Оглавление

Глава первая. Поход

Утро было замечательное. Солнечный весенний день, и самое главное я, наконец, могу почувствовать себя Великим Императором целого мира, властелином солнца, луны и звезд, я был ВСЕМ для этого мира, пусть он и размером с кузницу.

Состояние эйфории длилось недолго. Я вспомнил, сколько дел оставил мне кузнец на день. Мда, тут не было времени чувствовать себя кем-то значимым в этом мире. Не было времени даже поваляться в постели подольше. Если не хочешь получить нагоняй от мастера — придется работать.

Да, я всего лишь подмастерье в кузнице. И как бы я ни старался, Императором мне не стать, я навсегда останусь просто Грантом. А было бы здорово… Опять замечтался.

Итак, нужно сходить на базар и купить кожу для новых мехов, нужно прибрать в кузнице и сделать сто наконечников для стрел. Кому нужны стрелы в наше мирное время? Война ведь давно кончилась. Наверно это заказ гвардии. Я абсолютно точно знал, что столько наконечников мне не сделать, поэтому внутренне приготовился слушать ругань мастера. И как он не понимает, что я Великий Император…

Мысли о гвардии всколыхнули воспоминания.

Вот пришла весть о войне. Это страшное слово ранее воспринималось как что-то очень далекое, что никогда не наступит. И вот она постучалась к нам.

Война вспыхнула внезапно. Никому доподлинно неизвестно, что именно не поделили наш Император и король соседней Шольме Дитрих. Может, не отдал свою дочь в жёны императору. Но это было выше понимания Гранта, куда Императору пятнадцатая жена?

Одним словом, как-то раз вместо нашего посольства вернулись только их головы, аккуратно отделённые от тел. Такое не стерпели ни Император, ни главы кланов. Ведь, как известно, в посольство посылают только членов семей кланов.

Была объявлена мобилизация и вот славные подданные империи, конкретно которым Дитрих ничего не сделал, уже шагают в стройных рядах пехоты. Несколько пограничных стычек и наше войско вышло на территорию врага. Надо сказать, что дефицита в деньгах у нашего правителя и глав не было никогда. Поэтому огромное количество отлично экипированной конницы было решающей силой императора. Пехоте, конечно, тоже платили, но сущие гроши. Пехотинцы не разбегались только из-за страха перед правителем, который не терпел предательства, и при каждом удобном случае вешал дезертиров на ближайшем дереве.

Решающее сражение произошло недалеко от столицы королевства Шольме города Сольме. Тут наш штаб проявил себя в полной мере. Вражеское войско сильно уступало в количестве имперскому. Загодя стало известно, что на соединение с врагом движутся три больших отряда наемников. Чтобы не допустить этого штаб принял решение атаковать.

Главнокомандующий Морган Ван Де Верн пустил вперёд конницу, из-за численного превосходства такой маневр оказался оправданным, а остатки добила пехота. Таким образом потери империи были минимальны.

Короля казнили, его семью тоже. С практической точки зрения, это было оправданно, чтобы на корню лишить сопротивление лидера, с другой точки зрения, с человеческой, я не понимал Императора, ты ведь победил, враг разбит, для чего такая жестокость.

Отряды наемников разбежались сами по территории королевства.

И в таком бедственном положении наши воины и оставили соседнюю страну, без правителя, с огромными бандами наемников, которые совсем не спешили уходить. Когда угроза для них, в виде Императора исчезла, они решили выжать все из королевства.

А Император с командующими и войском вернулись в Золотой город, и наверно занялся поисками новой будущей жены.

В этот поход ушли Чак и Карлос. Остина ещё раньше забрал в помощники граф из одного из северных городов. Тут ничего удивительного, Остин всегда был невероятно умным. А я остался в нашем городе в караульной роте. За что теперь периодически подвергался насмешкам со стороны военного сословия. Таких как я, они считали трусами. Как будто я виноват, что остался здесь. Нет, я вовсе не стремился воевать, совсем не хотел стрелу в горло или меч в брюхо, но если бы меня приписали к армии — деваться было бы некуда.

Кое-как подавив злость, я двинулся на базар. Тридцать два года, а так и не научился справляться со злостью. Да и как тут справишься, если можешь смять закованного в латы гвардейца голыми руками, а тебя называют трусом. Но они не знают о моей способности и так и должно оставаться.

