«Церковный колокол надсадно гудел, причем с каждым ударом все яростнее и страшнее, заставляя замирать сердца, трепетать в страхе и молиться, вспоминая свои настоящие и, особенно, мнимые грехи. Костры. Они наполнили воздух зловонной гарью и сладковатым чадом горелой плоти, ибо грешен мир и грешники должны гореть не только на том свете, но и на этом. Монахи, судорожно сжимая в руках, стальные крюки на длинных древках медленно, на одной тоскливой ноте распевая молитвы, обходили каждую улочку города, выискивая тех, кого покарала «десница божия». А что их искать то? Вот они лежат! Грешники! Господь он все видит и карает тех, кто не чтит заповедей! Крюки вам! И масло! Освященное масло живо пропитает мерзкую плоть, и огонь поглотит грешников, ибо все родилось из пламени и в него же возвращается!

Стража! Она есть всегда, поскольку ее не может не быть, обыскивала дома и добивала тех, кто еще не умер, но был близок к этому. Холодная сталь ничуть не хуже дополняла огонь, а порой была даже страшнее, вороненая и беспощадная. А что же Господь? Почему он молчит? Почему не остановит «черный мор»? Священники под сводами храмов молили о спасении, призывали Господа прислать ангелов, но Небеса молчали, ибо не каждому дано услышать откровение. А может-таки Господь все услышал, но ответных слов никто не понял? Кто знает!

Народ хотел увидеть светлого рыцаря в сверкающем ореоле, который спасет всех. Хотели? И он явился. Явился! Рыцарь был черен, как сама жизнь, в своих доспехах, но инкрустацию серебром не могла затмить гарь и копоть. Нет ничего чище священного металла, и даже демоны бегут в страхе от сверкания, освященного Господом.

Странный это был рыцарь. В чересседельных и заплечных сумах у него лежало зелье неведомое в сосудах невиданных, наполненных слегка голубоватой жидкостью. Не гнушался он заходить в дома простолюдинов самого низкого звания. Говорил жёстко, возражений не принимал. Удивительно, но и заразы не боялся, а ведь она не щадила почти никого. Нет заболевания страшнее «чёрного мора»! А рыцарь подходил к умирающим больным, и болезнь отступала против благодати Господа. Особо ретивые поборники «кары господней» пытались говорить о мерзком колдовстве, но большинство восприняло исцеление, как милость Божью. А страшный мор, благодаря стараниям этого странного посланца свыше, отступил, ибо не могут демоны противостоять промыслу Господа. Тогда рыцарь оседлал коня и, не прощаясь, покинул город. Боги, и Ангелы их, приходят с Небес! Но кто способен это разглядеть сквозь дым костров?»

 

(Из хроник Дайлиса Прозорливого, королевского летописца.)

* * *

Месяц на Янтаресе пролетел довольно быстро для доблестного рыцаря Браса. Нельзя сказать, что время было потрачено впустую. Удалось ликвидировать вспышку «чёрного мора» в Сагаторе — приграничном городке Склавии, а ведь эпидемия там бушевала изрядно, настолько изрядно, что многие деревни опустели. И вот теперь больных уже нет. Ещё бы узнать, как «чёрный мор» попал в Сагатор. Выяснить это оказалось нелегко. А всё проклятые суеверия! Страдальцы истово молились на своего спасителя, считая его посланником богов, набожные обитатели — так же истово боялись, считая колдуном. Кое-кто, может быть, и рискнул проверить, кто он всё-таки такой. Эти «кое-кто» в основном относились к городским властям, но рыцарский герб, мечи на перевязи и суровый взгляд не давали ходу этим желаниям. И к тому же, никто не был уверен, что болезнь не придёт снова.

Сагатор был маленьким городком с узкими улочками, приземистыми крепко сбитыми домами и мало чем отличался от любого местечка земной средневековой истории. То, что городок не был ограничен стенами, было благом, которое сотворил лет сто назад король Склавии. Помогли горожане мятежникам, не того претендента на престол поддержали и по королевскому указу крепостные стены срыли до основания. Благодаря этому приграничный город быстро стал центром торговли, давал огромную прибыль в королевскую казну. Именно деньги стали более надежным гарантом безопасности городских толстосумов, чем укрепления из сырцового кирпича.

Едва только начинало светать, Сагатор оживал, и гул голосов могли заглушить только толстые стены. Надо раньше всех попасть на рынок, чтобы занять выгодное место, открыть лавку на улице Менял, чтобы каждый мог поменять артайскую или норморскую монету на склавийские «коронки». Надо успеть нанять рабочих для разгрузки товаров и сделать много чего, пока появятся заспанные королевские чиновники, чтобы изъять пошлину в пользу казны.

Даже недавний мор принес городу прибыль. Торговцы маслом и дровами получили немалые доходы, продавая расходные материалы монахам. И монахи раскупили все благовония, а с легкой руки городских лекарей даже уксус и скисшее вино. Особо умные индивидуумы умирали от мора с изжогой в желудке и проклятиями в адрес шарлатанов на устах. Разъяренная толпа растерзала нескольких врачей, имевших самую обширную практику, и городскому голове пришлось всех знахарей посадить в тюрьму, где они благополучно скончались от заразы.

Да уж, сказать то нечего. Гривин стоял у окна на втором этаже постоялого двора, размышлял о бренности бытия, грядущем рыцарском турнире и о том, что скоро истекает срок годности сыворотки. А с чего, то все началось?

Это было на выпускном вечере. Только что завершилась торжественная часть, и мы, выпускники медицинской Космоакадемии, переместились в танцевальный зал. Зазвучала медленная мелодия, словно призванная убрать волнения выпускной лихорадки и подарить незабываемые впечатления. Я только собрался пригласить на танец Мэй, как ко мне подошёл солидный седоволосый мужчина в строгом чёрном костюме. Незнакомец улыбнулся и, поигрывая брелком, пару минут внимательно смотрел по сторонам, раскланиваясь с многочисленными знакомыми.

— Вы — Александр Гривин, широко известный в узких кругах, как…? Ну, Вы сами в курсе, — негромко, но внятно поинтересовался незнакомец.

— Ну да, — ответил я — А в чём собственно дело?

— Ангелы бывают белые и черные, не так ли? Но все они обитают на небесах или обратной стороне таковых, — усмехнулся собеседник и взял бокал с шампанским у мимо проходившего официанта, — Ваше здоровье!

— Я не ангел. Я чертик, — буркнул настороженно Александр, не любивший вспоминать о своем прошлом.

— Ценю чувство юмора, молодой человек, — почувствовав, что я внутренне напрягся, сказал мужчина, — Представлюсь для порядка, а то еще в полицию побежите, или вон к тому симпатичному старичку, проректору по режиму университета. Питер Залевски, начальник Медицинского Отряда Особого Назначения. Нам надо поговорить. Не возражаете пройти за мой столик? К слову взгляните.

Собеседник извлек из нагрудного кармана пластиковую карту с голограммой высшего кода, позволявшего иметь доступ к большинству государственных секретов. Короче, попался ты Александр в лапы к важной шишке, ведь говорила тебе мамочка, чтобы не лез туда, куда попа не пролазит. Твое спецназовское прошлое тебя точно, когда-нибудь посадит на смазанный собачьим жиром кол. Александр кивнул, тоскливо проводил взглядом Мэй и устроился за столиком. Нет ничего лучше чашки горячего кофе и рюмки коньяка для продуктивной беседы о бренности бытия во время праздника. И Александр не стал себе отказывать в этом небольшом удовольствии.

— И так, продолжим нашу занимательную беседу, — продолжал господин Залевски, — Поздравляю. Блестящая защита дипломной работы. Жаль, что пришлось ее слушать в космолете по закрытой линии, а не присутствовать лично при самом процессе. Я глава структуры своеобразной, но очень важной во всех отношениях. Мы боремся с эпидемиями на различных планетах, где нельзя показывать наше присутствие. Работа сопряжена с риском, поэтому людей мы подбираем специально. А на Вас существует много информации, которая говорит, что Вы нам подходите. Боец, детектив, аналитик и к тому же хороший врач. Да и при Вашем характере, вряд ли Вас устроит какая-либо спокойная работа. Растекаться мыслями по древу не буду и сразу предлагаю работать у нас.

— А время на размышление Вы мне дать не хотите? Да и условия работы хотелось бы узнать подробней.

— Молодой человек, у меня очень мало времени. Приходите завтра к нам на базу. Она находится в Котласском мегаполисе. Чтобы упростить ситуацию, я к вашему общежитию в районе часа пришлю служебный флаер. Документы свои не забудьте взять.

— Но…, — склонность к авантюрам сыграла свою роль, и я решил познакомиться с предложением Залевски поближе.

— Никаких возражений! А пока не буду Вам мешать. Веселитесь! Сегодня последний день вашей студенческой беззаботности. До свидания! Отдыхайте!

И он ушёл. А я стал объяснять Мэй, почему вовремя не пригласил её на танец. Впрочем, вечер окончился более чем приятно. Конечно, а чего ему оканчиваться неприятно? Еле проснулся утром после бурной ночи и едва не прозевал флаер, разве что успел побриться и почистить зубы. Интересно, почему тогда Мэй разорвала подарочное издание «Камасутры»? Ах, да! Она получила распределение в Индию на должность врача-сексопатолога, и научный руководитель решил сделать такой подарок.

Прилетели в мегаполис, прямо к воротам базы. Прошли кучу формальностей, и симпатичная девушка провела к кабинету начальника. Вот с ней было бы хорошо изучать Камасутру. Помню, что она красивая, а лицо забыл. Тьфу, склеротик! Ее же через месяц потом хоронили или не хоронили? Кажется, на одной дикой планете, ее сожгли на костре. Хорошую работу выбрал.

