К частному сыщику Сергею Бабкину обращается за помощью человек, который называет себя Ланселотом. Он очень похож на рыцаря нашего времени, только проблемы у него не рыцарские: вокруг него необъяснимым образом меняется пространство. Разве такими вещами должен заниматься сыщик?! Но на его глазах Ланселот погибает… И Сергей берется за расследование этого странного убийства, даже не подозревая, что это тоненькая ниточка от огромного клубка, который называется Прошлое. А в клубочке так много зависти, ненависти, обмана и непрощенных обид. Рыцарь блекнет и теряет лицо, а маленький незаметный Паж подхватывает рыцарское знамя, чтобы достойно нести его дальше.
К детективам по розыску пропавших людей приходит человек, называющий себя Ланселотом. Нет он не псих с комплексом Наполеона, хотя об одном своем психическом отклонении предупреждает сразу - его преследует жаме-вю (никогда не видел), противоположность дежа-вю (уже видел), когда человеку кажется, что он уже переживал какие-то моменты и может предсказать дальнейшее развитие событий. Жаме-вю, это когда знакомые места кажутся неуловимо изменившимися: ты не можешь облечь в слова, но на уровне ощущений знаешь, что все только похоже на настоящее. А Ланселот - это вообще его прозвище с детства, потому что фамилия у него Силотский. Рыжий здоровяк жизнелюб гоняет на Харлее, владеет фирмой по производству дверей, счастливо женат и все у него хорошо. Кроме этого жаме-вю, с которым просит компаньонов разобраться.
А чтобы соблюсти формальности и у Бабкина с Илюшиным не было повода отказать в помощи: где агентство по розыску пропавших людей и где игры сознания отдельно взятого поклонника фэнтези, который верит, что созданные воображением миры где-то существуют - так вот. чтобы не отказали, подбрасывает им задачу: найти своего пропавшего зама. Елена Михалкова, в очередной раз подбрасывает поклонникам историю, на парсек отстоящую от правды жизни. Снова персонажи ее книжки ведут себя, как никогда не ведут живые люди в реальности, а мотивации поступков ("я мстю и мстя моя страшна") покажутся весомыми только человеку умеющему отключать мозг. Писательнице, похоже, и самой нравится эта игра, что-то вроде настолки, в которой люди увлеченно моделируют нереальное, а Михалкова выступает режиссером-модератором. Она остроумна и наделена редкой силы талантом, обаяние ее дара светит сквозь всю муть, какой умудряется нагородить, и мы читаем.
Или слушаем начитанное Игорем Князевым. Отлично, как всегда.
– Прошу прощения, что такое «жамэвю»[1]? – не выдержал Бабкин.
– Противоположность «дежавю»[2], – объяснил Макар, откашлявшись. – Знакомые ситуации кажутся незнакомыми. Человек может тысячу раз ходить одной дорогой, а на сто первый почувствовать, что он никогда не был в этом месте.