МОСКВА
2024

Глава 1

火で火は消えぬ

Огонь огнем не тушат

Я застыла, не обращая внимания на голос рассказчицы, который объявил, что жертва о́ни была принесена и кайдан завершен. От нахлынувшего ужаса меня пронзило холодом — я все еще не могла осознать увиденное.

— Хината-тян! — Ко мне почти сразу подбежала Йоко. — Мне так жаль…

Ее голос дрожал, словно Йоко боролась со слезами. Она всхлипнула и крепко обняла меня, но я не нашла в себе сил обнять ее в ответ. Внутри что-то онемело — слез не было, и даже чувств не осталось. Только неверие. Накрывшая меня с головой волна ужаса сошла, но я понимала: новая, уже больше похожая на цунами, приближалась, грозя утянуть меня за собой.

Рядом появились Ивасаки, бледный и шокированный, и Араи, который выглядел лишь раздосадованным.

— Нужно уходить, — спокойно заметил Араи.

— Да подожди ты, — пробормотал Ивасаки, растерянно смотря на меня и на Йоко, которая все еще не разжала объятий. 

— Не ожидал, что ты назовешь свое имя, — раздался вкрадчивый голос Торы, и я словно очнулась.

Тора усмехнулся. Йоко тут же отстранилась и повернулась к нему, Атаме и Одзи. Она выглядела собранной и спокойной, но на непривычно холодном лице полыхали яростью ее глаза.

Я не ответила Торе, сосредоточившись на том, чтобы удержать себя в руках. Воздуха не хватало, как будто что-то с силой сжало грудную клетку, а сердце болело так, словно его ранили треснувшие от этого напряжения ребра.

— Думал, ты умнее, — добавил Тора, и Атама хмыкнул. — Я хотел, чтобы Кадзуо проиграл, а ты мне едва не помешала… Как хорошо, что он решил проявить несвойственное ему благородство. Интересно почему?.. Впрочем, это уже неважно. Кадзуо все равно стал жертвой кайдана.

Тора кивнул своим помощникам и развернулся, намереваясь уйти. Его жестокие слова выплеснулись на меня, словно ледяная вода из ведра, — я окончательно вышла из оцепенения, и меня затопил гнев: в то мгновение я желала, чтобы пламя сожгло и Тору. В несколько шагов догнав его, я толкнула Тору в спину.

Он запнулся и больше с недоумением, чем со злостью, обернулся. Вспоминая его надменную и жестокую улыбку, его слова про Кадзуо, я изо всех своих сил ударила Тору кулаком по лицу. Тот явно не ожидал подобного, а потому даже не увернулся.

— Хината! — испуганно вскрикнула Йоко. 

Но в тот момент страха во мне не было. Только кипящая ярость.

Тора удивленно выдохнул и прикоснулся сначала к челюсти, а потом к разбитой губе. Его лицо ничего не выражало, и почти черные глаза посмотрели прямо в мои. За долю секунды выражение лица Торы изменилось, став по-ледяному злым, и он схватил меня за горло.

— Если ты выжила в кайдане, это не значит, что ты бессмертная, — обжигающе холодным тоном прошипел Тора. — Я сверну тебе шею за секунду.

— Отпусти ее! — крикнул Ивасаки, но первым рядом оказался Араи.

Он схватил Тору за запястье, сжав его своими длинными пальцами.

Я не могла дышать, а перед глазами начали появляться черные пятна.

— Отпусти ее, — спокойно произнес Араи, но от этого его голос прозвучал еще более угрожающе.

Лицо Торы скривилось от злости.

Он отпустил меня, и я тут же шагнула назад, тяжело дыша и судорожно пытаясь втянуть больше воздуха. Меня поддержали, не давая упасть, Ивасаки и Йоко.

Араи же шагнул к Торе, встав к нему почти вплотную.

— Еще раз сделаешь что-то подобное, — холодно и спокойно, словно о прогнозе погоды, заговорил Араи, — и это даст мне повод тебя убить.

Тора прищурился, прожигая его взглядом.

— Убить Тору? Вы? — фыркнул Одзи, пренебрежительно оглядев Араи с ног до головы.

Но Араи даже не посмотрел на Одзи. Зато во взгляде Атамы мелькнул интерес.

Атама холодно усмехнулся.

— Ты не прав, Одзи. Я разбираюсь в некотором роде людей… И могу сказать, что слова… — Он взглянул на табличку на груди оммёдзи, — Араи — правда. Он вполне способен на убийство.

Уголки губ Араи дрогнули.

— На твое уж точно.

Йоко нервно выдохнула, в ее взгляде боролись злость и тревога. Но мне было все равно. Внутри смешались ярость, огонь которой уже остыл, оставив лишь тлеющие угли, и боль. 

Тора и Араи еще какое-то время пристально смотрели друг на друга, но затем Тора молча махнул рукой Атаме и Одзи и развернулся к выходу. И все же в последнем его взгляде, брошенном в мою сторону, ясно читалось предупреждение. Слова Араи остановили его. Но, возможно, лишь на этот раз.

Тора не был похож на тех, кто легко забывает оскорбление. 

— Хината-тян, как ты? — мягко спросила Йоко. 

— Зачем вы назвали свое имя? — воскликнул Ивасаки почти одновременно с ней. В его голосе прозвенело недоумение с нотами тревоги. — Вы могли умереть!

— Не надо, — тихо попросила я. 

На меня внимательно смотрел Араи.

— Ты не хотела, чтобы он погиб? Или хотела погибнуть сама?

Я зло посмотрела на него в ответ:

— Не вам лезть мне в душу! И если бы я не хотела жить, то не боролась бы в кайданах!

— Тогда твой поступок… В нем не было смысла, — спокойно заметил Араи, и Йоко отвела взгляд.

