Оглавление

***

История эта началась в один из самых обычных вечеров, когда я укладывала спать своего полуторогодовалого сынишку. В комнате было темно, лишь на стене небольшим полукругом рассеивался свет детского ночника. Сказка, которую я с ленцой шептала навевала на меня отчаянную зевоту. Казалось стоит мне только прикрыть глаза и я сама буду тянуть известную всем репку, ухватив за хвост не менее известную Жучку. Во сне. Крепком-прекрепком сне…

— Мам! Мам, смотли, — выдернул меня из полудрёмы сын, указывая пальчиком на потолок.

— А? Что? — пробормотала я и повернулась к нему. — Ты ещё не спишь, разбойник?

— Смотли, мам, — повторил Митя, коверкая букву «р» и распахнув от удивления глаза.

Я подняла взгляд и остатки желанного сна улетучились в секунду… Над кроватью, под потолком мелькала странная белая дымка. Приглядевшись, я увидела силуэт мужчины, хотя как в этом сгустке из плотного тумана можно было различить именно мужчину, не знаю. Но он извивался в странных, только ему понятных, движениях и при этом на лице его блуждала рассеянная улыбка. Эта самая улыбка привела меня в неописуемый ужас! Я, не отрываясь от этого зрелища, торопливо нащупала выключатель светильника на прикроватной тумбе, надеясь, что это всего-навсего блики у меня в глазах, но видение не исчезло и при ярком свете.

— Боже мой! — прошептала я, прижимая к себе сына и зажмурив глаза. — Что это?

— Какой-то чеовек-комай, — прошептал Митя.

Я открыла глаза. Человек-комар, как назвал его Митюшка, всё так же улыбался под потолком, становясь все бледнее и бледнее. Когда он совсем исчез, я, подхватив сына, выбежала из комнаты.

Глава 1

— Данила, ты здесь? — крикнула я, поднимаясь на второй этаж, по широкой винтовой лестнице, нашего нового дома. Я старалась, чтобы мой голос звучал, как можно спокойней, чтобы не напугать сына, но предательская дрожь, всё-таки, выдавала мое волнение.

— Ева? — услышала я встревоженный голос мужа, вышедшего нам на встречу. — Я здесь! Что случилось?

Он появился в просвете лестницы, которая мне совсем не нравилась и я была категорически против этой конструкции. Вот зачем, спрашивается, вместо прямого лестничного пролёта из десяти ступенек, было громоздить этакую деревянную трубу?! Заходишь в неё и чувствуешь себя, как котёнок Гав из мультика, который со страхом смотрит на высокие ступени и не знает с какого бока к ним подойти. Это мало того, а самое что препротивное в такой лестнице, что из этой трубы ты резко оказываешься на площадке второго этажа и пока не дойдёшь до верхних ступеней, можешь только догадываться, что там увидишь. Хоть бы галерею перед ней устроили, что ли!

Но нет, приходится мне испытывать «эффект неожиданности», как говорит мой муж-психиатр, каждый раз, как поднимаюсь на второй этаж, где расположен кабинет мужа и спальня Вадима. «Ну, спасибо, Любашенька! Удружила!» — каждый раз, поднимаясь по ней, думала я. Хотя она тут, конечно же, не при чем, лестница была своеобразным элементом декора моей новенькой кухни из дерева и металла. Данила был против большой кухонной зоны с мойкой и варочной панелью, которая разместилась посередине сорокаметровой столовой, а я против такой вот лестницы. Любовь и дружба победила и теперь я, в раздражении, задирая ноги, чуть ли не до ушей, поднимаюсь по винтовой лестнице. А муж сшибает, мизинцами ног, углы на кухонной зоне, и, думаю, раздражается не меньше моего. Но при виде, прыгающего на одной ноге, мужа, я не могу сдержать улыбки. Хороший он у меня! Самый лучший!

Напомню, меня зовут Ева. Чуть больше трёх лет назад со мной стали происходить странные, даже скорее труднообъяснимые события, благодаря которым в моей жизни появились — Данила, мой любимый муж, моя судьба, сопровождающая меня уже не одну жизнь, и Митя, наш младший сынишка. Впрочем, историю рождения, как и встречу с мужем, полными мистических событий, я описала вам в прошлой книге «Помоги моему сыну!». Любаша — это наш добрый гений дизайнерского искусства, помогающий нам в ремонте квартиры, на данный момент и в проекте дома. А сейчас, не успев дойти до последней ступени, я увидела моего профессора.

— Папа, папа! — потянув свои ручки к отцу, залепетал сынок. — Мама боится. Там чеовек-камай! Вот такой чеовек-камай!

— А чего это мы не спим до сих пор?! А, разбойник? — подхватывая сына, усмехнулся Даня. — Чеовек-камай ты, мой!

— Там, павда, чеовек-камай, — насупился Митюша.

— Да, там правда, что-то странное, — поддержала я сына и, увидев заинтересованный взгляд мужа, предложила, — бери свою ловушку для человеков-комаров, пойдём, посмотрим.

— Ловушку? Сию минуту! — передавая мне сына, обрадовался Даня и пошёл в кабинет за оборудованием. — Сейчас посмотрим, что там за человек-комар нас посетил!

