Самый-самый длинный день
Черногория начинается в России
— Я у окошка сяду!
— Нет, кому это место достанется, тот и сядет!
— Обоим окошки достанутся, — рассудил папа нас с Ромкой. — Мы Черногорскими авиалиниями летим. А что это значит? Какой самолет будет?
— Эмбраер! — отвечаем мы хором.
И спорить стало не о чем. Мы уже опытные путешественники и знаем, какие самолеты у «Монтенегро эйрлайнз». У «Эмбраеров» в одном ряду четыре удобных кресла, а поскольку нас четверо, то два окошка нам достанутся обязательно. Я-то, конечно, в любом случае отвоевала бы самое удобное место. Но только с помощью «тяжелой артиллерии», как выражается мама. С папиной помощью, то есть. Ромка хоть и старший брат, но часто ведет себя как маленький, и уступать мне не хочет. Сейчас же проблема решилась сама собой. Мы сдали багаж, получили посадочные талоны, и быстро прошли все контроли.
— Ну, до вылета еще час с лишним. Пойду, что ли, по «Дьюти Фри» погуляю, — скучным голосом сообщила мама и растворилась в толпе.
Мама в своем репертуаре. Сейчас она пойдет, погуляет, а в последний момент, когда нужно будет идти в самолет, окажется, что у нее неожиданно закончилась пудра или помада, или тут продается какой-нибудь крем, который она в Москве никак найти не могла. Папа все это знает, но всегда подыгрывает ей и иногда даже поворчит для вида. В итоге мама получает положительные эмоции, и еще какую-нибудь ерунду в придачу. Ага, вот и посадку на наш рейс объявили. Сейчас должна нарисоваться мама.
— Андрюш, мне тени нужны. Совсем забыла, что они у меня почти закончились.
— Да неужели?
— Да. А тут как раз есть то, что надо. И стоят намного дешевле, чем в Москве. Так что я кучу денег сэкономила.
— И где же она, эта твоя куча? Никакой кучи я не вижу. Наоборот, от твоей экономии почему-то денег все меньше и меньше становится. Ладно, беги быстрей. Посадка началась.
Ну вот, все как всегда. Мама решила, что ей надо купить, выдержала паузу и выбрала момент, когда объявили посадку. А когда начинается посадка, папе уже все равно, что она купит, и сколько это стоит. Главное — собрать нас всех в кучу вовремя, чтоб мы никуда не опоздали.
Итак, мама отоварилась, мы предъявляем посадочные талоны и проходим на борт самолета.
— Добар дан, — встречают нас приветливые стюардессы.
Вот здесь и начинается Черногория. Мы хором отвечаем «Добар дан» и пробегаем к своему ряду, Ромка занимает правое окошко, я — левое. Когда самолет начнет заходить на посадку, он сначала пролетит вдоль берега, и Ромка будет сообщать, какие знакомые места он видит — Свети Стефан, Милочер, Будву, и что-то еще. Я этого не увижу, зато, когда будем приземляться и самолет покатится к аэродрому, берег будет всего лишь в нескольких метрах от моего окошка. А Ромка будет видеть только горы.
Но это будет только через три часа. Поэтому я сейчас сразу устроюсь спать, чтобы время прошло как можно быстрее. А когда самолет начнет снижаться, я это почувствую и проснусь. Уже там, в Черногории.
Знакомые лица
День приезда я люблю больше всего. Во-первых, потому что понимаешь, что весь отдых впереди, а во-вторых, он получается длиннее обычного дня на 2 часа из-за разницы во времени между Москвой и Черногорией.
Первым делом мы идем купаться. Прямо с самолета. Бросаем дома чемоданы, и идем на пляж. И там всегда встречаем Душко — хозяина этого пляжа. Мы ходим только к нему и давно уже подружились. Вообще-то, его зовут Душан, но он просит называть его Душко. Так ему больше нравится. А вот и он.
— Андрей! Соня, моя любави! Наилепшая девойчица на плаже! Добродошли! Како си?
