Оглавление

Предисловие

В жизни правда порой драматичнее самого изощренного вымысла. Истории, которые собраны в этой книге, произошли с реальными людьми в провинциальном городе средней полосы России. С 1991 по 2008 год я работала журналистом в нескольких нижегородских, а затем дзержинских газетах. Писала преимущественно о милиции (полиции), встречалась со следователями, оперативниками, прокурорами, много раз присутствовала на заседаниях суда.

Все эти заметки — иногда страшные, иногда смешные, но всегда драматические, были записаны мной на основе реальных событий, происходивших в нашем городе. Часто я была непосредственным участником, и это оставило незабываемый след в моей душе.

Одна из историй, помнится, называлась «Убийца вышел прямо на меня…» — «Прямо на тебя?» — не поверили коллеги-журналисты. — «Ну почти», — засмущалась я. — «Просто я стояла за спиной товарища милиционера».

Хорошо, когда есть спина, за которой можно укрыться…

Со времени описываемых событий прошло более десяти лет. Хочется верить, что многое изменилось к лучшему.

Может быть.

Хотя кто знает. Жизнь — штука малоизученная и непредсказуемая.

Как бы то ни было, предлагаю свои заметки вашему, уважаемый читатель, вниманию.

Все имена граждан, оказавшихся под следствием и судом, изменены. Имена и фамилии сотрудников правоохранительных органов подлинные.

Часть I. Рассказы начальника уголовного розыска

Если бы капитан Дмитрий Фадеев был постарше и жил во Франции, его бы именовали романтично. «Комиссар», например, или «Мегрэ»… Но он живет в России и имеет должность начальника уголовного розыска 1-го отдела милиции Дзержинска. Что, впрочем, не делает истории, с которыми его сталкивает жизнь, менее драматичными.

Дело лжесвидетельствующего священника
или
Двойное убийство в новогоднюю ночь

«Адония же, боясь Соломона, встал и пошел в скинию и ухватился за роги жертвенника»

3-я книга царств, гл.1, ст. 50

Произошла эта история в 2001 году и началась 7 января — в Рождество Христово.

В дежурную часть милиции по телефону «02» позвонили жители дома №7/12 по улице Пирогова и сообщили, что из одной комнаты второго этажа распространяется трупный запах.

Прибывшая на место следственно-оперативная группа вскрыла помещение и обнаружила, что там внутри все залито кровью, а на полу лежат трупы мужчины и женщины с многочисленными ножевыми ранами. У женщины вдобавок ко всему было еще перерезано горло. Смерть, судя по всему, наступила неделю назад — в новогоднюю ночь.

Из-за жуткого запаха первичный осмотр проводили со всей возможной скоростью. Тем не менее, сразу установили личности погибших. Мужчина был хозяином комнаты, а женщина ранее проживала неподалеку и высокой нравственностью не отличалась — ее знали все самогонщицы в округе.

Первая версия напрашивалась сама собой: убийство из ревности. Легко было предположить, что постоянный сожитель убитой женщины обиделся на то, что его не пригласили на праздник, ворвался в жилье соперника и устроил там кровавую баню.

Сразу поехали за предполагаемым преступником, провели допрос… Мужчина все категорически отрицал. Чтобы продвинуться в деле дальше нужно было либо найти неопровержимые доказательства, либо строить другую версию. Но в любом случае нужны были улики.

И вот, через несколько дней, когда невыносимо-тошнотворный запах смерти слегка выветрился из роковой комнаты, сотрудники уголовного розыска производят второй, гораздо более тщательный осмотр места происшествия. И на полу за грязным диваном находят церковную книжечку, известную под названием «Живые помощи». А в книжечке обнаруживается стандартное черно-белое фото — такие в любой фотографии делают на паспорт. Это был уже ощутимый след! Хотя, конечно, далеко не факт, что на фото изображен именно преступник.

Поиск между тем шел по всем направлениям: производился опрос всех, кто знал погибшую, и в результате нашлись свидетели, которые показали, что в последние дни перед Новым годом у женщины появился новый кавалер — молодой бомж, только что освободившийся из мест заключения. Называли и его фамилию — Чернов, и место, где его можно было попытаться найти — он вроде бы рассказывал, что после освобождения устроился подсобным рабочим в Москве. И трудится там на восстановлении какого-то храма.

Вы представляете, что такое пытаться найти человека в многомиллионной столице, имея лишь такие сведения и смутное описание? Между тем это был практически единственный след.

Оперативники выяснили все данные на Чернова: детдомовец, отсидевший срок за хулиганство. По возвращению из тюрьмы был прописан в Центре социальной реабилитации на Пирогова, 7. Снова сел. После второго освобождения нигде не официально не значился.