Вооружившись своим загадочным пультом, под безостановочный лепет сына, мы спустились в нашу спальню. Там было тихо и уютно, никаких летающих человеков-комаров. Мягкий свет прикроватной лампы освещал серо-белые с серебристым узором стены, отбрасывая большую овальную тень на потолок и большая кровать с откинутым одеялом манила лечь отдыхать. Данила прошёл по всей комнате с мигающим и попискивающим пультом, поднял руки к потолку, потом попросил нас выйти и опять обошёл всю комнату, потом забрал сына и попросил выйти только меня, и опять обошёл комнату. Потом заставил сесть, потом встать… В общем, профессор в работе! Мне оставалось только, закатывая глаза к потолку, послушно выполнять его команды. Ну, а что? Наука же требует жертв, как говорится. Тем более прошлые исследования, которые Данила проводил, исчезли самым непостижимым образом. Просто испарились, как в электронном, так и в печатном виде. Минут через двадцать он вынес вердикт:

— Пульт зашкаливает, как и тогда, когда ты с Виктором Сергеевичем (Рудак Виктор Сергеевич, один из героев книги «Помоги моему сыну!» — здесь и далее прим. автора) беседовала. И опять только при тебе! Как только ты выходишь, все успокаивается.

— Он у мамы на гоове? — удивлённо воскликнул сын.

— Нет, малыш! — с улыбкой, ответил муж и громко зашептал ему на ушко. — Но сейчас, для чистоты эксперимента, нам нужно, просто необходимо, лечь и притвориться, что мы спим. Договорились?

— Договоиись! — воскликнул сын и залез под одеяло.

— Солнышко, сейчас за шапочкой сбегаю, — заискивающе посмотрев на меня, проговорил муж, — поспишь с датчиками? Они совсем маленькие, ты их не почувствуешь даже. Да?

— Давай свои датчики уже, — шёпотом рявкнула я, — только ты тоже спишь, а не вошкаешься рядом, с ноутбуком!

— Хорошо! Хорошо! — кивая, как китайский болванчик, попятился к порогу комнаты профессор.

Я тихонько рассмеялась, глядя на, притворяющего раболепным, мужа и легла в кровать, где уже сладко посапывал Митюша. А, буквально, через полчаса, в шапочке с электродами и тянувшимися от них проводами, спала и я.

***

Пустынная улица — серые блочные дома. Старый, кое-где разбитый асфальт дорог. Пустынные дворы. Листья на деревьях вокруг уже постепенно желтели, клумбы с бархатцами приобрели буро-зелёный цвет, доживая свой короткий век. Воздух был наполнен еле уловимым запахом дыма и приторным ароматом цветов. Я спешила, опаздывала на день рождение к бывшей коллеге по роддому. Татьяна была старше меня на добрые двадцать лет, и отмечала своё пятидесятипятилетие. Юбилей! А как же разница в возрасте? Ой, да какая там разница в возрасте может быть на работе, когда работаешь в авральном режиме, принимая по двенадцать малышей за ночь?! Никакой! Все равны! Такая работа стирает все возрастные и социальные грани! Вот и у нас, в нашем коллективе, где возраст сотрудников варьировался от 25—60, странным образом все были одного возраста, и реальное количество лет упоминалось только разве при очередном юбилее.

Так, стоп! Какой юбилей? День рождения Татьяны только 5 сентября, сегодня 30 августа! Через два дня мы улетаем на отдых и на юбилей я никак не смогу пойти! И Таня об этом знает! Что за шутки?

«Поздравь от меня Танюшку!» — вздрогнула я от мужского голоса за спиной.

Оборачиваюсь и вижу, что человек отходит, как будто специально прячется за меня, чтобы я его не видела. Жуть какая-то!

«А сам что не можешь поздравить?» — удивлёно спросила я, продолжая свой путь по совсем безлюдной улице.

«Нет, не могу, поэтому тебя и прошу, поздравь!» — услышала я в ответ, замечая боковым зрением силуэт за спиной. Я опять оглянулась, он отошёл.

Так и дошли с ним до Татьяниного дома. Подошли к квартире, он опять говорит: «Поздравь от меня, скажи, что очень сильно её люблю и помню!»

«Ну, ты же пришёл, поздравь сам!» — воскликнула я, чувствуя раздражение.

«Не могу я, говорю же. Не услышит она меня!» — с грустью в голосе, ответил незнакомец.

Глава 2

— Ева! Солнышко! Проснись! — сквозь сон, услышала я голос мужа и проснулась.

— Что такое? — ощущая, как на руке стягивается манжет тонометра, спросила я.

— Сердцебиение опять под стопятьдесят, — прошептал Даня, — на-ка аратин (вымышленное название, такого лекарства не существует) под язык возьми. Не нравятся мне эти эксперименты! Что-то страшное снилось?

— Нет, ничего страшного, — пожала плечами я, приподнимаясь в кровати, — бред какой то.

— Ничего себе бред?! — возмутился муж. — Пульс, как будто ты кросс бежишь. Рассказывай, давай.

— Да, говорю же, ничего интересного, — попыталась успокоить я мужа и рассказала свой сон.

— Значит надо поздравить, раз просит, — выслушав меня, сказал Данила.

— Да? И как ты себе это представляешь?! — громким шепотом возмутилась я. — Таня, поздравляю тебя с днем рождения! И какой-то незнакомый мужик тоже очень просит тебя поздравить! Так что ли?!