Ивасаки казался подавленным. Меня же слова Араи разозлили — как будто в ослабевший внутри костер подбросили дров.

— Поверь мне, спасение Кадзуо не стоило твоей жертвы, — добавил Араи, и огонь внутри затрепетал от резкого порыва ветра и погас, превращая гнев в ледяную ярость.

Давно я не ощущала столь ярких эмоций. Только когда Минори…

— Не стоит говорить, что и кому приносить в жертву! Я не жертвовала собой ради… Кадзуо. — Его имя, слетевшее с губ, обожгло их, причинив почти физическую боль. — В начале кайдана сказали, что история покажет, что мы готовы принести в жертву. Что, а не только «кого». И я не собиралась жертвовать своей совестью! — Я почти сорвалась на крик. 

«Я не собиралась жертвовать своей совестью, — повторила я уже мысленно. — Но и жертвовать Кадзуо — тоже».

Йоко положила руку мне на плечо, собираясь что-то сказать, но я скинула ее ладонь, развернулась и почти выбежала из отвратительного зала, в котором был разыгран сюжет этой страшной истории.

В лицо ударил прохладный ветер, и я едва не задохнулась от его свежести после жара и духоты Дзигоку. Покинув территорию традиционного дома, я прошла вперед и, словно разом потеряв все силы, почти рухнула у стены одного из зданий и, подтянув колени к груди, уткнулась в них лицом.

Я не знала, сколько просидела вот так, обхватив ноги руками, но в какой-то момент почувствовала чужое присутствие. Послышался легкий шорох и чей-то вздох, когда неизвестный сел неподалеку от меня. Но я не ощутила ни раздражения, ни недовольства, ни страха. Лишь безразличие и ступор, которые стали так привычны в последнее время. Только воспоминания о знакомой фигуре, которую охватило пламя, прорывались сквозь эту пустоту, грозя вновь затопить меня ужасом, злостью… или горем.

— Я помню, что ты потеряла подругу, — произнес знакомый голос.

Это была та старшеклассница — Эмири. Она говорила спокойно, не пытаясь утешить или выказать сочувствие, и только это отсутствие жалости помешало мне тут же прогнать ее.

— Уверена, они еще получат по заслугам, — со стальной убежденностью добавила она.

Я не ответила, лишь качнула головой, откинулась на стену здания и вытянула ноги — от сидения в одной позе они затекли, а спина заболела. Эмири сидела рядом, задумчиво водя кончиком сломанного ногтя по асфальту.

— Тора не виноват в том, что случилось с Кадзуо, — вынуждена была признать я. — Он лишь насмехался над смертью Кадзуо, но ответственность лежала на других. Неизвестно на ком. Тора приложил руку к смерти Огавы, но у Кадзуо просто не было шанса и спастись самому, и не дать умереть мне.

Почему он сделал это? Почему выбрал меня? 

— Ты не должна отталкивать союзников из-за их слов, — спокойно заметила Эмири. — Понимаю, Кадзуо был твоим другом…

— Мы не были друзьями, — перебила я.

— Ладно, вы доверяли друг другу?

— Я не доверяла ему, — мрачно бросила я.

Эмири приподняла бровь:

— В любом случае я понимаю, что увидеть смерть того, кого ты хорошо знаешь…

— Я не знала о нем ничего! — Мой голос прозвучал слишком громко и резко. 

Эмири задумчиво посмотрела на меня, и на ее лице не было и намека на обиду из-за моей грубости.

— Тогда почему его смерть так тронула тебя? Смерть — это, конечно, страшно, но твоя реакция отличалась от реакции на проигрыш других участников.

В голосе Эмири прозвучал искренний интерес. Я хмуро посмотрела на нее, давая понять, что не собираюсь утолять это странное любопытство.

Но на самом деле… я и сама не знала. Это было иррационально. Нелогично. Внезапно. Как бы я отреагировала на смерть Йоко? Ощутила бы подобную боль? Смерть Ивасаки точно не стала бы для меня таким сильным ударом, то же касалось и смерти Араи, как бы цинично это ни звучало. Я почти не знала Кадзуо, но остальных я знала еще меньше.

«Еще один долг».

Я зажмурилась.

— «Иным людям и семи лет не хватит, чтобы хоть сколько-нибудь понять друг друга, иным же и семи дней более чем достаточно»1, — внезапно проговорила Эмири. — Не надо мучить себя, пытаясь найти ответ.

Я косо глянула на Эмири. Она словно поняла, о чем я размышляла, и мне это не очень понравилось. Но Эмири не смутил мой мрачный взгляд, и она продолжила разглядывать улицу, непринужденно покачивая носком вытянутой ноги. 

В голове вновь всплыли слова Араи: «Поверь мне, спасение Кадзуо не стоило твоей жертвы». 

Я не считала, что жизнь Кадзуо была ценнее моей, я не собиралась жертвовать собой. Но слова Араи казались… странными. Неправильными. Я не могла описать своих ощущений. Что конкретно имел в виду оммёдзи?

Я встряхнула головой. От осознания, что я не собиралась жертвовать собой, а Кадзуо сделал именно это, на душе становилось еще тяжелее. Я не доверяла ему и даже подозревала, что он мог бы подставить меня, если бы это было ему выгодно. Не сомневалась, что, если я вдруг погибну, моя смерть не тронет Кадзуо. Но он… Он не дал мне умереть. Более того, погиб сам. И сейчас я ощутила вину за свои прошлые подозрения.

Может… Лучше ошибиться в человеке, посчитав его хуже, чем он есть на самом деле, чем получить нежданный нож в спину. Так я сказала себе. Но эти слова не особо утешали.

— Я помню, как Кадзуо спас нашу команду во время кэйдоро2, — вновь подала голос Эмири.

