Оглавление

Пролог

Взрыв прогремел в полдень. Разорвал лесное безмолвие и мгновенно стих.

Лань испуганно вскинулась, скакнула вбок и пропала в гуще леса. От неожиданности Шамир вздрогнул и разочаровано зашипел. Перехватил копье поближе к острию и попятился обратно в заросли папоротника. Охота не удалась. День насмарку. Как, видимо, и спокойная жизнь.

«Имперцы?! — полыхнула первая мысль в голове охотника. — Прошлое настигло? Да, я знал, что от него не сбежишь, но…».

Взрыв. Шамир не ожидал такого. Особенно в землях Вольных Городов. Однако, видимо, грязная лапа Императора Хонгбао добралась и сюда. Иначе как объяснить этот грохот? Так взрываются лишь имперские гренады да палят эти трубы на колесах. Пушки, кажется, так имперцы называют эти приспособления. Их новейшие изобретения последних двадцати лет. Опаснейшие вещи, помогающие Императору Хонгбао с легкостью покорять города и тяжелой поступью завоевателя шагать по своему континенту. Теперь, видимо, захватчики преодолели океан, добрались сюда.

Шамир наблюдал и слушал. Дышал через раз и не двигался. Копье наготове, Ву сжата в тугую пружину и ждет лишь момента, чтобы хлынуть из Источника. Однако шли минуты, а взрыв не повторялся. Тишина. Ни криков, ни походного шума. Войска Императора Хонгбао не перемещаются бесшумно. Их за многие лиги слышно. Вестники хаоса, разрушений и слез. Нет. Тут что-то другое. Вот только охотник никак не мог понять, что именно.

Время ползло невероятно лениво. Шамир думал. Неторопливо. Он не давал воли эмоциям, лишь холодный расчет и все варианты развития дальнейших событий. Которых было немного. Правильный — вообще один.

Эта часть лесов принадлежит деревне Цеюнь. Этими охотничьими тропами ходит Шамир. Ходят и его товарищи. В деревне — близкие люди и теплый бок Хейори. Там — те, кому Шамир небезразличен. Впереди, возможно, те, кто имперскими жерновами перемолотил его лучшие годы и превратил в хладнокровного убийцу. Если на эти земли и, правда, пришли имперцы, то необходимо срочно уводить людей. Но сначала нужно все выяснить.

Так же Шамира толкал вперед долг Мастера Цин-Гун. Хотя им охотник официально уже не являлся. Однако одно единственное правило, которое Шамир не смог забыть, не давало покоя. Защита простых людей. Эффект уголька, который горит, греет других, но, потухнув, становится не нужным.

«Глупец! — с улыбкой подумал Шамир».

И бесшумно побежал на звук взрыва.

Густые кусты, еловый лапник, тугая паутина. Западная тропа осталась по правую руку. Шамир мчался по зарослям, где ходили лишь дикие звери. Если рядом враг, то охотник его первым обнаружит. Он знает эти места как свои ступени Развития. В случае чего сможет затаиться, обмануть, следить, напасть или завести в топи. Сделает все, что потребуется.

Охотник бежал, прислушиваясь, осматриваясь и даже принюхиваясь. Алхимическим порошком, который имперцы используют для своих гренад, не пахло, и это воодушевляло. Может Боги в этот раз смилостивились? Может, даровали удачу? Отвели беду? Шамир не верил Богам.

А лес все так же безмолвствовал.

Шамир на секунду остановился, быстро осмотрелся. Сориентировался на источник взрыва, подкорректировал курс и помчался дальше. Вскоре охотник, наконец, почувствовал запах. Нет, это был не алхимический порошок. Вокруг просто воняло Ву. Такой сильной концентрации он еще никогда не чувствовал. Будто один из старших Путей лопнул и выплеснулся в мир.

Прямо на бегу, охотник оценивал разлившуюся вокруг энергию. Быстро пришел к выводу, что Ву не враждебна. Наоборот. Она выплеснулась словно жест отчаянья, будто единственный вариант на спасение.

Шамир побежал медленнее. Чаще завертел головой. Тишина. Спокойствие. Лес продолжал жить своей привычной жизнью. Будто ничего и не произошло.

Концентрация разлитой Ву усиливалась. Охотник был на верном пути. Где-то тут и прогремел взрыв несколько минут назад.

Вскоре Шамир оказался на месте. Впереди показалась поляна. Трава примята, кусты поломаны и скручены мощнейшим вихрем дикой энергии. Именно здесь это и произошло.

«Боги! — подумал охотник. — Что же это за Путь такой? Эральд Мурелан? Похоже».

Шамир не торопился выходить на поляну. Возможно, там ловушка. Хотя, для кого? В этой-то глуши. Однако никуда не пропавшие инстинкты Мастера Цин-Гун предостерегали. Инстинкт самосохранения. Это нормально.

Выждав пару минут, охотник, наконец, двинулся к поляне. Медленно и аккуратно ступая, он не издавал ни звука. Поднырнув под низкими лапами высоченной ели, Шамир нырнул в заросли папоротника и замер на самой границе поляны. Его не видно, зато он видит все.

На первый взгляд — никого. Лишь остатки Ву витают в пространстве. Однако, присмотревшись повнимательнее, охотник увидел в траве нечто. Или кого-то. Крохотное тело, лежащее в примятой траве.

Шамир осторожно привстал, не высовываясь из своего укрытия, и с опаской уставился на свою находку. Ребенок. Лет четырех на вид. Густые черные волосы. Одет в пестрое подобие рубахи. На груди намалевано красно-синее существо с белыми глазами, пускающее из рук толстую паутину. Синие штаны. На ногах яркие башмаки с толстой, неудобной подошвой.

Мальчик не двигался. Он то ли спал, а то ли был без сознания. Может, умер. Шамир снова присел, отступил обратно в заросли. Крепко задумался.

Тут явно произошло что-то необычное. Море энергии разлито вокруг. На поляне — ребенок, одетый в необычную одежду. Такую в этих краях точно не носят. Да еще и какой-то паутинный демон изображен на рубахе. Странно. Слишком странно. И опасно.

После долгих раздумий Шамир, наконец, решил подойти поближе к мальчику и осмотреть его. Охотник бесшумно покинул свое укрытие и, пригибаясь, побежал к распростертому телу. Остановился рядом с ребенком, внимательно огляделся и только после этого приступил к осмотру.

Живой, дышит. Просто без сознания. На вид — обычный человек. На коже нет и следов клейма или татуировок. Значит не из секты. Демонических проявлений тоже не наблюдается. Дух, по ощущениям, слабый. Это даже еще не Цин. Хотя очень близко к нему. Что странно в таком возрасте. Но ничего необычного. Таланты встречаются везде и часто.

