Оглавление

«Мафия всегда платит кровью»

Глава 1. Опасный танец

Ночной клуб «Impero» пульсировал в обычном ритме субботнего вечера. Басы отдавались в каждой клеточке разгоряченных, извивающихся тел по которым скользили разноцветные неоновые лучи, двигающиеся в едином порыве. Девушки гоу-гоу, затянутые в блестящий латекс, извивались на подиумах, подобно неземным созданиям, их длинные ноги в серебристых ботфортах, завораживали публику, а откровенные движения, заставляли учащенно биться сердца, присутствующих мужчин.

За барной стойкой, умелые бармены развлекали гостей отточенными до автоматизма движениями, разливая коктейли на любой вкус. Звон бокалов смешивался с музыкой, запахом кальяна, создавая особую симфонию и колорит заведению, в котором к десяти вечера, было ужу не протолкнуться.

В отдельных ложах, укрытых от посторонних глаз, развлекалась римская элита, молодые наследники могущественных семей не считали деньги, тратя их на безудержное веселье, не заботясь о морали. Здесь не существовало слова «нет» — только цена вопроса. Официанты, в белоснежных рубашках, бесшумно скользили между столиками, разливая Dom Pérignon и Macallan, пятидесятилетней выдержки.

Длинноногие красавицы, в откровенных платьях от кутюр, вились вокруг столов, как мотыльки у пламени, бесстыдно торгуя своей красотой. Их приторно-наигранный смех, отточенный годами, звучал именно с той нотой придыхания, которая заставляла, мужские бумажники раскрываться чаще, многообещающие взгляды, недвусмысленно намекали на продолжение вечера. В воздухе витала дурманящая смесь власти, денег и вседозволенности, которая, подобно божественному эликсиру, окутывала VIP-зону сладким маревом избранности, заставляя обычных посетителей, жадно ловить отблеск недоступного им мира.

В самой дальней ложе, скрытой за тяжелыми бархатными портьерами, в дыму кубинских сигар, на кожаном диване небрежно развалился Чезаре Карминати, наследник одной из самых влиятельных семей города. Он лениво наблюдал, затягиваясь сигаретой, как его младший брат Витторио, лапает длинноногую брюнетку, усадив на колени блондинку. Лоренцо, погруженный в телефон, просматривал биржевые сводки, даже в клубе, средний из братьев Карминати, не забывал о делах, которые поручил ему отец.

Официант, почтительно склонившись, наполнял бокалы, виски Macallan 25-летней выдержки, стараясь не встречаться взглядом с молодым Карминати — репутация семьи, требовала особого этикета и почтения.

Микеле Сальваторе, друг детства и сын консильери семьи, поднял бокал:

— За удачную сделку! Отец говорит, такого контракта у нас еще не было — довольно кивнул, осушив бокал.

— Твой отец знает в этом толк! — усмехнулся Чезаре, салютуя бокалом виски. — Если Альберто говорит, что сделка хороша, значит так оно и есть.

— Тогда я не понимаю, почему ты сидишь такой мрачный, — подколол друга Микеле. — половина успеха принадлежит нам! — хлопнул друга по плечу.

— Он просто не встретил еще сегодня достойную добычу, — рассмеялся Марко Росси, их общий друг юности, наблюдая за приватным танцем, который исполняла у пилона жгучая брюнетка с шикарной грудью.

— Одни и те же лица, скучно — поморщился Чезаре

Витторио оторвался от своей спутницы, звучно хлопнув ее по ягодице:

— Какие мы стали привередливые! Чезаре, может, тебе пора жениться? София Барбаро, давно заждалась предложения, говорят она та еще фурия — рассмеялся брат –Такую красоту нужно прятать от греха подальше. Лучше всего в склепе!

— Зато какой союз! Калабрия будет наша. Старик Барбаро только о Чезаре и говорит, братец — сказал горделиво Лоренцо.

Чезаре бросил на младшего брата предупреждающий взгляд, чтоб держал язык за зубами, тот сразу понял свой промах, ущипнув блондинку за ягодицу.

Девушки извивались в такт музыке, бросая на Чезаре призывные взгляды, но он оставался равнодушным. В свои тридцать, он пресытился легкими победами и доступностью женщин, его забавляло, как эти размалеванные куклы в дизайнерских платьях, пытаются привлечь его внимание.

— Тебе нужно расслабиться, друг мой — Микеле хлопнул его по плечу. — Может, пригласим девочек с зала? Или у тебя есть идеи получше? — криво усмехнулся.

Чезаре уже собирался ответить другу, парой нелестных фраз, но в этот момент, его внимание привлек букет нежно-розовых пионов, мелькающий над танцующей толпой. Высокая блондинка с роскошными вьющимися волосами до поясницы, пробиралась к боковым столикам, достигнув цели, обняла стройную брюнетку, вручая ей подарок. В её движениях была легкость, которую не купишь за деньги, врожденная элегантность и изящество, присущее лишь истинным аристократкам.

Серебристое платье без бретелей, обтекало её фигуру как ртуть, отражая блики неоновых огней, создавая впечатление, будто она соткана из лунного света.

— А вот и добыча появилась — усмехнулся Микеле, тоже заметив незнакомку.

Чезаре молчал, не сводя глаз с девушки. Что-то в ней было, неуловимо другое. Не та дешевая сексуальность, к которой он привык в подобных местах, а какая-то почти хищная грация. Она как сирена, манила и притягивала взгляд своей утонченной красотой.

