Войну славят только поэты, чтобы власть имущие не чувствовали себя виноватыми в резне, устроенной на их деньги. А простому солдату суждено погибнуть на чужбине за короля, который не дал бы ему и крошки со своего стола.
К сожалению, я не могу исполнить то, что вы просите, пока существует невыплаченный долг. — Он присыпал написанное угольным порошком и протянул листок Аренту. — Что это? — Арент недоумевающе посмотрел на него. — Счет, — просиял ван Схотен. — Счет? — За бочонок. — Какой еще бочонок? — С пивом, который вы разбили в порту, — ответил Схотен, будто ответ был очевиден. — Это собственность Компании. — Вы выставляете мне счет за то, что я прекратил страдания несчастного? — с недоверием переспросил Арент. — Тот человек не был собственностью Компании. — Он горел. — Радуйтесь, что пламя не принадлежало Компании, — произнес ван Схотен все тем же раздражающе рассудительным тоном. — Сожалею, лейтенант Хейс. По правилам Компании мы не вправе оказывать вам услуги, пока не будут урегулированы долги.
Капитан, — не унималась Изабель, — так что такое темная вода?
— Так старые моряки называют душу, — ответил ван Схотен с другого конца стола. — Они верят, что наши грехи скрыты в глубинах души, словно затонувшие корабли на дне моря. Темная вода — человеческая душа, в ней и прячется Старый Том.
Нагой старик с крыльями летучей мыши восседал на волке с головой летучей мыши. Старик когтистой рукой гладил по щеке юношу, которого волк прижимал к земле лапой. Вокруг стояли прокаженные в одеяниях с капюшонами.
Днем там стояла невыносимая жара, поэтому Саре приходилось устраивать полуночные балы и приемы для городской знати. Последние тринадцать лет она поздно ложилась спать и поздно вставала, считая, что тот, кто просыпается с рассветом, по-настоящему несчастен.
