Оглавление

Глава 102. Общий сбор

Вихрь наномитов сменился вихрем мрака, что окутал Инферно, защитив его от всего того ментального зверья, что волнами цунами кинулись на него со всех сторон, мечтая впиться подобному в подобное, обострив неутолимый голод до безумия:

— Ну здравствуй, Инферно… Спросила бы, скучал ли по мне, но думаю это не уместно… Учитывая, что ты даже не вспоминал обо мне!!!

— А ты и впрямь рыжая, раньше даже как-то не замечал…

Лилит — А ты и впрямь горазд на комплименты. Ты вообще в курсе, что лишь я стою на пути того бездонного океана, что жаждет поглотить тебя, растерзав навечно?

— Уверен, я ещё не то заслужил…

— А что с тобой?! Затянувшийся отпуск напрочь снёс тебе голову. Где твои инстинкты, протест, ярость? Где мой Инферно?!!!

— Я не твой! Все что между нами было, это разовая сделка ради Рейчел, долга полководца и клятвы, и точка на том.

Лилит явно больно тронули его слова, и она по-женски ему отомстила, злобно прошипев:

— Тогда считай, что ничего не было…

Взмахнув руками, вихрь мрака полностью поглотил Инферно, материализовавшись в чьи-то руки, которые вытянули его из кровавого омута и свалили на землю, простучав по спине:

— Дыши, слышишь, дыши…

Инферно, прохрипев, деактивировал маску, которую дрожащими руками тут же сорвал с себя и наконец, откашлялся кровью, которой поперхнулся. Протиснувшись сквозь толпу его, нежно обняла Рейчел, которую он тут же оттолкнул:

— Отвали от меня!

Подбежав к толпе, Ермак грубо вырвал ошарашенную Рейчел из рук Мартена, который её подхватил и пригрозил Инферно:

— Совсем охренел, щенок!!!

Инферно осмотрелся и не найдя среди своих людей и людей Ермака, Джи, впервые его проигнорировав спросил у Мари:

— Джи выжила?

Мари была явно недовольна его первым вопросом, который ни касался не только ее, но даже их группы, тем не менее, хоть и сухо, но ответила:

— Жива.

Инферно — Где она?

На что Мари лишь кивнула в сторону Ермака, который теперь стал центральной фигурой Инферно. Как только он подошёл к Ермаку, обе стороны, до этого союзники, объединенные общей целью по вызволению одни Инферно, другие Рейчел, теперь напряглись, спустив палец на курок. Выдержав, тяжёлый взгляд друг друга, Инферно, наконец, сказал:

— Если Джи не вернётся, тогда вернусь я, и тогда даже Пацифист тебя не спасет. Ты понял меня?!

— Не ради тебя стараемся, урод!

Обозначив свою позицию и пригрозив, Инферно лишь вскользь посмотрел на Рейчел, которая к своему ужасу не узнала в этой озлобленной глыбе льда своего теплого и нежного мужа:

— Уходим!

Ермак — Куда собрался?! Вместе пришли, вместе и уйдем, их же прорва здесь.

Инферно же даже оборачиваться не стал, лишь выкрикнул:

— Твои проблемы!

Ермак — Вот сука!

Повернувшись к своим людям, Ермак отдал указания с учётом неожиданного дефицита кадров с оружием наперевес, пока Рейчел, мотая головой, пыталась осознать новую реальность, из которой когда-то пропала:

— Что не так? Он будто не узнал меня… Будто прежним стал.

Это мысль, которая полностью вписывалась в произошедшее, ввергла Рейчел в шок, состояние при котором человек начинает задыхаться, будто забыв, как дышать:

— Рейчел, что с тобой?!

Подхватив ее, Ермак тут же вызвал медика из их отряда:

— Медик! Носилки сюда! Берём ее и все на выход. Выдвигаемся!

Тем временем Инферно в сопровождении Мари и Мартена вышел к основным силам, что стерегли вход в главную пещеру:

— Я не понял, а наши где?

Проигнорировав старшего группы спецназа, Инферно подошёл к Афеле:

— Уходим.

Афеле — А русские?

— Сами справятся…

— А мы? Инферно, их там толпы.

— Я сказал, уходим!

Натянув маску и прокричав голосовую команду на активацию боевого режима костюма:

— Понеслась!

Инферно выхватил клинки, испытав странное чувство тоски по костюму, будто давно его не одевал — «Херня какая-то, валить отсюда надо и поскорее». Но поскорее не получилось, так как путь преграждала толпа призванных, что пыталась обступить пламя огня. Охваченный яростью и с непонятно откуда возникшей уверенностью, Инферно с разбега прыгнул в пламя, начав перерезать всех на своем пути.

Ошарашенная Кейт, которая больше заметила резкие смены высот, нежели возможности его костюма сильно удивилась:

— Он и через огонь проходить может?

Усмехнувшись, Мартен уточнил:

— Вообще-то нет, раньше не мог, вроде.

Афела — Ну а теперь может и, если вы закончили, заткнитесь оба. Особенно тебя касается, Кейт.

Выдержав отнюдь не добрый взгляд Афелы, с недавних пор ее командира, девушки поняли друг друга, после чего все выстроились в боевой порядок:

— Мартен, Мустанг, Монк, щиты и вперёд! Покахонтас, подрывай ловушки! Остальные — смотреть в оба!

Выставив щиты, бойцы дождались хлопки от Нумис, которая подорвав гранатами огнеметные ловушки, расчистила им дорогу:

— За ним! Догоняем!

Догнать Инферно у них вышло уже только на выходе из пещеры:

— Да он в ударе прям.

Монк — Может в следующий раз тоже сигануть?

Мустанг — Типа подзарядиться?

Монк — Ну, а я о чем. Гляди, всех ведь раскидал, притом пополам…

Афела — К машинам!

Лишь Мари заметила в голосе Афелы некую тревогу, о чем предпочла умолчать, как и о том, как в действительности нашла это место.

Заехав в ангар Афела сразу жестом приказала — «Всем на борт», что напрягло в первую очередь Мари и Мартена, помятуя о том, чем в прошлый раз их разбирательство кончилось. Когда же Инферно спрыгнул с джипа, он тут же попал под мушку ружья, что Афела направила на него:

— Охренела?

Афела — Глазки покажи и без глупостей, а то убью ведь.

Инферно понял ее опасения, тем не менее, не имея вредной привычки подчиняться, резко выставил щит под выстрел Афелы. С ноги выбив щит со своей руки, он снёс им Афелу, которая опомнилась уже в его руке, что сжимала ее глотку:

— А ну, пустил её.

Даже из числа соратников, мало кто мог сказать, что у Инферно на уме, что им движет, что его тревожит, вынуждая поступать именно так и никак иначе. Исключением и Мари не стала, которая навела на него второе ружье. Инферно усмехнулся, склонив голову, а вот руку поднял, прижав запястьем к голове Афелы, что Мари слишком поздно заметила:

— Твою мать, Инферно!

