Оглавление

1. Гиблое место

Мерцающий свет заката сквозь растрёпанные тучи теребил коллекцию подарочных кунов за витриной шкафа, скользил по затейливым цветочным росписям стен и щекотал затылок Зорда.

Вэя с любопытством разглядывала сочную обстановку кабинета, а я исподтишка любовался девушкой и пытался сосредоточиться на речи шефа.

Похотливый Зорд, сверкая единственным глазом, шарил взглядом по напарнице, и я снова порадовался, что физиология народа, к которому принадлежит Зорд, не позволяет состыковаться с человеком, чтобы заняться продолжением рода. Шеф, тем не менее, старался казаться любезным:

— Ну, как — с напарниками не скучно? Они такие милые…

Шеф произвёл пробный выстрел и, не дожидаясь ответа, пустил в ход тяжёлую артиллерию:

— Я вижу, ты с ребятами сработался! Хочешь забрать их ещё на пару дел?

— Могу забрать навсегда, если Вы непротив.

— Не-ет, я не против. — Зорд крутанулся в кресле, и едва не вылетел из него, засмотревшись на Вэю. — Я думал, ты такой неуживчивый, а напарники от тебя в восторге…

Я незаметно кивнул Вэе в знак признательности и едва сдержал улыбку.

— А вот Рэм и Пери от напарников отказались. Даже от девушек… — Шеф многозначительно подмигнул мне и засмеялся всеми ртами сразу.

Я промолчал о том, что видел этих «девушек», и не удивлён отказом моих коллег — обе были тиллянками и выглядели так, что я бы им даже мусор убирать не доверил.

— За ребятами присматривай! Там опасно — орудует маньяк. Люди исчезают бесследно…

Я увидел, как при слове «маньяк» у Вэи загорелись глаза, и разные штучки в кабинете утратили для неё смысл.

— Может, эти люди сами уходят куда-нибудь…

— Вот и выяснишь. Ты же у нас детектив.

— У нас и без маньяка работа не из лёгких… А можно увеличить средства на расходы? Всё-таки нас теперь больше…

Зорд внезапно обеспокоился стрижкой щёточек на своих пальцах — это означало, что разговор окончен. Скупердяй!

*****

— А веадук этот русы называют — Калинов мост. Есть у них какая-то легенда про два мира…

Свенельд, староста колонии русов, вёл нас по хлипкому мостику через кипящую, как жир в котелке, реку, на которую без ужаса нельзя было смотреть. Клод полз, вцепившись в перила, мы с Вэей шли довольно бодро.

Мне приятно было общаться со Свенельдом — абсолютно положительным, не замутненным пороками человеком. Больше всего нравилось то, что он являлся таковым не потому, что прочёл хорошие книги и примерил на себя светлый образ. Парень был честен и чист от природы. Порядочность — его суть.

— Извините, в городе немного грязно… На территории общин люди сами следят за порядком, а здесь, в межобщиньи власти считают чистоту роскошью.

— Странно, поселение вроде бы новое, и такая разруха местами…

Я смутил молодого человека. Он покраснел словно забытый на плите чайник. Мы вздохнули с облегчением, когда ступили, наконец, на территорию общины русов.

Город Грандзион на одноимённой планете под светом звезды Ярило (так называли её русы) размякшим бубликом лежал вокруг огромной, как океан, Пустоши. Когда-то здесь нашли приют люди, которым не давала покоя мысль о покинутой родине и которые мечтали основать «Новую Землю». Мечты, как водится, рассыпались в прах, а люди остались.

Планету поделили на общины по национальному признаку, рассовали вокруг барахло, привезённое со всей Вселенной, и вышла Земля вроде старой, но хуже прежней.

Чтоб за новыми землянами было кому приглядывать, с развитых планет прислали людей, которые возглавили общины.

Над русами поставили молодого, полного надежд Свенельда. В жизни он был Лютером, но жители колонии придумали ему более подходящее прозвище. Поначалу Лютер сопротивлялся новому имени, даже пытался не отзываться, но русы оказались настойчивей — Лютер стал Свенельдом.

— Они добрые искренние, но совершенно чужие для меня, — жаловался староста на подопечных. — Они упорно не хотят менять жизненный уклад. Все мои начинания находят жесточайший необоснованный отпор. А, ведь, я хочу приобщить их к цивилизации!

— То есть к разрухе в быту и душе…

— Напрасно Вы так, — обиделся Свенельд. — Я люблю их всей душой, но это порой невыносимо. Нельзя же брать воду из колодца, если есть водопровод!

— Это что — пословица?

— Нет. Это — суровая реальность жизни этой общины.

— Они же прибыли с цивилизованных планет… Что это они вдруг ударились в примитив?

— Это для них прибежище, спасение души — так они считают. Впрочем, сейчас Вам Беримир всё лучше расскажет.

Мы держали путь к дому человека, который пользовался огромным авторитетом у русов. «Фактически, он и есть настоящий староста, а я так — для протокола».

Парень так расписал мне быт местных, что я ожидал узреть небритого детину в суровой домотканой рубахе и лаптях. Каково же было моё удивление, когда на пороге современного дома нас встретил безупречно одетый с идеальной стрижкой моложавый мужчина, который что-то эмоционально говорил в дорогой кун.

— Свен, что-то не похоже, чтоб этот человек ходил к колодцу за водой…

— Колодец — это что, — таинственно прошептал Свенельд. — Вы ещё не видели затоп для рыбы!

— Приветствую Вас на Новой Земле!