— Ну, зачем так? Просто расскажи ей свой сон и всё, — предложил муж, нажимая кнопку на тонометре. — Ты его просьбу выполнишь, а поверит она или нет, это уже дело пятое.

— Если бы это было на смене, когда за чаем мы болтали обо всём, то может я бы так и сделала, — прошептала я, — а по телефону не смогу. Тем более на берегу связи нет. Забыл? Смс по два часа уходят. Я хотела только смс поздравительное выслать.

— На пирс если выйти, там ловит телефон, — ответил Данила.

— Да!? — возмутилась я. — А я, все равно не хочу ей такое говорить! Вспомни, я про Рыжую (приведение женщины в роддоме, персонаж рассказа «Рыжая», сборник рассказов) нашу тебе рассказывала? Так вот Татьяна иначе, как выдумкой, это не называла, хотя сама слышала пение, ночью в пустой палате. А тут рассказать ей этот сон! Если, хотя бы, знать от кого поздравлять. А так, нет и всё!

— Нет, так нет! Успокойся! — прошептал мне на ухо муж. — Иди лучше ко мне, пока Митя не проснулся!

— А я поснуйся! — услышали мы звонкий голос сына и замерли в тех позах, которых были, в надежде, что увидев нас спящих, сын опять заснет. — Поймаи чеовека-комая? Пап? Мамааааааа!

— Ну вот! Спугнул человека-комара! — огорченно сказал Данила, повернувшись к сыну, который в ужасе зажмурив глаза, показывал пальчиком на меня. Мы с мужем переглянулись и я, поймав смешинки в его глазах, почувствовала, что голову до сих пор сжимает шапочка с датчиками и провода струятся по плечам. Тут, не к месту, зажжужал тонометр и крик сына стал ещё на пару десятков децибел громче, ему вторил смех мужа.

— Митюша, не бойся, — срывая с себя злополучную шапочку, ласково проговорила я, сдерживая смех, — открой глазки! Это обмундирование такое специальное, чтобы человека-комара поймать!

Сын открыл глаза, прижимаясь к отцу, внимательно посмотрел на меня и резко прекратив кричать, всхлипывая, сказал:

— Я думай он тебя поймай!

— Да кто же ему позволит!? — выпячивая грудь колесом и размахивая руками, как заправский фехтовальщик, воскликнул Данила. — Да мы этих комайов раньше, знаешь, как ловили. Вот так! Раз! Два! И нет комайя!

— Да? — расширив глаза от удивления, спросил Митюша и повторяя махи руками за отцом, сказал. — Вот так? Так?

— Так, так! — усмехнулась я и подхватила сынишку на руки. — Иди лучше обниматься будем!

— А давай! — крепко прижался ко мне сын Что — что, а обниматься мы любим!

— А я? — возмутился Даня.

— А ты иди обмундирование убирай, боец! — грозно нахмурилась я. — А то получишь сейчас.… Два наряда вне очереди. И на море с нами не поедешь!

Глава 3

— Море! Море! — пропела Ольга, подражая песне из, любимого нами, фильма «Любовь и Голуби», акидывая руки за голову и подставляя лицо ярким лучам солнца. — Слушай, как хорошо то! Если бы ещё все сборы проходили, как в кино, открыл дверь и плюх! Море! Море! Ну, нет же! Бегаешь по всему дому, как перепуганный. Чемоданы собери на всю семью, всё перепроверь, разбери и, вынув лишнее, собери ещё раз. Этому подай, тому подай, этого покорми и в итоге все собраны, одна я, как мартышка из мультика, растрепанная и несобранная.

— Точно! — рассмеялась я. — Не зря ведь в соцсетях гуляет картинка из того мультика с надписью: «И только став мамой двоих детей, я поняла, что советский мультик про обезьянок совсем не смешной!»

— Кошмар! И не говори! Я прям, сочувствую этой обезьянке! У нее-то семеро детей! — с чувством произнесла сестра. — Так самое интересное, если на нас троих взрослых приходится всего один чемодан, то на одного маленького целых два и ещё рюкзак, в придачу. А как по-другому? Если только маечек штук десять на один день приходится!

— Ну и ладно, забудь, это уже позади! — успокоила я её, пропуская песок между пальцами. — А впереди три недели отдыха на лазурном море с белым теплым песочком. Давай, позагараем? Время у меня целых два часа, пока Митюша спит под присмотром Вадима. Тому только в радость! Когда еще позволят играть в игры на ноутбуке!? Все-таки здорово, когда такая разница большая между детьми. Скажи?

— Не знаю, у нас Тема-мамсик, — возразила она, поправляя пелёнку, которой была накрыта коляска со спящим в ней Артемкой, — и спит только рядом со мной. И вот как чувствует, а!? Только я на три шага от него отхожу, сразу в рёв.

— Чувствует. Ментальная связь, как ты любишь говорить, — пожала плечами я. — От груди отучай, и будет спать без тебя.

— Да ну! Как его отучить?! — воскликнула Ольга. — Если он аж дрожит, если к соске своей подобраться не может. Скажи лучше, тебе еще тот тайный поклонник снился?

