Оглавление

Словник

Адон — Господин.

Адонай — одно из имён Бога. Наш Господь.

Азара — предхрамовый двор.

Акведук — канал для подачи воды.

Акриды — саранча.

Амфиблестрон — малая рыболовная сеть.

Ам-хаарцы — невежда, простолюдин, деревенщина.

А-Шем — заменение имени Бога, которое можно произносить в быту.

Базилика — крытое общественное сооружение.

Бат масла — 24 литра.

Бейм-Лехем — Вифлием.

Бейс ха-Микдош — святой дом или святая обитель.

Бет-Цайда — Вифсаида.

Бима — возвышение в синагоге, где находится стол для чтения свитков.

Брит Мила — обрезание мужского пола.

Виссон — тонкая, дорогая ткань, в которую облачали царей, первосвященников.

Галаха — свод законов, по которым иудей должен жить.

Гафтара — отрывок из книг Пророков, завершающий чтение Торы в синагоге.

Гиматий — верхняя одежда, носимая поверх хитона.

Гладиус — древнеримский короткий меч.

Гэйр — денежная единица.

Двир — Святая Святых.

Духан — возвышение в Храме (ступени), откуда священники благословляли народ. На них же стояли певчие левиты.

Дщерь — дочь.

Ессеи — закрытая ото всех, религиозная иудейская община.

Ехидны — змеи.

Жено — женщина.

Йахве — непроизносимое имя Бога.

Йегова — одно из имён Бога. Господь Всевышний.

Йуд — самая маленькая буква еврейского алфавита.

Каб — мера объёма жидкости, равный 1,3 литра.

Кармазин — ткань тёмно-красного цвета.

Кашрут — дозволенность чего-либо согласно галахи.

Кетуб — брачный договор.

Кидушим — обряд благословения и освящения.

Кимвал — ударный музыкальный инструмент. Две металлические тарелочки.

Киннор — струнный музыкальный инструмент.

Коганим, Коэн, Коген, Кохен — священники, потомки рода Аарона.

Кондрант — денежная единица в 2 лепты.

Контуберний — боевое подразделение состоящее из 10 человек.

Кор пшеницы — 180 кг.

Корван — дар, приносимый Богу.

Куща — шалаш.

Кфар-Нахум — Капернаум.

Левиратный брак — когда брат, должен жениться на жене своего умершего брата.

Левит — священнослужители, потомки Левия. Оказывают всевозможную помощь Коэнам.

Либеллус — древнеримский официальный документ.

Локоть — мера длины, равная 0,435 метра.

Лулав — нераспустившаяся ветвь финиковой пальмы.

Мамона — олицетворение алчности и стяжательства.

Машиах — Божий помазанник, спаситель, мессия.

Мидраш — изложение духовного в Писании.

Миква — бассейн, где совершались ритуальные омовения.

Мицва — предписание или же доброе дело.

Мишна — сборник устных законов данного Моисею.

Модий — сосуд, служащий для измерения жидкости и сыпучих тел, вмещающий в себя 8—9 литров.

Мокхес — сборщик налогов, мытарь.

Моше — Моисей.

Наалаимы — сандалии из кожи, на деревянной или кожаной подошве.

Назир, Назорей — посвящённый Богу. Человек, взявший на себя обет ради Бога.

Нэйрд — растение с приятным ароматом.

Омер — хлебная мера веса, равная 2,2 литра.

Опцион — помощник и заместитель центуриона.

Паллий — верхняя одежда.

Пеах — кусочки хлеба, объедки со стола.

Перикопа — целостный по смыслу отрывок Писания или текста.

Попона — покрывало на спине лошади.

Поприще — мера длины в одну римскую милю. (1000 двойных шагов или 1479 метра). Или же брать на себя ответственность.

Принцепс — в Риме почётное место или первый среди равных из сенаторов.

Прозелит — язычник обращённый в иудейство.

Пурим — иудейский праздник.

