Настоящую книгу составили переводы греческих текстов VIII–X веков,
рассказывающих различные истории, подчас фантастические, о древней
культуре Константинополя. Заброшенные в «темные века» здания и непо—
нятные статуи внушали горожанам суеверный ужас, но самые смелые из них пытались проникнуть в тайны древних памятников, порой рискуя
жизнью. Загадочные руины обрастали пышными легендами, а за парадным
фасадом Города крылся необычный мир древних богов и демонов.
Путешествуя по «воображаемому Константинополю» вместе с героями
текстов, читатель сможет увидеть, как византийцы представляли себе исто—
рию дворцов и бань, стен и башен, храмов и монастырей, а также окунуться
в прошлое и даже будущее столицы христианского мира.
Книга «Легенды Царьграда» составлена и переведена Андреем Виногра—
довым, российским историком, исследователем Византии и раннего хри—
стианства.
рассказывающих различные истории, подчас фантастические, о древней
культуре Константинополя. Заброшенные в «темные века» здания и непо—
нятные статуи внушали горожанам суеверный ужас, но самые смелые из них пытались проникнуть в тайны древних памятников, порой рискуя
жизнью. Загадочные руины обрастали пышными легендами, а за парадным
фасадом Города крылся необычный мир древних богов и демонов.
Путешествуя по «воображаемому Константинополю» вместе с героями
текстов, читатель сможет увидеть, как византийцы представляли себе исто—
рию дворцов и бань, стен и башен, храмов и монастырей, а также окунуться
в прошлое и даже будущее столицы христианского мира.
Книга «Легенды Царьграда» составлена и переведена Андреем Виногра—
довым, российским историком, исследователем Византии и раннего хри—
стианства.
Дәйексөздер1
ько небольших фрагментов. Сам греческий термин πάτρια буквально значит «отеческие обычаи», а написанные в этом жанре тексты были историческими сочинениями, где повествование выстраивалось вокруг прошлого какого-то города и его окрестностей[1].
Патриография была, таким образом, лишь частью более обширной традиции локального историописания, которая существовала как альтернатива всеобщим историям. Примеры подобных местных «хроник» известны еще в классической Греции, но широкое распространение они получили позднее, уже во времена Римской империи, по большей части в восточной части Среди
Патриография была, таким образом, лишь частью более обширной традиции локального историописания, которая существовала как альтернатива всеобщим историям. Примеры подобных местных «хроник» известны еще в классической Греции, но широкое распространение они получили позднее, уже во времена Римской империи, по большей части в восточной части Среди
