ТРАГЕДИЯ
Комедия в одном действии.
Действующие лица.
Григорий Дмитриевич Медведь, молодой студент.
Пётр Александрович Толстой, местный чиновник средних лет, слегка полный.
Лев Макарывеч Блохин, человек бедный, весь погрязший в долгах, лицо бледное, черты звериные: не причёсан, бородат, уши остроконечные, как у кошки.
Артём Иванович Шишкин, старичёк-полковник, с большим шрамом на лбу, у него ещё на правой руке дорогие наручные часы.
Андрей Павлович Смохин, адвокат, внешне похожий на клоуна: растрёпанные волосы, блестящие глаза.
Анна Дюран, француженка с русскими корнями. У неё французский акцент.
Действие происходит в вилле с бассейном, которая находится на берегу Чёрного моря.
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
1.
На первом этаже виллы компания друзей: Медведь с книжкой по анатомии в руках сидит на диване около старой лампы, Толстой рядом с ним и любопытно вглядывается. На столе, который стоит посередине комнаты, тарелка с пирогом. Шишкин пытается не уснуть, покачиваясь в кресле около камина. Блохин лежит на полу в углу, далеко от всех. За окном медленно темнеет, раздаются звуки грома, которые смешиваются с шипением волн, после их ударов о скалы. Немецкий шпиц трясётся от страха под креслом.
Шишкин (смотрит под кресло). Гремит так, что кажется Тор действительно существует и бьёт молотом по своей наковальне. Совсем запугал животное!
Блохин. Ты кого там обзываешь? Мне и не страшно! Навыдумывал всякого. Запугал меня там кто-то? (яростно) Зверюгой назвал! Сам себя, старик, в зеркало видел? Совсем совесть люди теряют.
Медведь (отвлекается от чтения). Да он же не про тебя говорит.
Блохин (закатывает глаза). Я это и так знал. Вас вот проверяю!
Пауза.
Толстой. Вот вы, Григорий Дмитриевич, рассматриваете зачем-то внутренности человека в этой книжонке. А лучше бы о политике почитали! Умный человек, а всё-таки к такой глупости привязался. Противно даже: селезёнки, кишечники непонятные. Знаете, что пишут сейчас в газетах?
Медведь. Нет, не догадываюсь.
Толстой (восторженно улыбается). Жалко европейцев!
Медведь. К чему их жалеть, Пётр Александрович?
Толстой (перестаёт вглядываться в книжку). Как так? Вы не слышали? Страдают от наших санкций, голодают бедные. Так жалко людей. Были б у меня лишние деньги, то я всем бы там помог!
Медведь. Разве такие у чиновников бывают? Лишние! Насмешили. И я совет тебе дам: не читай ересь всякую, а верь только своей голове, если она у тебя ещё осталась.
Блохин. Согласен с Петей! Вы, Григорий Дмитриевич, заблуждаетесь. Студент очкастый со своими премудростями… Учить ещё вздумал!
Шишкин. Помню, как я голодал, когда был в Европе. Это длинная история. Чтобы её понять, нужно обратиться к моему детству.
Толстой (застонал). Только не это! Убейте меня.
Медведь. И вправду, дедушка. Не надо.
Шишкин (вздыхает). Потом расскажу…
Толстой (гордо). Голодают. А у нас в России другое дело!
Медведь (снова уставившись в книгу). Эх… Дураки! Помолчу уж я. Это будет лучше, чем с вами ни о чём болтать.
Блохин (жалобно). Деньги в долг не дадите, Петя?
Толстой. Потом, дружок, потом… Подойди лучше, поешь. Смелее. Ко мне, ближе. Ну, ну… Давай!
Блохин (неуверенно подходит к пирогу, который стоит на столе). Это можно? Вы не будете ругаться? (жадно откусывает) Вкусно!
Толстой. Вот молодец!
Блохин (задумчиво). Прям, как в молодости, когда мама в деревне готовила. Прибегал я, а она трудится для меня. Отец тогда ещё состоятельный был. И живой…
Вместе с ослепляющей искрой от молнии и громом появляется в комнате Смохин, который оглядывает всех печальным взглядом.
Толстой (хватается за живот, как будто там находится сердце). Боже! Изыди нечистая сила! (крестится три раза с удивлённым выражением лица) Что же ты незаметно подкрадываешься? Так сердце остановиться может…
Шишкин (грозно) Что с тобой, Андрей?
Смохин (с неестественной улыбкой). У меня беда, настоящая трагедия!
Шишкин. Не знаю, что у тебя там, но жалеть такого забавного адвоката никогда не буду. Лучше вздремну. (закрывает глаза) Не за таких я воевал!
