Оглавление

Глава 86. Несбыточные мечты. Часть 1

Хоть за первое время, Рейчел и обзавелась неприятной привычкой оборачиваться, тем не менее, ей было откровенно не до Инферно, как и ему не до неё. Они вместе наворотили столько дел, выясняя между собой, кто прав, что мало никому не показалось. Естественно речь шла не о потерях толпы, которые мало кого волновали, разве что говорящие головы с экранов, которые просто обожали заканчивать свою пафосную речь такими словами: — Мы скорбим, вместе с вами. Хотя возможно, именно в этот раз они не врали, так как скорбеть им и вправду было от чего. Компромат на всю эту свору и её прислугу, что опубликовала Популистка и ей подобные, между кем она и разделила компромат, многих заслуженно закопал. Хоть убийство ВерОники уже ничего не могло исправить, тем не менее, такие вещи не прощают, и она, вместе со своими единомышленниками по всей стране, расплатилась своей жизнью, как и Кэти, которых нашли на окраине мегаполиса, расчлененными и сожжёнными заживо. И если Инферно, не столько по просьбе GW, а скорее из-за необходимости зализать раны, залег на дно, то Рейчел двинули наоборот вперед, так как больше некого было. Компромат на всех остальных клерков их буквально изничтожил. Рейчел же обладала на тот момент определенным иммунитетом, которым не так давно её наградило ЦРУ, когда пытались её закопать, теперь же всячески поддерживали, как единственного, незапятнанного общественного деятеля. К тому же если преступления Рейчел, вернее слухи без доказательной базы, были криминального характера, которые отлично легли на миф о ней, как о безжалостном борце с организованной преступностью, понять и принять еще могли, то омерзительные преступления педофилов, зоофилов, сатанистов, оккультистов, извергов, казнокрадов, некомпетентных идиотов, чьи решения привели к трагедиям по всему миру, понимать, а тем более принимать никто не собирался. Толпа жаждала их крови и требовала их выдачи на суд общественности. Резонанс общественности, у которой будто пелена с глаз спала, и она, наконец, очнулись ото сна, притом встав не с той ноги, был столь велик, что только решительные меры Рейчел привели к урегулированию ситуации. Она действовала просто и понятно для окружающих, что люди в ней и ценили, почему-то считая, что она действительно одна из них, из народа, мультикультурного, мультирассового, мультиориентированного, мультиполого, мультигендорного и еще много мульти-какого. За один-три дня, Рейчел на пару с Моникой и её командой спланировали операцию — «Кто не спрятался, я не виноват». По истечению трех дней, за которые толпа перед мэрией заметно прибавила, что в размерах, что в настрое, Рейчел вовлекла все силы, что остались после бойни с Инферно в массовый рейд по всему мегаполису, достав всех и каждого, кто как-либо был запятнан. Будучи прокурором города, она прекрасно понимала, что сливки общества подстраховались на случай обнародования компромата, который не являлся доказательством преступления, вернее суд их таковыми не считал по написанным ими законам. Рейчел получила неописуемое эстетическое удовольствие, когда стерла наглую ухмылку с рожи первого испытуемого в зале суда, приговорив его к пятнадцати пожизненным за многочисленные изнасилования, педофилию, человеческие жертвоприношения, пытки, которым он подвергал своих жертв, покрывательство таких же уродов их закрытого клуба и еще много в чем другом. Адвокаты подсудимого хоть и попытались задвинуть Рейчел, но действовали крайне робко и не уверенно. Уже тот факт, что слушанья проходили без наличия судьи, лишь перед лицом присяжных, чье мнение было очевидно, дал ясно всем понять, что правила игры изменились, притом кардинально. Тем не менее, откровенно кидать влиятельного клиента при всех, не только присутствующих, но и телезрителях, так как Рейчел вывела слушанья в публичное поле, адвокаты не могли и главный из их своры попытался свести все к абсурду, чему Рейчел откровенно была рада:

— Что вы тут устроили? Я даже не знаю к кому мне обращаться. Где судья?

Рейчел украла у подсудимого самодовольную ухмылку и подошла к его адвокату, встав перед их столом:

— Все судьи занимаются своими обыденными делами и их у них хватает. Ваш же случай, из вон выходящий и требует соответствующих мер. Да и к тому же, чем вам присяжные не угодили? На то и называется, суд присяжных.

— Я понимаю, к чему вы клоните, но суд присяжных, при всем моем уважении, лишен компетентных инструментов суждения, их вердикт, это всего лишь эмоциональная оценка.

— Так мы с вами, как раз и выступаем в роли, этих самых, компетентных инструментов.

— Мисс Вудс, для углубленного анализа, наших потугов недостаточно, к тому же мы являемся заинтересованными лицами…

Рейчел улыбнулась, немного наклонилась через стол и шепнула адвокату:

— Продолжишь затягивать слушанье, я позабочусь о том, чтобы ты свою заинтересованность, перед уходом, непременно обсудил с той толпой на улице, что ждет его голову… Ты меня понял?

Адвокат поперхнулся и нервно закивал, покрывшись потом и побагровев на глазах. Крики толпы снаружи и без того давили на нервы, а обещанное рандеву с ней моментально выбивало с колеи всех, кто находился на территории Рейчел. Здание суда она обставила как некую ловушку, то есть войти в него можно было, а вот покинуть здание, после того как во всеуслышание ты защищал очевидного подонка было уже смерти подобно. Естественно был и другой выход — не перечить Рейчел, сдать клиента и покинуть здание через запасной, а главное хорошо охраняемый выход, о чем Рейчел всех заботливо предупредила. Но были и те, кто считал, что почтенный возраст и непревзойденный опыт в ограниченной сфере, которая ничего общего с реальным миром не имеет, решает:

— Видео, это не доказательство, особенно из такой помойки, как интернет. Недавно уже был прецедент, когда порядочных и честных парней, которые доблестно несли службу в спецподразделении DEA, пытались оклеветать схожим образом. Но время открыло правду и очень скоро стало понятно, что на видео, на самом деле был этот бывший федерал, настоящий подонок и изувер, который и запытал бедных девушек на пару со своими такими же дружками.

Тогда Рейчел решила зайти с другого края и обратилась лично, теперь уже почти к потерпевшему, которого якобы оклеветали:

— А где вы были в первую субботу января этого года?

Мужчина лет шестидесяти пяти встал, приняв уже вид более скромный, невинный и главное замученный:

— Милочка, я государственный деятель, у меня не то что дни, а часы расписаны, всего и не упомнишь.

— Понимаю… а где вы были во вторую субботу января этого года? И да, каждую последующую, каждой недели… это-то вы способны запомнить или у вас деменция? Тогда какое право вы имеете на занимаемый вам пост?

Адвокат — Протестую! Это не имеет никакого отношения к делу.

— Хорошо, задам вопрос иначе. Насколько я помню, вы были одним из инициаторов свода законов о безопасности после взрыва башен близнецов.

— Милочка, своим тоном вы оскорбляете чувства тех, кто несмотря ни на что, смог пережить ту ужасную трагедию, что потрясла сердца нашего народа, но ничуть не пошатнула его волю. И я горжусь тем, что принял участие в этом чрезвычайно важном законопроекте, обеспечившем безопасность наших сограждан… Разве вы против?

Его ехидный вопрос Рейчел опустила, а вот к чрезвычайно важному закону прицепилась:

— Раз закон настолько важный, так почему его же законодатель его не соблюдает? Вот все выписки по биллингу вашего телефона и каждый раз, вернее каждый субботний вечер ваша дислокация сильно отличалась от дислокации вашего телефона…

На удивление многих, подсудимый пришел в ярость и попытался накинуться на Рейчел через стол:

— Ах, ты сука! Да ты хоть знаешь кто я?!

Толпа адвокатов, ради его же блага, сдержали своего клиента, а Рейчел в очередной раз улыбнулась:

— Теперь уже не только я, но и все знают, что ты за дерьмо.

— Убью, сука!!!

Рейчел не стала обижаться на оскорбления, лишь осудив его по гроб жизни и распорядившись о его конвоировании до тюрьмы, уточнив маршрут из здания суда, а именно через главный выход на потеху толпе, которая тут же его растерзала насмерть. Распоряжение Рейчел было четким, в случае чего, не вмешиваться, так как положение запятнанной власти в городе было весьма шатким. По факту, конвоиры выводили осужденных на расправу толпе, и как только волна поднималась, оцепление тут же отступало на последний и хорошо оборудованный рубеж перед зданием суда, а конвоиры бросали заключенного и бежали за оцепление. Заключенный же, окруженный толпой, уже на своей шкуре и до самой смерти испытывал все то насилие, что сеял вокруг себя до этого.

Почти неделю Рейчел кормила толпу «Хлебом и зрелищем» на современный и более жестокий лад. В качестве хлеба, все арестованное имущество и счета пошли на компенсацию, по сути, всем горожанам, так как Рейчел обставила все в качестве платы за моральный ущерб, что нанесли официальные СМИ населению, пропустив сцены зверского насилия в свои эфиры. Так как речь не шла о единовременной компенсации, чтобы дать какую-никакую надежду, как людям, так и себе, что наступит завтра в прежней, хоть и сильно пошатнувшейся, но все же нормальности, Рейчел обязала и СМИ присоединиться к выплатам:

— Заплатите сегодня или завтра для нас вообще не наступит.

Совет директоров — С какой стати? Это не наши проблемы.

Рейчел — Притом объеме денег, что у вас есть, можно с уверенностью сказать, что у вас нет проблем, а если лишь расходы, непредвиденные. И лишь от вас зависит, каковыми они будут, добровольно принудительными или откровенно насильственными. Но так или иначе, уже к вечеру я жду ваш совсем нескромный взнос в фонд пострадавших от того смрада, что вы показали.

— Если мы внесем деньги, тем самым мы признаем свою вину.

— Можете анонимно провести транзакцию.

— Анонимно?! Тогда какой вообще смысл заниматься благотворительностью, если об этом никто не узнает?

— Смысл только один, и к несчастью, моему, он у нас общий, проснуться завтра на этом свете, а не на том. Предупреждаю сразу, идиотов и дебилов в своей команде я не потерплю и в момент переведу этих особенных индивидов в разряд козлов отпущения, публично обвинив во всем, в чем только смогу придумать. Вы еще не поняли, это же охота на ведьм. Сейчас никто не в безопасности. Это время сумеют пережить только те, кто способен резко свернуть и войти в поворот, в команду охотников, оттеснив толпу от самосуда, который утопит нас всех в своем гневе, который уже к вечеру станет полностью безумным и неподконтрольным никому, кроме их инстинктов… Повторяю для особо блаженных и самообажаемых, либо мы им дадим сегодня все, чего они жаждут, либо уже завтра, они сами это все отнимут силой и неконтролируемой жестокостью.

Что касается зрелища то тут, Рейчел саму себя переплюнула, а возможно даже и аппетиты самой толпы, которая уже через пару недель пресытилась публичными казнями. Нельзя сказать, что она качественно изменила судебную систему, скорее в порядке исключения и строго в рамках данного прецедента, Дядюшка Сэм позволил ей необходимые вольности, чтобы стабилизировать обстановку хотя бы в её городе. Опубликованные материалы слишком сильно потрясли общество, обнулив все прежние методы отвлечения внимания. Даже крайняя мера консолидации общества под пятой государства, а именно война или теракт, сейчас, скорее бы навредила, нежели бы принесла хоть один из нужных результатов. Попав в невиданный доселе кризис, мало кто из ставленников власти предпринял что-либо, опасаясь серьезного риска, и предпочтя, переглядываться друг с другом, а не действовать. В этой ситуации именно Рейчел первой ступила на тонкий лед, поняв простую истину, что самый рисковый шаг, во время кризиса, единственно верный. Она никогда не боялась пустить кровь, считая, что цель, оправдывает средства, особенно кровь тех, кого презирала всеми фибрами души, но и пальцем тронуть не могла до этого момента. Но теперь, получив реальную власть на всех уровнях над городом, который обязана была удержать, она покарала всех. Приговорив на официальном уровне, в зале суда, она, по сути, отправляла их на верную и мучительную смерть, выдавая их толпе. Оседлав гнев толпы своими выступлениями в зале суда, Рейчел специально концентрировала их ярость на подсудимых, умело обнажая скрытые пороки тех, тем самым, давай толпе повод на расправу над ними.

