Оглавление

Пролог

Ночь была беззвёздной. Тяжёлая, как покрывало, натянутое над городом, в котором никто не должен был спать спокойно.

Тишина стояла неестественная — ни ветра, ни шагов, ни сигналов. Только гул глубин, почти неслышимый. Как дыхание машины, которая ещё не включилась, но уже наблюдает.

В подвале старого монастыря, переоборудованного под архив, человек в чёрном стоял перед столом. На нём — шахматная доска. Старая, потертая, деревянная, но без пыли. Как будто ею играли каждый вечер, но никто не признавался в этом.

Он не торопился. Смотрел. Пальцы зависли над белым конём. Потом — медленно, почти ласково — передвинули фигуру. Ладью. Чёрную.

Ход был неправильный.

Но в этой партии — не было правил.

Рядом стоял экран. На нём — фото. Семья. Мужчина, женщина, ребёнок. Все улыбаются. Как на открытке.

Мужчина — Саша. Женщина — Катя. Ребёнок — Дарья.

— Ты ушёл красиво, — произнёс голос. — Почти по-честному. Но я не за честностью. Я за результатом.

Он закрыл глаза.

Перед ним, в глубине сознания, мелькнули кадры:

— Пустой коридор в Пскове.

— Кровь на стене в Анголе.

— Девочка, спящая в капсуле.

— Женщина с дрожащими руками, держащая чёрную фигуру.

— И слово: «Пастырь.»

Он усмехнулся.

— Ты думаешь, сделал выбор. Но ты просто сделал первый ход. А теперь твоя дочь — центр доски.

Он повернулся. Позади стояла другая фигура. Молчаливая.

— Запусти наблюдение. Медленно. Без вмешательства. Пусть поверят, что их оставили в покое.

— А если она почувствует?

— Почувствует. Она уже чувствует. Но она ещё не помнит.

В доме под Подольском было тихо. За окном шел снег, лёгкий и редкий, как пепел. В спальне Дарья открыла глаза.

Она не плакала. Не звала. Просто села в кровати, тихо, как взрослая. И посмотрела на стену. Там не было ничего — ни тени, ни света. Но она знала.

— Он снова расставил фигуры, — прошептала она.

Кот Лёва поднял голову. Рычание. Глухое, неестественное.

Катя спала рядом. Тихо дышала. Лицо её было спокойно.

В соседней комнате Саша перевернулся на бок, как человек, которому снится не кошмар, а предчувствие.

Дарья спустила ноги с кровати. Пошла к окну. Коснулась стекла.

Снаружи — тень. Не силуэт, не фигура. Просто ощущение, что кто-то есть.

— Я запомнила, — сказала она. — Я не знаю, кто ты. Но я запомнила.

Где-то, далеко отсюда, на доске добавилась новая фигура. Не пешка. Не ладья.

Фигура без названия. Без цвета. Только точка в центре поля.

Человек в чёрном посмотрел на неё.

— Всё началось.

Он сделал второй ход.

И партия продолжилась.

Глава 1. Тишина перед бурей

Подмосковье. Дом на краю леса. Тот самый, где было решено начать всё заново.

Снаружи по крышам тихо текли капли — весна пробивалась сквозь остатки зимы. Воздух был насыщен ароматом талого снега, сырой земли и хвои. За домом начинался лес, в котором ещё лежали лоскуты снега, а под окнами робко проклёвывалась трава.

Дом был тёплым. Не только от системы обогрева, но от самого ощущения. Деревянные стены сохраняли тепло и запахи — хлеба, кипячёного молока, детского крема и чего-то чуть ванильного. Уголок мира, который они создали, чтобы забыть всё, что было.

На подоконнике, лениво разметав лапы, спал рыжий шотландский вислоухий кот по имени Лёва. Его густая медовая шерсть блестела в свете ночника, усы дёргались во сне, а хвост медленно перекатывался с боку на бок. Он был полноправным членом семьи и относился ко всему происходящему с царственной иронией. Особенно к новому жильцу.

Дарья спала в своей колыбельке, окружённая мягкими бортиками и игрушками в пастельных тонах. Щёчки у неё были румяные, дыхание — ровное и едва слышное. У неё были тёмные пушистые волосы с вихром на макушке, которые Катя ласково называла «короной». В моменты бодрствования Дарья смотрела на этот мир с неожиданным спокойствием, как будто всё в нём ей уже знакомо. В её синих глазах, унаследованных от Саши, ещё не было тревог — только чистое, прозрачное внимание.

Катя спала поверх одеяла, вытянув руку к дочери. Лицо её было спокойным, но под веками пробегали тени. Её сон был чутким — как будто тело само знало, что теперь каждое движение Дарьи важно. Мягкие шторы, вязанный плед, детские вещи, сложенные по полочкам, — комната дышала тишиной и заботой.

Саша не спал. Он сидел в кресле у окна, с чашкой давно остывшего кофе. Взгляд его был направлен в лес — в тёмную стену елей, за которой начиналось то, что он не мог контролировать. За несколько месяцев многое изменилось. Внутри него жила тревога, глухая и тихая, как шаги на снегу. Он чувствовал: что-то приближается.

Он прошёл в кухню. На столе осталась открытая тетрадь Кати с рецептами детского питания, рядом — мягкая игрушка Дарьи с оторванным, пришитым розовой ниткой ухом. Всё это было настоящим. Домом. Но тень в нём уже появилась.

На подоконнике у входа стояла коробка. Саша точно знал: утром её здесь не было. Внутри — флешка. Без подписи. Только знак, выцарапанный на пластике: D7.

Он вставил её в ноутбук. Открылся один-единственный файл. Видео.

Камера наблюдения. Старая комната, тусклый свет. За столом — двое. Один — его отец. Олег Стрельцов. Погибший в 1994 году. Второй — Игнатов. Пропавший много лет назад.

— «Они вырастут. И будут лучше нас. А значит — опаснее. Следи за ним, Артур. Особенно если он дойдёт до правды.»

Картинка погасла.

Саша застыл. Его сердце билось глухо. Он чувствовал, как что-то старое, забытое, поднимается из глубины.

Из спальни донёсся лёгкий детский звук — не плач, а скорее сонный вздох. Потом — мягкий голос Кати:

— Всё хорошо, Даша. Спи. Папа рядом.

Он вернулся, тихо подошёл к дверному проёму и замер. Катя снова задремала, держась за ручку кроватки. Дарья лежала, поджав ладошки под щёку, её ресницы отбрасывали тени на щеки. Лёва поднял голову, зевнул и, с ленивой важностью, прошёлся по ковру, бросив на Сашу быстрый взгляд.

Будто сказал: «Я всё слышал. Но у нас тут — семья. Остальное подождёт.»

Саша погладил его по рыжей спине и прошептал:

— Нет, Лёва. Остальное уже не подождёт.

Глава 2. Тени возвращаются

Утро началось с тумана. Молочного, плотного — он висел над полями и дорогами, словно белое покрывало, скрывающее что-то важное. Саша ехал, не включая радио. Внутри было слишком шумно от собственных мыслей.

На переднем сиденье покоился ноутбук, в кармане куртки — флешка. Та самая. С выцарапанным знаком D7. Он направлялся к человеку,