Оглавление

Естественный отбор
или решение проблем

Критическое осмысление
эволюционизма Карла Поппера

Догматическая установка, очевидно, связана с тенденцией верифицировать наши законы и схемы, с попытками применять и подтверждать их и даже пренебрегать их опровержениями, в то время как критическая установка означает готовность изменять их — проверять, опровергать и, если это возможно, фальсифицировать их. Сказанное приводит нас к мысли о том, что критическую установку можно отождествить с научной установкой, а догматическую — с псевдонаучной.

Карл Поппер, Предположения и опровержения. Рост научного знания

Имя сэра Карла Поппера у философов и просвещенной публики ассоциируется с критическим методом, эволюционной эпистемологией, фальсификацией как критерием демаркации научного знания, концепцией третьего мира да и с его нелюбовью к диалектике, противоречиям. В данной статье преследуется цель показать, как все эти моменты сложно переплелись в эволюционных исследованиях философа и что нового он внес в понимание механизмов эволюции. А также предпринимается попытка критически осмыслить эволюционные взгляды Поппера, проверить их на фальсифицируемость, соотнести его эпистемологию с его же требованиями, предъявляемыми к теории эволюции объективных знаний, и показать, что они находятся в явном противоречии. Такой подход оправдан и логичен, поскольку сам мэтр был убежден в том, что «критическая позиция, традиция свободного обсуждения теорий с целью обнаружения их слабых мест для того, чтобы улучшить их, есть позиция разумности, рациональности» (Поппер 1983a: 266).

Тавтологичность и нефальсифицируемость
принципа отбора

«Я всегда проявлял особенный интерес к теории эволюции и готов охотно принять эволюцию как факт» (Поппер, 1995: 39). Так начинает Поппер одну из самых насыщенных эволюционными идеями статью «Дарвинизм как метафизическая исследовательская программа». Именно так — согласно названию статьи — он и оценивал статус дарвинизма в период своего первого обращения к эволюционной тематике: «Я пришел к заключению, что дарвинизм — это не проверяемая научная теория, а метафизическая исследовательская программа — возможный концептуальный каркас для проверяемых научных теорий» (Поппер, 1995: 39).

И действительно, чего можно было ожидать от автора концепции фальсификации? Ведь кто как не он должен был поставить вопрос о научности принципа отбора, составляющего основу и традиционного дарвинизма и современной его интерпретации — синтетической теории эволюции. В примечаниях к цитируемой статье Поппер прямо указывает, что теорию Дарвина он назвал метафизической программой «в силу того, что она не фальсифицируема» (Поппер, 1995: 44). Кроме того, Поппер поддержал и еще одно распространенное даже среди биологов-эволюционистов мнение о тавтологичности принципа отбора: «Утверждать, что живущие в настоящее время виды приспособились к своей среде — это в действительности высказывать почти тавтологию. В самом деле мы используем термины „приспособление“ и „отбор“ таким образом, что можем утверждать, что если бы виды не приспособились, то они были бы устранены естественным отбором. Подобным образом, если бы виды были устранены, это должно было бы произойти в силу плохого приспособления к условиям существования. Приспособляемость или пригодность определяется современными эволюционистами как способность к выживанию и может измеряться действительными успехами в процессе выживания: едва ли существует какая-либо возможность проверки такой слабой теории, как эта» (Поппер, 1995: 40).

Однако, кроме этого пояснения тавтологичности принципа отбора, ни в упомянутой статье, ни в других своих работах, посвященных проблемам эволюционизма, Поппер не обосновывал свой тезис о нефальсифицируемости дарвинизма или принципа естественного отбора. А в поздних своих текстах даже делал попытки откреститься от этого заявления (Поппер 2000b: 81) (анализ этой попытки см. ниже). Поэтому попробуем, встав на позицию приверженца фальсификации как критерия демаркации научного знания, сделать это за автора метода.

Продолжая мысль Поппера, тавтологичность принципа отбора можно сформулировать в общем виде так: констатация факта достижения какой-либо системой конкретного состояния за счет того или иного отбора не утверждает ничего сверх того, что система не находится в других состояниях. Этим и исчерпывается научное содержание понятия «отобранности». По сути, принципом отбора подменяются реальные причины того или иного процесса. Так, в современной теории эволюции для «объяснения» любого эволюционного феномена считается достаточным указать, что ему благоприятствовал естественный отбор или, еще проще, что в результате отбора появилось то-то и то-то. Если бы на таком уровне научного обоснования строилась физика, то для объяснения порядка распределения в сосуде слоев жидкостей с различной плотностью можно было бы довольствоваться констатацией действия некоего отбора. Что, в принципе, абсолютно истинно, но содержательно пусто без приведения законов формирования системы, то есть без принципов, указывающих не на возможность того или иного состояния, а на невозможность других. Научной может считаться лишь теория, ограничивающая возможность реализации некоторых феноменов — только тогда предсказания этой теории можно проверить. Теория, констатирующая, что слои жидкостей в результате действия естественного отбора распределятся в сосуде оптимально, не является научной — ее выводы неопровержимы. Что полностью согласуется с представлениями Поппера о том, что законы природы «не утверждают, что нечто существует или происходит, а отрицают что-то. Они настаивают на несуществовании определенных вещей или положений дел, запрещая или устраняя их. Именно в силу этого законы природы фальсифицируемы» (Поппер 1983b: 94).

