Оглавление

Анна

Это было обычное утро. Утро из многих, до тошноты похожее на любое другое. Она зажмурила посильнее глаза, на секунду задержала дыхание. И снова знакомые до боли звуки, доносящиеся из комнаты напротив. Ритмичное поскрипывание дивана, томное мужское сопение и приглушённые женские стоны. Вздохнула. Казалось, это бесконечный бег по кругу. Натянула одеяло на лицо. И снова тяжело вздохнула. Звонок телефона. Приложила трубку к уху, не покидая пододеяльного убежища.

— Доброе утро! — низкий мужской голос, знакомый слуху.

Она знала, что больше звонить ей некому. Он часто желал ей доброго утра или сладких снов. И ближе для неё не было ни души.

— Утро добрым не бывает, — с укоризной заметила она и выставила телефон из-под одеяла так, чтобы человек на другом конце провода услышал то, что она слышит постоянно.

Густой смех раздался в ответ.

— Снова? Господи, они как кролики! Никогда не прекращают телодвижений!

Она снимала небольшую квартиру со своими знакомыми. Они учились вместе. Артём и Алиса. Не то чтобы тесно дружили, но общались. У молодой пары было что-то вроде свободных отношений, столь модных и популярных. Причём каких-то кособоких. Потому что он постоянно практиковался в сексе, а вот его спутница поддерживала его, но сама оставалась верна своему избраннику. Это был субъективный взгляд со стороны. В квартире не было межкомнатных дверей от слова совсем. Даже в туалете и ванной. Этакая свобода пространства. На самом деле в ремонт не установили да так и сдали. Сначала девушку слегка коробило, но со временем ощущения притупились и стали частью обыденной жизни. Её никто не стеснял и не стеснялся. Их жизнь была выстроена, как сама собой разумеющаяся. Диковато, конечно, но не для них.

В майке на голое тело, едва прикрывающей ягодицы, Анна прошла в ванную. Пара, закончившая свой утренний ритуал, лениво проводила её взглядом.

— Когда ты уже уговоришь её на секс втроём? — шмыгнув носом, спросил парень.

— Ха! — ответила его пассия, облизывая солоноватые губы. — В её жизни, по-моему, секс непозволительная роскошь. Так что мечтай дальше!

— Ты думаешь? — задумчиво протянул он.

— Я не думаю, я знаю. — ответ был категоричен.

И она была права на сотню процентов, а, может, и на две. Жизнь Анны заключалась в медленном прохождении одного и того же маршрута. Утро. Душ. Работа. Возвращение с работы. Раз в неделю позволяла себе встретиться со своим самым родным и близким другом. Они выпивали, обсуждали что-то, делились событиями недели. И она почти всегда оставалась у него на ночь, но и это ничего не значило. Потому что никто из них не хотел нарушать границы их дружбы, плотно привязавшей их друг к другу. И так изо дня в день. В выходной — прогулки. И чаще — мелкие поручения по работе, которые она специально откладывала на выходной, чтобы хоть как-то скоротать собственное одиночество. Всерьёз задумывалась о второй работе. Двадцать пять лет, а, казалось, что все шестьдесят. И позади огромный багаж бессмысленных дней, похожих один на другой. На самом деле она старалась не думать об этом, чтобы лишний раз не расстраиваться. Просто жила. Каждый денёчек, с утра и до ночи. Не у всех ведь жизнь бьёт ключом, успокаивала иногда себя. Смотрела в зеркало. Ничего примечательного. Обыкновенная внешность. Серо-голубые глаза, пухлые губы. Аккуратненький носик. Светлый оттенок кожи. Не полная, не худая. Всегда ухожена, с минимумом макияжа в стиле нюд. Красива? Вряд ли. Она никогда о себе подобного не скажет. Обычная. Не серая мышь. Привлекательная и безумно обаятельная. Хотя этого она тоже о себе никогда не скажет. Серьёзна и сосредоточена. При этом легка в общении. Но мало кто об этом может догадаться, потому что общение сведено к минимуму. Друг частенько её называет ходячим сборником мелких неприятностей. Ибо их она умудряется к себе притягивать на раз–два.

Тот день не был исключением. Всё согласно распорядку. Наушники в ушах. Без этого она не могла обойтись на улице. Никак и никогда. Музыка фоном словно скрывала её от миллионов других людей. Девушка не хотела слышать окружающие звуки, это сводило с ума. А таким образом она погружалась в некий вакуум. Видела всё, но абстрагировалась от мира. Остановилась на краю тротуара. Светофор был красным. Ожидала среди толпы незнакомых ей людей. Что случилось и почему, она не успела ни понять, ни сообразить. Всё произошло в доли секунды. Кто-то запнулся, может, и ненамеренно, но толкнул ничего не слышащую девушку вперёд. Загорелся жёлтый. Вылетела под машину. Удар в бок, и пронзающая боль. Пелена перед глазами и разрывающийся затылок. Асфальт не шутит. А дорога не прощает ни оплошностей, ни ошибок. Хотелось открыть глаза, но это казалось невыполнимым. Вокруг суета. Крики. И много шума. Но для неё гулкая тишина. Среди пелены увидела лицо в ярком светлом ореоле. Даже не лицо, скорее очертания, похожие на лёгкий карандашный набросок. Это было последним, что она увидела перед тем, как стала окончательно погружаться в темноту. Слышала запах. Чужой мужской запах с едва уловимыми нотами парфюма.