Блондинка в серебристом платье повернулась так, что Чезаре смог разглядеть её лицо. Его пальцы непроизвольно сжали бокал крепче, девушка была очень красивой, ее черты лица завораживали и ослепляли, а когда она улыбнулась, ему показалось, что время вокруг остановилось.

Чезаре властным жестом подозвал официанта.

— Узнай, кто она, — бросил он, даже не повернув головы.

— Я и так это знаю — ответил услужливый официант — это Кьяра Конти, знаменитая топ-модель, она пришла на день рождение Сильвии Сантини, у нее был заказан стол на пятнадцать персон, что-то еще, сеньор Карминати?

Чезаре медленно поставил бокал. В его глазах появился тот самый блеск, который проявлялся у хищника, заметившего достойную добычу.

— Пожалуй, — произнес он, поднимаясь с дивана, — этот вечер становится интересным! — довольно сверкнул белоснежным оскалом.

Чезаре наблюдал за ней, как коллекционер изучающий редкий экземпляр, ловя каждый жест, поворот головы, улыбку. Она выделялась среди подруг, шумно празднующих день рождение, поднимая бокал с шампанским с неуловимой статностью и легкостью, едва пригубив напиток, в ответ на очередной тост.

— Джованни, — он небрежно подозвал старшего официанта, — передай синьорине в серебристом платье, приглашение присоединиться к нам и принеси шампанского, Dom Pérignon Rose, винтаж 2006 года.

Официант, безупречный в своем белоснежном пиджаке, бесшумно скользнул вниз по лестнице. Чезаре наблюдал, как тот почтительно склонился к уху Кьяры, передавая его слова. Он был уверен в результате, никто и никогда не отказывал Карминати, особенно в «Impero», негласным владельцем которого он являлся.

Кьяра выслушала официанта с легкой полуулыбкой, чуть склонив голову набок. Затем её взгляд скользнул вверх, к затемненным окнам VIP-ложи. Даже сквозь тонированное стекло Чезаре, почувствовал прямой вызов, исходивший волнами от этой девушки, которую он уже мысленно ставил во всевозможные позы.

Она что-то ответила официанту, и тот, казалось, на мгновение растерялся — видимо, такой ответ он получал впервые. Кьяра же, словно потеряв всякий интерес к ситуации, повернулась к подруге, увлекая её в оживленный разговор.

Джованни вернулся в ложу, его лицо было несколько бледнее обычного.

— Синьор Карминати… — начал он, явно подбирая слова. — Синьорина благодарит за приглашение, но вынуждена отказаться. Она сказала… — официант замялся.

— Что именно она сказала? — в голосе Чезаре появились опасные нотки.

— Она сказала, что предпочитает компанию тех, кто имеет смелость приглашать дам лично, а не через посредников — опустил голову Джованни, боясь навлечь на себя гнев хозяина.

В ложе повисла тяжелая тишина. Микеле присвистнул:

— Однако, у красотки имеются зубки! — ляпнул не подумав Витторио.

Чезаре медленно поставил бокал. Его лицо оставалось непроницаемым, но желваки на скулах выдавали внутреннее напряжение. Никто, никогда не смел бросать ему такой откровенный вызов.

— Что ж, — произнес он наконец, поднимаясь, — значит, придется проявить… смелость — криво усмехнулся.

Чезаре двигался сквозь толпу, как голодный хищник на охоте, плавно и целеустремленно. Высокий, широкоплечий, в безупречном черном костюме-тройке от Prado, он излучал властность и опасность, перед которой расступались даже самые отчаянные посетители клуба. Его темные, густые, волосы, были уложены в модную прическу, легкая щетина подчеркивала волевую линию подбородка, а черные глаза смотрели с той хищной уверенностью, которая была у его предков-завоевателей.

Кьяра, беззаботно болтала со своей подругой Бьянкой, позабыв о поступившем ей предложении из VIP-ложи от официанта. В Милане и Нью-Йорке, она научилась держать дистанцию с местной золотой молодежью, слишком много она видела неприглядных историй с трагическим финалом.

— Никто, — его голос, глубокий и властный, прозвучал опасно близко к её уху, — не смеет отказывать мне дважды.

Кьяра медленно повернулась, рассматривая высокого брюнета, их разделяли считанные сантиметры, от него пахло дорогим парфюмом и опасностью — пьянящая смесь, от которой у любой другой, закружилась бы голова. Его прямой нос, четко очерченные губы и волевой подбородок, складывались в тот типаж брутальной мужественности, который обычно украшает обложки модных журналов, но Кьяра точно знала, что именно от таких мужчин, нужно бежать без оглядки.

— Правда? — она чуть склонила голову набок. — Должно быть, это очень утомительно, жить в мире, где никто не смеет вам отказать — съязвила Кьяра.

— Чезаре Карминати, — представился он с той особой интонацией человека, привыкшего, что его имя открывает все двери.

Кьяра лишь пожала плечами, его имя ей ни о чем не говорило, большую часть времени, она проводила на подиумах Европы и Америки.

— Впечатляет, — она позволила легкой насмешке скользнуть в голосе, — но я предпочитаю мужчин, а не их фамилии — съязвила.

Его черные глаза опасно сузились. Никто в Риме не смел говорить с Карминати таким тоном, тем более «дырка», которую он уже мысленно поимел, раз тридцать.