«Угораздило же тебя, малец! — подумал Шамир. — Не повезло».

Охотник все так же с холодным безразличием осматривал ребенка и думал. Лучшим вариантом было убить его на месте. Прямо сейчас. Пока не пришел в сознание. Заколоть копьем, чтобы не мучился. В одиночку ему не выжить в этом мире. Без родителей. Без имени, без рода. Никто не возьмет к себе ублюдка. Каждый побрезгует.

Деревня Цеюнь не клан, не школа. Там тем более не будут рады лишнему рту. Да и зачем такая ответственность Шамиру? Ни к чему.

«Эх, и что же мне с тобой делать, малец? — мелькнула мысль в голове охотника».

Он задумался. Снова и надолго. Но, решившись, наконец, тихо сказал:

— Прости. Ничего личного. Это для твоего же блага.

Охотник встал, поудобнее перехватил копье и занес его над телом ребенка.

Внезапно мальчик распахнул глаза. Хрипло задышал и сжал в правой руке какой-то предмет. Шамир застыл с занесенным оружием. А ребенок спокойно смотрел на охотника. И было в этом взгляде что-то необычное. Будто мальчик все понимал. Словно не четыре года ему было, а все пятьдесят.

А в следующее мгновение случилось вообще нечто странное. Сначала в глазах ребенка отразились языки бушующего пламени, а следом за этим зрачки на секунду затянуло оранжевым. В следующий миг все исчезло. Мальчик вновь потерял сознание.

Шамир потрясенно возвышался над распростертым телом не в силах довершить начатое. Теперь он попросту не имел на это права. Охотник убрал копье и вновь присел рядом с ребенком. Разжал его правую руку и увидел там то, что сжимал малец. Оранжевый камешек размером чуть меньше детской ладони.

Осколок Небес! Осколок Реальности!

Вот почему глаза мальчика загорелись оранжевым. А что же за сполохи огня отразились в них?

В следующее мгновение Шамир потрясенно осел в траву. Тут же вскочил. Осмотрелся. Теперь он по-новому взглянул на ситуацию. Вновь прислушался к разлитой Ву.

Ну конечно! Никакой это не Эральд Мурелан. Это Эральд Тоур. Старший Путь. Путь пространства! Конечно же! Он очень похож на старший Путь силы, поэтому их так легко спутать.

Все встало на свои места. Этого ребенка отправили сюда через портал. Отправили Путем пространства. В спешке и панике. Поэтому так чувствуется отчаяние и дикое желание спастись. Точнее спасти. Вот этого самого мальца. Только на что надеялись те, кто отправил его в никуда?

Интересный вопрос. Шамир понимал, что никогда не получит на него ответа.

— Что же мне с тобой делать? — снова прошептал охотник. — Вопрос. И кто бы мне подсказал верное решение?

Одно ясно: оставлять ребенка тут нельзя. ТАКОЕ проявление таланта не должно пропасть. Да еще и слияние с одним из Осколков Небес. И где он, интересно, его взял? Уж точно не сам нашел. Это не простой ребенок. Факт. Его не бросили тут. Попытались спасти.

Смешно.

В этом мире маленькому ребенку не выжить в одиночку. Еще один факт.

Шамир понимал, что попал в дерьмовую ситуацию. С одной стороны он теперь не имел права допустить гибель мальчика. С другой стороны, если охотник возьмет его с собой, в деревне малец станет изгоем. Безродным ублюдком. Выродком.

О такой ли судьбе для ребенка мечтали его неизвестные спасители? Вряд ли. Скорее всего, они не знали, на что идут, отправляя его через Эральд Тоур. И уж точно они не надеялись на благородного спасителя. Или надеялись? В любом случае Шамир себя таковым не считал. Однако и бросить мальчика уже не мог. Он себе этого никогда не простит. Небеса не простят.

Такой талант достоин увидеть этот мир. Вкусить его прелести и горести. И прожить жизнь.

Шамир забрал Осколок Реальности из руки ребенка. Решительно встал. Из своей рубахи и охотничьей сумки он соорудил удобную переноску. Уложил в нее бессознательного мальчика. Вздохнул. Охотник понимал, на что идет. И на что обрекает мальца. Презрение и насмешки, ненависть и отторжение. Тяжкий груз для взрослого. Неподъемный — для ребенка. Но взамен — жизнь.

Охотник перехватил копье на манер посоха и хотел, было, уже идти обратно, как внезапно услышал азартный вой. На затылке Шамира зашевелились волосы. В груди екнуло, под ложечкой противно засосало. Накатила холодная, паническая волна понимания.

«Идиот! — только и успел подумать охотник».

Он только сейчас понял свою ошибку. Не принял во внимание разлитую по округе Ву. Не учел заметные вибрации беззащитного духа ребенка. Его запах. А ведь именно это и привлекает слицеров. Слепые, глухие твари, они чувствуют только эманации энергии, страх и вибрации духа. И чем он слабее, тем скорее слицеры решат напасть.

Решили.

Шамир действовал быстро. Он расстегнул ремень, поддерживающий штаны ребенка, и примотал мальчика им к своему телу. Так точно не выпадет из переноски. Дальше — быстрое прикосновение к Источнику. Ву щедрым потоком перетекает в руки. В тело. Шамир мгновенно применяет технику «Железный Цин-Гун». А теперь — бежать!

Охотник испуганной ланью бросился назад. Теперь он не петлял по зарослям. Открыто мчался по охотничьей тропе. Нет смысла скрываться. Слицеры выследят его где угодно. Если эти твари решаются и встают на след, то уже не теряют его. Эти не отстанут точно. Они и так возбужденно выли уже где-то рядом. Видимо им надоело питаться падалью и своими самыми слабыми сородичами. Голод вынудил. Слицеры не испугались даже мощных вибраций Цин Шамира. А вот охотник испугался тварей. Он слышал по голосам зверей, что стая большая. Такая способна потрепать даже самого матерого хищника. Или Мастера Цин-Гун.

Охотник направил в тело еще больше Ву. Так, что татуировки на коже засветились призрачным серым цветом. Побежал еще быстрее. Тело, разгоняемое притоком энергии, все лучше и лучше справлялось с нагрузкой. Зрение обострилось, мозг оценивал ситуацию и принимал решения моментально.

С каждой секундой Шамир набирал скорость. Вот только сравниться со слицерами так и не смог. Те уверенно нагоняли. Однако охотник не собирался сдаваться. Он принял новое решение.

