Оглавление

Деревенские страсти
Глава 1

Надвигалась гроза. Со стороны леса заволокло тёмно-серыми тучами, грохотал накатывая волнами, гром. Периодически, вспышки молнии озаряли сгустившуюся темноту.

— Сено, сено в стог не собрали! — орала Анфиса Филипповна, бегая по двору и пытаясь загнать гусей.

— Щас вмиг соберём. Чего кипишь наводишь — её муж, Аркаша Петрович широко зевнул и почесав круглое брюшко, не спеша схватился за вилы.

Откуда-то выбежал Митька, средний сын.

— А ну Митяй, грабли бери и пошли сено в стог собирать — рявкнул он сыну.

— А больше некому что ли? Вон Федька есть, Юлька! Как чё, сразу Митька!

— Я сказал бери грабли и пошли! — погрозил сыну кулаком Аркаша Петрович. Он был с глубокого похмелья и голова гудела, как медный чан.

— Олухи окаянные! — заголосила Анфиса Филипповна. Она загнала гусей, закрыла сараи и сама побежала на луг, собирать сено — ведь пять коров. Пять! А за всем я одна должна смотреть! — причитала женщина, подбирая граблями почти просохшую траву и насаживая кучки на вилы, тащила в стог.

Начал дуть прохладный ветерок, разбавляя невыносимую духоту перед надвигающейся грозой.

— Ничего, успеем — прибежал Аркаша Петрович, а за ним недовольный Митька.

— Ладно, я припомню Юльке с Федькой — бормотал он, рьяно работая граблями.

— Федьке всего десять лет, а тебе лбу здоровому уже шестнадцать! Припоминать он собрался, постыдился бы младшего брата обижать — укорила мать.

— Федька маленький, а Юлька? Эта чё не помогает? Всё бережёшь её, вырастили из неё белоручку, а она и сидит целыми днями у окна, о принце мечтает — Митька сцепил зубы от злости на сестру. Ей уже восемнадцать стукнуло, а в голове ветер гуляет.

— Юлька, наша надежда на будущее. Вот как выйдет замуж за обеспеченного человека, так и вас своих братьев из кабалы вытащит — приговаривала Анфиса Филипповна, свято веря в свои слова.

Юлька они берегли, своего первенца. Как зря не били ремнём за шалости и не ругали за плохие отметки в школе.

Девочка росла раскрасавицей, каких свет не видывал. Густые пшеничного цвета волосы, волнами спадали до пояса. Небесно-голубые глаза в обрамлении густых чёрных ресниц и широкие брови вразлёт.

Личико напоминало по форме сердечко, с красиво очерченными пухлыми губками и вздёрнутым носиком.

Росточка Юлька была небольшого, а фигурой вышла такой хрупенькой, словно дюймовочка из сказки. А потому её все холили и лелеяли.

Аркаша Петрович в дочери души не чаял, хоть и находились сплетники, чесавшие языки о том, что не похожа их Юленька. Ни на отца, ни на мать.

— Что за бесовской народ? Как будто должны дети быть похожи на отца иль мать? — возмущалась Анфиса Филиппвна — в бабку мою она пошла, в Агафью. Та лицом справная была и первой красавице слыла в округе.

— Да пасти им что ли заткнуть? — пьяно произносил Аркаша, порываясь пойти и набить морду всем сплетникам.

— Да пусть языками чешут. Это от зависти они, успокойся — миролюбиво усаживая мужа за стол, приговаривала Анфиса. А сама смотрела на свою девочку — ягодку и ночи не спала.

***

Юленька весело припрыгивая, бежала домой. Мелкий моросящий дождик стал накрапывать уже когда она закрыла магазин и повесила табличку «Обед». Работала девушка продавщицей у частной предпринимательницы Меньшиковой Веры Игнатьевны.

После школы девушка не поехала в город, как все её одноклассники, а пошла работать. Так настояла любимая маменька, оберегая дочку от городских соблазнов.

