Елена Холмогорова (р. 1952 г., Москва) — историк по образованию, прозаик, преподаватель литературного мастерства, редактор, зав. отделом прозы журнала “Знамя”. Автор одиннадцати книг прозы и эссеистики. “Недрогнувшей рукой” — книга о сокровенном. О детстве в необыкновенной московской семье, об отце-поэте, дедушке-художнике и дяде-музыканте, о дружбах, влюбленностях и разочарованиях, о книгах — прочитанных и изданных, о музыке и природе, о необыкновенных встречах и путешествиях. Это цепочка исповедальных, порой светлых, порой горьких размышлений о сбывшемся и несбывшемся, книга о любви, пронесенной через всю жизнь. “Мне близка японская философия кинцуги — реставрация керамики с помощью лака, смешанного с золотым порошком. Все склейки, трещины, изъяны не только не прячутся, не замаскировываются, а наоборот — подчеркиваются, выделяются золотом… И чем дальше, тем яснее понимаешь: утраты, переживания — это часть тебя, часть твоего пути: не рубцы на теле жизни, а искусство золотого шва”.
Митрополит Антоний Сурожский вспоминал о своем военном опыте: “Я помню, я лежал на животе, был май месяц, стреляли над головой, я делался как можно более плоским и стал смотреть перед собой на единственное, что было: трава была; и вдруг меня поразило, какая сочная, зеленая трава, и два муравья ползли, тащили какое-то маленькое зернышко. И я загляделся, и вот на этом уровне вдруг оказывается жизнь, нормальная, цельная жизнь. Для муравьев пулеметов не было, стрельбы не было, войны не было, не было немцев, ничего не было, была крупица чего-то, что составляло всю жизнь этих двух муравьев и их семейств”. Здесь нет попытки отгородиться, а только лишь попытка осознать масштаб, соразмерность “нормальной, цельной” жизни и мировых, вселенских катастроф, которые бушуют над нашими головами. Что, впрочем, никак не означает, что жизнь каждого от них не зависит.
Уже в конце жизни мама как-то в разговоре произнесла слова, которые ярче всего могли бы рассказать о ее жизни: “У меня никогда не было зонтика. Ведь если идет дождь, зачем выходить на улицу?”
Книга-воспоминание, книга-беседа. Интонация радостно-печальная. О людях и местах с грустью разлуки и надеждой на встречу...
Поразительно много созвучных мне мелочей, от любимых цитат до ощущений. Размышления и фрагменты из жизни автора складываются в чудный узор - слово каллиграфия. Ускользающее время, мелькающие в окне поезда картинки...
Я купила эту книгу, потому что меня зацепила обложка и описание. До этого не знала ничего об авторе, но прочитав небольшую книгу, почувствовала, будто знакома с Еленой Сергеевной, будто я одна из её учениц.
Было приятно встретиться на страницах книги со знакомыми (пусть только по книгам) людьми.
Какой ужас! Кто сказал этому человеку, что она - ПИСАТЕЛЬ?! Поток бессвязных мыслей. Что вижу, что вспомнила - то и пишу. Какое-то бормотание, человек как будто разговаривает сам с собой. Ожидала теплых историй в духе Дины Рубиной, когда упиваешься языком, а была вынуждена читать о самолюбовании совершенно неинтересной тетки, которая вольно перепрыгивает с темы на тему. Очень стыдно, что ЭТО - русская (советская) интеллигенция.