Глаза смогла открыть лишь в больнице. Поняла это по характерному запаху. От руки вверх тянулась прозрачная трубочка к капельнице. В горле пересохло. Адски болела голова. Слегка подташнивало. Потом к ней подошёл врач. Спросил, помнит ли она, что произошло. Заплетающимся языком пролепетала свою версию. Оказалось, что почти угадала. В палату вошёл нахмуренный водитель. Она никогда не видела его прежде. Ждали приезда наряда полиции. Но это в её планы никак не входило. И как не пытались её остановить, не вышло. Раскачиваясь как ива на ветру, она покинула пропахшие лекарствами стены. Голова по-прежнему кружилась, а бок болел так, словно по нему колотили кувалдой. Сев в такси, набрала Сергея. Пятнадцать пропущенных. Полная потеря контроля времени.

— Господи, где ты??? Я не понимаю! Я позвонил уже миллион раз! Аня! Что с тобой?

— Прости. Я попала под машину. — на том конце повисла тишина. — Я уже еду к тебе. Можно я сегодня останусь у тебя? И я хочу выпить. Мне нужно.

— Что за дурацкий вопрос. Конечно, можно. Под какую машину??? — опомнившись, затараторил мужчина. — Как ты? Ты цела? Где ты? Я сейча�� приеду за тобой!

— Успокойся. Я еду в такси. Со мной все нормально.

Опустила телефон и закрыла глаза.

Вечером лежала головой на коленях друга. Хмель кружил комнату в мягком танце. И притуплял боль от дневных передряг.

— Знаешь, ты всё-таки ходячее недоразумение, — вздохнул Сергей.

— Я знаю…

— Ты думаешь, этот человек существует?

— Нет… Нет, я так не думаю, — они обсуждали образ, засевший в голове девушки. — Там было много народу. На переходе. Это мог быть кто угодно. А, может, просто от удара контузило. Я видела водителя в больнице, — она глубоко и громко вздохнула.

— Ты влюбилась? — не смог сдержать сарказма собеседник. — В полуобморочное видение?

— Нет, конечно! Что за бред? Это даже не лицо… Так, очертания… Какая любовь! Несмешная шутка. Что-то мне подсказывает, что моя жизнь будет прожита тихо и мирно. День за днём, как сейчас.

— Тебе двадцать пять. Пять лет мы дружим. И ты постоянно так рассуждаешь. Постоянно!

— Заметь! — отозвалась девушка, пригубив из бокала. — Тебе тридцать пять. Пять лет мы дружим. И ровно пять лет ничего не меняется! День, ночь. Примерно один и тот же сценарий. Плюс-минус какие-то детали. Я не страдаю. Пойми! Пойми это! Ведь одиночество и свобода… Это… Между ними слишком тонкая грань. Да, иногда бывает очень тоскливо. Ощущаешь себя дефективной. А в то же время… Стабильность. Я люблю свою работу. У меня есть ты! Самый мой дорогой, родной. — она выглядела немного смешной, когда была пьяна. Это умиляло собеседника каждый раз. — Поэтому не всё так плохо. Как там, кстати, твоя… Как её? Блин… Фитоняшка!

— Фух… — выдохнул мужчина, словно его застали врасплох. — Если бы что-то изменилось, ты бы узнала об этом первой.

— Нельзя так слепо любить. — пролепетала уже в полудрёме Анна.

— Я знаю. — шёпотом произнёс он, удостоверившись, что подруга заснула.

Слабо улыбнулся. Поднял уснувшую девушку на руки и отнёс на кровать. Ещё пару минут он с умилением наблюдал за спящей. В его взгляде можно было проследить такое количество нежности и трепета, словно он смотрит на маленького ребёнка.

— Доброе утро.

— Утро добрым не бывает. — привычно отозвалась Анна. — Тем более, когда тебе нужно идти на работу.

— Как голова? Болит?

— Не то чтобы болит… Муторно просто. Не нужно было столько пить…

Сползла с постели. Раскачиваясь, добралась до ванной. Умываясь, вдруг на несколько секунд замерла, уставившись в зеркало. Изучала черты своего лица: глаза, губы. Это не было приступом жалости к себе, её совершенно не удивляло собственное одиночество. Она искренне, абсолютно искренне считала себя белой вороной. Разве могут кому-то понравиться эти губы? Господи, да они же на пол лица… А глаза? Непонятные, мутные и совершенно безжизненно пустые.

— Ты идёшь? — услышала она, опомнившись. — Давай, я тебя отвезу. А то ты особенно уставшая сегодня. Вдруг опять под машину попадёшь.

Девушка закатила глаза, но не обиделась. Сегодня ей действительно не хотелось тащиться на работу на общественном транспорте.