— Не для того тебя рОстила. Дома сиди, да на работу ходи. Небось Верка тебя возьмёт в продавцы, у неё Галька в декрет уходит. Вместо неё пойдёшь. Повзрослеешь, опыта наберёшься. Как раз Митяй доучится, вместе с братом и поедешь в город.

Юлька особо и не рвалась. Жить у мамки с папкой ей нравилось. Мамка и стирала, и убирала, и готовила. Папка ей карманные деньги отстёгивал, работал он в колхозе, трактористом. Выпивал, правда. Но Юльку баловал и любил. А что ещё ей надо?

Денежки она копила и раз в неделю мамка отпускала её в город, с младшим братом Федькой. Они гуляли по парку, ели мороженое и катались на аттракционах. После, шли на рынок и Юленька не жалея папкиных денюшек, покупала себе наряды.

Один Митька злился, глядя на Юлькину беспечность. Он-то мамке с папкой по хозяйству помогал, как мог и знал что без труда, не вытащить и рыбку из пруда.

Юленька завернула за угол, на свою улицу и встала, как вкопанная. Дорога у них была вся разбитая, в ухабах. А после хороших ливней, её размывало ещё сильней.

— Девушка! Помоги, а? — крикнул незнакомый парень. Его иномарка застряла в колдобине и никак не могла выбраться.

— Да чем я помогу-то? — капризно протянула Юлька — толкать что ли буду?

— Да нет же. За руль садись и на газ жми! А я толкать буду!

— А я не умею! — заявила девушка, собираясь пройти мимо. К такому жизнь её не готовила.

— Что ты не умеешь? Одной ногой на педаль газа нажать? Помоги, а? Заплачу! — последнее слова, парень посчитал за внушительный аргумент. Он был наслышан, что деревенские жители могут помочь только за рубль.

— Вот ещё! Нашёл дуру. И деньги мне твои не нужны, алкашей поищи, может помогут — несмешливо произнесла Юлька и пошла дальше.

— Всё-таки дура! — заключил ей вслед незнакомец и достал из кармана сотовый телефон.

А настроение у Юльки повысилось и она ещё веселее зашлёпала по мелким лужам домой, подставив дождику своё красивое личико. Встреча с незнакомцем не оставила внутри особого впечатления.

«Если уж и выйти замуж, то сразу за короля!» — мечтала Юлька, представляя себе самого наикрасивейшего мужчину на свете и на белом лимузине.

***

Анфиса Филипповна устало провела рукой по лицу.

— Успели. Слава Богу! — увидев Юльку в окно, женщина бросилась подогревать обед.

— Мать, отдохни, а. Юлька не маленькая, сама поесть себе разогреет — недовольно произнёс Митяй. Он искал свою заначку, пачку сигарет и не находил.

— Так обед-то всего час. Юленька тогда на работу опоздает, а мне не сложно — отмахнулась Анфиса Филипповна и стукнула мужа свёрнутой в трубочку газетой — чего расселся! Иди поросям запаривай в бане, да Митьку прихвати, чтоб сестре настроение не портил! И смотри у меня, налакаешься опять самогонки, будешь в стогу сена ночевать.

— Что за колготная ты баба, не даёшь отдохнуть совсем. Помру с устали, кто тебе по хозяйству помогать будет? По миру пойдёте без бати-то.

— Ой ли! Так уж и по миру, помощничек выискался. Да если бы я за тобой не гоняла, ты бы трутнем жил на белом свете. Пил, да курил и бока отлёживал на продырявленном диване. Радуйся, что жена у тебя такая шустрая и хозяйственная. Вот на Нюрке Беликовой женился бы, так бы спился давно от неё. Она бы точно тебя не гоняла, ты бы просто в грязи зарос, да с голодухи опух!

— Хорош трындеть. Пошли бать! — Митяй не найдя пачку сигарет, раздражённо махнул отцу рукой. В дверях он столкнулся с Юлькой и незаметно ущипнул её за руку.

