Оглавление

Глава 1

— Александр Андреевич! Ну где вас носит!.. — раздался по громкой связи приторно-сладкий голосок дежурной по городку Верочки. — Давайте бегом сюда, а то всё пропустите!.. Вы же сами посмотреть хотели!

— Да чтоб тебя гром разбил! — громко выругался я, поднимаясь с кровати. — Ну какого чёрта твоя больная голова орёт на всю округу!?

О том, что меня кто-то услышит, я не переживал: статус командира отряда охотников предполагал наличие в моём единоличном пользовании отдельной комнаты, чем я с удовольствием и пользовался. Коллеги по охотничьему цеху уже работали: патрулировали карьеры с целью обнаружения и истребления всевозможной опасной бяки, которая частенько пробиралась в карьерные выработки и пугала работяг.

А поспешить действительно надо было. Будильник, как оказалось, завести я забыл, и после суточной смены сам бы ни за что не проснулся. Но и Верочка тоже хороша! Могла бы и просто в кубрик брякнуть, а не орать на всю Ивановскую!..

Я быстро натянул футболку с лаконичной надписью на груди «Это я», запрыгнул в штаны и, не заморачиваясь с обувью, босиком поскакал в смотровую, которая находилась в этом же здании. Бегом пробежал по коридорам станции и, увидев, как на меня с удивлением и опаской косятся встретившиеся сотрудники, с досадой констатировал собственную бестолковость. Ну а как же! Бегущий человек, если это только не спортсмен, всегда вызывает чувство озабоченности и беспокойства. Тем более, когда этим бегущим оказывается охотник, который если ни за кем не гонится, значит, от кого-то убегает! Ну а если уж охотник от чего-то убегает, значит это «чего-то» на самом деле опасно!

Подбежал к двери, ведущей в смотровую, приложил ладонь к матово мигающему квадрату и, дождавшись, когда мигание прекратится, толкнул дверь и вошёл в рубку управления городком.

Мне всегда нравилось бывать здесь! Во-первых, это было женское царство! Во-вторых, это было молодое женское царство! В-третьих, это было довольно симпатичное молодое женское царство! Чтобы с радостью притащиться сюда, мне было достаточно и второй причины, а тут ещё и внеплановое прибытие корабля!.. В общем, стимулы для моей пробежки были всё-таки очень серьёзными.

— Верочка! Золотце! Сделай, пожалуйста, большой обзор! — молитвенно сложил я на груди руки. — Что хочешь для тебя сделаю!

— Девочки! — довольно засмеялась девушка. — Кто из вас за этого бабника замуж хочет? Он на всё готов!

На этот раз уже я заржал, увидев, как вверх взметнулись четыре женских ручки.

— Ну и дурные же вы! — фыркнула Верочка. — А ты-то что тащишься? — обратилась она уже ко мне. — Эти бестолковые не за тебя замуж хотят! Они просто замуж хотят!

— Да Бог с тобой! — начал подлизываться я. — Недостойна моя морда вашего прекрасного розария! Но ты уж разгони, пожалуйста, вот эти схемы по углам и яви пред своими ясными очами вожделенную мной картинку!

— Ладно, любуйся!.. Сама ведь, в конце концов, тебя позвала, — проскрипела Верочка и взмахом руки, на которой был закреплён браслет управления, согнала на самый край схему периметра городка. Потом поколдовала над своим пультом и вывела перед собой голограмму звёздного неба. Я с жадностью уставился на яркую картинку, передаваемую спутником.

Картинка на самом деле была красивой. Я хоть и далёк от получения эстетического наслаждения от созерцания красивых пейзажей, но звёздное небо мне нравилось, особенно вот так вот — протяни руку и дотронься!.. Удивительно чёткое изображение голограммы создавало ощущение, что ты висишь внутри этой звёздной черноты, и только где-то там внизу виден ярко-зелёный край планеты, на которой мы все сейчас и пребывали.

Одна из девушек, внимательно вглядывавшихся в монитор, подняла руку, привлекая к себе внимание, и начала отсчёт: «Десять, девять, восемь… два, один!.. Вот он!.. Прибыл!..»

Я ожидал появления корабля, но всё равно радостно вздрогнул, когда прямо из ничего, из пустого черного пространства, усыпанного далёкими звёздами, вдруг выдвинулись три стабилизационные антенны корабля и, подрагивая в зыбком мареве отступающего подпространства, начали быстро удлиняться, словно вырастая из тёмной пустоты. Следом за ними проявился и нос огромного судна, на котором эти антенны находились. Я, приоткрыв рот, смотрел, как размытые чуждыми для человека физическими принципами, контуры корабля проявляются в нашей реальности. Ещё мгновение, и вот наконец весь он вывернулся из черноты космоса. Несколько томительных секунд силуэт корабля подрагивал под призрачным покрывалом, а затем он разом, как будто очнувшись, сбросил с себя миражную дымку и предстал во всей своей красе.