Анна работала флористом. Хотя нет, не так. Она была лучшим флористом города. Или нет, не так. Флорист… не самое ключевое слово. Дело в том, что она работала не в обычном цветочном магазине, ларёчке, отдельчике непонятно, где. Она работала в лучшем цветочном салоне города. Этакий цветочный бутик. Мой рай, как она его часто называла. На самом деле она обожала это место до дрожи в кончиках пальцев. Каждый цветочек и стебелёчек. Все букеты и композиции, собранные вручную и в единственном экземпляре. Разумеется, ценники здесь были соответствующие. Здесь, на работе, она всегда выглядела гораздо счастливее. Ей нравилось то, что она делает. Нравилось нести красоту в массы, если можно так сказать. Именно это знамя она несла с гордостью. Здесь, в пёстрых оттенках цветочной жизни она была фарфоровой статуэткой, гармонично сочетающейся со всем вокруг. Часто бывало так, что клиенты приходили именно за её букетами, собранными именно её ручками. Жизнь её заключилась в этих цветах, опутанных таинственным ароматом. И резко разнилась с жизнью настоящей за стенами салона. Достойная зарплата позволила бы девушке жить гораздо интереснее и свободнее. Но Анна даже не могла с уверенностью ответить самой себе, когда же всё пошло не так? Сейчас её устраивала съёмная квартира на троих. Общественный транспорт. И серая размеренность будней. Её добровольный выбор. Или наказание?

Вечер того же дня. Листала ленту в телефоне. Тишина опутывала салон. Самочувствие оставалось на троечку. Хотелось принять горизонтальное положение. Мягкий звон входного ветерка взбудоражил уединённое спокойствие. Она остановилась у стола и пристально наблюдала за вошедшим мужчиной. Он вертелся по сторонам, но ничего не видел и не понимал. Это была отдельная категория мужчин, которые совершенно не бум-бум в цветочных предпочтениях своих избранниц. Анна имела целую классификацию мужчин и женщин, созданную ей самой. И к каждому она знала идеальный подход. Образование психолога не было куплено, любила шутить она по этому поводу. И сейчас она давала клиенту ещё пару минут, чтобы он мог окончательно «заблудиться» в ассортименте.

— Разрешите мне Вам помочь?

Мужчина медленно обернулся и с укоризной уставился на Анну. Ни один мускул не дрогнул на её лице. И она спокойно выдержала молчаливую паузу. После чего мужской взгляд стал более оценивающим.

— Выбираете букет для жены?

Он сдержал улыбку, но не проронил ни звука. Мужчина был изрядно подшофе. Повыше неё ростом, даже несмотря на её каблуки. В дорогом тёмном костюме, без галстука. Вид был, мягко сказать, не первой свежести. Вечер удался. На запястье дорогие часы. Для солидности и статуса. Гладко выбрит. Плотного телосложения. С уверенностью в девяносто процентов могла сказать, что депутат.

— Чем же Вы так провинились? — вопрос застал мужчину врасплох и сбил с толку. Едва сдержался и лишь прищурился, чтобы узнать, что будет дальше. — Обычно цветы покупает или Ваш водитель, или охранник. А здесь Вы сами… Значит, изрядно провинились и готовы заглаживать вину.

Взгляд мужчины сменился на заинтересованный. Им обоим нравилась эта игра. Проницательность незнакомой барышни приятно льстила.

— Вот этот. — раздался его низкий бархатный голос.

Ткнул он на букет по принципу «самый большой». И теперь ждал реакции, при этом не сводил глаз с собеседницы.

— Я бы Вам настоятельно посоветовала этот.

Букет был немного меньше, но ярче. Девушка смело смотрела ему в глаза. Его дурманил алкоголь, но хотелось продолжать этот разговор.

— Почему? — резонно спросил он, подходя ближе.

— Им по лицу получать будет не больно. — совершенно беспристрастным тоном ответила Анна, оставаясь непоколебимо серьёзной.

— Моя жена никогда себе такого не позволяет. — сухо ответил он.

— Выбор всегда за Вами.

Так же сух был и ответ. Он вышел из салона с её букетом. И ещё долго улыбался в машине, перебирая этот странный разговор в голове.

Александр

Возвращался домой. Около одиннадцати на часах. «Ещё эта странно-проницательная цветочница!» — размышлял он. Он действительно редко покупал цветы сам. Неважно кому. Это для него было неважной мелочью. Постоянно отправлял водителя. Хотя всегда выбирал этот салон цветов. А сегодня — день годовщины свадьбы с супругой, о которой он благополучно забыл. Хотя в очередной раз обещал приехать пораньше, но врал. Врал, как всегда. Про заседания. Про совещания. Про советы депутатов и кучу работы. Чаще он проводил вечера в «известном борделе». С определёнными девочками самой древней профессии. Годами выстраивая деловые отношения, он сам не заметил, что и в интимной сфере всё свелось к тому же. Платишь деньги, получаешь секс. Никаких вопросов, допросов, ответов и обязательств. Чистый бизнес. Качественный секс. Здесь понятно и ясно. Элитные услуги. Элитные проститутки. Закрытый клуб. Здесь можно расслабляться и не бояться огласки или шантажа. Такое заведение не станет пачкать репутацию, оно дорожит своими VIP-клиентами. А клиенты за большие деньги получают повышенный комфорт во всех направлениях.

Изрядно напившийся, измотанный очередной девицей, он ехал на годовщину свадьбы к жене. Вдруг стало стыдно, и именно по этой причине зашёл за цветами сам.

