Оглавление

ПРОЛОГ

Отрезок времени, вырванный из контекста…

Когда продрал, наконец, глаза от долгого сна, решил, что пора бы уже вставать с кровати, а то я слишком сильно обленился в последнее время.

Я вдохнул полной грудью, и меня чуть не стошнило в эту же секунду, когда почувствовал снова этот мразотный запах электронной сигареты. Сам я не курил, однако мой сосед явно обожал пресноватый запах бомжей с долькой нестиранного нижнего белья проститутки, которая дает каждому, у кого в кармане завалялся хотя бы грош полурваной «зелени».

Настолько он был отвратительным.

Мне и так мерзко находиться в этом грязном донельзя городе, в котором данный аромат пропитывает каждый его прогнивший закоулок, а тут еще и сосед плевать хотел на чужое мнение, раз проигнорировал мою просьбу не курить это дерьмо у себя в квартире.

Квартира, в которой я живу…

Хотя нет — выживаю — находится в Южном районе мегаполиса. Это самый порочный и омерзительный район. Здесь обитает весь сброд, который только можно найти на этой планете. Сюда пропускают любого, кто способен продать даже самую обыкновенную ручку, из-за этого наш район просто переполнен людьми. Ну а чем больше людей, тем больше грязи.

Не понимаю логики тех, кто управляет этим городом и контролирует его заселение.

Наверное, ее и вовсе нет.

Благодаря такому безалаберному отношению правительства, живя здесь, просто невозможно продохнуть. Толпы наркоманов, убийц, насильников и воров. Южный район — средоточие всех людских пороков и поощряет каждого за совершенные ими злодеяния. От воровства шоколадки в продуктовом магазине до продажи секс-рабов, насквозь пропитанных запрещенными препаратами, дабы те и пискнуть не смогли против воли своих хозяев.

Меня от всего этого тошнит.

Самое обидное, что этот район является самым большим и занимает больше половины всей площади мегаполиса, в котором, плотно прижавшись друг к другу, пытаются выжить около ста миллионов несчастных душ, у которых нет ни дома, ни денег, а порой и даже собственного имени. Жалкое зрелище.

Несмотря на все это, некоторые умудряются озолотиться на бедах других людей и подмять под себя большинство преступных группировок, которых насчитывается несколько сотен тысяч.

На одного из таких умников мне «посчастливилось» работать.

Сейчас я нахожусь в не самом выгодном положении, а значит, мне нельзя жаловаться на свою жизнь и скалить зубы на плохих дядек, ведь плохим дядькой являюсь я сам.

Эта ужасная вонь от сигареты моего соседа все никак меня не покинет.

Квартиры связаны широкой системой вентиляции, поэтому мной отчетливо чувствуются все враждебные запахи из соседних квартир, а полное погружение в жизнь своих соседей я ощущаю благодаря четкой звукопроницаемости.

Как же это «прекрасно» — после тяжелого рабочего дня приходить домой, без сил падать на свою кровать, не в состоянии даже снять с себя одежду, и слышать истошные вопли провинившейся жены этажом выше, которую пиздит ее «заботливый» муж. А порой нескончаемые стоны очередной шлюхи, трахающий практически по полночи сосед в квартире, выкуривая при этом не один десяток этих вонючих электронных сигарет.

Сука, как же они все меня бесят!

Не понимаю, он там совсем не устает или просто не может кончить? Хотя, какая мне разница, я все равно собирался выйти из квартиры, чтобы разобраться с ним раз и навсегда.

Голова кругом, чувствую рвотные позывы, а блевать по факту и нечем, потому что желудок пустой.

В эту минуту я решил, что лучше проветрить помещение, открыл форточку…

Лучше бы этого не делал! С улицы несет выхлопными газами и прорванной неподалеку канализацией.

Пришлось форточку закрыть.

Моя квартира не была номером «люкс» в отеле, где все включено, однако платили мне достаточно, чтобы я смог позволить себе нормальное жилье. Ободранные обои, скрипучая мебель, сырость, тараканы и плесень по углам — всего этого было просто в изобилии. Добавьте еще не всегда работающее отопление и ржавую воду, льющуюся из-под крана по утрам, благодаря которой я уже забыл, когда в последний раз нормально умывался.

Без иронии, такие условия — настоящая сказка для проживания, в таком-то районе. Поэтому, просыпаясь каждый день, я оглядываюсь лишний раз, рассматривая свое окружение, и думаю, в каких условиях живу, — вздыхаю от облегчения. Мне спокойно от того, что я не должен больше выпрашивать мелочь у прохожих на улице, стоя на коленках и протягивая свои худенькие маленькие ручки в надежде, что кто-то сжалится и подаст хотя бы чуть-чуть, дабы я смог купить небольшую булочку, которая даст мне продержаться еще пару дней. Ведь когда вспоминаю эти времена, после которых я до сих пор не забыл вкус прогнивших объедков в мусорном баке, меня пробирает до мурашек снова и снова.

Мышцы начинают болеть, кости ломит, будто они дружно решили все вместе развернуться внутри моего тела — боль невыносимая. Мой организм всеми силами пытается мне намекнуть, что ему не хватает дозы, с чем я не могу не согласиться.

Я открыл тумбочку рядом с кроватью и увидел, что у меня осталось еще три пробирки. По моей оценке, мне хватит этого на два-три дня, но если экономить, то сквозь боль можно продержаться пять, а то и шесть дней. Денег сейчас мне хватает, но они не бесконечны, поэтому, пока есть возможность, желательно купить еще несколько штук.

Колени стало потряхивать от нервов, я не сдержался и потянулся за шприцем. Но не успел я взять его в руки, как меня отвлекли.

Я слышу звонок.

Мой телефон лежит на тумбе — красная «раскладушка» с разбитым экраном, ранее принадлежавшая моему напарнику. Сейчас он красуется уже с новой моделью, а эту отдал мне. Я и не против, особо не придираюсь к вещам, которые достаются мне даром, для меня это явление не такое уж и частое.

Проигнорировав звонок пару секунд, я взял трубку.

— Алло, — лениво ответил я.

— Пупсик, проснулся уже?

— Да.

— Надеюсь, ты сейчас ничем не занят, потому что мне только что позвонил босс, и он желает видеть нас сегодня пораньше на работе.

После его слов я устало закатил глаза и опрокинулся на кровать, чтобы напоследок насладиться свободным временем, которого у меня и так не очень много.

— Алекс, ты чего замолчал? — спросил напарник.

— У меня сегодня должен быть выходной, куча дел, я ведь отпрашивался у него заранее. Неужели мне все-таки придется туда тащиться? — недовольно спросил в ответ я.

— Ну, иди тогда, сам скажи ему об этом. Или что, кишка тонка?

Я промолчал.

— Ничего не поделаешь, ну вот захотел он собрать нас всех именно в этот день, — продолжил он. — Тем более ты же знаешь, что босс очень строг с опоздавшими, а с прогульщиками и вовсе работать не собирается. Если не придешь, то он засчитает это как прогул, и тогда можешь попрощаться со своей драгоценной работой.

— На прошлой неделе я закрыл все его заказы, неужели для меня нельзя было сделать исключение?

— Алекс, хватит ныть, а не то я снова выпущу на улицу своего маленького робота, который будет дрочить свой синтетический хуй и кончать прямо на людей, проговаривая во весь голос твой адрес.

— Какая же ты гнида, Иля!

Он мерзко посмеялся.

— Спасибо, стараюсь. Надо же людей от себя как-то отталкивать.

— Когда ты в прошлый раз так сделал, ко мне домой стали ломиться недовольные прохожие, перед которыми мне приходилось извиняться, а некоторые из них лезли ко мне с кулаками, на что я не мог им не ответить взаимностью. Хорошо хоть я переехал, и на этот раз свой новый адрес тебе не скажу.

— Ты думаешь, что это как-то помешает мне? — с издевкой спросил друг. — Я знаю кучу способов тебя отыскать, ты никуда не спрячешься.

— Иля! — пригрозил я. — Я серьезно, не смей!

— Да успокойся ты, сейчас у меня нет причин издеваться над тобой. Однако они могут появиться в любой момент.

Я тяжело вздохнул в ответ.