— Выстрелишь и клинок ей, пол башки срежет… Сказано ведь, на борт… Живо!

С Инферно спорить, себе дороже, особенно при таком раскладе, и Мари отступила. Инферно же деактивировав защиту костюма, стянул маску и посмотрел на Афелу, отнюдь не стеклянным взглядом, как она того ожидала:

— Я думала…

Инферно отпустил её:

— Окажись ты права, Жнец бы вас всех кончил на месте. В следующий раз сначала стреляй, а уж потом спрашивай.

Отдышавшись, Афела не стала оставаться в долгу и сказала то, что увидела по глазам Мари, а именно их связь:

— А если бы Мари вызвала сомнение, ты бы спустил курок?

К ее удивлению Инферно с ходу ответил, притом кардинально противоположное:

— Конечно, нет, но ты стреляй.

— Почему? Думаешь, мне её не жалко?

— Потому что ты не я… Пока ещё нет и в этом проблема.

Только ступив на борт нового самолёта, который Ханс спроектировал и построил, чем и был занят все последнее время, Инферно, наконец, понял, каким именно чудом они так быстро добрались до штатов:

— Ни подъемных кранов, ни всякой побочной херни, которая только раз в жизни может пригодиться, и то не факт…

Ханс — Ты шутишь, это лишь косметика, главная начинка у Зевса под брюхом.

Всплывшие, сумбурные и неразборчивые силуэты далёкого прошлого, в котором Инферно никогда не был, перебили весь ажиотаж каким-то тяжёлым осадком на его душе:

— Как ты сказал?

— Зевс, я сам назвал. Хочешь увидеть почему?

— Потом.

Грубо отрезав одни лишь словом, впрочем, как и всегда, Инферно ушел к себе в комнату, которую нашел по табличке на двери. Но уединиться и устаканить возникший ни с того, ни с сего сумбур в голове ему не дал Мартен, который настойчиво постучал в его дверь, что лишь усилило его негодование. Вскочив с кровати, он нервно дёрнул за ручку двери:

— Что?!

Мартен — Поговорить надо.

— Мне не надо, так что потом.

Но Мартен выставил ногу, не позволив ему захлопнуть дверь. Встретившись с ним взглядом, Мартен не стал рассусоливать и сказал, как есть:

— Ты спал с Мари?

— Как и ты не спас Кэти и Веронику, так что квиты…

— Ах ты, сука!!!

Выбив дверь, Мартен с прыжка ударил Инферно по морде, сходу свалив на пол, после чего тут же сам упал рядом. Подломив его ноги в коленях, Инферно быстро перекатился к нему и вывел на болевой, уже как следует, приложив лицом в пол. Сплюнув сгусток крови, он приподнял голову Мартена за волосы:

— Виноват, так что на первый раз прощаю, но в следующий раз…

Мартен — Следующего раза у тебя не будет, за сестру урою, сука.

— Договорились.

Выпустив волосы и придав ускорение его голове, Инферно вырубил Мартена сильно приложив того лицом об пол. Закинув его себе на плечи, он перенес Мартена в его комнату. Развернувшись чтобы вернуться к себе, Инферно наткнулся на недоумевающую Мари:

— Это не то, чем кажется. Он упал… Сам.

Мари же, не сказав ни слова, закрыла дверь и, подойдя к Инферно, впилась в его губы, сам факт чего его ошарашил, как после и мрак вместо ее глаз. Резко оттолкнув от себя Мари, Инферно прикрыл собой Мартена и натянув маску, активировал костюм, параллельно выхватив АПС на что Лилит лишь посмеялась:

— Ну же, стреляй, Волчонок.

Снова сумбур в голове и жизнь Мари на мушке:

— Отпусти её. Мы же договорились, ты не лезешь ко мне, а я не лезу к тебе.

— Будь это так, Волчонок, твое тело так бы и остался в том омуте, в отличие от твоей души, которая по истечению трёх дней с миром, а скорее не очень, отошла бы в мир иной. Но мы ведь не хотим этого, правда? Да и к тому же, признайся, тебе ведь понравился поцелуй?

— Хочешь сказать, это ты меня вытащила?

— Ну не Мари же. Оккультизм — наука много тоньше, чем биология, так что да. Хотя образец твоей крови именно благодаря Мари в кротчайшие сроки удалось найти. А вообще знаешь, наивных ребят ты вокруг себя собрал, всего-то стоило сказать, что ты сообщил мне заранее как тебя вернуть на случай глупости с твоей стороны, и вот они уже, как зайки, построились и поскакали за мной…

— Нахера тебе все это?

— Все это мне даром не надо, а вот ты, совсем другое дело. Я прям, чувствую, что мы поладим.

— Обойдешься, мой ответ тот же, пошла нахер!

— А чего ты такой нервный? Неужто Ацтека испугался?

Инферно предпочел промолчать о том, что у него и так на лице было написано, Лилит же молчать не стала и добавила дегтя:

— И правильно боишься, ведь он сильнее, быстрее, хладнокровнее и много опаснее тебя или тех, с кем ты до него сталкивался…

— Будь моя судьба предрешенной, как ты говоришь, тебя бы здесь не было.

Лилит коварно улыбнулась:

— Верно, шанс есть, конечно, не победить — куда тебе до него, но пережить, возможно, и удастся, но лишь раз, а после беги, Инферно. Когда сам увидишь и наконец, поверишь, что он тебе не по зубам, беги и прячься… например, ко мне, а иначе умрёшь…

Сделав свое чёрное дело, а именно напугав Инферно до мурашек на спине, Лилит вырвалась из Мари, растворившись в воздухе:

— Что с Мартеном?

Инферно стянув маску с лица, словно приговоренный сущностью, что знает все наверняка, равнодушно ответил:

— Упал… Что ты последнее помнишь, Мари?

— Не поняла.

— Просто ответь.

— Как зашла в комнату и увидела вас…

— А как вернула меня из омута?

— Ты же сам сказал, что делать на случай, если совершишь какую-то…

— Глупость…

— Ну да… Инферно, сними костюм и позволь тебя осмотреть. Ты плавал, бог знает в чем, и что угодно мог подхватить там. Афела, теперь Мартен, с тобой явно что-то не так. Как врач, я требую…

— Идем.

Мари явно не ожидала, что Инферно окажется таким сговорчивым, хотя по-женски ей было приятно, что он ее послушал:

— Ты иди, а я пока приведу в норму Мартена. Что-то мне подсказывает, что вам лучше держаться подальше друг от друга.

— Как и вам всем…

— Что?

— Говорю в мед блоке жду.

— Хорошо.

По пути в мед блок Инферно посещала мысль попросить Си узнать кто такой Ацтек, тем не менее, сняв трубку, он позвонил тому, кого не жалко было подставить:

— Мальчик мой, рад тебя слы…

Инферно — Кто такой Ацтек?