Я не услышала в нем ни сожаления, ни жалости, ни грусти. Словно Кадзуо был жив и Эмири просто решила обсудить его со мной. Я хотела было разозлиться, но поняла, что от ее будничного тона мне, напротив, стало чуть легче. Начни Эмири скорбеть, тогда я бы точно закричала и прогнала ее подальше.

— Я тогда впервые испугалась, — призналась Эмири, и я удивленно глянула на нее. Эмири с задумчивым видом разгладила складки школьной юбки. — По-настоящему поверила, что умру. А ведь когда-то мне казалось, что это… невозможно.

Я поняла, что Эмири говорила о времени до кайданов, о жизни в обычном мире. Я ее понимала, хотя сама в какой-то момент, как мне казалось, хотела умереть. Но мне лишь казалось.

— Сколько кайданов ты прошла?

Я не знала, хотелось ли мне разговаривать или все же нет, но вопрос вырвался сам собой.

Эмири молчала, словно начала считать.

— Этот был шестым. А кэйдоро — четвертым.

Я кивнула. Получается, Эмири очутилась тут раньше меня. Неужели она прошла все эти страшные истории в одиночку? Или был кто-то, кого она потеряла? И что было хуже: оказаться здесь одному с самого начала или стать одиноким лишь спустя время?..

— Как ты справлялась одна? — спросила я, пытаясь не выдать удивления.

Эмири пожала плечами, словно это было само собой разумеющимся.

— Просто я очень умная. И привыкла полагаться на себя.

Я усмехнулась, и Эмири улыбнулась в ответ. Но затем ее лицо посерьезнело.

— А еще я хорошо умею… привыкать. И можно сказать, нахожусь в поисках, поэтому сначала мне здесь было даже интересно.

— И что ты ищешь? 

Эмири помедлила, поджав губы.

— Хм… Скажем так, я ищу свой путь.

Я поняла, что Эмири не хотела говорить на эту тему, а я не хотела настаивать. Это было не мое дело, и мне хватало своих проблем.

— Вот ты где!

Я подняла голову и краем глаза заметила, как помрачнело лицо Эмири.

— Хината-тян, — улыбнулась Йоко словно через силу. И я не знала: она уже взяла себя в руки или же пытается спрятать гнев и злость. — Я волновалась…

Я почувствовала укол вины, хотя не ожидала от себя такой реакции.

— Мне нужно было побыть одной. — Я пожала плечами, поднимаясь на ноги и пытаясь скрыть смущение.

Эмири тоже встала и отряхнула юбку. К нам подошли Ивасаки и Араи, и я заметила, что они уже забрали оставленные нами на время кайдана вещи. 

— Прости, Хината-тян, — проговорил Араи, и я видела, что ему правда жаль. Поймав мой взгляд, он покачал головой: — Не стоило говорить этого, но если бы ты поняла меня, то тебе самой стало бы легче.

— Ясно, — сухо ответила я.

Мне не нравилось, что Араи безразлична смерть Кадзуо. Но я одернула себя: Араи и Кадзуо почти не были знакомы. Я и сама не особо расстраивалась из-за смерти людей, которые вместе со мной проходили кайданы. Так почему Араи должен переживать?..

Подумав об этом, я даже почувствовала благодарность за то, что Араи не стал разыгрывать печаль, не пытался притворяться.

— Больше так не делайте, — пробурчал Ивасаки. — Рядом с этим местом могут слоняться разные люди, и кто знает, как они настроены…

Возможно, он говорил о других участниках кайдана, но я была уверена, что в первую очередь Ивасаки имел в виду команду Торы.

— Хорошо. Не хотела волновать вас, — пробормотала я, немного смутившись.

— Как мило, — вздохнула Эмири, но ее тон не соответствовал словам.

Она подхватила с земли рюкзак и закинула на плечо.

— Может, еще увидимся.

— Стой! — окликнула ее я.

Эмири остановилась и, помедлив, обернулась.

— Да? — спросила она скучающим тоном.

Я на мгновение растерялась, так как оклик вырвался сам собой, но меня опередила Йоко:

— Куда ты? Ты не можешь уйти одна!

В голосе Йоко звучало искреннее волнение. Она была старше Эмири, наверное, лет на семь-восемь и смотрела на нее как на ребенка, но та, судя по несколько снисходительному взгляду, явно не воспринимала Йоко всерьез.

— Могу. Так и делаю. — Эмири пожала плечами и перевела взгляд на меня.

— Пойдем с нами, — предложила я и оглянулась на остальных.

Йоко тут же несколько раз активно кивнула, Араи согласно улыбнулся, а Ивасаки, поймав взгляд Йоко, произнес:

— Конечно. Так тебе будет безопаснее.

Эмири помедлила, а потом в два шага оказалась рядом со мной:

— Ладно.

Я невольно улыбнулась уголками губ, и мы все вместе пошли подальше от места, где прошел очередной кайдан. Страшная история, унесшая новые жизни.

И я снова потеряла человека, которого… знала. Который… был мне не безразличен. Как оказалось. 

* * *

Путь до нашего нового «лагеря» мы проделали в молчании, решив заночевать неподалеку от небольшого парка, одичавшего, заросшего сорняками, с покосившимся забором и сломанными лавочками.

— Там есть пруд! — воскликнула Йоко, указав в глубь парка.

Приглядевшись, я заметила среди деревьев уголок водоема.

— Мы должны сходить туда.

Я согласно кивнула.

Пройдя еще немного, мы нашли неплохое место: с одной стороны от посторонних глаз его скрывала детская площадка, а с другой — небольшой дом, но тот казался слишком обветшавшим, чтобы рисковать устраиваться под его крышей.