— Грузовое судно «Олимп» класса «Фагот» прибыло в намеченную точку! Спутник слежения отзываю, — раздался звонкий голосок одной из девушек, и я пришёл в себя, оторвался от завораживающего зрелища.

Ко мне подошла Верочка и, встав на цыпочки, прошептала на ухо:

— Не благодари!.. Ночью рассчитаешься!

А потом довольно бесцеремонно вытолкала меня из рубки. Я постоял ещё немного возле двери, смакуя увиденное, а затем зашагал в сторону своего кубрика, досыпать после смены.

Эту планету обнаружили тридцать лет назад. А после того как на неё высадили исследовательский отряд, поняли, что наткнулись на настоящий клад. И этот клад назывался бериний! Очень дорогой, редко встречающийся минерал, обладающий свойствами, которых не имело ни одно земное вещество.

Однако это было ещё не всё! Почти рядом с тем самым местом, откуда я только что любовался прибытием корабля, всего в пятнадцати километрах отсюда, находилось настоящее сокровище этой планеты. И имя этого сокровища центорий! Это вещество, похожее на синий гранит, не встречалось ни в одном известном землянам мире. И первым его свойством, о котором узнали учёные, была способность продлевать срок службы любого двигателя практически до бесконечности. Стоило только напылить центорий на детали двигателя, и они переставали подвергаться износу. Пока это не было проверено практически, времени прошло слишком мало, чтобы говорить о вечности, но я верил учёной братии, иначе зачем тогда было положено столько жизней за обладание хоть каким-то количеством центория.

Как оказалось, закон подлости в этом Богом забытом уголке работал на полную катушку. Неимоверное богатство было практически недоступно человеку, и не только потому, что подступы к нему охраняли огромные твари, но в основном потому, что от месторождения центория исходило мощное излучение неизвестной природы. Это излучение напрочь вырубало электронику и буквально разрушало двигатели. Причём для него не было разницы, какие это двигатели. Разрушались все силовые агрегаты: хоть внутреннего сгорания, хоть электродвигатели, хоть двигатели МКВ, работающие по принципу микровзрыва.

Защититься от этой напасти пока не было никакой возможности. Излучение преодолевало любые преграды, и до настоящего времени не было создано материала, который бы преграждал ему путь. Лучшие земные умы, привлечённые к изучению этого феномена, задумчиво чесали лысые головы и в недоумении пожимали плечами.

Грузовой челнок прибыл на площадку приземления точно в оговоренное время. А иначе никак, только по предварительной договорённости, потому что именно здесь, на площадке, находился склад первично переработанного бериния. И если не остановить работы перед посадкой, под удар двигателей корабля могут попасть рабочие, управляющие погрузчиками и прочими механизмами, с помощью которых готовили плиты бериния к погрузке.

Я наблюдал за медленно опускавшейся громадой судна с приличного расстояния, из кабины открытого «гнома» — приземистой и быстрой машинки на воздушной подушке. Это зрелище тоже было впечатляющим. Огромное судно, длиной более трёх сотен метров, которое просто челноком и называть-то было неловко из-за его размеров, величественно опускалось на площадку, вызвав работой двигателей ураган местного значения. Повременив, пока осядет пыль, я подъехал поближе и стал ждать новостей.

Новостей не могло не быть. Прибывший на орбиту грузовой корабль прилетел внепланово, не по расписанию. Как правило, судно наведывалось к нам за грузом раз в два месяца. Привозились предметы жизнеобеспечения, продукты и прочие нужные вещи. Потом несколькими рейсами челнока на корабль доставлялся бериний, и мы опять на два месяца оставались одни.

Напоследок тяжко вздохнув двигателями, челнок грузно опустился на мощные опоры, под которыми жалобно взвизгнула каменная площадка, и замер, словно не зная, что ему предпринять дальше. Но вот он наконец сообразил, что надо делать, и его кормовая рампа начала медленно опускаться, открывая темное нутро судна. И сразу же, как только массивная плита коснулась мелкой каменной крошки, покрывающей всю площадку приземления, из темноты грузового отсека показались две шеренги идущих в ногу людей.