У Рейчел же не столь бурное возвращение было, хотя эмоционального потрясения ей хватило с лихвой. Окончательно она оклемалась лишь на борту вертолета, борт которого сильно встряхнуло после мощного взрыва на земле, что погреб омуты и остатки призванных под толщей камней и земли на веки вечные:

— Где Инферно?

Но из-за гула пропеллеров Ермак ее не услышал, да и не до того ему было. Из-за нехватки сил, что их бросили в пещерах, он потерял троих бойцов и ещё пятеро были сильно ранены, что его в любом случае беспокоило куда больше, чем несбывшаяся любовь Рейчел.

В самолёте она также не получила ответа, лишь мед помощь врача, который её бегло осмотрел по приказу Ермака и тут же вернулся к действительно раненным товарищам. Русские по праву считаются вежливыми людьми, и потому Рейчел никто не грубил, но атмосфера, витавшая на борту, дала ей понять, что ей не стоит лезть под горячую руку, лишний раз, теребя их рану именем того, по чьей вине они снова понесли потери. Уже в их лагере, в санчасти, где она, наконец, увидела Джи и даже Монику, некоторые моменты прояснились, все кроме того, что случилось с Инферно. Умом Рейчел поняла, что Инферно банально не помнил, что с ними произошло, но сердцем отказывалась в это поверить. Она не могла смириться с тем фактом, с тем счастьем, к которому они так долго шли, и которое в один миг растворилось, будто его и не было. Самое обидное было то, что она-то все помнила, знала, что он её не предавал, знала, что ради нее он может стать совершенно другим.

Но, увы, тот мир навсегда остался в прошлом, и, как Инферно сразу захлестнули проблемы, так и Рейчел затянули былые и давно забытые распри:

— Мы до сих пор живы только потому, что у Камалы наши трупы. Джи она не знает, а вот моему и особенно твоему очень даже обрадовалась. Мне об этом твой друг, Вышибала рассказал. Он сейчас с Нельсоном на одном этаже лежит в больнице и говорит, что тот вроде как уже не твой человек, а ее. Уже даже вроде как назначение от нее получил, начальника тюрьмы… Что касается Инферно и тех уродов, ты прости, но я даже копать под эту тему не хочу, учитывая, что там произошло…

Рейчел же, очнувшись, будто от сна, неожиданно переспросила:

— Камала? Ах да, новый мэр, помню.

Что Моника, что Джи, в недоумении переглянулись:

— В смысле «помнишь»? Подруга, что с тобой? Сначала обнимались, будто сто лет не виделись, а теперь твое это «Помню»…

Джи — Рейчел, как ты?

Рейчел — Если честно, как-то хреново… Ты прости, Моника, но мне искренне плевать, кто там радуется нашим трупам. Некрофилия, это не ко мне… Простите, я выйду, воздухом подышу. Тут он какой-то другой.

Желая уединиться и убедившись, что они обе живы, Рейчел направилась к выходу:

— Он ведь прыгнул за тобой. Все-таки прыгнул…

У Рейчел навернулись слезы от осознания того, что былого уже не вернуть, и она обернулась:

— Нет, Джи, считай, что не прыгнул.

Как он говорил — «Утро — вечера, мудренее», а спустя неделю, Рейчел так и вовсе акклиматизировалась, наконец, смирившись с новой данностью, где теперь им придется жить врозь, а главное принять ответственность за своих близких и любому сломать хребет за них.

В отличие от своих союзников Рейчел не верила, что Неприкасаемые готовят для них скотское будущее, она это уже знала наверняка. Объяснить другим, что и как она не могла. Начиная от разницы во времени своего отсутствия, где их три дня поисков для нее обернулись в долгих восемнадцать лет и заканчивая разницей образа будущего. Если в том мире технический прогресс стоял во главе угла, то в этом скорее биоинженерия вырывалась вперёд, ярким примером чего были стаи бешеных. К тому же все, что она описала учёным в лагере Ермака, те сочли за бред, конструктивно ответив, что им неведомы описанные ею технологии. Их ответ, изгоев и маргиналов, для любого ученого сообщества ее, мягко говоря, изумил. Рейчел и вправду считала, что их широкий взгляд на вещи способен будет переварить и перенять хотя бы что-то из описанного ею, но нет. Как оказалось, даже у учёных в шапочках из фольги есть свой предел мысли, за который и они не способны заглянуть, чтобы хотя бы представить, как это может работать, а главное, как может пригодиться им.

Поняв, что делиться с теми, кто не способен это осознать, пустая трата времени, Рейчел, как и всегда, взяла все в свои руки, начиная с себя. Лишившись своего Инферно, она навестила единственного человека, имя которого держала втайне от всех. Человека, который мог ее утешить и который ей так сильно его напоминал, а именно то тепло и радость, что он ей дарил. В этом поезде помимо того, что Рейчел вспомнила ради кого жила до этого, она так же вспомнила ради кого боролась и против чего в лице Камалы и GW. Но если GW был где-то там, то Камала была прямо у нее под носом, бездарно распоряжаясь всем тем, чего Рейчел добилась в непрерывной борьбе сначала с ОПГ на улицах города, а потом и с ЦРУ. Камала ей чем-то напомнила Дементия, как и лично ее роль в его городе. Вспомнив о Вышибале, Рейчел навестила его в больнице в образе девушки с низкой социальной ответственностью, чтобы обсудить важный вопрос с глазу на глаз, чему тот сильно обрадовался:

— Вот это забота корешей, вот это я понимаю. Ну же, крошка…

Рейчел — Милый, ты лучше слюни подбери, а то ведь я тебе тоже сказку могу рассказать, которая херово уже конкретно для тебя кончится. Я теперь их много знаю.

Вышибала — Рейчел? Да не. Быть не мож…

Приподняв парик фиолетового окраса, будто шляпу при приветствии, она мило улыбнулась, убедив его уже окончательно:

— Ну ты и даёшь. В смысле не даёшь, а только так выгляд…

— Расслабься, я и без твоих комментариев знаю, как выгляжу. А вот про макияж послушала бы.

Вышибала откровенно не понял, чего она от него хочет:

— В смысле? Я же не из этих, заднеприводных, я пацан нормальный.

— Ну раз ты пацан, значит проблем не будет.

— Ты, о чем, женщина? Раньше я тебя грузил, теперь ты мне мстишь что ли? Бо я тебя вообще нихера не понимаю.

— Теперь я Босс, так понятно?

— Че-то не очень пока. Если ты Босс, то кто тогда я?

— А ты пацан нормальный или что, за базар не отвечаешь?

— Не, ну нихера себе. Женщина, у тебя вообще совесть есть? Пришла такая, вся такая расфуфыреная, взбудоражила мои, так сказать чресла, а в итоге вместо члена за язык ухватила. Так не годится.