— Татьянин? — лениво спросила я, наслаждаясь теплыми лучами солнышка и мягким ветерком, который доносил восхитетельный запах Японского моря, и сразу же ответила. — Снился. Но, если точнее, не сам он, а его голос. Он так и повторяет одно и то же, поздравь и всё тут!

— Значит надо поздравить! — заявила Ольга, укладываясь возле меня и расправляя модный, с высокими плавками, коралового цвета купальник. — Значит это очень важно, понимаешь?

— Понимаешь! — передразнила я её. — А ты понимаешь, как это будет выглядеть? Не настолько мы с ней близки, чтобы я могла ей свои сны рассказывать.

— Ладно, придумаем что-нибудь. — задумчиво протянула Ольга. — Но поздравить, как-нибудь, надо обязательно.

— Слушай, Оль, а ты не думаешь, что это может быть просто сон? — с надеждой посмотрела я на неё — Ну, мало ли, может у меня в подсознании сидит, не забыть бы поздравить, и оттуда такие сны.

— Нет! — категорично взмахнула рукой сестра. — Уверена, что нет! А призрак на потолке? Тоже чтобы не забыть поздравить?

— А ты думаешь, тут есть взаимосвязь? — удивилась я.

— Есть, думаю, — размышляла Ольга, — а с чем еще это может быть связано? Помнишь, Виктор Сергеевич говорил тебе, что есть определенная схема, которую им нужно соблюдать, иначе ничего не получится?

Мне было лень отвечать, и я только угукнула в ответ. Конечно, я помнила, вряд ли такое возможно забыть, но под неторопливый шелест волн, думать совершенно не хотелось.

— Так вот, — продолжала неутомимая моя сестрица, — я так понимаю, что изначально он должен тебе показаться наяву, а только потом просить о чем-то во сне! Наверное, для того чтобы ты не сомневалась, что это реальная просьба, а не просто сон. Ну, то есть, не совсем реальная, конечно, но всё же. Ну, ты поняла, о чем я! Слушай, просьба… Это же просьба! Понимаешь?

Я подняла шляпу, которой закрывала лицо от загара и, приподнявшись, посмотрела на возбуждённую сестру, а та, вскочив, на колени надо мной, продолжала тарахтеть, тряся своими наимоднешими воланами на лифе купальника.

— Как же я сразу не догадалась?! — с чувством тарахтела она. — Это просьба, которую ты должна выполнить, чтобы перейти на следующий этап. И, значит, ты должна передать поздравления Татьяне.

— А если не выполню? Может, я не хочу никаких больше этапов? Зачем мне это? Я, вообще, не хочу больше никакой связи с потусторонним! Тем более, я не планирую больше рожать! А ты помнишь, чем закончилась моя помощь Виктору Сергеевичу и Славику! Помнишь же?!

— Да не надо тебе никого рожать, — поморщилась сестра, — что за примитивное мышление!? И тут, дорогая, никто твоего желания не учитывает. У тебя есть предназначение в этой жизни и если ты будешь ему сопротивляться, ничего хорошего из этого не выйдет. Ты же знаешь!

— Хорошее предназначение, — буркнукла я, — чувствовать себя клиентом психиатрички!

— А ты не чувствуй! — закатила глаза к небу сестра. — Пусть все идет своим чередом. Зато получишь новые знания и блага!

— А, если честно, чем грозит мне отказ? Как думаешь? — игнорируя её наставления, спросила я.

— Да, что тут думать!? Я знаю! — воскликнула Ольга. — Во-первых, это дар, который пришел с опытом прошлых жизней и он, если верить знающим людям, начинает открываться после тридцати лет. У кого-то раньше, у кого-то позже, но обычно после тридцати. И открывается он не сразу — чик и готово. А пос-те-пен-но! Понимаешь?

— Почти, — кивнула я, переворачиваясь на спину и глядя на стоящий, впереди, наш уютненький таун-хаус.

— Почти… — передразнила она меня и продолжила. — Так вот, если ты его сама развивать не хочешь, то тебе придется проходить определенные этапы, чтобы получать новые знания. Об этом тебе Рудак говорил, между прочим! Это твой второй этап, и отказавшись от этой просьбы, придет другой проситель. И еще. И еще! До тех пор пока ты его не пройдешь! А если ты будешь отказываться еще и от дара, то получишь такого пинка в жизни, мама не горюй. Хочешь?

— А откуда тебе, Леопольдочка, это всё известно? — усмехнулась я. — На совет вылетаешь периодически? Инструкции, свыше, получаешь?

— А оттуда, Матильдочка! — усмехнулась в ответ, Ольга. — Об этом сейчас, по-моему, даже младенец знает. И пинки эти, поверь, несладкие. Ох, какие несладкие! И болезни, и смерти дорогих людей. Один выход уйти в монастырь. Хочешь в монастырь?

— Неа, не хочу! Мне и здесь неплохо. — улыбнулась я.

— Ну, тогда затолкай это свое «не хочу-не буду» куда-нибудь глубоко-глубоко, — грозно заявила сестра, — и думай, как передать поздравление незнакомца.

— Мама, мам! — услышала я голос Вадима и, подняв голову, увидела его в огромном окне таун-хауса. — Твой младший проснулся.

— Мам! Поснуйся мадший, — вторил ему голос Мити, проговаривая по слогам, — пос-нуй-ся!