Но были и те, кого Рейчел и теперь пальцем тронуть не могла, из числа неприкасаемых, чья эвакуация легла на плечи шакалов ЦРУ под её кураторством. Так же она ощутила очередную удавку на своей шее Дядюшки Сэма в лице новой команды с учетом современной повесточки, то есть подобранная по квотам. Ей всего раз хватило их оценить скептическим взглядом, чтобы понять, что ей с этим цирком разномастных уродцев не по пути и вспомнить прежнюю практику с отстрелом своих помощников. Тем не менее, это не Африка и ей пришлось придумывать более завуалированные способы, чтобы их раскидать по сторонним проектам, максимально рутинным, а главное, подальше от ее глаз.

В конце третьей недели ситуация в городе нормализовалась, во всяком случае в ее. Люди постепенно начали успокаиваться, а Рейчел закручивать гайки, предварительно выпустив пар разъяренной толпы. Теперь необходимо было привлечь внимание толпы, кардинально противоположным зрелищем и на сцены вышел их мэр. О командировках Джареда именно в переломные моменты для города, уже слагали легенды, наподобие тех мифов, что он вещал о себе с трибуны, а именно о своей ярой и бескомпромиссной борьбе с организованной преступностью, которую Рейчел стерла в порошок, а остатки поставила на колени. Про профсоюзы Джаред кажется даже не слышал, как и они о его поддержке, зато хорошо знали Рейчел, которая поддержала их и провела реорганизацию их структуры, выдворив оттуда бюрократов и откровенных саботажников, неспособных на реальную помощь рабочим. Хоть этот шаг и противоречил классовым интересам, так сказать ее буржуазного сословия, тем не менее, Рейчел, как могла, организовывала толпу в сплочённые группы повсеместно и во всех структурах. Пока Джаред еще в начале первого своего срока клялся в том, что если его выберут на второй, то он раз и навсегда разберется с монопольным беспределом, Рейчел применила против них санкции. Представители юридических отделов той или иной монополии были крайне удивлены ее напору, но после, она их еще сильнее удивила, когда выяснилось, что это не разовый шантаж, а перманентная их новая реальность. Джаред просто обожал заниматься благотворительностью, правда исключительно в публичном пространстве и в основном торгуя лицом. Рейчел не была популистской и в отличие от Джареда, который мог работать только точечно, работала по площадям и ради завтрашней перспективы, где нужны были квалифицированные кадры. Эти самые кадры, она набирала, по сути, на помойках, а именно в палаточных городках, что были за пределами городов. Выкупив из долговой ямы один из благотворительных фондов не за красивый лозунг, а за их программу реальной помощи, которая была вполне рабочей, Рейчел на правах единственного инвестора, назначила своих людей на интересующие ее должности. Группы волонтёров в сопровождении терапевтов, психиатров, стоматологов и главное представителя биржи труда выезжали в палаточные городки и оказывали медпомощь малоимущим и жертвам кредитной кабалы, которая у них отняла все. После таких поездок на стол Рейчел ложилась папка с информацией об отобранных из всей массы перспективных специалистах, которых можно вытащить и устроить, чтобы в будущем использовать. Разумеется, эти кадры, в основном без углубленного опыта, так сказать и рядом не стояли с теми, от которых Инферно избавился за одну ночь, когда рубил под корень организованную преступность, тем не менее, Рейчел приходилось восполнять потери из того, что у неё было под рукой.

Рейчел много судеб перечитала в этих папках, но самое главное она поняла, что вопрос о спасении мира, это вопрос цены, которую никто не хочет платить в век, которым правит только — Прибыль. Когда Джаред упоминал о каком-то развитии, Рейчел сразу начинала проклинать «оптимизацию». Она давно заметила, что никакого развития уже с 2008 года нет. Инвесторы переориентировались с развития предприятий на сугубо его прибыль, которую сделали главным показателем. На это Рейчел уже повлиять не могла и поэтому не совсем понимала, что за чушь несет ее брат, но толпа смеется и это главное.

Наглого прокурора все недолюбливали, но пока она держала ситуацию под контролем, приходилось терпеть, тая свою обиду до удобного случая, с каждым разом принимая в свои ряды новых членов. В армии противников Рейчел особое место занимала каста спекулянтов, игры которых она обязала компенсировать, притом в разы. Либерасты ее не поняли с первого раза, наивно полагая, что раз они люди мира, то ей их не достать. Рейчел подошла к этому вопросу креативно и в духе Инферно. На следующий же день все банки лишились старших менеджеров, которые погибли при странных обстоятельствах, а инкассаторы зафиксировали небывалый всплеск налетов. Либерасты в итоге оказались правы, Рейчел их не достала, как и они теперь не могли дозвониться до своих партнеров, которые все как один отказались с ними вести дела. Рейчел всегда было любопытно — За кем сила? За наглым бюрократом с авторучкой или решительным силовиком с пистолетом.

Благодаря таким фокусам в первый раз она напросилась на приговор, но теперь она добилась контроля над городом, который уже по праву считала своим. Теперь все дела и потоки шли через нее или ее посредников, самым приближенным из которых была Моника:

— Страсти улеглись?

— Покричали месяц, и хватит, пора возвращаться к привычному образу жизни.

— Ты для этого отослала национальную гвардию?

— Вчера гвардию, а завтра отменим комендантский час, которые больше напоминают людям о беспорядках, нежели успокаивают их. Если этот придурок из сената снова не заикнется о принудительном разоружении, то концу недели, думаю, Джаред со своими бреднями окончательно погасит протест. К тому же в северных штатах дела обстоят куда хуже, чем у нас и им силы гвардии нужнее.

— А ты не боишься, что Джареда тоже… У людей-то рука уже набита.

Рейчел устало улыбнулась:

— Не велика потеря, главное печать с его подписью не потерять, а остальное поправимо…

— Я все в толк не возьму, чего они так все вызверились то? Неужели они и вправду не видят зла, что вокруг происходит и не видели всего этого прежде? да я сама сколько раз интервью давала, хоть и без красок, но суть передавала, особенно после рейдов на бордели и притоны педофилов.

— А ты сама видела свои интервью?

— Нет, у меня как-то времени на ящик нет. Но я в курсе, что они многое правят.

— Понимаешь в чем тут дело Моника, в век, когда правда лежит у каждого под носом, основная задача её правильно подать, в нужном ракурсе и строго дозировано, чтобы не волновать публику больше, чем это необходимо. Вот так и выходит та самая разница между тем, что ты видишь на улицах и тем, что показывают остальным… Но дело не только в том насилии, что им показали. Боюсь, как раз-таки к насилию вне зоны боевых действий, людей уже приучили, а вот к правильному пониманию правды еще не до конца, оттого и возник весь этот бардак. ВерОника ведь не только их архивы опубликовала, но и компромат, который очень умело, скомпоновала, выделив суть произошедшего еще с конца Второй мировой войны.

— И нахрена так издалека заходить было?

— Ну, во-первых, все познается в сравнении, а во-вторых, чтобы наглядно показать, когда именно сломался наш мир… И должна признать, с периодом она не ошиблась, как и я в ней. Именно после Второй мировой войны перед нами и западным миром в целом встал вопрос, а именно, как быть дальше. Ведь СССР стремительно набирал мощь, но самое главное, он действительно был альтернативой, что для нашего мира, что для его понимания. Курс Рузвельта, до войны, по большому счету проблем не решил, а некоторые даже добавил, оттого мы и вступили в войну.

— Вынужденно, на нас же напали. Перл Харбор япошки к чертям разнесли.

Рейчел, ни без иронии посмотрела на Монику:

— Я тебя умоляю. Еще скажи, что башни близнецы разнесли у нас прямо под носом какие-то арабы из третьего мира, налетав на кукурузниках пару другую часов, чтобы после направить на несоизмеримой скорости пассажирские Боинги на небоскребы. Если тебе не хватило примеров разрушенных небоскребов Инферно, то присмотрись к тому, что я снесла и вспомни, как именно он обрушился. А теперь найди два отличия, что называется.

— Хочешь сказать, мы их сами подорвали?

— Ну не арабы же… Цинично, но метод — «Выстрел себе в ногу» работает и позволил нам, что тогда вступить во Вторую мировую, что сейчас вторгнуться в Афганистан. Сама подумай, мобилизация армии в среднем длится сорок дней, плюс сбор с войсками по альянсу НАТО и планирование совместных действий. Мы же уже через месяц там по полной развернулись. Потому что нам нужно было вторгнуться в Афганистан, а главное мы уже были готовы к этому вторжению.

Моника прибывала в неком замешательстве:

— Я конечно верю тебе, но… все равно, как-то это все невероятно.

— Это потому что тебе, как и остальным, промыли мозги, превратив в некое подобие идиотов, в греческом смысле этого слова.

— Это еще что значит?

— Идиот в греческом смысле этого слова, это человек, живущий в своем мире, в вашем случае, образ этого мира, насильственно формируют и навязывают образование, литература, пресса и, конечно же, СМИ, основной бенефициар всего этого безумия.

Моника задумалась:

— Нельзя сказать, что я вообще не слышала о твоей версии событий.

— Но ты её не воспринимала всерьез, так как в массе своей, она была скомпрометирована. Это как с масонами, основная литература о них, написана ими же в романтизированном или таинственном ключе. Эти книги переполнены самыми популярными домыслами о них и не несут в себе ни крупицы истины.

— Не могут же все писатели быть продажными?

Рейчел посмеялась:

— Как и федералы… Дело не в продажности, а скорее в общей тенденции, хотя и в деньгах тоже, во всяком случае, для тех, кто лжет осознанно. Видишь ли, когда пресса, литература, да и вообще просвещение, финансировалось государством, лишь цензура слегка ограничивала правду, гранты же, теперь её всецело направляют. Представь, есть тот единственный и честный, что пытается донести правду до общественности своим пером, в былые времена, этого популиста порезали бы на куски, чтобы остальным неповадно было. Сегодня же, его просто накрывают морем тех, кто за гранты пишет на схожую с ним тему, быстрее и с налетом откровенной лжи, которая дискредитирует эту тему или вопрос, которые пытался осветить честный писака. В добавок ко всему, придя в книжную лавку, тебя с ног до головы сперва засыпят этим откровенным контрафактом, потому что за него уплачено, а его творение, так и останется пылиться на задней полке.

— Не велика потеря. В наше время книги все равно никто не читает.

Рейчел с прискорбием вынуждена была согласиться:

— Знаю, просто это единственная площадка, куда независимые борцы за правду еще могут пробиться, про остальное же мне сказать нечего.

— А соцсети? Как погляжу, ВерОника знатно преуспела в этом, вон какую волну подняла.

— Это пока еще тестовая зона, но очень скоро и во многом, благодаря таким примерам, айтигиганты перекроют и этот вентиль, заполонив все свое пространство второсортным шлаком или и того хуже.

— Плевать. Если я это не могу использовать, значит мне это не нужно.

— Опрометчиво, так как, это значит, что использовать будут тебя.

— Пока, этот кто-то ты, меня все устраивает. Пойми меня правильно, пока ты освещаешь тенденции, я тебя еще понимаю, но, когда начинаешь углубляться в суть происходящего, извини, но тут я перестаю тебя понимать, от слова совсем. Думаю, моё время упущено и теперь я гожусь только на роль исполнителя, чему я и рада, учитывая, сколько всего ежедневно тебе нужно штудировать. Мне конечно на своей должности тоже приходится во многие дела вникать, но это скорее вынужденно, ты же сама рвешься узнать, что, да как. Огонек любознательности во мне потух уже очень давно, о чем я ни разу не жалею, особенно после последних событий и все то дерьмо, что их спровоцировало… А тебе не кажется, что Хант, то есть Инферно, был прав?