Равви, Раввуни — уменьшительно-ласкательное от слова раввин.

Раввин — религиозный, духовный учитель.

Реах — благоухание.

Руах ха-Кодеш — Святой Дух.

Саван — покрывало усопшего.

Сагене — большая рыболовная сеть, невод.

Сепфорис — город, на берегу Галилейского моря.

Сиклей, Сикль — шекель, монета Исраэйля.

Синедрион — верховный орган государственной и религиозной власти.

Смиха — обряд рукоположения в раввины.

Соферим — учёные книжники и законоучители слова Божьего.

Статир — денежная единица.

Сударион — плат, закрывающий лицо покойного.

Тагеб — восстановитель, мессия.

Талант — самая крупная денежная единица.

Талит — молитвенное облачение, прямоугольное покрывало, наподобие широкого шарфа.

Тать — разбойник.

Тевила, Твила — ритуальное омовение. Либо целиком, либо только рук.

Тенеты — сеть для ловли зверей.

Тетрарх — правитель четвёртой части страны.

Тиляпия — вид рыбы.

Тимпан — ударный музыкальный инструмент. Походил на барабан или бубен.

Титулус — табличка с указанием вины преступления.

Тофет — Геена огненная. Место, где некогда стоял идол Молоха, которому приносились человеческие жертвоприношения.

Травертин — белоснежный известняк.

Урим-Туммим — священные предметы, по которым первосвященник узнавал волю Бога.

Фарисеи — религиозно общественное течение, партия.

Фасцинус — древнеримское божество.

Хала — традиционный праздничный хлеб.

Хамартолос — закоренелый грешник, грехи которого известны всем.

Ханан — первосвященник Анна.

Хейлель — утренняя звезда. Одно из имён Сатаны.

Хитон — нижняя одежда.

Хомер — мера сыпучих тел и жидкости. Равная 220—240 литров.

Центурион — сотник, командир воинского подразделения.

Цимбалы — струнный ударный музыкальный инструмент.

Цицит — кисти нитей по углам талита.

Шаббат — Суббота.

Шаммаш — отвечающий за деятельность синагоги.

Шейхар — крепкое, не разбавленное вино.

Шема — сокращённая форма молитвы.

Шеол — обитель мёртвых у иудеев.

Шибтах — бес, прикасающийся к рукам спящих людей.

Шива — траурная неделя после похорон.

Шидух — знакомство.

Шломо — Соломон.

Шмоне-Эсре — молитва читаемая стоя лицом к Храму Исраэйля.

Шомрон — Самария.

Шофар — ритуальный музыкальный духовой инструмент из рога.

Шхина — видимое присутствие Бога в виде облака.

Эзра — Ездра, священник возродивший религиозные служения после вавилонского плена.

Эйден — Эдем, райский сад.

Эйфа, Ефа — мера сыпучих тел и жидкости, равная 22 литра.

Элохим — одно из имён Бога. Означает Бог или Божественная Справедливость.

Эль-Шаддай — одно из имён Бога. Бог Всемогущий.

Этнарх — правитель народа.

Книга вторая

Как в воде лицо — к лицу,

так сердце человека — к человеку.

Не доверяйте всему, что пишут,

Всегда читайте первоисточник.

Перикопа 21

Иос хэра

Сын вдовы

Йешуа не стал задерживаться в Кфар-Нахуме, а последовал на юг Галилеи. Солнце уже перешло вторую половину небосклона, когда он в сопровождении своих учеников и следовавшего за ним многочисленного народа, обогнув гору Фавор, вышел к стенам небольшого городка Наим.