— Слово не воробей, вылетит, не поймаешь. Да и сам подумай, куда тебе тягаться с Камалой, да и не по пацански как-то бабу бить, а вот мне можно и уж я-то точно в асфальт эту суку закатаю. Что касается тебя, мы тебя в отпуск отправим, на курорт в джунгли. Там есть гид, Ермаком кличут, кстати, тоже русский, уверена, вы поладите, а главное он-то точно из тебя человека сделает.

— А вот сейчас не понял. Что за предъява такая? То есть сейчас, по-твоему, я не человек?

— Сейчас, по общему мнению, и специалистов в частности, ты почти инвалид.

— Кто ж знал, что этот грёбаный ниндзя непрошибаем даже гранатами, да и махается знатно, а главное наш он, хоть и враг, но главное не падла. Со мной раз на раз вышел, не зассал, уважуха.

— Это он тебя должен уважать, что не испугался против него выйти.

— Ну, вообще-то у меня тупо патрики кончились, а так я ж не дебил против такого с голыми руками переть…

— Короче, мы договорились? Решим все миром или прям здесь?

— Вообще это не так решается, но твой посыл я понял… Ты не горячись, неужто ты думаешь, что у меня рука подымится на девушку, которую Михаил Степанович считал дочерью родной. Дела делами, а семья, это святое.

— Разберусь с Камалой, и Боссом снова станешь ты, притом на этот раз даже ниндзя тебе ничего не смогут сделать, гарантирую. Ты главное гида во всем слушайся и все у тебя получится.

Рейчел не стала растягивать удовольствие, да и время поджимало, как и тот факт, что Вышибала каким-то дерганым стал и действительно нуждался в лечении, притом и психологическом. Бросив телефон ему в руки, она сказала, что у него сутки предупредить своих о временной замене главы их организации, после чего ее люди его эвакуируют и отправят на курорт. Рейчел не стала портить ему сюрприз и не уточнила, что именно имеет в виду под невинным и даже приятным названием «Курорт», решив, что Ермак на месте лучше, а главное куда доходчивее ему растолкует, куда именно тот попал и что теперь с ним будет — «Так и слышу свое имя в его вопле на все джунгли. Крепись, Вышибала, это для твоего же блага».

Если у Вышибалы можно сказать жизнь только начиналась, то жизнь Инферно сыпалась буквально на глазах. После смены направления шести турбин и ещё шести вспомогательных, Зевс сначала завис, а после совершил вертикальное приземление. На этот раз от гения инженерной мысли Инферно отвлекли две могилы, одна Кэти, другая Хосе, что поразило Инферно, который уже сам кинулся на Мартена:

— Я тебе что велел?!!!

Его тут же сдержали остальные бойцы, а Афела попыталась его образумить:

— Это все Жнец! Он достал их обоих, от него не спрятаться, потому Мартен здесь ни при чем…

— Неужели?! А кто тогда…

Афела — Например, ты, ведь именно в твоём облике он пришел за ней… Я, когда, наконец, вырвалась из этого кошмара, в котором он меня держал, и, не успев прийти в себя, убила Хосе…

Узнав правду Инферно, задрал руки и отступил от греха подальше:

— Си?

Афела — Он в порядке… Когда я поняла, что это уже не кошмар и кого убила… Вообще я больше никого не тронула, а после подбежала Кейт и остальные и…

Инферно — Значит так, браслеты не снимать. С нас уже хватит и Жнецов и тем более потерь… А Спекулянту повезло, как всегда. Вот же ж сука живучая…

Выругавшись в сердцах, Инферно углубился в джунгли, где пробыв пару часов в уединении, снова связался по зашифрованной линии (квантовой связи) с GW, но на этот раз по поводу хорошо знакомого Профи:

— Я так понимаю Жнец у тебя?

GW — Мне просто любопытно, а с чего вы так решили?

— С того, что я до сих пор жив. Ну, так?

— Я посудил так, мне Жнец, так сказать в родную гавань, а вам, защитнику детей, девочку что поет. Наслышан о ее репертуаре, так что искренне советую, не заслушивайтесь, особенно на ночь глядя.

— Ты его убил?

— Вы что, как можно? Такой ценный экземпляр, да и к тому же, что обо мне подумают мои подчинённые, если я, одного из них, хоть и заблудшего, казню, так ведь и без соратников можно остаться.

— Какой он тебе соратник, он же выдернуть нас обоих пытался.

— Мальчик мой, я вас не узнаю. Уверен не мне вам объяснять все прелести риска, особенно оправданного. К тому же не забывайте, прежде всего, я дипломат и уж потом все остальное. Обожаю искать подход и договариваться.

— Уверен, тебе есть, что предложить безумному призраку прошлого, что меняет оболочки как перчатки.

— Конечно, мальчик мой, ведь каждому из нас, в конечном итоге нужно что-то от другого. Вам, например, как и мне собственно, подставить ножку Ацтеку, который совсем зазнался и перестал считаться с остальными…

— А Жнецу кого предложил? Дай угадаю, хотя чего тут гадать, он ведь только моей смерти жаждет…

— Не беспокойтесь, юноша, его заинтересованность в вашей смерти прямо сопоставима с моей, конечно же, в противоположном смысле и с маленьким нюансом, теперь я его контролирую, а значит и мне решать, чей интерес возобладает в итоге. Нам столько всего ещё предстоит…

— Ага, а пока конец связи.

Инферно оборвал разговор на полуслове, который уже постепенно переходил от Жнеца, к так называемой, поющей девочке, которой оказалась Лилит, и которая уж точно не была под пятой Инферно. Но эту деталь он прагматично решил утаить, сохранив между ним и GW некий баланс.

У Рейчел на повестке дня не значился Ацтек, но и без него у нее хватало противников, а вот с защитниками был большой дефицит. Не то что бы она не доверяла русским бандюкам, которые знали кто она, о ее отношениях с Боссом, с тем, который постатуснее был и который её считал родной, тем не менее, чтобы подчеркнуть этот самый статус, она и обратилась за помощью. Ермак был верным союзником, которого она не хотела подводить и потому сперва решила подготовить почву под так называемый десант с подкреплением. О судьбе Троицы она узнала ещё в Лагере. Ермак не стал вдаваться в подробности, лишь обозначил итог — Бойцы ушли на заслуженный покой, притом бессрочно.

Рейчел уж решила, что пора шапкой ушанкой обзавестись, но Ермак уточнил, что в виду специфики их деятельности, всем членам их группировки возврат на Родину строго-настрого запрещен по причине статьи УК о сепаратизме или кем их там считают местные олигархи. Страной пребывания бывалых стали нейтральные и не приметные Филиппины, а именно пляж, на котором Рейчел и нашла в местном баре, теперь так сказать, свою братву, от чего сразу опешили офицер и два прапорщика:

— Это что, шутка такая?

Скорострел — Да уж получше, чем твои.

Аванс — Бандюки, Карл, бандюки. Да я в жизнь не стану в этом мараться…

Пока Аванс со Скорострелом спорили и искали десять отличий между их международным статусом и предлагаемым Рейчел, Пацифист решил вспомнить былое:

— Лихо ты меня обвела вокруг пальца, могла бы и предупредить.