— В чем именно? Он, на удивление, оказался трудоголиком, везде поспел, так сказать.

— В правде, Рейчел.

— Ну, вот он её, так или иначе, опубликовал и что дальше?

— Отпустить вожжи и отойти в сторону. Люди сами бы с ними разобрались. У тебя не было причин их защищать, особенно после того, что они сделали с Наоми.

По выражению лица Рейчел, Моника поняла, что разбередила еще не зажившую рану и попыталась извиниться:

— Прости, мне не следовало…

Рейчел же не захотела заострять внимание на Наоми, вернее её смерти. В жизни каждого есть личные темы, которые ни с кем не хочется обсуждать и более того скрывать как сокровище от чужих глаз и ушей, чтобы не обесценить личное воспоминание посторонним присутствием в нем:

— Уйди я в сторону, толпа бы смела менеджеров и неких индивидов особой касты, но не её костяк. Я же, лишилась бы контроля над ситуацией, которая могла бы закончиться кровавой резней.

Моника скептически посмотрела на Рейчел:

— На целый город у них кишка тонка, кем бы они ни были.

Рейчел посмеялась:

— Нет, Моника, не на город, они бы всю страну смели бы, прям как индейцев в свое время.

— Но мы не индейцы.

— Неужели? А кто же тогда?

Вопрос Рейчел загнал в ступор Монику, а та продолжила:

— Достаточно вывести из строя нашу энергостанцию и городу в течении трех дней конец.

— Ты перегибаешь. Конечно, беспорядки будут, но не умрут же все за три дня?

— Умереть не умрут, а вот что теперь покойники, поймут точно и этого будет достаточно, чтобы как крысы с тонущего корабля начали разбегаться в разные стороны, только подальше из города. А подальше из города их уже будут ждать банды, которые слабых, то есть лишних едоков, сразу пустят в расход, а остальным предложат выбор с дулом у веска, либо последовать за тем беднягой, либо за ними. Ты бы что выбрала? И вот что мы будем иметь уже через полгода, когда большинство перережет друг друга. США, как страны больше не будет, останется лишь территория, едва подконтрольная одной из банд, чью вражду активно будут подогревать извне, чтобы не вздумали объединиться и продолжили резать друг друга. Ведь ничего другого им не останется, ни серьезного оружия, которое бы умели применить, ни технологий, чтобы сохранить хоть часть образа цивилизации, ни культуры, чтобы сохранить образ человека. Только поножовщина в рамках низменных инстинктов и бесконечной борьбы за власть, гребанное Сомали 2.0.

— Но военные.

— А что военные? ЦРУ уже переориентировались еще в 70-х с государства на них, что помешает военным поступить так же, конец всему и главное их доминирование станет очевидным, тем более для них.

— Кто-то все равно останется верен присяге. Я знаю пару генералов, да и директор ФБР Маккейб вряд ли допустит такого краха.

— Твой директор утопает в бюрократии, которой его намеренно топят. А генералов верных государству, которое толпа сметет в порыве уже неконтролируемой никем ярости, сначала пустят на ее сдерживание, и, если там же не подохнут, с ними расквитаются после. Вот они удивятся, когда вместо подкрепления по их частям будет нанесен ракетный удар генералами менее верными, но лояльными уже иным структурам… Им плевать, каким именно способом переформатировать общество и снизить его численность до минимума, поэтому моя задача, как можно дальше оттянуть этот момент, а именно, уже запланированный ими момент. Пока есть я, будет и государство… Гнилое, убогое, поставленное на колени, но все лучше, чем мир, который они нам готовят и в котором я не хочу, чтобы жили мои близкие… лучше уж умереть и мне, и им, чем попасть туда… В гребанный рай на земле, в их исполнении и извращенном понимании… Может Инферно и хотел добиться какой-то справедливости, это в духе русских, но ведом он однозначно был мои врагом, которые не предусматривает нашего существование в их светлом будущем.

— Уверена, время вас рассудит, что касается меня, думаю я так и умру скептиком, потому что я не могу поверить в то, о чем ты рассказываешь. В смысле, есть такое предчувствие, что что-то надвигается, но что это чей-то злой умысел и что это рукотворно, не знаю, наверное, не поверю, пока сама не увижу.

— Смотри, чтобы уже поздно не было… Ладно, с Нельсоном вопрос закрыла?

— Да. Как и его самого.

— Туда же?

— Да. Втроем им точно будет, о чем поговорить… Вернее о ком. Жаль только, что они не знают, что это ради их же блага.

— Это не их вина. Мало кто в состоянии заглянуть за горизонт… И еще меньше, кто в состоянии правильно угадать, что и как будет.

— Но ты же смогла?

— Разве? Я готовлюсь лишь к худшему варианту, а у них этих вариантов сотни и, если я не угадала… Тогда я останусь виноватой, притом во всем.

Рейчел встала и подошла к окну, глядя на ночной город:

— Я где-то прочитала такую фразу — Добрыми намереньями, вымощена дорога в ад… Каждый раз, на пороге смерти, в голове всегда возникает один вопрос — А не ошиблась ли я…?

— Не вижу ни единой причины для твоих сомнений. Ты же сама видишь, что мир буквально ходуном ходит. Каждый день что-то происходит, чего до этого никогда не было… Я не знаю ничего насчет ада и слабо верю, но умом понимаю, что всё катится к чертям и это очевидно уже всем, вот и бесятся, каждый по-своему, как в последний раз…

Глава 86. Несбыточные мечты. Часть 2

Будто в подтверждение слов Моники по всему городу прокатилась волна взрывов, аналогичная «Варфоломеевской ночи», что устроил Инферно, когда ликвидировал всю инфраструктуру организованной преступности:

— Пора!

Трое синоби натянули маски, снаряженные ремни на пояс и, закинув катаны за спину, подорвали пол направленным взрывом. Стянув плотный ковер с пола, который погасил взрыв под собой, все трое спрыгнули в подвал и кинулись к заданной точке по спланированному маршруту, выбивая все двери на пути. Спрыгнув в канализацию, они запрыгнули на магнитную доску и крепко вцепились в ручки сверху:

— Держись, похоже, потрясет не слабо.

Активировав магнитное поле, доска начала левитировать на уровне металлических труб, установленных вдоль стен туннеля канализации, после чего, набирая ход, ускорилась вдоль них. Чуть больше минуты им потребовалось, чтобы преодолеть восемь с небольшим км до тюрьмы и еще минуту, чтобы оклематься после виражей и прийти в себя.

Тем временем тюрьма уже полыхала от бунта заключенных, чья ярость топила в крови надзирателей и их стукачей, благодаря ударным группам спецназа, что их освободила. Пока спецназ захватывал ключевые точки тюрьмы, заключенные резали её охрану и приговоренных заранее. Лидеры банд нигеров (Crips — Bloods), нацистов (Aryan Brotherhood), латиносов (Mara Salvatrucha), байкеров (Bandidos) были предупреждены о налете на тюрьму и подготовлены перегрызть глотку любому на пути к свободе. Конкретно предварительной подготовкой всех банд и организации их бойцов в группы после бунта, забыв о противоречиях и разногласиях, и объединившись под одной идеей — «Выбраться на волю», занимались сальвадорские беженцы (MS-13). Хорошо понимая с кем, имеют дело в каждом конкретном случае, бывшие агенты спецслужб и военные разделились на командиров групп, которых укомплектовали быками из остальных банд, если не по навыкам, так по мышечной массе.

Сразу после подрывов по всему городу, что было условным сигналом, зэки приготовились, достав заточки и отсчитывая про себя 30 секунд. Трепачи же, сразу кинулись к решёткам и начали поднимать волну, привлекая надзирателей, которые тут же мобилизовались после взрывов и кинулись к самым дерзким, чтобы их утихомирить:

— Чего разорались, девочки?!

— Молчать всем!

— А ну заткнулись, мать вашу!!!

За пару секунд до того, как загорелся зелёный свет над всеми камерами, зэки перестали таиться и подняли свой взгляд, который надзиратели тут же почувствовали на себе, как дичь перед броском хищника. Резкий контраст от безобидного трепача впереди, до лютого убийцы таившегося за ним, чей взгляд исподлобья не оставил никаких сомнений, что он готов убить, заставил каждого из надзирателей сходу побледнеть. Уверенность в этом взгляде была настолько велика, что сами надзиратели, поверив, что их убийство уже предрешено, смогли лишь заикаясь попятиться назад в знак протеста, но не сопротивления. Всего один из них, смог едва взять себя в руки и прокричать дрожащих голосом:

— Тревога!!!

Но было уже поздно, загорелся зелёный свет и все решётки открылись из которых тут же вырвались зэки. Сходу, перебив надзирателей, они тут же разбежались, сперва по своим группам, невзирая на банду, а после и по ключевым позициям, занимая их. Захватить тюрьму они не были способны, но заблокировать пути сообщения, вполне, что от них и требовалось.

Как только зеки выполнили свою часть операции и привлекли на себя все внимание уже не только надзирателей, но и вооруженной охраны, в дело вступили группы спецназа снаружи. После глухих хлопков, которые заглушила сирена тревоги, все снайперы на вышках упали замертво с пулевыми отверстиями в груди:

— Чисто.

Четыре группы спецназа по десять человек в каждой быстро сократили дистанцию и, перерезав сетку, под прикрытием снайперов подобрались к КПП, главному и якобы единственному входу в тюрьму. Перестреляв охрану из пистолетов с встроенным глушителем, часть бойцов в составе пяти бойцов осталась на КПП, которых должны были усилить снайперы, которые снялись с прежних позиций, и заняли вышки, скинув трупы убитых ими охранников вниз. Остальные же выдвинулись на захват тюрьмы.

Начальник тюрьмы — Какого хрена происходит?!

Но что рация, что даже телефон молчали, разве что стук в дверь его привлек. Вернее сказать, это был старший надзиратель, который бежал доложить о происшествии и который, получив пулю в затылок, по инерции кинетического удара лбом уперся в дверь. Стрелок быстро подбежал к трупу и откинул его в сторону, а его напарник вышиб дверь с ноги и ворвался в кабинет начальника тюрьмы и направил на него ствол с установленным глушителем. Начальник тюрьмы вздрогнул от неожиданности:

— Вы кто такие…?

— Виновен.

Приговорив и ликвидировав на месте начальника тюрьмы, бойцы обыскали его кабинет и данные на компьютере:

— Нашел?

— Да, блок С, он как бы на ремонте.

— Конечно, вот же ж хитрая сука.

— Нахрена они ей?

— Плевать, главное, что нужны, а значит нам нет.

Подойдя к окну, боец подсветил лазерный указатель на автомате в сторону КПП в условном порядке и в условное место, после чего боец с КПП тем же способом оповестил группу наблюдения, которая подъехала на стоянку сразу после начала штурма тюрьмы:

— Вырубай.

Отрубив глушилку, боец связался с лидерами групп по связи:

— Доклад.

Первый — На позиции.

Второй — На позиции.

Третий — На позиции.

Четвертый — Жду клиента.

— Випы в блоке С.

Первый — Уже в курсе, как и зэки. Один из надзирателей хотел выторговать себе жизнь.

— И как?

Первый — Да как всегда. Они его послушали, уточнили, все ли он рассказал, а после прирезали. Что-что, а стукачей никто не любит.

— Следите за ними. Хоть шаг кто сделает на второй уровень, огонь без предупреждения. Вы наверху, они внизу.

Первый — Принял. Им пока не до нас, охрану режут.

Второй — Аналогично.

Третий — Та же фигня.

— Значит, пока ждем.