На короткое мгновение вложил все силы в бег и устремился дальше по тропе. Скоро впереди должна быть очень удобная поляна. Будет где развернуться. Шамир быстро достиг нужного места, резко остановился, замер. Принялся выравнивать дыхание. Состояние равновесия. Основа. Фундамент. Баланс. Привычная медитация без отрыва от реальности. Легкая разминка. Растяжка мышц. Дыхательные упражнения. Без суеты. Без ненужных движений.

Слицеры победно воют уже совсем рядом.

Протяжный выдох. Быстрый вдох. Концентрация. Контроль. Копье мгновенно оказывается в руках. Низкий присяд. Стелящаяся по земле поза. Спокойствие. Цин, Гун, оружие. Единое целое.

Шамир резко открыл глаза. Рывок. Первый слицер с набрякшим гниющим пузом промахивается. Охотник моментально разворачивает, полосуя копьем бок твари и отпрыгивает в сторону. Сразу три стозубых пасти промахиваются. Четвертый зверь достает. Вскользь ударяет по плечу когтистой лапой. Однако «Железный Цин-Гун» спасает Шамира от раны.

Охотник взвивается в воздух и молниеносно колет тварей. Четверо слицеров, истекая слизью, расползаются в стороны. Их тихий визг и скулеж вызывает у Шамира тошноту. Однако охотник не обращает внимания на такие мелочи.

Смещается влево, оттягивая двух подоспевших зверей. Блокирует запястьем левой руки рывок одной из тварей. Быстро сечет копьем другую. Мгновенно зачерпывает из Источника новую порцию Ву, направляет ее на поддержание «Железного Цин-Гун».

Третья тварь пытается вцепиться в бедро. Считанные миллиметры не достает до артерии. Шамир отбрыкивается, отскакивает на шаг назад и ударяет слицера ногой в плешивый бок. Тварь взвизгивает, отлетает в сторону и тонет под телами напирающих сородичей.

Вонь, слизь, струпья, ошметки гниющей плоти.

Шамир бросается в сторону. Он понимает, что не сдержит натиск. Что ж, тогда хватит экономить энергию. Ву — в тело. «Железный Цин-Гун» преобразует в «Каменный».

Набрякшие пуза, безобразные тела, плавно перетекающие в подобие головы с длиннющей стозубой пастью.

Свора наваливается на Шамира. Каждая тварь пытается укусить. Кусает. Охотника спасает лишь «Каменный Цин-Гун», «Железный» бы уж не справился. Шамир, не разбирая, бьет копьем, руками, ногами. Дробит кости зверей, разрывает вонючую плоть. Твари, верещат, гадят, расползаются в стороны, умирают прямо на месте. Однако на их место тут же встают новые.

Слицеры пытаются убить Шамир, жаждут дотянуться до сладкой плоти ребенка. Она возбуждает их больше всего.

Охотник пятится назад под натиском зверь. Не справляется. Просто не успевает их убивать. Тогда он быстро принимает решение. Источник. Ву. Младший Путь земли. Шамир ныряет в него с головой и активирует «Встряску».

Сцлицеры с физгом и воем откатываются назад. Охотник активирует «Шипы». Из земли тут же вылетают каменные осколки, рубят и перемалывают тела тварей. Снова «Встряска» и тут же «Шипи», только уже по большей площади. Слицеры хрипят, визжат и гибнут.

Слизь и вонь.

Опять «Встряска». Ву быстро уходит из Источника. Шамир принимается тянуть энергию из Пути. Тяжело. Энергетические каналы накаляются, но охотник не обращает на это внимание. Он полностью сосредоточен на бое, на том, чтобы выжить и спасти ребенка.

Новая порция «Шипов» яростно терзает слицеров. Шамир тут же добавляет «Каменные ножи». Из земли вырываются осколки щебня и полосуют оставшихся противников.

Те твари, что умудрились выжить, с воем убегают, поджав куцые хвосты.

Шамир выныривает из Пути земли, распрямляется. Осматривает место боя. Слишком много раненых зверей. Придется добивать. Охотник поудобнее перехватывает копье и прерывает мучения слицеров.

Покойтесь с миром. Удобряйте лесной дерн.

Только после этого Шамир дал себе возможность перевести дух. Он уселся на пенек и принялся восстанавливать дыхание. В такт ему раздалось тихое сопение. Охотник глянул на ребенка. Тот с интересом смотрел на Шамира. Спокойно. С равнодушным пониманием.

— Ну, чего смотришь? — спросил охотник. — Ладно, пошли, отнесу тебя в деревню.

Мальчик спокойно улыбнулся.

Глава 1. Хирико

До рассвета оставался еще час. До пробуждения деревни — четыре. Совсем недавно ночь сгинула, а солнце лишь сонно потягивалось за горизонтом.

Он вылез через окно. Всегда так делал. Ведь это весело и опасно. Столько адреналина, так бурлит кровь!

Под лопухами мимо соседского дома. Через тайную тропу в крапиве и направо. Чтобы никто не заметил. Минуя деревенские грядки и вниз к рисовому полю. Тропа. Сырая от росы трава и слегка промокшие мокасины. Однако Киро даже не обратил внимания на это неудобство. Ведь что оно значит по сравнению с прохладным утренним воздухом? С запахом свободы? С неудержимым легким бегом?

Часы для счастья. Совсем немного, мизер. Но даже они слаще любого лакомства. И ребенок всегда жаждал насладиться ими сполна. Вобрать в себя всю удаль этих просторов. Впитать утреннюю мутную дымку, алое свечение востока.

Киро мчался во весь дух. Он быстро миновал взгорок и свернул в подлесок. Уверенно направился дальше. В чащу. Там у него уже были приметные места, известные только ему, где всегда можно было набрать грибов. Там же, загодя припрятанный, находился и плетеный туесок. Он сам его делал. Своими руками. Пока никто не видит. А то налетят, будут дразниться, смеяться и тыкать в него пальцем. Чего доброго еще и отберут поделку. Поэтому все втихаря. Украдкой. Рано утром или поздно ночью. Другого времени, чтобы побыть одному, не было.

Мальчик быстро отыскал корзинку и бесшумно заскользил между деревьями. На первой поляне грибов оказалось не так много. Не успели еще нарасти. Однако Киро сорвал их все. Кто первый встал, того и добыча. Этот наиважнейший урок он усвоил сразу. Как только ему исполнилось семь. К десяти годам он выучил его наизусть и очень преуспел в этом ремесле.