— Ну что, давай, как всегда, на нашем месте встретимся? — спросил он.

— А ты разве из дома еще не выходил?

— Пока нет, хотел прогуляться вместе с тобой. Только давай устроим марафон?

— Когда? Сейчас?

— Нет, по прибытии на наше место.

— Думаешь обогнать меня? За все время у тебя ни разу не получалось, — усмехнулся я. — Мне кажется, ты сможешь добиться своего только в том случае, если словишь передоз.

— Очень смешно, я в курсе, — недовольно ответил он. — Поэтому я припас для этого кое-что особенное.

— Ты меня заинтриговал. И что же это?

— Увидишь. Так что готовься проиграть, пиздюк. Я размажу тебя по земле, как червя, а после ты будешь умолять меня, чтобы я не унижал тебя перед пацанами.

— Аркад Всевышний, мне так страшно, — лениво ответил я, почесывая другой рукой глаз и зевая одновременно с этим.

— Ты что, зеваешь? — услышал я недовольный крик в трубке и тут же засмеялся. — Еще посмотрим, кто смеяться будет!

— Жду с нетерпением, — отчеканил я.

— Давай через десять минут на нашем месте.

— Десять минут, на нашем месте, — повторил я. — Хорошо, Иля, до связи!

— До связи!

Я бросил трубку. Приятно, что не в самые легкие времена у меня есть друзья, однако мне не хватало того, кто для меня был ближе всех.

Хватит!

Его больше нет. Мне нужно успокоиться.

Уверен, когда это все закончится, я обязательно приду к нему в гости и расскажу о том, что произошло со мной за последнее время. Да, приключений было немало, все они не из самых приятных, но ему точно будет интересно.

По правде сказать, я не хочу носить его имя, скрывая свое настоящее, но только благодаря этому я до сих пор помню его и не забываю о своем долге перед ним.

Я виноват, дружище, но я обещаю тебе — я сделаю все, что в моих силах, но больше не буду таким слабым, каким был раньше, иначе мне снова не хватит смелости спасти тех, кто мне дорог больше всего на свете.

Посидев еще минуту, разглядывая ободранные обои, я, наконец, принялся заправлять свою кровать. Налил стакан проточной ржавой воды и пропустил ее через самодельный фильтр, сквозь двойную марлю, а затем выпил. После я надел свои потрепанные шмотки. Между прочим, лучшие, которые я только смог отыскать в этом районе за адекватную цену. В некоторых местах они были потерты, где-то и вовсе выцвели, но в целом приемлемо, только вот на свиданку с девчонкой в них пойти я, к сожалению, не смогу.

Да и кто бы пошел с таким разгильдяем, как я?

Если так посмотреть, то и девочек в этом районе порядочных совсем не было. Я бывал в местных школах и хочу сказать, что точно не проявляю желания там учиться. Большинство учеников вовсе туда не ходит, потому что им плевать, видимо, своих проблем по горло, да и родители не против, ведь те помогают своим старикам зарабатывать на жизнь. Все, кто остались в этих школах, проявляют безразличие и неуважение к своим преподавателям, поэтому учителям разрешено рукоприкладствовать.

Надерзить учителю успел — в ответ кулак в морду прилетел.

Вот так!

Поэтому я даже и не решился совмещать работу с учебой. Не хочу тратить на это свое время. По крайней мере, я всегда имею при себе лишнюю монетку и могу в целом обеспечить свою жизнь.

Такие у меня приоритеты.

***

Я постучал в дверь, а в ответ тишина.

Слышно, что по ту сторону громко играет музыка, а этот запах, от которого меня тошнит, продолжает усиливаться.

Я постучал еще раз да погромче.

И снова тишина.

Стоя под дверью, я задумался, не выбить ли мне ее вовсе, и как только решился замахнуться кулаком, как вдруг она передо мной открылась. Застыв в позе перед ударом, я увидел рослого мужчину крепкого телосложения с торчащим из-под грязной майки пивным животом. Этот здоровяк как раз держал в своей хромированной руке ту самую электронку с воткнутым стиком. Он потягивал эту гадость каждые несколько секунд, уставившись на меня недовольным взглядом, цокая неисправным кибернетическим глазом.

— Ты кто? — грубо спросил он.

— Сосед твой, — ответил я, опустив руку.

Вид у него был не из приятных, оно и естественно, ведь каждый в этом районе выглядит подобным образом. Дырявые черные носки, не стиранные которую неделю, потертые треники, растрепанные волосы и небритая рожа.

— Ну и чего это ты лицо свое скривил? — возмутился он, посмотрев на меня. — Стоишь и молчишь, сказать чего хотел? Ну, так не стесняйся, мы с тобой уже стали как родные.

Я один раз попросил его не курить сигареты в квартире, но это еще не говорит о том, что мы породнились с ним.

— Сигарету потуши свою, — недовольно ответил я, отведя в сторону взгляд.

— Куда ты смотришь, парень? Ты вроде со мной пытаешься разговаривать, ну так смотри в глаза!

Я посмотрел на него.

— Я недавно просил тебя не курить сигареты у себя в квартире, через вентиляцию эта вонь попадает прямо ко мне, в соседнюю квартиру.

— С каких это пор то, что я курю, считается вонью? — нагнувшись ко мне ближе, он выдохнул мне дым прямо в лицо.

Я начал судорожно кашлять и отмахиваться руками, а он в это время хохотал, показывая мне свои уродливые потрескавшиеся желтые зубы.

— Я последний раз тебя предупреждаю…

— И что ты сделаешь мне, сопляк? — нагло перебил он меня. — Я вообще не понимаю, с какой стати молокосос смеет мне угрожать? Сколько тебе лет, мальчик, десять?

— Тринадцать, — ответил я, скрестив руки.

— Когда ты пришел ко мне в первый раз, я подумал, ты просто шутишь, и не стал тебя трогать. Но вижу, ты не можешь успокоиться, тогда тебе придется зарубить себе на носу, что…

Не дослушав до конца, я ударил его в живот. Хотел использовать всю силу, которая у меня была, чтобы прибить его к стенке, однако не тут-то было.

— Попутал? — в недоумении спросил меня этот детина, смотря на меня свысока.

Моя рука застряла между складок на его пузе, и я не смог его даже сдвинуть с места.

Он отвел мой локоть в сторону, схватил меня за голову и ударил о дверной косяк, отчего у меня зазвенело в ушах и я упал на пол. Скорчившись от боли, попытался встать, но бесполезно. Воспользовавшись моей слабостью, дылда замахнулся ногой и ударил меня по животу, я вылетел с порога и впечатался прямо в несущую стену напротив двери.

— Эй, Тема, у тебя там все в порядке? — раздался звонкий голос из глубин квартиры. Скорее всего, это были его дружки, с которыми он попивал спиртное в другой комнате. Наверное, такие же любители электронных сигарет, раз дыма было больше в несколько раз, чем обычно.

— Пустяки! — отвернувшись откликнулся дылда. — Назойливые детишки, продающие просроченное печенье.

Он шагнул в мою сторону, смачно отхаркнул и плюнул мне прямо в лицо.

— Держись от меня подальше, мелкий кусок дерьма! Не терплю распиздевшихся малолеток, от вас веет слабостью за километр. В этом городе выживают только те, у кого есть сила, а такие, как ты, малец, валяются в канаве! — грозно выдавил он, захлопнув за собой дверь.

Это так жалко наблюдать, когда каждый в этом городе пытается выделиться, изображая из себя пуп земли. Будто важнее их никого нет, но по факту каждый из этих выскочек ничего из себя толком не представляет. И сколько им ни пытайся вбить это в голову, до них все никак не доходит.

Поэтому в таких случаях приходится применять силу. Только вот таких, как он, миллионы, а на каждого из них, как бы я ни старался, сил явно не хватит.

Я провалялся еще пару минут с размышлениями о том, чего бы мне оторвать ему в первую очередь? Руку, ногу или же его жалкий стручок, которым он ебет грязных шлюх?

