Аэлита — девушка птица
Был на земле покой,
Радость и благодать.
Люди знали закон.
Все люди умели летать.
Крылья расправив свои,
Парили они над землёй.
Но… вечный закон забыт…
Нет крыльев у нас с тобой…
Храм Небесной Гармонии
— Знаешь, а я умею летать, — призналась Аэлита. — Не так, как летают люди ночью во сне, а так, как летать умеют только птицы, большие птицы с сильными крыльями, как орлы, парящие над бездной. Я умею ловить восходящие и нисходящие потоки, подниматься к облакам и камнем падать вниз, в бушующую морскую пучину… Ты мне не веришь, Ариэль?
Юноша пожал плечами, посмотрел на Аэлиту.
— Всё это кажется мне, по меньшей мере, смешным. Не обижайся, Аэлита. Где твои крылья? Где?
Аэлита тряхнула золотыми кудрями, запрокинула голову вверх, раскинула руки в стороны и беззаботно рассмеялась:
— Вот они, Ариэль!
— Я так и знал, — хмыкнул он.
— Ничего ты не знал, — пропела Аэлита. — Ни-че-го. Лучше поцелуй меня и забудь о том, что я тебе наговорила.
— Забыть? — он посмотрел на Аэлиту с подозрением.
— Забудь-забудь, — скороговоркой выпалила она, приподнявшись на цыпочки. — Я — обычная девушка, Ариэль. Но твоя любовь делает меня крылатой. Кры-латой…
— В это я готов поверить, потому что твоя любовь, Аэлита, окрыляет меня, –признался Ариэль, обняв Аэлиту.
Юноша и девушка, похожие, как брат и сестра, стояли под раскидистым цветущим каштаном. Ветер растрепал золотые волосы Аэлиты, перепутал их с золотыми волосами Ариэля, швырнул им в лица охапку белоснежных лепестков и умчался прочь.
— Ти амо, Ариэль, — проговорила она. — Я люблю тебя.
— Ти амо, Аэлита, — повторил он.
— Как странно, — подумала Аэлита, оставшись одна. — Как странно, что Ариэль мне не поверил. Как странно, что он не увидел моих крыльев.
Она выпрямила спину, чуть вытянула вперёд шею, глубоко вздохнула, приподняла руки, которые тот час превратились в большие сильные крылья, сделала несколько шагов и взлетела. Небо приняло её в свои объятия.
Паря в заоблачной выси Аэлита забывала обо всём, что осталось внизу. Земные заботы и огорчения теряли над ней власть. Солнечный свет вытеснял из души черноту, даруя неповторимое ощущение свободы.
— Ах, почему, почему Ариэль не умеет летать? — думала в такие минуты Аэлита. — Как было бы прекрасно парить в вышине вдвоем! Жаль, что Ариэль не знает, что у него тоже есть крылья, что крылья есть у всех людей. У всех…
О том, что у людей есть крылья, Аэлита узнала в семь лет, когда её вместе с другими девочками привели к храму Небесной Гармонии. Каждую весну служители храма выбирали девочек, достойных стать хранительницами вечных тайн. Юные создания, одетые в белоснежные одежды, расшитые небесно-голубыми нитями, выстраивались на площади перед храмом. На головах у девочек были тончайшие покрывала из серебряной органзы, закрепленные тонкими серебряными обручами.
Ровно в полдень массивные бронзовые двери храма распахивались, и вниз по ступеням крутой лестницы, украшенной бело-голубым ковром, спускались хранительницы тайн — пять золотоволосых красавиц с веночками из флёрдоранжа. Чуть впереди шла главная хранительница в пурпурном платье с длинным белоснежным шлейфом, который придерживали девушки, облаченные в малиновые наряды, расшитые золотым орнаментом. Девушки двигались так быстро и легко, словно не шли, а летели. Белоснежный шлейф поднимался вверх и опускался вниз, напоминая гигантские крылья птицы. Из открытых дверей храма вслед за хранительницами тайн двигался мощный световой поток, доносилось чарующее пение.
У подножия лестницы девушки останавливались и стояли неподвижно, сложив молитвенно руки. Главная хранительница делала несколько шагов вперёд, закрывала глаза и замирала, приподняв руки ладонями вверх. Девочки, пришедшие к храму, по очереди проходили мимо нее, касаясь кончиками пальцев сначала левой, потом правой её руки. Время от времени главная хранительница открывала глаза и кивала головой. Это значило, что девочка, стоящая напротив, должна пройти под белоснежное покрывало. Зрелище было завораживающе волшебным. Трудно описать сердечные переживания юных избранниц, удостоившихся благосклонности главной жрицы.
Аэлита не сомневалась в том, что красавица в пурпурном наряде выберет её. Она смело пошла вперёд, прикоснулась своими маленькими прохладными пальчиками её ладоней и остановилась, ожидая одобрения, но… Главная хранительница даже не шевельнулась…
— Не задерживайся, проходи скорее, — зашептала строгая распорядительница церемонии, потянув Аэлиту.
— Позвольте мне подойти к этой красавице ещё раз, — взмолилась Аэлита.
— Нет, — нахмурилась распорядительница, крепче сжав руку девочки. — Нельзя дважды испытывать судьбу. К тому же, это будет нечестно по отношению к другим девочкам. Посмотри, отвергли не только тебя. Сегодня выберут всего десять девочек, а вас пришло сюда больше сотни.
— Ах, если бы главная хранительница открыла глаза, она сразу бы поняла, что я — самая достойная! — воскликнула Аэлита. — Посмотрите, у меня такие же, как у нее золотые волосы, белая кожа и светлые глаза. У меня…
— Пустая голова, — усмехнулась распорядительница церемонии, строго глянув на Аэлиту. — Внешняя красота обманчива. Главная хранительница тайн смотрит на всех вас глазами сердца. Для служения в храме Небесной Гармонии нужны кроткие, спокойные, умные, немногословные девочки, а не хвастливые, самовлюбленные болтушки вроде тебя.
— Но… но… — Аэлита растерялась, слёзы блеснули в уголках глаз.
— Ступай к родителям и передай им наш разговор, — грозно сказала распорядительница, подтолкнув Аэлиту к разноцветной толпе людей, ожидавших завершения церемонии.
Слезы хлынули из глаз девочки, и она не смогла посмотреть на счастливых избранниц, которые пошли вслед за служительницами храма Небесной Гармонии под белоснежным шлейфом, похожим на крылья большой птицы.
— Не плачь, Аэлита, — попросила её матушка. — Через год мы придём сюда снова и тогда…
— Я больше не приду сюда, — закричала Аэлита. — Не приду, не приду, не приду…
— Ты должна быть послушной, иначе… — укоризненно проговорила матушка. Аэлита не дослушала, сорвала с головы серебряный обруч, придерживающий тонкое покрывало, и помчалась прочь, чтобы не слышать дивной музыки, доносящейся из храма Небесной Гармонии, и матушкиных слов.
— Нам следует наказать её за дерзость, — нахмурился отец Аэлиты.
— Нет, Лерол, — покачала головой женщина. — Нам следует поговорить с ней. Пришло время рассказать ей о том, что…
— Я бы не стал торопиться, Церера, — взяв жену под руку, сказал Лерол. — Подождём до новой весны.
— Хорошо, — покорно склонив голову, проговорила Церера. — Ступай домой, а я отыщу Аэлиту.