Кабинет Залевски выглядел, как обиталище классического профессора, монолитное и прочное, словно крепость, можно сказать цитадель науки, обставленная мягкой мебелью в стиле викторианской эпохи. Александру даже стало несколько неловко, и он опасливо устроился в кресле, ожидая, когда хозяин апартаментов обратит на него внимание. Дождался-таки.

— Молодец, что пришёл! — лениво приветствовал моё появление Залевски, оторвавшись от папки с бумагами и монитора, — С утра вот разбираю бюрократию. Вам никогда не хотелось повыть на Луну? Мне после работы иногда хочется. Ладно, продолжим наши вчерашние изыски. Какие есть вопросы?

— А откуда Вы всё-таки про меня узнали? — задал вопрос я.

— О, я нанял сотню ищеек, и они нашли избранника от медицины! — хихикнул Залевски.

— А если серьезно? — опешил Александр.

— Я очень хорошо знаком с капитаном «Эллады» Шмелёвым. Не брезгуем коньячком побаловаться на досуге, преферансиком мозги посушить и поговорить по душам.

— Представляю, что он мог про меня наговорить! — буркнул Гривин и нервно почесал затылок.

— Он сказал, что Александр Гривин наглый, самодовольный тип, нисколько не прислушивающийся к советам, совершенно не управляемый, но неплохо владеющий медицинскими знаниями, а также великолепный боец и очень даже неплохой детектив. А у нас, медиков Отряда Особого Назначения, жизнь такая, что все эти качества вполне могут пригодится. А то, что ты нахал и выскочка меня нисколько не пугает, тем более рассказы о твоих сексуальных похождениях с различными девицами. Чаще всего нашим людям приходится работать на планетах в одиночку, и подобный склад характера один из факторов сильно способствующий выживанию.

Честно предупреждаю, что медики наши бывает, что и гибнут. Работать приходится всегда в экстремальных условиях. Мы пытаемся спасти от мора представителей других гуманоидных цивилизаций, а они частенько не должны ничего знать. Риск умереть от неизвестной инфекции, пытаясь её распознать — это раз. Риск погибнуть от рук невежественного населения, возомнившего тебя колдуном или кем-либо ещё похуже — это риск номер два. Риск свихнуться от того, что так и не нашёл средства помочь, и это обернулось гибелью если не всей планеты, то многих и многих её жителей — это риск номер три. Риск нарваться на использование кем-либо бактериологического оружия со всеми вытекающими отсюда последствиями, вплоть до попытки устранить того, кто пытается помешать распространению эпидемии. А также можно назвать и пятый, и шестой, и седьмой, и даже миллионный. И так до бесконечности.

Кого-то мой рассказ мог бы и напугать. Но если то, что я о тебе знаю, правда, то ты, наоборот, не сможешь отказаться от такой работы. Тебе же нужно всегда спасать мир, а на меньшее удовольствие ты не согласен. Скажешь, я не прав, Ксан?

— Думаю, что Вы правы! — на этот раз усмехнулся уже я.

— Я рад, что не ошибся! Пиши заявление о приеме на работу. Вот образец.

Написал заявление на работу, а на следующий день и началось. Подготовка на все случаи жизни. Даже пришлось писать научную работу по истории медицины, но это хоть было интересно. Больше всего раздражали уроки по этикету и нормам поведения в отсталых обществах. Зачет и допуск к работе в условиях средневековой дикости, доцент местного университета поставил только после комментариев той скверной истории с аутодафе. Пришлось просмотреть запись казни Сирены. Точно. Так ее и звали. Решила разыгрывать из себя посланницу богов, а ее обвинили в колдовстве. Девчонка так вошла в роль «мессии», что забыла потребовать божьего суда. Хотя могла это сделать. Ее напарник изображал из себя мелкого торговца парфюмерией и не имел права воевать и носить оружие. Разве что сделал видеозапись, а вот местных рыцарей было полно, в том числе и тех, кого Сирена лечила. Это был серьезный просчет, и Залевски пришлось долго давать показания в Комиссии по Контактам. Додумались отправить врача под видом крестьянки и бродячего торговца и получили итог.

— Ксан! Врач первой категории Гривин! — стукнул по столу кулаком Залевски, — Очнитесь! Я кому говорю, стенке?

— Извините, задумался! — ответил Александр, — Вспомнилась история Сирены.

— Так извольте, молодой человек, слушать меня внимательно, чтобы не улыбаться ей с соседнего костра! Я ставлю важную задачу, а у него в голове только девки! Ей богу опрошу коллег, чтобы тебя женить! Повторяю задание. Понимаешь, Ксан, на Янтарисе началась эпидемия «чёрного мора». Это очень страшное заболевание. Раньше от него вымирали целые планеты. Сейчас мы нашли от него лекарство. Но есть сильное подозрение, что эту болезнь кто-то заносит на планеты. Так вот на Янтарисе надо будет не только ликвидировать эпидемию, но и найти источник её происхождения. Иначе и дальше будут умирать люди.

— Понял. Я даже не собираюсь тратить время на рассуждения типа — почему именно я? Только хотел бы узнать, я там буду один?

— Нет. Мы отправили туда троих — Джека Пелтроу, Шо Енга и Стива Мартина. Но связь вы будете поддерживать в крайнем случае. У вас будет особая четвёрка — скоро познакомишься. Если готов, то сейчас надо будет пойти получить сыворотку и антибиотики, выслушать инструкции и завтра в путь.

И я пошёл получать сыворотку, антибиотики, инструкции. Долго ругался с начальником склада, когда подбирал средневековое облачение рыцаря и учил свою «биографию». Какой же консультант додумался мне прописать обет безбрачия и воздержания от женщин?

Рыцарь пожал плечами и даже оглянулся на дверь, в надежде увидеть Залевски, чтобы высказаться ему. Воздержание и безбрачие! Пообщались бы они с местными светскими дамами, так еще бы не то запретили. Нужно обладать буйной фантазией, чтобы пересилить себя и хотя бы поцеловать местную красавицу, имеющую огромную родословную немытых предков. И когда подадут завтрак? Никакого уважения к благородному рыцарю! Вот в кабинете начальника секретарь подавала очень вкусный кофе.

Кабинет. И снова кабинет шефа. Залевски напоследок перед отправкой собрал группу врачей, с которой я отправлялся на Янтарес. Мы уселись вокруг стола, налили кофе и, хрустя печеньем стали внимать начальству. Питер Залевски представил нас друг другу, не забыв подсунуть на подпись ворох бумаг на подпись по выполнению инструкций по технике безопасности.

— Смотрите, Курт Конкар, — Залевски показал на мужчину средних лет, коротко стриженного, коренастого, с крупной, почти квадратной челюстью. Конкар, сохраняя серьёзное, даже сурово-мрачное выражение на лице, еле заметно кивнул. Ему предстояло быть рыцарем монашеского ордена. Мне он напомнил «тевтонца» из старинных фильмов.

А Залевски продолжал представлять нас друг другу. Следующим был Джеки Бальтчер. Тоже крепкий, тоже средних лет, волосы длинные, взгляд острый, с прищуром. Он, не мудрствуя лукаво, должен был стать лекарем. Меньше притворяться придётся. Однако гораздо сложнее общаться с представителями высшего света. Последним в нашей компании был Ингвар Шаровский. Он выбрал себе роль священника, а точнее странствующего монаха. Лысый, пухлый, розовощёкий, он действительно соответствовал образу служителя Бога. Хотя чувствовалось, что за его внешним смирением таится жёсткий, суровый характер. Не зря же он входил в Медицинский Отряд Особого Назначения!

— Может вам и не придётся встретиться, — продолжал Залевски, — Планета большая. Но мало ли что. К тому же, вы должны быть на постоянной связи со мной, да и между собой придётся постоянно обмениваться информацией. Ваша основная задача — выявить источники инфекции и ликвидировать их. Если удастся отыскать тех, кто эту заразу распространяет специально, то необходимо захватить этих распространителей. Ещё раз повторюсь, у нас есть большое подозрение, что «чёрный мор» занесён на планету кем-то специально. С какими целями — мы можем только предполагать. Сами знаете — не одним Добром населена наша Вселенная.

Гривину предстояло стать, теперь уже по привычке, рыцарем Брасом Вольным Скитальцем, странствующим по свету и совершающим подвиги во имя Прекрасной дамы.

— Даму-то я сам могу выбрать или назначите? — шутливо поинтересовался я.

— Мы не столь жестоки, но у тебя обет воздержания. Помни об этом, — улыбнулся в ответ Залевски. — Даму можно выбрать самому. Да и вообще она может быть просто абстрактной.

— Ну, абстрактная дама как-то не особо дает стимул к подвигам. А с местными красотками я не знаком. И потом от них, наверняка, так несет потом, что пропадает всякая охота к амурным похождениям.

— Скоро у Вас, сэр Брас, будет масса возможностей для знакомства. Да, кстати, Гривс, Вы будете связующим звеном между всеми остальными коллегами. Их возможности передвижения будут ограничены. Вас же мы снабдим специальным флаером — компактным, легко маскируемым. Но передвигайтесь только по ночам. Насчёт невидимости у нас пока сложновато.

— Наверное, это будет что-то вроде ступы Бабы Яги или ведьминого помела?

