Нравы Растеряевой улицы
В городе Т. на убогой и грязной Растеряевой улице живёт множество бедного люда: мелкие чиновники, мещане, мастеровые. Среди них — молодой пистолетный мастер Прохор Порфирыч. Он «из благородных»: незаконнорождённый сын барина, полицейского чиновника. Но происхождение не сделало жизнь Прохора более лёгкой. Глафира, мать Прохора, была «низведена» барином в кухарки, а мальчика отдали в обучение к пьянице-мастеру, где пришлось ему терпеть и голод, и побои. Потом Прохор пытался вести дело вместе со своим другом, но после пьяной ссоры порвал с ним отношения и начал работать один.
Gleb Uspenskij – Nravy Rasterjaevoj ulicy
Gleb Uspenskij – Nravy Rasterjaevoj ulicy
Жас шектеулері: 12+
Түпнұсқа жарияланған күн: 19
Қағаз беттер: 199
Кітаптың басқа нұсқалары1
Нравы Растеряевой улицы
·
Пікірлер2
Для меня очень тяжело для чтения. Не знаю осилю ли я до конца.
Дәйексөздер230
все это говорило о желании иметь хоть какое-нибудь подобие человека, и главное, человека благородного
Растеряева улица, для того чтобы существовать так, как существует она теперь, требовала полной неподвижности во всем: на то она и "Растеряева" улица..
Растрепанная, ободранная и тощая фигура рабочего человека, с свалявшеюся войлоком бородой, в картузе, простреленном и пулями и дробью во время пробы ружья, с какими-то отчаянными порывами ежеминутно доказать, что "жизнь - копейка", такая отчаянная фигура совершенно не походила на фигуру Прохора Порфирыча: на нем всегда был цельный, опрятный картуз, лицо тщательно вымыто, а грязная шея, запыленная мельчайшими железными опилками, носящимися в воздухе мастерской во время работы, пряталась под гарусным шарфом, придерживаемым плисовым воротником достаточно подержанного драпового пальто. Плохонькие, но все-таки выпускные панталоны и ясные признаки поплевывания на носки грязноватых сапог, все это говорило о желании иметь хоть какое-нибудь подобие человека, и главное, человека благородного. Вообще он не столько походил на мастерового, сколько на семинариста, благочиннического сына; у него не было только этого довольства фильдекосовыми перчатками, этого страстного желания распластать огненного цвета шарф по всей спине, да и физиономия его носила следы постоянной сдержанности, вдумчивости, дела, что сам Прохор Порфирыч называл "расчетом", руководясь им во всех своих поступках.