Для того чтобы понять, что это военные, много ума не требовалось. Осталось только рассмотреть, кого представляли эти вояки, и я, подняв лёгкую пыльцу подушкой своего «гнома», направился ближе к челноку, тем более что к военным уже подъезжала сорокаместная «гусеница», перевозящая рабочих. Как только «гусеница» остановилась возле стоящих в две шеренги солдат, те дружно начали забрасывать в неё здоровенные брезентовые сумки, которые до этого тащили на плечах. Покончив с загрузкой инвентаря, солдаты резво заполнили присланный за ними транспорт и замерли истуканчиками, каждый на своём месте. Утробно рыкнув мощным мотором, «гусеница» дернулась, заставив качнуться своих пассажиров и, поднимая каменную пыль, направилась в мою сторону. Не дожидаясь, пока транспорт приблизится ко мне, я опустил на лицо зеркальную полусферу, защищающую глаза не только от яркого света и пыли, но и от ненужных взглядов.

Я разглядел, кто почтил нас своим присутствием. Именно почтил, без преувеличения и иронии. По крайней мере, я считал именно так. Это были ребята из десанта военно-космических войск — элита вообще всех вооружённых сил Российской империи. Круче этих парней не было никого, и я считал так не потому, что сам пять лет служил в этом десанте, а потому что так оно и есть. Я несколько секунд смотрел вслед резво уползающей «гусенице», а потом, подняв «гнома» повыше над землёй, напрямую рванул в городок. Мне надо было до приезда военных успеть переговорить с начальником поселения. Предчувствия были нехорошие. Но, я не успел, когда мой «гном» приткнулся на небольшой стоянке возле административного здания, начальство уже направлялось к его гостеприимно распахнувшимся дверям с одним из вновь прибывших военных.

— Да, Александр Андреевич, они направятся за центорием! — подтвердило мою поганую догадку руководство, когда на следующий день, я всё же добрался до начальника городка. — И я ничего не могу с этим поделать. Не подчиняются они мне.

Я сидел в кресле и провожал взглядом раздражённо ходящего по своему кабинету начальника городка. Наконец он набегался и, коротко глянув на меня, с тяжелым вздохом опустился в соседнее кресло.

— Алексей Михайлович, вы ведь как никто другой знаете, чем это заканчива…

Договорить мне начальник не дал:

— Да, Саша!.. Знаю! Прекрасно знаю! И, мало того, я получил приказ не только оказывать отряду всемерную помощь и поддержку, но и направить с ними в лес проводника из местных охотников! И, кстати, для сведения, если ты не знал. Для этого отряда специально выделили ближайшее судно, оказавшееся грузовым «Фаготом», чтобы только доставить военных сюда.

Я присвистнул и, не выдержав, выругался:

— О-хре-неть! Они что, так уверены, что смогут притащить центорий?!

— По-видимому, да, — опять вздохнул Алексей Михайлович. — Если отряд сумеет принести хотя бы с десяток килограммов, все затраты окупятся.

— Окупятся! Конечно, Алексей Михайлович, окупятся! — рявкнул я, поднимаясь с кресла. — центорий, Алексей Михайлович, всё окупит! Но только в том случае, если никто из этих парней не погибнет!

И я, хлопнув дверью, вышел из начальственного кабинета. Сделал несколько шагов по коридору, а потом, развернувшись, опять впёрся к начальнику в кабинет.

— Прости, Михалыч! Погорячился!.. Злой я!.. Я просто хочу предупредить, что никого из своих людей не дам!

— А они и спрашивать тебя не будут, — грустно усмехнулся начальник. — На вот, ознакомься, — и он протянул мне листок бумаги.

Я осторожно взял лист и начал читать, и чем дальше я читал, тем больше становились у меня глаза.

— Они привезли?! — прохрипел я и, откашлявшись, уже нормальным голосом повторил:

— Они?.. Капсула?

— Да, Саша, они. Капсула. Не сомневайся, всё чин по чину.

— Да я и не сомневаюсь, Михалыч, не те это люди, чтобы в мелкие пакости играть.

— Не те… Но и ты, благодаря им, уже не командуешь своими людьми.

— Это неважно, Алексей Михайлович, командую или нет! Важно то, что все здешние охотники знают, что такое местный лес. И поэтому никто туда не пойдёт. А насколько я знаю, на такие мероприятия приглашаются только добровольцы.

— Да, Саша, только добровольцы, — усмехнулся Михалыч. — А ты мне вот что лучше скажи, сколько в твоём отряде русских парней? Я имею в виду россиян.

— Шестнадцать! — не задумываясь, ответил я. — Ну и, соответственно, четверо не являются российскими гражданами. Иностранцы.

— Ну и как ты думаешь, Саш, если к нашим обратятся за помощью, да ещё скажут, что без их помощи отряд не справятся и что матушка Россия нуждается в них? Найдутся добровольцы среди твоих людей?