— И не мечтай, — кивнул Залевски, — Хватит с нас одной «ведьмы». Бактериологические и вирусологические исследования вы сможете проводить на месте с помощью мини-лабаратории, но постарайтесь все подозрительные образцы переправлять к нам. Вокруг Янтареса будет постоянно вращаться наш патрульный медицинский звездолёт. С его экипажем вы познакомитесь по дороге на Янтарес. Правда, если вам придётся задержаться, то его состав может и смениться. В экипаже звездолёта будут одни из лучших вирусологов, бактериологов и эпидемиологов, а также пара отличных хирургов, так как и их помощь вполне может понадобиться. Предупреждаю, что задание, как всегда, может быть опасным, поэтому постарайтесь не подвергать себя неоправданному риску и вернуться живыми. Конечно, на Аллею Бессмертных, посвящённую нашим погибшим товарищам, попасть почётно, но желательно это сделать попозже. А теперь ступайте, флаер доставит вас на космодром. Звездолёт уже заждался! Счастливого пути!

Звездолет. Стоп! А о чем мы там говорили? Любопытная была беседа перед стартом на эту забытую всеми богами планету.

Знакомство с экипажем патрульного медицинского звездолёта «Пирогов» состоялось. Все, даже капитан корабля Степан Петровский и штурман Арсен Григорян, имели высшее медицинское образование. Кроме них на корабле были: вирусологи — Йохан Крюс и Том О'Хара, бактериологи — Мэри Страйт и Кошими Мамури, эпидемиологи — Люси Джексон, Андрей Ворошилов и Злата Караджич, а также хирурги — Игорь Штоль и Ганс Кауфман. От их работы будут зависеть и наши успехи на Янтаресе, а может и наши жизни.

Мерно гудели двигатели. Звездолет приближался к цели путешествия, но время тянулось монотонно, а главное, невероятно медленно. Александр выключил шлем виртуальной реальности с моделью Янтареса и прекратил бродить по городам и весям электронного мира. Сколько можно. Ну, почему в Отряде нет ни одного историка и контактолога? Схема мира понятна, но ведь надо, же еще не влететь в неприятности. Изображать тупого рыцаря не хотелось, а умного нельзя. Умный рыцарь это слишком заметный индивидуум, почти, как жаба с крыльями. И что прикажете с дамой сердца делать? Расшаркиваться при дворе? Так, посмотрим.

Александр открыл электронную запись своей рыцарской «биографии» и обнаружил, что его «род» ведет свое начало от благочестивых предков и сэр Брас воспитан в строгости и религиозной боязни. Ну, Залевски, удружил! Где он видел рыцаря не бабника, трезвенника и не любителя азартных игр? О, боже! Представители мужской линии рода де Брасов обладают наследственным даром излечения окружающих от расстройства желудка прикосновением рук! Они там издеваются в отделе внедрения в инопланетные общества?

— Войдите! — недовольно рявкнул Александр, услышав стук в дверь каюты, — Сто тысяч чертей и одна девственница!

— Аминь, сын мой! Негоже столь благочестивому рыцарю вспоминать всуе демонов темного мира! — улыбнулся Шаровский, — Чего шумим?

— Читаю свою «биографию». Ингвар! Это же просто идиотизм! Меня с таким поведением, как прописано в инструкции, посадят на бочку с порохом и отправят на небеса.

— Там еще не изобрели порох. Не волнуйся. Агент длительного внедрения составил отчет и отмечает, что религиозной истерии на планете не замечено. Так что можно позволить себе некоторые вольности и соблюдать только внешнее соответствие образу.

— И где этот агент сейчас? С ним можно будет побеседовать?

— Нет. Полгода назад его четвертовали на площади. Сам виноват! Нечего было торговать краденным! Через, чур, образ местного мафиози отыгрывал. Хватит тут сидеть! Пошли, посидим в веселой компании, выпьем пива, обсудим новости.

— Пожалуй ты прав! — согласился Гривин и в сердцах швырнул на кровать электронную записную книжку с подробностями рыцарской биографии.

— Не принято отправляться на задание с серьёзными и кислыми лицами, — поднял палец вверх Шаровский, — Примета плохая. Риск, опасность для жизни надо встречать весело, смеясь.

А опасностей действительно хватало — во-первых, возможность погибнуть от самой инфекции, диагноз не всегда распознаётся вовремя, да и само заболевание может встретиться впервые, а удастся ли своевременно найти лечение, придумать вакцину или другое лекарство — неизвестно. Бывало, медики МООН погибали, изолировав себя добровольно, т. к. способы лечения инфекции найти так и не удавалось, и что бы она не распространялась дальше, приходилось выбирать смерть. Во-вторых, гибель от катастроф, затем, на всех планетах встречались опасные животные, бандиты на дорогах, войны, дикое суеверие приводило к тому, что врачи погибали от рук фанатиков и невежественных людей, сгорали на кострах, получали удар кинжалом в спину. А были планеты и страны, где убить могли просто так. Да мало ли что ещё! Всё не предскажешь и не продумаешь. Космос бесконечен и бесчисленное множество опасностей подстерегает везде. Но риск — это потом. А сейчас — веселись, рассказывай забавные и интересные случаи, которые происходили в твоей жизни, танцуй, пой.

— За нашу нескучную работу! — произнёс тост Курт Конкар.

Все дружно чокнулись, бокалы тонко зазвенели как хрустальные, хотя это был обычный небьющийся стакан. Спасибо изобретателю и изготовителю, не поленившемуся сделать так, что и в далёком космосе можно услышать тонкий, мелодичный звон бокалов, а не сухой стук пластика.

Потом все выпили новичка, впервые вливающегося в братство медиков МООН. Радовало, что бывшая служба в «Чёрных Ангелах» давала возможность не чувствовать себя лопухом среди этих опытных и бывалых людей. Они много повидали, пережили, но в спецподразделении опыт по встречам с опасностями, похоже, круче будет. Чаще, конечно, сражались с конкретным врагом, а тут врага можно рассмотреть только в микроскоп. Он невидим невооружённым глазом, опасен и не менее силён, чем различные космические монстры. Тут приходилось думать больше головой, эпидемию приёмами рукопашного боя или бластером не завалишь, не уничтожишь.

— А вы знаете, — не удержался Александр, — Я был на Ахиллесе, когда профессор Арзумов создавал вакцину против «чёрного мора».

— В качестве кого Вы там находились, — спросил меня Андрей Ворошилов, живо заинтересовавшийся моим заявлением, — Пробирки мыли или стерилизовали чашки Петри?

— В качестве охранника. Я ведь тогда служил в «Чёрных Ангелах». Был и такой факт в моей биографии.

— Тогда я про Вас слышал. Мне говорил профессор Арзумов, да и со Скорняковым, там присутствовавшим, довелось общаться, — после этой фразы Ворошилов обратился к присутствующим коллегам, — Да, господа, имеем дело с легендарной личностью. Именно благодаря Александру, или же Ксан Гривсу, удалось спасти вакцину против «чёрного мора», да и самого её создателя профессора Арзумова! Было дело.

— Ничего себе! — послышались возгласы и забулькал напиток, разливаемый по стаканам.

Похоже, про историю создания и про попытки уничтожения вакцины слышали все.

— Говорят к «чёрному мору» имеют отношение какие-то жуткие монстры из отдалённых пределов Галактики? — поинтересовалась Люси Джексон.

— Похоже, что так, — ответил я, — Конечно, я знал наверняка, что цивилизация заргов причастна к распространению эпидемий по планетам, но нельзя было утверждать, что и «чёрный мор» именно их порождение. Они могли воспользоваться уже существующей инфекцией.

А потом вспомнилось, что о заргах мало кто знает, кроме представителей спецслужб и дальней разведки. Другое дело, что не каждый имеет доступ к подобной информации.

— Мне всегда казалось, что «чёрный мор» возникает как-то странно! — произнёс Йохан Крюс, потирая подбородок.

— Почему это Ксан Гривс, который в нашей структуре без году неделя, знает такие вещи, а мы услышали об этом более-менее конкретно только сейчас! — возмутился Джеки Балтчер.

— Откуда я знал, что вам известно о «чёрном море», а что нет! — пожал плечами Александр, — Информацию о заргах пока не сильно афишируют. Представляете, какая поднимется истерия на всех планетах?

— Не о Вас, Гриве, речь! Вы действительно только что к нам пришли. Я всё удивлялся, что Вас так быстро и легко взяли в МООН. Теперь-то понимаю почему. Но не понимаю, отчего наше руководство, например Залевски, не могли сообщать нам выяснившиеся подробности. Я краем уха слышал про заргов, но о том, что именно они могут оказаться нашими непосредственными противниками на Янтаресе, начинаю понимать лишь сейчас.

— Может быть, зарги к Янтаресу отношения не имеют, и руководство предпочло не зацикливаться на этой версии? — зевнул Крюс, — А вот то, что распространение мора очень смахивает на зачистку планет перед экспансией, оспорить трудно.

— А если имеют? Судя по всему, зарги являются очень серьёзным противником. И к встрече с ними лучше подготовиться заранее, — вздохнула Люси, — Хотя, Ингвар! Кому нужны планеты типа Янтареса? Звездные войны — плод древней фантазии.

— Не пора ли нам вернуться к застолью? — это Ингвар Шаровский решил успокоить своих сотоварищей. — Нет смысла сейчас гадать. Окажемся на Янтаресе и там во всём разберёмся. Зарги это, или не зарги, какие-нибудь ещё «ужастики», или вирусы сами по себе в свободном разгуле. Это мы всё будем выяснять на месте. Гадать в нашей профессии — дело неблагодарное! Прошу к столу!

— Внимание всем! — раздалось из динамиков корабельной связи, — Звездолет вышел на орбиту вокруг Янтареса. Готовность к высадке оперативной группы десять независимых часов.

Эмиссары, можно сказать ангелы космической эры, отправлялись в разные государства Янтареса. Курт Конкар должен был приземлиться в Степи, где воины Святого Ордена Белых Плащей несли слово Божественных Семерых диким племенам. Джеки Балтчер собирался поселиться в портовом городе Крайтоне приморского государства Артай. Ингвар Шаровский должен будет пуститься в странствие, по дорогам страны Нормор. Гривина же ждала Склавия.