А ждали они главарей банд, старших этого сброда, которые, не желая рисковать, отсиживались в камерах под своей охраной, ожидая пока всю охрану тюрьмы не перережут. По плану главари банд должны были подняться на третий уровень к группам спецназа и сдаться, доверив свои жизни неожиданным союзникам, чтобы те, в ответ, доверили оружие их людям. Хоть плен своих лидеров и вызывал ненависть у зэков, но также он вызывал лояльность бойцам спецназа, которые планировали зэков использовать как пехоту или, проще говоря, пушечное мясо.

Зэки, которые ворвались в блок С, буквально взвизгнули от счастья, когда услышали женский писк за одной из двенадцати камер карцера:

— Тихо!

Определив примерное направление, два десятка зэков засуетились и начали открывать металлические окошки на дверях в карцер, чтобы найти свою жертву, которая от нервного потрясения пискнула, услышав толпу свободно разгуливающих зэков в коридоре:

— Она здесь!!!

— Я первый!

Вероника пришла в ужас, когда увидела в узком оконном проеме толпу уродов, что её уже начали пожирать глазами и заочно делить. Её охватила паника, и она забилась в угол:

— Нееет!!!

Кэти понимала всю нелепость своего поступка, как и то, что её все равно найдут, и закричала, тем самым обнаружив себя и разделив удар с Вероникой:

— Только троньте её, мрази!

Угрозу зэки даже не заметили, а вот ей очень сильно обрадовались:

— О! Еще одна!

— Пацаны, налетай!

Остальные десять заключенных, которые не походили на обычных зэков, были слишком забиты, чтобы хотя бы попытаться что-то сделать, кроме Нельсона, который их тупо начал оскорблять, давя на самые болевые точки любого преступника, начиная от неполноценности и кончая их цветом жопы, тем самым провоцируя их:

— Эй, Сладкий, а вот он твой.

Сладкий, тупая детина под полтора центнера, размером со шкаф, ухмыльнулся в соответствии со своим интеллектом и направился к камере Нельсона:

— Эй, Сладкий, ничего не забыл?

Тот пафосно отмахнулся:

— Я и сам справлюсь.

— Да знаю, что справишься, но ключ-то возьми.

— А, да, точно, спасибо друг.

— «Ну и дебил же конченный».

Связку ключей буквально разорвали зэки, которые все, кроме Сладкого сразу разбежались и буквально налетели на двери карцеров:

— Открывай быстрее!!!

Дверь в камеру Вероники открылась, а за ней чья-то мерзко улыбающаяся рожа, от чего её сразу затрясло и накрыло очередной волной истерики:

— Почему я не ушла с тобой!!!

— Потерпи, сладкая, сейчас уйдешь… Да не толкайтесь, дебилы! Я же дверь открыть не могу, идиоты!

Зэки отступили назад, а хитрожопый упырь, резко проскользнул и запер за собой дверь:

— Ах, ты сука, тебе конец! Какого…

Зэк повернулся к ВерОнике и дрожа от истерии посмеялся, повышая голос:

— Конец, конец, но потом, а сейчас!

Вероника — Ааа!!!

— Да, сука! Ори!!!

Дрогнув и ощутив какую-то слабость, зэк поднял руки к лицу, но они уперлись в лезвие катаны, что торчало из его глотки, превратив его собственный крик в жалкий предсмертный хрип. Перерезав всех у её двери в карцер, синоби недолго думая, открыл окошко и вонзил клинок ему в затылок. Идентифицировав цель, синоби закрыл окошко и переключился на остальных, которых уже резали на куски его братья:

— Ааа!!!

— Что за черт!!!

— Сладкий!!!

Сладкий же, получив волевой удар с ноги в грудь, спиной расползся об дверь карцера Нельсона. Второй удар с ноги в морду он уже не выдержал, вернее его морда, которая лопнула как переспевший арбуз. Выпущенные в спины сюрикэны не позволили подонкам сбежать, пригвоздив их трупы к полу.

Подобрав ключи с трупов, синоби открыли две камеры, Кэти и Вероники:

— Уходим.

Несмотря на послевкусие истерики, Вероника все равно не признала в синоби, что её освободил и что явно был лидером в их троицы, своего Кошмара:

— Ты кто?

Но синоби не ответил на её вопрос и настоял на своем:

— Уходим и быстро.

Их прервала Кэти, которая ворвалась в камеру Вероники и тут же прижала её к себе:

— Всё хорошо, всё позади…

Лидер — Я бы так не сказал. А теперь уходим. Живо.

Девушки выбежали из камеры, но тут же остановились:

— А остальные? Их же убьют здесь.

Синоби переглянулись, но, когда девушки побежали к камере Нельсона, вопрос был решён. Чтобы не тратить время на уговоры, синоби разорвали вторую связку ключей и разбежались по камерам. Открыв камеру Нельсона, тот вздрогнул и отпрыгнул назад, отползая от синоби и с ужасом смотря на того, вернее на одного из тех, кто перерезал его людей в участке. Заляпанный черный костюм кровью расчлененных зэков, куски которых валялись на полу за синоби, освежили в памяти Нельсона схожую картину в его участке:

— И снова камеры, и снова зэки, и снова трое…

Кэти с Вероникой оббежали Лидера и кинулись к Нельсону:

— Поднимайся и бежим!

Нельсон — С ним?! Ни за что!

Лидер — Тогда ты здесь сдохнешь.

Получив по лицу от Кэти, Нельсон переключился на неё, продолжая теряться в догадках:

— Что вообще происходит?

Нельсона можно было понять, он уже давно перестал понимать, кто друг, а кто враг, тем не менее, девушки вытянули его из камеры, и повели остальных затурканных за синоби, которые пошли первыми.

Покидая блок С, синоби перерезали еще две группы зэков по десять человек в каждой, попутно оценив их степень организованности. Хотя, зная, откуда ноги, растут, они не стали сильно заострять на этом внимание, стараясь покинуть стены тюрьмы как можно быстрее пока не началась стрельба:

— Вы не можете здесь всех бросить.

Синоби остановились, а Нельсон продолжил:

— Если они дошли до карцера, я боюсь представить, что они творят сейчас в мед блоке. Тем не менее, служащие, которые не успели выбраться по протоколу безопасности, всегда в таких случаях прячутся в мед блоке. Мы должны им помочь…

Лидер подошел к Нельсону и на пальцах объяснил, указав направление:

— Мед блок там, а выход там, удачи, а я должен вывести только их.

Кивнув синоби, тот подхватил обеих девушек под руки и немного заломав их им, наклонил в нужном направлении и вывел из толпы, так сказать беженцев. Попытка Нельсона освободить их уперлась, как и его глотка в клинок Лидера, который кивнул в сторону мед блока, а сам развернулся, убрал катану в ножны за спину и продолжил движение к выходу:

— Вы не можете их бросить!

Лидер — Хотят сдохнуть, их дело, а у меня свое.

Вероника — Я закричу.

Лидер — Тогда я вернусь и оправдаю его первичные ожидания.

Вероника — Козел.

Добившись своего, Лидер продолжил вести их группу, сбросив ненужную ношу, правда, только в лице Нельсона, остальные же крепко увязались за синоби. Тюремные камеры в три уровня на выходе из блока С были пустыми, так как блок находился на ремонте. Лидер вышел первый, посмотрев по сторонам, он жестом велел следовать за ним и направился к последнему коридору, но стремительно вылетел в окно, выбив собой решётку:

— Ты что сделал?!!!

Синоби выпустил девушек, которые тут же отступили назад, за его спину к стене, по которой сползли вниз и руками показали всем остальным прижаться к стене и замереть. Предатель же направил ствол ручного гранатомета и перезарядил его как помповое ружье:

— Мне с ним не по пути, а тебе?

Синоби выхватил катану и принял боевую стойку, что привело в ярость Предателя:

— Даже не думай об этом, а лучше подумай, чего мы теперь можем добить. Наше место здесь, а не там. Здесь наше дело! Здесь наши братья! Не там!

Тот, кто скинул с третьего уровня ручной гранатомет так же не остался в стороне и, скинув трос, спустился, вместе со своей группой. Выстроившись за спиной предателя, они с ходу взяли Синоби на мушку:

— Они наши братья и у нас у всех только одно неоконченное дело, а не это дерьмо с эвакуацией!

Опустив ручной гранатомет, Предатель протянул руку Синоби:

— Идем со мной, и мы их всех покараем, заставим заплатить за все потери, и предательства… что скажешь, брат?

— Что ты не заслуживаешь этот костюм… в мед блок!!!

Синоби кинулся на Предателя, а беглецы сорвались с места и кинулись в мед блок. Выпущенная катана в сторону бойцов спецназа, что перевели мушку на людей в тюремной робе, заставила откинуться и перекатиться назад, снова переведя ствол на Синоби, который уже отлетел назад после залпа Предателя. Хоть его и размазало об стену, тем не менее, он выхватил сюрикэны и с замаха швырнул их в сторону бойцов спецназа. Захлебываясь кровью и лишившись воли к борьбе, убить он уже никого не смог, но прикрыть отступление беглецов и заставить пригнуться стрелков, что пытались их расстрелять еще был в состоянии.

Предатель перезарядил ручной гранатомет, а Синоби выхватил сюрикэны, встав перед коридором, закрыв его собой. Видя трясущееся тело уже бывшего брата, Предатель не стал медлить и продлевать мучения Синоби, по которому вели прицельный огонь бойцы спецназа, и приговорил его:

— Кто не с нами! Тот против нас!!!

Прогремел залп и Синоби сильно откинуло назад, он буквально влетел в коридор, спиной вперед, упав метров через десять на пол. Беглецы уже свернули с коридора в сторону мед блока, но после оглушительного грохота, оглянулись, прижав уши. Из-за угла показался лежащий на полу Синоби, чей костюм дымился, а сам он не шевелился:

— Да помогите же ему! Вы мужики или кто?!

Один из убегающих беглецов все же ответил:

— Мы ученные!

Но тоже сбежал, оставив вопрос Кэти открытым. Вероника, будучи сиротой, никогда ни на чью помощь не надеялась — «Не верь, не проси, не бойся» и, не теряя ни секунды, первой кинулась к Синоби, а за ней и Кэти.

Предатель тяжело выдохнул, испытав боль потери, но когда из-за угла выбежали девушки, перезарядил ручной гранатомет:

— А вот и шельмы…

Первый — Четвертый, его нигде нет.

Предатель — Я-Клиент, под окном ищите.

Первый — Под каким именно?

Тут до Предателя и дошло, и, забыв про девушек, он с ходу перевел ствол ручного гранатомета на третий уровень:

— Сверху!!!

Бойцы тут же подняли стволы вверх, а командир группы вниз, уронив, что автомат, что голову, которую Лидер в прыжке со второго уровня срубил:

— По ногам!!!

Но после пары взмахов катаны, командовать особо было уже некем. Лидер приземлился, по сути, в толпу спецназа, что собрался для дальнейшего перехода в соседний блок, работая по плану, но уже без командира, которого Лидер прикончил первым, и всех, до кого только смог дотянуться катаной:

— В сторону!

Разбежаться бойцам Лидер тоже не позволил, метнув катану в ногу бойца между ними, пригвоздив его к решетке на полу:

— Ааа!!!

Его крик прервал его товарищ, который вспорол его ногу, сбив собой и оторвав с места в сторону Предателя, после того как Лидер, перекатившись, схватил его за ногу и с волевого замаха отшвырнул. Предатель так же перекатился в сторону, но, когда вскочил на ноги, его внимание сместилось с Лидера на гранату, которую тот в него метнул. Предатель от взрыва влетел в камеру, а Лидер, пользуясь замешательством спецназа, на бегу выхватил катану из решётки и влетел в коридор, куда следом залетели и две гранаты. Бойцы не рискнули сразу заходить в коридор, где даже пыль еще не успела осесть после взрывов, и перегруппировались в связи с тяжелыми потерями:

— Этот урод половину группы перерезал! Тварь!!!