Но, удалось выяснить, что в тюрьме он сдружился с парнем из Дуденево. Оперативники тут же установили адрес и отправились туда.

Пожилая женщина, встретившая их, о сыне заговорила охотно. Сказала, что он еще не освободился, но пишет ей хорошие письма и она надеется, что после возвращения домой сын начнет новую жизнь. Она за это молится Богу и даже купила в церкви книжечку «Живые помощи», в которую вложила фотографию сына.

И в этот момент оперативник, ведущий разговор, замечает на подоконнике плетеную декоративную тарелку, в которой наряду с пуговицами, катушками разноцветных ниток и прочей мелочью, лежит черно-белая фотография — точь-в-точь такая же, как на месте убийства.

— Кто это на фотографии?

— Как кто? — удивляется женщина. — Мой сын.

И она сообщает, что приезжал друг сына, которого она встретила хорошо и попросила его передать сыну от нее подарок: «Живые помощи» с фотографией.

Только вот подарок до адресата не дошел. Остался лежать на грязном полу залитой кровью комнаты…

Расстроенная женщина, тем не менее, дала бесценные сведения — Чернов объяснил ей, где именно в Москве находится тот храм, на восстановлении которого он работает. И на следующий же день оперативники выехали в Москву.

Нужный адрес нашли сразу, но там оказался не храм, а музей старинной мебели. Там действительно производился ремонт здания, да вот беда — никого из наших рабочих не нанимали. Все работы производили исключительно болгары.

Однако, побродив по окрестностям, оперативники обнаружили искомый храм. Реставрация там была еще далека от завершения, и все тяжелые, средневековые двери оказались запертыми.

Впрочем, хотя на двери в подвал тоже красовался массивный замок, следы на снегу показывали, что туда регулярно кто-то ходит.

Нашли священника.

— Скажите, батюшка, не работают ли у вас в храме приезжие без прописки? Не живет ли кто-нибудь в подвале?

И священник ответил:

— Нет.

Хотя оперативники уже знали, что это неправда.

Но у каждого свой долг: у милиции — найти и задержать преступника, а у церкви — дать приют и защиту страждущим. Испокон века гонимые и нуждающиеся в защите стремились попасть под священные своды. И выдавать их оттуда считалось грехом и богохульством. Не случайно же на воротах многих храмов начертаны слова Христа «Придите ко мне все гонимые и страждущие…»

Другое дело, что иные ищущие защиты сами преступили через божьи заповеди. Но покарать их — дело земного правосудия, а не божественного.

Так. Но что же делать нашим оперативникам? Самое разумное — обратиться к коллегам из ближайшего отделения милиции и попросить помощи.

Коллеги не подвели. Они сообщили, что из храма все подозрительные личности уже скрылись, и теперь их можно искать лишь на бирже нелегальных рабочих, что каждый день образуется на площади перед Ярославским вокзалом.

Четыре дня оперативники как на работу ходили на эту биржу. Но Чернов на ней так и не появился. Тогда оставив московским коллегам описание предполагаемого убийцы и его фотографию, отправились домой.

Лишь через две недели из Москвы поступило известие, что Чернов задержан и его можно забирать.

Получив ордер на арест и взяв с собой двух конвойных, оперативники вновь приехали в Москву. Чернов, пытался оказать сопротивление, но оказавшись в камере дал признательные показания. Он сообщил, что давно был знаком с Еленой Т. Перед Новым годом они встретились и решили встретить праздник вместе. Но так как на улице было холодно, а дома у Елены ждал ее сожитель, отправились к общему знакомому на Пирогова,7. Там сначала дружно выпивали, но потом Елена начала ссору, и он ее ударил. Хозяин жилья вступился за даму, тогда Чернов ударил и его. Завязалась драка, Чернов схватил нож… Опомнился он только после того, как его собутыльники перестали подавать признаки жизни.

Вот такая получилась у него встреча Нового года…

Дело о кроссовках с розочками

Любая крупная автотрасса имеет свою собственную жизнь. Ее можно сравнить с неким городом, вытянутым во време­ни и в пространстве. Здесь, как и во всяком другом городе, представлены все слои населения: труженики, обслужива­ющий персонал, богачи, торговцы, скромные пенсионе­ры… Есть также отели, столовые, отделения милиции… И, разумеется, происходят на трассе преступления. Об одном из них рассказал начальник уголовного розыска 1-го отдела милиции капитан Дмитрий Фадеев.