Следовательно, принцип отбора не обладает необходимым свойством научного положения — ограниченностью действия. Любой научный закон является таковым не вследствие указания на возможность существования неких феноменов (она ясна и без закона), а лишь при обосновании невозможности существования других. Закон сохранения энергии ценен не тем, что констатирует допустимость передачи и трансформации энергии, а тем, что обосновывает невозможность феноменов типа вечного двигателя. То есть сама формулировка закона сохранения энергии предлагает варианты его фальсификации — феномены, доказательство наличия которых однозначно опровергнет закон (в нашем примере — вечный двигатель).

Предполагает ли такие варианты своей проверки принцип отбора? Допустим, мы решили провести решающий эксперимент для подтверждения или опровержения принципа естественного отбора. Проанализировав факторы среды, мы предположили, что в результате приспособления к ним через некоторое число поколений у популяции закрепится признак А. Но по окончании эксперимента закрепился признак Б. Опровергается ли этим принцип отбора? Ничуть! Проанализировав результат, мы лишь придем к выводу, что были неправильно оценены факторы среды и признак Б был закреплен в абсолютном соответствии с принципом отбора — адаптация произошла! То есть никакой из любых исходов эксперимента (закрепление признаков А, Б, В, Г или Д и т.д.) не может опровергнуть принцип отбора. Несоответствие результатов прогнозам лишь констатирует наши ошибки в анализе факторов, критериев отбора, а никак не фальсифицирует сам теоретический принцип. Следует обратить внимание на то, что сам принцип отбора вообще теоретически не формализируем и не может быть включен в логические построения. Так, принцип отбора никак не участвовал в ходе формирования прогнозов в наших экспериментах, то есть не входил ни в какие логические построения. И именно поэтому любой результат эксперимента никак не мог подтвердить его или опровергнуть.

Аналогичная ситуация наблюдается и при анализе палеонтологических данных — любой открытый эмпирический феномен, противоречащий ожиданиям, может опровергать что угодно, но только не принцип отбора. Само наличие (или отсутствие) некоего биологического феномена свидетельствует о его адаптивности (или неадаптивности), а следовательно, является подтверждением принципа отбора.

Остается только согласиться с утверждением Карла Поппера: «Если мы не знаем, как проверить некоторую теорию, то мы, по-видимому, усомнимся в том, существует ли нечто того вида (или того уровня), которое описывается этой теорией. А если мы с уверенностью знаем, что она и не может быть проверена, то наши сомнения возрастут и может возникнуть подозрение, что эта теория представляет собой, скорее всего, миф или сказку.» (Поппер 1983a: 319) А следовательно, если принять концепцию Поппера, принцип естественного отбора в его прямой формулировке в виде констатации приспособления наиболее приспособленных (или выживания наиболее живучих) не фальсифицируем, а следовательно не может быть признан научным.

Критерии отбора или решение проблем

Следует отметить, что именно в работе «Дарвинизм как метафизическая исследовательская программа» Карл Поппер не только наиболее критично отнесся к современной теории эволюции, но и сформулировал несколько принципов и гипотез, которые могли бы способствовать ее развитию. Первое, на что обращает внимание Поппер, это прямолинейность, однозначность, одноуровневость трактовки принципа отбора в дарвинизме: выделение единственного критерия его реализации — выживания.

Сам Поппер считал основным методом реализации эволюционного движения в познании метод устранения ошибок, поиска и решения проблем и полагал, что этот метод должен иметь отношение к каждому шагу познавательной деятельности, а не только к оценке ее конечного результата — готовой теории. В биологии же естественный отбор (по сути тот же метод проб и ошибок) однозначен и линеен: вариации генома — отбор на выживаемость. То есть вся явная вариационность роста (онтогенеза) биологических организмов и их поведения, а следовательно, множественность критериев отбора отклонений онтогенеза и поведенческих реакций от генетически предопределенной нормы в традиционном дарвинизме не принимаются в расчет. Критерий отбора всегда один: выжил не выжил. Если напрямую приложить эту биологическую схему к эпистемологии, то весь естественный отбор в научном познании должен свестись к вариациям исходных гипотез и элиминации готовых теорий, да еще не по множеству частных критериев, а по неким общим соображениям принятия или непринятия. Ведь следует обратить внимание, что, кроме элементарных случаев частной адаптации организма (типа соответствия окраски цвету местности), в эволюционной биологии не выделяются конкретные критерии отбора — речь идет об отборе на выживаемость. Да и частные случаи адаптации (типа окраски) «решаются» через смерть особей, наименее соответствующих конкретному критерию отбора. Видя это несоответствие дарвинистского принципа отбора своим представлениям о механизме эволюционного движения, Поппер предполагает, что «каждый организм и каждый вид постоянно сталкивается с угрозой вымирания; но эта угроза принимает формы конкретных проблем, которые должны разрешаться. Многие из этих конкретных проблем не являются проблемами выживания.» (Поппер, 1995: 42) Здесь и далее в цитируемой статье Поппер в первую очередь обращает внимание на то, что научным содержанием обладает не констатация отбора как такового, а указание на критерии отбора — проблемы, им решаемые.