Предатель осторожно поднялся на ноги, оценив на собственной шкуре стойкость костюма и выйдя из камеры, посмотрел в сторону коридора. Не заметив тела ни одного, ни другого, он повернулся к разъяренному бойцу и сказал:

— Вижу, ты достаточно мотивирован. Теперь ты командир Четвертой группы… сделай одолжение, принеси мне его голову.

Не передать словами, как у Лидера чесались руки придушить ту мразь, что их предала, но насчитав два залпа из ручного гранатомёта его больше волновало состояние его брата, что, имея те же основания, все же не предал его. Добежав до развилки, Лидер, мало того, что наткнулся на зэков, так еще и не знал, куда идти дальше:

— Че за чучел…?

Чучело не имело времени и без лишних разговоров, выхватив катану из-за спины, с первого же замаха срезало половину головы зэка, надеясь, что остальные разбегутся или ответят:

— Где он?!

Лидер так же был сиротой и поэтому не хуже Вероники знал их общий девиз по жизни — Не верь, не бойся, не проси. Переадресовав вопрос себе, все сразу стало на свои места. Боец бы не отступил, да и не умел отступать, а значит, держался до конца, а значит, сильно ранен и сам точно бы не ушел — «Популистки».

Отвлек его зэк серией стремительных ударов по почке, а вернее по материалу, который явно попутал с обычной тканью. Его удивленную рожу Лидер размазал об стену и кинулся в мед блок, проигнорировав остальных зэков, которые ошарашенно замерли от увиденного. Привели их в чувство уже бойцы спецназа, которые выдернули одного из них, на вид вменяемого, а остальных оттеснили, заставив потеряться. Дав пару оплеух, боец задал вопрос:

— Куда он пошел?!

— Чувак, тут черный сепер…

Прострелив очарованному ногу, боец схватил его за дрэды и повторил:

— Куда?!

Тот вытянул дрожащую руку в сторону коридора в мед блок:

— Клиент, он в мед блоке.

Предатель — Принял. Там сейчас зэки резвятся, так что не торопись.

— Да он их как орешки щелкает!

— Поверь, зэки способны удивить, так что держи ухо востро с ними.

Приняв к сведенью все вышеизложенное, боец спустил курок и вышиб мозги зэку:

— Принял. Выдвигаюсь.

Как и сказал Предатель, в мед блоке на полную катушку резвились зэки, ослепленные безнаказанностью. Запуганных беженцев, которых даже не стали разделять, продолжали кошмарить, заставляя забиваться наперегонки под стол и щели, куда угодно, только от безумных зэков подальше. Налетев стаей на Нельсона, который единственный пытался сопротивляться, зэки заломали ему руки за спину из мести и, учитывая, что у него, к их глубочайшему сожалению, всего одна жизнь, начали по очереди изощряться, как бы с ним поступить, бывшим комиссаром полиции, что половину из них и упек за решётку. Девушкам, пока что, повезло больше всех, так как зэки никак не могли их поделить, не в силах разобраться в иерархии чуждых друг другу банд. Хоть они и были на быструю руку сколочены в группы, тем не менее, командиры прекрасно понимали границы своей власти, которая имела значение, как и проявлялась, сугубо в активных действиях, не распространяясь на досуг. Трясущегося на полу от полученных ран Синоби, все пытался вспороть один из зеков, который сел на него и продолжал тыкать заточкой в бок, пытаясь нащупать слабое место, пока не уронил часть своей рожи, срезанной катаной от подбородка до макушки:

— Че за хер…?!

Лидер хоть и пытался сохранить самообладание, тем не менее, удар в спину и предсмертное состояние Синоби взяли свое и он, забыв об осторожности, кинулся на стаю зэков, вымещая на них скопленную ярость:

— Ааа!!!

Встретив в узком проходе, кинувшуюся на него стаю, волевым ударом ноги в грудную клетку, Лидер проломил её зэку, а остальных оттолкнул назад его корчащейся тушей. Зэка, попытавшего напасть на него в той же манере, Лидер, уйдя резко в сторону, перехватил за ногу и с размаха размазал об стену, проломив ему голову об неё:

— Вали его!!!

Команда старшего группы произвела нужный эффект у зэков, чье многолетнее пребывание в банде, приучило их слепо подчиняться приказам сверху. Стадное безумие пересилило страх, и зэки кинулись на черного, сначала задавить всей массой толпы, а дальше как пойдет. Поначалу пошло не очень, так как черный перерезал всех, кто на него кинулся, но так и было задумано. Лидер никогда не торговал жизнями своих соратников в отличие от командира зэков, который одной частью отвлек черного, а вторую придержал, приказав обойти и зайти с тыла. Так как группы представляли собой сборную солянку, зэки не осудили своего командира, по тупости решив, что с ними-то он точно так не поступит:

— Сейчас!

Выждав момент, когда черный разойдется и перережет последних зэков из подгруппы смертников, остатки которых, пятясь назад уже от страха, так как его было больше, чем осталось стада, заманили, сами того не ведая, черного в ловушку. Срубив очередную поганую рожу, Лидер замахнулся на последнего зэка, но резко обернулся на скрежет сзади, но было уже поздно. С разгона зэки сбили с ног и черного и одного из своих, прижав обоих медицинским шкафом на колесиках к стене:

— Давите ублюдка!

Придавленный снизу зэк с переломанными ребрами попросить о помощи не смог, как и толком, продохнуть, лишь протянул руку к своим, взглядом умоляя вытащить его, на что зэк из другой банды пошутил:

— Извиняй, нигер, приказ есть приказ, мать его… Дави ублюдка!

— Вырывается падла…

— Эй, Альбинос, мы долго его не удержим, здоровый, сука.

Командир — Долго и не нужно, тащите канистру с генератора! Сейчас мы его поджарим! Лидер пытался вырваться, но его крепко прижали к стене, где он даже размахнуться толком не мог, чтобы применить волевой удар:

— Чего вы ждете, они ведь убьют его!?

Командир — Заткнись, сука!

ВерОника от уговоров перешла к действиям и кинулась на командира, который её естественно с удара откинул на пол, Кэти же, хороша зная ученую публику, объяснила им более доходчиво:

— Умрет он, умрем и мы!

После чего кинулась на командира, запрыгнув на него, когда тот наклонился придушить ВерОнику, но уже не одна. Толпа запуганных беглецов кинулась на зэков, которые придавливали шкафом Лидера. Так как бойцами они не были, как и дураками, они сделали единственное, на что были способны в краткой перспективе и, кидаясь на зэков, они их отталкивали в сторону, применяя ни сколько силу, сколько массу своего тела. Но этого оказалось недостаточно, так как вернулись двое зэков с канистрой бензина:

— Какого…?

Пятеро зэков, на которых беглецов не хватило, еле сдерживали Лидера, который уже начал вырываться:

— Чего встали, дебилы! Заливайте его!!!

Оба зэка сразу засуетились и на бегу открыли крышку канистры, а Нельсон, что, наконец, оклемался от удара со словами — «Здесь пока полежи», подобрал с пола катану, которую выронил Лидер и, прикончив командира зэков, который в ярости бил Кэти, с сильного замаха кинул катану в зэка, что пытался достать спички:

— Ах, ты синяя сука!

Вместо того, чтобы забрать у напарника спички и поджечь черного, которого уже облил бензином, закинутой на шкаф открытой канистрой, рука зэка потянулась к клинку, который был притягателен что по внешнему виду, что по функционалу:

— Ты что делаешь, дебил?! Спички бери!!!

Но дебил ответить не успел, так как мало того, что удар клинка откинул к стене его напарника, к которой и прижимали черного, так еще тот и склонился за клинком, попав в зону видимости Лидера, чья рука его схватила из узкого проема и резко притянула к себе, разбив его голову об угол шкафа:

— Сидите здесь.

Не до конца оклемавшись, Нельсон, вскочил на ноги и с разбега накинулся на двоих зэков с краю, стащив их в сторону:

— Выбирайся уже!!!

Лидер и сам успел почувствовать спад давления и волевым ударом с головы ударил шкаф, немного наклонив его и тут же поднажал, опрокинув шкаф на уродов, что его давили им. Мельком оценив ситуацию, Лидер кинулся Нельсону на помощь, с разбега размозжив голову ублюдку, что замахнулся заточкой на бывшего комиссара. Потерпев полное поражение, и оставшись в меньшинстве, зэки начали сдаваться, а Лидер подобрал свою катану и кивнул в сторону операционной. Самый ушлый из зэков, перестав душить беглеца, вскочил на ноги и направился в сторону операционной:

— Сейчас, сейчас чувак, только не кипишуй.

Но Лидер резко выставил клинок вперед, преградив ему путь:

— Ага, понял, все, все, отхожу назад.

Нельсон закинул на плечо Кэти с сильно разбитым лицом и помог подняться ВерОнике, что чувствовала себя не лучше и была озлоблена на безвольных беглецов, что своей нерешительностью чуть всех не угробили. Видя, как они замерли в объятьях смерти, а вернее в цепких лапах зэков, что долго не могли их стряхнуть с себя, а теперь побоялись прикончить, ВерОника наконец поняла, почему Лидер медлит и пока до самих зэков не дошло, она прикрикнула на беглецов, тем самым вытащив их из кучи зэков на полу:

— Чего застыли? Этот сам не доползет! В первый раз бросили, так хоть сейчас подберите.

На этот раз беглецы на перегонки кинулись к Синоби, которого тут же перенесли в операционную. Когда дверь закрылась, тогда все и началось, а именно крики зэков, которых Лидер не собирался брать в плен и уж точно щадить. Но потом донеслись другие звуки, а именно оглушительный шум светошумовых гранат и шквальный огонь из автоматов:

— Лупи из подствольников!!!

Двое бойцов вышли вперед и сгруппировавшись сделали по залпу, а Лидер подхватил опрокинутый шкаф и с волевого рывка, швырнул его в узкий проем, навстречу снарядам. Взрывной волной бойцов откинуло назад и повалило на пол, а Лидер взмахнул катаной и кинулся на них:

— Приближается!!!

В переговоры вмешался Предатель, который, зная, с кем им придется столкнуться, отправил усиленное подкрепление:

— Спустите его на землю!

— Что?! Я не понял!

Зато мотивированный боец понял и прокричал:

— Пали в него!!!

Не поднимаясь, боец сделал залп, но промахнулся, но главное отвлек. Лидер от прямого залпа увернулся, резко отскочив в сторону, а второй залп пропустил, который обрушил под ним пол на нижний этаж, где его уже ждала толпа зэков:

— Твою…

Получив оторванной от пола скамейкой от перестероидного амбала под два метра ростом, Лидер отлетел, сильно приложившись к стене, где на него накинулись уже дружки амбала, такой же комплекции, которые его просто начали топтать, не сильно, понимая, почему из-за него столько шума:

— Че за кипишь? Вот Хант, настоящий зверь, так меня отделал, что я еще месяц валялся на койке, а корешей, так вообще в расход пустил, а этот тощий ублюдок, скорее на чучело тянет, чем на зверя…

Тем не менее, тощий ублюдок оказался крепче, чем казался и, схватив переростка за ногу сильно ее сжал в запястье:

— Ааа!!!

Свалив на пол, Лидер его прокатил по полу вокруг себя, сбивая всех с ног, после чего с размаха довел начатое до конца и вместо койки отправил его в морг, размазав об стену. Амбалы не поняли, что произошло, но догнав, что теперь они на полу, а он на ногах закричали:

— Порвать сученка…!!!

Прямой удар с ноги закопал нос одного из амбалов, заставив орать и биться на полу в панике от острейшей боли, сбивая всех, кто мимо пробегал из шакалов, что сменили упавших амбалов и налетели на черного. У Лидера возникла серьезная проблема, так как на этот раз ему противостояло не два десятка зэков, которые не были готовы к схватке с ним, а сотня, предупрежденная о его фокусах и возможностях. Яростная толпа буквально сбивала его с ног и не позволяла ни размахнуться для удара, ни тем более вырваться из окружения.