Пока Ивасаки устанавливал палатку, Йоко вновь позвала меня к пруду. Я предложила Эмири присоединиться. По пути мы зашли в заброшенный магазин за сменной одеждой. Я выбрала темно-серый спортивный костюм, он оказался велик, но более подходящей по размеру одежды я не нашла. Мыло, которое я на всякий случай прихватила с собой еще несколько дней назад, все еще лежало в рюкзаке.

Толкнув едва державшуюся на петлях калитку, мы вошли в парк, аккуратно ступая по плоским круглым камням, из которых когда-то была выложена тропинка. Заросшая сорняками дорожка привела нас к пруду размером с небольшой бассейн.

— Вода хотя бы не мутная, — заметила Йоко.

Она всю дорогу пыталась меня отвлечь, хотя и у самой наверняка было тяжело на душе. Я же еще была подавлена, заторможенно реагировала на чужие слова и, почти не имея сил говорить, кивала или отвечала односложно.

— Но и чистой ее назвать нельзя, — хмыкнула Эмири, с сомнением смотря на пруд.

— Это лучше, чем ничего, — отозвалась Йоко.

Она разделась, оставшись в тонком нижнем платье, села на берегу и принялась застирывать вещи.

Эмири разулась и сняла гольфы, а затем окунула пальцы ног в воду. Потом она опустилась на колени и, помедлив, умыла лицо.

Я тоже очень хотела помыться, а потому скинула обувь, стянула толстовку и носки и зашла в воду прямо в шортах и майке. Вода была достаточно чистой для того, чтобы я, зажмурившись и плотно сжав губы, нырнула и намочила голову.

Пока я натирала волосы мылом, отстраненно представляя, до какого ужасного состояния могу их довести, Йоко закончила стирать свой наряд, повесила его на лавку и сама зашла в воду.

Смыв грязь и кровь, мы сидели на берегу в ожидании, пока платье Йоко хоть немного подсохнет. Спешить все равно было некуда. Йоко надела простую белую футболку и джинсовую юбку, которые прихватила в магазине.

— Тебя не узнать, — невольно заметила я, и Йоко улыбнулась.

— Не знаю, что вы представляете, но обычных вещей у меня не меньше, чем нарядных. Но сюда я попала именно в этом платье… Что хорошо. А ты, Эмири, судя по форме, попала сюда из школы?

Эмири помолчала, а потом спокойно ответила:

— Я помню, что потеряла сознание в школе. А потом оказалась здесь.

Йоко посмотрела на Эмири с сочувствием, но та проигнорировала этот взгляд.

Следующие полчаса я рассматривала кусочек парка перед собой. Он словно был вырван из реального, настоящего, цветущего парка, а потом вставлен в это мертвое место, которое сделало из него свое подобие.

Но даже такой, запущенный, поглощающий остатки городской инфраструктуры, парк казался куда привлекательнее полуразрушенных улиц. Мне подумалось, что в запустении природа остается красивой и завораживающей, в отличие от творений, созданных человеком. Природа бесконечна и бессмертна. А небоскребы, фонари, машины, провода… Без вмешательства человека время сломает их, изуродует, разрушит.

— Хината? 

Я подняла голову. Йоко стояла рядом со мной, держа в руках свое платье.

— Пойдем отсюда, — скрывая недовольство, предложила Эмири. Наверное, она жалела, что все это время была вынуждена сидеть без дела.

— Конечно, пойдем.

Мы молча побрели обратно. Из-за влажных волос ветер холодил голову, но чувствовать себя я стала немного лучше. Как будто часть груза на сердце растворилась в той воде.

Но этого все равно было недостаточно.

— Йоко-тян, тебя не узнать, — почти весело заметил Араи, когда мы вернулись в лагерь.

Ивасаки уже поставил палатки и дремал рядом с ними.

Йоко улыбнулась, но совсем слабо.

— Где-то я это уже слышала…

Утро было в самом разгаре, солнце поднималось над горизонтом. Оно окрашивало небо в голубой и прогоняло с улиц ночные тени, но не могло прогнать тени произошедшего из наших глаз.

Я бодрствовала всю ночь, а потому чувствовала себя разбитой. Тело и разум очень хотели провалиться в сон, но я знала, что не смогу уснуть.

— Я пойду… — Я не договорила и махнула рукой в сторону палатки.

Йоко лишь кивнула, а Эмири уже сидела на качелях и читала книгу. 

Забравшись в палатку, я укрылась с головой, прячась от слабого света, но темнота перенесла меня обратно в жуткие воспоминания. Как наяву я увидела темные стены пещеры, пугающие фрески, горящие факелы…

Горящие факелы… Огонь… Кадзуо…

Я зажмурилась и обхватила голову руками. Медленно вдохнув и выдохнув несколько раз подряд, я немного привела себя в чувство, заставив панику отступить. Пальцы сами потянулись в карман штанов и вытащили брелок.

Брелок, который Кадзуо бросил мне перед тем, как погиб.

Я отогнала картину его смерти и посмотрела на брелок. На иероглифы, складывающиеся в имя:

数雄.

Я уже не сомневалась в том, что эта вещь принадлежала именно Кадзуо, даже если он и не знал того убитого человека. Не сомневалась, что Кадзуо не случайно увидел след от укола. Не сомневалась, что Кадзуо солгал.

Но мне было уже все равно. Какой же глупой мне показалась наша ссора перед кагомэ. Наша последняя ссора. Если бы я знала…

Погрузившись в эти мысли, я не заметила, как уснула, но сон нельзя было назвать спокойным. Он был полон кошмаров, что мучают тебя в темноте. Пугающих образов, которые мгновенно отступают, стоит только открыть глаза, — образов, которые мутными тенями продолжают терзать тебя даже наяву.