— Не о чем было предупреждать, я действовала по обстоятельствам. И знаешь, если вспомнить тот расклад и что мне грозило после, мне дико повезло, что меня все же откопали. Жаль только после удача от меня отвернулась…

— Прими наши соболезнования по поводу Наоми…

— Мне не нужны ваши соболезнования, мне нужна ваша помощь. Тогда я не стала вас впутывать в разборки с ЦРУ, но сейчас… Сейчас мне не вернуть город без вашей помощи.

Скорострел — О чем вопрос, Рейчел. Коль взялись, доведем дело до конца.

Хлопнув по плечу недовольного новым амплуа Аванса, Скорострел добавил:

— Правда, ведь?

Аванс — Якут, Фанат, Егерь так и остались там. Так что было бы странно и неправильно, умереть где-нибудь в другом месте.

Пацифист — Как постоянно повторял Ермак — «Нет большей доблести для бойца, нежели той, чтобы положить жизнь свою за други своя»… Мы с тобой.

По возвращению в Централ-сити Рейчел была потрясена увиденным, как и, впрочем, все её недруги во главе с Камалой, которую уже нарекли «Ведьмой», успев оценить разницу между ними. Тысячи людей, действительную численность которых лживые СМРАД после сократят раз в двадцать, а то и больше, собрались со всего города, чтобы почтить память своего прокурора и проводить её в пешем шествии в последний путь. Позже уроды новой нормальности (садомиты, пид*расы, лезб*янки, некогда рабы оков, а теперь амбиций, лживые политики с ценником на заднице, агенты СМРАДа, педофилы из высших кабинетов, лжецы, клеветники, подонки и просто безнравственные инвалиды на голову, что выступают — За свободу и права человека! Забывая упомянуть, что свобода от нравственных ценностей, есть высшая кабала) нарекут всех вышедших маргиналами и меньшинством, что подобно бешеным псам необходимо отстрелять. Но сегодня Камале пришлось отступить и смириться с унизительным поражением. Её указ о сдерживании толпы маргиналов был полностью проигнорирован сотрудниками полиции и спецназа SWAT, которых она лишила всех социальных гарантий в связи с кризисом перепроизводства. Наемников же из Blackwater, которые в виду своей мерзкой репутации сменили название ЧВК на Academi, Камала не рискнула выпускать на улицы во избежание обострения ситуации, к чему она еще не была готова:

— Ладно, Рейчел, будь по-твоему, в этот раз и в этот день, ну а завтра… Завтра я начну карать лишь за одно упоминание о тебе. Покойся с миром, сука.

Задернув штору мэрии с видом на многотысячную толпу, Камала вышла из кабинета той, чья тень и после смерти не перестала давить на неё своим неоспоримым авторитетом в лице большинства горожан, что поддержали её в последний час.

Видя плакаты со своим лицом, слышала выкрики своего имени, Рейчел расчувствовалась и, не выдержав, расплакалась, впервые ощутив единство со своими избирателями, которые, несмотря на все запреты, вышли и выказали ей небывалую поддержку, которой удостаивались лишь «Отцы основатели»:

— А ты даже после смерти популярна.

Скорострел — Если сейчас выйдешь к ним, они тебя до Белого дома донесут.

Рейчел от радости вздрогнула и улыбнулась, вытирая слезы:

— Мне не нужен Белый дом, ведь теперь я точно знаю, что моё место… мой дом именно здесь.

Пацифист — Пора его вернуть.

Рейчел — Да… Да, черт возьми!

Аванс — Не хочется портить момент, но тебе бы сменить прикид, а то как-то непредставительно выглядишь, особенно в фиолетовом парике.

Рейчел, испытав приятную нотку ностальгии из прошлого мира ответила:

— Человека только встречают по одежке, а вот провожают уже по уму.

Скорострел — Ого…

Аванс — Да она наша…

Пацифист — Ну и куда нам тебя проводить?

Переведя коварный взгляд на Аванса, Рейчел подытожила:

— На сходку.

Аванс хлопнул себя по ноге и огрызнулся, шутя:

— Таки и испортила момент со своими бандюками.

В качестве нового Босса «Русской мафии» Рейчел бросила клич всем представителям и кланам преступного мира Централ-сити в расчете на то, чтобы с их поддержкой, если не легально, так криминально снести Камалу. Спустя пару дней Рейчел получила отклик с координатами места сходки:

— Выдвигаемся.

Место встречи как нельзя лучше подходило под причину их собрания. Небоскреб в центре жилого района, который был полностью вычищен от местных жителей под благим предлогом о их заботе в связи с аварийной ситуацией. Хотя эта самая аварийная ситуация ничуть не смутила Камалу, которая и была её инициатором и которая после выдворения людей на улицу, стала продавцом их домов, а вернее земли. Картеж из четырех джипов въехал в подземную стоянку, где их уже ждали:

— Спокойно. Группы сопровождения остаются внизу.

Макар — Че?

Пацифист уточнил:

— Быки остаются у машин.

Макар — Че сказал! Совсем охренел?

Вдова — Он сказал, что ждете нас у машин. Еще вопросы?

Макар — Понял.

Аванс — Смотрите, только не подеритесь.

Макар — Слушай ты, юморист, я тебя…

Вдова — Я тут решаю, кто кого, это ясно?

Макар злобно выругался, а по рации передал свое постоянное:

— Понял.

Выйдя из джипов, бандюки переглянулись с интернационалами своего ремесла и, убедившись, что опасности нет, Макар громко свистнул. Первым из машины вышел Пацифист, и мельком оценив ситуацию, полагаясь больше на чувства, нежели глаза, выпустил Рейчел в новом образе вдовы со шляпкой и вуалью, что скрывала ее лицо. Первым выдвинулся Пацифист, а следом Вдова под прикрытием с двух сторон Аванса и Скорострела. У лифта их встретил Консильери, который попытался обступить телохранителя и подойти к Вдове, тут же слегка отлетев обратно:

— Твое дело лифт вызвать, а не к Вдове лезть.

Консильери поправив пиджак, заметил, сделав замечание:

— Сказано было, встреча с глазу на глаз…

— Так и будет. Мы у двери подождем, но до тех пор, куда Вдова туда и мы. Вызывай.

Подленько улыбнувшись, он вытащил телефон:

— Минуточку.

Получив новые указания, Консильери разблокировал дисплей лифта своим пропуском и вызвал лифт, начав лебезить с подлой ухмылкой уступая дорогу к лифту:

— Прошу.

Пацифист не стал церемониться и втолкнул Консильери первым в лифт, после чего вошел сам с остальными. Пока они ехали до тридцатого этажа из сорока, Пацифист переглянулся с бойцами, беззвучно переговариваясь, читая по губам:

— Что думаете?

Аванс — И чего это они нас пропустили?

