Под вечер испортилось вдруг настроенье,

Взыграли обиды забытые вроде,

Ненужною сделалась мысль о прощенье —

Камней слишком много в моем огороде!

Валяясь уныло на старом диване,

Неслышно в душе распаляясь от злости,

Всех недругов видела словно в тумане

И тихо кляла в бога душу их кости.

И чтобы хоть как-то мне ярость умерить,

Обидчику (выбрав того, что позлее),

Чтоб впредь не пытался теперь лицемерить

За все отплачу я как можно скорее!

Луна убывает сегодня… Как кстати!

Дождусь в тишине и молчании ночи…

Теперь-то получишь сполна ты, приятель —

Землею могильной скрепленную порчу!

Болезнь, неудачи, разлука, унынье —

Все то, что в судьбе твоей подлой настанет!

Ты будешь под гнетом тяжелым отныне,

Хорошее в жизни уйдет и обманет.

Вот так-то! Свеча догорела, заснула…

Двойник мой придет в сновидения  страхом

И пусть даже вечность теперь бы минула,

Но жизнь твоя так и останется прахом!

2011

Ночь. Небосвод застыл в предсмертных красках.

Луна, как обескровленное тело

И вся природа словно онемела,

Застыв навечно неказистой маской.

И древо в лунных режущих оковах

В листве своей скрывает амулеты,

И в воздухе еще слышны заветы,

И голос колдунов, и треск костровый.

А у корней песок политый кровью,

Застыла  жертва, навсегда уснула

И только на щеке слеза блеснула

Еще при жизни капнувшая болью.

Исчез, истерзан чистый образ, сгинул,

Лишь на лице покой и безмятежность,

И бледность, как цветка лесного нежность,

И жизни свет ее черты покинул.

Умершей плоти больше нет возврата,

Уходит навсегда душа девичья

И ветер загрустивший непривычно

Волос застывших шевелит прохладу.

И кремовый восход увидит призрак,

В сиянии лучей замрет от боли…

Но не светиться уж ему любовью

Он из числа живых навеки изгнан.

26.01.10

А я не верую в Христа.

Зачем мне Боже — небожитель?

И от забот за день устав,

Я не к нему иду в обитель.

Совсем другим молюсь Богам,

С кем не бывает одиноко,

Они же здесь, не где-то там,

Они с людьми шагают в ногу.

Они присядут у огня,

Отведают простую пищу,

Они роднее для меня,

Чем Иисус, родней и чище.

Они просты, понятны мне

И если я грущу, скучаю,

Появятся в глубоком сне

И улыбнутся, привечая.

В глухой тайге идут во след,

А в доме к очагу стремятся,

Их оберег хранит от бед,

С ним сны пророческие снятся.

Нет, я  молюсь Богам своим

Не Библию читаю — руны…

И перед небом грозовым

Склонюсь великому Перуну.

30.12.09