Оглавление

Пролог

Держась за шершавую каменную стену и стараясь не наступить на сыплющиеся ей навстречу мелкие ракушки и гальку, вверх по крутым ступенькам шла юная красавица с тёмными волосами и ярко-синими глазами, наполненными вечностью. Волосы украшал венок из мелких синих цветков, скрепленных золотой сеткой. На юном лице не было ни грана косметики, но зато было выражение недовольства и встревоженности.

Левой рукой она придерживала подол нежно-голубого платья из легчайшей, казавшейся сотканной из самих облаков воздушной ткани, подол норовил взмыть вверх под неожиданными порывами ветра. Серебристые туфельки едва слышно постукивали каблуками, и все же тот, к кому она пришла, ее, как всегда, не заметил.

Закончив подъем по крутой лестнице, ведшей в усыпальницу ее брата, она застыла на пороге и печально вздохнула. Её младший брат, как всегда, делал то, что им как непознанным делать было категорически запрещено. Он опять вмешивался в судьбы разумных, выплетая очередную замысловатую историю судеб.

— Ты, опять за своё? — тихо произнесла девушка нежным голосом.

Старик, стоявший над саркофагом, в котором покоилось его истинное тело, вздрогнул и посмотрел на старшую сестру. Он уже много раз добывал себе юное и прекрасное тело, но каждый раз происходила какая-нибудь неприятность и он снова становился стариком. Голубые глаза тускнели, волосы седели, и он становился похож на прадеда этой юной и прекрасной старшей сестры.

Отдернув простую белую рубашку, он нежно улыбнулся той, кому он всегда был рад, даже когда она была им недовольна и включала режим занудства и ворчливости.

— Лютик, ты, как всегда, обворожительно элегантна и потрясающе красива! — елейным голосом начал непознанный и постарался оградить своей спиной чашу судеб.

— Можешь не прятать! — снова вздохнув, произнесла божественная старшая сестра, подошла к брату и убрала челку с глаз. — От твоих манипуляций вся усыпальница наполнилась аномалиями. Ты хоть понимаешь, что будет, если она разрушится?

— Я окончательно погибну и отправлюсь в великое нечто, из которого мы все произошли при появлении этой вселенной, — совершенно спокойно ответил братишка и, поцеловав сестру в щёку, добавил: — Не волнуйся, я уже закончил. Две судьбы встретились, и теперь их ждут великие приключения.

— И куда их приведут эти приключения? — продолжая хмуриться, спросила сестра.

— К Гиблым вратам, на планете Гим, — ответил братишка и, втянув голову в плечи, приготовился к грандиозной взбучке.

Сестра не заставила себя долго ждать и начала бить его ладошкой по плечам и затылку, проговаривая уже не раз произнесённые слова:

— Ты не должен этого делать! Ты глупый непослушный мальчишка, ты не должен вмешиваться в их жизни, они сами должны прийти в нужное место и в нужное время!!! Как ты мог, тебя ведь уже не раз за это наказывали! Вот почему ты так со мной? Почему?

— Поверь, я ничего такого не сделал, лишь позволил некоторым из них встретиться и чуть-чуть задал направление движения. Остальное пусть сами всё делают!

Сестра еще раз шлепнула брата по плечу и, тряся ушибленной ладошкой, подула на пальчики.

— Из чего у тебя это тело? Я пальцы отбила! — обижено произнесла она и, заглянув в чашу судеб, не дожидаясь ответа, спросила: — И кто там у тебя?

— О, тебе понравится эта парочка! — пообещал братишка и с радостью встал рядом с сестрой; он прекрасно знал, что сестра, как и он, была любительницей приключений и острых впечатлений. В конце концов, она была старше него всего на три удара сердца.

— Прошлая парочка мне не очень понравилась, эти глупые девчонки просто поселились в одном мире и вляпывались в мелкие неприятности, — недовольно заявила Лютик и, толкнув брата локтем, добавила: — Эй, это же их наставница.

— Да, кстати, у предыдущей парочки скоро тоже будут большие приключения, но пока нас волнует их наставница и девушка из мира Тон-Тон, не по моей воле встретившая на своем пути одного очень симпатичного и обаятельного генерала Тишины.

— Что? — расширив глаза, почти возмущенно воскликнула Лютик; она посмотрела на братишку, прищурив глаза, и он отрицательно замотал головой.

— Поверь, это не я. Сам не раз пытался развести их по разным путям-дорогам, но он, похоже, знает слишком много и вцепился в нее как клещ. Я правда в его судьбу не заглядывал, да и в душу не лез. Это больше по твоей части. Но девушек я поставил на две пересекающиеся дороги, и они скоро встретятся…

— Ох, как бы ты дров не наломал своим вмешательством… — недовольно прошептала сестра и тут же добавила: — Уговорил, давай посмотрим, как всё у них сложится.