На следующем приметном месте улов был уже посерьезнее. А дальше — вообще изобилие. Корзина быстро заполнилась отборнейшими грибами. Киро горделиво осмотрел добычу, широко улыбнулся. Грибы — полезная вещь. Насушить на зиму, приготовить сытный бульон. Пожарить. Да много чего. Дядя Шамир знает десятки рецептов приготовления. Так же он знает, как делать отвары. Одни помогают от простуды, другие восстанавливают силы. Последними Киро еще ни разу не пользовался. Не уставал. Видимо в силу своего столь юного возраста. А вот с простудами иногда приходилось сталкиваться. Хотя, тоже очень редко. Он бы уже и не вспомнил, когда последний раз болел. С каждым годом взросления это происходило все реже и реже.

Подхватив потяжелевшую корзину, Киро весело двинулся дальше. Вышел на прогалину и глянул на восток. Солнце только-только показало свой бок над горизонтом. Ну и отлично! Больше времени на тренировку остается. Главное, чтобы дядя Шамир не опоздал.

На известной только им двоим поляне, дяди еще не было. Рано. Он приходит чуть позже. Что же, значит самое время сделать разминку. Киро отставил корзину в сторону, достал спрятанный в кустах тренировочный шест и приступил к упражнениям.

Сначала необходимо как следует разогреть мышцы. Так дядя Шамир говорит. Правда Киро не понимал, для чего. У него-то они всегда разогреты. Гибкие, подвижные, сильные. Возможно, с возрастом это изменится. Да, точно изменится. Дядя постоянно об этом твердит. Но когда это еще будет?!

«Привычка! Это должно стать твоей привычкой! — вдруг вспомнились слова Шамира».

Ну, привычка так привычка. Хуже от этого точно не будет. Киро активно принялся разогреваться. Через десяток-другой минут сзади раздались чересчур тяжелые шаги. Он всегда так делает, чтобы обозначить свое появление.

Киро резко обернулся, зажал подмышкой шест и упер кулак в кулак. Приветственный жест. Дядя Шамир ответил тем же. Мальчик широко улыбнулся, отложил посох в сторону и тихо сказал:

— Посмотри, сколько я сегодня набрал грибов!

Шамир проследовал за ребенком, заглянул в корзину, удовлетворенно кивнул. Тихо ответил:

— Опять мокасины намочил?

Он всегда на это злится. И не мудрено. Ведь он лично подарил их мальчику на последний день рождения. В честь десятилетия.

— Высохнут! — беспечно ответил Киро.

— И как же они высохнут? — строго спросил дядя.

— Вот так! — Киро изобразил, как он бежит и улыбнулся. — Да на солнце же и высохнут!

— И быстрее порвутся, — не унимался Шамир. — А новых у тебя нет.

— Сошью себе другие, — отмахнулся мальчик.

— Ты не умеешь еще.

— Научусь.

— Мне не нравится твоя беспечность, — резко сказал дядя.

— Но ведь… — испуганно сказал Киро.

— Что «но»? — перебил его Шамир.

— Но они же… — хотел, было, продолжить мальчик, но вовремя замолчал.

— Ты ведь уже взрослый! А на них, — дядя указал рукой в сторону деревни, — не смотри. Не ровняйся. Ты никогда не будешь как эти дети. У них есть родители. О них позаботятся. А ты сам думай своей головой. Не тянись за кем попало.

Киро лишь обиженно хлопнул глазами, надул щеки.

— Ну, чего смотришь? Или ты забыл, что не такой как они? А?!

— Нет, — бросил мальчик.

— Так в чем проблема?

— Я просто радовался утру! — тихо ответил Киро.

Шамир резко отвернулся. Зажмурился, скрипнул зубами, проглотил горький ком, вставший в горле. Ему нечего было возразить. Мальцу всего лишь десять. Всего десять. И у него есть три часа на радость.

Мужчина прошел по поляне, достал из кустов свой шест. Повернулся к мальчику.

— Начинаем тренировку, — как ни в чем небывало сказал дядя. — Разминка. Работа с шестом. Потом висишь на дереве.

— Дядя! — возмущенно вскрикнул Киро.

— Никаких возражений. Сегодня ты наказан. Все!

— Я думал, ты начнешь учить меня драться!

— Драться? — изумился Шамир? — Цин-Гун это не искусство битвы. Это искусство ее избежать. Это мудрость, что в твоей голове.

И резко ударил Киро кончиком шеста в голову.

— А еще — в твоей душе, — спокойно сказал дядя и ударил мальчика посохом в грудь.

Киро отлетел в траву. Тут же вскочил на ноги и снова покатился по земле. Боли не было. Дядя сбил его хитрой подсечкой.

— Что же ты не дерешься? А, боец? — спокойно спросил Шамир.

— Не умею, — обиженно бросил Киро и встал.

— Дерись. Бей меня. А я не буду. Не нанесу ни одного удара больше.

Киро не двинулся с места. Недоверчиво посмотрел на дядю.

— Ну, чего же ты? Я серьезно. Бей!

Киро бросился в атаку. Выставил посох на манер копья и ткнул им Шамира. Однако того уж не было на месте. Мальчик резко обернулся. Обнаружил дядю у себя за спиной и ударил наотмашь. Шамир снова текучим движением ушел от удара. Киро прыгнул вперед, заложив посох за спину, вмазал кулаком. Дядя просто шагнул в сторону, пропуская мальца мимо.

Мальчик скакнул назад, вскинул посох и ударил Шамира по ногам. Вышло неожиданно. Вот только дядя одним кувырком миновал атаку и снова пропал из поля зрения. Киро не отступал. Он метался по поляне. Бил, колол, наскакивал, подсекал, атаковал ногами. Все без толку. За полчаса он ни разу не попал по Шамиру.

Наконец, когда ребенок запыхался и выбился из сил, дядя сам прекратил схватку. Сказал:

— Ты сбил дыхание.

Киро, тяжело дыша, кинул восхищенный взгляд на Шамира.

— Теперь посмотри на меня, — продолжил дядя. — Я даже не вспотел. Так скажи мне, что это?

— Цин-Гун, — с завистью протянул Киро.

— Правильно. Умом Небеса тебя не обделили. Это радует.

Киро ощерился и повалился в траву.

— Я не назначал тебе отдых, — строго сказал дядя Шамир. — Разминка. Работа с шестом. Потом висишь на дереве. До конца тренировки осталось два с половиной часа. Вперед!

Киро подскочил как ужаленный и приступил к разминке.

Через пятнадцать минут — шест. Дядя Шамир показывал движения, мальчик их повторял. Потом запоминал связки. Выполнял все приемы снова. Потом в связках. Тут приходилось быть особенно внимательным. Одно неловкое движение рукой, и посох вылетит. Отскочит в лицо или по ногам, еще хуже, если между ног. Тогда невыносимая боль.