Я не ответил. Подошёл к столу, взял небольшой прямоугольный пенал, одиноко лежащий на полированной поверхности. Покрутил его в руках, осматривая со всех сторон. Именно в таких пеналах передавались распоряжения, приказы и другая секретная информация, так как на расстоянии десятков, а то и сотен световых лет связь по вполне понятным причинам не работала. Этот пенал мог вскрыть только адресат. Вот Михалыч и вскрыл, и распечатал для меня исходящий с самого верха нанявшей меня корпорации приказ, согласно которому я от командования своим людьми временно отстранялся, и они переходили в подчинение командира отряда десантников. Но всё же была оговорка. Для участия в предстоящем мероприятии от охотников требовалось только личное согласие, никаких приказов. И на том спасибо.

Осторожно положив капсулу обратно на стол, я подошёл к окну и задумчиво уставился на не очень-то и далёкий лес, который нам предстояло пройти.

— Сам пойдёшь? — тихо спросил Алексей Михайлович и, встав рядом со мной, тоже уставился в окно.

— Да, Михалыч… Сам.

— Я так и думал! Они, знаешь ли, хорошие психологи. Им нужен был лучший, и они его получили, без всяких напрягов и уговоров.

Глава 2

Верочка не пришла. Я сам позвонил ей и сказал, что нарисовалась срочная работа, начал сбоить охранный периметр, и, как долго придётся с ним провозиться, неизвестно. И вот теперь я стоял, опершись спиной на тёплый капот своего верного «гнома», и смотрел, как опускались сумерки на лес, за которым в лучах уходящего на покой местного светила начинала сиять синим светом скальная гряда, представляющая из себя центорий в чистейшем виде. Дельных мыслей в моей несчастной голове не было, крутились только лихорадочные воспоминания, которые, как я думал, навсегда пропали где-то на задворках моего сознания.

А виной всему был один из прибывших военных, в звании подполковника, вернее, одна из военных, та, из-за которой на моей физиономии остался пятисантиметровый шрам. Хотя, если здраво рассудить, она вообще-то была и ни при чём. Лицо я себе попортил сам, и виной тому была проявленная мною в молодости лихая бестолковость. Но старался я для неё! Это факт!

Я её узнал сразу же, несмотря на то, что у неё была уже не роскошная золотистая грива длинных волос, а кокетливая мальчишеская стрижка. Вышел от Михалыча на улицу и сразу же столкнулся с группой прибывших военных, которые стояли недалеко от входной двери и что-то обсуждали. Хорошо, что она смотрела в сторону и я, узнав её, успел прикрыть физиономию зеркалом. Не знаю, смогла она меня разглядеть или нет, но вслед мне смотрела долго. Я это видел с помощью камеры, которая выводила все, что делается у меня сзади, на зеркальное забрало. Было бы просто отлично, если бы она приняла меня за пугливого охотника, который боится военных. А, с другой стороны, пугливый охотник — это нонсенс! И они этого не могут не знать.

— Командир! У тебя всё в порядке? — раздался в наушнике обеспокоенный голос дежурного охотника, который сейчас сидел в наблюдательной башне и следил за территорией, прилегающей к лесу.

— Всё нормально, Коля, просто задумался…

— Понял!.. А то я смотрю, что-то долго на одном месте стоишь!

Я забрался на сиденье «гнома» и, удобно откинув его спинку, опять уставился на скалы.

Познакомились мы с ней пятнадцать лет назад, когда я только-только окончил военное училище и вся наша выпускная банда готовилась к полёту на «Фрезу-7», чтобы там пройти выпускные испытания. И вот тогда-то, к нашему превеликому удовольствию, к нам прибыли выпускники медицинского института, которые пожелали связать свою дальнейшую жизнь с армией, а если точнее, то именно с военно-космическими силами. Радовались все! Ну а как же: две трети приехавших выпускников-медиков были девчонками!

Недоделанные Склифосовские с азартом, достойным лучшего применения, взялись нас лечить, а вернее выискивать всевозможные недуги у совершенно здоровых новоявленных офицеров. Сначала мы несколько опешили от такого напора, а потом, когда прочувствовали всю прелесть ощущений от того, что тебя ощупывают женские пальчики, начали болеть! Вся будущая краса и гордость Российской армии болела! Поголовно! Бывшие курсанты выискивали в интернете всевозможные недуги, узнавали симптомы, и всеми правдами и неправдами стремились попасть к медикам на излечение.

Раскусили нас быстро! Взбодрили тридцатикилометровым марш-броском и в приказном порядке запретили приближаться к медичкам.

А потом — прыжок на «Фрезу». Пережить подпространство должны были вс