— Аааа, я знал, что ты не устоишь перед такими судьбами! В общем, слушай, вот эта девушка с раздвоенными ушками и острым носиком, с наследием вершительницы в крови, она пока еще не знает, что ее райская жизнь скоро закончится…

Глава 1

Третий день праздника первого летнего урожая удался на славу, купцы уже сторговались, а обитатели нашего мира уже купили всё, что им нужно, и потому все просто наслаждались весельем.

Музыка струилась над площадью нежной ласковой волной, при этом детский смех и гомон голосов вплетался в неё гармонично и создавал особую атмосферу. По площади носилось много детворы, я смотрела на них и улыбалась. Мы наконец-то смогли вздохнуть с облегчением. Первый год без стычек с пиратами и теми, кто хотел завоевать нас, первый год без сильнейших катаклизмов, мы выжили и даже сумели нажить достаточно добра, чтоб торговать с купцами из других миров. Жизнь налаживалась, и люди от души праздновали свою очередную победу над житейскими проблемами.

Мимо меня пронесся семилетний Ваня, тайный поклонник моей дочери, и, чуть не сбив с ног старшую сестру, умчался куда-то в заросли кустов, откуда доносились голоса малышей от пяти до семи лет. Банда моей дочери опять чего-то задумала, и я на всякий случай спросила, заглядывая в кусты:

— Эй, бандиты, вы чего затеяли?

— Ничего, тетя Лана! — решительно ответил Ваня и что-то спрятал за спиной.

— Вань, а Зола разве не с вами? — удивилась я, не обнаружив среди детей свою почти шестилетнюю дочь.

— Неее, — ответила за Ваню Сария, — она убежала домой, сказала, у нее важные дела.

— Интересно, что может быть важнее ваших проказ? — произнесла я, и все десять малышей пожали плечами.

— Ладно, играйте, только не шкодничайте сильно, а то вместо завтрашней спартакиады будете дома по углам стоять! — строго сказала я малышам и, убедившись, что они призадумались, пошла дальше.

Мимо меня проходили горожане и, слегка кланяясь, здоровались. Я была их спасительницей, той, кто открыл им проход в этот мир, когда их миры по той или иной причине пришлось покинуть. Горожане обрели возможность начать жизнь сначала, и многие были искренне благодарны мне за это. Правда, были и те, кто упорно поговаривал о выборе правительства и принятии демократических законов, но таких обычно быстро заставляли замолчать. Люди были сыты по горло демократией в их прежних жизнях и теперь наслаждались моим тоталитарным и диктаторским правлением. Впрочем, свою власть я применяла только если другого выхода не было, а в основном городом и близлежащими фермами управляли старейшины, выбранные мной за рассудительность и отсутствие жадности до власти и денег.

Поприветствовав купцов из мира То Риолис, я вежливо отказалась от их приглашения посетить шатер, в котором уже шел пир и где уже явно было выпито немало вина. Свернув в небольшой переулок, я прошла по освещенной фонарями аллее к улице, на которой обитали в основном старейшины с их семьями и моя семья тоже. Улица создавала малый круг, вписанный в большой круг квартала. Строители города были зациклены на окружности, и город представлял собой огромный круг, поделенный на двенадцать долей, в каждой из которых располагались круглые кварталы.

Я с мужем и дочкой поселились в небольшом двухэтажном доме, наполненном удивительно красивыми фресками и мозаиками. Я привнесла в него небольшие изменения в виде множества магических защитных заклинаний, а Джереми уже больше месяца работал над чертежами для реконструкции дома. Он надеялся, что нам вскоре понадобится еще одна детская, и потому иногда забывал, что ему нужно спать, есть и пить. Нам с дочкой часто приходилось отрывать нашего папу от работы и силой выгонять из дома, чтоб он хоть немного побыл на свежем воздухе. Но и тогда единственный в нашем городе маг-архитектор не желал забывать о работе и начинал бегать по стройкам, контролируя ход работ по восстановлению древнего города, доставшегося нам от почти вымершей цивилизации…

— Света Изумруд Зола, ты дома? — позвала я дочку и осмотрела гостиную, погруженную в полумрак, но в ответ мне была тишина.

Я поднялась по каменным ступенькам на второй этаж и, пройдя мимо своей комнаты, приоткрыла дверь в детскую, но и там царил полумрак, только отсветы уличных фонарей создавали причудливые тени на стене.

— Ну и куда же ты запропастилась? — спросила я у отсутствующей дочки и тут услышала шорохи и ворчание из рабочего кабинета мужа.

