Вейль утверждала (и аргумент этот до сих пор шокирует), что Гитлер не может быть наказан. «Он хотел одного-единственного: войти в историю, и добился этого. Хоть убивай его, хоть пытай, сажай в тюрьму, унижай, — история всегда будет с ним, чтобы уберечь его душу от страдания и смерти». По сути, она считает, что отомстить Гитлеру — это все равно, что спутать симптом с болезнью. «Единственное наказание, способное покарать Гитлера и отвернуть от его примера мальчишек, жаждущих величия в грядущих веках, — это настолько полное изменение самого смысла величия, что он в него просто не впишется»[362].