— Отдых! — наконец провозгласил Шамир.

Киро без сил повалился в траву. Задрал лицо к небу, чтобы пот не так заливал глаза. Горизонт уже вовсю полыхал. Скоро деревня пробудится.

— На дерево! — скомандовал Шамир.

Киро поднялся с земли и побежал к разлапистому дубу. Подпрыгнул, ухватился за крепкую ветвь и так повис. Дядя Шамир уселся рядом на поляне и погрузился в медитацию.

Потекли секунды. Минуты. Киро терпеливо висел. Мышцы пока справлялись. Руки не тряслись. Тело привыкло к нагрузкам. Однако не настолько, как хотелось бы. Дядя Шамир не торопился с продвижением мальчика по пути Развития. Давал нагрузки дозировано, в ограниченном объеме. Почему же он так осторожничает? Для Киро это оставалось загадкой. Или наоборот дает больше, чем нужно? Вопрос.

Минут через пятнадцать заныли мышцы. Затряслись руки. В груди и спине поселилась тупая боль. Однако ребенок даже не думал разжать пальцы и отпустить ветку. Шамир не давал разрешения на это.

Минута за минутой висеть становилось все тяжелее. Однако Киро держался. Изо всех сил. Он задействовал всю волю, чтобы не спрыгнуть на землю. Вскоре стало недостаточно и ее.

«Развитие. Развитие! Мне необходимо научиться всему. Стать сильнее. Тогда, возможно, они перестанут призирать меня. Все они! — пульсировали в голове навязчивые мысли».

Не разжимать пальцы. Не отпускать ветку! И пусть старые мозоли полопались и кровоточат. Пусть их раздирает боль. Впереди целый мир. Удивительный, огромный. И сила, которую он может получить. Так говорит дядя Шамир. И если это правда — он ее получит. Чего бы это ни стоило.

Нагрузка становилась запредельной. Киро еле терпел. А приказа отдохнуть все не было. Тогда мальчик быстро погрузился в медитацию. Так будет легче. Тело сможет хоть немного отдохнуть, а мозг не будет реагировать на боль.

Жаль, что к энергии Ву пока нет доступа. Развитие не позволяет. Сейчас Киро находился на второй ступени первого этапа развития. Возвышение духа и тела. Последняя, третья звезда. Еще чуть-чуть и он шагнет на третью же ступень. Там — еще три звезды, и новый этап. Тогда-то и появится доступ к Ву. Следом за ним — доступ к техникам. «Железный Цин-Гун». Именно эту технику первым делом мечтал постичь Киро. Ну а пока есть, что есть. И все, что он сейчас делает, лишь укрепляет его тело и дух. Цин. Гун. Скоро они сольются. А каждая такая тренировка лишь приближает этот момент.

Он сможет. Вытерпит. Лишь для того, чтобы стать сильнее. Стать хоть кем-то. А пока он лишь выродок, безродный отброс. Изгой. Незавидная судьба. Единственное спасение — талант. И возможность его развивать. Подарок судьбы, о котором никто из деревенских не знает, не подозревает. Никто, кроме дяди Шамира. Поэтому они и занимались тайком, чтобы никто не увидел, не узнал.

— Отдых! — отдал приказ Шамир.

Киро с облегчением разжал пальцы. Свалился на землю, заскулил, принялся дуть на кровоточащие мозоли.

— Больно? — спросил дядя.

— Да, — ответил Киро.

— А получать розги за малейшую провинность — больно?

— Да…

— А слышать, как тебя называют ублюдком, выродком — больно?

— Только внутри…

— А вечером таскать воду на поливку, когда все дети играют, — больно?

Киро сжал зубы. Ничего не ответил.

— Тебе больно? — снова спросил дядя Шамир.

— Нет, — вдруг спокойно ответил ребенок. И улыбнулся.

— Я хочу, чтобы ты всегда так улыбался.

Киро кивнул, а про себя подумал:

«Так и будет. Всем им назло!»

— Второй подход. На дерево! — рявкнул дядя Шамир. — У тебя есть еще полчаса.

Киро неторопливо поднялся на ноги и, не смотря на то, что они дрожали от нагрузки, твердо прошагал к дереву. Подпрыгнул. Ухватился кровоточащими ладонями за шершавую ветку. Кровь потекла сильнее. Мальчик сразу же прикрыл глаза и погрузился в медитацию.

«Постижение Цин-Гун. Мне нужно только это. Плевать, что я безродный. Ведь хотя бы на раскрытие своего таланта я имею право?! Пусть даже и тайно».

Через пятнадцать минут снова отдых. И еще один подход. Последний.

— Хватит на сегодня! — наконец скомандовал дядя Шамир. — Вымой руки в ручье и беги домой. Я захвачу грибы сам. Сегодня мы с охотниками уходим на целый день, так что меня не жди. Я попросил Хейори приготовить тебе завтрак, обед и ужин. Не пропадешь.

Киро кивнул. Метнулся в чащу. Времени до начала работ по хозяйству оставалось совсем мало. Мальчик быстро добрался до ручья, отмыл руки от крови и помчался обратно в деревню. Вернулся тем же путем. Вроде никто не заметил.

Дома ждала пустая рисовая каша, рисовые лепешки и свежезаваренный ароматный чай. Киро быстро позавтракал, намазал раны на ладонях мазью из стоуса. Выбежал из дома. По дороге налущил неспелых яблок, распихал их по карманам старых штанов и направился к сараю с инструментом. Там уже толпились дети и подростки. Над всеми ними возвышался помощник старосты по имени Вэйю. Завидев Киро, он тут же крикнул мальчику:

— Эй, ублюдок, опаздываешь!

— Я вчера вечером успел сделать выше нормы, — робко ответил Киро.

— А я причем? — притворяясь идиотом, спросил Вэйю. — Никто тебя не заставлял. Да и работа на сегодня уже совсем другая. Поливка. Хватай ведра и носи воду из речки.

— Куда носить? — спросил мальчик.

— На грядки с ретином и стручками жэбайо. Все, дуй давай!

Киро, было, бросился к сараю, но Вэйю его снова окликнул:

— Да, ты не забывай — за опоздание ты наказан. Две грядки тебе на сегодня сверх нормы. Линсяо проверит лично.

Киро беззвучно застонал. Этот Линсяо лишь придираться умеет. Прихвостень и подхалим. Чуть что — бежит к старосте. Малолетний идиот. Хотя, никакой он не малолетний. На три года старше Киро.

