Оглавление

Автократия шукур

(книга для любого традиционного народа)

«Не тратьте свое время на объяснения: люди слышат только то, что хотят услышать».

— Пауло Коэльо

ВВЕДЕНИЕ

Патернализм.

Существует прямая зависимость умножения населения от сущности правителя. Традиционные народы растут в числе при сильном правителе. Точно также, как если бы в семье был строгий отец, степь плодоносила именно при диктаторах. При демократах она разваливалась на междоусобные распри. Традиционные люди ждут жесткую справедливую руку, как дети ждут с работы строгого, но авторитетного отца.

Мы — традиционный народ. Нам нужны гарантии порядка. Нам всегда необходим авторитетный вождь.

Если твой народ не готов к демократии, то поддерживай существующий порядок.

В РК должна быть жесткая исполнительная власть. Другого пока не дано. Иначе все пойдет в разнос. Сегодня даже коррупционная власть выполняет эту задачу. Кругом коррупция? Здесь вопрос. А что на востоке есть не коррупция? И что для востока есть хорошо и что есть плохо?

Замена восточных коррупционеров на других восточных «не коррупционеров» ничего не даст. Почему? Да потому что все независимые республики после 1991 года возглавили традиционалисты. Да-да, те самые, что все время говорят о приверженности демократии и про открытое общество.

Конечно это все просто дань моде. Кроме того, власть предержащим выгодно так говорить. Все эти люди все равно родились на востоке. Для традиционалистов всегда важен их личный статус (следовательно, материальный достаток). Поэтому они так говорят. Поэтому они так полюбили демократию. Если народ на 90% состоит из традиционалистов, даже в той или иной степени грамотных и образованных, каждый очередной традиционалист будет думать о своем статусе. Если есть статус, будет и достаток. А говорить можно что угодно. Кто же захочет все потерять?

Таким образом, замена скромных коррупционеров на крикливых патриотов ничего не даст. Совершенно ничего. В РК должна быть сильная исполнительная власть, вот и все. Сильная власть и все. Даже так называемая нечестная исполнительная власть лучше майдана. Хотя в исключительном варианте лучше конечно честная. Но такую нужно заслужить кропотливой работой. «Ask not what your country can do for you, ask what you can do foryour country», — как говорил американский президент. Ведь сегодня никто работать не хочет. Хочет богатеть и всем показать. Отсюда все беды.

ГЛАВА I

ВОСТОК БЕЗ СОЛНЦА

«Восток — это восток, а запад — это запад и вместе им не сойтись»

Р. Киплинг

Степная Евразия никогда не будет либеральной. Потому что основное занятие кочевников — это кочевье и борьба (война) за новые кочевья. Но никак не торговля. Во всяком случае так продолжалось веками. Это культура.

Та европейская модель, что привлекает нашу молодую буржуазию через мягкую силу и влияние Европы, формировалась как минимум два прошлых века — очень далеко от степных просторов. То есть через восемь поколений, самый минимум 4—5 поколений европейцев, чтобы европейцы стали нынешними европейцами.

А наши азиаты хотят все сделать с наскока?

Или что хотят сделать с азиатами?

Мы сами что то хотим или над нами проводят эксперименты? Не исключено, что наши желания используются третьей силой. Иногда похоже, что наша молодая буржуазия такая быстрая и ненасытная, самодовольная, тщеславная, любит шик и показуху, может от того, что они слишком быстро поднялись и разбогатели? Как говорится, из грязи в князи.

Никогда мы не занимались коммерцией. У казахов никогда не было той культуры собственности как на Западе. Все было общее, -для всего рода, тем более земля была общая. Какая же тут может быть торговля?

Это касается всех без исключения, сверху донизу от олигархов до мелких торгашей лоточников. Почти что тотальное качество. Даже правила городской морали и приличия были привиты не европейскими, а советскими институтами культуры. Оттого и не понятно, кто торгует и чем торгует, и зачем торгует. Ясно ведь, зачем. Чтобы обогатиться. Остальное — показуха и подражание, подражание и показуха, прочие ужимки про демократию — на самой высокой ветке и на самой низкой ноте. Это больше показывают наши комплексы, чем самоуважение. А что надо в первую очередь, если не самоуважение? (Только не говорите, что самоуважения можно достичь одним переодеванием во фраки. Или, наоборот, в фольклорные халаты по праздникам. Даже с пересаживанием с жигули на мерседесы это не показатель. Это статусная показуха).