Незадолго до Нового 2002 года нижегородский автомобилист остановил свою машину на обочине трассы Москва — Нижний Новгород возле поворота на Балахну. Было пустынно, холодно и бело от недавно выпавшего снега. Мужчина потоптался на обочине и собрался уже ехать дальше, как вдруг внезапно его внимание привлекло какое-то инородное пятно, выделявшееся на чистом снежном покрове между обочиной и бесприютным зимним лесом. Увязая в снегу по колено, мужчина подошел ближе… Перед ним лежал раздетый труп босой девушки.

Прибывшая по вызову оперативно-следственная группа тщательно осмотрела место происшествия. Но, скажем прямо, находок оказалось не слишком много. Это следы от кроссовок с характерным рисунком на подошве, идущие вдоль трассы на протяжении примерно 150—200 метров; брошенная болоньевая куртка, в кармане которой обнаружили пустой коробок из-под спичек. И — в том месте, где следы вновь повернули к шоссе, — на снегу лежал конверт с дзержинским адресом.

Работу по делу начали по двум направлениям: во-первых, требовалось срочно установить личность погибшей, во-вторых, стоило немедленно проверить тех, кто проживал по указанному на конверте адресу, — письмо-то пришло из зоны!

Работа на трассе имеет свою специфику — здесь по домам, опрашивая соседей в поисках случайных свидетелей, не пойдешь — кругом лес. Но с другой стороны, погибшая не с неба свалилась на место происше­ствия… Реальных же вариантов ее появления здесь было всего три: девчонка могла прийти с расположенных неподалеку Гнилицких Двориков; ее могли специально от­куда-то привезти на машине, чтобы здесь расправиться без помех. И третье предпо­ложение милиции было связано с тем, что на трассе, недалеко от поворота на Балахну, находится точка сбора так называемых плечевых — то есть дорожных проституток.

Однако по фотографиям убитую нигде не опознали.

Да и дзержинский след (по адресу на конверте) не привел никуда.

Таким образом, после недели интенсив­ных поисков милиция оказалась в тупике: все версии отработаны — результата нет.

И тут, наудачу, вдруг пришла ориентировка, что девушка с данными погибшей разыскивается Сормовским РОВД Нижнего Новгорода как пропавшая без вести. В ори­ентировке был указан адрес ее матери.

Немедленно поехали туда. Мать опозна­ла погибшую и сообщила, что в момент ухо­да из дома Ольга (ее дочь) была одета в новую шубу из искусственного меха и крос­совки 36-го размера. Характерной приме­той кроссовок был рисунок на подошвах — две «розочки»: одна — под пяткой, а вторая — под центральной частью стопы. Точь-в-точь такие отпечатки с розочками были обнаружены возле трупа девушки

Теперь, когда личность погибшей была установлена, встала задача проследить весь ее путь от дома и до обочины Московской трассы. Установить, где, при каких обстоятельствах, с кем она встречалось… И сре­ди всех этих встреч вычислить одну — ту, в результате которой кто-то стал убийцей, а ушедшая из дома любительница приключений осталась недвижно лежать у дороги в снегу, в удаленном от дома и людей месте.

Итак, мать сообщила, что погибшая дев­чонка частенько убегала из дома. А в пос­ледний раз заявила, что отправляется к отцу, который жил в деревне примерно в 30 ки­лометрах от Нижнего Новгорода по Арза­масской трассе.

Оперативники, отправившиеся по указан­ному адресу, довольно быстро одолели ту часть пути, которая проходила по цивилизованной территории. Но, после того как машина свернула на проселок, стало ясно, что на колесах сквозь снежные заносы не пробиться. И восемь километров (такова оперативно-розыскная жизнь) пришлось, увязая в снегу, брести по морозу пешком.

Нужный дом нашли быстро. Отец погиб­шей (ему показали фотографию) сообщил, что да, несколько дней назад она действительно к нему приезжала. И встречу отметили по всем правилам: с закуской и выпивкой, благо желающих «попраздновать» было достаточно — помимо гостьи за стол пригласили ее подружку Марину из соседнего дома, а за ухажеров сошли два пасынка хозяина дома (он был женат вторым браком на женщине с двумя взрослыми и судимыми сыновьями).

Наутро и гостья, и молодая соседка куда-то уехали, а когда Марина вернулась на следующий день, на ней была новая шуба из искусственного меха — в точности такая как у Ольги. «Подарили», — объяснила она интересующимся.

Естественно, оперативники тут же отпра­вились знакомиться с бойкой девицей. Но дома ее не оказалось. Родители пояснили, что она в основном живет в Нижнем Новгороде и к ним приезжает редко. Однако опе­ративники уже знали, что они на верном пути. Потому что первое, что они увидели, войдя во двор, были четко отпечатавшиеся на снегу хорошо знакомые им следы от крос­совок с розочками.