— Может быть, — он угрожающе навис над девушкой, упираясь ладонями в спинку дивана — вы просто не знаете правил игры, синьорина Конти?

Кьяра даже не попыталась отстраниться. Её синие глаза смотрели с той особой смесью презрения и скуки, от которой у него сводило челюсти.

— Оу, я прекрасно знаю правила, — она чуть приподняла бровь. — Сейчас вы намекнете на свои связи, потом, возможно, на то, как опасно отказывать Карминати. Дальше будет что-то про последствия или про то, как я пожалею. Банально, не находите? — усмехнулась, отпивая шампанское, поглядывая на подруг, следящих за развернувшейся сценой.

— Зря ты мне дерзишь, детка, — процедил он сквозь зубы.

— Нет, — Кьяра улыбнулась той улыбкой, за которую ведущие бренды платили миллионы. — Я просто не из тех девочек, которые текут от одной вашей фамилии, синьор Карминати. Меня впечатляют, скажем так — чуть помолчав — другие вещи.

— Например? — проскрежетал зубами, склоняясь, как коршун над нею.

— Например, мужчины, которые способны заинтересовать женщину, без демонстрации своего превосходства, — Кьяра сделала глоток шампанского, не отводя взгляда. — Хотя, возможно, это слишком сложная концепция для завсегдатаев VIP-зоны — хмыкнула, пожав плечами.

Чезаре неожиданно рассмеялся — искренне, что случалось с ним крайне редко. Эта девчонка либо очень смелая, либо очень глупая. В любом случае, она его заинтересовала и он не собирался отказывать себе в удовольствии, послушать ее крики, когда он ее будет драть с оттяжкой.

— А вы забавная, Кьяра Конти. И я даже начинаю понимать, почему вы так популярны — хищно улыбнулся.

— О, — она притворно вздохнула, — вы даже домашнее задание сделали? Узнали, кто я? Как это предусмотрительно с вашей стороны — удивленно захлопала длинными ресницами.

— Поверь, я всегда знаю, с кем имею дело — отчеканил слова Чезаре.

— Правда? — она наклонилась ближе, и на мгновение его окутал аромат её духов, с нотками цитруса, свежести и цветов. — А я вот, совершенно не заинтересована в новых знакомствах — мило улыбнулась — и рассчитывала пообщаться исключительно с подругами!

В его взгляде промелькнуло что-то опасное:

— Ты играешь с огнем, детка — угрожающим тоном сказал Чезаре.

Нет, — Кьяра мягко отстранилась. — Я просто не играю в игры, где мне навязывают условия. Доброй ночи сеньор Карминати, была рада поболтать!

— Послушай сюда, bella, — его голос стал опасно тихим, когда он схватил её за локоть, удерживая на месте. — В моем мире женщины знают свое место. И поверь, твое красивое личико и острый язычок, не делают тебя особенной. Ты просто еще одна шлюха с подиума, которая возомнила о себе слишком много.

Кьяра почувствовала, как его пальцы впиваются в её кожу, но не позволила страху отразиться на лице:

— А вы, похоже, просто избалованный мальчик, который привык получать все, что хочет, — её голос звучал спокойно, хотя сердце бешено колотилось. — Как это предсказуемо!

Его черные глаза опасно блеснули:

— Я не мальчик, cara. И очень скоро ты поймешь, насколько серьезную ошибку совершила. В Риме есть только два типа женщин — те, кто знает свое место, и те, кого ставят на место. Выбор за тобой –процедил он сквозь зубы и, резко развернувшись, направился к VIP-зоне.

Кьяра смотрела ему вслед, чувствуя, как дрожат колени. Высокая фигура в идеально сшитом костюме, двигалась сквозь толпу, которая расступалась перед ним, как море перед Моисеем. В его походке чувствовалась хищная грация и плохо сдерживаемая ярость.

— Ты с ума сошла? — Карла материализовалась рядом, хватая её за руку. — Это же Чезаре Карминати! Ты хоть понимаешь, что только что сделала? –разгневанно смотрела на подругу

— Поставила на место зарвавшегося мужика? — Кьяра улыбнулась, хотя внутри все сжималось от странного предчувствия.

— Нет, дорогая, — Карла покачала головой. — Ты только что нажила себе очень опасного врага. Нам лучше уехать и немедленно, Бьянка, собирайся.

В VIP-ложе Чезаре залпом опрокинул стакан виски.

— Что, красотка дала отпор? — усмехнулся Микеле.

Чезаре медленно повернулся к другу, и тот невольно отшатнулся от выражения его глаз:

— Узнай о ней все. Каждую чертову деталь. Эта сучка еще пожалеет о своей дерзости.

Глава 2. Утро у каждого свое

Утреннее, ласковое, солнышко играло бликами по просторной квартире, в стиле модерн. На широкой, удобной кровати, под тонкой простыней, едва приоткрыв глаза, нежилась кучерявая блондинка, наслаждаясь тишиной. Аромат свежесваренного кофе, заставил ее приподняться, Карла всегда вставала раньше, привычка, оставшаяся со времен, когда она была бедна, как церковная мышь, подрабатывая там, где придется.

— Buenos giorno, cara! — донесся голос Карлы из кухни. — Только не говори, что собираешься делать вид, будто вчерашнего вечера не было.