Демократия быстро пролетела, когда нужно было оприходовать наследство и достояния СССР. Когда всю инфраструктуру и ресурсы нужно было приватизировать, взять, что называется, в мохнатые руки. Здесь рынок конечно им помог. Дальше подражать нечему. Разве что демагогией и с отрядами правозащитников можно. Как только стало чего то не хватать, раздача больших кусков собственности осложнилась, сразу возникли конфликты на самом верху (или возникнут неизбежно еще). Там, наверху вроде бы уже избавились от опальных олигархов. Но это ничего не значит

Потому что все оппозиционеры — это бывшие крупные чиновники.

Сейчас фонды раздачи и либерализма (значит и свободы) еще более сжались. Раздавать больше нечего. Оттого везде и всюду на пространстве бывшего СССР появились уже разные крикуны, оппозиционеры самого мелкого пошиба. Это наемная мелюзга — безработные, потерявшие всякую надежду и опору люди. Мораль обезобразилась повсюду. Среди активистов местной оппозиции появились откровенно психические больные. Да -да. Иначе не скажешь. Только почти люмпены и психи согласились быть оппозицонерами — помощниками опальных олигархов.

Иначе не проживешь?

А что делать? Выхода нет. «Психи» нетерпеливы очень. Хотят все сразу.

Опальные олигархи показывали всему миру, как преследуют и бьют этих несчастных. Но судьба подобных бедолаг им никогда не была интересна. Это просто расходный материал, пушечное мясо. Они хотели показать, как лютует автократия, режим локального тирана. Так патриоты запели одну песню с либералами: западные фонды также подыскивали для них маргиналов. Маргиналы, люмпены получали вознаграждение в долларах. В долларах! Это фантастическое везение. Эти головы готовы положить свои головы на плаху во имя дяди Сороса. Это невероятная для них удача! И невероятная нищета человеческого духа. Вот что такое демкратия на деле. Не каждому бездельнику, никому ненужному человеку, в том числе и своей родне ненужному, так везет. А кто сейчас кому нужен? Спасайся кто может! У нас сейчас любят только богатых родственников. Такие маргиналы занимаются провокациями в социальных сетях — зовут на митинги. Какая им разница, что будет с нашим хрупким государством завтра. Главное, что кураторы выдали им сегодня доллары. Если они не будут призывать на бунт, кураторы будут искать других провокаторов. Я повторяю: это несчастные люди, они обиделись на всех, в том числе и на свою родню, на всех людей, на государство. Они ночью не спят — плачут. А кто в наше продажное — рыночное время может сохранить в себе человека? Нормальных людей становится меньше с каждым днем. А вот готовых продавать или продаваться очень много.

Означает ли это, что следующая станция — это отбор у «коррупционеров» и передача своим «оппозиционерам», по другому значит майдан? И новые выскочки, так называемые уличные оппозиционеры что-то получат?

На что они надеются?

Каждый современный активист с улицы, похоже, хочет только одного, — денег. Каждому перепадет, они думают. Я уже приводил пример провокаторов, для которых долларовые подачки — это огромные деньги. (Я сам был пятнадцать лет в оппозиции. И знаю, каких людей отбирали олигархи для своих провокаций. Они такие жадные и недалекие эти люди. Просто позорные идиоты. Ничего не видят, кроме наживы).

Здесь снова восток возьмет свое: появятся другие кланы, не менее, а может и более жадных паразитов.

Ни один восточный человек в либеральном тренде не будет гражданином, кроме статуса самого первого паразита. Я уже сказал: гражданское чувство формируется веками — из поколения в поколение, от отца сыну. Это культура. И это надо запомнить. О гражданской ответственности будут говорить все «оппозиционеры». Таково наше не просто воспитание, а культура.

А кто не смог попасть в кабинеты, кого сняли с должности за коррупцию или в результате борьбы, тот сразу оппозиционер? Видел я этих оппозиционеров.

Однако у восточных людей просто аллергия на свободу.

Чем больше говорят в степи про свободу, тем шире и толще аркан на шее всех остальных несвободных.

Вот оттого, что мы не способные на демократию, вот так вот сразу.

Ревкон предлагает готовиться хотя бы к ограниченной модели договора. Ревкон будет готовить людей к договору на основе нашей культуры и восточных интересов. Ревкон будет готовить лидера, которому будут подражать все, в том числе и зараженные легкими деньгами люди. Возможностью получить куш и ничего не делать для государства — это вчерашний день. Это люди из первого потока (буржуазии). Если нет долгой урбанизации в условиях торговли, значит население будет подражать только лидеру — кумиру. Настоящему природному лидеру. Давайте же «нарисуем» вместе этого желаемого лидера зелота.

