Ки Чанс

Шайба в ворота дружбы

Шрифты предоставлены компанией «ПараТайп»

© Ки Чанс, 2018

Книга начинается с описания худшего дня в жизни Серёги Ватрушкина. Он сорится с подругой, злится из-за своей несерьёзной фамилии, не может понять «этих женщин», включая маму, которым так нравятся хоккей и хоккеисты. Ещё больше Серёга переживает по поводу своего неспортивного, рыхлого вида… Недовольство собой приводит Ватрушкина в такую ярость, что он прогрызает подушку и готовится принять жизненно важные решения. Но тут сама жизнь врывается в его комнату криками о помощи соседской девочки…

12+

ISBN 978-5-4485-9190-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Оглавление

1. Шайба в ворота дружбы
2. От автора с благодарностью
3. Глава 1. Страдания Ватрушкина и «Охи» из Артека
4. Глава 2. Свой ледовый узор и кураж «по-мужски»
5. Глава 3. «Лига рассветного хоккея» и окошко первой любви
6. Глава 4. Клюшка дружбы, зависший вертолёт и чудодейственная Таблетка
7. Глава 5. Загрызть подушку и отбиться клюшкой
8. Глава 6. Водопад популярности и Ватрушкин принимает решение
9. Глава 7. Папины герои и секрет настоящих мужчин
10. Глава 8. Хитрый совет, спортивный английский и «соврать по-дружески»
11. Глава 9. Мужской разговор и игры за гранью возможного
12. Глава 10. Первосентябрьские сюрпризы и необычный урок

От автора с благодарностью

Есть профессии, которые уходят в вечность и влияние учителя не прекращается никогда…
Книга посвящается всем учителям и учащимся школы №38 города Владивостока. Города, где живут люди с душой океанского калибра и тихой мощью дальневосточной тайги. И, конечно, моей семье — за любовь и поддержку.

Мануковская Татьяна —

выпускница школы №38 (Ендовицкая), Лауреат литературных конкурсов им. Чехова и Добрый лёд,

номинант на национальную премию Писатель года 2018

(детская литература),
Член Российского союза Писателей

Глава 1. Страдания Ватрушкина и «Охи» из Артека

Серёга Ватрушкин свою фамилию не любил. Активно и откровенно.

— Слушай, Иван! — жаловался он другу, семикласснику Гвоздеву. — Вот тебе не стыдно девчонке сказать: «Привет! Я — Гвоздев. Можно просто Гвоздь». А мне каково? Представь. Подхожу я к незнакомке и выдаю: «Привет, я Ватрушкин. Можно просто Ватрушка…»

— Да не парься ты так сильно! Главное, — это как подойти! С каким видом…

— Да я всем видом опадаю сразу как только фамилию свою произношу. Поэтому и зависаю в сетях… Там у меня крутые «ники». И никто до фамилии не докапывается.

Его второй закадычный друг Лёха Железняков горе Ватрушкина понимал и разделял. Но только наполовину.

— Слушай, Ватруха! Тебе же отличница Пятакова нравится. Тоже ещё та фамилия. А ей хоть бы хны…

— Ну… Пятакова — это от «пять». Верка в это твёрдо верит. А когда кто-то во что-то верит, то и ему все верят.

— Твой отец — сапёр. Специалист по взрывоопасной технике и разминированию. А ещё — классный хоккеист. Пусть и любитель. Не понимаю, что ты так по поводу фамилии какой год переживаешь! Твоя мать, артистка нашего драматического театра, выбрала твоего отца и не заморачивалась насчёт фамилии.

— Ага! Не заморачивалась! Сама-то Бобровой осталась!

— Ну ты даешь! Она же артистка! Артисты своего имени не меняют. Оно с ними остаётся навсегда. Но замуж твоя мама вышла за Ватрушкина.

Эти разговоры ненадолго смягчали проблему, но выкорчевать её из головы Серёги не могли.