День был жарким, дорога утомила путников, и все желали поскорее войти в поселение, где можно было бы поесть и немного отдохнуть. Но подойдя ближе к входным воротам, они услышали визгливые звуки флейт с переливчато-грустным звучанием цимбал. Странники остановились, а тем временем из ворот вышли подвывающие, босые женщины, одетые в траурные одежды. Увидев пришедших, они подняли многоголосый вой, сжимающий сердце. Это были наёмные плакальщицы. Следом за ними шли музыканты, а далее местные жители. Их было довольно много. Потому как всякий, кто встретит похоронную процессию, должен присоединиться к ней, приняв участие в оплакивании, как минимум на расстояние четырех локтей. И это почиталось истинным благом. Поскольку совершая благие поступки, у людей всегда присутствует тень корысти, в надежде получить ответное благо за оказанное добро. Однако на похоронах это было совершенно бескорыстным деянием, выполняемым из благочестивых побуждений.

Процессия медленно двигалась в сторону скальных усыпальниц, расположенных неподалёку.

— Грех вошел в мир, а через грех и смерть, — печально вздохнул Андрей.

— Мир вокруг нас полон печали, брат мой, — положил ему руку на плечо Пётр. — Многочисленны и многообразны бедствия в этом мире. Везде присутствует болезнь, скорбь и бедность.

— Но мы должны с терпением относиться к этому. Здесь уже ничего нельзя поправить, — посмотрел на них Матфей. — Ведь жизнь на этом не заканчивается.

— Вникай в три вещи, и ты никогда не придёшь ко греху. Знай, откуда пришёл ты, куда ты идёшь и перед кем должен будешь дать полный отчёт о своей жизни, — произнёс Йаков.

Наконец показались плетёные носилки, на которых лежал покойный, а за ними шла в сопровождении его мать. Это была уже довольно не молодая женщина, полностью разбитая горем. Её практически несли под руки. Она лишь безвольно перебирала своими ногами. Ворот её одежды хоть и был надорван по обычаю скорби, а платье одето спереди на зад, дабы не оголять грудь, но ей всё равно не хватало воздуха. Слёзы были выплаканы без остатка, и она только сокрушённо стонала.

— Знаете, а ведь у неё совсем никого не осталось, — негромко сказал Йешуа. Было заметно, насколько сильно тронула его печаль неутешной матери. — Только недавно она схоронила мужа. А теперь несут её последнюю надежду и кормильца. Ей теперь не на кого опереться в этой жизни. Она осталась совершенно одинока и беззащитна, — и учитель уверенно зашагал вперёд.

Подойдя ближе, он услышал, как рядом с матерью читали строки из псалмов Давида.

— «Справедливость пред Ним пойдёт, и направит Он её по пути стоп Своих».

— Не плачь, — тихо обратился к ней Йешуа. — «Так сказал Йегова: слышится голос в Раме, вопль и горькое рыдание: Рахэйль оплакивает сыновей своих. Не хочет она утешиться из-за детей своих, ибо не стало их.

Так сказал Йегова: удержи голос твой от рыданья и глаза твои от слёз, ибо есть воздаянье за труд твой, — сказал Йегова, — возвратятся они из вражьей страны.

И есть надежда будущности твоей, — сказал Йегова, — возвратятся сыны в пределы свои».

Люди, нёсшие носилки, услышав это, остановились. Остановилась и вся траурная процессия. Люди были изумлены такими словами, сказанными разбитой горем женщине. А Йешуа, шагнув, прикоснулся к носилкам и произнёс:

— Юноша, тебе говорю, пробудись.

Изумление носильщиков стало сменяться негодованием. Они опустили носилки, желая убрать насмешника с глаз матери. Добровольно сделавшим себя нечистым на семь дней, прикоснувшись к одру умершего. Но тут, произошло невероятное. Тело, завёрнутое в пелены и пропитанное благовонной миррой, дрогнуло и пошевелилось.

— Почему так сумеречно и тесно? — раздался юношеский голос из под плата, накрывающий его голову.

Народ застыл, словно громом поражённый. Такого они ещё не видели, чтобы действительно усопший несколько часов назад покойник, ожил и заговорил. Сильный страх овладел их душами.