— Добро! Яко вруче!
— Вруче! Тридесет четире степени!
Жарко и тридцать четыре градуса, значит. Нам жарко, а ему хоть бы что, потому что он живет здесь и привык. Внешность у него колоритная: большой, седобородый, вечно улыбающийся. Борода точь-в-точь как у старого морского волка. Он и вправду бывший моряк, побывавший во всех морях и океанах. И хотя на корабле он был не капитаном, а только старшим механиком, похож он именно на капитана.
Душко подробно расспросил, когда мы прилетели, когда уедем, и поинтересовался, когда же я выйду замуж за его сына. Сына зовут Неманья. Он намного старше меня, на целых 7 лет. Но Душко почему-то считает, что это самая лучшая разница в возрасте для мужа и жены. И мама тоже отличилась. Зачем-то пообещала, что мы обдумаем его предложение. Кто это «мы»? Лично я ничего обдумывать не собираюсь. Очень надо. А она если хочет что-то там себе обдумать, то пусть сама тогда за этого Неманью замуж и собирается. Хотя нет, она уже замужем за папой, и собираться ей больше некуда. Так что думать ей вообще не о чем.
Поговорив с Душко, мы с мамой и папой искупались и пошли домой. Ромка остался на пирсе ловить рыбу.
— О, привет! А вот и невеста наша приехала!
Они что, сговорились, что ли? Это тетя Света с первого этажа. И она туда же. У нее сын Ромка моего возраста. Меня что, теперь все знакомые моих родителей сватать будут?
— Опоздали вы. В очередь становитесь женихаться, — рассмеялась мама. — Душко только что уже посватался. Так что вы вторые в очереди.
— Ну, ничего себе, — говорит тетя Света. — Ай да Соня! Не успела с самолета сойти, а уже кучу женихов вокруг себя собрала!
Странные люди эти взрослые. Дети разве просят искать им женихов или невест? Не просят. А они что-то там себе придумывают, обсуждают. Как будто им больше поговорить не о чем. Это же наши жизни, наши женитьбы, и они только нас касаются. Если надо, мы и сами между собой это обсудим. Душкин Неманья мне никакого замужества не предлагал. И соседский Ромка тоже. Вот Юра, который живет у нас в Сокольниках — тот сам, без мам и пап уже сказал, что будет на мне жениться. Это уже серьезное предложение, и вот над ним я подумаю. Потом когда-нибудь.
— Соня, погуляй возле дома, поиграй с Ромкой, пока мы с папой чемоданы разберем и полы помоем. Как все закончим, отдохнем полчасика и пойдем опять на пляж, — сказала мама.
Ну, наконец-то. Мамы закончили обсуждение моих женихов и разошлись. Пусть лучше каким-нибудь полезным делом займутся. Скорее на пляж уйдем.
Ладошина
— Соня, зайди-ка домой!
— Зачем?
— Поговорить надо.
Ну вот, так я и знала. Нажаловался, плакса несчастный. Тоже мне, мальчик называется. Сам первый начал, а потом к своей маме плакать побежал. А я теперь объясняйся.
— Соня, ты зачем Ромку ударила?
— Он меня в спину толкнул, и я на коленку больно упала.
— И что?
— Ну, встала и сдачи ему дала.
— Он тете Свете сказал, что ты его кулаком прямо в лицо ударила!
— Не, я не кулаком… Я ладошиной.
— Ужас… Эй, Сонин папа! Оторвись от своей книжки и повлияй на дочь! Она дерется!
Папа лежал с книжкой на диване и влиять на меня явно не собирался. Он меня вообще редко ругает. А тут и подавно не будет. Я же только сдачи давала, значит, я права. Да и мама только для порядка строгое лицо делает. Она сейчас меня, а заодно и папу, повоспитывает и угомонится.
— Андрюш! Я со стенкой разговариваю? Ты что молчишь? Твоя дочь мальчика так ударила, что он заплакал и убежал жаловаться.