ГЛАВА II

В ЧЕМ НАША СИЛА

«Одна из самых трусливых вещей, которые делают обычные люди, — это закрывать глаза на факты»

К. С. Левис

В чем наша сила? Удивительное дело: наша сила в нашей же якобы демократической убогости. Это я инерцию назваю убогостью. Хотя казахи веками, то есть всегда кочевали степенно. И не посрадали от этого.

Часть 1. Внешние признаки консерватизма

Почему в пост традиционном обществе нет демократии. Почему нельзя построить демократию.

Потому что в традиционном обществе живут традиционные люди. И мы, казахи — традионщики. Это правда.

1. Борьба за место.

В традиционном мире главная задача — выбиться в люди, занять почетное место и продержаться на почетном ложе как можно дольше.

Косвенные признаки такого поведения.

Ни один начальник и уважаемое лицо никак не хочет уходить, освободить место, покинуть кабинет. Со стороны это видно хорошо до удивления. До такой степени, что в таком обществе кажется, что общество старится вместе с элитой. Если это вождь, то время определяется эпохой данного вождя. Вместе с вождем долго и упорно старятся, не желают уходить в отставку одни и те же политики (которых вождь и назначил быть«политиками» — ха-ха-ха). Одни и те же публичные фигуры маячат в эфире и не отключаются от публики. Одни и те же писателей пишут книги о вожде и его политиках. Одни и те же дикторы сообщают, что политики делали сегодня, что политики делали вчера, что еще будут делать политики. Всё — в радужных тонах. Придворные поэты пишут оды, музицируют марши композиторы, какую то неземную часть, божественные пятна находят на теле вождя местные философы. Оппозиционеры говорят о культе, певцы поют оды. Это разность потенциалов. Горы и впадина. Все сразу и одновременно. Это Азия, братан! Даже попсовые певцы не хотят исчезать из эфира. Гимны поют, потеют руками. Ощущение, что в традиционном обществе буквально все потеют и выходят вперед ногами. Какие бессмертые глупцы. Подражают первому лицу? Да, несомненно.

Вперед ногами выходит все население.

Но так быть не может.

Традиция выхода вперед ногами тотальная. Если же кто то из сливок общества не продержится, его скинут, снимут с работы — подсидят конкуренты или сам уйдет. Он знает и все в курсе, что отныне он никому не нужен. С того момента — если он на самом деле уйдет, он уже никто — не начальник, не мудрец, не философ, не певец никакой. Не о ком петь, некого восхвалять, некому ему лизать? Его все забывают и проходят мимо. Даже очень хорошие знакомые перестают здороваться. Это вселяет страх. Подстегивает сидеть до конца на должности, в кресле. И начальников, и политиков (никчемных), и певцов (бездарных) такая перспектива настораживает одновременно. Никто не хочет уходить. Пока всех на самом деле буквально не вынесут вперед ногами.

2. Поиск крыши.

Люди, которые не попадают в категорию уважаемых, звезд, авторитетов все время находятся в поиске таких авторитетов, чтобы спрятаться под их авторитетом. Что бы сказать: «Он — мой родственник, мой знакомый, он мой кумир и я его очень уважаю. Люблю на всю жизнь». Хотя любовь эта конечно искусственная. В конкурентной среде фанатиков без прямого родства единственное средство выделиться — это признаться в безграничной любви. Отсюда вероятное накопление культа. Я уже не говорю про власть, про людей власти, про вождя не говорю даже -даже. Это видно всем. Это все понятно всем. Вождь просто обречен на всенародную любовь и обожание всех подданных. Если все хотят кого то любить, то этот человек — вождь.

А кто в расположился же на самом дне, в самом конце пирамиды, тот никому не интересен и всеми же презираем.

Отсюда самый большой потенциал только у вождя. Кто с этим не согласен, тот пострадает.

Все будут признаваться в любви, а другие боятся это не делать.

Если вождь заметит, что некто не проявляет активную любовь или ему нашепчут недруги про этого несчастного невезучего, то ему сразу конец. Не буквальный. Речь идет о карьере.

Вместе с рынком любовь к авторитетам нарастает и культ. Поле авторитетов сужается до кучки людей и одной фигуры вождя во имя конкретных целей каждого «любящего» без оглядки человека. Таким образом, смыслом работы становится не сама работа, не профессия и не профессионализм, а выражение преданности. Преданность становится обязательной «работой». За преданность прощаются даже коррупционные уголовные преступления. Категория вне избранного круга, да и сам круг избранных находится в вечном поиске прикрытия — крыши по современному. Самой большой защитой населения становится — становится неизбежно отец народов. В Азии таких «отцов» полно. Больше нигде нет.

ГЛАВА III

А СУДЬИ КТО?