А тем временем юноша всё активнее и активнее пытался сесть. Но это было довольно сложно, потому как он был полностью опутан саваном. Наконец ему это удалось, при этом талит окончательно сполз с его плеч, увлекая за собою и погребальный плат, а люди от этого попятились на несколько шагов.

— Мама, что произошло? — увидел юноша свою мать. — Я помню, что сильно заболел, мне было ужасно плохо и мы были одни, а теперь я скован и столько народу вокруг. Что происходит?

На мать было страшно смотреть. От потрясений этого дня она и сама не знала, наяву ли это происходит или же это только её грёзы.

— «И приближается к могиле его душа, и жизнь его — к погибели, — в абсолютной тишине разнёсся голос Иоанна. —

Если же есть ангел — предстатель за него — один из тысячи, чтобы возвестить о человеке правоту его.

То сжалится он над человеком и скажет: «Спаси его, чтоб не сошёл он в могилу: я нашёл искупление ему».

И станет плоть его свежее, чем смолоду. Возвратится он к юношеским годам.

Помолится Элохим, и Он явит милость ему. И увидит Он лицо его в молитве, и вернёт человеку его праведность.

Посмотрит на людей и скажет: «Грешил я, и прямое искривил, но не стоило делать мне это».

Спасёт Он душу его, чтоб не сошла в могилу, и жизнь его увидит свет.

Вот, всё это делает Элохим — дважды, трижды с одним человеком.

Дабы отвратить его жизнь от могилы, чтобы он освещён был светом живых».

— Жено. Се, сын твой, — с улыбкой произнёс Йешуа, а затем обернулся к юноше. — Се, матерь твоя. Да пребудет с вами мир, под рукою Отца Небесного.

— Благословен Ты, Адонай Элохим наш, Владыка Вселенной, одаривающий добром недостойных, за то, что одарил меня добром, — со слезами на глазах, всё поняв, произнёс юноша.

— Амен, — отозвались присутствующие. — Тот, кто одарил тебя добром, пусть вечно одаривает тебя всяческим добром.

Мать, наконец овладев собою, кинулась с плачем к сыну, обняв его, а народ приходя в себя возбуждённо загомонил.

— Мёртвый к жизни вернулся?!

— Поистине это чудо, потому как тело без души не может ни само сесть, ни тем более говорить.

— Никто такого не мог сотворить. Только Элийя воскресил из мёртвых сына вдовы из Царефата, но он при этом трижды простирался над юношей, с мольбою к Элохим.

— И Элиша оживил ребёнка женщины из Шунэйма. Но он также простирался над ним неоднократно. Глаза к глазам, ладони к ладоням. А сей, пророк Йегова, имеет такую силу, что только прикоснувшись к одру и воззвав, вернул жизнь отроку.

— Сколько времени мы ждали и наконец великий пророк восстал среди нас!

— Он спасёт от бед, постигший народ наш и восстановит справедливость!

— Благословен Ты, Адонай Элохим наш, Царь Вселенной, который дал нам жизнь, поддержал нас и дал нам возможность достичь этого случая!

— Благословен Ты, Адонай Элохим наш, Царь Вселенной, за то, что посетил народ свой!

И разошлась молва эта о нём по всей Иудее и по всем окрестностям.

Перикопа 22

Десмиос агиос

Узник благочестия

Махерус — неприступная крепость, возвышающаяся на скалистом холме, защищённая с трёх сторон глубокими ущельями. Расположенная к востоку от Мёртвого моря. Ирод Великий основал на крутом северном склоне небольшой город, а на вершине холма цитадель с великолепным дворцом. Мостом, соединяющий крепость с горным плато, служил акведук, отводящий дождевую воду в высеченные огромные бассейны.

Вот по нему-то и прошла небольшая группа иудеев, остановившись у ворот. Они заплатили полагающуюся пошлину, после чего вошли в нижний город.

Солнце клонилось к горизонту, когда иудеи повстречались в условленном месте с нужным легионером.