На Янтаресе была пока одна вспышка «чёрного мора» — на острове Андир, все жители которого умерли. Остров теперь зовётся Островом Смерти. Никто не посещает его, моряки боятся даже близко проходить около Андира. Задача группы состояла в следующем: обследовать планету, выявить все остальные возможные очаги инфекции, возможные пути её распространения, «переносчиков» и так далее. И по возможности собрать всю информацию об Андире. Необходимо досконально выяснить — на самом ли деле это «чёрный мор», а не другая инфекция. И нет ли опасности её распространения по Янтаресу. Вообще вопросов было пока гораздо больше, чем ответов. Простившись с коллегами, каждый исследователь занял место в своей десантной капсуле. До встречи с Янтаресом оставались считанные часы.

В дверь постучали. Доблестный рыцарь, оспорьте это утверждение, оглянулся и кивнул слуге, сервировавшему стол оловянной посудой. Правильно. Это вам не королевский двор, где все столуются на серебре и золоте.

— Чего еще изволит господин рыцарь? — заискивающе пролепетал слуга и протянул руку за монетой.

— Лови «коронку» и згинь с глаз! Заморыш грязный! В следующий раз не помоешь руки и рожу, перед тем как мне нести жратву, прибью! Понял?

— Ваша милость! Я все на исповеди расскажу в храме! Святой отец-наставник говорит, что вода смывает благодать! А те, кто часто моются, используют благословенную воду, как смолу демонов!

— Вон отсюда! — ударил кулаком по столу рыцарь, и служка поспешил уйти от греха подальше.

Гривин устроился на табурете за столом, налил из кувшина местного вина и отломил кусок хорошо прожаренного мяса. Предстояло сделать много. Обойти надо пациентов и расспросить их толком. Ничего не помнят. Перманентный склероз у всех. Нашли следователя! Неужели сложно прислать сюда сыщика из дальней разведки, чтобы сыскным делом занялся профессионал. Опять стук в дверь?

— Занято! — раздраженно ответил сэр Брас.

— Ваша милость! К Вам пришли! — почти простонал за дверью слуга, — Господин из королевской канцелярии!

— Войдите! — милостиво разрешил рыцарь и недовольно взглянул на полного монаха в рясе, державшего свиток пергамента, связку перьев и глиняную чернильницу.

— Чем могу служить, святой отец?

— Сэр рыцарь! — поклонился монах, — Я Дайлис, королевский секретарь и духовный пастырь нашего повелителя.

— Очень приятно. В королевском семействе приключилась хворь?

— О нет! Их величество здоров, да продлятся его годы! — ответил Дайлис, — Просто до уст повелителя дошли слухи. Говорят, что появился рыцарь, который посрамил демонов, и меня попросили установить истину. Говорят, поили горячей смолой больных, чтобы демоны их признали и сняли хворь.

— Чушь! А кто говорил то? — удивился Александр, — Я благочестивый рыцарь, сражающийся за доблестное имя Гроны де Нага. О чем известно многим.

— Дело в том, что указанная Вами дама приехала из Сагатора, излечившись от мора, и на исповеди добровольно призналась, что продала свою душу черному демону де Брасу.

— Однако, — улыбнулся Гривин, — Интересно, что она курила перед этим? Надо с ней поговорить. Я лишь испросил тогда у нее разрешения сражаться на турнире и совершать подвиги с ее именем на устах.

— Запишем сие, — кивнул монах, — А поговорить с ней невозможно, поскольку Грона де Нага сварена живьем в освященном масле на городской площади перед королевским дворцом двенадцать дней назад.

— Понятно. Я почти уверен, что она пила «норморскую дурь», а это сильный наркотик и галлюциноген.

— Не понял? — оторвался от пергамента Дайлис, — Слова мудреные, но здесь вы правы! Я обязательно об этом доложу Их Святости. Управляющий замка Нага, по свидетельствам почтенных людей, вел какие-то дела с норморскими купцами. Да и здесь в Сагаторе многие показали, что сэр де Брас изгонял демонов «мора», а не призывал их. Прошу извинить доблестного рыцаря за беспокойство и советую избрать другую даму сердца для подвигов.

Монах торопливо поднялся из-за стола, собрал письменные принадлежности и вышел в коридор. Гривин мрачно осмотрел комнату, допил вино и решил прогуляться по городу. Облачился в лёгкую кольчугу поверх тёмно-синего камзола, такого же цвета штаны заправил в чёрные длинные сапоги, накинул на плечи просторный зелёный плащ с вытканным гербом рода Брасов — вздыбленным красным конём. Коней, кстати, на Янтаресе не было. Уже не было. Говорят, что конеподобные твари водились на Андире, но вымерли лет сто назад. Кретины из отела внедрения! Они тут придумали кобылку, а Гривину отдувайся! Сказал, что священный предок рода Алессан де Брас прислал потомку небесное знамение. Сработало. Больше дурных вопросов никто не задавал.

Если бы янтаресцы знали, что конь к тому же не живое существо, а робот! Хотя, как им объяснить, что такое робот? Кобылка представляла собой и багажник, в котором хранилось оружие, лабораторный инструмент, необходимые предметы: лекарства, компьютер и другое. Угу, знали бы? И на радостях сварили бы в масле! Не знают и хорошо.

Длинный обоюдоострый меч, лёгкий и сверкающий на свету, дополнил костюм. Шлем брать не стал, не на войну же отправляется рыцарь, а прогуляться и подышать свежим воздухом. А вот склянку с универсальным противоядием надо взять, а то отравят еще аборигены. С них станется.

Гривин иногда задумывался, почему в отличие от трёх остальных своих коллег, ему досталась столь провоцирующая роль? Такое наглое поведение, неведомое чудище — конь, открытое применение лекарств, использование слишком крутого для этого мира оружия. Заметить возможности меча, средства передвижения не так уж трудно. Особенно, если это тот, кто действительно имеет отношение к распространению «чёрного мора» и делает всё преднамеренно. Например, если он из заргов или каких-то ещё представителей развитых цивилизаций. Всё сильнее складывалось впечатление, что Залевски решил использовать нового сотрудника, как приманку, надеясь на боевой опыт «Чёрного Ангела». Пусть бы и так, но лучше бы он сам честно об этом сказал. Неужели, он считает меня до такой степени наивным? При ближайшем сеансе связи я выскажу свои нелицеприятные соображения по этому поводу господину Питеру Залевски.

* * *

И чего мне всю жизнь дома не сидится? Вот уже и тридцать лет, а до сих пор ни приличного жилья, ни нормальной семьи. С планеты на планету, из проблемы в проблему. Видно, уж такой мой жребий! Ну, хватит, это просто дождь опять нагоняет на меня меланхолию. Серый, противный дождь в сером средневековом городе с мрачными глазницами уродливых домов, узкими, грязными улочками, людьми, одетыми в тряпьё, скопищами жутких, омерзительных запахов. А Пегас, мерно стуча копытами, нёс меня от дома к дому.

Вначале пришлось посетить лавочника Крека. Пожилой толстяк с лохматой, седой головой, услышав голос рыцаря, выбежал из дверей. Низко поклонился и быстро-быстро говорил, разве что по земле не ползал.

— О, милостивый господин приехал! Это такая честь для нашего бедного семейства! Как только, Вашей светлости, не жалко тратить своё драгоценное время на нас, жалких червей!

Крек благоговел перед спасителем, который спас от смерти жену, сына с невесткой, а самое главное — внука. Похоже, Крек был заботливым дедушкой, души не чаявшим во внуке. Но вместе с благоговением Крек испытывал и страх, поскольку известие о казни красавицы де Нага уже долетело в Сагатор с последним торговым караваном. Или это был страх ко всем благородным господам? Кто знает, что может прийти в голову к высокородному дворянину? Вчера спас, а сегодня взял, да и смахнул голову мечом, проверив остроту стали.

— Здравствуй, Крек, — снисходительно, как и полагается славному рыцарю, сказал я. — Рассказывай, как там твоё семейство себя чувствует? Жена, дети, внук?

— Благодарением Семи Великим и Вам, сэр Брас! Все вроде бы здоровы, болезнь больше не возвращалась. В силу входить начали, — быстро заговорил Крек.

— Давай-ка я их посмотрю, — сказал я, соскакивая с Пегаса.

— Прошу Вас, господин, — вновь склонился Крек. — Если не погнушаетесь войти в моё скромное жилище.

— Не погнушаюсь, — усмехнулся рыцарь.

Жилище лавочника, действительно, роскошью не отличалось. Грязные полы, грубо сделанная мебель, окошки, затянутые пузырями каких-то животных, света пропускали мало. Масляные лампы давали больше чаду, чем света. Но ко всему этому я привык. Меня больше раздражало и внутренне напрягало огромное количество вшеподобных насекомых, ползавших по тряпкам и шкурам, покрывавшим лежанки. Но тут уж я был бессилен, хотя и пытался объяснять жителям Сагатора пользу санитарии и гигиены, иногда с некоторым успехом. Даже у Крека отмечалась некоторая перемена к лучшему: стало чуть чище и от этого несколько меньше насекомых, да и мои пациенты казались помытыми и более-менее причёсанными. Они уже не лежали, а пытались заниматься домашними делами. Внук Крека сидел на полу и играл тремя чурочками, которые слегка подработанные ножом напоминали фигурки воинов. Осмотрев семейство Крека, я убедился, что всё в порядке. Угостив напоследок мальчика леденцом, я позвал Крека на беседу без посторонних.

— Ну, Крек, помнишь, что я просил тебя выяснить?