Кьяра потянулась, словно кошка, и накинула шелковый, коротенький, халатик. Её золотые кудри, растрепанные после сна, создавали вокруг головы сияющий ореол, непослушная копна густых волос, четко отражал характер своей хозяйки.

— А что в принципе произошло? — она невинно похлопала длинными ресницами, опускаясь на белоснежный кухонный диван.

Карла с грохотом поставила чашку экспрессо перед подругой, давая понять, что ей не до шуток:

— Что случилось? Ты издеваешься? — повела бровью, выказывая недовольство — Ты послала самого Чезаре Карминати! Господи, да когда я увидела, как ты с ним разговариваешь, я чуть в обморок не свалилась!

Её итальянский акцент, который она обычно старательно скрывала, проявлялся все сильнее с каждым словом. Карла металась по кухне, размахивая руками, как истинная сицилийка:

— Ты хоть понимаешь, что натворила? В этом городе, даже крысы в канализации знают, с семьей Карминати шутки плохи! — выкрикнула, прикрыв рот.

Кьяра невозмутимо намазывала джем на круассан, наблюдая за метаниями подруги:

— Cara, ты преувеличиваешь. Подумаешь, мужику отказали, переживет! — откусила тост, прикрывая глаза.

— Какому–то мужику? — Карла упала на диван рядом с ней. — Милая моя, этот мужик, может уничтожить твою карьеру, одним телефонным звонком. А может и что похуже! — сказала угрожающим тоном — У тебя крошки на губах, — проворчала Карла, протягивая подруге салфетку. — И ради всех святых, прекрати делать вид, что ничего не произошло. Я видела его взгляд, так смотрит удав на свою жертву!

Кьяра промокнула губы шелковой салфеткой, невольно улыбаясь. Её подруга всегда была склонна к драматизму.

— Я серьезно, — Карла нахмурилась. — Ты многого не знаешь о жизни в Риме. Помнишь Джулию? Мы работали вместе Нью-Йорке, в прошлом году, рыженькая такая, из миланского агентства?

— Которая встречалась с женатым политиком, кажется Биллом? — вздернула бровью в недоумении Кьяра.

— Бинго! — хлопнула в ладоши Карла — Так вот, этот политик оказался должен Карминати. И знаешь, что? Джулия внезапно испарилась, будто никогда и не существовала, поговаривают, что ее продали в назидание ее любовнику, но я мало в это верю, скорее всего — провела по шее, многозначительно — так что включи мозги!

Кьяра отпила глоток идеально сваренного кофе. В утреннем свете её синие, как небо глаза, казались почти прозрачными.

— А теперь представь, — Карла понизила голос, — что они могут сделать с девушкой, которая публично унизила наследника империи. Чезаре Карминати не из тех, кто прощает такие вещи.

В этот момент телефон Кьяры звякнул, сообщением. Её агент написал: «Срочно! Контракт с Vogue Italia. Съемка в старом палаццо на побережье. Гонорар космический. Перезвони немедленно!»

Кьяра рассеянно провела пальцем по экрану телефона. Фото старинного палаццо на побережье, всколыхнуло сознание, что-то смутно знакомое шевельнулось в глубине души, словно тень от крыльев пролетающей птицы, мимолетное, неосязаемое, неуловимое.

— Это Марко? — Карла кивнула на телефон, прерывая поток своих предостережений. — Что-то срочное? — нахмурилась

— Vogue Italia. Съемка в каком-то старом палаццо, — Кьяра пожала плечами, но внутри что-то неприятно кольнуло — Гонорар предлагают такой, от которого не отказываются — хмыкнула.

— Только не говори, что собираешься ехать! — Карла всплеснула руками, расплескивая свой кофе. — После вчерашнего нужно затаиться, может даже уехать на время из Рима, у тебя полно предложений, Париж, Лондон!

— И что это даст? — Кьяра поднялась, подходя к панорамному окну, Рим раскинул свои объятья перед ней, древний и прекрасный в своем величии. -Если Карминати действительно такой влиятельный, как ты говоришь, он достанет меня в любой точке мира!

— Тогда поезжай в Штаты! У тебя там контракты, проекты, перспективы не хуже, чем в Италии! — высказалась Карла

— Нет, — Кьяра развернулась к подруге, и что-то в её взгляде заставило Карлу замолчать. — Я не собираюсь бегать от какого-то зажравшегося мужика, уверена он остынет, не все должны падать к его ногам, потому что он Карминати и вообще, я думаю, он уже забыл о моем существовании!

Телефон снова звякнул. Фотографии локации. Старинное палаццо у самого моря, потемневший от времени камень, широкие террасы, поросшие сорняком- Кьяра моргнула — на мгновение ей показалось, что она уже видела эти стены, эти окна. Но наваждение прошло так же быстро, как появилось.

В огромной столовой особняка Карминати, среди антикварной мебели и картин эпохи Возрождения, Чезаре неспешно завтракал с отцом. Массимо Карминати просматривал утреннюю газету, пока личный повар подавал изысканные блюда.

— Я слышал, ты развлекался вчера в «Impero», — Массимо даже не поднял глаз от газеты. — И какая-то модель осмелилась тебе отказать — усмехнулся.