— Джереми, ты чего опять работаешь? — изумленно спросила я и вошла в кабинет.

Мой муж, казалось, вот-вот, как таракан, полезет под стол, настолько испуганно-растерянный был у него вид.

— Ну, я тут кое-что доделать хотел… — виновато произнес он и показал на разложенный чертеж на столе.

— Ты же обещал, что три дня будешь отдыхать, ты обещал больше времени проводить на свежем воздухе! — возмутилась я, и Джереми виновато улыбнулся. — За то, что нарушил слово, я еще придумаю как тебя наказать. Поплывешь со мной на острова, например, и будешь целый день купаться и загорать.

— Жуть какая! — наигранно ужаснулся Джереми и, подойдя ко мне, обнял и слегка прикоснулся губами к моему уху. — Ты прям жуть какое жуткое наказание придумала, наверно еще и голенькая купаться будешь?

— И буду, — угрожающе пообещала я и, вспомнив о дочери спросила, — Ты Золу не видел?

— Она с Лилией и Лилаи на праздник пошла, — ответил он, продолжая обнимать меня и покрывать мою шею поцелуями.

— Ты, что доверил нашу дочь этим безбашенным, вечно сующим свои носы куда не надо, неугомонным девчонкам? — возмутилась я по-настоящему и отстранилась от мужа.

За окном в это время раздались грохот и радостные крики, в небе загорелись яркие цветы фейерверка, и в комнате ненадолго стало радостно и светло. Джереми улыбнулся свойственной ему нежной улыбкой и сказал:

— Скорее я поручил нашей серьезной и очень ответственной дочери почти шести лет от роду присмотреть за этими неугомонными великовозрастным девицами. Так, по крайней мере, они не полезут в северную часть города.

— Ну да, разумно, — согласилась я и посмотрела в окно, на небе снова вспыхнули огни фейерверка, и народ снова встретил их радостными воплями.

— А ты чего до салюта с праздника ушла? Ты же его обожаешь? Пиротехники для тебя так расстарались, — спросил меня Джереми, меняя тему разговора и радуясь тому, что я не побежала спасать дочь от ее взрослых подружек, умевших вляпаться в историю на ровном месте.

— Не знаю, на душе как-то тревожно, — пробормотала я, опускаясь на диван, и посмотрела на встревоженное лицо мужа. Его большие глаза тоже сразу наполнились тревогой, он по привычке взъерошил густые каштановые волосы и сел рядом со мной.

— Рассказывай, — велел он мне, но я не сразу сумела объяснить, что именно меня тревожит.

— Понимаешь… Вот помнишь пару ночей назад, Зола проснулась с воплем ужаса и потом долго не могла успокоиться? — тихо напомнила я о ночи, когда дочка впервые нас по-настоящему напугала.

— Еще бы не помнить, она до утра прорыдала, и ничто ее не могло успокоить, — вздохнув, ответил Джереми и обнял меня. — Боишься, что в ней просыпается наследие твоей матери?

— Нет, тут дело не в этом, помнишь, что она сказала, когда уже почти уснула?

Джереми нахмурил брови и тихо произнес:

— Они придут, зачем они к нам идут… По-моему, так она сказала.

— Да, и я на всякий случай укрепила охранный периметр и проверила, надежно ли опечатаны проходы в наш мир. Всё вроде бы нормально, но сегодня с утра духи и сущности стали вести себя странно, они встревожены, дерганые какие-то, а объяснить, что происходит, не могут.

— А что тебе говорит твой главный пациент? — поинтересовался Джереми, встав и подойдя к небольшому барному столику, и налил нам по бокалу вина.

— Ты имеешь в виду сознание этого мира, того самого, у которого только-только закончилась наркотическая ломка и потому у него настроение меняется как у подростка? И из-за этого погоду предсказать просто нереально? — уточнила я, улыбнувшись. — Сознание мира молчит, он, по-моему, меня игнорирует. Вот уже третий день он не отвечает мне и всё время напевает какую-то мелодию, как будто силится вспомнить песню и не может, — ответила я и одним глотком осушила бокал с вином, Джереми забрал у меня бокал и налил еще вина.

— Похоже, ты тоже уже на взводе. — произнес он.

— Понимаешь, я вроде и празднику рада, и всё у нас тут складывается нормально, но есть четкое предчувствие, что мы тут ненадолго. Все мы… А еще я… Не могу даже объяснить, такое ощущение, что я знаю мелодию, которую напевает сознание мира. Силюсь вспомнить и не могу ухватить воспоминание. Это жутко раздражает, когда не можешь вспомнить что-то и понимаешь, что это важно! — произнесла я и услышала радостные вопли молодежи у нас под окном.