Глава 2

芸は身を助け

Любое мастерство поможет в жизни Кайдан Эмири

Не успела Эмири привыкнуть к жизни в новом городе, как оказалась в этом про́клятом, непонятном месте. Может быть, не стоило так сильно ругаться с мамой из-за переезда?.. Токио уж точно лучше, чем эта ожившая декорация из фильма ужасов или перенесенный в реальность хоррор-квест. Хотя, останься они в Мельбурне, Эмири бы не попала в этот странный мир.

Она шла, хмуро оглядываясь. Эмири смогла выжить в первом кайдане лишь чудом. Или, скорее, благодаря упрямству и прямолинейности. Почему-то никто из других участников не объяснил Эмири, что происходит, зато пригрозили: если будет мешать, они сами избавятся от нее.

Из их слов Эмири вынесла только одно — необходимо выживать.

Она не стала кричать, удивляться или возмущаться. Никогда так себя не вела. Она внимательно наблюдала, чтобы понять, что происходит, и на основе поведения людей вокруг делала выводы.

Эмири стало даже любопытно. А пережитый стресс отвлек от гнетущих мыслей, которые каждый день хороводом крутились в голове, мешая жить. Раньше ей пришлось бы пить таблетки. Но Эмири попала сюда даже без рюкзака, так что с собой лекарств у нее не оказалось. Что ж… Эмири была этому даже рада — таблетки все равно плохо справлялись с ее проблемой. Они только приглушали и так потускневшие эмоции и вызывали ненужную сонливость, которая была бы особенно некстати в подобном месте.

Привыкшая к голоду, Эмири далеко не сразу озаботилась поисками пропитания после завершения первого кайдана. К тому моменту, как она решила раздобыть воды в ближайшем магазине, кто-то другой первым схватил бутылку с полки, и стоило незнакомцу жадно сделать несколько глотков, как вены на его шее вздулись и почернели, лицо побелело — и он рассыпался прямо на глазах Эмири.

Ей было, конечно, жаль несчастного, но внутри разгорелось любопытство. Что же случилось?.. Брать воду с прилавка Эмири благоразумно передумала. Побродив по городу, наткнулась на людей, выигравших в азартных играх еду, и те любезно ответили на ее вопросы. Даже предложили ей часть своего выигрыша, но Эмири вежливо отказалась.

Что же теперь?

Она остановилась перед очередным зданием в традиционном стиле. За спиной висел взятый из какого-то полупустого магазина рюкзак, внутри которого лежали две книги, вода и карта. Точнее, подобие карты. Эмири попыталась нанести на бумагу схему города, отметив места, где проходили кайданы, где люди играли в азартные игры, где было небольшое озеро, а где — поле с фонарями. 

Но очень скоро Эмири поняла, что карта в этом месте совершенно бесполезна, и дело было не в том, что отличная память вдруг подвела или Эмири от невнимательности совершила ошибку. Себе она доверяла. Просто город был про́клятым и словно бы живым. Днем неподвижный, по ночам он менял улицы местами, убирал с них одни дома и добавлял другие. Уводил людей подальше друг от друга или, напротив, сводил их вместе…

Эмири ждал очередной кайдан, но она почти ничего не чувствовала. Легкое волнение и легкое предвкушение… Точнее, надежда. Надежда на что-то интересное, и было это какое-то не совсем здоровое любопытство. 

Внутри традиционного дома, напоминавшего поместье какого-нибудь даймё3, Эмири увидела других участников — двух парней, мужчину и женщину. Первый парень был совсем худым и сильно сутулился, пряча ладони в карманах потертых джинсов. Эмири кинула брезгливый взгляд на его перепачканную футболку и спутанные волосы. Второй парень — постарше — ничем не выделялся и выглядел болезненно: бледная кожа, огромные круги под глазами и подрагивающие руки.

Мужчина был одет в футболку и джинсы. В глаза бросался грубый шрам на лице, несколько шармов на руках и не успевшие затянуться царапины. Он сидел недалеко от входа и хмуро чертил что-то в блокноте.

Женщина, одетая в майку и шорты, сидела у стены, скинув шлепки, и крутила в руках кубик Рубика. Она пару раз провернула секции кубика, ловко работая пальцами, и головоломка оказалась собрана. Но на этом незнакомка не остановилась и тут же стала заново разбирать ее. 

Никто не взглянул на вошедшую Эмири. И хоть той тоже не было особого дела, с кем или против кого предстояло проходить новый кайдан, на всякий случай она всех рассмотрела. Не заметив какой-то очевидной опасности, Эмири прошла дальше.

Отойдя к стене, Эмири присела, разгладив школьную юбку, вытащила из рюкзака воду и сделала пару глотков. Парень в грязной футболке кинул на рюкзак Эмири какой-то голодный и злой взгляд, но с места не сдвинулся. Эмири, не обращая на него внимания, вытащила омамори4, который чудесным образом появился у нее в руке после того, как она завершила свой первый кайдан. 

Он был бирюзовым, с золотой вышивкой. Сама идея оберега, который охранял ее от смерти в подобном месте, раздражала Эмири, но ей нравилось смотреть на бирюзовый цвет ткани. Он напоминал об океане. Напоминал о доме. О том времени, когда Эмири могла подолгу сидеть на пляже или по вечерам гулять рядом с океаном, зарываясь пальцами ног в песок и слушая шум волн.

От созерцания омамори Эмири отвлек громкий голос.

— Я не собираюсь успокаиваться! — крикнул кто-то у самых дверей со стороны улицы.

Затем двери раздвинулись, и в дом почти забежал парень лет двадцати. Он хмуро и раздраженно оглядел комнату и шумно выдохнул.

— Кто вы такие? — на повышенных тонах заговорил незнакомец.

Эмири с легким раздражением посмотрела на него, отметив свежую белую рубашку и чистые светлые джинсы. Незнакомец выглядел опрятно, и это вкупе с его растерянностью и злостью давало понять, что очутился он в этом месте совсем недавно. Наверное, только что.