Счастливый, слегка покачивающийся, он ввалился в холл своего особняка. Звал супругу по имени и пребывал в эйфории от всего происходящего. Женщина в длинном шёлковом халате весьма быстро спускалась по лестнице. Он протянул ей цветы и протяжно простонал: «Прости». Взяла букет. И в этот момент что-то пошло не так: в следующую секунду — удар. И очки с мужского лица слетели на пол, а за ними с шорохом упал и злополучный букет. Расстроился ли депутат? Вряд ли. Он был слишком пьян. Потёр щёку и вслух задумчиво произнёс, смешно отклячивая губы:

— Не обманула. Не больно.

Рухнул на диван в гостиной и уснул мертвецким сном, оглушая дом своим храпом.

Всю следующую неделю жена полностью игнорировала мужа. Благо, дом большой, и в нём годами можно не пересекаться. Александр давно утратил ощущение семейного тепла. Сын вырос и жил своей жизнью за границей. А жена… Она просто была. Он уважал её как мать своего ребёнка. Но даже глубоко внутри все остальные чувства притупились. Когда это произошло?.. Ответа на этот вопрос не было. Всегда возвращался домой. Скорее для порядка, ведь так заведено. Заложено на генетическом уровне. На самом же деле его мало интересовало, чем занималась жена, что она чувствовала и как жила. Сначала одна измена, потом вторая. А с годами просто система. Часть жизни. Есть дом, жена: две неотъемлемые части друг друга. А есть просто жизнь. Ни в чём не винил себя, и тем более когда-то горячо любимую женщину. Оправдывал себя, что не виноват, что он здоровый мужик в самом расцвете сил. И дорога в бордель появлялась всё чаще и чаще.

Спустя пару недель, примерно в то же время, путь его лежал в сторону борделя. Вечером он выпил лишь бокал виски. Работа с её подковёрными интригами просто доканывала. Проезжая мимо цветочного салона, он вдруг попросил остановиться. И сейчас, как наяву, окунулся в тот вечер, который плавал в его памяти в сером хмельном облаке. Минут пять мешкался, обдумывая, как это будет выглядеть со стороны. Но чем больше он вспоминал хладнокровно-серьёзную проницательную незнакомку, тем сильнее ему хотелось увидеть её вновь. Переступил порог. Незнакомка обернулась, отвлекаясь от поисков чего-то в сумке. Её бровь удивлённо скользнула вверх. Но лицо по-прежнему не выражало никаких эмоций. Чёрт побери, подумал он тогда, как ей это удаётся! По всей видимости она собиралась домой.

— Загладили вину? — спросила она, пока он тщетно собирался с духом, не зная, как завязать разговор.

— Ты была права. Удар по лицу получился весьма мягким.

Он заметил, как глаза девушки заулыбались, хотя она сама была просто кремень.

— Заехали сказать спасибо?

— Скорее нет. Хотелось узнать, откуда такая проницательность? Я настолько предсказуем? Ты сразила меня.

— Глупости. Витражные стёкла. И хорошая фотографическая память. Это мой секрет. Надеюсь, что это останется между нами.

Мужчина не смог сдержать улыбку. Где-то внутри что-то бурно происходило. И не хотелось, чтобы этот разговор заканчивался. После секундной паузы она продолжила, не отводя глаз от собеседника.

— Вы периодически покупаете цветы. И Ваша машина. Но из неё постоянно выходил лишь водитель. Он же и покупал цветы. По принципу. Где-то подороже. Где-то непринципиально. А где-то подешевле. Всё просто. А тем вечером Вы появились сами, а значит произошло что-то из ряда вон. Если бы Вы были трезвы, то тогда было бы значимое и важное для Вас событие. А так как Вы едва стояли на ногах, нетрудно сделать вывод, что значимым это событие было для Вашей жены. Вот и вся философия.

— И о многих своих покупателях ты можешь так же рассказать?

— О многих. Но это, если можно так сказать, профессиональная тайна.

— Я избранный? — с улыбкой спросил Александр, понимая, что сто лет не вёл подобного флирта.

— Вы хороший человек. Пришли за ответом. И Вы его получили.

— Поедем в ресторан. Прямо сейчас. — выдал мужчина. Так и не смог придумать ничего изящнее, но очень боялся упустить эту невесомую нить разговора. Глаза незнакомки округлились. И впервые на её серьёзном непоколебимом лице проскользнула тень испуга. Она растерялась. И сейчас хлопала чёрными ресницами.

— Нет. Нет-нет. — опомнившись, ответила она, вцепившись в ручки сумки, как в спасательный круг. — Это исключено.

— Просто ужин. Кофе. — хватался он за воздух. — Всё, что ты пожелаешь. Один вечер. Один только вечер. Я умоляю тебя.

— Нет. Об этом не может быть и речи! Я прошу Вас. Нет.

— Тебя ждёт муж? — в этот момент пересохло в глотке у обоих.

— Я не замужем. — ответила она, и в голове мелькнули картинки собственной безрадужной жизни. — Это Вас дома ждёт жена. Я прошу Вас, давайте оставим этот бессмысленный разговор.

— Один вечер. Один только вечер. — настаивал мужчина, практически растерявший остатки надежды. — Одна чашка кофе.