Джереми подошел к окну, распахнул его настежь, пустив в кабинет ароматы костра, шашлыков и звуки веселья. Он посмотрел вниз и, улыбнувшись, жестом подозвал меня к окну. Я встала рядом с ним и посмотрела вниз. На тротуаре возле дома стояли пять девушек и шесть парней, они весело подбадривали шестилетнюю тоненькую, хрупкую и очень гибкую девочку с глазами как у Джереми и улыбкой как у меня. Она радостно танцевала под мелодию, что напевала Лилая.

Я вдруг успокоилась: моя дочь была со мной, мой любимый был со мной, мир, в котором мы поселились, постепенно приходил в себя, и уже прекратились землетрясения и наводнения, неожиданные смены ландшафта и непредсказуемые перепады погоды. Древний город почти не пострадал, и его снова заселили люди, и не только люди, из нескольких миров. Всё было хорошо, и я наконец расслабилась и вздохнула с облегчением, мои тревоги отступили, и я позволила мужу увести меня в спальню. Всё было просто удивительно хорошо.

Вот только ночью мне приснилась мама, и я, резко проснувшись села на кровати. Я вспомнила песню, ту, что я слышала, когда была того же возраста, что и моя дочь, песню, которая вызывала у меня только ужас. Песня жриц матери. Песня, которую пели Всеродительницы перед жертвоприношением. Поняв, кто мог прийти в мой прекрасный мирок, я вся покрылась липким холодным потом, сердце заколотилось чаще.

— Ты чего не спишь? — сонно спросил Джереми, и я, вздрогнув, посмотрела на него, и он тоже окончательно проснулся и сел. — Что случилось?

— Объявляй срочную, полную эвакуацию, по плану «красный», — решительно произнесла я. — Я соберу Золу и приведу ее к портальной площадке. А ты будь готов к большим неприятностям!

— Что случилось-то? — не понимая, что происходит, но быстро одеваясь, спросил Джереми, чуть не упав надевая брюки.

— Я вспомнила песню! К нам идут жрицы Всеродительницы! А ты сам знаешь, что будет, если им в руки попаду я или, того хуже, наша дочь!!! — ответила я, выбежала из спальни и влетела в спальню дочери. Та спала на своей кровати, не раздевшись, а на полу в куче подушек и мягких игрушек спали ее добровольные няньки Лилия и Лилая.

Эти девушки, наделенные невероятно мощным магическим талантом, вырвавшиеся из-под опеки родных, наслаждались свободой в моем мире, и я не отправляла их домой к родственникам только потому, что они учились, охотно и много. Они впитывали знания как губка, но при этом постоянно влипали в неприятные истории, зачастую абсурдные. Их вечно подводило любопытство, и только присматривая за моей дочерью они становились хоть ненадолго серьезными и ответственными.

Вздохнув с грустью и понимая, что и моим ученицам тоже придется расстаться с жизнью, которая им так нравилась, я подошла к девушкам и слегка толкнула их в плечо. Они тут же проснулись и непонимающе уставились на меня, а Лилая пробормотала:

— Это не мы!

— Просыпайтесь и Золу будите, быстро берем тревожные рюкзаки и к портальной площадке! — строго велела я и посмотрела на спящую дочь. Сердце у меня обливалось кровью от мысли, что жрицы Всеродительницы могут до нее добраться. Потому я была готова пойти на то, что задумала уже пару лет назад, когда в наш мир пытались пробиться Сир Хурлийские пираты. Тогда мы потеряли много народу и почти проиграли битву, и я поняла, что мне нужен план спасения для моей семьи и для моего народа.

— Что происходит? — охрипшим голосом спросила Лилия.

— Пока ничего, но скоро может начаться вторжение, и если это будут жрицы, то нам тут не устоять, поэтому нужно уходить, — объяснила я и увидела, как дочка открыла глаза. — Зола, конфетка моя, просыпайся. Лилия и Лилая отведут тебя к папе, к портальной площадке.

— Они уже пришли?! — спросила она в ответ, ни капли не удивившись тому, что ее туда отправляют.

— Ты что-то предвидела? — спросила Лилия.

— Они хотят убить маму и всех остальных, — произнесла Зола и посмотрела на меня совершенно по-взрослому. — Они хотят только твоей крови, мама. А остальные должны умереть, свидетели им не нужны.

— Не может быть, им нужно обычно кое-что другое… — недоуменно произнесла я и вздрогнула, над сонным городом начал, медленно увеличивая громкость, разноситься сигнал тревоги.

— Собирайтесь и к площадке! — строго велела я и, поцеловав дочку в лоб, тихо добавила: — Мне нужно кое-чт