Когда варвары взяли Рим, они могли только грабить и убивать. Грабители и убийцы не отвечали и не могли ответить за свои преступления. А судьи кто?

Сакральное нововведение времен кровавой монархии русских царей Романовых здесь получает новые краски. Судьи — только потомки, а судья — история. Для современников, если они римляне, то это — горе побежденным, сразу же. Так еще великих римлян варвары готы приговорили к дани. Если же судьи такие же варвары сегодня, то варварам положено грабить и приносить добычу в семью. Семья варвара не осудит, а поддержит. Потому только варвары несут добычу в дома до сих пор. Варвары никогда не думают о государстве. Только о своей семье они думают.

Идеологи либерализма утверждают.

Если всех зерефов (традиционных людей) наделить собственностью, то они автоматически станут демократами. Настолько ответственными, что со временем потребуют демократию и изведут коррупцию. Так ли это?

Но что видим мы.

Мы видим, что зерефы обогащаются и не хотят отвечать ни за что.

Наоборот, они несут все в семью и возводят для семьи большие особняки, чтобы показать всем свои успехи. Стыдно быть бедным — это да. Но не стыдно быть такими богатыми. Им все равно, что творится вокруг их замков. Главное, что им хорошо. Что происходит вокруг беззаконие, коррупция, поборы. Какая разница? Главное моей семье хорошо.

Более того, любой такой начальник, он же коррупционер вызывает у традиционных людей понимание: " Может быть он жадный, недалекий человек, глупец, но все делает во имя семьи — молодец! Любой другой зереф на его месте делал бы то же самое, и до бесконечности. Может кто-то удивляется, что большим коррупционеров никто не трогает? Если осудят, то быстро амнистируют. Это значит только одно: коррупционер коррупционеру руку моет.

Ответ. Они все несут в семью. Какие могут быть вопросы, что никто не осуждает сурово, прямо и косвенно? С позиции традиции и глубины веков — это все нормально. Кто больше всех принесет в грот, в пещеру, в логово, тот настоящий воин…

Кто же осуждает косвенно?

Кто-то, может быть забыл, о своей семье? Или может быть сравнивает — сопоставляет чужую семью и чужую судьбу? Я подозреваю, что это сравнение просто от жадности. Потому что в традиции нет других мотивов. Косвенный обличитель коррупционера — это слабый воин и не больше. Он слаб, и он завидует. Ничего в грот не принес. Особняк не построил. Одном словом лох и неудачник. Вот так традиция встретилась с демократией и они"поженилась».

А вот теперь примеры.

Когда варвары пограбили Рим и римляне разбежались, после грабежа Вечный город как бы исчез. То есть он был — богатый и красивый, когда-то, совсем недавно, но его сразу не стало. Что называли Римом, превратилось в какое — то готское село с таким же готским пейзажем. Готы пастухи до захвата и грабежа Рима пасли только скот и воевали с другими готами? Римляне знали закон, они его и придумали. Готы жили по неформальному племенному закону. Одни закон знали, другие не знали. Победили те, кто не знали, смотрели на мир проще. Вот и весь сказ. Ученье — ни свет никакой, а гарантия гибели?

А почему. Какой же закон у традиционщиков?

Натуральный человек обязан знать, что каждый его поступок будет оценен его кланом. Оттого консерватор щедр и отзывчив, но не к чужим, а только к людям своего клана (то есть к своим родственникам). Самый авторитетный лидер это тот, кто раздаривает, делает подарки народу. (В Саудовской Аравии шейхи до сих пор так делают — раздают подарки: древние шейхи так делали тысяча лет назад. Но ведь современные арабы шейхи — цивилизованные, культурные люди)

Откуда в средневековье появились замки. Раньше их не было.

Если так случилось, что варвары (не только готы, но вандалы, аланы, гунны) разбрелись по свободной земле, откуда сбежали бывшие хозяева. Что им тут было делать? Перед кем держать ответ? Ведь римлян на месте не было. Значит новые варвары — жители новой Европы ни за что не отвечали. Каждый варвар — сам себе господин — вчера и сегодня, а все награбленное добро положит в заветном месте. Построит неприступную крепость, чтобы защититься от других, точно таких же варваров: откопает яму вокруг неприступных стен, пустит в ров воду — вот вам и средневековый замок- крепость. (Вы наблюдаете такие замки теперь? Я тоже вижу. Хотя на дворе XXI век. Рва с водой, чтобы утонули непрошенные гости сейчас вроде бы нет, но даже у мелких торгашей заборы высокие это точно)

Современные особняки — это почти средневековые замки как свидетели отсутствия ответственности и идеи?