— Чезаре намазал тост маслом, его движения были небрежно-элегантными. На его точеном лице не дрогнул ни один мускул:

— Уже доложили? Как интересно. — скучающе, отпил кофе

— В нашем мире все друг другу докладывают, сын. Ты же знаешь — хмыкнул Массимо

— Какая-то шлюха с подиума решила, что может поиграть в недотрогу, — Чезаре поморщился. — Она не стоит твоего внимания, поверь.

— И поэтому ты поднял на уши, нашу службу безопасности? — Массимо наконец посмотрел на сына. — Из-за нестоящей девки?

— Никто не смеет говорить «нет» Карминати, — Чезаре произнес это таким тоном, будто обсуждал погоду. — Ты сам меня этому учил.

— Кто оставляет старый путь ради нового, знает, что оставляет, но не знает, что найдет, — Массимо отложил газету. — У нас сейчас более важные дела. Союз с Барбаро, это главное! — сверкнул глазами.

— Не беспокойся об этом, — Чезаре небрежно махнул рукой. — София получит своё кольцо, а её отец — долю и трафик. Но, Кьяра Конти, моя забота, она должна знать свое место.

Массимо чуть заметно усмехнулся:

— Брак с Софией Барбаро — не тема для шуток, сынок.

— О, я абсолютно серьезен, отец, — Чезаре отложил салфетку. — Ради семьи я готов жениться хоть на ослице. Но в мою постель, даже ты не имеешь права лезть!

— Ты ведешь себя, как избалованный мальчишка, — в глазах Массимо мелькнуло раздражение. — Одна смазливая мордашка делает тебя неуправляемым, не теряй голову сынок, она тебе еще пригодится! — усмехнулся

— Дело не в мордашке, — Чезаре налил себе еще кофе, его движения были небрежны, но в глазах застыл холод. — Дело в принципе. Никто не смеет мне отказывать. Особенно какая-то шлюха с подиума, возомнившая о себе невесть что.

— Не заиграйся! — Массимо поднялся из-за стола. — Барбаро, очень щепетильны в вопросах чести. Один неверный шаг, и вместо союза, мы получим войну.

— Не учи меня вести дела, отец, — Чезаре улыбнулся той улыбкой, от которой у многих стыла кровь в жилах. — Я всегда получаю то, что хочу. И при этом никогда не ставлю под удар интересы семьи, как только София станет моей женой, они будут шелковыми. Барбаро слишком много о себе возомнили.

— Ты недооцениваешь их, — Массимо нахмурился. — Они контролируют

— Они контролируют то, что мы им позволяем контролировать, — Чезаре небрежно прикурил сигарету. — И после свадьбы, я быстро объясню моей дражайшей супруге и её семейке, их настоящее место в пищевой цепочке — ухмыльнулся.

— Ты слишком самоуверен — утвердительно сказал Массимо, буравя сына глазами.

— Нет, отец, — Чезаре выпустил струю дыма. — Я просто знаю свою цену. И цену этих калабрийских выскочек, они думают, что их никчемная дочурка и связи, дают им право торговаться? — он рассмеялся, но в этом смехе не было веселья. — Пусть. Мне даже нравится их наивность.

В кабинете Массимо Карминати, отделанном темным дубом и кожей, пахло дорогими сигарами и властью. Альберто Сальваторе, его бессменный консильери, как обычно устроился в глубоком кресле, наблюдая, как босс наливает виски в хрустальные стаканы.

— Барбаро зарвались, — Массимо усмехнулся, протягивая стакан старому другу. — Думают, их девка с приданным, в виде портов, дает им право качать права.

— Калабрийцы всегда были наглыми, — Альберто принял виски. — Но порты нам нужны — затянулся сигарой.

— Порты мы получим так или иначе, — Массимо устало опустился в кожаное кресло. — А эта София… — он поморщился. — Кроме фамилии Барбаро в ней ничего ценного нет. Серая и безликая, как все эти благородные девицы, но спеси… — он раздраженно взмахнул рукой. — Думает, её положение искупит отсутствие ума. Ничего, — он выпустил струю дыма, — родит наследника и будет сидеть тихо, как положено женщине в нашем мире. В темноте все кошки серы.

— Слышал, Чезаре, вчера был не в духе, — осторожно заметил Альберто.

— Пусть развлекается, — Массимо пожал плечами. — Главное, чтобы не забывал о своих обязанностях перед семьей. А бабы… — он усмехнулся, — их много. Сегодня одна, завтра другая. Какая разница?

— А если Барбаро узнают? — прищурился консильери, выказывая недовольство, ведь о зыбком мире, ему пришлось договариваться очень долго и скурпулезно.

Массимо посмотрел на консильери с насмешкой:

— Пусть скажут спасибо, что мой сын, вообще согласился взять их Софию в жены. Они думают, мы не знаем про её интрижку с тем яхтсменом в прошлом году? — он рассмеялся. — Пока она исправно выполняет свои обязанности и не позорит имя Карминати, на остальное мы пока закрываем глаза, но думаю, ты найдешь чем им закрыть рот!

— Конечно, — Альберто понимающе кивнул. — У меня есть интересные фотографии с той яхты. Думаю, дон Барбаро будет более сговорчивым, когда увидит, как развлекалась его целомудренная дочь — коварно улыбнулся.

— Именно, — Массимо налил еще виски. — Пусть не забывают, кто здесь главный. А что касается развлечений Чезаре — он затянулся сигарой. — Мой сын, может делать все, что захочет. В конце концов, — его глаза опасно блеснули, — это наш город. И если какая-то модель думает, что может играть с Карминати, то я ей не завидую.