Я, смеясь, поднялась, отряхнула песок, повернулась к Ольге, удивляясь молчанию, и увидела её испуганный застывший взгляд.

— Ты чего, Оль? — удивленно спросила я.

— Посмотри на окно второго этажа, — тихо проговорила она, — видишь?

Я посмотрела на дом и увидела светлый силуэт в проеме окна. Силуэт, в полный человеческий рост, не дымчатый, а, вполне, реальный силуэт бледнолицего мужчины в светлой одежде. Но вот что этот бледнолицый делает в спальне, арендованного нами, таун-хауса? Мужчина повернулся и отошел вглубь комнаты, оставив качаться нитяные шторы.

— Я сейчас, — сказала я и побежала к дому, ставя рекорд по стометровому забегу. Страх за детей, злость в душе на недобросовестных арендодателей, досада на себя, что оставила детей одних в чужом, по сути, доме, мчали меня вперед с небывалой скоростью. Подхватив, вышедшего мне на встречу, Митюшу и кивнув головой Вадиму, призывая идти за мной, я двинулась к домику администрации. Вид у меня, видать, был настолько свирепый, что администратор — невысокая стройная девушка в форменной одежде, выскочив из-за стойки, подбежала к сидевшему неподалеку охраннику.

— В нашем доме ходит посторонний мужчина! — рявкнула я. Больше ничего говорить не пришлось, охранник развил бурную деятельность, вызывая по рации остальных охранников. Администратор уговаривала меня присесть и выпить кофе. Митя, на удивление, сидел у меня на руках молча, а Вадим, пристально посмотрев на меня, тихонько сказал:

— Ты чего, мать?

С некоторых пор, мой старший сын посчитал себя слишком взрослым, в свои четырнадцать лет, и, периодически, называет меня «мать». Меня это, конечно, задевает и в отместку ему, я зову его зайчиком. Окружающие смеются, а некоторые недоумевают, слыша такое обращение к парню, выше меня на две головы, но, по мне так, лучше бы меня называли милым зайчиком, чем так сухо и бездушно- мать!

Тут влетела запыхавшая Ольга, подбежав ко мне, на ухо прошептала:

— Ты чего, мать?!

Я подняла глаза к потолку, призывая все высшие силы дать мне терпения, чтобы не рявкнуть ещё разок. Сговорились они что ли?! Мать я им!

— Это же не настоящий мужик, — прошептала она, — а там чуть ли не группа ОМОН вокруг дома скачет.

Я удивлённо посмотрела на неё. Настоящий? Ненастоящий? Чёрт, и откуда она всё знает! Я встала, повела плечом, отодвигая сестру и подошла к администратору с охранником, которые перешёптываясь, разглядывали что-то на мониторе.

— Что-нибудь обнаружили? — выдавила я из себя, понимая всю абсурдность ситуации.

— Нет, — ответил охранник и показал на монитор, на котором картинка была разделена на две половины, — вот смотрите, камеры наблюдения на фасаде дома. Вот камера на пляже, с которой виден ваш вход. Видите? Включаю быстрый посмотр, с самого утра, как вы приехали.

Картинки замигали, вот приехали мы, разгрузили чемоданы, некоторое время мелькают только наши силуэты в проёмах окон. Вот уезжают Миша с Даней, через некоторое время выхожу я со своего блока, и выходит Ольга с коляской с другого блока таун-хауса. Некоторое время покой, затем показалась голова Вадима и тут же я несусь с взлохмаченной головой, точно та обезьянка из мультика. Мне стало смешно от своего вида! Разъяренная всклоченная мамаша, корпус вперед под наклоном, широко размахивая руками, несётся в бой. Не удивительно, что Митя сидит молчком! Первый раз такой мамашу увидел!

— Подождите, а вы можете видео камеры с пляжа на весь экран поставить? — спросила у меня за спиной Ольга. — С того момента, как вот этот мальчик в окно выглянул? И в нормальном режиме, не быстром?

— Один момент! — ответил охранник и защелкал мышкой. Изображение увеличилось на весь экран, в окне первого этажа появилась голова Вадима и макушка Мити. А в окне второго этажа приподнялась штора, немного повисела в одном положении и упала, неравномерно разбрасывая нити кисеи, которые еще долго колыхались. Никакого мужчины на экране не было, как и его силуэта!

— Что за чёрт?! — пробормотал охранник, перематывая назад. — Ещё дети в доме были, на тот момент?

— Нет, — ответила Ольга, выразительно глядя на меня. — Мы из-за этого и перепугались, увидели, что шторы ходуном ходят.

— Угу! — кивнул охранник. — Разберёмся!

— А давайте, я вас в другой блок переселю? — защебетала администратор Марина.- В вашем таун-хаусе четыре блока, один сегодня освободился, там уже генеральную уборку провели. Следующие постояльцы, только через два дня приедут, к тому моменту мальчики разберутся с вашим блоком…

— Нет, Мариночка! — остановила я ее, чувствуя себя безнадежно скандальной бабой. — Спасибо. Мы тут останемся. Извините нас! Мы пойдем.

Глава 4

— Что у нас произошло? — озадаченно спросил Данила, входя в столовую, где мы с Ольгой кормили детей. Вадим с Андреем убежали в аквапарк, где предлагался парасейлинг — любимый атракцион наших мальчишек. — Администратор встретила нас с Мишей на воротах и настоятельно просила переехать в другой блок.