На секунду Эмири стало любопытно, какое воспоминание у этого человека было последним. Она еще никого не спрашивала об этом. Сама Эмири помнила, как в школе упала в обморок, а глаза открыла уже здесь.

— Я же вам уже сказал. — Вслед за парнем в прихожую вошел мужчина лет сорока в потрепанной полицейской форме. — Тут будет проходить кайдан, и вам стоит…

— Замолчите! — бросил ему парень. — Что здесь происходит? — Он решил обратиться к женщине, которая так и не отвлеклась от кубика Рубика.

Почувствовав, что на нее смотрят, она подняла на парня спокойный взгляд.

— Здесь? Пока только вы скандалите, — отозвалась она. — А так мы ждем начала кайдана. Не пройдем его — умрем. Но можем умереть и в процессе. 

— Проклятье! — вскрикнул парень. — Вы что, сектанты? Или сумасшедшие? Или это розыгрыш? Да у меня даже друзей нет, которые могли бы меня так разыграть…

Сказав это, парень топнул ногой и выдохнул. Кажется, силы его покинули.

— Ты не заметил разруху вокруг? Поверь мне, оставайся и попробуй пройти историю, — уже мягче сказала женщина. — Сам все поймешь.

— Не собираюсь! — вновь начал закипать парень, но его прервало появление новой участницы.

— Извините… — В дверях очутилась девушка в деловой блузке и юбке и с бейджиком на груди. — Я, кажется, потерялась…

— О! — обрадовался парень. — Вы, кажется, тоже нормальная! Эти сумасшедшие…

Новенькая девушка испуганно посмотрела на громкого незнакомца, но того прервал полицейский:

— Прекратите! Вам сказали успокоиться! Еще и эту девушку собьете! — Его голос звучал уверенно и строго.

— Иди сюда, — мягко позвала женщина с кубиком Рубика в руках, вставая. — Я Окада, я тебе объясню, что происходит…

— Меня зовут Като, спасибо вам, — с поклоном отозвалась пришедшая девушка и поспешила к Окаде.

Еще какое-то время участники провели в тишине, нарушаемой лишь тихим голосом Окады. Вскоре в прихожей показался еще один человек — уверенного вида парень с цветными волосами и в рваной джинсовой куртке.

— Всем добрый вечер! — громко и на удивление весело произнес он, махнув рукой. — Меня зовут Такидзава. Надеюсь, мы все доживем до следующего утра.

Не так давно устроивший истерику новичок посмотрел на Такидзаву, словно хотел задать вопрос о происходящем и ему, но, поморщившись, передумал.

— Скоро должно начаться… — пробормотал парень в грязной футболке.

Он вновь кинул взгляд на Эмири и все же решился подойти.

— Я Ватару, — произнес он. — У тебя есть еда?

— Go play in traffic5, — бросила ему Эмири. 

— Чего? — не понял Ватару. Он раздраженно посмотрел на Эмири. — Ты что сказала?

Эмири не ответила.

— Эй, я к тебе обращаюсь, — процедил Ватару, но договорить ему не дало появление нового участника. Точнее, его слова, с брезгливостью брошенные Ватару:

— Тебя отправили куда подальше.

Эмири подняла взгляд на незнакомца. Им оказался парень возрастом около двадцати лет, с привлекательными мягкими чертами лица, на которых странно смотрелось презрительное выражение. Одет незнакомец был дорого, на запястье виднелись дорогие часы, и держался он так, словно ошибся адресом, добираясь до светского мероприятия.

— А ты кто такой? — взвился Ватару, раздраженно оглядывая появившегося парня.

— Хираи Хикару, — ответил тот, насмешливо улыбнувшись и выделив фамилию, потом усмешка вновь сменилась легким пренебрежением. — Но ты вряд ли поймешь…

Тут двери захлопнулись, и по прихожей пролетел голос рассказчицы. Он был почти таким же, каким запомнила его Эмири в свой первый кайдан. Мелодичный, приятный, но безжизненный. С первым же словом посреди комнаты появился синий андон, который словно втянул в себя весь желтый свет, заменив его густыми тенями и мрачными голубоватыми всполохами.

— Сегодня вы станете героями страшной истории, написанной кровью павших воинов, и ваша кровь также может окропить страницы нашего кайдана. Многие годы шла жестокая война между двумя государствами, и поле боя из года в год напитывалось болью, ненавистью, жестокостью… Вместо солнечных лучей и воды деревья на том поле питала людская кровь. Вы, как герои рассказа, держите путь в одну из воюющих стран, для того чтобы заключить мир. И лишь от вас зависит, удастся ли положить конец бесконечной войне, или же вы присоединитесь к павшим воинам… Кайдан вот-вот начнется.

Эмири показалось, что воздух стал холоднее, и по ее спине пробежали мурашки. Она активно размышляла над тем, что услышала. Искала подсказки. И не обращала внимания на синий фонарь, в отличие от новеньких, что смотрели на него во все глаза.

— Что?! Кто только что говорил?! — оправившись от удивления из-за появления андона, возмутился парень, который с самого начала не верил в происходящее.

Своим криком он разбил воцарившуюся мрачную тишину, оскорбив место проведения страшной истории, гордо возвышающееся над разрухой и руинами. По крайней мере, так показалось Эмири. Она иногда думала такими фразами, словно сочиняла книгу, — сказывались постоянные часы чтения и собственных попыток что-то написать.

— Где камеры? Где администратор? — Только оказавшийся в этом городе парень замахал руками. — Я отказываюсь в этом участвовать!

Сказав это, он почти подбежал к дверям: сначала те не поддались, но затем с легкостью открылись.

— Стой! — встревоженно окликнула его Окада.

— Я тоже могу идти? — несмело шагнула вперед Като, но Окада дернула ее за рукав рубашки.