Марину, поплутав по закоулкам Нижне­го Новгорода, нашли в тот же вечер. И шуба, и кроссовки с розочками оказались при ней, так что забрали ее в отдел вместе с этими вещественными доказательствами.

Поначалу девушка плакала и утвержда­ла, что к исчезновению подруги никакого отношения не имеет, и говорила, что обнов­ки подарил ей постоянный клиент с трас­сы… Только вот имени этого клиента она припомнить не могла.

Тогда на свет появилась вторая версия. Что они с Ольгой решили подзаработать, обслуживая клиентов на трассе. Но так как обе были неопытными, решили пригласить еще одну подругу, которая жила на Сорти­ровке. Татьяна сразу согласилась и указа­ла им точку, где проезжающие дальнобой­щики привыкли снимать проституток. На попутке приехали туда. И вот встал вопрос: кто будет «работать» первой? Девушки сначала поспорили, ус­тупая эту «честь» друг другу, а потом нача­ли ссориться уже всерьез. И внезапно (Ма­рина, рассказывая, даже содрогнулась) Таня рассвирепела, схватила Ольгу за шарф и начала душить.

Когда Марина вышла из оцепенения и смогла наконец закричать, все было уже кончено.

Злобно взглянув на испуганную подругу, Татьяна потребовала, чтобы та помогла ей оттащить труп в сторону леса и раздеть. А в качестве платы за молчание велела взять шубу и кроссовки.

— Но я молчала не из-за того, что она от­дала мне одежду, — уверяла Марина опе­ративников. — Я просто боюсь ее — она страш­ная женщина!

Теперь, когда картина преступления прак­тически полностью прояснилась, осталось только задержать Татьяну. Многократно предупрежденные о ее физической силе и свирепой ярости оперативники, приняв меры предосторожности, подошли к нужной две­ри, позвонили. Готовились к тому, что сейчас перед ними окажется здоровенная фурия, владеющая всякими приемами… И были поражены, когда на звонок дверь открыла худенькая бледная девушка с грудным мла­денцем на руках. Это и была Татьяна.

Впоследствии, когда обе преступницы были задержаны и изобличены, они весьма без­жалостно топили друг друга, стараясь при­уменьшить собственную вину. Но суд счел, что обе приняли в убийстве самое активное участие. И причина убийства — банальная. Марине очень приглянулась новая шуба подруги и, главное, ее модные кроссовки с розочками на подошвах. В результате обе получили длительные сроки лишения свобо­ды. Татьяна, впрочем, на 8 месяцев меньше, так как у нее было смягчающее обстоятель­ство — наличие малолетнего ребенка.

Так закончилось дело о кроссовках с ро­зочками, отпечатки которых были обнаружены возле трупа на заснеженной обочине Московской трассы.

Дело о слепом свидетеле

События, о которых вы прочтете ниже, уникальны не только бессчетными сенсационными подробностями, но и тем, что произойти они могли в одной единственной стране мира — в России. Причем, именно в наше время и больше никогда. Но расскажем обо всем по порядку.

Началась эта история осенью 1997 года, когда в 1-й отдел милиции Дзержинска поступило заявление о том, что 2 сентября уехал из дома и пропал без вести некий Сергей Гудков.

Надо сказать, что Сергея в милиции хорошо знали — он регулярно отбывал здесь мелкие (от 3-х до 15 суток) сроки за хулиганство. Причем мужик-то был неплохой: увлекался музыкой, фанател от «Битлз» и «Машины времени», сочинял песни и мечтал стать соавтором Макаревича. Но великовозрастная (на 10 лет старше) сожительница Сергея частенько ему изменяла, и, чтобы не мешал развлекаться с другими мужиками, сдавала обиженного и пьяненького «музыканта» в милицейские объятия.

Однако российский алкоголик — это вам не какой-нибудь опустившийся европеец. Где-то в 1996 Гудкову надоела его скорбная жизнь, и он решил заняться бизнесом. Выбирать сферу деятельности долго не пришлось — богатейшие знания рынка паленой водки (где взять, куда сбыть) менее чем за год принесли баснословные барыши. Сергей теперь имел проверенных поставщиков, более 30 точек сбыта, ездил на двухлетней «Ауди», а дома у него красовалась профессиональная аппаратура для звукозаписи — в городе такой не было больше ни у кого.

Единственное, что сохранилось от прежней жизни — друзья. Таковых было двое: Евгений Стриженов и слепой музыкант по прозвищу «Розенбаум».

Ну, когда от мате