— Что натворили, девчонки? Признавайтесь! — с улыбкой посмотрел на нас Миша, занося пакеты с продуктами.

— У нас очередной пришелец! — торжественно объявила Ольга, пытаясь удержать жующего сына от побега к отцу.

— Пьишеец! Пьишеец! — хохотал, уже на руках у Дани, Митя.

— Пи. Пи.- подражал ему Артем, закидывая голову назад и хохоча, от чего крошки из его рта посыпались в разные стороны.

— Свин ты, Артем Михалыч! — поморщилась Ольга, вытирая ему лицо и передавая мужу. — И когда ты уже говорить начнешь?! А то все пи, да ми!

— Начнёт, когда посчитает нужным. Да, сын? — взял ребёнка на руки Миша. — Так что за пришелец?

Ольга, в красках, рассказала о дневном происшествии, не упустив таких нюансов, как мой забег к администратору. Как я при этом выглядела и даже, как гневно надувались мои щеки, когда я хлебала горячий кофе, в ожидании отчета, курирующих территорию, охранников. Чума, одним словом! О чем я ей и сказала после ее душещипательного рассказа.

— Ты его тоже видела? — удивился Миша, пытаясь напоить Тему морковным соком. Тот, отчаянно, кривился, сжимая губы, в то время как Митя пил его, с огромным удовольствием.

— Да, представляешь, я его первая увидела, — с восторгом отозвалась Ольга, — у меня, наверное, тоже дар открывается!

— Миш, оставь ребёнка в покое. Зачем вы его заставляете пить этот сок? — возмутилась я и язвительно спросила у сестры. — Так может, теперь ты у нас будешь просьбы пришельцев выполнять, а я буду жить спокойно?

— Пусть пьёт! Вон, Митя пьёт его и говорит хорошо! — строго заявила Ольга и расстроено произнесла. — Я бы с радостью, но сомневаюсь… Это так, отголоски твоего дара до меня долетают.

— Слушай, что ты все выдумываешь!? — обиделась я на сестру, забирая Артёма у Миши. — Отголоски дара… Морковный сок для речи… Да Митя с пяти месяцев суп и морковный сок пьёт, потому что от молока совсем отказался. Думаешь, из-за этого рано говорить начал? Это все индивидуально, понимаешь ты или нет? Сил моих нет смотреть, как вы над ребёнком издеваетесь! Доиграетесь, что он у вас вообще есть перестанет. Это я вам без всякого дара и его отголосков, говорю!

— Ладно, девочки! Не ругайтесь! — погладив меня по плечу, попросил Даня. И добавил. — Запись с камер возьмём и рассмотрим потом вместе. Будем решать проблемы с вашими дарами или отголосками постепенно, а сейчас идите на пляж — поваляйтесь, пока мы с мужиками ужин приготовим. Армянский салат из печёных овощей будем делать! И шашлык!

— Ммммм, — облизнулась я, — салатик мой любимый.

— Ну-ка, сделай-ка ещё разок так, — лукаво произнёс муж, передразнивая меня.

— Да ни за что! — демонстративно отвернулась я, поднимаясь под дружный смех остальных, и предложила. — Так неудобно перед администрацией, у них так все чудесно устроено. Надо им, хотя бы, тортик купить.

База и правда была замечательная. На огороженной территории находились несколько симпатичных домиков, отделанные стилизованным под старину светлым камнем. Огромные от потолка до пола, панорамные окна из тёмного дерева создавали иллюзию безграничного пространства. Деревянные крылечки и миниатюрные фонтанчики словно прибыли из средневекового замка. Некоторые домики обвивала живая зелёная изгородь, вокруг них стелились множество дизайнерских клумб в виде различных персонажей и подстриженные под зверят, кусты. Огромные керамические горшки с цветущей гортензией стояли возле каждого фонаря, прям на булыжной мостовой.

Посреди всего этого великолепия высилась большая игровая детская площадка с настоящим домиком для гномиков, который почему-то назывался «Букарака». В нем устроили всё, как в настоящем жилом доме — несколько комнат с кухней, всевозможные предметы обихода, начиная от посудки до высоких деревянных стульев и деревянных зубных щёток в деревянной раковине, не хватало только поющей Белоснежки для полного сходства с детской сказкой.

Внутренний интерьер жилых блоков был продуман до мелочей. В столовой, в стиле хай-тек, разместили даже стульчики для кормления малышей. Я, не говорю уже, о специальном стерилизаторе детских бутылочек, которого у нас даже дома не было. А чего стоит отдельный пляж, где стоят беседки с соломенными крышами, внутри которых развеваются на ветру полотна светлого шифона!? Красота! И чистота вокруг. А я так напугала ни в чем не повинных людей. Стыдоба! Мне правда было очень стыдно. Хорошо хоть ещё не разоралась там, как истеричка, а то пришлось бы собирать вещички и переезжать на другую бухту.

— Не переживай, — приобнимая меня, сказал муж, — мы мяса побольше нажарим и их угостим, а потом и тортик купим. Я, думаю, у них бывали казусы, куда похлеще нашего, поэтому не волнуйся.

— Думаешь? — виновато посмотрела я.

— Знаю, — ответил Данила, щёлкнув мне по носу. — Всё, бегите на пляж!