Повторный внутренний стон. Таскать воду! Ладони итак разбиты. Болят и саднят. А тут еще ведра чаль. Тем более такие тяжеленные. Те, что полегче да поменьше — уже расхватали. Остались лишь огромные. Этакие бадьи. Но тут уж ничего не поделаешь, придется работать тем, что есть.

Поначалу разогретые тренировкой мышцы справлялись. Первые три ходки Киро сделал легко. Потом пошло труднее. Грядки с ретином и стручками — самые дальние от реки. Да и идти с наполненными ведрами нужно было в горку. Тяжело.

Через час работы руки онемели. Через полтора часа водоносов сменила другая бригада. Киро отправился на прополку. До полудня его ожидала норма в три грядки, потом — еще две, да две штрафные. Итого семь. В обычные, более удачные дни, — пять. В то время когда сверстники выпалывали две грядки до полудня и одну после. Потом вытаскивали сорняки и относили в загон для скотины. А дальше у них было свободное время до самого вечера. Норма Киро была наравне со взрослыми. Он впахивал дотемна. Иногда получал штрафные работы за нерасторопность. Реже — розги.

А за усердие ничего не получал. Даже дополнительного пайка. Лишь норму продуктов, полагающуюся на десятилетнего ребенка. Выручал лишь дядя Шамир. Он ведь охотник, да и вообще не последний человек в деревне. Своих детей у него нет, вот он и заботится о Киро как о родном. Насколько может. Насколько позволяет его черствая душа бывшего Мастера Цин-Гун. А еще — бывшего солдата. Киро не знал этого наверняка, но догадывался.

Иногда дядя Шамир стонал по ночам. А еще кричал. Иногда раздавал приказы. Чаще всего — в наступление. Реже — призывал отступать. Редкий раз он всхлипывал, протяжно выл. Говорил обычно одну и ту же фразу: «Они погибли! Все они погибли. Прямо на моих глазах сгорели!»

За размышлениями и воспоминаниями время пролетело незаметно. Киро успел выполнить свою норму задолго до полудня. Быстро собрал выполотые сорняки и оттащил их скотине. Отправился обедать.

Пустая похлебка. Пресная каша со сдобным хлебом. Три полоски вяленого мяса. Чай. Видно Хейори тоже не сильно жаловала Киро. Точно. Она любила только дядю Шамира. Хотя, его многие женщины любили. За силу, спокойствие и надежность. А их мужья лишь подозрительно косились на него.

Киро всегда мечтал стать похожим на Шамира. А дядя ругал его за это. Говорил, чтобы мальчик никому не подражал. Не искал себе кумиров. Сам им становился для себя же. Ребенок лишь дулся на эти слова и непонимающе смотрел на дядю.

После обеда — снова работа. Без отдыха. Ведь помимо нормы еще и штраф. Киро не терял времени даром. Он успел выполоть две грядки, когда его сверстники закончили с одной. С последней на сегодня. Все, теперь у них свободное время. Киро с завистью посмотрел на детей. Попытался вытереть пот с лица, но лишь еще больше размазал грязь.

Сверстники разбежались кто куда. Некоторые принялись играть в прятки, другие носились друг за другом. Мальчик понуро дергал траву из грядок. Рядом бродил Линсяо. Он делал вид, что проверяет работу, но на самом деле следил лишь за Киро. Так продолжалось довольно долго. Наконец Линсяо убедился, что ребенок и не собирается отлынивать, и ушел куда-то по своим делам.

Киро двигался дальше. Метр за метром. Все дальше уходя от тех, кто до сих пор работал на грядках. Все ближе к начинающему алеть западу. Вскоре он добрался до трети участка. Тут с краю стоял старый сарай, в котором хранили сломанный инструмент и дырявые корзины. И в этом же месте Киро завершил с прополкой третьей грядки. Осталась еще одна.

Мальчки вернулся назад, собрал вырванные сорняки и сложил у старого сарая. Потом все отнесет в загоны. Так он решил.

Внезапно совсем рядом раздался девичий смех. Киро привстал на цыпочках и присмотрелся. В высокой траве он разглядел десятилетнюю Хирико. Дочь старосты. Она бежала прямиком к сараю.

Киро отвернулся и направился обратно к грядкам. Хирико забежала в сарай и затихла там. Мальчик продолжил выщипывать сорняки. Снова повисла тишина. Лишь надоедливые мухи жужжали вокруг. Вскоре с окраины деревни долетел детский смех, крики. Киро невозмутимо занимался своим делом.

Гогот и шум приближались. Через пару минут из зарослей выпрыгнули мальчишки. Улюлюканье, свист, задорные выкрики. В толпе Киро разглядел десятилетнего Шио — сына первого охотника. Следом бежали его сверстники. Лучший друг Шио — Ялио. Долговязый, тощий, с пучком вечно торчащих дыбом светлых волос. Рядом — еще человек пять друзей. Они бежали прямиком к тому самому сарайчику, где пряталась Хирико.

— Да тут она! — выкрикнул Шио. — Точно вам говорю. Всегда тут прячется.

Дети с криками ворвались в сарайчик. Раздался веселый смех, какая-то возня. Киро быстро потерял интерес к сверстникам и сосредоточился на работе. Вскоре шум стих. Еще через какое-то время мальчик и думать забыл о детях в сарае. До конца последней грядки оставалось всего ничего. Если поднапрячься, то можно закончить пораньше и успеть сбегать еще и за ягодами. Киро понравилась эта идея, и он ускорился.

Внезапно из сарая повалил дым. Резко вспыхнула задняя стенка. Огонь моментально перекинулся на крышу, потом на другую стену, следом на третью.

Киро вскинулся, заворожено уставился на пламя. Весь мир будто перестал существовать.

С дальних грядок донеслись женские крики, причитания, вопли ужаса. Кто-то метнулся прочь с огорода. Видимо побежали за старостой. Или за его помощником. Кстати, интересно, куда подевался Вэйю? Киро осмотрелся, но того нигде не было.

Пламя полыхнуло с новой силой. Сарайчик затрещал. Из него донесся дикий кашель, панические крики. Огонь еще не успел перекинуться на переднюю стену. Не объял дверь. Которая с грохотом распахнулась. Повалили клубы густого дыма. Следом за ним на свежий воздух выбежал Шио. Потолочная балка сарая не выдержала. Она с хрустом обрушилась и ударила мальчика по лицу. Шио свалился прямо у входа.

Следом за первым мальчиком выскочили остальные. Они, не обращая внимания на Шио, пробегали прямо по нему. В панике бросались в разные стороны. Падали на землю. Кашляли.

Шио истошно заверещал. Ялио вскочил с земли и бросился на помощь другу. Схватил его за шкирку и потащил прочь от горящего сарая.