— Да, сэр, — кивнул он и слегка побледнел.

— И как? Выяснил? — усмехнулся де Брас, доставая из кошелька на поясе золотую монету, — Смелее, дружок, смелее.

— Совсем мало. Так вот, господин! Первыми заболели и умерли два наших механика-алхимика, а от них заразу подцепили кузнец и стражник, после чего смерть и пошла, гулять по городу. Служанка механиков за день до того, как они заболели, была отпущена к родне в пригородную деревушку. Она рассказывала, что к её господам приезжал какой-то важный вельможа с длинными белыми волосами с рыжей бородой и чёрными усами. Он привёз и отдал им какую-то чёрную склянку. После чего уехал. А потом они заболели.

— Посмотреть бы, что это за склянка! Не с самогоном же? Пить надо было им меньше!

— Вряд ли получится. Когда механики померли от «чёрного мора», дом их сожгли вместе с их телами. Вряд ли что можно отыскать в обгоревших развалинах.

— Интересный цвет волос у этого вельможи, — буркнул рыцарь, — Белые говоришь? А глаза красные и клыки торчат?

— Святые Пророки! Не приведи такую страсть увидеть! Нет, клыков не было точно и серой вроде не воняло. Так модно красить волосы при королевском дворе, — пояснил Крек.

— Молодец, Крек, ты меня порадовал, — с этими словами я протянул ему кошелёк с монетами.

— Что Вы, господин! — притворно возмутился Крек, пытаясь оттолкнуть мешочек, что для лавочника являлось делом совсем непростым, — Вы спасли от гибели мою семью!

— Бери, бери! Если чего, нищим раздашь! А ещё лучше купи внуку игрушек. Для меня это так — баловство. Бери, пока я не рассердился! — я сделал грозное лицо и положил руку на рукоять меча.

Лавочник повздыхал, но видимо деньги сильно притягивали его, поэтому я, облегчив его совесть, сильно порадовал этим подарком душу.

— Только никому не болтай о нашем разговоре. А то мало ли что! — на всякий случай предупредил де Брас и пригрозил старику пальцем.

На улице было не то, чтобы многолюдно, но она не пустовала. А вот грязи было изрядно, что только на коне и проехать. И куда теперь? Наверное, стоит заехать в Оружейный Конец, чтобы поговорить с мастером Олисом, да и местное оружие стоит для коллекции взять, в качестве образца. Собрал агентуру, а теперь расхлебывай.

Пегас медленно брел по извилистым улочкам, и прохожие сторонились рыцаря. Демон он или святой разберутся, а вот окончить жизнь под копытами никто не хотел. Не мчится во весь опор и на этом спасибо. Рыцарь соскочил на землю возле большого каменного дома, из которого доносился грохот и звон. Два стражника, выходя из ворот, упали в лужу, пропуская важного господина. Оно и понятно. Один рыцарь в бою десятерых стражников стоит и ему оружие нужнее.

Олис стоял перед горном и вычитывал подмастерье за то, что он пережег клинок и теперь придется все делать заново. Гривин устроился на лавке у входа и, с видимым безразличием, стал рассматривать изящный щит-наруч. Удобная штука при работе парой мечей, но уж слишком изящная цацка. С таким украшением только при дворе расшаркиваться, а не воевать на поле битвы. И долго же ты, любезный, будешь пацана отчитывать? Из местной руды толкового оружия не сделать, так что пережигай или отжигай, а все равно получится полное непотребство для королевского ополчения. Мастер заметил посетителя, выгнал помощника и неторопливо, вытерев руки ветошью, подошел к рыцарю.

— Мое почтение сэр Брас! — без угодливости, с известным достоинством, поклонился кузнец, — Огромное спасибо, что излечили. Я понимаю, что долг платежом красен. Моя жена сварила отличное пиво, и я думаю, что господин не откажется его испить и поговорить о делах мирских. Присаживайтесь, господин рыцарь!

Олис освободил видавшее виды кресло от всякого хлама, протер его влажной тряпицей и выставил на стол приличный жбан пива. Положено ли людишке подлого звания сидеть перед благородным господином? Мастеру оружейнику можно! Олис выудил из шкафчика две глиняных кружки и наполнил их пивом.

— Клянусь Семерыми, что это божественный напиток!

— Застудишь горло то! — шутливо ответил Гривин, и сам сделал глоток терпкой, слегка пряной на вкус жидкости.

— А чего мне бояться, если рядом рыцарь и на нем благодать исцеления? — крякнул кузнец, плеснул новую порцию и на этот раз уже смаковал хмельной напиток, — Вот, что я Вам скажу, сэр рыцарь! Слышал я о Гроне де Нага. Дама красивая, но глупая была. Впрочем, в роду Нага не все чисто. Все знают, что там все слабы на передок и с мозгами не дружат. Дело, конечно, благородное во имя кого расшибать головы на турнирах, но Дайлис зря не приезжает. Верный королевский пес и умный!

— Не много ли знаешь? — недовольно прошипел сэр Брас, — Любопытный нос можно и отрезать!

— Лучше жить без носа, чем свариться в масле! — парировал кузнец, — Но дело не в этом. Если у доблестного рыцаря есть желание быть сваренным, то это его право. Я только предупредил об осторожности. А вот узнал я нечто прелюбопытное, пахнущее придворными шашнями, куда мне соваться опасно, и не нужно. Поговорил я с убогой старухой. Сплетница изрядная, слепая почти на оба глаза, но видит все. Она видела, как из дома механиков-алхимиков выехал на носилках важный господин с разноцветными волосами. А потом она видела, как он входил в портовую таверну «Гром и молния» с каким-то молодым парнем лет двадцати, если не меньше. Изрядный вертеп эта таверна, но все городские новости ищут там. Если, конечно, не боятся быть прирезанным по пьяной лавочке, каким-нибудь чокнутым норморским шкипером.

— Спасибо, уважил! Держи монеты!

— Э, так не пойдет, господин! — осклабился Олис, принимая кошелек, — Без покупки не отпущу. А то не дело. Благородный рыцарь сидит у оружейника и вышел без обновы? Меня же старшина цеха привселюдно опозорит. На турнире доблестному воину понадобится копье! Есть у меня одно! Вот оно в углу стоит, раньше, чем через две дюжины поверженных врагов не сломается. Древко оковано и пропитано моим составом, а наконечник сделан из небесного металла.

Пришлось сэру де Брасу взять копье, выйти во двор и сделать несколько атакующих движений. Уважил мастер. Будем надеяться, что хоть что-то здесь умеют делать качественно.

Вопрос о дальнейших странствиях решился сам собой, не без помощи двух стражников, сопровождавших весьма солидного человека в одеждах не броских, но из дорогого сукна. Стражники на руках перенесли своего спутника через лужу и поставили на деревянный настил во дворе Олиса.

— Сэр де Брас! — обратился прибывший, достал стек, и для солидности ударил им по щегольским сапогам, — Именем его королевского величества, государя Эгги II, следуйте за мной!

— А если я не желаю? — топнул ногой рыцарь и для проформы извлек меч, — Хотя об таких тварей я не буду марать оружие! Мастер, у тебя найдется бревнышко для хамов?

— Господин! — плаксиво ответил чиновник, — Сам городской голова желает побеседовать с Вами! Клянусь Семерыми Пророками, что тут нет позора и урона Вашей чести! Да, сдохнуть мне на месте!

— Всенепременно сдохнешь, если соврал, тварь дрожащая! — пообещал рыцарь и подошел к коню.

— Но? — начал было говорить один из стражников, но осекся.

— Я не желаю идти пешком по грязи! Не барское это дело, гавно месить! Городской голова, говоришь? Посмотрим!

Рыцарь пришпорил коня и не без удовольствия отметил, как грязь из лужи безнадежно испортила наряд глашатая. А конь несся по улочкам и прохожие в страхе жались к домам. Ох, и разъярили доблестного воина! А кто просил? Зашибет ведь, и не дорого возьмет, а виноваты будут обычные горожане. Конь притормозил возле дома городского головы, остановился, и рыцарь соскочил с седла на землю.

Стражники пытались помешать войти, но получив кулаком в латной перчатке в челюсть, осознали, что не правы. Следующим пострадал управляющий, попытавшись посохом преградить путь на лестницу. Удар коленом в причинное место заставил слугу выпучить удивленно глаза, крякнуть и произнести нечто весьма обидное, но нечленораздельное, и потому эти слова сэр Брас оставил без должного внимания. Удар ногой в дверь снес ее с петель. Рыцарь увидел испуганное лицо городского головы. В апартаментах находился королевский посланец, который, опять что-то записывал на пергаменте.

— Э-мня! — пролепетал Голова, — Сэр! Это просто безобразие, которое…

— А это не безобразие, так бесцеремонно меня отрывать от дел? Я уже обет выполнил по спасению города от «мора». Теперь можно и согрешить, чтобы было, что замаливать перед Пророками.

— Не богохульствуй, сын мой! — наставительно произнес Дайлис, — Присядем и побеседуем! Аминь!

Брас согласно кивнул, поцеловал святой символ в руке священника и устроился на лавке, положив руку на рукоять кинжала.

— Продолжим, — сказал Дайлис, откладывая перо в сторону и присыпав текст на пергаменте песком, — Я, как глас короля, рассмотрел дело и волею короля оглашу вердикт. Слуги досточтимого Головы несколько неверно повели разговор, за что и поплатились. Так вот! Волею, короля, я Вам, дарую грамоту, в которой король, за спасение Сагатора жалует ленное владение и замок Нага. Все потомки рода Нага, мужского пола, оскоплены и отправлены в монастырь за грехи ведьмы Гроны и за свои собственные прегрешения. Отныне Вы именуетесь сэр де Брас, барон де Нага. Также, король, своей милостью определил даму, ради которой Вы совершаете подвиги. Это племянница короля, герцогиня Зера де Риго, за честь которой вы и преломите копье на ближайшем турнире. Взгляните.