Бойцы спецназа подошли к краю подорванного пола и посмотрев через мушку вниз, наконец, выдохнули:

— Ему конец, не порежут, так придушат точно.

— Ну, или утопят в кипятке, у них фантазия на это богата.

Мотивированный — Клиент, отступнику хана, зэки его теперь точно добьют. Что с випами делать?

Клиент — В расход… если второй еще жив, добейте, но без излишеств. А после спуститесь к зэкам и проверьте первого, если будет еще жив, кончайте его, и вот с ним можете уже не церемониться. Как закончите, возвращайтесь, нам еще главарей паковать и из их сброда армию делать.

— Принял.

Бойцы переглянулись, а мотивированный, тяжело выдохнув, сказал:

— Не впервой. Они свидетели и все они марионетки этой гребанной системы, так что без эмоций и вперед.

Выбив дверь в операционную, где все сразу пригнулись у стола с тяжелораненым, Мотивированный решил подать пример и приговорил девушку, которая протирала сильно избитое лицо своей подруге, зная, что у остальных может рука дрогнуть в отношении девушек:

— Виновн… Ааа!!!

Вонзив медицинскую пилу в живот бойцу, Синоби вышел из-за угла и, выхватив пистолет из его кобуры, заткнул ублюдка, вогнав ему в рот дуло его же пистолета. Удерживая его другой рукой, Синоби открыл огонь по остальным спецназовцам, прикрываясь уже трупом их нового командира:

— Назад!!!

Но Синоби владел пистолетом, возможно даже лучше, чем катаной и за секунды перестрелял пятерых, а остальным вслед, отправил по гранате в каждый из коридоров. Сорвав с трупов автоматы, Синоби их закинул в операционную:

— Кто войдет, огонь на поражение.

ВерОника — А ты?

— Как было уже сказано, умрет он, умрем и мы.

Сорвав разгрузку с одно из трупов, Синоби накинул её на себя, как и пистолеты, что собрал со всех трупов. Перезарядив пистолет, он направился за угол на стоны посеченных осколками бойцов, которых тут же добил. Направив дуло пистолета на последнего, тот на него посмотрел без страха, а главное без упрека и сказал:

— Нельзя сеять ад по всему миру ради своего рая… Рано или поздно, но мир нам отплатит той же монетой… Мне пулей сейчас, а вам адом потом…

— Знаю…

Спустив курок, Синоби прервал страдания бойца, которого вела не только ярость, но и некое глубокое убеждение, что позволило ему решиться на такое и пойти до конца. Обезопасив мед блок, Синоби вырвал кольца двух гранат и скинул их в толпу зэков, что пытались прикончить Лидера, топча его, да и некоторых из своих, подавшись стадному безумию. Два взрыва отрезвили зэков, по крайней мере тех, кого не разорвало осколками. Первые пару секунд, оглушенные и контуженные они слонялись, будто в бреду, не соображая, что вообще происходит и где они. На двоих таких потерянных и спрыгнул Синоби, столкнув их лбами, он выхватил два пистолета и расстрелял ту кучу, что пыталась забить Лидера, но не насмерть, а по ногам, чтобы не завалить его их трупами. Лидеру сильно досталось, так как вскочил он явно не в себе, и уже ни разу не сдерживаясь, разорвав первого попавшегося под руки, этими самыми руками:

— Суки!!!

Только увидев своего брата, живого и вроде в норме, Лидер немного успокоился, хоть немного и удивился, когда увидел в его руках огнестрельное оружие, которым им запрещено было пользоваться. Но оглядевшись, видя толпы поднимающихся зэков со всех сторон, решил, что ситуация действительно тянет на исключение, тем не менее, сам подобрал катану:

— Спина к спине!

Зэки не поняли, что произошло:

— Это их теперь двое или у меня в глазах все еще двоится?

Амбал сплюнул пыль, которой нажрался после взрывов и закричал:

— Теперь их на всех хватит! Гасите гнид!!!

Неожиданно получив пулю меж глаз Амбал завалился трупом на пол, тем не менее, дело свое сделал, и зэки кинулись на них. Испытав на себе всю опасность толпы, массу которой даже волевым ударом не остановить, Лидер стал более агрессивнее и стремительнее, пытаясь контратакой перебить их натиск. Используя более широкие замахи, Лидер больше ранил противников, чем убивал, но самое главное сбивал их с ног, чтобы не сбили его. Синоби же, расстреливал практически в упор толпу, ведомую общим инстинктом и яростью, наконец, порвать их на месте.

Казалось бы, нормальный человек никогда не побежит на дуло огнестрела, но толпа в эту категорию не входила, как и в область нормальности. Её потери её не пугали, а наоборот злили, доводя до всеобщего исступления. Судя по ответным мерам Синоби, что с преступниками, что с безумцами у него был разговор короткий и в основном наповал. Он не стрелял по «Македонски» или, пользуясь какой-то секретной техникой, так же он не страдал косоглазием, а просто разводил руками в нужном направлении, а именно в сторону ближайшего противника. С расстояния двух-трех метров, обычного угла зрения вполне хватило, чтобы перестреливать ублюдков, а вот патронов нет, как и запасных пистолетов. Заметив проблемы напарника, Лидер схватил его со спину и с волевого рывка, вырвал из лап зэков и, перекинув через себя, швырнул его к двери в столовую. Синоби толком встать на ноги не успел, как толпа зэков налетела на него и, вдавив его в дверь, выломала её им. Лидер понял, что ранения сказываются на боевых навыках его напарника, и прикрыл его, перерезав катаной зэков, столпившихся рядом с ним. Понимая бедственность их положения, уже Синоби подхватил Лидера и с разбега перекинул обоих через пункт раздачи, по которому уже через секунду потекла кровь, как только Лидер вскочил на ноги и взмахнул катаной, перерезав глотки, сразу троим, что кинулись за ними, пытаясь перелезть. Решив отдать свою катану, чтобы усилить защиту своего раненого напарника, Лидер на мгновение обернулся, но не нашел его на полу, зато услышал крики, доносящиеся уже из кухни из которой рухнул трупом зэк с размозженным черепом. Следующий уже сам вылетел из кухни, но убежать далеко не смог, удар тяжелой поварёшкой по затылку упокоил его рядом с подельником:

— Старая школа, суки!!!

Сделав сильный размах, он размозжил голову самоуверенного и отбитого наглухо бугая, что рыпнулся на него, наглядно продемонстрировав, что конкретно имел в виду. Узнав голос, и совсем не тот, что ожидал, Лидер, наконец, понял причину сильной заторможенности своего напарника, который оказался Нельсоном, который после задержания Ханта в костюме синоби, узнал принцип сборки костюма — «Ну теперь тебе точно не жить… старый хрен». Выругавшись про себя в сердцах не то на его наглость, не то на то, что сам не справился, Лидер кинулся к Старому хрену и начал его прикрывать, подстраиваясь уже под его стиль боя. Как выяснилось, старая школа не отличалась какой-либо техникой, скорее выделялась хаотичными, то есть непредсказуемыми выпадами, крайне жестокими по своему содержанию. Если Лидер отрабатывал техничные серии, доведённые до рефлексов, то Старый хрен отрабатывал самого противника, доводя его либо до инвалидного кресла, либо до конца его жизни:

— Неплохо, дедуля, совсем неплохо.

Запыхавшийся Нельсон перехватил уже дрожащими руками тяжелую поварёшку, которая с каждой секундой становилась все тяжелее, вне ярости боя и сказал, отчетливо слыша приближение очередной группы зэков:

— Ну что, салага, второй раунд?

— Как-нибудь в другой раз, а сейчас валим!

На удивление Нельсона, Лидер вывел их не к лестнице, а к дыре в потолке, до которой было не достать, во всяком случае, так считал Нельсон, пока не влетел в неё. Сразу же вслед за ним подпрыгнул Лидер, который упав рядом, тут же прижал его к полу и приставил палец к рту, вернее сказать к маске в том месте, к тому месту, где расположен рот:

— Замри…

Тем временем, зэки внизу все перевернули в поиске их, с каждой секундой, при виде расчленённых и размозжённых трупов, сомневаясь все сильнее в своей задаче — Найти и прирезать. Командиры же, что их вели, те из них, что в прошлом были спец агентами, поняли, с кем имеют дело. Схожие побоища они уже видели раньше, когда в операции фигурировал Профи:

— Разделиться на группы и прочесать весь этаж! Они не могли далеко уйти.

Когда, наконец, внизу стихло, Нельсон не удержался и спросил:

— Это как ты так?

Лидер понял, о чем он и, усмехнувшись, ответил:

— А это новая школа, папаша. А теперь веди меня к моему другу, пока я не содрал с тебя его костюм.

Нельсон недовольно фыркнул и направился в операционную, где беглецы, а именно те из них, что были не ученными, а хирургами и другими спецами в мед области оперировали Синоби, пытаясь остановить внутреннее кровотечение. Заметив дрожь в руках, а именно скальпеля, Лидер схватил одного из хирургов за шкирку и оттащил от своего брата:

— Вы совсем охерели?! Да он же нарик, он скорее зарежет, чем залечит моего друга.

ВерОника — А ну отпустил его или у тебя есть кто получше на примете?

Оценив риск, как и характер девушки, о котором был осведомлен, Лидер отпустил хирурга и отойдя в сторону, осматривая подходы в операционную, спросил:

— Как долго они его латать будут?

ВерОника — А что, ты куда-то торопишься?

Лидер — Если ты еще не поняла, эти ребята за тюрьму всерьез взялись и не свалят отсюда, пока свое дело не доведут до запланированного конца. И свидетели в их планы не входят, так что нам пора валить отсюда.

ВерОника, благодаря интуиции, опыту и увиденному, поняла, о каком деле говорил Лидер, а именно о плане спецназа, который наглядно взаимодействовал с зэками, использовать тех втемную, оставаясь при этом в тени, удерживая лидеров банд в заложниках:

— Мы не можем их выпустить из тюрьмы. Здесь сидят самые опасные заключенные, насильники и убийцы, члены банд…

Лидер — И что? Предлагаешь мне со старым хреном их всех здесь упокоить?

— Как минимум позвать на помощь.

Лидер подошел к ВерОнике и попытался её запугать:

— Вы не в курсе, но в городе дела не лучше. Эти ребята повсюду, во всяком случае, на всех стратегически важных местах.

Нельсон — Быть такого не может. Кем бы ни была Рейчел, но она бы не допустила этого. Армию уродов всяко бы заметила.

ВерОника — Я бы не была так уверена. Кажется, я знаю, о каких именно парнях он толкует. Но тогда я не понимаю, почему они пытались меня с Кэти грохнуть?

Лидер — Вот у них и спроси.

— Я у тебя спрашиваю.

— А сама как думаешь. Это тебе не регулярная армия с четкой вертикалью власти. Это скорее группировки с некой лояльностью в сторону организатора всего этого мятежа. И поверь, ему сейчас не до тебя или подруги, ставки слишком высоки, чтобы отвлекаться на что-то несущественное.

— Несущественное значит… А давай их еще повысим.

Подобрав скальпель с подноса, ВерОника прижала его к артерии Синоби, чем изрядно разозлила Лидера:

— Не шути со мной, девочка…

— А то что? тронуть ты меня не можешь. Более того я уверена, что тебя послал тот, кому я не безразлична и кто тебе поручил вытащить нас отсюда…

— Это не значит, что ты можешь угрожать жизнью нашего человека!

— Его жизни и так угрожает тот урод, что выстрелил тебе в спину.

— За него не бойся. Как только вас выведу, непременно вернусь и за ним.

— Когда ты вернешься, для города уже поздно будет. В тюрьме более шести сотен уродов, которые толпой хлынут на улицы, которые, как ты сам сказал, сейчас никто не защищает… Помоги нам… Я тогда не смогла уйти, не смогу и сейчас…

— И к чему тебя это привело?