Мужчина прекратил разговор и, дружелюбно улыбнувшись, протянул мне руку. Я ответил рукопожатием.

— Беримир — писатель, этнограф, смотритель этой дивной общины.

— Ян — детектив…

— Великолепное имя! Знаете, что оно означает?

— По-митонски «ян» — это «разгорающийся свет».

— Прекрасное толкование! А у землян Ваше имя это «милость божья».

— Звучит неплохо… Я могу поговорить с Вами о менее приятных вещах?

— Приехали искать пропавших? Да, я могу поделиться некоторыми соображениями… Прошу, в дом!

Не знаю, воплощением чьих дерзких фантазий было жилище Беримира, но нам с ребятами показалось, что мы очутились в сказке… По потолку летали искрящейся радугой волшебные птицы, на стенах трепетали самоцветные цветы, а в прозрачной глубине стеклянного пола юркали офитовые рептилии.

— Это я сам… — заметил Беримир.

— Сами придумали?!

— Сам расцветил, а Свен мне немного помог. Вообще-то он мой идейный противник, но здесь мы были единодушны. Я против использования на нашей Новой Земле достижений иных цивилизаций, но не выбрасывать же всё то, с чем я приехал.

Действительно… Я искренне выразил своё восхищение. Под завесой скромности не укрылось то, что Беримир польщён.

Хозяин дома пригласил нас удобно расположиться в маленькой гостиной и достал из массивного серванта четверть с мутной мурамной жидкостью. Мне было не до выпивки. Я как раз восстанавливался после перелёта и литрами пил раствор кальция, поэтому, не дожидаясь приглашения, достал свою бутыль и отхлебнул прямо из горлышка. Беримир предусмотрительно выставил бокал для меня в первую очередь, потом вручил каждому по стакану.

— За знакомство, Ян! — мои новые знакомые подняли стаканы.

— Простите, я после полётов не пью — здоровье попровляю.

— Похвально! Но это не алкоголь, попробуйте! Ручаюсь, Вам понравится, — Беримир через чур игриво подмигнул мне и залпом осушил стакан.

Я осторожно пригубил странную жидкость. К счастью, это оказался безобидный травяной сок.

— Беримир, Вы наверняка неплохо знаете людей из вашей общины… Что объединяет их? Что заставляет жить вместе? Есть ли в общине распри?

— Давайте начнём не с распрей… Думаю, людей в любой общине сплачивает желание быть сильнее, жить спокойнее, основательнее…

— Мне всегда казалось, что в другие миры отправляются авантюристы, жаждущие перемен…

— Видите ли… Когда люди говорят, что хотят перемен, они отчаянно жаждут одного — стабильности. Человек принимается крушить всё вокруг лишь по одной причине — ему до смерти надоела неразбериха. Он способен сделать свою жизнь несносной ради покоя… Я это точно знаю — сам такой. Я отправился сюда в надежде обрести твёрдую почву, а в итоге каждый день балансирую на грани…

— Что Вы имеете в виду? Здесь так опасно?

Беримир смутился.

— Нет, дело не в опасности… Как Вам объяснить… Общину терзают противоречия, между нашими людьми нет ничего общего кроме вынужденной эмиграции… Многие приехали сюда на последние деньги, а получили скудную жизнь и чуждый уклад.

— Ведь никто не обещал им, что они будут жить во дворце!

— Да, но люди хотели обрести уверенность в будущем, а получили новые поводы для волнения. Каждому грезилась Новая Земля, как решение всех проблем, прибежище, приют, а на деле… Мы даже с моим дорогим другом Свенельдом расходимся в пустяках. Он видит Новую Землю образцовой индустрией, я — тихой деревенской провинцией.

— Замшелой землянкой в чащобе, — буркнул Свен в стакан.

— А Вы кто по профессии? — решил я поинтересоваться.

— Этнограф. Я уже два года документирую жизнь общины и когда-нибудь опубликую свой труд.

— Значит, Вы полагаете, что в общине все друг друга мягко сказать недолюбливают?

— Я бы не делал таких выводов. Спасение есть, оно заложено в нас самих, в единой крови. Что способно сплотить нас? Посмотрите на наших жителей — одни прибыли с планет, где тебя могут убить за неприветливый взгляд. Другие — оттуда, где питаются одной травой и запивают её водой из ручья. Я едва не угодил в тюрьму у себя на родине за то, что собирал по крупицам песни своего народа. Что позволит нам понять друг друга? Только общая история наших славных предков!

— Но общая история не помешала кому-то похищать жителей общины, — рассердился староста.

— Свенельд, преступником может быть и пришлый. У нас же здесь не тюрьма!

Свен пожал плечами и, казалось, потерял интерес к нашему разговору.

— Беримир, у Вас со Свеном есть какие-нибудь предположения? Похоже, вы оба всех здесь знаете…

— Чужая душа — потёмки. Но я думаю, Вы можете рассчитывать на помощь всех порядочных членов общины. Правда, Свен?

— Что? Ах, да! Разумеется!

— Рад это слышать! Жаль, что приходится общаться в основном с непорядочными…

Беримир шутку не оценил.

— Таких здесь нет. Именно община наняла Вас для расследования, значит, все хотят найти преступника. Поверьте, Вы встретите здесь удивительных людей!

В том, что Беримир прав, я убедился уже в гостинице…

*****

Управляющий гостиницей оказался «трубочником» — он был так увлечён Галасетью, что даже питался и ходил в туалет с её помощью. Я пытался установить с ним контакт, но это оказалось бесполезно. Его помощник аккуратно в