— Хирико! — хрипя, прокричал Шио. — Хирико осталась там.

Остальные мальчишки будто бы не услышали слов друга. Отвернулись в сторону. Взрослые, что занимались прополкой, поразевав рты, уставились на полыхающий сарай. Даже и не подумали двинуться с места, попытаться спасти Хирико.

Внезапно из сарая донесся плач. Кашель. Тихий скулеж. Мольбы всем Божествам.

Она не хотела умирать. Жажда жизни чувствовалась в ее голосе.

Киро встал и, шагая прямо по грядкам, направился к сараю. Он и сам не понимал, что делает, и что будет делать, когда дойдет. Там — открытое пламя. Такой жар, что не подступишься. Однако мальчик шел вперед. Топтал саженцы, не обращая на это никакого внимания.

У входа в полыхающий сарай Киро остановился. Совсем ненадолго. Ребенок не почувствовал жара, хотя огонь бушевал во всю. Мальчик шагнул вперед. Все происходило будто во сне. Киро не управляли своим телом. Или не хотел этого делать. Оно действовало сам. Как в тумане. Или в другом мире, сильно похожем на реальный.

Как только мальчик шагнул за порог, пламя тут же накинулось на него. Жадно, с ревом и треском. И тут же отступило. Мир на мгновение стал матово-красным, а в следующую секунду вернулся в свой изначальный вид. Киро сделал еще один шаг вперед.

Плач, тихие стоны, мольбы. Кашель. Тяжелые хрипы. Дым и ничего не видно.

— Эй, Хирико! — крикнул Киро.

Снова судорожные вздохи. С первого раза не получилось определить, с какой стороны они доносятся. Тогда мальчик крикнул еще раз:

— Хирико, ты где?

— Тут… — послышался слабеющий голос.

Справа! Видимо в самом дальнем углу.

Киро бросился туда. Споткнулся обо что-то, упал. Пламя тут же набросилось на тело ребенка. Мальчик резко перевернулся на спину и выставил перед собой руки. Огонь остановился. Киро всмотрелся в языки пламени. Те заволновались, отступили назад. Тогда ребенок замахал руками, и огонь снова отступил.

Мальчик быстро поднялся и заторопился к Хирико. Он обнаружил ее в самом дальнем углу. Огонь еще не добрался туда, но был очень близко. Платье на девочке уже начало тлеть. Сама Хирико сжалась, подтянула колени к себе, обхватила их руками и свесила голову вниз.

— Хирико, пошли, — сказал Киро. — Я выведу тебя. Знаю, как пройти через огонь.

Девочка подняла голову, посмотрела на сверстника мутным взглядом. Откинулась на стенку сарая. Не встала. Она была в полуобморочном состоянии.

— Хирико! — крикнул Киро. — Пошли, ты сгоришь тут, а вместе с тобой и я.

Но девчонка лишь снова опустила голову на колени. Тогда Киро решил действовать иначе. Он нагнулся, взял Хирико на руки и поднял. Развернулся, взглядом отыскал обратный путь.

Пламя с ревом бросилось к детям. Окружило их. Киро не чувствовал жара. Он протянул руку к огню, коснулся его. Не жжется. Ни сколечко. Пламя отпрянуло от мальчика, качнулось и устремилось к Хирико. Тогда Киро обнял девочку, прикрыл ее своим телом.

— Жги меня, — рявкнул он огню. — Кусай меня. А ее не трогай.

Пламя взревело, с яростью набросилось на мальчика, объяло его тело. Не жжется. Ни капельки. Киро широко улыбнулся и зашагал к выходу из сарая. А голодный огонь метался по ребенку. Ярился, но обжечь, укусить не мог. Лишь бессильно лизал открытые участки кожи, лицо, волосы.

Киро уверенно шел сквозь дым и пламя. Он не чувствовал ничего, только вес тела девочки на руках.

Впереди замаячил просвет. Мальчик ускорил шаг. Теперь он отлично ориентировался в догорающем сарае и легко перешагивал все препятствия. Свет. Порог. Обуглившиеся остатки двери. Свежий воздух.

Киро вдохнул полной грудью, улыбнулся заходящему солнцу и направился к деревне. По его телу метались не тухнущие языки пламени.

А вокруг голосили люди. Кричали, брызжа слюной, сыпали проклятьями, размахивали руками, грозились. Тут был и Шио, сбежавший со своими прихвостнями. Он злорадно закричал, тыча в Киро пальцем:

— Это все он, он поджог! Я все видел своими глазами! Эй, ублюдок…

Киро легко шагал вперед, улыбался. И не обращал ни на что внимания. Лишь с интересом смотрел на огоньки, мечущиеся по его телу. К Хирико они так и не посмели прикоснуться.

Девочка завозилась на руках у Киро. Подняла голову. Улыбнулась.

Навстречу мальчику уже бежала толпа селян. Во главе — Вэйю. Следом за ним — староста Сияцо, отец Хирико.

— Отпусти ее, ублюдок! — прорычал отец девочки.

Киро не услышал его. Продолжил свой путь к деревне.

— Мы играли… просто играли… — слабеющим голосом пробормотала Хирико. — Все загорелось, повалил дым… они сбежали…

— Я кому сказал?! — заорал староста Сияцо. — Отпусти ее, выблядок! Гребанный демон! Тебя ждут розги. Много розг!

Мальчик шел вперед.

— Киро… — простонала Хирико. Она впервые назвала его по имени.

— Хирико?

— Спасибо… — сказала девочка и закашлялась. — Ты спас меня.

— Ага, — весело кивнул мальчик. — Я уговорил огоньки, чтобы они не кусались. И не трогали тебя.

Киро притворился строгим и нахмурился. Шутливо стряхнул с плеча огонь.

Хирико засмеялась.

За спиной бушевала толпа селян.

Глава 2. Охотники

Кривоносый Шио задумчиво скреб юношеский пушок на подбородке. Нос Шио был сломан. Горящий брусок упал на лицо в том злосчастном сарае. Четыре года назад.

Подросток изредка взмахивал рукой, отгоняя комаров. Шип Ялио, как обычно, преданно заглядывал в лицо товарищу. Остальные подростки сидели вокруг Кривоносого. Ждали. Четырнадцатилетние младшие охотники.

И у всех у них теперь были клички.

У Киро она тоже появилась. Ублюдок. Реже его называли выродком. Иногда — безродным. Но обычно — ублюдком. Прижилось это прозвище, да и к месту оно было. Подросток все понимал. И теперь, пока был привал, с улыбкой наблюдал за сверстниками.