Старший отсчитал монеты в протянутую руку.

— Времена тяжёлые и пророки нынче в цене, — ухмыльнулся легионер, слегка подбрасывая деньги на своей ладони.

Старший, поиграв желваками, добавил ещё.

— Хорошо, — разворачиваясь, довольно кивнул воин, но тутже обернулся. — Но со мной пойдут только двое.

— Как? Почему? Мы же заплатили.

— Потому, что я так решил, — отрезал легионер. — Чем больше народу, тем больше шума, а я не хочу из-за вас подвергаться наказанию. Поэтому или идут двое, а остальные ждут здесь или никто не идёт.

— Мы согласны, — подтвердил мрачнеющий старший группы. — Мы обязаны увидеться с учителем.

В сгущающихся сумерках они подходили к пещерам, где содержались узники, когда расслышали до боли знакомый голос.

«Спорь, Йегова, с соперниками моими, воюй с воюющими против меня.

Возьми щит и латы и встань на помощь мне.

И обнажи копьё, и закрой путь для преследующих меня, скажи душе моей: Я — спасение твоё.

Да устыдятся и посрамлены будут ищущие души моей, да отступят назад и опозорены будут замышляющие зло против меня.

Да будут они, как мякина пред ветром, и ангел Йеговы да оттолкнёт их.

Да будет путь их тёмен и скользок, и ангел Йеговы да преследует их.

Потому что без причины спрятали они для меня сеть над ямой, без причины подкапывались они под душу мою.

Да придёт на него гибель внезапная, и сеть его, которую он прятал, да уловит его самого, — на погибель свою попадёт в неё.

А душа моя веселиться будет в Йегове, радоваться спасению, пришедшему от Него.

Все кости мои скажут: Йегова, кто подобен Тебе, спасающему бедного от сильного, бедного и нищего — от грабящего его?

Встали свидетели-злодеи: чего не знаю, о том допрашивают меня.

Платят мне злом за добро, гибелью — душе моей».

— Как только скажу, сразу же выходите, — звеня ключами, наставлял легионер. — Иначе будете схвачены как соглядатаи врагов и казнены. Ясно?

Голос во тьме на мгновение смолк, как бы прислушиваясь, а затем вновь продолжил.

«Ты видел, Йегова, не молчи, Йегова, не удаляйся от меня.

Пробудись и поднимись для суда моего, Элохим мой и Йегова мой, чтобы заступиться за меня.

Суди меня по правде Твоей, Йегова Элохим мой, и да не радуются они из-за меня.

Пусть не говорят в сердце своём: «Ага, это по душе нам!» Пусть не говорят: «Мы уничтожили его».

Пусть устыдятся и осрамятся все радующиеся беде моей, пусть облекутся в стыд и позор возносящиеся надо мной.

Пусть торжествуют и веселятся желающие правоты моей и говорят всегда: «Да возвеличится Йегова, желающий мира рабу Своему».

И язык мой будет проповедовать правду Твою, целый день — хвалу Тебе».

Иудеи вошли в тесную пещеру, освещающуюся единственной плошкой, где плавал мерцающий фитилёк. Помещение было разделено ещё одной железной оградой, за которой и находился узник.

— Кто здесь?

— Учитель! — кинулись к решётке иудеи.

— Благословен Ты, Адонай, Элохим наш, Владыка Вселенной, который добр и творит добро, — дрогнувшим голосом произнёс Йоханан, подходя ближе. — Как же вы смогли добраться сюда, минуя стражу?

— Благодаря нашим молитвам и динариям, которые так любят язычники.

— Так и есть, — кивнул головой узник. — Не все любят Элохим, предпочитая иметь свою мамону. Но расскажите мне, как народ наш? Не отходит ли от веры во оставление грехов?

— Тяжко нам без тебя равви, — погрустнели ученики. — Народ теперь всё более и более стекается к новому учителю. О котором ты говорил, что он истинный Машиах.