ВерОника содрогнулась от тяжелого воспоминания, а Лидер понял, что сказал не то, лишний раз, травмировав девушку, которая и так держалась из последних сил, находясь на краю нервного срыва. Она ему не оставила выбора, к тому же троих бы на себе он все равно не унес бы:

— Чтобы, когда я вернулся, он, как и вы, был уже готов к транспортировке.

— Главное вернись, а там видно будет.

Нельсон не остался в стороне и, восполнив боезапас, подошел к Лидеру:

— Какой план?

— Я иду туда, а ты остаешься здесь.

— Не понял.

— Расслабься раритет, я же не в музей собрался. А как туда надумаю, обязательно и тебя прихвачу, как особый экспонат…

— Послушай, сосунок, я оружие в руки взял раньше, чем ты в рот мамину сиську. И если ты успел уже забыть, в прошлые разы эти уроды не слабо так тебе наваляли, а теперь их в разы больше будет, да еще и бойцы спецназа.

— Не бойся мамочка, я справлюсь.

— Я видел, как ты справлялся, глотая пыль у них в ногах, не особо впечатлило, знаешь ли.

— Просто тогда другая задача была, а сейчас, они единственное блюдо в моем меню…

Хлопнув Нельсона по плечу, Лидер сказал на последок:

— Так что пожелай мне приятного аппетита, а себе глядеть в оба, ты за старшего. Заминируй все подходы и мочи любого, кто сюда сунется, а я пока круги намотаю, подергаю их и уведу отсюда.

— Удачи. Надеюсь, бегаешь ты лучше, чем дерешься.

Лидер ухмыльнулся, но отвечать не стал и спрыгнул в дыру в полу.

Чтобы не возникло проблем с Нельсоном, от которого можно было ожидать глупости в героическом стиле, Лидер ему сказал то, что тот хотел услышать, сам же вышел на связь с Предателем и договорился с тем о встрече, после чего пошел прямиком в логово врага. В итоге его встретили чуть ли не всей тюрьмой. Толпы зэков его вызывающе обступали на первом уровне, на третьем же выстроились бойцы спецназа, которые держали его на мушке. Как только решётка захлопнулась за его спиной, стало очевидно, что их договоренности конец:

— Теперь отсюда никто не выйдет.

Лидер — Хоть в чем-то мы с тобой согласны.

Посмотрев по сторонам, Лидер продолжил:

— Я так понимаю, нашу традицию «Идем, выйдем» ты так же предал, как и нас?

— Пошел ты! Я к вам не напрашивался, а значит, не предавал.

— Да, ты прав… Нужно было тебя оставить там, чтоб подох, но кто ж знал, что ты такой гнидой окажешься.

Предатель явно вышел из себя и, спрыгнув со второго уровня, направился на Лидера, но через пару шагов остановился:

— Зря провоцируешь, тебе я ничего не должен, а вот ты парням, за убийство их братьев еще как должен и уж поверь, спросят они с тебя по полной. А у меня уже другие обязательства… Всех благ, щенок.

Предатель направился назад, а Лидер его поправил:

— Вы, вояки, всегда непроходимыми тупицами были…

Зэки засуетились, как и бойцы спецназа, после того как включились пожарные разбрызгиватели:

— Я не провоцировал, я тянул время.

Хоть Предатель не успел понять, что Лидер задумал, тем не менее, в ужасе вскрикнул, зная, что от него, как и от всей их команды, можно ожидать чего угодно:

— Гранатомет!!!

На этот раз ему его никто не скинул, не успели. Пользуясь всеобщим секундным замешательством, Лидер выхватил сюрикэны и начал метать во все стороны, будучи не самым метким в этой области, он вынужден был дублировать свои метания. Тем не менее, и пары попаданий хватило, чтобы срезать провода, которые упав, соприкоснулись с влажной поверхностью и заставили всех вздрогнуть в предсмертной судороге, всех, кроме их двоих, защищенных костюмами.

Поставив перед собой цель, ликвидировать угрозу и добраться до предателя, Лидер перешел к провокации:

— Обидно, наверное, потерять все в одночасье?

— Сука!!!

Но осталась еще одна проблема, которую Лидер решил, дав последний шанс Предателю не утонуть в позоре, хотя бы в своих глазах. Сняв маску, Лидер отбросил её в сторону:

— У тебя есть шанс, хотя бы в своих глазах умереть мужиком.

Предатель, несмотря на ненависть к нему, принял вызов и так же снял маску, чтобы уровнять шансы и не тянуть, пытаясь, пробить броню друг друга. Откинув маску в сторону, он указал на гарнитуру, которых в отличие от Лидера и Синоби, у него было по одной в каждом ухе. Указав пальцем на гарнитуру, что обеспечивала квантовую связь, Предатель начал:

— Вот вы… а вернее, теперь только ты…

Указав пальцем на вторую гарнитуру, он продолжил:

— А вот мои братья. Их тысячи, преданных и брошенных на произвол судьбы, как я… И все они идут сюда.

— Твои братья, сейчас оба лежат на мед койках и один из них по твоей вине, сука! И за это ты ответишь… предатель.

Выхватив катану, Мартен кинулся на Предателя, а Корсар, выхватив ножи из разгрузки, кинулся на него в ответ, разбегаясь по трупам зэков. Мартен все же не позволил эмоциям взять над собой вверх и откинул катану в сторону, что Корсар оценил и подкинул ему второй нож, рукояткой вперед, но как только Мартен перехватил рукоять ножа, любезности закончились, и началась поножовщина. Мартену неприятно было испытывать негативное чувство ненависти, что отравляло его душу, оставляя выжженное послевкусие, и он закончил все быстро. Как только он понял, что Корсар решил его обойти по внешней стороне, чтобы с размаха перерезать шею с тыльной стороны, Мартен подставился. Как только Корсар клюнул, Мартен тут же его встретил любимым приемом Инферно. Размазав нос по морде ударом локтя с разворота, Мартен технично отработал добивание, вонзив клинок в шею Корсара, вспоров её от артерии до артерии, ни оставив шанса на спасение. После чего сразу с ноги откинул его от себя, чтобы не стать жертвой подлого удара от человека, которого, как выяснилось, совсем не знал. Попытки Корсара, который толком не успел осознать, что уже мертв, остановить кровь прекратились, как и его жизнь, когда его голова коснулась одного из мокрых трупов зэков, мгновенно убив напряжением.

Выполнив свою часть сделки, Мартен вернулся за тяжелораненым Мустангом и ВерОникой с Кэти, которых Инферно, зная о замыслах Майка, приказал эвакуировать в час «Ч», либо, устранить угрозу. Если Мартен, не зная, насколько упертой окажется ВерОника, еще надеялся на осуществление первого варианта, то Инферно был уверен в том, что не зря дополнил свои указания вторым вариантом. В итоге Инферно оказался прав, и ВерОника отказалась уходить, а Кэти просто физически не могла, как и Мустанг, которого нужно было тащить на себе. Пока Нельсон недоумевал как он ни то, что выжил в схватке с во много раз превосходящим противником, но и вообще смог вернуться невредимым, ВерОника попросила Лидера передать её просьбу Кошмару, чтобы тот не трогал Рейчел. Теперь Мартен начал недоумевать от её просьбы, особенно учитывая, что именно Рейчел их всех засадила за решётку:

— Я понимаю, как это выглядит и методы у этой дамочки еще те, но лучше так, чем валяться на набережной, трупом, порезанным на куски.

— А ты уверена, что она не использовала вас как приманку?

— Допускала такую мысль, пока она не спрятала за решеткой и Комиссара, которого Кошмар не особо жаловал.

— Хорошо, я тебя понял. Но имей ввиду, как поступить с ней, он все равно решит сам… Всех благ.

Погрузив на доску Мустанга, Мартен объяснил Нельсону, которому в благодарность оставил заслуженную тем награду, в виде костюма синоби, в каком направлении по туннелям им продвигаться, чтобы выйти на поверхность в нужном тому районе:

— И не думайте идти в участок или любое другое стратегически важное место.

— Нельсон — Да сколько можно трястись за нас? Так ведь и до старости не далеко.

— Ну, про старость, тебе знать лучше.

— И не только про старость. Я всю жизнь в этом городе прожил и знаю где в нем можно отсидеться.

Мартен не стал тянуть резину и, посчитав, что пока они пройдут туннели уже все закончится, кто бы при этом ни победил, с легким сердцем активировал магнитное поле доски и переключился уже на эвакуацию Мустанга, который лично для него был дороже, друзей Инферно.

Глава 86. Несбыточные мечты. Часть 3

— Какая мразь это сделала?!

Моника кинулась к Рейчел:

— От окна!

Сбив её на пол, Моника прислушалась и тут же выдохнула, когда услышала знакомые голоса за дверью. Охрана Рейчел вломилась в кабинет прокурора и так же уделила внимание окнам, выключив свет в кабинете и занавесив все окна:

— Мэм, нам нужно вывести вас и перевезти в безопасное место.

Рейчел — Кто распорядился?

Начальник охраны — Никто, мэм, я действую по протоколу.

— Значит никто ничего, пока не знает… Мы никуда не едем.

Моника — Рейчел, тут не безопасно.

Рейчел — Вот именно. Каких полудурков набрал Джаред себе в охрану, по знакомству, мать его, я знаю, так что идем за ним, а после выводите нас.

Начальник охраны по связи предупредил своих людей в гараже о задержке, но ответа не последовало:

— Как слышно, прием?

Моника — Это со связью проблемы или с твоими людьми в гараже?

Начальник охраны достал из-за пояса рацию и проверил связь:

— Глухо, сигнала нет.

— У меня тоже.

— И у меня.

Моника проверила сначала свой мобильный, а после и стационарный телефон на столе Рейчел:

— Связи нет, даже интернет пропал…

Рейчел, это что, мать его, переворот? К нам случаем президент не приехал, на какую-нибудь тайную встречу?

Моника — Во всяком случае, я об этом не знаю.

— Нужно прояснять ситуацию, а то так и сдохнем в полном неведенье… Так, планы меняются, никуда не едем. Говард, у тебя есть протоколы на такую ситуацию?

— Боюсь, отсутствие связи заметно отразится на нашей эффективности, так что думаю остаться — это плохая идея.

— Я обожаю плохие идеи так же, как и думать, а твое дело не думать, а делать.

— Да, мэм.

— Собери всех своих людей, и заблокируйте все входы и выходы и вооружайтесь по полной.

Когда Говард начал выполнять её распоряжение и отправлять всех своих людей в разные стороны, Рейчел осенило:

— Лучше не расходиться, а насчет посыльных, у меня есть пару индивидов на примете.

Вломившись в кабинет помощников Рейчел, охрана услышала крики и визги, притом сразу на пяти языках:

— Так, поднялись и подошли к Говарду. Теперь он ваш начальник. Он говорит — вы делаете, все ясно?

Условно решив вопрос со связью, Рейчел в сопровождении Моники отправилась в кабинет мэра:

— Где твой костюм?

— Дома в сейфе.

— Замечательно.

— Ну не в багажнике же, в самом деле, возить.

— Вернись в мой кабинет, и достань из сейфа костюм, пароль… Инферно.

Моника улыбнулась:

— Странные у вас отношения все-таки.

— У меня нет с ним отношений, а за костюм Терри скажи спасибо, это он отказался свой забрать, больно приметный сказал.

— Учитывая твой образ жизни, думаю, не из-за приметности он его оставил, а ради твоей безопасности.

— Но наденешь его ты. В боестолкновении от меня толку мало, так что одевай костюм и бегом ко мне.

— Поняла.

У кабинета Джареда Рейчел ждал очередной конфуз:

— И какого хрена вы стоите?

— Он велел не входить.

— Да насрать что он велел! Половина города подорвали, в подобной критической ситуации его слова для вас и дерьма не стоят. Ломайте дверь.

Телохранители собрались и заручившись её поддержкой на случай истерики мэра, выломали дверь, найдя Джареда под столом с бутылкой:

— Выводите его, шторы занавесить, а дверь запечатать.