Скорострел — Провокация сработала, вот только ради чего.

Пацифист — Либо ради того, чтобы кончить нас на месте, либо…

Вдова — Либо потому что я им нужна.

Её навык сильно удивил бойцов, особенно Аванс:

— Ну вот, теперь даже ничего не сказать за глаза.

Скорострел — Ну даешь.

Пацифист — Да ты полна сюрпризов…

Консильери обернулся:

— Что-что вы сказали?

Пацифист так же обернулся, кинув на него не добрый взгляд:

— Ладно, понял, показалось.

Пацифист — Тебе что велено, следить за нами или все-таки лифтом?

Консильери — Доверие молодой человек, чуточку доверия в эти сложные времена не пов…

— Я тебе не собираюсь вредить, просто убью, если подставишь.

Нервно сглотнув ком в горле, Консильери выставил руку в сторону раскрывшейся двери лифта:

— Про… прошу…

— Веди.

Снова вытолкнув Консильери из лифта, они прошли следом мимо офисных помещений, чьи двери были опечатаны, и что смутило бойцов. Дернув за ручку, Аванс спросил:

— А почему заперто?

Консильери уже успев пропотеть, нервно ответил:

— Так аварийная ситуация ведь.

Кивнув друг другу, Пацифист одёрнул Консильери на себя, прикрыв его спиной Вдову, которую прижали к стене, после чего Аванс выбил дверь и осмотрел помещение:

— Чисто!

Консильери уже заикаясь, пробубнил:

— Я же сказал, авар…

Пацифист — А я сказал, веди.

Снова вытолкнув его вперед себя, они дошли до зала совещания:

— Вам дальше нельзя. Условия для всех равны.

Посмотрев на Вдову, Пацифист предупредил больше Консильери нежели ее:

— Чуть что не так, мы сразу вломимся, так что ложись на пол.

Вдова кивнула и прошла внутрь.

В слабо освещенном помещении ее встретили представитель Якудза, представитель Триады, представитель Итальянской мафии, представители Армянской, Азербайджанской и Индийской диаспор и двух уцелевших уличных банд, Гаитян и объединенная не от хорошей жизни, что всем им устроил Итан Хант Crips and Bloods. По сути уже по контингенту на подземной стоянке, Вдова поняла, с кем ей придется иметь дело:

— Ну, здравствуйте, мальчики.

Цзинсун (Триада) — Вы опоздали.

Вдова — Это продиктовано, что моим полом, что положением.

Такеда (Якудза) усмехнулся и, отойдя от окна, подошел к общему столу переговоров:

— Рейчел Вудс… как погляжу слухи о твоей кончине, сильно преувеличены.

Хоть Рейчел и была удивлена тому факту, что наглый японец двадцати пяти лет в белом облачении и облегающем плаще с пустыми ножнами на поясе скорее не узнал её, а знал заранее с кем встретиться, тем не менее, ответила ему достаточно уверенно:

— Ты лучше не присматривайся, а то ослепнешь… Всех касается.

Нигер (Crips and Bloods) — Ты нам чё, угрожаешь?

Гектор (Гаитяне) — Это после всего, что ты и твой федерал сделали?

Вдова — Вот именно! Советую вам этого не забывать и потому рекомендую сменить тон и тему. Я вас собрала, чтобы обсудить крах Камалы, а не чтобы обсуждать былые распри.

Амар (Индийская диаспора) — Крах? Она наша сторонница, и я не намерен обсуждать её крах.

Плюнув, Амар попытался уйти, но коллектив, ему быстро напомнил из какого именно он мира, преградив ему путь, а после озвучив в лице Такеды:

— Я сюда пришел послушать её… как и все мы, так что будь добр… вернулся на место!

Цзинсун (Триада) — Он прав, ваша, так называемая ставленница, в гробу всех нас видела, включая и вас, так что это общая проблема…

Вдова — Не для меня…

Гектор (Гаитяне) — Кто её первый убьет, тому и все привилегии…

Вдова — Напомни-ка, кто ты?

Гектор (Гаитяне) — Я…

Вдова — Вот именно, парень с улиц. Так что будь добр, заткнись и не перебивай взрослых.

Взглянув на Рейчел взглядом цепного пса, что после всего увиденного вызвало у нее лишь улыбку под вуалью, пес отступил, придерживаясь плана, как и Такеда, который решил уточнить:

— А ты что предлагаешь?

Вдова — Я больше вашего желаю придушить эту суку, но, увы, её смерть ничего не даст. Более того она вынудит тех, кто реально за ней стоит и курирует все её действия, действовать более решительно. Город снова наводнят оперативные группы ЦРУ, и тогда вы снова забьетесь в свои норы, покорно наблюдая как они, будут сносить все, что нажито вашим непосильным трудом. А при поддержке АНБ, все ваши норы будут подсвечены, а после ликвидированы. Вам даже сбежать не позволят… Я предлагаю начать не с неё, а с её проектов, как этот. Обличить и уничтожить, и только потом уже растоптать саму гадину. При вашей поддерж…

Такеда — Очень интересно, но зачем нам верить в то, что ты говоришь? Зачем верить лгунье и лицемерке? Она лишь хочет занять её место, а что после?

Вдова — После…

Такеда — Ты прихлопнешь нас, всех до единого…

Уже по его взгляду, Вдова поняла, что он задумал и не только он. Не отрывая от неё своего змеиного взгляда, от которого разило желанием мести, Такеда добавил:

— Я ведь прав, Цзинсун?

Ответ того красноречиво прозвучал, но не от него лично, а скорее от самой Рейчел из динамика диктофона, что он, положив на стол, включил:

«Агент ФБР — Принято… Ну парни, за дело.

Моника — Что с ним? Он жив?

Агент ФБР — Определенно, мэм. Просто в ступоре.

Моника — Никто не выжил.»

Рейчел аж похолодела, а Цзинсун однозначно подытожил:

— Мистер По, помнишь такого? Кого приказала этой суке убить!

Положив руку Цзинсуну на плечо, Такеда придержал его до поры до времени:

— Тише, друг мой, всему свое время…

Взглянув снова на Рейчел, Такеда добавил:

— Жаль, что одна явилась, это немного осложнит дело… Но мы и Монику найдем. В конце концов, раз ты жива, значит и она где-то неподалеку.

Рейчел хотела бы снять вуаль и принять смерть лицом к лицу, но уверенность в своем тыле её обнадежила и, сохранив тайну своей личности для всех непосвященных, она дала отпор мстительной и поганой змее, что так и не сумела пережить свой яд:

— А вот тут ты ошибаешься, урод. Как и в том, кто из нас вернётся домой.

Такеда лишь посмеялся:

— У тебя нет дома, его у тебя отобрала Камала… А теперь мы отберем у тебя последнее, твою жизнь, чему она несказанно будет благодарна.

Авак (Армянская диаспора) — Кем бы она ни была в прошлом, сейчас она Босс Русской мафии.