Глава 5

И опять я иду по улочке из белых блочных домов, с букетом цветов в руках, а сзади меня сопровождает всё тот же бубнеш:

— Поздравь Танюшку! Поздравь! Поздравь!

Сколько не пыталась я обернуться, чтобы увидеть незнакомца, так и не смогла. Хотя продумывала стратегию, резко притормаживая и даже подпрыгивала, но всё бесполезно. Поздравь и все тут! Я пыталась взять его молчанием, не реагируя на его просьбы, но и тут тщетно! Мне удавалось засечь только тень и то боковым зрением. Он шёл ровно за мной, бубня всю дорогу одно и то же! Уже возле квартиры Татьяны, я не выдержала и крикнула, повернув голову:

— Ты же со мной пришёл, так поздравь же сам!

— Я не могу, — услышала я за спиной, — поэтому и прошу тебя! Поздравь!

— Как так, не могу? — злилась я. — А если не поздравлю, ты так и будешь пугать меня и детей своим появлением?

— Я не пугал! — крикнул он, в отчаянии. — Я не хочу никого пугать! А поздравить не могу, она меня не услышит! Прошу тебя поздравь, это очень важно!

— Скажи, хоть от кого поздравлять? — обречённо спросила я.

— Не могу, — ответил он, — поздравь и только тогда, я смогу тебе всё рассказать.

— Здорово! Могу… Не могу… — буркнула я и постучала в дверь квартиры.

Дверь открыла незнакомая бабушка в цветастом платочке и, с милой улыбкой, пригласила войти:

— Заходи, Евлалушка (производное от имени Евлалия, имя Евы по крещению), заходи, родная! Мы вот тут все собрались Танюшку нашу поздравить!

Я вошла и поразилась: в трёхкомнатной хрущёвке было столько народу, что оставалось только удивляться, как они тут все поместились. Очень много было пожилых, дедушек и бабушек в разномастных нарядах. Один дедулечка был обут в странные лапти с тряпичной обмоткой, подобные им я видела в музее крестьянского быта. Возле стены стоял грубо сколоченный из серого постаревшего дерева стол, уставленный множеством тарелок, и, если мне не показалось, чугунными котелками.

Тут же, бегали, перепрыгивая через ноги стариков, дети разных возрастов. Стоял невообразимый гомон голосов и со всех сторон до меня долетало имя — Евлалия. Я старательно вслушивалась, но разобрать, что говорят мне эти странные люди так и не смогла.

Я протискивалась через эту толпу людей и растерянно улыбалась, не желая никого обидеть. В желании побыстрее найти Татьяну я с отчаянием думала: «Куда я попала?!».

И вдруг, передо мной вырос огромный деревянный стул, на котором сидела сухонькая старушка с распущенными седыми волосами. Она посмотрела своим грозным взглядом, словно внутрь меня и нараспев произнесла, на удивление сильным голосом:

— Помоги ему, Евлалия! Помоги нашему роду!

Слова эхом прокатились по квартире, и со всех сторон прозвучал стройный хор из множества голосов:

— Помоги! Помоги! Помоги!

И одновременно громкий голос незнакомца мне на ухо:

— Поздравь Танюшку!

Я вздрогнула от неожиданности и проснулась. «Господи! Да поздравлю я твою Танюшку! Если бы ещё знать от кого поздравлять!» — в раздражении подумала я и, стараясь не шуметь, вылезла из кровати. Спустилась на кухню, сварила кофе и вышла на террасу, навстречу новому дню. Солнышко только вставало, окрашивая небо как романтичный художник очаровательной палитрой смешанных цветов, от светло розового до фиолетового, оставляя позади себя остатки ночи в виде тонкой рваной полосы серо-синего цвета, которая всё глубже и глубже уходила за горизонт. Ветерок игрался с моими волосами, донося тихий шелест моря и запах белой гортензии с ближайшей клумбы.

Эх, как хорошо! Я потянулась, размышляя. Как передать поздравление Татьяне от таинственного незнакомца? Вот это, действительно, вопрос! Тут же не только ему помочь, но и целому роду! Жуть, какая-то! Сегодня целый род, а завтра меня целый дивизион просить будет о помощи?! Надо что-нибудь придумать! В смс, что ли, написать?

— Доброе утречко, солнышко! — схватив меня в охапку, прошептал, неожиданно вышедший на террасу муж. — Опять что-то снилось?

— Да, — ответила я, растворяясь в его объятьях, — серия восемь, дубль стосорокпервый, фильм «Поздравь Танюшку!»

— И что? Придумала, как поздравить? — пытаясь отхлебнуть из моей кружки уже остывающий кофе, спросил он.

— Давай налью тебе горячий? Посидим на качелях и я тебе расскажу, пока Митя спит. — предложила я.

— Для этого мне надо будет тебя выпустить?! — усаживаясь на качели — миниатюрный диванчик, со мной на руках, возразил Данила. — Нет, рассказывай так.

Я рассказала свой сон, любуясь светло-зелёными глазами своего мужа.

— Род — это уже серьёзно. произнёс он. — Ты знаешь, что у каждого человека должна быть поддержка рода? И чем благополучней и ровней жизнь у каждого члена семьи, тем благополучней, будут жить его дети. И наоборот. Знала?