Монах протянул миниатюру с изображением родственницы короля. Гривин взглянул, и не смог сдержать внутренней дрожи.

— Я столько не выпью! — пробормотал рыцарь.

— Что? — оживился монах, — Вы не довольны?

— Для меня это высокая милость! — ответил сэр Брас, и помянул «добрым» словом Питера Залевски.

— Так-то лучше, — согласился Дайлис, вручая новоиспеченному барону грамоты, — Иди, сын мой, и да снизойдет на тебя благодать Небес!

* * *

Стемнело. По мере приближения к развалинам, всё больше посещали различные малоприятные воспоминания. Можно отогнать всякую чушь, и напомнить, что «Чёрному Ангелу» стыдно чего-либо бояться. «Но ты теперь не «Чёрный Ангел»! — возражал внутренний голос. «Зато, я теперь вхожу в Медицинский отряд Особого Назначения!» Но это, похоже, было уже несколько не то. Хотя страх, когда он в меру, полезен. Не даёт забыть об осторожности. Забудешь тут после разговора с Дайлисом, как же!

Дом представлял собой каменную коробку с рухнувшей внутрь прогорелой крышей. На второй этаж, а дом был двухэтажный, и думать нечего, чтобы пролезть, там всё было завалено, и к тому же сгорели все лестницы. Просто замечательно! Изумительное место для детектива ужасов. Темной ночью, некто в черном облике, вошел в черную комнату и стал там искать черного кота! Ужастик, да и только! Гривин, однако, искал не кота или кошку, а нечто более интересное, более материальное и полезное для следствия. Разумеется, в первую очередь хотелось бы отыскать ту чёрную склянку, которую привёз несчастным механикам-алхимикам важный господин с цветными волосами. Но она вряд ли могла сохраниться в таком огне.

Когда ногой, а когда и мечом ворошил золу и угли, иногда, вспоминалось, что где-то здесь должны находиться и обгорелые кости первых несчастных жертв эпидемии «чёрного мора». Потом наткнулся на всё, что осталось от одного из них. Несколькими шагами далее оказался и второй, около его обгорелых останков я обнаружил обломки какой-то склянки. Осколки, сколько не старался их протереть, оставались чёрными. На всякий случай, собрал несколько из них в специальную сумку на поясе. Потом отправлю их на «Пирогов», пускай проведут анализ, глядишь, что-то и выяснят. Они там умные аналитики и выпишут целую кучу бесполезных особо ценных указаний.

Ну, вот и все. Пора, и честь знать! Ничего интересного в этих унылых развалинах не найти, разве что самогонный аппарат! Ага! А вот это интересно. Чего это заволновался мой жеребчик то? Пищит ультразвуком и об опасности предупреждает! И кто это решил прийти по мою душу грешную? Если черти, то их надо прогнать молитвой, ибо на мне теперь благодать с баронскими привилегиями. И кому это не терпится на тот свет попасть?

Тихо, ступая по-кошачьи, обошёл вокруг дома. Осторожно выглянул из-за угла. Во дворе поджидали четверо героев, вооруженных булавами, топорами, а один даже не поленился облачиться в приличные доспехи. Красавцы, ночные герои! А может они пришли за запасами самогона алхимиков? Бред! Они пришли за любопытным рыцарем, упокой Пророки их грешные души!

— Добрый вечер, господа! Не меня ли поджидаете? — поинтересовался рыцарь, оказавшись за спинами бравой четверки.

Они, резко повернувшись, не сразу поняли, кто тут появился и что ему не нравится.

— Не туда ползаешь! — угрюмо пробурчал толстомордый мужик с булавой, после чего крикнул, — Бей его, ребята!

И «ребята» бросились вперед, словно хищные птицы. Птицы? Скорее, дохлые куропатки на гнилом болоте. Один не добежал, наткнувшись на ногу, рухнул и принял «позу эмбриона». Второго, не дав ему замахнуться секирой, пришлось огреть рукоятью меча по голове, и дать возможность полежать рядом с приятелем. Рыцари они добрые, пока трезвые! Вот, незадача! Гривин с ужасом вспомнил, что он трезвый, а в данном случае это отягчающее обстоятельство. Так вышли из боя оба бойца с секирами, что не могло не радовать. Мужики попались здоровые и им, что мечом, что дубиной орудовать все едино. Как же им больно? А нечего прыгать на мирно ковыряющегося в руинах рыцаря, тьфу черт, барона Нага, язви его за ногу. Пусть помнят, что муки физические гораздо лучше прочищают мозги, нежели муки моральные.

Вояка со щитом и мечом обладал некоторыми навыками боя. Если это навыки, то понятно, почему королевские войска потерпели поражение в последней войне. Убить или не убить? Боже, какой он наглый! И рожа, точно рыжая, а значит наглая! Блок! Удар! Блок! И долго будем тренироваться? А вот это совсем наглость! Владелец булавы вышел из ступора, оглянулся, и решил помочь своему коллеге по ночным делам. Сотворить «благо» ему не удалось, поскольку рыцарский бросок корпусом в щит, заставил полететь кубарем мечника, да и его напарник промахнулся и попал булавой в стену. Очень хорошо. Почти классика жанра. Обладатель булавы увидел, что рыцарь не успел принять боевую стойку. Занес оружие, и медленно сполз по стене на землю, пару раз захрипел и затих.

— Попал! — радостно засмеялся кто-то, — Ой, мамочки! Я этого дядю прирезал!

Это оказался вихрастый, русоволосый пацан, лет четырнадцати-пятнадцати, в грязных серых штанах с дыркой на правом колене и в серой же рубахе с драными локтями. Ноги его были босы. Он ревел от страха. Гривин осмотрел труп и покачал головой. Хороший мальчик, добрый. Грамотно маленьким ножичком попал дяденьке в сонную артерию. Далеко пойдет, если не колесуют на площади.

— Ты кто такой, шельмец?

— И! И! Итар я! — навзрыд ответил мальчишка.

— Сиди тут, а я побеседую с дяденьками о бренности бытия!

— Господин! Костер разжечь, чтобы раскалить железо? — оживился парень, и даже реветь перестал.

— Не стоит, — буркнул в ответ Гривин, достал из коня маленький чемоданчик и наполнил шприц «сывороткой правды», — Свяжи пока этих добрых людей.

Парень радостно кивнул, принял от рыцаря веревки, и туго связал бандитов по рукам и ногам. Мастерски связал, почти профессионально, так называемым «морским узлом». После инъекции «мечник» заговорил, слегка заплетаясь языком.

— Нас нанял богатый господин. Он заплатил нам, чтобы мы убили рыцаря Браса, который является колдуном и коварным чернокнижником. С обеда мы следили за Вами, выжидая удобный момент. И вот дождались.

— Нам заплатили ничего не объясняя, — добавил один из «секирщиков».

— А как выглядел этот господин? Волосы белые, борода рыжая, усы чёрные, одет как один из министров нашего достославного Эгги II?

— Да! Это он! — подтвердил «мечник».

— Где вы с ним встретились? — спросил рыцарь, — Только живее колитесь, а то могу и на кол посадить!

— В таверне «Гром и молния», — последовал вполне точный ответ.

Затащив бандитов во внутренний дворик дома механиков-алхимиков, заткнул им рты кляпом, пояснив, что если они не обманули, то утром их отпустят. Бродячие собакоподобные твари не в счет. Сожрут — значит, такова судьба. Тут взгляд упал на ещё стоявшего перед домом парнишку, явно огорченного отсутствием изощренных пыток. Не оставлять же его тут? Да и проводник в этом трущобном городском лабиринте нужен.

— Чем занимаешься? — сурово поинтересовался рыцарь, — Знаешь, что за убийство бывает?

— Бродяжничаю. Я ведь теперь сирота. Да знаю, но я же не хотел! Не выдавайте меня городской страже, сэр рыцарь! Я все буду делать, что скажете?

— Точно? Так все и будешь делать? Пойдёшь ко мне в оруженосцы? А то точно попадешь на виселицу или сердобольный барон посадит на кол!

— Я? — парень весь расцвёл от радости. — Я? В оруженосцы? К рыцарю? Не может быть!

— Может! Ну, как, идёшь?

— Конечно! — радостный вопль вырвался из груди парня.

— Можешь забрать оружие этих разбойников себе. Считай, что предварительное крещение ты получил, а дальше посмотрим.

Итар не замедлил воспользоваться разрешением, забрав себе кожаный шлем, щит, меч, пару ножей, а заодно срезал и кошельки с поясов неудачливых «джентльменов удачи».

— Сегодня сойдет и так! А завтра, Итар, помыться и приодеть тебя надо! А то вид, хоть святые образы из храма выноси. Где находится таверна «Гром и молния» знаешь?

— Ага, — кивнул Итар и шмыгнул носом.

— Едемте, покажу, — Итару пришлось пересилить себя, чтобы взобраться на Пегаса и устроится за рыцарской спиной благодетеля.

Невиданное животное вызывало у него чувство опасения. Но будущему рыцарю надо уметь преодолевать опасности, поэтому, вздохнув глубже, Итар запрыгнул на коня. Тому же, как легко догадаться, было безразлично, сколько на себе нести тяжести. Тяжесть роботам чужда, и потому чудо техники доскакало в порт довольно быстро. Не флаер, конечно, но вполне приличное средство передвижения.