— Благословен Ты, Адонай, Элохим наш, Владыка Вселенной, который дал нам жизнь, поддержал нас и дал нам возможность достичь этого случая! — осветилось радостью лицо Йоханана.

— Но это несправедливо! — вознегодовали те. — Ты, который воззвал к народу Исраэйля, впервые, спустя столько веков от последнего пророка Малахи. Ты, для которого широкий простор был твоими стенами, а безбрежный небосвод крышей над головой, теперь заключён в каменный мешок, чуть более погребального склепа, где солнце не проливает свою благодать. Ты заточён и изолирован. Для тебя это не только телесная, но и душевная пытка, длящаяся день ото дня уже более года.

— До боли досадно нам равви, что слава Йешуа всё возрастает, а о тебе уже забывают. Словно и небыло ничего.

— Из-за своей верности слову своему ты оказался в узах, а он, пребывая на свободе, ничего так и не предпринимает.

— Нет, дорогие мои ученики, — печально покачал головой Йоханан. — Вы не разумеете истины. Я видел Духа сходящего на него и слышал голос, звучащий с Небес. Он есть тот, кого все так долго ждали.

— Равви, ну посуди сам, может ли простой плотник быть Машиахом? Ведь в нём нет никакого величия для этого.

— Он только собирает к себе учеников, как до этого делали все раввины на протяжении веков.

— Да, о нём ходит слава чудотворца по всей стране Иудейской. Да, он учит народ о Царствии Небесном, но где оно? Где? Его как небыло так и нет. Где воинство его, чтобы свергнуть языческое иго и освободить Исраэйль? Об этом от него нет ни слова.

— Болезни и голод, боль и несчастья ничуть не уменьшаются. Несправедливость как была, так и остаётся неизменной.

— Он проявляет свою силу исцеления по всей Галилее, но не идёт далее этого. Почему?

— Ты нам говорил, что веяльная лопата в руке у него и он полностью сам очистит гумно своё, собрав пшеницу в житницу свою, а мякину сожжёт в пламени неугасимом. Может быть так оно и есть, но ведь это работа простого сельского жителя. Где омовение Духом Святым и пламенем?

— Неверие и невежество всегда ослепляли очи людей, — начал негодовать Йоханан, повышая голос. — Оттого не видят они, что находится прямо перед ними. Как слепые машут они руками своими не находя опоры для себя и кляня за это весь мир.

— Машиах должен был принести суд и где он? Ты томишься в темнице, в голоде и одиночестве, в то время как он принимает пиры с презренными мытарями.

— Куда взирает Адонай? Почему он не хочет освободить тебя? Где Его любовь и сострадание, не говоря уже о справедливости?

— Не сметь! — вскричал Йоханан, яростно ударив по прутьям решётки, отчего ученики отпрянули назад. — Не сметь даже думать об этом! Обо мне вы можете помышлять что хотите, ибо я всего лишь человек, но не сметь сомневаться в делах и промысле Элохим! Возможно я неправильно истолковал явленного мне. Возможно, лично я ошибся в распознавании знамения, но Йегова никогда не ошибается и никогда не совершает необдуманных деяний. Если вам нужны доказательства, то идите к Йешуа и спросите его сами. Ты есть приходящий или иного ожидать? И пусть он собственными устами возвестит вам истину.

Зазвенели ключи, и в проёме показался легионер.

— Вам что, жить надоело? Раскричались на всю округу. А ну, убирайтесь вон отсюда, пока я тревогу не поднял.

— Извини нас учитель, — низко склонились ученики. — Мы исполним слово твоё.

— «Что жалуется человек живущий? Пусть жалуется муж на свои собственные грехи.

Поищем и исследуем пути наши, и обратимся к Йегове.

Вознесём сердце наше и руки наши к Элохим в Небесах.

Йегова знает мысли человека, знает, что суетны они».

И пока ученики медленно удалялись, они всё ещё слышали затихающий голос своего равви.