Выйдя в коридор, Рейчел встретила Джареда, который был уже на веселе и тыкал на неё пальцем:

— Это опять твои разборки… а отвечать за них потом мне…

Рейчел выхватила из его руки бутылку и откинула её в сторону, раздав пару оплеух ему, после чего схватила за шкирку и встряхнула:

— Ты совсем охренел? На нас, возможно, напали, а ты вообще не в состоянии кем-либо сейчас руководить.

— А… а нахрена мне кем-либо руководить, если они все равно тебя слушают… я вот говорю им, а передо мной словно стена из теста, которую никак не продавить…

— Понятно… Забирайте своего клиента и уводите в глубь здания. Попытается свалить или еще как пошутить, влепите так, чтобы до утра не выпендривался больше.

Телохранители взяли под руки Джареда и увели в зал совещания, а Джаред начал кричать:

— Я же говорил! Вот об этом я говорил…!

— Придурок.

По дороге назад, на декоративной широкой лестнице между вторым и третьим этажом, Моника вышла в костюме навстречу Рейчел:

— Не поняла, а что ты с ним сделала?

— Этот урод…

— Он не урод, а уборщик, отпусти его.

Но Моника не отпустила:

— Поверь мне, он урод, а не уборщик или в его обязанности входит обыскивать твой кабинет, вместо того, чтобы как все сотрудники либо свалить из здания мэрии, либо спрятаться в кабинете под столом.

— А вот это уже интересно.

Рейчел склонилась к уборщику и, похлопав его по щеке, привела в чувство:

— Энтони, ты не хочешь мне ничего рассказать, например, чем ты занимался в моем кабин…

Придя в чувство, Энтони сразу плюнул в лицо Рейчел и тут же получил с колена в грудь от Моники. Рейчел же судорожно вытерла лицо рукавом, сильно щурясь от противных ощущений:

— Ты совсем охренел?!

Энтони же не стал отвечать, а лишь рассмеялся, но когда Моника спустила его пониже и раздавила его руку металлической ногой, он буквально ожил, извиваясь как уж на сковородке и крича во все горло:

— Ааа!!! Ааа!!! Ааа!!! Я расскажу! Расскажу!!!

Моника не стала себе отказывать в удовольствии, чуя перед собой врага:

— Да насрать, ты свой выбор уже сделал.

После чего надавила ногой, уже окончательно раздавив его руку:

— Ааа!!!

На крики Энтони уже и без помощи посыльных сбежалась вся охрана Рейчел:

— Моника, не здесь.

— Как скажешь.

Моника утащила Энтони в уборную, вышибив им дверь в неё, а Рейчел подозвала Говарда:

— Сколько у нас людей?

Говард — Моих два десятка, еще и копов столько же.

— Плюс семь человек Джареда, но их пока не трогайте.

— Мэм, к чему именно мы готовимся?

— Сейчас кажется, узнаю, но скорее всего к штурму.

— Мэм, из вооружения у нас только ПП, если противник с серьезным вооружением будет, мы его не остановим.

— Об этом не тревожься. Моника любого остановит, а ты распредели всех людей и следи за ситуацией снаружи.

— Да, мэм.

— Вот и чудненько.

Когда Рейчел зашла в уборную, она даже забыла о мерзком поступке Энтони, до того она ужаснулась теперешним его видом:

— Да что с тобой такое?!

— Этот урод мне сразу не понравился, до этого дня даже не отсвечивал тихоня гребанный, а тут одномоментно больно наглым стал. Сейчас сама все поймешь… Говори сука, пока я тебе колени наизнанку не вывернула!!!

— О… о… они… в… вас… п… п… про… пустят… п… про… просто… уходите…

Рейчел — Я никуда не собираюсь, и кто это они?

— От… отщепенцы… мы отщепенцы… и мы… вас за… закопаем…

— Ну, если все, такие как ты, то боюсь, кроме лопаты вам в этой жизни ничего не светит.

Моника не стала церемониться и ударом с колена размазала его голову об стену:

— Твою мать, Моника, какого…

— Зря смеешься, я проверила его документы, он бывший ветеран морской пехоты, притом с боевым опытом. Если там все как он, то у нас охренеть какие проблемы, учитывая, что они уже сделали… Помнишь, как Хант уничтожил инфраструктуру всей мафии в городе? Не забыв и про ее ключевых сотрудников? Так вот, это, скорее всего не он был, а как раз эти ребята и если прикинуть скольких они в ту ночь убили…

Рейчел поплохело, и она попросила Монику помолчать, пытаясь переварить новую реальность:

— Твою мать, их сотни…

— Думаю больше, притом намного, учитывая скольких ветеранов вышвырнули на улицу, а вернее сказать опытных убийц, которые в отличии от твоих парней в форме с водяными пистолетами, умеют воевать… Думаю лучше нам и в самом деле, уйти, пока еще не поздно.

— Уйти? То есть как?

— Рейчел, это всего лишь…

— Это не всего лишь! Это символ власти и стоит хоть раз от него отказаться, я сразу потеряю все, а значит, все было зря. Так что хрен им…

Но Майк был диаметрально противоположного мнения и по истечению двадцати минут, когда силы полиции были уже максимально рассредоточены по всему городу, как и силы федералов, он подал общую команду, выпустив сигнальную ракету в воздух. В ответ, со всех уголков города сначала десятки, а потом и сотни сигнальных ракет осветили ночное небо:

— Твою мать…

Как и Рейчел, Моника обалдела от увиденного за окном:

— Думаю, вопрос с их численностью больше не стоит.

Рейчел — Теперь понятно кто именно его снабжал оружием, и если вспомнить чем его снабжали, можно представить каким арсеналом они владеют…

— Нам конец…

— Нужно продержаться как можно дольше. Потерю связи с ключевым городом быстро должны заметить.

Хотя на помощь извне, учитывая какая напряженная обстановка царила в стране после опубликованных материалов, Рейчел особо не надеялась. По сути, Моника осталась её последним оружием, чей моральный дух нужно было поддержать всеми правдами и неправдами. Но Моника тоже не была дурой и хорошо знала не понаслышке, все, что касается бюрократических проволочек и скорость как принятие подобных решений, так тем более их реализация. В общем, говоря, до прихода подкрепления у них мало шансов было дожить. Тем не менее, пережив схватку с Инферно, так же, не понаслышке зная, на что тот был способен, Монике как-то стыдно стало, от осознания того, что может уступить противнику слабее, хоть и куда многочисленному.

Многочисленный противник не заставил себя долго ждать и, подъехав на четырех фургонах, стремительно высадился и закидал длинную лестницу к главному входу дымовыми гранатами, обеспечив себе маскировку. Пробежав за секунды лестничные пролеты, они с той же стремительностью полетели назад, кубарем скатившись по лестнице, чем неприятно удивили группу прикрытия, четырех бойцов, что остались у фургонов. Моника с разбега влетела в дымовую завесу у главного входа в здание и, сменив спектр обзора, вычислила всех противников без труда, расшвыряв их в разные стороны, преимущественно назад. Надежду добавили патрульные машины, что подъехали со всех сторон и после случившегося в городе, сразу открыли огонь на поражение, изрешетив все фургоны, за которыми бойцы спецназа, те, что успели оклематься, буквально залегли, не имея возможности особо высунуться.

Но надежды Моники разрушили семь залпов из гранатомётов по машинам копов, уничтожив их сходу, и еще столько же по зданию мэрии из окон соседних домов. Про Монику так же не забыли и после разорвавшегося снаряда перед ней у самого входа, её отшвырнуло назад, в здание. Подоспевшие патрульные, поняв по залпам из гранатометов, что здание мэрии окружено не только с улицы, но в основном из зданий напротив, попытались проникнуть, каждый, со своей стороны. Ветераны даже не стали отвлекаться на них, так как их участь была заранее предрешена минером. На первом рубеже все и закончилось, как и силы противника, что не обладал необходимыми навыками для штурма и тем более зачистки опытных бойцов, чей совокупный боевой опыт превышал весь внешний долг США.

Майк проверил пробным наступлением двух групп спецназа уровень защиты здания и что именно ему защитники Рейчел могут противопоставить в ходе прямого столкновения с ним. Как выяснилось, не много, притом это «немного» таяло с каждой минутой, так как группы спецназа атаковали копов по всему городу, зачищая в первую очередь полицейские участки, базы SWAT, полигоны, одним словом всех силовиков подчистую. Притом если другие объекты инфраструктуры, как например телевизионные студии и станции водоснабжения, ветераны захватывали, пользуясь слезоточивым газом, чтобы выкурить охрану и не повредить сам объект инфраструктуры, то все что касалось стражей правопорядка, сжигалось.

Бывший участок Нельсона первым делом подвергся обстрелу из револьверных гранатометов зажигательными снарядами, которые пробив окна, залетали в помещения, сжигая их дотла. Копы, которые были в этот момент снаружи, даже за кобуру схватиться не успели, их тут же расстреляли, не жалея патронов и закидывая гранатами. Те же, кто попытались вырваться, быстро расселись по патрульным машинам и, придавив педаль газа, выехали из нижней парковки, из-под горящего здания. Но отпускать их никто не собирался и встречный залп из РПГ-7, разорвав, откинул первую же машину назад, заблокировав ею выезд с парковки:

— Ты куда поехал?! Вернись!

Командир убойного отдела — Нам их уже не спасти. Надо валить, иначе с ними же поляжем.

Оперативник — Они же сгорят там!

— Если тебя станет от этого легче, они не сгорят… начала они задохнуться от дыма… Я понимаю вашу злобу, но это явно спланированная акция, притом по всему городу, а значит их дохрена и больше. И даже если этих, каким-то чудом, перебьем, их резервы тут же нас накроют… Нам нужна помощь и фактор внезапности, а не ваши сопли. Начинайте думать башкой, а не сердцем.

Люк Колсон, тоже был ветераном, который в отличии от многих, смог найти свое место в этом мире после войны и который сразу распознал в акции подрывов по всему городу войсковую операцию. В отличие от предшественника, он, в качестве начальника убойного отдела, не болел манией величия и не стремился занять место «Короля улиц». Акции безрассудного федерала прогнали те времена прочь, и хоть теперь его не было, но страх у всех остался. Страх стереть грань между копом и преступником, став «Королем улиц». Стерев грань, что для себя, что для того, кто может прийти Ханту на смену и покарать за неправильно сделанный выбор. До Ханта, таким страхом мало кто болел, но после его карательных рейдов, все четко поняли, что случись что, судить их будут не по жетону, а по их делам, и самое главное не по закону, а по старинке.

Люк хорошо чувствовал тенденции, да и опыт его предшественника не оставил никаких сомнений, но самое главное он безошибочно понял, от кого именно исходит власть:

— Нам нужно к прокурору.

Тревор — Нахрена? Она по-любому свалила уже в какой-то бункер, что и нам следует сделать.

Мигель — Ты её ни с кем не путаешь, например, с её братом? Вот мэр точно свалил в очередную экстренно важную командировку, если конечно успел.

Лиам — Он прав, Вудс не кидает.

Тревор — Придурок, мэр так-то тоже Вудс.

Лиам — Ну вы поняли, что я имею ввиду. Она точно там сидит и ждет нас.

Тревор — Ага, прям как в сказке Рапунцель. Вот приедем, и она лично тебе свесит свою прядь волос, чтобы ты залез и спас её, а потом еще и в кабинете на своем столе отблагодарит тебя.

Лиам — А чё, было бы не плохо. Она огого.

Тревор — Ага, особенно когда улыбается, раз в год…

Мигель — Люк, здесь лучше сверни в переулок, там есть выезд. Думаю, нам лучше не светиться на дорогах.

Люк еще плохо знал город, как и своих подчиненных и предпочитал не перебивать их, особенно в неформальных переговорах, чтобы понять предел их идиотизма, а также уровень психологической устойчивости:

— Вил, а ты что скажешь?

Вильям вышел из ступора и тут же ввел всех о