Джафар (Азербайджанская диаспора) — Угрожать Русской мафии, я бы не советовал. Дело делом, а соседей не трожь.

Такеда — Тогда сдохните вместе!

Рейчел — Пацифист!!!

Натянув белую маску синоби, Такеда на пять метров подпрыгнул к потолку и ухватился за вонзенную в него катану, остальные же, после подрыва упали на этаж ниже. Последнее, что Рейчел успела заметить, перед тем как, пятясь назад упасть, помимо Такеды на потолке, большое окно, чья тонированная пелена спала и проявила подлинных представителей Якудза, Триады и Итальянской мафии. Остальным же, судя по всему, нужно было еще побороться за свое место под, так называемым, солнцем.

Несчастье никогда не приходит в одиночку. Отскочив от двери на пол после взрывной волны, Пацифист тут же услышал по рации сквозь непрерывные очереди автоматов донесение Макара и остальных, которых застали врасплох, сначала отрубив освещение на парковке, а после расстреляв их, как и остальных, неугодных:

— Засада!!!

Пацифист, выхватив ГШ-18 выполнил обещание данное Консильери и пристрелив его на месте вскочил на ноги:

— К бою!!!

Такеда — Как сказал дикарь, кто её прикончит, тому и все привилегии!!!

Разглядев Рейчел среди осевшей пыли, Такеда оскалился и, вырвав клинок из потолка, кинулся на неё, но тут же отлетел от сильного удара Пацифиста с плеча, который вычислил его по крику. В итоге боец спрыгнул рядом с Рейчел, с которой, свернув шею, скинул бешенного Цзинсуна, который пытался её придушить, а Такеда упал в толпу головорезов из Триады. Что Авак, который колотил по морде Гектора, что Джафар, который просто вмял рожу Нигера, оба почувствовали металлический холодок у уха, что был, сравним лишь с дулом пистолета:

— Чурки, вы за кого?

Авак — Я не чурка, я Авак…

Джафар — А я Джафар, а за чурку я тебе…

Пацифист — Всё потом, а сейчас спина к спине!!!

Признав в бывших соотечественниках прежних союзников, Аванс и Скорострел помогли им подняться, протянув руку, как в старые добрые, когда народы считались братскими, даже среди бандитов.

Прикрыв собой Рейчел и встав спиной к спине против тех, к кому полз Амар, пытаясь спастись от злых русских, бойцы передали беззащитным союзникам своё основное оружие, отдав дань давней традиции, а сами выхватили наградные ножи из прото-металлов. Наивный Амар, вместо руки помощи получил удар катаной, окончательно потеряв голову. Освободив Камалу от держателя её обязательств перед Индийской диаспорой, Такеда вернулся к основной цели:

— Рейчел Вудс… Пришло время склонить свою голову и принять свою судьбу… Всех, кого ты обманула… Кого предала… Кого убила! Все они ждут тебя… И поверь, ни твои последние минуты жизни, ни твои вечные скитания в небытии не будут покойными… Мы везде тебя найдем… Везде настигнем!!! Ты пон…

Стоя спиной к спине с Рейчел, Пацифист почувствовал её дрожь, что леденящей душу волной прокатилась по её спине и, наплевав на благоразумие, прикончил подонка, прострелив ему голову, что тут же спровоцировало более пяти десятков головорезов с топорами наперевес:

— Ааа!!!

Толпа стремительно кинулась на них со всех сторон, сначала в момент, сократив дистанцию в три метра, а после лишив и преимущества в огнестрельном оружии. Успев пристрелить троих, Авак, захлебываясь собственной кровью, тут же пал жертвой троих следующих, чьи топоры вонзились в его грудь, руку и шею. Участь Джафара была менее мучительной. Пристрелив головореза, он схватил его и до последнего прикрывался им как щитом, не позволяя подойти к нему на расстояние выпада. Защитив себя от выпада, он пал от броска топора, что проломил его голову.

Это не была схватка, их просто пытались взять числом и забить как дичь на скотобойне. Получив слишком много ранений и не в силах сдержать настолько интенсивный натиск, Аванс, вырвав кольца, не оставил выбора ни своей боевой двойке, которая тут же его поддержала в его инициативе, ни своему командиру:

— Вытащи её отсюда! Напролом!!!

Скрестив перед собой руки с зажатыми в них гранатами, оба бойца из последних сил, на пределе своей воли, побежали напролом, тараня всю свору на своем пути, освобождая путь Пацифисту. Что превыше для бойца, командира, долг или жизни товарищей? Пацифист лишь отчасти соответствовал своему позывному, решающая же часть, которой он руководствовался в своих действиях, было здравое рассуждение, что ввергало любого гуманиста в припадки гнева — «Как так? Человек превыше всего!». Но бойцы, а прежде них и воины, всегда считали иначе — «Долг превыше всего».

Схватив Рейчел, Пацифист побежал в последний раз вслед за своими бойцами, которые ему расчистили путь до самой двери, перед которой их пути навсегда разошлись. Как и всегда, Аванс был чуть правее на пару метров, а Скорострел левее, но, как и прежде, поровну, на двоих разделили тяготу службы, равнозначно утонув в бешеной своре, что их зарубила топорами, не щадя даже руки друг друга:

— За… будущее…

Скорострел — За… Отечест…

На последнем издыхании, они разжали руки, прикрыв отход своего командира мощными взрывами, которые на куски порвали свору и завалили выход из того зала трупами и кусками стен, что обрушились.

Рейчел последней поняла, что именно произошло, после чего замерла, потеряв дар речи, глядя на руины, что остались позади:

— Ав… А… Ско…

Порвав воротник на шее, она, наконец, смогла отдышаться, но выговорить так ничего и не сумела. Трудно сказать, если вообще возможно оценить, чья боль была сильнее. Пацифиста, который знал, на что идут его бойцы ради шанса для них или Рейчел, на которую это свалилось уже постфактум, неожиданно и бесповоротно. «Ваша жертва не будет напрасной… Не позволю!!!» — схватив Рейчел, он лишь прокричал, распаляясь:

— Бегом к лифту!!!

Но в отличие от верхнего этажа, офисные помещения этого были под завязку забиты гаитянами с мачете наперевес, которые выбив двери, начали кидаться на них со всех сторон. Но их бедой была мнимая победа, что уперлась в пустоту бойца, которую вмиг заполонила ярость, которой гаитяне захлебнулись, как и своей кровью после, судорожно дергаясь на полу. Отстреляв вторую обойму, Пацифист сразу выхватил нож, которым мгновенно обрубал короткими взмахами все их широкие замахи мачете, лишая конечностей и приумножая их крики и вопли. Досталось, конечно, и Рейчел, которую Пацифист швырял по всему коридору, пытаясь уберечь.