— Я слышал, она довольно популярна и очень красива, особенно глаза, необычайного цвета — сказал Альберто

— Была популярна, — поправил его Массимо. — Знаешь, как быстро меняется мода? Сегодня ты на обложке Vogue, а завтра, — он сделал выразительную паузу. — Завтра никто даже не вспомнит твоего имени.

— Чезаре, мне напоминает тебя в молодости, такой же вспыльчивый и горячий — хмыкнул Сальваторе.

— Это да — кивнул — Пусть пока веселится, — Массимо пожал плечами. — Может, хоть это встряхнет его перед свадьбой. А эта девка… — он усмехнулся, — либо поймет правила игры, либо исчезнет. Как и многие до неё.

Глава 3. Тени прошлого

Такси медленно двигалось по улице Аурелия — старой дороге, соединяющей Рим с побережьем. Кьяра рассеянно смотрела на проплывающие за окном виды: старинные дома из песчаника с выцветшими зелеными ставнями, балконы, увитые глицинией, и крошечные площади с фонтанами, где местные жители спасались от полуденной жары.

Машина свернула на Корсо Чентичелле — главную улицу старого города. Здесь, за элегантными фасадами, с потемневшими от времени колоннами, скрывалась бурная портовая жизнь. Бугенвиллии, каскадами пурпурных цветов, спускались по старинным фасадам, а в тени платанов, прятались маленькие кафе с полосатыми маркизами.

На площади Гарибальди, время словно остановилось: скамейки под раскидистыми магнолиями, старый фонтан с бронзовыми дельфинами, вид на гавань, где среди современных яхт, все еще покачивались старые, рыбацкие лодки.

Такси повернуло на улицу Ченчелле, поднимаясь по склону холма. Здесь, вдали от портовой суеты, располагались старинные виллы богатых семей — белокаменные особняки, утопающие в садах, где олеандры, соседствовали с лимонными деревьями, а розарии, спускались террасами к морю.

Наконец машина остановилась у высоких кованых ворот, почерневших от морской соли и времени. За ними открывалась широкая аллея с стройными кипарисами. Кьяра расплатилась с таксистом и, помедлив секунду, толкнула калитку, которая противно заскрипела.

Гравий тихо хрустел под её каблуками, пока она шла по аллее. Запах роз смешивался с соленым морским бризом, создавая странное сочетание. Что-то знакомое было в этом аромате, в освещении, когда солнечные лучи пробивались сквозь кроны деревьев, рисуя на земле причудливые узоры.

Особняк, в стиле неоренессанса, возвышался над парком величественно и немного зловеще, в своем молчаливом достоинстве. Его светлые стены контрастировали с темно-зеленой листвой плюща, который оплетал правое крыло здания. Широкая мраморная лестница, вела к парадному входу, где на террасе уже суетились ассистенты фотографа, расставляя оборудование.

— Кьяра! — Марко спешил к ней навстречу, размахивая руками. — Наконец-то! Посмотри, какая локация! Этот дом просто создан для съемок Vogue!

Но Кьяра едва слышала его. Её внимание привлекла неприметная боковая дверь, почти скрытая разросшимся олеандром. Внезапно в памяти всплыла маленькая девочка, сад, звонкий смех, чьи то поспешные шаги, Кьяра встряхнула головой и наваждение исчезло.

Алое платье от Valentino, струилось по изящной фигуре, золотые локоны развивались на ветру, словно нимб античной богини, а синие глаза цвета неба, создавали потрясающий контраст, непорочности и соблазна.

— Si, si, bellissima! — восклицал фотограф, не выпуская камеру из рук. — Дай мне больше страсти, cara! Ты же итальянка, покажи мне огонь в этих невозможных глазах! Да, именно так… теперь легкая улыбка, словно ты хранишь самую сладкую тайну… Magnifico! Ты околдовываешь камеру, она влюблена в тебя!

Кьяра скользила по мраморным ступеням с грацией пантеры, каждое движение было отточено до совершенства. Она знала: камера любит её, умеет ловить ту загадочную полуулыбку, в которой таинственным образом сплетались чистота и греховность.

Боже мой, эти глаза! — фотограф почти танцевал вокруг неё. — Ты сводишь с ума, cara! Опусти подбородок… вот так, теперь взгляд из-под ресниц… ты рождена для того чтобы искушать, великолепно, дай мне огня! — щелкал не переставая затвором.

Съемка подошла к концу, и закатное солнце окрасило старинный особняк в золотисто-розовые тона, словно опаляя его огнем. Кьяра, уже переодевшаяся в легкое шелковое платье, спускалась по мраморным ступеням, прощаясь со съемочной группой. Марко что-то оживленно обсуждал с фотографом, ассистенты упаковывали оборудование, в небольшом палисаднике садовник поливал цветы, по необъяснимой причине, она решила к нему подойти.

— Che bel fiore… какие удивительные цветы, — произнесла она, останавливаясь рядом. — Никогда не видела таких роз — наклонилась вдыхая аромат нежных бутонов.

— Это Regina della Notte, — старик говорил с той особой неторопливостью, которая выдавала в нем коренного жителя юга. — Королева ночи. Очень редкий сорт, капризный. Не для всех раскрывает свою красоту.