Девушка сдалась. Поднимались по лестнице на второй ярус ресторана. Она шла впереди. Чтобы не сбежала. Именно этим аргументировал он для себя, пропуская даму вперёд. Как ей было страшно в тот момент, знала лишь она. Проклинала себя и всех богов за собственную слабость. Страх обнимал её прохладой. Впервые была в подобном месте, подобного уровня. Здесь особенно остро ощущала собственную никчёмность. Умело маскировала свой страх за маской спокойствия. Александр же захлёбывался от различных чувств, испытываемых в тот момент. Она сбила его с толку, непохожая ни на кого. Эта неизведанность, обрамлённая молодостью, сводила его с ума. Будоражила его сознание. Привыкший покупать «любовь» за деньги, он успел позабыть эмоции от флирта, от увлечённости. И сейчас адреналин мощным потоком вбрасывался в его кровь, так что голову обносило от происходящего. Всё это смешивалось с откровенным животным желанием. Физическим желанием. Похотью. Он хотел её. И сейчас без стеснения следил за её бёдрами. В нём плотно перемешались эти чувства. Приятное увлечение и мужское желание.

— Что ты хочешь? — торопливо предлагал он. — Есть, пить? Вина?

— Кофе. — ответила она, понимая, что теряет своё хвалёное самообладание, и вот-вот задрожит как осенний лист.

О чём они говорили потом… Время того вечера словно издевалось над ней. Оно было слишком быстрым и невыносимо медленным одновременно. Из уст мужчины сыпались вопросы, а выпитый алкоголь всё больше раскрепощал атмосферу. Его раскрепощал. Или это нервы. Да и не важно по какой причине герой захмелел так быстро. Анна же сходила с ума. Казалось, секунды тянулись годами. И вечер превратился в ад. Остывшая чашка кофе, такого ненавистного в тот момент. Гнетущее ощущение надвигающейся беды. Сбежать… Думала только об этом, но боялась. Ещё больше она боялась оставаться здесь, с Ним наедине. В этом уютном закутке, укрытом балдахином от посторонних глаз. Сервис VIP-уровня. Поднялась из-за стола на дрожащих ногах. От привлекательного мужчины сейчас мало что осталось.

— Мне пора. Простите. Я и так провела здесь слишком много времени.

— Ну, куда же ты, мимолётное виденье. — пролепетал Александр, еле ворочая языком, растягивая губы в омерзительной улыбке.

— Мне пора. — ответила она, когда он крепко ухватил её за запястье.

Она ещё несколько раз повторила эту пустую и ничего не значащую фразу.

— Прекрати! Вечер только начинается! Чего ты ломаешься?!! — обнимал он её бесцеремонно, удерживая в крепких руках.

Её жалкие попытки высвободиться. От алкогольного дыхания тошнотворный ком подкатывал к её горлу. Его руки скользили под подол платья. И как она сожалела, что сегодня не надела брюки. Пыталась хоть как-то призвать его к благоразумию. Пьяный мужчина был глух и возбуждённо сопел, нечленораздельно что-то бормотал. Сглатывала слюну от отвращения и просила, умоляла остановиться. Задирая её платье, он с силой прижимал своим весом девушку животом к столу. Она ещё старалась сопротивляться.

— Что ты кобенишься! Сколько скажешь! Я заплачу.

Это было последнее, что она смогла разобрать из его пьяного мычания. Когда он вошёл в неё, полностью прекратила свои жалкие попытки к спасению. Закрыла глаза и почти прекратила дышать. Кончил он быстро. Как только чуть ослабил хватку, она выкрутилась и бросилась прочь. Старалась не бежать по залу, чтобы не привлекать к себе внимания.

Дома долго стояла под душем. Хотелось скорее смыть грязь этого вечера с себя. Удивлялась, как можно было так вляпаться. За очень долгий промежуток времени это была первая физическая близость. Она уже успела позабыть эти ощущения. И сейчас внутри боролись разнящиеся чувства. Женское тело — молодое, сильное, инстинктивно требовало секса. И воспринимало даже произошедшее за некое подобие близости. Разум же сходил с ума от отвращения к подобному половому акту. Господи, не было секса и такого не нужно, это она себе вдалбливала, стоя под душем. Забравшись под одеяло, обняла себя. И всё никак не могла заснуть, прокручивая в голове картинки ушедшего вечера.

Депутат же вырубился мертвецким сном прямо там, на месте. Его забирал водитель, когда увидел удаляющуюся спутницу. Привёз босса домой, выгрузил в гостиной. Ему периодически приходилось проделывать подобное. За свою зарплату он совершенно спокойно относился к нюансам своей работы. Жена Александра постояла пару минут над телом беспробудно пьяного мужа и привычно удалилась на второй этаж.

Анна

Новое утро ничем не отличалось от предыдущих. Удивилась, но не испытывала ничего после случившегося. Ни горя, ни страданий, ни переживаний. Совсем ничего. Или из-за полнейшего отсутствия интимной жизни, или ещё по какой-то причине, девушка спокойно продолжила жить, как ни в чём не бывало. Ещё с университетских времён ей прочили поистине титаническое хладнокровие. Её непоколебимости во всём лишь завидовали. Даже если боялась или волновалась, об этом знала лишь она. Искусство держать лицо, эмоции и голос передалось ей от матери. Сергей, самый родной ей человек, однажды заметил, что вряд ли есть на свете что-то такое, что смогло бы сломать её. За пять лет их дружбы он не видел и слезинки в её глазах. Хотя назвать девушку бесчувственной ни у кого язык бы не повернулся. Вот такой парадокс.