Парень же выбежал на улицу и оглянулся:

— Сами участвуйте в этом…

Не успел он договорить, как что-то сбило его с ног, повалив на землю. Парень закричал, и Эмири невольно вздрогнула.

Незнакомец задергался, вытягивая вперед руки, словно пытаясь удержать что-то подальше от себя, его светлая рубашка быстро покрывалась алыми пятнами.

Эмири замерла, не отрывая взгляда от неожиданной сцены, и потому заметила, как на лице, руках и одежде парня начали появляться глубокие царапины и рваные раны, как от острых когтей и зубов.

Наконец парень смог столкнуть с себя невидимого хищника и пополз прочь, но затем, дернувшись как от удара, захрипел, и рубашка на его спине превратилась в лохмотья. Ткань тут же пропиталась кровью, а несчастный затих.

Эмири медленно перевела взгляд на остальных. Ватару, сильно побледнев, едва стоял на ногах. Окада прикрыла рот рукой и уже не смотрела в сторону погибшего, отвернувшись, а новенькая, Като, напротив, шокированно уставилась на мертвое тело, застыв как статуя. 

Полицейский нахмурился, но в его взгляде было больше сожаления, чем страха. Хираи же выглядел напуганным, хоть и пытался держать лицо, с которого стерлись пренебрежение и высокомерие. Болезненного вида мужчина словно бы спал и не обращал внимания на происходящее вокруг, так же как и мужчина со шрамами, который продолжал что-то писать или рисовать в блокноте.

— Герои рассказа, пришло время отправиться в путь, — нарушая мрачную тишину, подала голос рассказчица.

Первым опомнился Хираи, с прямой спиной направившись к нужным дверям. Вслед за ним, кинув последний сочувственный взгляд через плечо, пошел полицейский. Окада потянула Като за собой, а Ватару быстрым шагом обогнал их, словно стремился как можно быстрее покинуть прихожую. 

Эмири пошла следом, но заметила, что болезненного вида мужчина остался сидеть на месте скрестив ноги. Она остановилась, и мимо нее прошли остальные участники.

— Нам пора, — обратилась Эмири к последнему остававшемуся в комнате участнику, по ошибке едва не перейдя на английский. Иногда ей сложно было переключаться между языками, например, когда она общалась с друзьями по-английски, потом говорила с мамой по-японски, а затем к ней по-английски обращался отец.

— Уже? — Мужчина словно проснулся и встал. — Спасибо.

Неуклюже поклонившись, он равнодушно посмотрел в сторону открытых входных дверей — и направился в нужный проход, Эмири шагнула следом.

Когда глаза привыкли к новому освещению, она удивленно осмотрелась. Наслушавшись о павших воинах, армиях и реках крови, она ожидала увидеть хоть что-то из этого.

Но перед ней оказалась просто комната. И была та почти пустой.

— Интересно… — протянул Хираи.

Вся комната была обита красным деревом, пол устилало татами6, а тусклый свет давали два фонаря по углам. В центре стоял низкий столик, перед которым уже присел Хираи, и, пока остальные все еще рассматривали комнату, к нему присоединилась Эмири.

— Игрушка? — за неимением лучшего слова, произнесла она. 

— Что там? — К ним подошла Окада.

Новенькая, Като, держалась за ее плечом.

— О! — Головоломка как будто воодушевила Окаду.

Полицейский и Такидзава подошли ближе, но не сели, как это сделали Эмири и Хираи. Болезненного вида мужчина опустился на татами у стены. Казалось, он снова уснул, и Эмири задумалась над тем, как он вообще выживал в кайданах.

На низком столике лежало подобие деревянной коробочки, верхушка которой была заменена прозрачным стеклом. Под ним виднелись отверстия — два квадратных и десять круглых. Отверстия отделялись друг от друга деревянными перегородками. В одном из квадратных окошек лежал маленький темный шарик. От него ко второму квадратному отверстию тянулась красная линия, огибая круглые дыры.

— Очевидно же, — подал голос Ватару, — нам надо сыграть в эту головоломку.

Хираи вздохнул почти с отвращением, и Эмири не стала его осуждать.

— «Нет ничего более обманчивого, чем очевидный факт»7, — бросила Эмири, впрочем не уверенная, поймет ли Ватару ее слова.

— Хватит болтать! — почти приказным тоном произнес Хираи.

На него мрачно посмотрел мужчина со шрамами.

Хираи же не обратил на них внимания и, взяв в руки головоломку, начал аккуратно наклонять ее в разные стороны, пытаясь загнать шарик в финишное отверстие. Не получилось, и шарик, по пути упав в одну из дыр, откатился к старту.

Эмири вздохнула, но не стала забирать головоломку из рук Хираи. Что-то не давало ей покоя. Одно она понимала точно: это был не кайдан. Точнее, не весь. Лишь его часть, не бесполезная и не лишняя, но не единственная. Им дали эту головоломку не просто так, и Эмири внимательно смотрела на нее, пытаясь найти ответ.

Хираи ошибся во второй раз и раздраженно вздохнул, нервно встряхнув головоломку.

— Дай сюда. — Окада закатила глаза, протягивая руку.

— Да пожалуйста.

Хираи передал коробочку Окаде с таким видом, словно делал одолжение.

— А-а… — протянула Эмири, поняв, что же ее напрягло. Почему-то такой легкий ответ не сразу пришел в голову. — Смерть.

— Что? — удивился полицейский.

— Посмотрите на перегородки. Они повторяют черты иероглифа «смерть»8, — пояснила Эмири.

— Точно! — ахнула Като, заглянув Окаде через плечо. 

— Как тонко… — пробормотал бледный участник, и Эмири отметила, что он все же не уснул.

— Все, — объявила Окада. — Получилось. Это было легко.