А тут ещё Вера Пятакова стала присылать из Артека странные эсэмэски. В Артек она попала как победительница Краевой Исторической Олимпиады. Тему выбрала курам насмех, с точки зрения Серёги: «История развития балета на Дальнем Востоке».

— Дальний Восток — это мореплаватели, пограничники, географы-исследователи, это, наконец, тайга! Вот о чём надо писать — убеждал подругу Ватрушкин.

— У нас свой театр оперы и балета! Даже есть Приморская сцена Мариинского театра! Я семь лет балетом занимаюсь. А ты мне про тайгу. Я, знаешь, сколько интересного про балет узнала за эти два года. Можно сказать, другим человеком стала.

— А я этого не понимаю.

— Да что тут понимать! Взял бы да поинтересовался историей хоккея, например… У тебя же отец — фанат дворового хоккея! А ты прилепился к футболу, который тебе не очень-то нравится. Ты же просто за компанию с Гвоздевым в секцию ходишь. Сам говорил…

— Ещё чего! У меня ноги того… С коньками не дружат. Повороты вообще с трудом делаю. Особенно направо. А там же надо ещё клюшкой махать, шайбу вести, подавать и отбирать. Да и поздно уже…

— Очень мужской разговор! — сказала в тот раз Вера и насмешливо вздёрнула всегда аккуратно, волосок к волоску, причёсанную головку с насмешливыми серыми глазами. — Некоторые в нашей стране научились и с коньками дружить, и шайбой «махать» в гораздо более продвинутом возрасте. И даже в Ночной Хоккейной Лиге играют напару с профессионалами. Ничьи фамилии на ум не приходят?

Подобные разговоры ничем не заканчивались. Серёга в очередной раз шёл с Гвоздём на футбольные тренировки, где большую часть времени сидел на скамье запасных, а Верочка упрямо ходила на все хоккейные мачты местной команды «Адмирал» и не пропускала ни одной игры юниоров. Понять такого интереса балерины к хоккею Ватрушкин не мог.

А этим летом Вера огорошила его посланиями с «ахами» и «охами» из Артека. «Ахи» относились к китайской девочке из соседнего отряда, которая с пяти лет стояла на хоккейных воротах, пока её брат хавбек защищал сестру от слишком агрессивных нападающих команды-противника. А «охи» к парню из юношеской команды с Урала, который забил больше шайб за один турнир на кубок губернатора, чем профессиональные нападающие из одноимённого клуба «Металлург».

Глава 2. Свой ледовый узор и кураж «по-мужски»

— Слушай, мама! — решился на разговор Ватрушкин в один из самых «кислых» вечеров, когда десятое «ох» в адрес незнакомого пацана с Урала так крепко застопорило голову Серёги, что он не мог ни есть, ни беспечно зависать «В контакте», ни даже слушать любимую «Металлику». — А наш папа давно хоккеем увлекается?

— Давно! Со школы. Тогда ещё ни одной хоккейной коробки во Владивостоке не было.

— А где же народ на коньках катался?

— На катках. Самый старый, в центре Владивостока, ещё в 19 веке для публики открыли. Люди платили 50 копеек по выходным, 20 по будням и шли проводить культурно время. Каток освещался красивыми фонариками, играла музыка, народ приходил интеллигентный, воспитанный. Короче говоря, люди шли за культурным досугом.

— Не понимаю я этого. Лёд — и культурный досуг! Лёд — это жесть. Это скользко, опасно, жёстко… А бывает и очень больно!

— А ещё это звонко, плавно, виртуозно и артистично. И всегда смело! Каждый рисует на льду свою мелодию… Ведь мы все разные. И будь даже коньки у всех одинаковые, каждый нарезает ими свои узоры. У каждого свои углы, эллипсы и окружности… И своя музыка атаки. Всё, как в жизни.

— Ты что, тоже фанатик хоккея? Это же очень агрессивная игра! Иной раз беспощадная. А ты — артистка. Да ещё танцующая и поющая. Назови хоть одно совпадение между хоккеем и твоей профессией!

— Назову! Даже больше одного. Самое первое 

...