Потом была работа. И привычный бег по кругу. Ночь через ночь ей снился один и тот же сон. Она видела то полуобморочное видение. Те лёгкие очертания, карандашные наброски мужского портрета. От этих снов неконтролируемое тепло разливалось по телу. Она не знала, существует ли этот человек в реальной жизни. Но мысль о его существовании грела ей душу. Она часто делилась этим с Сергеем. Он же не разделял подобного энтузиазма. И частенько напоминал подруге о глупости происходящего. Анна лишь вздыхала в ответ.

Привычно лёжа на его коленях, держала бокал красного вина на своём животе.

— Чем она так важна для тебя? Столько лет…

— Наверное, это любовь. — тихо отозвался он, нахмурившись.

Анна листала ленту соцсети красивой молодой девушки. Идеальные картинки идеальной жизни. Сергей молча наблюдал за её действиями, периодически потягивая виски из стакана. Она же недоумевала, как он мог так слепо любить эту фитоняшку, как она её с презрением называла. Безответно. Это никак не укладывалось в голове.

— Любовь не может быть такой.

— Я не дотягиваю до уровня её жизни. Машины, Бали, белый песок. Я лишь выточил её тело до идеальных пропорций.

— Ага, и пока она была обычной, ты её устраивал. И она с лёгкостью с тобой спала.

— Прекрати. — отрезал мужчина. — Тебе не идёт быть такой грымзой.

Он нежно поглаживал её ногу. Девушка с интересом продолжала листать ленту в интернете и не обращала внимания на пристальный мужской взгляд. Он же сейчас думал не об абстрактной фитоняшке, а об Анне. И так было всегда, когда она была рядом. Виски в его стакане закончился.

— Пять лет. — философски изрёк он.

Она убрала телефон в сторону. Приподнялась и подлила в его стакан.

— Как ты терпишь меня все эти пять лет? А главное, зачем? Вот я. Я знаю, что без твоего крепкого плеча, без нашей дружбы, я бы чокнулась в одиночестве. Рехнулась бы просто! Ты мой пастырь. Отличный пастырь для одной тупой заблудшей овцы!

Сергей поперхнулся виски в этот момент и весь облился, после чего они долго смеялись во весь голос.

— Дурочка ты. Ходячее недоразумение. Я никогда не мог себе представить, что в моей жизни будет настолько близкий, родной человек.

— А ты помнишь, как мы познакомились?! — вскрикнула она, и глаза её загорелись.

— Знаешь, такое сложно забыть! Господи! Ты ещё спрашиваешь!!! — они смеялись вместе до слёз. — Это же надо! Упасть с беговой дорожки! Я до того момента думал, что такие ролики специально для нэта выкладывают!!! А тут! На тебе! Летит! — изобразил он, выпучивая глаза. Анна шлёпнула его по груди, но смех сдержать было сложно. — Господи, если бы я только тогда знал, что ты — одно сплошное недоразумение!

— Издевается ещё! Ну, не рассчитала скорость немного! Подумаешь! С кем не бывает! Но летела я тогда! Мне казалось, меня сдуло с той злосчастной беговой дорожки! У меня вся жизнь пронеслась перед глазами!!!

— Сдуло тебя! Я даже ведь и сообразить ничего не успел, когда ты сбила меня с ног! Я себя кеглей в боулинге ощутил! Ничего не понял и рухнул!!!

— А я?! Такая туша на меня сверху упала! Каково?! Каково было мне?!! Я помню, смотрю на тебя, больно так, что искры из глаз. Огромный такой! Здоровущий! Мышцы твои! Рельеф! Фактура! — скользили её пальцы по крепкому телу друга. — Ходячий секс! Я помню твой взгляд! Даже руки! Твои прикосновения! Как ты меня поднимал! Боже, я тогда чуть не кончила!

— Ага. Глаза огромные по пять копеек. Тебя спрашивают, где болит, что беспокоит. А ты молчишь, и только глазищами своими хлоп-хлоп! Вот, я уже тогда подумал, дура-дурой!

— Ах ты гад! — снова ударила его несколько раз в шутку. — Я-то дура. И сейчас ничего не изменилось. А ты-то? Особенно умный. До сих пор возишься со мной.

— А куда тебя девать, пропадёшь ведь совсем!

Александр

Голова раскалывалась на куски. Это было больно. С трудом соскрёб себя с дивана. Нужно было принять ванну. Необходимо. Жена несколько раз прошла мимо, демонстративно топая. Всем своим видом показывая, что он пустое место. Мужчина не был этим расстроен. Звонила секретарша, но воспринимать информацию не представлялось возможным. Ещё чуть позже стала названивать помощница. В такие моменты ненавидел свою работу. В ней не было ни краёв, ни берегов. «Слуга народа.» — вздохнул он. Вспомнил о вчерашнем вечере. Закрыл глаза. Хотелось усомниться в воспоминаниях. Но сегодня уже трезвым умом понимал, что слишком поздно останавливать поезд, который уже сошёл с рельсов. Стало противно от самого себя.

— Мудозвон. — произнёс он громко.