Встав на ноги, я достал из внутреннего кармана куртки платок и вытер им лицо. Вернулся домой и открыл сумку со сменной одеждой. Внутри лежала черная карбоновая маска с шестью светодиодными глазами. Перед тем как ее надеть, я натянул на голову синий парик и собрал волосы в хвостик на затылке, чтобы не мешали. В сумке были беспалые перчатки с вшитыми металлическими кастетами, а также самодельная защита для локтей и колен. Напоследок я надел потрепанное и рваное бархатистое пальто с высоким воротником и длинным поясом, которым я опоясывался в несколько оборотов.

После его удара все тело невыносимо ныло от боли, а учитывая, что перед тем как пойти к нему я не принял дозу, ощущения от ломки усиливали мои страдания. Мышцы сводило судорогой, потемнело в глазах, и снова закружилась голова. Ощущение было, будто я упаду замертво прямо сейчас.

Я в спешке достал из тумбы шприц, втянул через иглу часть содержимого пробирки, перетянул руку жгутом и вколол дозу в опухшую вену.

Когда я расслабил жгут, то выдохнул с облегчением. Через несколько секунд моя боль растворилась, а голова перестала кружиться.

Я почувствовал прилив сил, угол зрения расширился, а серость, окружавшая меня по сторонам, превратилась в неизмеримую ясность.

Наконец-то я снова в своей тарелке!

Больше нет никакого желания жаловаться на свою жизнь. Смысл тратить на это время, ведь можно пойти и сделать то, чего мне так сильно хотелось.

Уж слишком долго в этом городе ебла не летели.

Выйдя из квартиры, я снова встал перед дверью соседа. Глубоко вздохнул и сконцентрировался.

Моя сила нестабильна, она начинает плохо работать, когда я не управляю своими эмоциями и мыслями, однако в некоторые моменты она может быть мощнее, чем обычно, в общем, игра в рулетку. Сегодня она и вовсе отключилась при моей попытке внезапно ударить соседа.

При концентрации энергия в моем теле течет равномерно, и уловить волну намного проще. Приняв дозу, я могу с легкостью контролировать этот процесс, будто я обучался этому долгие годы, виртуозно пользуясь своими способностями.

Словно мастер спорта решил посетить юношескую тренировку.

Эмоции под контролем, я не чувствую тревоги и страха. Никогда я не был так уверен в себе и в своих силах, как сейчас. Поток моих сил переполняет мое тело, мне остается лишь выпустить их на свободу.

Глядя на руки, я наблюдал, как источается мой спектр — микроскопические блестящие пылинки в форме пирамид. Их на глаз не сосчитать — миллионы частиц, которые парят в воздухе рядом с моим телом, связанные, как летучий змей, катушкой леера.

Только тогда, когда я вижу их, у меня проявляется сверхчеловеческая сила и ловкость. В обычной ситуации приходилось соблюдать концентрацию долгое время, так как я мог в любой момент потерять все, что имел. Но сейчас будто вся сила мира находится в моих ладонях, и, сжимая руку в кулак, я просто не даю возможности ей никуда от меня убежать.

Я выбил дверь пинком, сорвав ее с петель. С сильным грохотом она упала внутрь комнаты, отчего в квартире соседа поднялась пыль, от которой вкупе с сигаретным дымом видимость была минимальной.

Повернув голову, я увидел, как со своих мест подскочили три тела, глядя на меня со всей злостью и недоумением.

— Ты что, охуел?! — завопил владелец квартиры, плюнувший мне в лицо несколькими минутами ранее. — Ты кто еще, блядь, такой?

Я не ответил ему.

— Тема, что за дела? — трусливо выдавил из себя один из его дружков. — Ты задолжал мафии денег?

— О чем ты? — спросил Тема.

— Это же вышибала местного клана, который держит под контролем практически полрайона.

— Аранея? — подхватил второй дружок. — Твою мать, Тема, подставить нас хочешь? Если бы знали, что на тебя открыли охоту, то не пришли бы к тебе. Еще не хватало нам попасть под раздачу!

А я в это время стоял и смотрел, сунув руки в карманы.

— Никому я ничего не должен, впервые вижу этого уебка! — злобно ответил Тема. — Может, вы перестанете дрожать, а все-таки врежете этому козлу, который выбил мою дверь и прервал нашу партию в карты?

Его дружки не горели желанием напирать на меня, но после нескольких угроз хозяина дома они все-таки тронулись с места и направились ко мне, недовольно скрипя зубами.

Я ринулся вперед и резко схватил Тему за горло, он закряхтел от недостатка воздуха, скорчил рожу и ответил ударом по лицу, отчего я упал на пол. Пока он приходил в себя, его дружки зря время не теряли, сразу же подбежали ко мне и начали пинать. Я успел взяться рукой за ногу одного из нападавших, сжал с такой силой, что переломал внутри все берцовые кости. Этот бедолага закричал так громко, что испугал второго. Парень со сломанной ногой скакал на другой, не переставая завывать от боли, а второй остановился и с ошеломленным видом сделал шаг назад.

Я быстро подскочил, ударил локтем в грудь Теме, а скачущему на одной ноге дружку выбил челюсть ботинком с разворота.

Один громко свалился, разбив стеклянный журнальный столик, другой упал, перевернув диван.

— П-пожалуйста, не бейте! — умолял меня третий, который, к моему удивлению, остался цел. — Этот идиот, наверное, не знал, с кем связался, вот и сглупил, раз вздумал дерзить вам.

— Ты про него? — указал я взглядом на лежащего без сознания Тему.

— Да, — нервно закивал он.

Дружок стоял передо мной на коленях, сложив перед собой ладони.

Я подошел к нему поближе, взялся обеими руками за его голову и крепко сжал ее. Он завопил и начал сопротивляться, но, приложив немного усилий, я раздавил ее, разбрызгав кровь и куски мозгов по стенам.

Подойдя к лежащему Теме и смотря на него свысока, я наступил ботинком ему на грудь и слегка наклонился. Я взялся за его руку, до плеча покрытую хромом, потянул ее на себя и вырвал вместе с остатками мяса, отчего он пришел в сознание и громко закричал.

— Подъем! — перебил я его вопли.

— Что тебе надо от меня, урод? — выдавил Тема из последних сил.

Я оглянулся и убедился, что никто, кроме него, не сможет меня увидеть, а после приподнял маску, чтобы тот смог узнать мое лицо.

— Ты-ы!.. — злобно прошипел он.

Мне понравилась его реакция, он смотрел на меня с такой невообразимой ненавистью, от которой бы обычного человека пробрало до мурашек. Он остолбенел, глаза налились кровью. Я вытащил из кармана платок, которым вытер свое лицо от его плевка и, сжав его челюсть, отчего он застонал, засунул ему этот платок прямо в рот.

Как говорится, вернул должок.

В этот момент мне стало обидно, что такой, как он, может позволить вести себя подобным образом с каждым человеком, кто ему хотя бы слово скажет против. Меня одолевала ярость, кровь кипела, а тело переполняла энергия, которую девать было некуда.

Не могу сдержать свою жажду! Все мои мысли и желания сходились лишь на одном — убивать.

Надев маску обратно, я принялся топтать его лицо до тех пор, пока не размозжил и не превратил в кашу все содержимое черепа, и я делал это с удовольствием, наслаждаясь каждым ударом.

Закончив дело, я стряхнул кровь и остатки мозгов со своего ботинка, глубоко выдохнул и обратил внимание, что тот дружок со сломанной ногой и челюстью уставился своим полумертвым взглядом прямо на меня.

Не торопясь, я начал шнырять по квартире, открывая полки и шкафы, выискивая что-нибудь ценное, однако так ничего и не нашел. Подойдя к трупу хозяина, я обшарил его карманы и вынул оттуда его бумажник, открыл, оценил содержимое и положил к себе в карман. Все это я делал на глазах того парня, чтобы он думал, что я вышибала и пришел за долгом. Хотя, если посмотреть, на самом деле это была лишь личная вендетта. После я приблизился к выжившему парню, отчего тот начал судорожно дрожать от страха.

— Расскажешь кому-нибудь про это — вырву кадык! Ты понял?

Он кивнул.

— Приберись тут за меня, — сказал я напоследок и вышел из квартиры.

***

Могу, наконец, вдохнуть полной грудью.

Здесь, на вершине сетевой вышки, стоя на платформе и опираясь на поручни, я смотрел вдаль и просто перебирал мысли в голове.