— Странно, что такой прекрасный дом пустует, — Кьяра окинула взглядом величественное здание. — Здесь никто не живет?

Старик медленно выпрямился, и в его выцветших глазах мелькнуло что-то похожее на улыбку:

— Дом ждал свою истинную хозяйку, синьорина. Терпеливо ждал. И сегодня… — он сделал паузу, — сегодня он наконец-то дождался — кивнул

Кьяра нахмурилась, пытаясь уловить смысл его странных слов.

— Не понимаю… — она машинально коснулась бархатного лепестка пурпурной розы.

— Дома, как и цветы, синьорина, — старик снова склонился над кустом, — они знают кому принадлежат по праву. И когда настоящая хозяйка переступает порог… — он сделал паузу, — все вокруг оживает.

В его словах был какой-то скрытый смысл, от которого по спине пробежал холодок. Кьяра хотела спросить еще что-то, но в этот момент раздался голос Марко:

— Кьяра! Такси уже здесь! — широко улыбнулся — поехали, красавица, у нас много работы!

— Мне пора, — она сделала шаг назад, но что-то удерживало её, какое-то неясное чувство.

— Конечно, синьорина, — старик чуть склонил голову. — Розы будут ждать вас. Они всегда ждут.

Уже садясь в такси, Кьяра обернулась. Старик все так же работал в саду, словно их разговор ей просто привиделся. Но его слова эхом отдавались в голове, пробуждая какие-то смутные, далекие воспоминания. Кьяра еще раз посмотрела на дом, застывший в мрачном, зловещем, молчании.

В бронированном Mercedes-Benz S-класса, плавно скользящем по вечернему Риму, Массимо Карминати просматривал документы. Чезаре, безупречный в темном костюме от Brioni, внимательно смотрел в окно, на вечерний город, который был переполнен туристами, приносящими хороший доход. В машине идущей позади, ехали Альберто Сальваторе с сыном — присутствие консильери на таких встречах было обязательным.

— Джанкарло Барбаро, — Массимо произнес имя старшего сына дона Барбаро, с едва заметным презрением, — опять проигрался в Монте-Карло. Говорят, долг перевалил за миллион.

— И папочка снова будет его прикрывать? — усмехнулся Чезаре — не удивлен — пожал плечами.

— На этот раз, не все так просто, сынок — язвительно усмехнулся — Он задолжал русским, а эти ребята… — Массимо многозначительно замолчал.

— Забавно, — Чезаре закурил дорогую сигару. — Они хотят выдать за меня Софию, чтобы улучшить свое положение и репутацию, а их наследник спускает семейные деньги на шлюх и рулетку, они испортят нам породу, ты не думал об этом — скосил взгляд на отца.

— Не утрируй, — Массимо сложил документы. — Чем больше они увязают в долгах, тем сговорчивее будут по поводу портов. А этот идиот Джанкарло… — он усмехнулся, — может оказаться нам очень полезным, приставь к нему надежного человека.

Машина въехала в ворота виллы Барбаро, на ступеньках маячила высокая фигура Джанкарло, даже издалека было видно, что он, уже успел приложиться к бутылке.

Старинный особняк был пропитан пафосом своих хозяев. Тяжелые хрустальные люстры из венецианского стекла, отбрасывали мягкий свет на антикварную мебель из красного дерева, а персидские ковры, приглушали шаги немногочисленных гостей. Картины эпохи Барокко в позолоченных рамах, смотрели со стен, безмолвно наблюдая за очередной игрой клана.

Чезаре шел следом за отцом, небрежно поправляя запонки, из белого золота с его инициалами, он был воплощением сдержанной элегантности. За ним следовали мрачный Альберто Сальваторе с Микеле, консильери был напряжен и ждал подвоха со стороны Барбаро, которые все больше борзели.

Дон Барбаро ждал их в столовой, за накрытым столом, недовольно взглянул на старинные часы, когда вошли Карминати

— Массимо! — дон Барбаро поднялся навстречу гостям. — Рад видеть старого друга! — протянул чуть вспотевшую ладонь.

«Друга», — Чезаре мысленно усмехнулся, отмечая фальшивые нотки в голосе Дона Барбаро. Все знали: в их мире нет друзей, есть только интересы семьи.

— Мы уже начали беспокоиться — чуть прищурил глаза Дон.

София мгновенно оживилась при виде Чезаре. Её изумрудное платье от Valentino было подобрано с особой тщательностью, подчеркивая каждый изгиб точеной фигуры. Она протянула руку для поцелуя, но Чезаре лишь слегка кивнул, демонстративно проигнорировав жест.

Джанкарло, небрежно развалившийся в кресле, лишь скользнул по гостям равнодушным взглядом, но Чезаре заметил, как на мгновение, в его глазах мелькнул хищный интерес.

— Прошу к столу, — дон Барбаро жестом указал на сервированный обеденный стол. — София, дорогая, займи место рядом с Чезаре.

София поспешно скользнула на указанное кресло, «случайно» задев его локтём, Чезаре едва заметно поморщился, раздражаясь от такой банальной навязчивости.

— Я слышала, ты недавно вернулся из Милана, — промурлыкала София, подавшись к нему. — Должно быть, это было увлекательное путешествие — многозначительно понизила голос с тонким намеком — надеюсь ты нагуляешься до свадьбы! — прошептала.

— Деловая поездка, — отрезал Чезаре, даже не взглянув в её сторону, и повернулся к дону Барбаро: — Полагаю, мы можем обсудить детали поставки?