Да, это так. Все либеральные пропагантисты не просто так агитируют, что все идеи устарели. Идеи то может быть устарели, но зерефы продолжают таскать в свои «замки».

Нет родни и судей нет. Нет судей, значит я сам себе судья, хочу растопчу конем, хочу задавлю джипом. А перед кем отвечать? Да они такие же, как и я, только у них нет коня и замка (особняка, счета, джипа) Так традиционные люди приучаются сосуществовать в новом средневековье, которое они создают как бы нехотя. Кто хочет защиты, должен работать на хозяина, того запускают внутрь. Кто не хочет защиты, тот будет ходить без крыши и защиты. Традиционные люди сами источники своих средневековых бед.

Средневековье наступит точно и незримо, пока какие-то там борцы с коррупций соорудят демократию. После конца Рима не было никакой демократии одну тысячу с лишним лет. Если даже борцы и соорудят сами ли или с помощью запада демократию, то это все равно будет замок с новыми феодалами и вассалами. Так было всегда. Значит не в демократии все дело.

ГЛАВА IV

КОГДА ОППОЗИЦИОНЕР ХУЖЕ ЧИНОВНИКА

Дружба против крови.

Откуда диктатура идет, и куда она ведет.

Традиционная элита всегда хотела и могла выделиться и отделиться от остальной толпы. Вначале под толпой понималась жители одного селения и многочисленная близкая — дальняя родня. А закон рода обязывает заботиться о родной крови. Родственники обязаны помогать друг другу. Эти правила касаются и племенной верхушки. Жить по другому они не могли и не думали. Любое подобное селение было коллективом взаимопомощи и взаимной поддержки. Эта картина повторяется до сих пор.

Наверное, наступает такой момент, когда подобная забота начинает напрягать собственную элиту. Может, кто-то сильно поднимается над остальными, может нет возможности защищать других или кормить? Это пока не видно и неизвестно. Каждый случай требует конкретного ответа. А может быть, родня сама обленилась, не хочет идти воевать — за вождя, или просто за трофеи. Может, никто из родственников вообще не хочет работать. Сегодня таких ленивых родственников везде полно. Не хотят работать и все (не выгонит же родной дядя из фирмы). Кроме того, среди родни всегда есть конкуренты. Иногда даже самые единокровные братья и близкая родня становились злейшими врагами, этому есть тысяча примеров. Особенно когда надо было делить наследство. В общем, будем считать, что некая элита хочет уже отделиться от родни, чтобы всем было ясно видно, что она — элита. На словах все мы люди, может быть даже из одного аула все. Может быть, мы братья по крови, граждане одного государства, а сами непременно хотим получить больше всех. Больше чем «не братья» и не граждане. Эти две тенденции братского лицемерия и тут же борьбы за власть просто так не отнять. Сразу не видно, даже не понятно, что на самом деле важнее. С одной стороны все люди с периферии показывают на пирах, что они очень близкие, незаменимые, — настоящая родня. С другой стороны кажется, что нет конкуренции злее, чем конкуренция внутри этой самой родни и этого самого близкого круга.

Такая же ситуация возможна и на самом верху.

С одной стороны традиционная власть нажимает на родство: мы — один народ мол, одна страна. А с другой стороны этому народу кажется, что люди со стороны, то есть чужие совершенно люди были лучше, менее алчными, чем свои. Получается, условному брату лучше дружить или точнее быть в союзе с чужим по крови человеком, а народу с — казалось бы, чужим на первый взгляд народом. Здесь ни при чем ни родная кровь, ни обязанность уступать старшему в иерархии. При современном рынке главный девиз: ты мне — я тебе. А все остальное — это сопутствующее лицемерие. Всем ясно, что делать: ты мне услугу, я тебе услугу, ты мне союз, а я тебе союзный договор.

Почему люди одной крови, одного племени и одной культуры такие?

Более деспотичны по отношению к своим людям. Например, банкиры, родом из провинции дерут драконовские проценты с местного населения. Где же родство? Где же солидарность?

Причина №1.

Радикальное желание выделиться и подняться над всеми. Больше всех характерно изгоям. Первая страсть — это страсть доказать и отомстить. Помните судьбу Темуджина, который стал Чингисханам? Он доказал и отомстил такой родне.

Есть люди, которые найдут ответ в гумилевской пассионарности. Не всем дано, мол, подняться со дна. Это только избранные могут. А субпассионариях все равно, им нечем доказывать.

Искать энергию в людях, потому что где-то образовалась трещина в земной коре, это, по меньше мере, смешно. Только двухцветием родоплеменной души, существованием в мире резких категорий свой-чужой, хорошо — плохо, друг