Воздух наверху почище, да и вид неплохой, можно полюбоваться. Все жилые бараки с высоты напоминают кучку разбросанных картонных коробок, и только вдали, на краю горизонта, видится центр одного из ста пятидесяти секторов нашего района. Он забит высокими жилыми железобетонными колоннами, а в их окружении красуется номерная мегабашня. То, что находится рядом с ней, является самым живым и густонаселенным местом во всем секторе. Там обитают отбросы, имеющие привычку мнить себя якобы классом повыше, на самом же деле они ничем не отличаются от остальных.

Днем этот город напоминает настоящую помойку — пыльный, серый и смердящий разнообразным зловонием, которое источают местные жители.

А вот ночью он принимает уже другой окрас.

Интереснее находиться именно в центре: яркие неоновые огоньки и голографические рекламные вывески размером во всю улицу притягивают к себе внимание, манящие потратить там все свои кровные в местных барах и магазинах, торгующих всем, что душе угодно. Однако всегда стоит быть настороже. Тебя могут распотрошить в прямом смысле этого слова и забрать все, что ты имеешь при себе до последней монеты, не успеешь даже куда-нибудь зайти, чтобы просто приятно провести время.

Сетевая вышка в последнее время стала нашим с Илей секретным местечком, в котором мы любим посидеть наедине и поговорить о своих проблемах. Мы доверяем и всегда прикрываем друг друга, однако сказать ему свое настоящее имя я пока не решился. Думаю, еще рано.

Если так взглянуть, то какая бы у меня была жизнь, не получи я свои силы?

Кем бы я сейчас был, если бы не стал наемником в одном из самых влиятельных кланов во всей Митре?

Обычным школьником?

Да, думаю, кем угодно, уж точно не тем, кем являюсь сейчас.

— Ты опоздал, — мерзко отрыгнув мне в ухо, сказал парнишка, неожиданно появившись рядом со мной.

— Тебе всечь?

Он ничего не ответил, лишь посмеялся.

— Идиота кусок, что за глупая привычка? — посмеялся и я.

— Ну, так что, Алекс, где пропадал? Я тебя заждался.

Илиан Кросс был старше меня на два года, однако рост у нас был одинаковым. Он, как и я, пришел в боевой экипировке клана. Поднятая на лоб маска с восемью глазами, как у паука, красный парик под каре, аккуратно застегнутая рубашка, черные узкие брюки, кеды и кожаная куртка. Нож-керамбит, который он любил вертеть в руках, и около десятка других разнообразных лезвий, спрятанных у него во всем костюме, в отличие от меня, любителя расправляться со своими врагами одними лишь кулаками. У него явно имелся фетиш — все холодное оружие в этом мире.

— Где пропадал? — переспросил я. — Да я сам тут уже несколько минут тебя жду, ты-то где был?

— Я пришел сюда куда раньше тебя и точно в срок, между прочим. Мы договаривались встретиться двадцать минут назад, я ждал тебя, а потом проголодался, вот и спустился отведать онигири, которое в этом районе вечно готовят из переваренного риса.

— Прости, Иль, нужно было перетереть с соседом.

— И как? Решил вопрос?

— Ага.

— Ну да, я вижу, ты, как всегда, без драки не можешь ничего решить, — ответил Илиан, указывая на следы крови на моей одежде.

Я закатил глаза.

— Кто бы говорил! Сам вечно всех провоцируешь на драку!

— Вот ты и нахватался от меня вредных привычек.

— Во сколько нужно прийти к боссу? — спросил я.

— Собрание всех Пауков начнется через полчаса.

— Мы успеем?

— А то! — ухмыльнулся друг. — У нас времени, как у шлюхи, — по горло. Как раз устроим марафон, ты готов?

— Готов! — решительно ответил ему я. — Какие условия?

— Отлично, финиш будет на той стороне, — ответил Иля, показывая пальцем на темную мегабашню в центре сектора, путь к которой проходит через сотни мелких трущоб.

— Сразу побежим до штаба?

— Ну да. Кстати, кто последний, тот ведет Лину на свиданку.

— А? Чего? Так нечестно! — возмутился я.

— А что ты хотел? Она девушка одинокая, видите ли, ей, кроме работы и собственного револьвера, никто не нужен, но на самом деле она ждет принца на белом коне.

Иля смотрел на меня в этот момент с чрезвычайно отвратительной саркастической улыбкой.

— Ты просто хочешь моей смерти, вот и все, — проворчал я.

— Почему? — посмеялся он.

— Да она же порвет меня на куски!

— Ты в этом уверен?

— Знаешь, рисковать своим здоровьем я не собираюсь.

— Ну вот, кто придет последний к финишу, тот и возьмет на себя смелость рискнуть. Я лично проигрывать не намерен.

— Размечтался! — я показал ему средний палец.

— Можешь уже придумывать, какое место на этой помойке ты выберешь в качестве свидания, — не переставая насмехаться, продолжил Иля.

— Ты просто чудовище! — ответил я, на что он дико рассмеялся.

Иля вытащил из кармана маленькое устройство, напоминающее миниатюрный реактивный ранец, размером не больше ладони.

— Зацени. Механизм пространственного маневрирования на реактивной тяге.

— Ого! — удивился я. — И как он работает?

— Прикрепляешь его к обуви, и устройство выпускает поток энергии с помощью определенных команд, ускоряя носитель. В него встроен специальный датчик, реагирующий на положение твоих ног и рук, а также сокращение мышц. С ним очень сложно синхронизироваться, на тренировки у обычных людей уходит не одна неделя, я смог справиться с ним дня за четыре.

— Поставил бы себе уже импланты на ноги, вышло бы куда эффективнее, — предложил я.

— Не хочу портить свое тело, я буду чистым, как младенец.

— Сказал парень, который без дозы и пары дней прожить не может.

— На себя бы посмотрел! Судя по тому, что ты не жалуешься на свою жизнь и не думаешь о суициде, ты сам уже под кайфом.

— Да-да, — закатил глаза я. — А не считаются ли сейчас твои устройства читерством? У нас же честный марафон, слабо меня обогнать без этих приблуд?

— А ты готов не использовать свои способности? — подловил меня он.

— Нет уж!

— Ну, вот и я о том же. Надо же как-то сравнять наши возможности. Надеюсь, ты перед тем, как взмыть в воздух, таблетки принял?

— Конечно.

Мы оба приготовились спрыгнуть с вышки.

Когда мы коснемся земли, испытание начнется.

Я глубоко вздохнул, почувствовал небольшое покалывание по всему телу. Спектр переполняет меня вдоль и поперек, и я был готов вырваться вперед. Глядя на Илю, я заметил, как его глаза покраснели, а от тела исходил тусклый красный дым, будто он тлеет от натиска силы. Он был уверен в себе, и я не собирался ему уступать.

— Ну что, Алекс? На старт, внимание…

0.0 — БЕССМЕРТНЫЕ

За 1288 лет до событий из пролога…

— Аркад, я во дворце, жду твоего сигнала.

— Понял тебя. Мы с Чарльзом на окраине города, выдвигаемся через несколько кольцевых витков, как только начнется тревога, ты знаешь, что делать.

— Я поняла.

— И, Нэталисия…

— Да?

— Благодарю за помощь, мне будет тебя не хватать.

— Я всегда рада помочь, любимый брат. Не забывай меня!

— Я даю тебе слово, что назову город в твою честь, — возгордился я.

— Ох, как это мило! — нежно завывая от умиления, сказал она. — Береги себя! Конец связи.

— Конец связи, — со вздохом ответил я.

— Твоя сестра? — спросил мой друг, стоя рядом со мной.

— Да. Все готово, Чарльз?

— Да, Аркад, людей мы переправили, все оборудование, припасы и ресурсы находятся в миллионе световых лет отсюда. Остались мелочи в виде нескольких космолетов и строительной техники.

— Сколько времени осталось?

— До закрытия портала осталось не больше пяти часов.

— Чарльз, а если попонятнее?

— Не больше двадцати пяти дуговых витков, — торопливо отчеканил мне товарищ, глядя на свои золотистые механические часы в слегка вспотевшей ладони, которые он достал из кармана темного классического жилета. — Я постоянно путаю, перевожу свое время на ваше буквально на ходу. Кольца, дуги — кошмар какой-то. Прошу меня простить, мне ужасно стыдно!