Перерезав два десятка гаитян, Пацифист, наконец, остановился, прислушиваясь, что к окружению, что к себе. Он поддался новому для себя чувству, которое устрашило его, что по ощущениям, что по последствиям. В побоище, что он устроил, просматривалась далеко не техника, а скорее свирепость, которая была присуща лишь Инферно. Рейчел, оклемавшись в ходе этой бойни, все увидела по его глазам, которые переполняли то гнев, то страх. Она быстро попыталась обнять его, чтобы отогреть что ли, но Пацифист выставил руку, после чего повернул голову к лифту, где их ждали двое, уже совершенно других противников, каждого из которых, после смерти товарищей, братьев по оружию, он уже не мог воспринимать иначе, как врагов. Разница между противником и врагом существенна. Она кроется в личном отношении, что непозволительно для бойца на поле боя. И если Инферно умудрялся выживать в схватке с подобным отношением, обращая ярость в свою пользу, то для Пацифиста, это было скорее фатальным недостатком, который его уязвлял перед его оппонентами.

Убрав Рейчел за спину, Пацифист тут же снова её отшвырнул к стене, приняв удар на себя. Три сюрикена вонзились в него, отозвавшись острой болью в ноге, плече и руке, которой он успел прикрыть лицо. Никто не мог, пережит тех взрывов, тем более выстрела в голову. Никто кроме Такеды, который подобно мертвецу из склепа, вылез из руин, весь изувеченный и грязный, забыв о былом блеске. Сорвав с себя лохмотья, что не так давно были плащам и рубашкой, он наглядно продемонстрировал свое проклятье, что ветвилось на его теле в виде перетекающих татуировок, что не оставили и следа от прежних увечий на его теле, восстановив первоначальный облик:

— Твоё предательство, породило мое предательство… Вот мои оковы! Вот кара Бестии!!!

Пристрелить его на этот раз не позволила сама Рейчел, упершись спиной в спину Пацифиста, тем самым развернув его к двум другим. Выхватив у него из-за пояса гранату, она велела ему прорываться к лифту:

— Рейчел!

— Я сказала, иди! Этот фронт мой…

Здравый смысл и трезвая оценка критической ситуации все же перевесили слепое желание защитить и заставили Пацифиста принять ее позицию, четко осознав, что, если он умрет, конец и ей, а значит, время рисковать обоим. Попытка прорыва наглухо упёрлась в доспех самурая, от которого все пули отскакивали, не в силах даже оттолкнуть его назад. Лишь лицо, прикрытое характерной маской, было достаточно уязвимо, но выставленная рука служила щитом до тех пор, пока у Пацифиста не кончились патроны. Перезарядить пистолет Самурай ему уже не позволил, ускорив шаг, он на ходу выхватил катану и вакидзаси, атаковав бойца. Но подлее всего сработала Шан, считавшая себя прямым потомком первой реальной династии Китая. Воительница перекатилась из-за спины Самурая, за спину Пацифиста отработав серию ударов, которую он еле успел отбить, где ножом, а где и рукой, пользуясь своим непробиваемым проклятьем. Причиной его новых порезов на руках было не только то, что он еле успевал защищаться между мощными ударами Самурая и молниеносными сериями Шан, но и ввиду особенности ее клинков. Парные клинки, именуемые Олений рог имели одну смертельно опасную особенность в виду своего уникального вида. Каждый клинок имел семь режущих краев и три острия. Естественно и техника ведения боя таким специфическим оружием сильно отличалась, да так, что боец успевал лишь реагировать, но не контратаковать.

Рейчел же пошла на Такеду, который размахивая катаной, направился ей на встречу, предвкушая привкус мести, которой только и жил. Подойдя, на пять метров, Рейчел кинула в него гранату, что его изрядно позабавило. Поймав гранату без вырванной чеки, он лишь разочаровано усмехнулся:

— Кольцо, мисс Вудс, следовало его вырв…

Рейчел — Да заткнись ты уже!

Резко дёрнув рукой, она натянула струну подобно нити, которую Такеда ощутил только в тот момент, как лишился двух пальцев, а главное примотанного кольца от гранаты. Оставшись в дураках, да ещё и с гранатой в руке, он предвосхитил взрыв яростным криком:

— Ааа!!!

Рейчел тут же запрыгнула в офисное помещение, чтобы укрыться от осколков и прикрыла уши. Пацифиста же, от осколков прикрыла Шан, конечно не по доброте душевной, а по замыслу Рейчел. Боец моментально пригнулся и, закинув уже обмякшее тело тяжело раненой Шан себе на спину, перекинул ее через себя прямо на Самурая. Не успев опомниться, Самурай с Шан на своих клинках отлетел на пять метров по коридору назад от волевого удара Пацифиста, который прямым ударом ноги отбросил обоих. Несмотря на неожиданную контратаку, тем не менее, упали оба. Самурай на спину от удара, а Пацифист на колено от глубоких порезов и обильной кровопотери, которую даже предварительно принятые стимуляторы и бульон (химические добавки) не могли компенсировать. Боец полностью выдохся и был уже на грани. Глядя на поднявшегося врага, на что сам уже не был способен и который тут же кинулся на него, Пацифист готовился и копил силы лишь для одного, для последнего броска. Пара лишних секунд, за которые он снесет врага, втолкнув его в офисное помещение, за которые Самурай окончательно его убьет. Эти пару секунд, все что он мог подарить на прощанье Рейчел, выполнив изначальный приказ Ермака — Спасти любой ценой.

Но произошло непредвиденное, а именно двери лифта открылись и пришли русские:

— А вот и Чарли, сука!!!

Услышав глухой хлопок, который ни с чем не спутать, Пацифист на рефлексе все же запрыгнул в офисное помещение, а Самурай влетел в соседнее и дальше, отлетев уже не от удара, а от выстрела из подствольника Макара:

— Забираем их и валим отсюда! В темпе вальса, пацаны!

Отыскав Рейчел, которая отключилась, получив контузию, её тут же подхватила, теперь уже смешанная, группировка из Русской мафии и двух соседних диаспор. Попав в засаду и потеряв в первые же секунды половину своих людей с каждой из сторон, бандюки, которые ещё минуту назад грызлись по поводу старых обид, оказавшись под плотным огнем, тут же объединились по языковому признаку. Русский язык, а вернее его нецензурный диалект стал прекрасным индикатором в кромешной темноте и отличительной особенностью для распознания свой-чужой. Благодаря некоему подобию переклички, Макару удалось представить фронт боестолкновения, а главное, по памяти вычислить углы для контрнаступления. Головорезы Якудза, полностью положившись на ПНВ явно не ожидали сплоченного отпора, а главное совершенно не были к нему готовы. Набив руку на безвольной дичи в лице головорезов из уличных банд и Индийской диаспоры, они осмелели и спутав мат с паническими воплями уже сами попали в западню. Попав в окружение, последнее, что они услышали:

— Раз*бите их, пацаны!!!

После чего огонь из всех стволов и с разных сторон разорвал их просто в клочья.

Если по поводу Вдовы у бандюков вопросов не