Сидя на заднем сидении своего авто, он размышлял, а как давно в его жизни были простые человеческие отношения. Дома всегда тропа войны. На работе — минное поле, чуть ошибёшься — и сразу в деревянный макинтош. И бесконечная череда проституток в борделе. Ах, да. И ещё деньги, бабки. Они решали всё. Огромные деньги, огромные связи. И одна большая задница из проблем. Можно ли быть у власти честным человеком? Хотя нет, не так. Можно ли остаться у власти нормальным человеком? Скорее нет, чем да. Он знал эту систему изнутри. И был основополагающей шестерёнкой в ней. И чем дальше, тем сложнее было удерживать свою уверенную позицию. Тем более близились выборы. И, как известно, в предвыборной гонке все средства хороши.

Он думал сейчас о девушке из цветочного салона. Вернее, о том, что с ней сделал. Старался прикинуть, каковы шансы, что она была куплена, и вся эта ситуация грамотно выстроена конкурентами. Ведь кто захочет голосовать за насильника. И журналисты, СМИ только и ждут жареного, как вороньё. Он и сам частенько сливал оппонентов самыми различными способами, ничем не гнушался. И теперь, когда заветная цель, пригретое горяченькое кресло было так близко, не хотелось всё так глупо просрать. Поэтому волновался. Переживал. Карьера на одной чаше, и те бурные клокочущие чувства, которые она взбудоражила в нём, на другой.

Переступив порог своего кабинета, сразу вызвал помощницу. Миловидную женщину с аккуратной причёской и ярко-красной помадой. Все её вещи были брендовыми от очков до каблуков. Несмотря на свою изящную внешность, она была профи в своём деле. Поистине его правой рукой, да, что скрывать, и левой, а иногда ещё и головой. Для неё не было невозможного, а также стен, дверей и каких-либо границ. Образование, ум. Она имела везде своих людей, знакомых. Поэтому в короткие сроки умела переворачивать горы. Будь то сбор компромата или же рядовая бумажная волокита. Александр ценил её. Ценил по заслугам и очень дорого. Такими кадрами нельзя раскидываться. Будучи человеком старой закалки, он не любил новшеств. Поэтому его команда была с ним практически от начала его карьеры. Это важно. Окружённый гиенами, он, как любой другой, хотел быть уверенным в завтрашнем дне.

— Милочка! Мне нужно досье на одного человека. В кратчайшие сроки.

Людмила внимательно выслушала поручение.

— Мне этим лично заняться или поручить Захару?

— Делай так, как считаешь нужным. Только поскорее.

К вечеру помощница, поправляя очки, сидела напротив, пока Александр изучал подготовленные бумаги.

— Ничего примечательного. Двадцать пять лет. Учёба. Характеристики отовсюду положительные. Не замечена. Не привлекалась. Страницы в соцсетях настоящие, без пафоса. Малообщительна. Работает флористом в том салоне, о котором ты сказал. В узких кругах ценится как идеальный работник и профессионал. Да и нет на неё ничего толком. Обычный человек. Если бы что-то было, Захар… ничего бы не упустил.

— Мудозвон. — громко прозвучал его голос.

— Что, прости? — изумилась Людмила, не поняв, о ком речь.

Мужчина махнул рукой и попросил её выйти. В нём непримиримо боролись два чувства. Ему хотелось снова увидеть её, всё объяснить. Но как можно было объяснить то, что он совершил? Просить прощения… Глупость. Чем можно оправдать собственное настолько гнусное поведение. Обвинить её во всём? Ещё большая глупость. Он не знал, как поступить теперь. Нестерпимо болела голова. И хотелось, чтобы вся эта ситуация разрешилась сама собой. Почему его это так волновало? Он не боялся ни огласки, ни заявления в полицию. Деньги и власть решили бы эти «мелочи». Ему хотелось продолжить то странное, сдержанное общение.

Позже каждый день он будет возвращаться к этим мыслям. Они станут занимать в его голове слишком много места, пока не вытеснят всё остальное. Его помощница Людмила станет напоминать о том, что предвыборная гонка на носу, и нужно сосредоточиться и не влезать ни в какие дрязги, что только это важно! «Что за вздор!» — про себя думает он, разве он и сам этого не знает? Злость медленно захлёстывает. Злость от бессилия. Злость на себя в первую очередь. Была ли у него совесть? Мучила ли она его? С уверенностью он мог сказать только, что страстно хотел загладить вину, чтобы иметь хоть малую возможность на новую встречу. Стал плохо спать ночами. Бессонница доводила до белого каления. Остро ощущал, как постепенно превращается в зомби.

— Мне нужен номер. Той девушки. — раздражённо сказал он помощнице спустя пару недель.

— Всё есть в папке. — спокойно ответила Людмила, после чего заметила. — Нам сейчас это совершенно ни к чему. Это из-за неё ты сам не свой, с ума сходишь? Ты не об этом должен думать.

— Я не просил твоего совета! — гневно рявкнул он на весь кабинет так, что зазвенели бокалы. После чего он шумно выдохнул, опираясь руками на стол. Это был пик его отчаянного сумасшествия. — Знай своё место. Выйди из кабинета.

Женщина слегка опешила, но постаралась не подать виду и удалилась молча. Александр бывал резок, и не единожды. За столько лет она знала его как облупленного. Набрала номер и решила уточнить, что это за девушка. Её интересовало насколько возможно, не происки ли это соперников. Но Захар только подтвердил то, что она уже видела на бумаге. Работа Милы напрямую была связана с Боссом. Никому он более так не доверял. И женщина часто работала во благо интересов, даже когда шла наперекор Александру. Была всегда трезвой и адекватной, готовой ко всему, способной принимать исключительно верные решения. И сейчас перестраховывалась, чтобы из-за дури депутата не пошло под откос всё будущее. Такое долгожданно-выстраданное.