Я слегка усмехнулся.

— Не волнуйся, Чарльз, в новом месте наше привычное представление о мире перевернется с ног на голову, и нам придется создавать все по новой. Теперь, когда нам известен этот секрет, у нас будет достаточно времени, чтобы создать новую цивилизацию и развить ее до немыслимых масштабов, со своими обычаями и законами времени, возможно, даже такими, какие будут удобными лично тебе, но сперва, пока не закрылся портал, необходимо кое-что сделать…

— Не это ли ты обсуждал со своей сестрой? В чем замысел? — спросил Чарльз.

— Я хочу попрощаться с матерью, — ответил я. — Ты со мной? Мне не помешала бы твоя поддержка, ведь во дворце десятки стражников. Одному мне отнюдь не справиться.

— Тогда не будем терять драгоценное время! — не задумываясь, ответил он мне.

Обожаю его пламенный энтузиазм, за что я сильно уважаю.

Мы с Чарльзом стояли на вершине невысокой обзорной башни на окраине города и в последний раз любовались широким видом Топоконии, который был словно на ладони, а позади него — красивейшим закатом из двух звезд, сияющих на горизонте. Свет от них пробивался сквозь кольца планеты, окутывающие небосвод, и это зрелище поистине вдохновляло, заставляя задыхаться от изумления.

У меня сегодня хорошее настроение, чувствую, как адреналин бурлит в моих жилах. Оно неспроста, ведь сегодня для нас знаменательный день — окончание колонизации. Я пытался максимально насладиться последними мгновениями, проведенными дома.

Ох, Топокония, моя родина, место, где я вырос и жил по сей день!

Как же она прекрасна…

Город из золота и платины. Каждая улица, каждый дом возведен из этих драгоценных металлов. Он не столь огромен, как раз наоборот, но, несмотря на это, до сих пор он остается самым величественным городом из всех на нашей планете Шори, со времен войн фракций.

Я вдохнул свежего воздуха. Погода отличная — на небе ни облачка, дул легкий ветер, а осенняя листва кружилась в его волнующем потоке, разлетаясь по узким улочкам города, создавая дополнительную работу дворовым метельщикам.

В этот момент меня одолевали ностальгические чувства.

Я ведь недаром выбрал это место. В детстве, когда я конфликтовал со своими братьями, то часто приходил сюда. Они меня не понимали, не верили в то, что жизнь на других планетах тоже существует, и задолго до начала времен наши предки путешествовали через Вселенную и исследовали другие миры. Но по какой-то причине перестали это делать…

И это все никак не выходило у меня из головы. Этому должна быть логическая причина, не могут же просто так наши предки забросить космические путешествия?

Я искал информацию во всех доступных мне источниках, но никак не мог добиться нужных мне результатов. Мои братья наблюдали за моим интересом и постоянно пытались принизить, говоря, что я занимаюсь глупым и бесполезным делом. Они буквально доводили меня до слез, из-за чего я постоянно пропускал школьные занятия.

Сидя здесь, я всегда успокаивался.

Обычно я не приходил сюда в царском одеянии, чтобы не привлекать внимания. Брал у бездомных их потрепанные одежды, мастерил водные бомбочки и кидал их в торгашей, которые продавали задорого свои дешевые шелка, обманывая простой народ. За мной часто гнались, пытались наказать, но порой все равно узнавали меня по лицу, вмиг замолкали, закрывая свои лица в поклоне предо мной.

Вероятно, они думали, что если это богатый город, то здесь можно сдирать деньги с кого угодно?

Уж точно не так!

У всей этой величественности была и другая сторона.

В Топоконии также жили и не столь состоятельные люди. Работы было мало, и платили несильно много, так как в основном здесь жили дворцовые слуги или военные. Порог бедности был высоким, и я чувствовал дикую несправедливость к местным, ведь в других городах считали, что если это царский город, то и жители в нем не отстают от его статуса. Из-за чего я очень часто наблюдал, как приезжие проявляли свое презренное отношение, оскорбляя бедных людей, а порой все доходило даже до крайностей.

Я пытался сказать об этом маме, но ей было не до этого — она была занята более важными вопросами.

Подумать только, моя мама — царица, но, учитывая это, я ничего не мог сделать.

Мне так хотелось покончить с безработицей, хотелось, чтобы больше не было бездомных людей. Я представлял себе идеальный город, в котором есть место и работа для каждого, никто ни в чем не нуждался бы, а простые люди всегда жили бы в достатке.

С тех пор я загорелся идеей о том, чтобы, повзрослев, придумать способ посетить другие планеты, встретить иные цивилизации, и, конечно же, я хотел создать свой мир.

Благодаря влиянию моей матери меня смогли научить науке лучшие умы планеты, также я с детства обучался искусству войны, чтобы сделать из себя великого воина и достойного наследника престола, как и мои братья.

Их насчитывалось семеро, каждый из них был умен, талантлив, силен, и они всегда превосходили меня во всем. Меня считали самым слабым из братьев, и я сомневался в том, что трон достанется именно мне, хотя шанс был, так как я третий по счету ребенок. Но он мне и не нужен был — мои планы были куда грандиознее.

Единственным утешением в этой ситуации была моя сестра Нэталисия. Она считалась самой младшей из девяти детей, шанс на трон имела, как и все, но понимала, что он ей достанется только в том случае, если все ее братья разом захотят свести свои счеты с жизнью. Поэтому она меня всячески поддерживала, но присоединяться к колонизационной миссии отказывалась, так как не хотела покидать нашу маму и родную планету.

Мы сели в космолет вместе с Чарльзом и направились в центр Топоконии, а именно в королевский дворец. Ему наш корабль внешне напоминал обычную речную лодку, только размером больше раз в двадцать. Корпус из металла невероятной прочности, обшитый золотой чешуей с широкими крыльями, схожими с перьями птиц. Оборудованный атмосферным двигателем, который, питаясь особыми частицами в воздухе, был способен преобразовывать их в сверхмощную энергию, дающую возможность передвигать судно в пространстве с невероятной скоростью. Это был царский космолет, отсюда и такое сочетание непревзойденной прочности и ослепительной роскоши.

В кабине нас сопровождали еще несколько человек для подстраховки. Я знал, что во дворце нас будут ждать, и поэтому я должен быть готов к тому, чтобы дать отпор.

Мои верные бойцы, с самого начала сражавшиеся со мной бок о бок во многих великих сражениях, и сражаются до сих пор, отстаивая мои идеи. Бойцы, облаченные в массивные рыцарские доспехи, которые не были столь тяжелыми, как казалось на первый взгляд. Все мои последователи носили королевскую рыцарскую броню, перекрашенную в пепельный цвет с ярко-небесными неоновыми полосами и вставками. Такую же броню носил и я сам, не столь массивную, а более легкую, тем не менее за счет широких наплечников и длинного цвета морской волны бархатистого плаща мой внешний вид по комплекции не уступал моим собратьям.

Что же касалось меня, моя мама всегда гордилась тем, каким я вырос. Всем, с кем ей доводилось обсуждать меня, говорила о том, что я являюсь одним из самых красивых мужчин не только в Топоконии, но и на всей Шори.

У меня грубые черты лица, твердый мужественный подбородок, тонкие губы. Сам же я был всегда скромным и не считал себя настолько красивым, каким описывала меня царица. Никогда не пытался чрезмерно пользоваться своим положением.

Рост у меня выше среднего, тело в хорошей физической форме благодаря тренировкам, за что я готов отдать должное своей маме, которая строго контролировала тренировки не только мои, но и всех моих братьев. Глаза карие, а волосы черные, зачесанные назад, с проскальзывающей сединой по всей моей голове, они были не столь длинные, чтобы заплетать их в хвостик, но и не короткие. На голове я носил средство коммуникации и связи в виде серебристого венка. Кожа на лице гладкая, морщин не было, а голос твердый, слегка хрипловатый, будто я был заядлым курильщиком, хотя за всю свою жизнь я никогда не курил.