Порт, морские ворота Сагатора, пропахшие рыбой, просмоленной пенькой, наполненные скрипом мачт и заунывными песнями матросов, починяющих такелаж, выглядел вполне обычно, хотя по меркам Янтариса был очень значительным. Бухта, защищала гавань от зимних штормов, а парочка верфей давала возможность починить пострадавшие суденышки, как от непогоды, так и от «лихих вольных добытчиков». Вход в бухту прикрывала небольшая крепость, катапульты и баллисты которой, могли защитить при появлении вражеского флота.

Вода в самой бухте, у причалов, была затхлой и откровенно воняла тухлой рыбой. Зато жизнь на берегу била ключом. Пьяные матросы задевали друг друга, отпускали соленые шуточки, дрались из-за местных красоток, но все стихало при появлении стражников. Портить отношения с местными властями не хотели даже самые дикие сорвиголовы. Морская жизнь нелегка, а сбывать честные и не особо честные товары надо, а это без каперского патента весьма затруднительно.

Лачуга, с громким названием «Гром и Молния» явно оправдывала свое имя. Изнутри доносился такой звук, словно десяток чертей грохотали чугунными сковородками и ругались при дележке грешников для экзекуции. Раз! Дверь таверны открылась и оттуда вылетела волосатая грязная личность с ножом в руке. Два! Полетела вторая пьяная тушка, ударилась головой в бадью с помоями, недовольно «хрюкнула» и затихла. Три! На пороге появилась здоровая бабища с черной повязкой на глазу, со стальным ухватом в руках и пнула ногой под зад еще одного клиента, пытавшегося незаметно проскочить на улицу. Проворнее надо быть, проворнее, а не лежать в луже под копытами коня. Его счастье, что животина механическая, а то получил бы копытом в лоб и все, поминай, как звали.

— Ее бы энергию, да в мирных целях, — пробормотал Гривин, — Итар, посторожи коня. Он не кусается, но совать колючку под хвост не советую.

— А можно мне с Вами, сэр? — умоляюще попросил мальчишка, который явно хотел насладиться потасовкой в исполнении своего кумира.

— Благородный рыцарь! Просим, просим, — подобострастно поклонилась женщина, — Столик я сейчас освобожу, а потом проведу куда надо, и выберите такую девочку, что понесет, не остановишь. Господину не стоит скучать.

— Я подумаю, — значительно кивнул де Брас, — А пока сообрази достойное место для благородного господина.

— О да! Мигом! — отсалютовала ухватом, словно оружием хозяйка, и через минуту грохот раздался уже с черного хода.

Да, здесь не любят шутить. Этой бы дамочке в руки алебарду и все, одна бы разогнала всю вражескую армию. Быстро управилась, ничего не скажешь. Рыцарь прошел в таверну, брезгливо осмотрелся и занял место за столом, который даже вытерли грязной тряпкой. Вертеп. Разбойничий вертеп самого низкого пошиба. А чего ты хотел от портового гадючника? Изысканной публики, разносолов, цыганского хора с кордебалетом? Ну, и рожи вокруг собрались, разрази их гром и молния. Жалко, что эти божественные атрибуты лишь украсили название заведения.

— Хозяин! Вина! Артайского! — недовольно рявкнул рыцарь, и на мгновение наступила тишина.

— Сейчас, о благородный господин, да продлят Семеро Ваши годы! — угодливо отозвался полный человечишка с приплюснутым носом, наследием лихой молодости и грязной рыжей шевелюрой доставшейся от родителей при рождении, — Уже бегу!

И побежал-таки сам, проворно так побежал, забавно перепрыгивая пьяные тела, при этом не пролив даже капли драгоценной жидкости.

— Вот, лучшее вино, Артайское Южное. Аромат такой, что закачаешься!

— Угу, охотно верю, — кивнул Гривин, и незаметно уронил в кружку таблетку универсального антидота, — «Норморскую дурь» не добавлял, надеюсь?

— Обижаете!!! Портить такой гадостью благородный напиток, рука не повернется.

— Это правильно, любезный! А то не только руки, но и ноги выверну так, что мало не покажется.

— Чего изволите, кроме вина? — вполголоса сообщил трактирщик, — Была недавно рабыня на продажу. Какая красивая и умеет все! Говорят, была знатной дамой, но не в меру любила потешить тело, за что ее муж и продал в рабство. Но товар качественный, хоть и не столь изысканный, есть всегда. Этот уже продан.

В руках рыцаря появилась золотая монета, которая заиграла в свете факелов, и этот блеск отразился в глазах трактирщика. За такую «коронку» он был готов продаться с потрохами не только сам, но и продать жену, и даже выкопать останки тещи, недавно умершей от мора.

— Не видел ли ты важного господина с длинными белыми волосами, чёрными усами и с такой же, как у тебя рыжей бородой? — хитро поинтересовался рыцарь, сделал глоток вина и погрозил пальцем, — Слегка прокисло винишко то, но пить можно.

— Видел, — не стал отказываться кабатчик, — Вчера заходил. И эту благородную шлюху купил у меня за очень хорошую цену.

— А как бы мне его увидеть? — прищурился Гривин и достал еще одну монету, чем едва не довел собеседника до умопомрачения.

— Его — не знаю. А вот молодой человек, который был с ним, появится завтра вечером. Он заказал столик для себя и каких-то своих компаньонов. Говорил, что их ждут на королевском турнире.

— Ты делаешь успехи, любезный и не страдаешь провалами памяти, — рассмеялся рыцарь и небрежно уронил обе монеты в протянутую ладонь страдальца.

— Всегда рад служить вашей милости!

Один из оборванцев, сидевший в углу и цедивший вино из кувшина, алчно посмотрел в сторону рыцарского кошелька, но видно решил не искушать судьбу и поискать более легкую добычу.

* * *

Ночь. Очередная ночь вступала в свои права, и рыцарь с оруженосцем поспешил покинуть порт, благоразумно пристроившись за спинами городской стражи. На сегодня приключений хватало даже с избытком, а стража гарантировала отсутствие случайной драки, в которую ввязываться не хотелось. Более того, по доброте душевной, сэр Брас рассказал о связанных разбойниках начальнику караула, и посоветовал их поместить пусть в сырой, но зато теплый каземат городской крепости. Стражник просто расплылся в улыбке и сказал, что благодаря доброму господину его отряд не останется без премиальных накануне праздника. Так в разговорах и прошла вся дорога к постоялому двору «Тихая Гавань», пожалуй, единственного приличного заведения в этой дыре, именуемой Сагатором.

Хозяин заведения, которого все постояльцы уважительно называли дядюшкой Джадом, встретил рыцаря на пороге, покачал головой и придирчиво посмотрел на «чумазое» сопровождение. Да, уважал хозяин этого рыцаря, свято уверовав в то, что его благодать спасла от «черного мора» домочадцев и сохранила от огня с таким трудом налаженное хозяйство. Благородный человек спас племянницу Вету от мародеров, за что можно быть благодарным по гроб жизни. Другое дело, что от ремня дядюшки рыцарь уберечь не мог и не вмешивался в воспитательный процесс. Ну, ворвались скоты в заведение, так эта девчонка решила из себя воительницу строить. Если бы не рыцарский меч, не было бы теперь племянницы, а так живет дяде на радость и себе в удовольствие. Вбила в голову, что она теперь рыцарская дама, даже неудобно перед постояльцем. Хотя, кто знает. Рыцарь он тоже человек и только слепой не видит, что неровно дышит благородный господин в сторону девушки. Ну, ведь все при ней, кроме благородного происхождения.

Гривин добродушно взглянул на Вету и мрачно задумался. Золотистые волосы, точёная фигурка, зелёные озорные глаза, тонкие запястья и щиколотки, на удивление ровные, белые зубы, а это уж, действительно, редкость для средневекового мира, глубоко пораженного кариесом и авитаминозом, где почти все ходят щербатые, даже местные красавицы. Одно дело короткая, не имеющая серьёзных последствий связь, а тут, без серьёзных страданий и любовных переживаний, в основном со стороны Веты, не обойтись. Какие перспективы здесь могут быть? Выполню своё задание и вернусь на Землю, а она — останется на Янтаресе. Вот только как ей это объяснить, чтобы не обидеть! Не скажешь же правду! Рыцарские обеты, конечно, спасают от большинства напастей, кроме сердечных. Черт побери, а ведь она хороша собой, и «вознес он ее на небеса». Стоп! Договоришься. Одно неловкое движение, и ты покойник. Тебе что, Мэй мало? А внутренний голос, ехидно заметил, что таки, именно, мало.

— Где пропадали? Что видели, господин? — поинтересовался Джад, — Прикажете согреть вино со специями? И кто это с Вами?

— Мой оруженосец, Итар! — сообщил рыцарь и мрачно почесал затылок.

— Святые угодники! — заворчал хозяин, — У господ свои причуды, но неужели нельзя было взять в услужение отпрыска благородной фамилии? Ишь, как шаловливые глазенки рыщут!

— Да провалиться мне, если я опозорю господина! — нахмурился паренек.

— Да уж, полы здесь крепкие, не разбирать же их специально? И потом в погребе припасы, — язвительно хихикнула Вета, — Фу, грязный какой! Прикажете воды согреть?

— Да, это верно, — кивнул рыцарь, — Итар! Отдай деньги почтенному Джаду. Уважаемый хозяин, вне всякого сомнения, имеет связи среди торговцев, и потому не откажется тебе прикупить подобающую одежду. Верно?

— Как скажете? Мне это не сложно, — согласился Джад, и пригрозил Итару пальцем, принимая трофейный кошелек.

Молодые люди, подзуживая друг друга, удалились на задний двор, где, стараниями сэра Браса, было выстроено некое подобие помывочной, а рыцарь устало опустился за стол и ничуть не возражал против ароматного вина. Здесь, хотя бы, можно спокойно выпить, без риска быть отравленным. С заднего двора слышались вопли, плеск воды и злобное недовольство Итара, не желавшего лезть в «смолу». Дикий народ. Джад, тем временем, послал за торговцем одеждой, и тот пришел со слугой, который изрядно кряхтел под грузом товара.