— Ай! — взвизгнула Юлька.

— Вот и всё. Вырос на мою голову. Мать значит трындит, а не по делу говорит, да? — Рявкнула Анфиса и хотела дать Митяю подзатыльник, но он увернулся и удар пришёлся Юльке в плечо.

— Ой — обиженно простонала девушка — хоть домой не приходи совсем.

— Доча, прости. Иди моя лапушка кушать, а это паршивец ещё получит у меня по полной. Федька! — крикнула Анфиса. Младшего она тоже баловала и разрешала ему допоздна гонять мяч с пацанами на стадионе, за школой.

— А я какого-то парня видела на дороге. Застрял, представляешь! — рассмеялась Юлька, потрепав прибежавшего из комнаты Федьку по голове.

— Парня? Застрял? — удивилась Анфиса, наливая дочери наваристый борщ в тарелку.

— Ага! Машина крутая такая, я такие только по телеку видела в кино. Попросил меня ему помочь!

— Ну а ты что? — Анфиса напряглась.

— А я пошла дальше! — весело ответила Юлька и с аппетитом стала уминать борщ.

— С Федькой пойдёшь обратно. А вечером отец встретит. Поняла? — голос матери был строгим и непререкаемым. Новость о заезжем парне взволновала её.

Глава 2

Артём раздражённо пнул по переднему колесу своей иномарки. Задние колёса напрочь застряли в этой трясине. Да ещё небо заволокло тучами и моросил противный промозглый дождь. В белой футболке и лёгких шортах сразу стало холодно.

Он достал из бардачка телефон. Так и есть, связи нет.

— Дыра блин! Зачем я вообще согласился поехать сюда! — процедил парень сквозь зубы и осмотрелся по сторонам. Переулок был каким-то заброшенным, два дома и то не жилых. А по другую сторону от дороги, раскинулся луг. И кого на помощь звать? Вот если бы дура эта мимо проходящая помогла бы, то он уже вылез бы из этой колдобины.

Вдруг впереди он увидел девушку на велике и замахал ей руками.

— Стой! Помоги пожалуйста, а? — крикнул он ей.

— О… — протянула она, подъехав к Артёму — откуда ты такой красивый и в нашей глухомани. И как я тебе должна помочь?

— Да ты за руль просто сядь и на педаль газа жми, а я толкать попробую — засуетился Артём.

— Так тут одним толканием не обойдёшься — засомневалась девушка — это к дяде Аркаше надо дойти, у него трактор. Может вытащит твою машину.

— А далеко живёт этот твой дядя Аркаша?

— Да не — девушка махнула рукой — как из этого переулка выйдешь, так на право заверни. Там улица Луговая, дом номер пять в самом начале. К ним во двор свободно заходи и спрашивай. Сегодня суббота, они все дома должны быть.

— Вот спасибо тебе! — обрадовался Артём — как зовут хоть тебя?

— Танюшкой меня все деревенские зовут. Обращайся, если что — подмигнула девушка и запрыгнув на велосипед, уехала.

Артём дошагал до нужного дома и распахнул дверь во двор. Тут же раздался громкий лай и огромный лохматый пёс сшиб его с ног, бросившись прямо на него.

Парень упал в огромную лужу перед домом и громко заорал, барахтаясь в холодной жиже. Он с детства боялся собак, тем более таких страшных, как эта.

— Дик! А ну марш домой! — раздался женский голос. Наглый пёс слез с Артёма и с понурой головой поплёлся во двор.

— Вы извините его, так-то он ласковый и никогда не укусит. Просто вас в первый раз видит и решил таким образом отработать свой кусок хлеба — приговаривала Анфиса Филипповна, помогая незнакомому парню подняться. Его белоснежная футболка была безнадёжно испорчена собачьими лапами и пропитана грязной водой. Светлые шорты намокли, а на модных кроссовках налипла тонна грязи.

— Надеюсь он в последний раз меня видит — Артём с содроганием осматривал себя. Видела бы его Катя!