Александр сверлил глазами заветную папку, нервно постукивая по ней пальцами. Где-то очень глубоко внутри ему было непонятно, почему эта ситуация его держит за горло, не давая вздохнуть. Оглядел свой кабинет, словно искал ответа у кого-то невидимого.

— Почему в тот вечер я просто не поехал домой? Почему нажрался, как последняя скотина. — подумал он, а вслух произнёс, — Мудозвон.

Открыл папку. Набрал номер. Хотя совершенно не знал, что будет говорить. Не знал, и что нужно говорить. Ведь после случившегося, что бы ты ни сказал, и как бы ни попытался оправдаться, всё это будет выглядеть жалко и неубедительно. Гудки. И пульс громко заухал. Слабая надежда, что не возьмёт. И появится второй шанс собраться с духом.

— Да, — раздалось на другом конце. И от неожиданности вдруг задохнулся и чуть не выронил телефон. — Говорите, я слушаю.

— Это Александр. — наконец, выдавил он из себя. — Привет. — голос его непривычно прохрипел. — Не бросай трубку.

В этот момент на другом конце города Анна хотела сделать именно это. Ей стало так страшно и неуютно. На секунду почувствовала себя героиней ужастиков. Палец дрогнул над красной трубкой. Но она так и не отключилась, приложив телефон к уху, нервно покусывая ноготь.

— Не бросай трубку, прошу. Выслушай. Я… Я… — старался он подобрать слова. — На самом деле мне нечего сказать. Я не знаю, как всё это произошло. Почему… Я… Всё это время думаю только о том, что я сделал. О том, какой я… Мудак. Конченый. Не подумай… Хотя, что ты ещё можешь обо мне думать. Аня…

— Зачем Вы мне звоните? — холодно оборвала она его бессвязную речь. Брови её сдвинулись, она злилась, хотя говорила очень спокойно. — Для чего? Я не спрашиваю, откуда у Вас мой номер. Ведь для таких как Вы нет границ. Вы всё можете. Вы всё покупаете. Вы всю жизнь делаете только то, что захотите. Зачем Вы мне звоните? Извиниться?! За что? За то, что отымели меня?! Или узнать, пойду ли я в полицию или, хуже того, к журналистам и блогерам! Или, может, Вы хотите уточнить, собираюсь ли я Вас шантажировать тем, что случилось?! Что из этого Вас интересует?

— Аня!

— Что Аня?! Имя моё запомнили… Удивительно! Будьте спокойны. Я никуда идти не собираюсь. Я живу так, как и всегда. И предпочитаю не вспоминать ни о чём. Вы ехали к шлюхам в тот вечер. Но решили немного сэкономить. Что ж, молодец! Ведь у Вас вся жизнь так измеряется. Захотел. Взял. Как Вы мне тогда сказали: что ты кобенишься? Сколько скажешь, я заплачу. Для Вас нет разницы: шлюха, я, кто-то ещё! Всё соизмеримо деньгами, где-то больше, где-то меньше. Это как с цветами, которые Вы у меня покупаете. Кому-то простенькие. Кому-то подороже. А кому-то можно и раскошелиться. Я в Вашей иерархии кто? Очередная шлюха. Успокойтесь! Я не пойду ни к кому! Оставьте меня в покое! Не звоните мне больше никогда. Я забыла, я не помню. Ничего не было.

Он услышал короткие гудки. И ещё долго держал телефон возле уха.

Анна же положила свой смартфон и громко выдохнула. Захотелось принять душ или как минимум умыться. Потом вытянула губы трубочкой и постаралась переварить всё ею сказанное. Прокручивала в голове всю тираду, думала о том, что можно было сказать это иначе, а вот это лучше было вообще не использовать. С этими мыслями медленно забралась под одеяло. И ещё долго проигрывала всё в голове.

Таким говном мужчина себя за всю жизнь не ощущал. По идее, ну что она такого сказала… Ведь правда. С её точки зрения особенно. Давно ли он оценивал себя? Давно. Потому что считал, что не нуждается ни в чьей оценке. Он был человеком того уровня, для которого нет границ. Есть деньги, есть друзья, у друзей друзья и знакомые. Целая паутина связей. И нет нерешаемых задач. Всё просто. Никто не может указывать. Тем более теперь, когда он был практически в паре шагов от должности. Привилегированная жизнь с приставкой VIP.

Анна

Вздрагивала от каждого звонка своего телефона. Ужинали с Сергеем, и он не выдержал и спросил, что стряслось.

— Меня изнасиловали. — совершенно будничным тоном ответила Аня, не отвлекаясь от пережёвывания салата.

Мужчина выронил вилку. И с трудом собрал упавшую челюсть со стола. Глаза его были огромными. Он понимал только то, что охреневает от услышанного.

— И теперь он нашёл мой номер и позвонил. Вот и всё.

Только сейчас она внимательно посмотрела на своего друга. Он сидел с белым лицом. В этой рубашке казался особенно нелепо-забавным, потому что казалось, что она вот-вот пойдёт по швам, и его мышцы пол