Пользуясь моментом, Киро перекусил рисовой лепешкой и куском вяленого мяса. Восстановил энергию. После этого ненадолго погрузился в медитацию. Все как учил дядя Шамир. Практика каждую свободную минуту. Несмотря ни на что.

Он ублюдок. Таким не на что надеяться, лишь на себя. Эти слова врезались в память.

Киро прищурился, весело глядя на солнце. Откинулся на траву. Прекрасно здесь. Тихо, прохладно и свежо. Пахнет травами и спелыми ягодами. А еще пометом кабана и его поросят. Охотники на верном пути и вскоре они заберут свою первую за сегодня добычу.

— Хватит отдыхать! Привал окончен! — наконец решительно прошипел Кривоносый Шио. Хватило же ума не закричать.

Сверстники засобирались. Киро тоже поднялся с земли, закинул на плечо охотничью сумку, перехватил копье на манер посоха.

— Идем дальше! — вдруг заявил Шио.

Подростки замерли. Недоверчиво уставились на своего лидера.

— Нам нельзя покидать этот охотничий предел, — тихо ответил Киро. — Да и зачем? Кабан свернул на восток.

— Это у нас самый опытный охотник заговорил? — с усмешкой спросил Кривоносый Шио.

— Мастер! Не хуже твоего отца, Шио, — язвительно поддакнул товарищу Шип Ялио.

— А, может, это и есть первый охотник деревни? — прошипел Шио. — Или все-таки им является мой отец?

— Твой отец, — тоном бывалых подхалимов ответили сверстники.

— А, значит, и я намного опытнее вас всех. И раз говорю, что кабан ушел на север, значит на север, — отчеканил Кривоносый Шио.

— Нам нельзя выходит за этот предел, — настырно повторил Киро. — Запрет старосты. Запрет твоего отца.

— И что? — с вызовом спросил Шио. — Ты предлагаешь так же оставаться не у дел? Довольствоваться теми крохами, что нам достаются?

— Мы приносим много мяса, — возразил Киро.

— Глупый ублюдок, — желчно бросил Кривоносый. — Я о славе. О почете и уважении. Какая девушка на тебя посмотрит, пока ты носишь в деревню добытых зайцев и сириков?

— Нам запрещено, — набычился Киро. — Нужно ждать разрешения.

— И сколько нам его ждать? Пока наши отцы не состарятся? — спросил Шио. — Ах да, я совсем забыл, у тебя же нет отца. И матери-то нет. Безродный ублюдок!

Киро широко улыбнулся Кривоносому Шио. Он не боялся лидера отряда. Не боялся и остальных сверстников. Ему было плевать на них. Потому что им на него тоже наплевать. Как и всем остальным жителям деревни. Они не замечали Киро. И, по правде сказать, лучше бы его вообще не существовало. Все бы несказанно обрадовались, если б он пропал или погиб. Его не любили. Его побаивались. Потому что…

Киро тихо скрипнул зубами и расплылся в еще более широкой улыбке.

— Чего пялишься? — грозно спросил Кривоносый Шио. — Идем дальше. Завалим кабана и добудем много другой дичи. А завтра в деревне все только о нас и будут говорить.

— Все слышали, — тихо сказал Киро. — Это приказ лидера.

А про себя подумал:

«Дурак. Завтра мы можем с легкостью накормить сотню-другую опарышей».

Сверстники не ответили. Даже не кивнули. Отвернулись и зашагали за Кривоносым. Киро пожал плечами и, как обычно, поплелся в хвосте отряда. По сути он не видел проблемы в случившемся. Просто остальные ребята будут наказаны за ослушание. Все, кроме Шио. Этого идиота отмажет отец. Как всегда. Нет сомнений. Жаль. Лишь ведь одно наказание прибавит Кривоносому мозгов. Киро в этом не сомневался. Этот ни в чем не нуждающийся дурак до сих пор думает, что делает все правильно. Да и с чего бы ему задумываться? Зачем? Ведь отец, первый охотник деревни, всегда решит любую проблему. Он на короткой ноге со старостой. В любой момент он положит перед сынулей любое лакомство. И Шио даже помыслить не может, кто кто-то может отобрать у него этот кусок.

Киро привык жить тихо. И закрыто. Настолько привык, что охладел ко всему. Залез в кокон безразличия, а вылезти забыл. Так и остался.

Никому не верить. Ни с кем не сближаться. Молчать. И уж ни в коем случае ни с кем не делиться своими планами. Даже с дядей Шамиром. Единственным человеком, который хотя бы не проявлял ненависти к подростку. Однако и любви — тоже.

Киро бодро шагал в самом конце отряда. С безразличием смотрел в спины сверстников. Внимательно оглядывался по сторонам. Настороженно прислушивался. И с упоением вдыхал чистый лесной воздух.

Через лигу отряд охотников разделился. Подростки встали в цепь и разошлись в стороны. Широкой гребенкой начали прочесывать лес. Каждый из ребят внимательно выискивал следы кабана, а параллельно с этим — другой дичи.

Киро с сомнением осматривал лесной дерн. Подросток уже не чувствовал запах кабана. Зверь точно ушел на восток. Но какое Киро до этого дело? Лидер так решил. И пусть так будет. Он больше не станет спорить. Вся дальнейшая ответственность на Кривоносом Шио.

Подросток быстро потерял интерес к охоте, и дальше поплеся создавая вид выслеживания зверя. Некого тут было выслеживать. И Киро просто прислушивался к лесу. Негоже будет пропустить опасность.

Кривоносый Шио уверенно вел отряд на север. Охотники углублялись все дальше и дальше. К полудню они отмахали приличное расстояние. Однако кабана так и не нагнали. Что нисколько не удивило Киро.

Вскоре подросток встревожился. Что-то изменилось в лесу. Запахло чем-то необычным.

Киро тут же догнал Шио и тихо сказал:

— Надо сворачивать.

— Нет! — вскрикнул Кривоносый.

Киро шикнул и приложил палец к губам. Продолжил:

— Я почувствовал что-то неладное.

— Ха! — уже шепотом ответил Шио. — Проверь свои штаны. Похоже ты обоссался от страха.

— Нет, — Киро пропустил мимо ушей издевку. — Я чувствую какой-то необычный запах.

— Значит еще и обгадился, — хохотнул Кривоносый.

— Да, Шио, я тоже чувствую как-то запах, — серьезно сказал подоспевший Шип Ялио.

Кривоносый Шио резко поднял сжатый кулак. Охотники замерли.

— Лиоянь, Каго, вперед! — приказал Шио. — Проверьте дальнейший маршрут. Далеко не уходите. На лигу, максимум на полторы.

«Ну хотя бы на это у него мозгов хватило, —