В развитие мысли Поппера можно указать, что естественный отбор — это исключительно метод вариативного поиска оптимальной траектории достижения некоего результата, способ решения проблемы. Для реализации этого метода необходимо выполнение двух условий: (1) наличие вариации (случайного перебора) параметров системы и (2) механизм оценки результата на соответствие заданным критериям оптимизации (в попперовской терминологии — конкретно выделенная проблема).

То есть естественный отбор — это прежде всего и исключительно отбор по критерию. Следовательно, центральным местом в любой теории, ориентирующейся на концепцию отбора, должны занимать понятия «критерий», «условие отбора», то есть элементами теории должны быть именно сами «проблемы», а не принципы их решения, то есть не методы обеспечения исходной вариативности и способы фиксации результатов. Эволюционное движение должно описываться как последовательность смены критериев отбора, должно связывать эти критерии в системы.

Любое утверждение о достижении результата методом отбора — идет ли речь об адаптации к незначительным вариациям параметров среды или о макроэволюционных изменениях организма — прежде всего должно дополняться указанием на критерий отбора. То есть, если констатируется, что система достигла некоего состояния путем естественного отбора, то однозначно должны указываться конкретные критерии этого отбора. Ведь понятно, что это состояние не предопределяется случайными флуктуациями элементов системы, не является следствием вариаций, а детерминировано некими внешне заданными условиями. То есть реализованное состояние, некий эволюционный феномен не может быть объяснен лишь указанием на метод, форму своего достижения.

Вариационный метод решения задачи (проблемы)

Для дальнейшего обсуждения эволюционных взглядов Карла Поппера нам нужно сделать еще одно дополнение о природе метода отбора.

Отбор везде только отбор и ничего более. Как элементарный метод нахождения оптимальной траектории, отбор не имеет разновидностей. Его содержание исчерпывается одноходовой схемой: вариация — оценка соответствия условиям отбора. И когда речь идет о различных типах отбора, имеются в виду либо различные условия, критерии отбора (к примеру, двигающий, стабилизирующий и т. д. отборы), либо различные объекты отбора (организм, его поведение, популяция, вид). То есть, по сути, традиционная фраза из текстов по эволюционной биологии «в эволюции некой системы задействовано много типов отборов» в переводе на стандартный язык постановки научных задач означает, что согласованное движение элементов системы или согласование ее отдельных процессов идет методом вариационного поиска при наличии нескольких критериев отбора. Такая перефразировка однозначно отделяет метод решения от самой задачи. При такой постановке проблемы в качестве предмета изучения перед нами предстает не некий «объект», раздираемый разнонаправленными движущими силами, а цельная система, рассматриваемая как множество согласованных элементов (процессов). Более того, при таком взгляде становится ясно: процессы в системе не рядоположены, а иерархически соподчинены друг другу, то есть одни из них могут задавать критерии (условия) отбора для других. А самое главное, при таком подходе в случае возникновения научных проблем уже невозможно прикрыться фразами о «главенствующей роли отбора», его «движущей творческой силе» и т.д., поскольку понятно, что отбор есть лишь метод, способ реализации функционирования системы, для описания движения которой прежде всего необходимо указать условия (критерии) отбора, то есть обозначить элементы системы (процессы) и принципы их взаимодействия.

В точных науках (физике, математике и др.) эволюционные расчеты являются лишь вычислительными методами и сами по себе не несут никакой теоретически-смысловой нагрузки. Эволюционные (вариационные) вычислительные методы в теоретических изысканиях имеют не большее значение, чем другие. Так ни интегральное исчисление, ни простое арифметическое суммирование не являются ни истинным, ни ложным, они ничего не объясняют, и из них самих невозможно сделать выводы. Научно-осмысленными являются лишь конкретные результаты, полученные с помощью каких-либо методов, то есть научные идеи, теории, а не сами эти методы.

Попытка оправдать теорию отбора

Как уже было упомянуто, через много лет после вынесения приговора о ненаучности принципа отбора, Поппер попытался реабилитироваться: «Теория естественного отбора может быть сформулирована таким образом, что она оказывается далеко не тавтологичной. В этом случае она не только поддается проверке, но и не является универсально истинной. У нее, по-видимому, имеются исключения, как и у многих биологических теорий: учитывая случайный характер вариаций, через которые осуществляется естественный отбор, существование этих исключений не вызывает удивления. Итак, не все феномены эволюции объясняются одним естественным отбором» (П