— Конечно, мой мальчик! — дон Барбаро взмахнул рукой, подзывая дворецкого с бутылкой Sassicaia. — Но сначала давайте выпьем за встречу. За семью!

Чезаре отметил, как при слове «семья» Джанкарло едва заметно усмехнулся, небрежно играя тяжелым перстнем на пальце. Что-то в его показном безразличии настораживало.

София не унималась и продолжала попытки выяснить отношение с Чезаре:

— Знаешь, я недавно тоже была в Милане, на показе Prada. — она грациозно подалась вперед, демонстрируя глубокое декольте — и тоже….

— Массимо, — перебил её дон Барбаро, — я думаю, нам стоит обсудить даты. Чем раньше мы закрепим партнерство, — он многозначительно посмотрел на Софию, — тем лучше для всех.

Чезаре поймал быстрый взгляд, которым обменялись отец и сын Барбаро. В нем читалась какая-то напряженность, словно они торопились что-то скрыть или сыграть на опережение.

— Мне казалось, мы договорились о сроках, — холодно заметил Массимо, отпивая вино.

— Иногда, обстоятельства меняются, — дон Барбаро нервно поправил галстук. — Возможно, стоит ускорить процесс…

— О каком ускорении речь? — Массимо приподнял бровь, его взгляд стал жестче.

София, почувствовав напряжение, снова попыталась привлечь внимание Чезаре:

— Я уже присмотрела виллу на Амальфи для медового… — начала она, но осеклась под тяжелым взглядом Чезаре.

— Думаю, обсуждать личное при деловых переговорах неуместно, — холодно произнес он, пронизывая ее холодным безразличным взглядом.

Джанкарло хмыкнул, наблюдая за сестрой через призму бокала:

— Оставь его в покое, сестренка, очевидно, наш будущий зять, предпочитает разговоры о бизнесе — хмыкнул Джанкарло.

В его тоне проскользнула едва уловимая издевка. Чезаре медленно повернулся к нему, их взгляды встретились. На мгновение воздух между ними словно заискрился, от невысказанной угрозы.

— Джанкарло! — резко одернул сына дон Барбаро. — Мы здесь обсуждаем бизнес. Поставки должны начаться через две недели, и к этому времени…

— К этому времени все формальности должны быть улажены, — закончил за него Массимо. — Включая свадьбу? — вопросительно уставился ожидая ответа.

— Именно так, — дон Барбаро промокнул губы салфеткой, пытаясь скрыть нервозность. — Две недели — идеальный срок. И для поставок, и для семейного союза.

Чезаре почувствовал, как София под столом придвинулась ближе, якобы случайно коснувшись его колена, он демонстративно отодвинулся, не теряя нить разговора.

— А что думает наш молчаливый Джанкарло о семейном бизнесе? — неожиданно спросил Массимо, пристально глядя на старшего Барбаро. — Говорят, у тебя появились новые… интересы в Монте-Карло?

Джанкарло дернулся, расплескав от неожиданности виски:

— Мои интересы не касаются наших договоренностей, — процедил он сквозь зубы.

— Напротив, — укоризненно сказал Чезаре обманчивым тоном — В семейном бизнесе все взаимосвязано. Особенно долги.

Повисла тяжелая пауза. София нервно теребила жемчужное ожерелье, дон Барбаро побледнел.

— Думаю, мы отклонились от темы, — дон Барбаро попытался разрядить обстановку, но его голос предательски дрогнул. — Массимо, документы готовы, можем подписать прямо сейчас…

Джанкарло резко поднялся:

— Прошу прощения, у меня встреча, — он метнул злой взгляд в сторону Чезаре. — Оставлю вас обсуждать, хм, семейные дела.

— Сядь! — приказал дон Барбаро, но сын уже направился к выходу.

София, пытаясь сгладить неловкость, испуганно посматривая на разъяренного отца

— Может, пройдемся по саду? Я покажу тебе новые розы — выпалила первое что пришло в голову, пытаясь перевести тему разговора

— Боюсь, сегодня не лучшее время для прогулок. У нас с твоим отцом, есть более важные вопросы — пристально посмотрел в глаза Дону.

Массимо наблюдал за происходящим с едва заметной усмешкой:

— Итак, дон Барбаро, мы можем согласится на ускорение, но при одном условии, ваша доля сократится на десять процентов, если вы согласны, то… –многозначительно помолчал — в следующую субботу мы сыграем свадьбу!

Глава 4. Призраки

Кабинете Чезаре в «Palazzo Carminati» воцарилось гробовое молчание, сам хозяин едва сдерживал ярость стоя у окна, глядя на ночной Рим, сверкающий разноцветными огнями.

— Две недели! — хрустальный стакан полетел в стену, разбиваясь на тысячи осколков. — Этот старый лис что-то задумал, а отец словно ослеп! Он поставил честь семьи на кон, ради жалких десяти процентов! — взревел Чезаре.

Лоренцо и Микеле переглянулись. Они редко видели его в таком состоянии.

— Возможно, русские требуют возврата долга Джанкарло, — осторожно предположил Микеле. — Говорят, он крупно влип.

— Дело не только в долгах, — Чезаре резко развернулся. — Что-то здесь нечисто. Барбаро слишком торопятся, слишком… отчаянно пытаются связать нас этой