Пусть я и был принцем Топоконии, но я до сих пор остался тем проказником-мальчишкой, который кидает в жадных торгашей водяные бомбочки.

Простой народ не страшился моих людей, моя отличительная форма показывала всем, что мы не сторонники той идеологии, что навязывает нам история. До последнего времени мы не ввязывались в местные войны и конфликты и тем более не были их зачинщиками. Но все же королевская семья считает меня предателем, а всех мои людей — врагами народа.

Мои люди сидели на удобных сиденьях из натуральной красной кожи дикого зверя, обитающий в лесах за Топоконией. Этот лес был насыщен многочисленными тварями, которые одним своим видом удивляли Чарльза.

Зеленоглазый высокий мужчина с короткими темно-русыми волосами, небольшая шляпа, строгий костюм, прожитое долгую жизнь шерстяное пальто и кожаные туфли. Таким предстал предо мной Чарльз, когда мы первый раз встретились, и таким предстает до сих пор.

Он был не столь известен в своем мире, но имел удивительную способность видеть то, что не способны были окружающие. Благодаря своему гениальному мышлению он смог найти нашу цивилизацию втайне от других. Я получил его сообщение, которое он отправил в космос, дабы совершить первый контакт с инопланетной расой.

Не знаю, как у него это получилось, ведь люди в его мире только недавно изобрели электричество — один из самых примитивных видов энергии во Вселенной.

Два с половиной миллиона световых лет, как?

Как он смог послать сообщение настолько далеко, чтобы добраться до нас? Именно поэтому он меня сильно заинтересовал и, собрав сведения из тайных архивов, я узнал, что там, на его планете, еще остался один из наших коммуникационных аванпостов, которые мы строили в те далекие времена. Они служили пунктами связи с иными мирами, а также средством перемещения, создавая кротовые норы, позволяющие буквально выворачивать ткань пространства и времени. Однако со временем эти посты были заброшены, а мы сосредоточили свои знания на развитии нашей родной планеты. Впрочем, я считаю это глубочайшей ошибкой в истории нашего народа.

Я долго не мог поверить в это, но, когда собрался с мыслями, сразу же задействовал лучшие умы Топоконии для того, чтобы найти наш аванпост и телепортироваться в его мир.

С тех пор, как я забрал его на нашу планету Шори, он помогал мне в достижении моей цели. Благодаря ему и многим моим собратьям мы смогли открыть заветный секрет, который даст нам завершить то, что мы начали.

***

— Удивительно, пять лет назад мой коллега только изобрел лампочку, а сейчас я нахожусь на другой планете в миллионе световых лет от дома, и мы планируем переселиться на еще одну планету, сотворив там новый мир. Это просто потрясающе! — гордо воскликнул Чарльз, похлопав меня по плечу.

— Мне радостно видеть твою реакцию на все происходящее. Все, что казалось для меня обыденным, и наблюдаемое каждый день с самого моего рождения для тебя оказывается просто фантастикой.

— Аркад, люди в моем мире до сих пор ездят на лошадях верхом, а мне довелось побывать на борту космического корабля, — недоуменно развел в стороны руки друг. — Для меня это явно не обыденно.

— Напомни, мой славный друг Чарльз, какое тысячелетие насчитывается на твоей родной планете?

— Хочешь надо мной поиздеваться? — нахмурил он брови.

— Конечно же, нет, я просто спрашиваю, — улыбчиво соврал я. — Помнится мне, я даже ни разу тебя об этом не спрашивал.

— Еще бы! — закатил глаза Чарльз. — Как только я оказался на Шори, только и слышал: «Чарльз, я хочу создать новый мир! Чарльз, помоги мне, мы должны создать новый мир! Чарльз, чем ты занят? Мы так никогда не сможем сотворить новый мир, если ты будешь отвлекаться на бессмысленные дела!»

Я неловко почесал свой затылок.

— Так ты мне ответишь? — переспросил я.

— Точно не могу сказать, как протекает время в моем мире сейчас, я слишком долго уже живу в Топоконии, но могу с уверенностью сказать, что ты меня забрал, когда у нас был девятнадцатый век.

— Век? Ах, точно, ваша планета настолько крохотная, что вы бедно считаете каждые сто лет, как горстку проржавевших монет, — усмехнулся я.

— Ну точно издеваешься! — возмутился друг.

Я громко засмеялся.

— Куда тягаться нашей горстью с вашим тяжеленным мешком, забитым золотом? Даже учитывая, что на Шори нет понятия «эры», все равно, если сложить все года, которые существовал человек на нашей планете, то пары нулей до вас нам явно не будет хватать.

— Не вздыхай так, Чарльз, — утешил его я. — Даже несмотря на огромную пропасть, разделяющую наши миры в развитии, помни, что на новой планете наш отсчет начнется именно с нуля.

Он посмотрел на меня и с облегчением улыбнулся.

— Интересно, и чем мы займемся, когда закончим нашу миссию? — спросил он меня, вдумчиво почесывая свой подбородок.

— Я думаю, нам предстоит много работы, Чарльз, очень много. И даже имея наш секрет и достаточно времени, не стоит надеяться на то, что мы будем отдыхать, пиршествовать, пока другие за нас будут делать нашу работу, то есть создавать новый мир. Мы ничего не сможем построить, если не будем действовать вместе и с полной серьезностью относиться к нашему делу.

— Аркад, но вдвоем нам не справиться! Даже имея всех своих подрядчиков, единомышленников, мы все равно не сможем основать хотя бы один город размером не больше поселка. Как ты думаешь решить эту проблему?

— Я уже решил ее.

— Как?

— Сколько ты забрал с собой своих соплеменников? — спросил я у Чарльза.

— Двоих, — стыдливо ответил мне друг. — Почти никто не согласился переселиться со мной на другую планету, посчитав мои идеи безумными, а меня самого — сумасшедшим. Только двое моих коллег, с которыми мы работали над изобретениями, заинтересовались моей теорией. Благодаря им я и отправил то заветное сообщение в ваш мир. А скольких забрал ты?

— Более ста тысяч…

— Сколько? — ошарашенно закричал Чарльз. — Ты смеешься надо мной? Как у тебя так получилось, и почему я узнаю об этом только сейчас? Я в жизни не смогу собрать даже и десятерых, а ты просто так взял больше ста тысяч, словно по щелчку пальцев.

— Ты думал, что мы летим во дворец только для того, чтобы я повидался с матерью? — пытаясь успокоить Чарльза, я постарался объяснить ему, как мы сможем забрать большее количество людей на нашу новую планету. — В технологическом корпусе находится Спектрально-Мембрационный Усилитель Разума, который способен увеличивать ментальный сигнал и принимать обработанные им данные, а также управлять мыслительными процессами, не причиняя вреда, а всего лишь подталкивая разум к действию с определенной целью, которую он сам и выбрал, — смотря на него, я понимал, что все сказанное мной он посчитает бредом.

— Это какой-то бред! — ответил мне Чарльз, как это было предсказуемо. — Ты хочешь сказать, что вы можете навеять мысль или идею, которую любой человек вскоре захочет исполнить? При этом не нанося его мозгу какой-либо вред? Это невозможно, мы не дошли еще до таких технологий!

— Чарльз, мы в древности строили телепорты, чтобы перемещаться по другим планетам. Как ты думаешь, мы дошли до таких технологий уже или нет? В нашем мире нет войны, мы развиваемся, строим и улучшаем тысячи городов, и все шорийцы, без всяких сомнений, любят и почитают нашу царицу. Мир и гармония процветают благодаря этому маленькому и очень удивительному устройству.

— Но если, воспользовавшись этим устройством, кто-то захочет иного пути? Подчинить себе людей или стать властителем мира? — встревоженно спросил Чарльз.

— Не получится! В прибор встроен защитный механизм, который сначала проводит диагностику владельца для поиска негативных мыслительных волн, а после, если он посчитает, что тот не достоин, — убивает!

— Жестоко.

— По-другому никак. Это изобретение обладает неимоверным могуществом.

— Говоришь, ваш народ почитает царицу. Это прибор заставил их?

— Не совсем, прибор подталкивает людей сплотиться ради общего блага, а царица обладает благими побуждениями, народ это видит, они понимают, что находятся в руках надежного правителя, поэтому они ее и любят.