Она с насмешкой глянула на Хираи, но он ее взгляд проигнорировал.

— Что дальше?.. — растерянно спросила Като. — Мы закончили? Мы прошли кайдан?

— Не все так просто, Като-сан, — вздохнула Окада.

— Смотрите! — Такидзава указал вперед.

Все посмотрели на стену впереди и увидели дверную перегородку.

— Ее там раньше не было.

— Вот и ответ, что делать дальше. — Хираи мягко поднялся и направился вперед, а остальные поспешили следом.

Как только участники перешагнули порог, дверь за их спинами исчезла, слившись со стеной. Высокой каменной стеной, что напоминала крепостную. Такие стены возвышались и впереди, образуя нечто вроде огромного лабиринта. Хотя нет, лабиринтом это не было, так как путь не был запутан, а между стенами виднелось широкое пространство.

Но что удивило Эмири больше всего, так это атмосфера. Все вокруг, казалось, действительно было пропитано кровью, как и предупреждала рассказчица. В нос ударил неприятный металлический запах, а на плечи как будто что-то давило. Эмири не считала себя впечатлительной, но гнетущая атмосфера давала о себе знать.

Высокие крепостные стены местами осы́пались, словно в них врезались снаряды. То тут, то там виднелись пятна и потеки крови. Землю покрывали прах и пепел. 

Но что было хуже всего — повсюду лежали останки людей. В основном черепа и скелеты, укутанные истлевшей тканью или потертыми и разбитыми доспехами. 

Среди пропитанной кровью травы и неприступных стен стояли деревья. Их тоже было немало. Некоторые выглядели вполне обычными, но большинство одним своим видом вызывали необъяснимую неприязнь. Темные стволы, изгибающиеся под странными углами, толстые узловатые корни, вылезающие из-под земли, длинные кривые ветви и густая листва, покрытая алыми брызгами.

— Интересно… — снова протянул Хираи, и Эмири глянула в его сторону, чтобы понять, что так заинтересовало этого заносчивого парня.

Он смотрел себе под ноги.

— Что именно? — с напряжением в голосе уточнил полицейский. Он хмуро разглядывал обстановку — огромное пространство, конца которого не было видно из-за высоких стен и деревьев.

Эмири с любопытством задумалась: а приходилось ли полицейскому видеть мертвых людей раньше? До того, как он сюда попал? 

— Поле расчерчено, — отозвался Хираи, и его голос вновь прозвучал так, словно он делал одолжение, а затем Хираи махнул рукой вперед. — Приглядитесь. 

Эмири поправила очки и прищурилась. И правда. Трава росла большими квадратами, а границами служили… сложенные в прямые линии кости.

— Как огромная шахматная доска, — вздохнула Окада. — Только у полей цвет одинаковый.

— Нет, — бросил Хираи. — Эти квадраты — тропинка. Не все поле разделено на участки.

— Точно! — воскликнул Ватару.

Эмири заметила, что Хираи оказался на удивление наблюдательным. А по нему сразу и не скажешь. Ее же напрягала первая головоломка. Для чего она была нужна?..

— И что нам делать? — нахмурилась Като. — Что вы обычно делаете?..

Ее голос дрогнул, а лицо стало удивленным. Словно она вдруг задумалась над тем, с каких пор поверила, что тут действительно разворачивались страшные истории. Что тут необходимо выживать. Что она уже не дома, где бы ее дом ни находился.

«Надо было оставаться в Мельбурне», — из упрямства вновь подумала Эмири. На самом деле упрямой она не была и могла легко поменять мнение, если находила доказательства и аргументы, не настаивая на своей «неправильной правоте» до конца. Но подобное случалось редко, ведь Эмири почти не ошибалась. 

Но в случае с переездом… Внутренний ребенок Эмири решил упрямо вредничать и тогда, когда все было уже решено. Вещи сложены. Билеты куплены. Когда самолет сел в аэропорту Токио. Когда Эмири пересекла порог дома, в котором провела несколько уже забытых первых лет своей жизни.

«Не время», — оборвала свои мысли Эмири.

— Надо найти выход… Обычно, — глухо отозвался болезненного вида мужчина. — По пути узнаем, кто или что попытается нас убить.

Он говорил устало, но серьезно. Като судорожно вздохнула.

— Тогда вперед, — пожал плечами Хираи и, на удивление, первым пошел вперед.

Остальные не отставали, но не успели они сделать и пяти шагов, как раздался голос рассказчицы:

— Выслушайте детали вашей истории, герои.

Все тут же остановились. Мелодичный голос в этом месте казался совсем чужеродным, или Эмири все еще не привыкла к нему.

— Чтобы успешно завершить кайдан, вам необходимо выбраться с этого поля живыми. Для этого нужно двигаться по тропинке, что вы можете видеть перед собой. На этой тропе скрыто десять ловушек, десять смертельно опасных мест, и у вас есть возможность десять раз пропустить ход. Но если вы ошибетесь и зайдете на опасный участок — ваше право на пропуск хода сгорит.

Участники хмуро слушали правила, а на краю сознания Эмири начала зарождаться идея, какое-то понимание, но пока смутное. Что-то в словах рассказчицы задело ее, но что именно, Эмири пока понять не могла. И это раздражало.

— Начинайте создавать свой сюжет, — прозвенели последние слова рассказчицы, и бестелесный голос затих.

— Я плохо себя чувствую, — пробормотала Като, прижимая ладонь ко рту. — Этот запах крови…

— Никому нет дела, — произнес Хираи. — Вы все слышали правила. У нас целых десять возможностей умереть. Думайте головой.

— И десять возможностей миновать опасность, — заметила Эмири. Заносчивость Хираи ее не трогала. Эмири просто не обращала внимания.

— Именно, — кивнул Хираи.

— Тогда вперед, — решительно отозва

...