Наконец, был некий С. Гай Сэй, владелец сети крупных универмагов, что распространялась на несколько городов. По типажу образцовый продавец-консультант, Сэй отлично смотрелся бы в торговом зале собственного универмага – высокий, подтянутый, ловкий, с большими темно-карими глазами, с чистой кожей без румянца, с ухоженными черными усиками, представлявшими собой две ниточки, разделенные тонким выбритым желобком. Свои страсти он умел скрывать за изысканными манерами. Впечатление производил прекрасное, знакомство с ним считалось престижным.
Закулисные переговоры, которые Бейкер беспрестанно вел с политиками известной категории, с разного рода учредителями, почти всегда касались приобретения за ничтожную цену либо в обход закона тех или иных франшиз, привилегий, процентов от эксплуатации недвижимого имущества. Конечно, Бейкер подмазывал, кого требовалось, но деньги никогда не передавались им лично – слишком он был дальновиден. Подобно хищной рыбине, обитающей у самого дна, он крайне редко поднимался в слои, близкие к поверхности. Добыча сама плыла к нему в пасть.
Мотаясь по Филадельфии и окрестностям, Бейкер изыскивал новые возможности, причем особенно много их оказывалось в небольших городках, где невежественное население целиком занято своими нуждишками, а следовательно, не распознает, что его одурачили, получили привилегии почти задаром. Муниципалитеты крупных городов давно уже потеряли контроль над газоснабжением, прокладкой и обслуживанием трамвайных путей, уличным освещением и тому подобными делами; эти франшизы находились теперь в лапах корпораций-гигантов, и не Бейкеру было с ними тягаться. Ему остались городки помельче,
Примерно тогда же появился второй кандидат, Фриборн К. Бейкер; в последние годы его имя все чаще упоминали в связи с городскими железными дорогами, угольными шахтами, газовыми компаниями и тому подобным. Избрание Бейкера, как и избрание Уилкерсона, показалось Солону опасным – Бейкер совсем не походил на директора старой закалки.
В своем роде это был презанятный персонаж. Взять хотя бы внешность. Низенький толстяк с распухшими ногами и короткими руками, он казался заторможенным, однако всякий доверившийся этому впечатлению уподобился бы человеку, который ассоциирует крокодила с неподвижным бревном. Лицо Бейкер имел крупное, почти квадратное, по-бульдожьи брыластое. Ни глазки с масленым взглядом, ни сальность волос никак не влияли ни на деловую хватку, ни на энергичность этого человека. Его коньком были реклама и финансы, а также политика и разные тонкости, без которых не обойтись тому, кто задался целью получить публичную франшизу с минимальными расходами как для себя, так и для своих друзей.
Солон, будучи моралистом, разбирался в людях куда хуже, чем следовало бы. Он внимательно взглянул на Уилкерсона, припомнил его фабрику и его финансовый рейтинг и явил такие сердечность и любезность, на какие он один и был способен, когда считал, что имеет дело с человеком достойным. Солон понравился Уилкерсону как тихий, аккуратный, работоспособный служащий, идеальный исполнитель. Насчет Эверарда Уилкерсон решил: этому палец в рот не клади – откусит; что ж, значит, Эверард – ровня ему самому.
Нескладный, огромного роста, Уилкерсон передвигался расхлябанной походкой, ступал тяжело; лицо у него было положительно людоедское – нос крючком, нависшие мохнатые брови. Верхняя губа со щеткой седеющих усов то и дело дергалась, обнажая кривые желтые зубы; волосы, седые и нечесаные, напоминали баранью шапку, голубые глаза смотрели холодно и пронзительно. Костюмы болтались на Уилкерсоне как на вешалке; он носил их с какой-то нарочитой небрежностью, которая еще неприятнее казалась по той причине, что ткани на костюмы шли явно дорогие. На его счету в Торгово-строительном лежала внушительная сумма, и притом он часто наведывался в отдел кредитования. Недавно он стал хлопотать о кредите в сто тысяч долларов.