— Кто изобрел его?

— Мой отец — Эдвирдор, во времена войн фракций. Ныне почивший.

— Сочувствую, — с тяжелым вздохом ответил мне Чарльз. — То есть, если я тебя правильно понял, благодаря этому устройству мы можем узнать, кто из людей на планете хочет поменять свою жизнь, начать ее заново, потом навеять идею о колонизации, и эта идея подтолкнет их сделать это?

— Все правильно, друг мой, — ответив ему с уверенностью, я увидел в его глазах, что сомнения в нем будто испарились. — Ведь в каждом из нас таятся скрытые желания, к сожалению, не у каждого есть возможность их исполнить. Кто-то хочет себе питомца, а кто-то — стать знаменитым воином среди всех наших фракций, но есть и те, кто просто желает изменить свою жизнь. Он не знает, как и где это сделать, но в глубине души он имеет невероятное желание сделать это. Вот для чего и существует этот Усилитель Разума.

— Побудить к действиям, — продолжил Чарльз.

— Да, и опять же повторюсь — сплотить! А мы всего лишь даем им такую возможность! И это только их выбор, но не чей-либо еще.

— Неужели на Шори живет столько людей, желающих изменить свою жизнь? — спросил меня мой дорогой товарищ.

— Будь уверен в этом, и это только малая часть, можно было и больше, но, боюсь, я не в силах дольше оставаться на этой планете. Поэтому приходится довольствоваться тем, что мы успели сделать за все время.

— Когда ты успел собрать всех этих людей, Аркад?

— Мы успели переправить людей в течение этого лета. Моя сестра помогла мне, у нее есть доступ ко всем возможностям, в том числе и к этому прибору. Она заслужила доверие братьев, потому что сама же и изгнала меня, и никто до сих пор не знает об этом. Нэталисия — мой тайный агент.

— Милорд, мы на месте, — резко прервал нас пилот.

***

Мы старались подлететь аккуратно, не привлекая внимания, поэтому активировали маскировку, состоящую из сетчатых камер, встроенных в обшивку корабля, пропускающих через себя любые световые волны.

Даже несмотря, что наше судно стало визуально невидимым, идея о том, что нужно высадиться у главных ворот, исключается сразу же. Я знал потайной вход во дворец. В детстве, когда я с братьями играл, часто пользовался этими путями, поэтому, надеюсь, они до сих пор не узнали про эти ходы и не застанут нас врасплох.

Посадив космолет недалеко от дальнего блокпоста, мы взяли все необходимое оружие, дабы в случае опасности защититься. Я лично занимался проектированием нашего вооружения, вдохновляясь рассказами Чарльза о его орудиях древности и силой элементалей, включив в них технологии, подобные их стихийным особенностям.

Мои люди носили вольфрамовые копья, высвобождающие импульсы кинетических молний, пламенные секиры, каждый взмах которых извергал жаркое пламя, расплавляющее любую преграду перед собой, теневые клинки, неимоверно легкие, но острые настолько, что способны прорезать даже сам атом. Наши округлые щиты были выкованы из прочнейших горных пород, а доспехи закалены в жерле вулкана с кипящей лавой. Я оборудовал броню дополнительной технологией полного энергетического поглощения. Такая инновационная технология довольно затратная, но я уверен, что мои люди смогут выдержать первые несколько прямых попаданий в отличие от наших врагов. Это даст нам знатное преимущество.

В нижнем отсеке корабля я хранил свою электроплазменную саблю. Я закрепил ножны на пояс, взялся за плетеную рукоять и вытащил лезвие. Проведя пальцем по сенсорной линии на узкой ребристой гарде, я увидел яркий индикатор цельного заряда и убедился в том, что мой клинок полностью готов к бою.

Чарльз же в спешке искал по всему судну свою сумку, которую сам и забыл куда положил.

— Потерял чего? — с насмешкой спросил я.

— Револьверы, — нервно ответил он.

Спустя некоторое время обильных бормотаний себе под нос возмущений, он все-таки справился и с довольным видом достал два своих старых, как он их называет, «револьвера». Они стреляли непонятными для меня маленькими металлическими шариками, — оружие не столь мощное, как мое, зато эффективное, по словам моего друга.

Дворец Топоконии находился в центре города, а значит, его можно увидеть издалека невооруженным глазом.

Выглядел он невообразимо: высоченные золотые колонны, разрезающие облака, напоминали трубы органа. Парапеты украшали статуи великих воинов, участвовавших в войнах фракций, высокие окна с мозаичным вырезом, широкие деревянные двери с платиновыми узорами были тяжелыми и массивными, их нельзя было открыть в одиночку.

На заднем дворе находился сад с самыми редкими растениями Шори, вдоль которого моя мама всегда любила гулять каждое утро на рассвете, вдыхая нежные ароматы цветов, ведь они так особенно пахли в столь раннее время. А у центрального входа красовалась каменная площадь, дорога от которой простиралась до самых врат к городу.

Чтобы дойти до дворца, необходимо было пройти через несколько блокпостов с легионом стражников. Требовались десятки различных бумаг, удостоверяющих, что во дворец вы хотите попасть с благими намерениями. Если же окажется иначе, то вас заключат под стражу без суда и следствия. Воздух тоже хорошо охранялся: на каждом блокпосту стояла воздушная турель, которая подбивала любой летающий объект, приблизившийся хоть на широчин к дворцу.

Довольно иронично, настолько тяжело было попасть ко мне домой в гости.

Пока мы находились в воздухе, я заметил благодаря своему визору, что на удивление стражников у дворца не оказалось, даже у главного входа.

Я догадывался, что нас поджидают, скорее всего, внутри и устроят нам засаду. Я сразу же предупредил об этом своих воинов, ибо быть начеку — для нас в особом приоритете. Мы всегда должны быть готовы к любой угрозе.

Проникать во дворец нам пришлось через маленькую потайную дверь в тыльной части заброшенного здания, недалеко от дальнего блокпоста, у которого, кстати, стражников тоже не было.

Что это значит?

Кто-то хочет, чтобы мы специально вошли внутрь? От этой мысли я сжал свою рукоять сабли еще сильнее. Однако отступать не хотел, я знал, что засада неизбежна, но моя цель стояла превыше всего — мы справимся.

Потайной вход привел нас к тоннелю, который простирался прямо к дворцу, здесь было очень темно и сыро, и мы активировали энергию в нашем оружии, словно зажгли факелы. По дороге мы встретили скелеты смельчаков, пытавшихся проникнуть во дворец, их застали врасплох опасные и смертоносные ловушки, но для нас они не были страшны, так как всех их отключил мой отец двадцать лет назад, именно он рассказал мне об этом потайном тоннеле.

Оказавшись во дворце, мы шли по длинному узкому коридору, пробираясь тихо, дабы не издать даже малейшего звука и не привлечь к себе внимания. Из коридора мы вышли в столовую, в которой обычно обедала вся прислуга, оттуда можно было пройти в любое место во дворце, начиная с музея древних артефактов и заканчивая королевскими покоями. Далее мы разделились: двое пошли в технологический корпус, чтобы выкрасть Усилитель Разума, еще два остались у входа в тронный зал, где была моя мать, куда я и собирался пройти.

Мы остановились, я перевел дыхание, мой друг посмотрел на меня и вскоре спросил:

— Все в порядке? Ты готов к встрече с ней? А что если она не примет твоих взглядов и твои планы покажутся ей пустой и бессмысленной затеей?

— Всю свою жизнь я готовился к тому, чтобы стать достойным наследником трона. Но, смотря на своих братьев, я понимал, что до них мне еще очень далеко, и она не выберет меня своим преемником. Так что, возможно, это не моя судьба, и сейчас уже неважно, что она мне скажет, поверь, — я пытался казаться своему другу гордым и уверенным в себе человеком, хотя на самом деле мое сердце разрывалось от одной только мысли, что она отвергнет меня, перестанет гордиться и посчитает, что я не достоин называться сыном. Но в эту минуту я собрал всю свою волю в кулак и открыл двери в зал.

***

Первое, что бросается в глаза, — семь величественных колонн, подпирающих собой зеркальный потолок, каждая из которых олицетворяла одну из фракций на планете Шори.