— Что нового говорят в городе, Джад?

— Да, что говорят, Ваша Милость! Цены на рынке растут, налоги тоже. Приехал королевский пес, Дайлис, значит, полетят головы. Торговцы говорят об ужасах, будто казнили Грону де Нага за ведовство. Сколько масла перевели на нее, думаю на пять сотен полновесных серебряных «коронок».

— Ты веришь, что она колдунья?

— Святые отцы верят, и я тоже верую. Вот говорят, королева родила мертвенького уродца. А кто виноват? Колдовство госпожи Гроны. Эти де Нага уже давно перечат королю, вот ведьма вовремя и подвернулась. Турнир будет великий, на который король собирает всех воинов. Говорят, что кто из рыцарей откажется — будет опозорен на веки вечные. Вета, дуреха, все хочет, чтобы Вы ее туда взяли.

— Любопытно, — усмехнулся де Брас, достал грамоту на владение, — Скажи, Джад! Управлять замком можешь? А то меня наш, солнцеликий Эгги II, осчастливил баронским титулом, и замком Нага в придачу.

— Не знаете, что теперь с этим счастьем делать? Понимаю. Земли богатые, а народ дикий, одно расстройство. Стар я уже для управления таким хозяйством.

— А если я попрошу очень? — вздохнул рыцарь, — Джад, мне нужен надежный человек.

— Я подумаю. Только если таки, вздумали Вету взять с собой, то осторожнее с ней говорите, чтобы девка не свихнулась на радостях. Вот прикидываю, на кого дело здесь оставить? Да и замковые товары будет удобно продавать. Если и соглашусь, то ради Веты только. Одно дело племянница хозяина постоялого двора, а совсем другое родственница управляющего барона Нага. Хлопотно тогда будет девочку обидеть, да и жениха подыскать легче.

— Ну, все! — радостно сообщила Вета, появившись в зале, — Чудовище отмыла, его одежду спалила в печке. Голый злюка сидит в господской комнате, и ладонями срамоту прикрывает.

Торговец одеждой усмехнулся, кивнул своему подмастерью, и отправил выручать из беды молодого человека с помощью изрядной кипы одежды. Дело нужное и прибыльное, а то зря, что ли, иглой столько работал.

— Вета! — покачал головой хозяин постоялого двора, — Язык, что помело!

— Дядя, а чего он меня дурой обозвал? — топнула ногой девушка, — Поймаю в подвале писклю, и запущу ему за шиворот!

— Вета! Подожди! — зевнул де Брас, — Поедешь со мной на турнир, если не будешь обижать Итара.

— Правда? — опешила девушка, недоверчиво взглянула на дядю, но тот отвернулся к стойке, пряча улыбку.

— Истинная правда, клянусь Семерыми! — уже рассмеялся рыцарь, и продолжил, — Мастер, видишь эту красавицу? Подбери ей дорожное и праздничное платье, подобающее званию и возрасту. Я все оплачу, поэтому не скупись.

— Господин рыцарь! Это можно, но заказ особый, да и Вы спасли мою семью от мора, так что не извольте беспокоиться. Завтра пусть Вета подойдет ко мне после полудня в сопровождении Вашего оруженосца. Надо снять мерку, подобрать ткань, думаю, и украшения не помешают. Верно? Вот! И молодой человек выглядит красавцем. Посмотрите!

Когда через пару часов Итар в новой, ладной одежде, умытый и причёсанный вновь предстал в обеденном зале, то ни у кого бы теперь не повернулся язык назвать парня «чумазой замухрышкой». Он оказался вполне симпатичным оруженосцем: голубые глаза блестят, смущённо улыбается, русые волосы слегка вьются. Рубаха и штаны из добротной тёмно-серой ткани, востроносые сапоги тёмной кожи похожи на вздёрнутые носы озорных сорванцов. Перевязь для короткого меча расшита серебром. Вид донельзя гордый. Почти юный принц! Не удержался Итар, не смог соблюсти серьёзность, показал язык Вете, да и заулыбался довольный своим новым обликом. Никогда он в таких роскошных одеждах не хаживал. Вета только прыснула, увидев, как он заважничал, и загадочно улыбнулась, предвкушая фурор, который произведет на турнире.

— Итар! Я буду занят довольно долго! Освобожусь — позову после рыцарской молитвы. Мне надо выполнять обеты, и негоже их нарушать. Джад, накорми это молодое дарование и внеси плату на мой счет.

Оставив молодых людей в зале, Гривин поднялся в свою комнату, запер ее на ключ и достал из тайника портативный видеофон. Включил питание, ввел пинкод, и на экране появились лица Ворошилова и Петровского.

— Привет всем! Жертв и разрушений нет, пока, — сообщил Гривин, и во всех подробностях рассказал подробности событий истекшего дня.

— Любопытно, — нахмурился Ворошилов, дослушав рассказ до конца, — Зонд с осколками отправил уже?

— Когда бы я успел? Да! Две минуты назад, мой конь переслал капсулу. Ловите.

— Посмотрим, что ты там откопал. Постараемся сделать заключение, как можно быстрее. А вот линию с замком развивай. Пригодится. Этим вариантом очень заинтересовались в отделе дальней разведки, — продолжил Ворошилов, — Тебя там еще прибить не пытались?

— Пытались! — мрачно буркнул Александр, — За такую подготовку обеспечения агентов, отделу внедрения надо головы поотбивать! Завтра попробую выяснить, что там за важный тип организовывает на меня киллерские заказы, да чёрные склянки неизвестно с чем развозит. А у вас как дела?

— Да что у нас? Всё тихо, спокойно. Вертимся вокруг планеты. Единственное развлечение — новости от вас, ну и лабораторные исследования ваших посылок. Твои коллеги нас тоже не забывают!

— Всем остальным — привет! Как Залевски, на связь выходит?

— Привет передадим, — кивнул Петровский, — А Залевски нас своим вниманием не обижает, почти каждый день связывается. Ему же без указаний и наставлений не уснуть.

— Тогда передайте ему, что похоже на «живца» начинает клевать «крупная рыба»! И еще за такие подставы, именем своего баронского тиранства, посажу на кол! — раздраженно ворчал Гривин, — Предупреждать надо! А то при разговоре с монахом, ощутил себя на приеме у прокурора.

— Хорошо. Так и передать? — хмыкнул в ответ Ворошилов, — Хотя нет, я честно принесу венок на твой обелиск на аллее славы.

— Так и передайте, что в ходе общения с «рыбой» может произойти частичная или даже полная деконспирация образа. Я не люблю подстав, а на счет аллеи не дождетесь! Хрен вам! Конец связи!

Посмотрим, чем собратья в этой дыре обрадуют. Первым ответил Джеки Балтчер.

— У меня всё спокойно. Лечу обычные болячки. Иногда, в Крайтон доносятся слухи о страшных эпидемиях, губящих города, но пока ничего серьёзного. Не то, что у тебя. Даже как-то завидно!

— Есть ли смысл этому завидовать? — усмехнулся и рассказал о своих последних новостях.

Балтчер посерьёзнел. Такой путь проникновения заболевания в город, как завоз возбудителей в каком-либо сосуде, мог сразу резко создать миллион проблем. После Джеки Балтчера я пообщался с Куртом Конкаром. Тот поведал, как рыцари Ордена гоняются по степи за проклятыми язычниками.

— Похоже, в одном из стойбищ была вспышка «чёрного мора». Но стойбище маленькое, отдалённое, там просто все вымерли, а потом своевременно появился я, провёл дезинфекцию. От чего и как там всё произошло выяснять не у кого. Живых свидетелей не осталось. А про склянки и прочее я не знал, к сожалению. Просто всё обработал с целью предотвращения распространения заболевания. Конечно всякие там образцы тканей и различные бытовые предметы для исследования на «Пирогов» отправил. Но это, скорее всего, «пустышка». А ты, как вижу, времени зря не теряешь! Молодец! Удачи!

Напоследок мне удалось пообщаться с Ингваром Шаровским. Он, молча, выслушал моё сообщение, почесал небритый подбородок, затем поскрёб лысину и вздохнул.

— Ты знаешь, Ксан, я тут тоже начал подозревать, что что-то с этим заболеванием нечисто. Сама по себе страна Нормор очень странная! Кругом какие-то ведьмы, колдуны, чародеи. Они сами считают себя такими и жители в это верят. Так вот то тут, то там слышу я про каких-то местных чародеев, которые могут наслать смертельную болезнь не только на обычного человека, но и на целый город, а то и страну. И в прислужниках у них демоны и чудовища. Где они проживают, точно никто не знает, но я постараюсь выяснить. А ещё говорят, какие-то их союзники либо наставники сейчас поселились на Андире — Острове Смерти, чтобы подготовить новое нападение на людей. В общем, набор сказок и слухов. Ладно, до связи! Как что интересное выясню, сообщу!

Попрощавшись с ним, убрав в тайник переговорное устройство, я присел на край кровати и задумался. Но долго поразмышлять не пришлось. Не дали. Послышался крик Итара: «Не пущу!». И ответный насмешливый голос Веты: «Не бойся! Я входить не собираюсь! Только на ужин позову!» Усмехнувшись, я встал, подошёл к двери, открыл её и сказал:

— Иду, иду! Действительно, есть хочется! — недовольно ответил рыцарь, — Я сейчас только молитву дочитаю.

Джад таки постарался, и выставил на стол вкусные блюда, от которых не было сил отказаться. Хорошо готовит. Интересно,