— Маленькая она, — нехотя бурчит папа.
— В каком смысле?
— Удар еще как следует не поставлен. А то он бы никуда уже не побежал.
— Вот дурак! Хуже ребенка малого!
С этими словами мама схватила с другого дивана подушку и запустила ее папе в голову. Папа поймал ее, не выпуская книжки из рук, и аккуратно положил рядом с собой. Мама повернулась за второй. Лучше бы не поворачивалась. Папа тут же с радостной улыбкой изо всех сил швырнул свою подушку обратно. Надо сказать, мама у нас легкая, и увесистая подушка, прилетевшая ей точно пониже спины, прямо-таки впечатала ее в диван. Папа понял, что малость переборщил и тут же начал сдаваться. Но мама уже разозлилась и ни о каком перемирии и слышать не хотела. Она продолжила этот подушечный бой, хотя папа уже не сопротивлялся, а только хохотал. Она затолкала его сразу под две подушки, и сама плюхнулась сверху. На этом и успокоилась. Я так поняла, за этим сражением мой маленький конфликт с этим противным Ромкой ушел на второй план и был уже никому не интересен.
— Все, — сказала мама. — Собирайтесь и идите на пляж. Пять часов уже. Нашего Ромку найдите, а то он там со своей рыбалкой, наверно, в головешку уже превратился. Я тоже скоро приду. Только купальник получше выберу, а то пошла в чем попало.
Папа ухмыльнулся по поводу маминого «скоро» и стал меня быстро собирать. Да уж, мама наша красивая и любит у зеркала повертеться. Будто от этого верчения она еще красивее станет. Ну не станет же. Как она этого не понимает? Вот папа в зеркало вообще не смотрит, считает, что это пустая трата времени. И это правильно. Вот и сейчас собрался он быстро, и через пару минут мы уже весело топали к морю.
Кто живет в заливе
Ромку нам искать не пришлось — он сам нашелся. Нашему Ромке уже четырнадцать, и его давно отпускают на море одного. А мне всего шесть, и пока я хожу только с родителями.
— Поймал чего-нибудь?
— Да, двенадцать штук. Три дорады покрупнее оставил, вдруг мама их пожарит. Кстати, где она?
— Купальники меряет.
Ромка ненадолго задумался. Наверно, вспоминал, сколько у мамы купальников, и сколько уйдет времени на их примерку. Купальников у мамы целых шесть, поэтому Ромка прекратил вычисления и сказал:
— Ну, это надолго. Я, пожалуй, искупаюсь и опять на пирс пойду.
Мы искупались, и я увязалась за Ромкой. Он дал мне одну из удочек, и насадил комочек белого хлеба на крючок. Ромка ловит на хлеб или на мидии. Если на хлеб, то для наживки он берет свежий мякиш и скатывает из него маленькие хлебные шарики. А мидии он собирает возле стенок пирса, около больших камней. Он ходит с двумя, а то и тремя удочками, и успевает на всех постоянно менять наживку, когда рыба ее съедает. За две недели он может выловить штук сто, не меньше.
Одну рыбку я все-таки тоже поймала. Но она была маленькая, с мою ладошку, и мы ее назад отпустили. Ромка тоже всех отпустил, потому что крупные больше не попадались, а одна морская собачка вообще у него один крючок оторвала. Собачкой ее зовут, потому что она как бы кусается. Стоишь иногда в воде и вдруг чувствуешь, как кто-то тебя за ногу слегка ущипнул. Вот это она и есть, собачка.
Кстати, среди морских обитателей залива есть не такие уж и безобидные. Если дно каменистое, то без специальных плавательных тапочек в воду лучше не заходить. Можно запросто наступить на морского ежа. А в камнях возле многочисленных пирсов водится вообще страшное чудище. Местные жители зовут его «крава». если я правильно расслышала. Один раз в прошлом году я ее видела. Мы играли в воде в мячик, и вдруг Неманья что-то увидел на дне. Он крикнул, чтобы мы