Элементали — властители природных стихий, эта фракция всячески содействует нашему движению, так как у нас много общего в плане мировоззрения и идей о создании нового мира. Их очень мало, но мы безмерно благодарны каждому человеку, оказывающему нам помощь.

Варвары — свирепые воины, крушащие врагов своей яростью, их невозможно подчинить себе грубой силой, только дипломатия решает все конфликты с ними, потому что, кто бы ни сражался против них, не выживал никто.

Кочевники — духовное общество, олицетворяющее гармонию с самим собой. Они всегда оставались нейтральны ко всем, поэтому никогда не вступали в конфликты с другими фракциями.

Индивиды — люди с особой генетикой, обладающие сокрушительной силой, редкое племя странствующих отшельников, многие из нас до сих пор считают эту фракцию всего лишь мифом, но это неправда, так как я лично встречался с их представителями.

Людины — в них нет ничего особенного, это простой народ, но их численность превосходит любую другую фракцию на нашей планете.

Чародеи — фракция мистических колдунов, людей, которые хранят тайные секреты мастерства, позволяющие им совершать поистине невероятные вещи. Но чтобы стать частью этой фракции, необходимо пройти сложнейшие испытания и изнурительные тренировки, что получается отнюдь не у каждого.

Воители — наша фракция, самая молодая из всех. Она существует почти пятьдесят лет, являясь лидирующей на всей Шори. Мы поддерживаем мир и порядок не только у нас, но и во всех фракциях, оберегая жизнь и интересы каждого шорийца. Высокотехнологичное военно-политическое дело — наше все.

Оглядываясь по сторонам, от красоты и величия обычный человек попросту потеряет дар речи.

По бокам зала высокие окна открывали потрясающий вид на Топоконию, где простирался широкий и величественный горизонт моей родины. Стены, украшенные золотистыми гирляндами, свисающими с трофеев, выигранных в боях, демонстрировали гордость и достоинство нашего народа.

В последний раз я захожу в этот зал, чтобы попрощаться с ней, одной единственной — моей мамой. На мое удивление, я заметил ее совсем одну, мои предположения были совсем не такими. Я представлял, как меня уже поджидают старшие братья со своей армией, дабы схватить меня и посадить в клетку, где я буду гнить и только мечтать о своих планах на будущее.

Вот она — Вира.

Царица Топоконии и верховный правитель фракции воителей, а также остальных шести на планете Шори.

Она стояла у трона, закрывающего главную колонну, седьмую по счету, на которой изображена Байя — подруга и наставник моей мамы в годы ее молодости. Она давно погибла, и я не так много знал о ней, потому что мама несильно хотела о ней рассказывать. Единственное, я знаю, так это то, что она вместе с моей мамой и отцом участвовала в войнах фракций пятьдесят лет назад. Именно они основали седьмую фракцию на Шори — Воителей. Мама говорила, что, когда я родился, ее уже не было в живых, она скучает по ней, ведь именно благодаря ей она стала такой, какой является сейчас.

На большом постаменте позади трона царицы Байя, опустив голову, стоит, держа в руках щит, на котором изображен герб Топоконии — двуглавый змей, обвивающий три золотых меча. Позади статуи Байи изображены настенные аэрографии наших побед и сражений, королевская семья и люди, живущие в самой могущественной и инновационной фракции.

Вира стояла и разглядывала свои высокие кожаные сапоги, обшитые алмазами и белым золотом.

Сама Вира была невысокого роста, черные волосы, сплетенные в длинную косу. На первый взгляд она покажется молодой, но на тот момент ей было более семидесяти лет. Платиновая корона на голове подчеркивала величие, и, надевая ее, мама всегда изображала гордое лицо, подтверждающее королевский статус. Белоснежно-золотистое платье с натуральным ярко-снежным мехом всегда показывало соответствие образу царицы. Она поднимала свой подбородок и держала прямую осанку, грациозно шагая по дворцу, чтобы все, кто ее видел, понимали, какой должна быть истинная женская красота.

Но я знал ее лучше, чем все, со мной она была родной, настоящей. Никто из моих братьев не видел ее такой, какой вижу ее я. Она заметила мой взгляд. Я подумал, что она удивится, встретив меня здесь, так как я давно не объявлялся, или того хуже — будет в ярости, ведь многие из моих братьев считают меня предателем, изменником, который отверг свой народ, обычаи и историю, но это не было полноценной правдой.

Увидев меня, она нежно улыбнулась, вдохнула полной грудью и подошла ко мне. Ее шаг был неспешен, немного сгорбившись, она не показывала свою грацию и величественность. Вместо этого она была простой, человечной, а голос — спокойным и размеренным.

— Красивые сапожки, мама, — с легкой ухмылкой сказал я царице.

— Аркад, мой сын, как ты, родной? Меня Нэталисия предупредила, что ты придешь. — Подойдя к ней, в ее черных, как сама ночь, глазах я не увидел гнева, а то, как она беспокоится за меня, и мне стало грустно, что я могу больше никогда ее не увидеть.

— А где сейчас Нэталисия, разве не с тобой? — спросил я.

— Она сейчас в другой части города, готовит засаду для тебя.

— В каком смысле?

— Разве ты не знаешь? — озадаченно спросила мама.

— О чем?

— Твоя сестра выдала твое местоположение старшим братьям и попросила поддержки в виде всей стражи дворца. Однако она и не предполагала, что Микаэл с Димитром соберут вдобавок войско варваров и созовут всех оставшихся братьев, которые были заняты поддержанием порядка в остальных фракциях.

— То есть, мама, если я тебя правильно понял, если мои братья узнают, где я, — вместо горстки стражников против меня ополчится целая армия? — с тревогой спросил я свою царицу.

— Я никому не скажу, что ты был здесь, сын, — утешила меня мама, нежно поглаживая мою щеку ладонью. Как мне не хватало ее!

— Почему ты одна? Даже несмотря на то, что моим братьям необходима поддержка для моей поимки, к тебе все равно должны были приставить стражу.

— Я настояла на том, чтобы меня оставили одну. Но неужели ты беспокоишься о том, что я могу быть в опасности?

— Я понимаю, мама, ты великий воин, и способна постоять за себя. Но все равно ты уже не та, кем была в свои лучшие годы.

— Как это грубо с твоей стороны, сын! — с возмущением она легонько ударила меня по нагруднику своей ладонью. — Ты думаешь, что твоя царица — беспомощная старая бабка?

— Вовсе нет, — неловко посмеялся я.

— Не волнуйся, Аркад, стража во дворце все же имеется. Только благодаря моей воле ты и сумел сюда проникнуть.

— Вот как? Это ловушка?

— Нет, мой мальчик, я хотела, чтобы ты пришел ко мне. Я скучала по тебе, Аркад.

— Мама, наоборот, я думал, ты будешь несильно рада моему визиту, — с удивлением ответил я.

— Почему? Потому, что хочешь уехать и напоследок решил попрощаться? Это твой выбор, я буду только рада, если ты на новом месте заживешь счастливо. Но готов ли ты взять на себя такую ответственность? Ответственность создания нового мира?

— Да, готов. Я очень долго стремился к этому, поэтому полностью уверен в успехе своего дела. Теперь, когда я знаю секрет, у меня будет достаточно времени, чтобы лично самому возвести целую цивилизацию, при этом не позволяя ей погубить саму себя.

— Что за секрет ты открыл?

— Бессмертие… Я и мои последователи воспользуемся этой возможностью. Мы не сможем умереть, а будем жить тысячи лет, и нам хватит времени, чтобы наш мир процветал и развивался. Мы создадим совершенно иные технологии, которые помогут нам быть только лучше. Увеличим продолжительность жизни обычных людей, избавимся от болезней, войн, голода и всей этой грязи, что присущи примитивным формам жизни во Вселенной.

— Громкие слова, сын, — неодобрительно ответила она. — «Примитивным формам жизни во Вселенной»! С каких пор мой мальчик стал так высоко летать, смотря на всех свысока? В Топоконии также нет войны, мы являемся самой сильной фракцией из семи на планете Шори, это благодаря нашей сплоченности, самоотверженности, храбрости, благородству, а также благодаря устройству твоего отца. Я