— Слышала что-то, — пожала плечами я, — но не придавала этому значение, сказать честно. Это же только одна из теорий, ничем необоснованная, заметь.

— Да, одна из теорий, — согласился муж, допивая мой кофе, — но не безосновательная теория на самом деле. Сегодняшний сон тому подтверждение! Не знаю, в чём заключается твоя помощь этому человеку, но если за него просит весь род, то значит по его вине, точнее из-за его проступка произошла какая-то дисгармония и от этого страдают живущие ныне родственники! И проступок достаточно серьёзный, я думаю.

— Почему? — спросила я.

— Потому что с обычными родовыми наслоениями, которые складываются из бытовых проблем, человек может справиться и при жизни. Например, молодая, симпатичная женщина, имеет высшее образование и хорошую работу, очень хочет создать полноценную семью, с самодостаточным здоровым мужчиной, но.. Но, как назло, ей встречаются только асоциальные элементы — алкоголики и наркоманы. Другой пример, мужчина-трудяга имеет аналитический ум и коммерческую жилку, работает на трёх работах плюс подрабатывает разными способами, но… Он вечно без денег, хотя стабильно получает три зарплаты и деньги за левый заработок, но, самым непостижимым образом, ещё и умудряется копить долги. Как думаешь, в чём может быть причина?

— Не знаю, даже. Может быть, эта женщина неправильно себя ведёт? А мужчина имеет вредные привычки? — размышляла я.

— У мужчины нет вредных привычек. Он, действительно, хорошо зарабатывает, но постоянно появляются непредвиденные расходы и деньги утекают сквозь пальцы. Его преследует постоянный страх, как выжить. У женщины на самом деле неправильное поведение. Оно заключается в чрезмерной опеке над мужчиной. Самодостаточному мужчине, как ты понимаешь, опека не нужна. И идёт это, скорее всего, из рода. Память рода, так сказать.

— Да почему же сразу память рода?! — воскликнула я. — Мужчине надо, просто, избавляться от страха, а женщине повышать самооценку и менять модель поведения с мужчинами. Я думаю, род тут ни при чем!

— А откуда у мужчины, по-твоему, появился этот страх? — усмехнулся, лениво потягиваясь, муж. — И у женщины, откуда такая модель поведения?

— Да много может причин на самом деле, — ответила я, наблюдая за летавшими над море чайками. — Может у женщины мать чрезмерно опекала отца, а мужчина жил в очень бедной семье, и оттуда страх бедности.

— Ладно, — рассмеялся Даня, кусая меня за ухо, — может и от этого. Да вот только мужчина жил в обычной семье со средним доходом, он не был раньше ни бедным, ни богатым. А вот его прадед по материнской линии, в начале прошлого века, был раскулачен, так называемым «комитетом бедноты» и умер в страшных мучениях. Мать его тоже страдала страхом нищеты, но она не была добытчиком в семье. Вот тебе память рода.

— Так мать и передала ему этот страх, — кивнула я. — Не на каком-то там ментальном уровне, а вполне вербально, если в семье этого мужчины постоянно были разговоры о возможной бедности. Обычная установка с детства.

— Да, отчасти, — подтвердил муж. — А у несчастной и одинокой женщины мать и бабушка тоже жили с асоциальными элементами, одна с алкоголиком, другая с игроманом.

— Вот ещё одна установка с детства, — усмехнулась я, — или, если быть точнее, сформированная в детстве модель отношений. Она просто не видела полноценной гармоничной семьи в раннем возрасте. Соответственно она, непроизвольно притягивает к себе таких мужчин!

— Видишь ли, всё не совсем так просто, как кажется на первый взгляд, — сказал муж. — Мы привыкли списывать многие проблемы взрослой жизни на установки детства, а это неправильно. По праву рождения, в определенной семье, мы уже получаем определённые модели поведения ценности и страхи, и развиваемся в определённой колее, заложенной нашими предками. Ты же не станешь, утверждать, что новорождённые все одинаковы и не имеют своих отличительных черт характера? Да? И поэтому так важно принимать и понимать, что ты являешься частью целого рода. Знать его сильные и слабые стороны, достижения и преступления предков. Ведь программа не может быть только положительной! И, к счастью, со многими из них, если они не несут за собой смертельную угрозу другим людям, можно справиться при жизни, не прибегая к помощи свыше.

— Не стану, конечно, — улыбнулась я. — Эти кулечки с самых первых дней уже показывают свой характер! Ты считаешь…

Но договорить я не успела, в дверях показалась растрёпанная головка Митюши, и прозвучал его торжественный голос:

— Я выспайся!

— Он выспался и всё! Пляшите скоморохи — играйте на дуду! — рассмеялся Данила. — Да, сын? Иди к нам!

— Кто это — скомоохи? — удивился сын, потирая глазки.

— Я, мама и Вадим! — потешался муж. — Мы твои скоморохи!

— А, вадно! — снисходительно согласился сын, махнув рукой, и пошлёпал босыми ножками к нам.

— Видишь, какой малыш, а уже со своими привычками. Откуда взялась эта буква «А» в начале каждого предложения?

— По роду пришла, однозначно, — усмехнулась я в ответ и подчеркнула, — по твоему роду! Купеческому.

— Что за ирония, мадам? — наигранно нахмурил брови профессор Гамов.