После возвращения в кузницу я, из какого-то упрямства, даже не стал приступать к заказу. Зачем, если результат все равно будет один. Я устроился за прилавком, удобно положил голову на руку и потихоньку незаметно стал засыпать.

— Мне нужен меч короля Дитриха. — Грянуло у меня над ухом. Я подпрыгнул и бросился к стене с мечами.

Подождите, какого короля? Я, наконец, посмотрел на посетителя.

Передо мной, сияя латами и улыбкой, стоял Карлос. Как всегда веселый и жизнерадостный. И, кажется, с момента нашей последней встречи он стал еще здоровее. Карлос даже после войны продолжил служить в гвардии, видимо найдя в этом свое призвание. Он надеялся когда-нибудь получить черный дубовый лист на латы. А я всегда сомневался, что парню из глубинки разрешат стать королевским гвардейцем, хотя все предпосылки были. Он был великолепно обучен, и не только в плане убийства себе подобных. Он был отличным командиром, обучал своих подопечных, тратя на это настоящую уйму времени. Был строгим и справедливым, никогда никого не унижал, не отдавал сумасбродных приказов. А что касается воинского искусства — Карлос непревзойденно работал двумя мечами, тут ему не было равных в нашем городе.

— Вот подожди, будешь ты спать… — Сказал я выбираясь из медвежьей хватки Карлоса и смеясь. Этот человек всегда всем вокруг поднимал настроение. Все кто не знал, как этот боров на войне обходился с врагом любили его, а те, кто знал — еще и немного побаивались. И только я в этом городе мог назвать его своим другом, так же как и он меня. Этот человек, также как Чак и Остин, был моей семьей. Своих родителей я не помнил — либо умерли, либо бросили меня еще маленьким, с тем, что я сирота, я смирился уже давно, все равно ничего тут не изменишь.

— Ты все торчишь в этой разваливающейся кузнице? Не надоело? — участливо спросил друг.

— Карлос, ты не прав. Ты посмотри, какое прекрасное место. И к тому же я здесь за главного. — Сам себе я конечно не верил.

— За главного? А куда ты дел мистера Перкинсона?

— Эххх… давай не будем о грустном…

Я думаю он меня понял. На его лице отразилось сочуственное выражение. Все таки мы дружим с детства, и знаем друг друга как облупленных, сколько пережито вместе, сколько выпито. Нас соединяло очень многое и кое-что еще, о чем знали только мы четверо.

— У меня, наконец, свое задание, — посерьезнел Карлос, — мне дали десяток… но это все потом. Я хочу, чтобы ты выбрался из своей конуры и поехал со мной, подышишь свежим воздухом.

Ну и как я мог оставить свой мир? Ведь я здесь король, в своем королевстве гвоздей, подков и не слишком вежливых заказчиков. С другой стороны, что я теряю?

— Карлос, свое задание — это еще слишком мало чтобы я согласился. — Для вида поупрямился я.

— Поехали, а то ты позеленел уже сидя в четырех стенах. Давай, давай, — Карлоса было не переубедить, ну я и не стал пытаться, из кузницы мы вышли вместе.

Собирался я недолго. Все что требовалось, у меня было. К тому же все мое имущество можно было унести в одной руке. Некоторые люди к моим годам наживают огромное имущество, да еще и жену с кучей детей, а у меня как то все не складывалось, ни с денбгами, ни с женой.

Меч, который я взял с собой, был со мной ещё во время войны. Это был обычный солдатский меч, у которого я сам спилил навершие, осознанно нарушив баланс и сделав его менее удобным в бою, более тяжелым для фехтования, зато более смертельным при попадании. А с тяжестью мне не впервой справляться, полжизни проработав в кузнице. Конечно, не хватало хотя бы кольчуги, о латах я и не мечтал. Но я надеялся немного раскрутить старого друга.

Из кузницы мы отправились, не дожидаясь хозяина, не хотелось портить себе настроение перед внезапным приключением. Наш поход я рассматривал только как увеселительную прогулку. Десять вооруженных и закованных в латы гвардейцев и плюс Карлос представляли собой огромную силу, так что особо я не переживал. К тому же у Карлоса тоже была способность, которая очень помогала ему выживать в экстремальных ситуациях.

Вот прогуляюсь со старым другом, отвлекусь, глядишь, и жизнь наладится. Вернусь в кузню, покаюсь перед мистером Перкинсоном, он меня простит и, наконец, поймет, что я вовсе не безмозглый баран, а самый что ни на есть ценный работник. Может быть, даже оплату поднимет.

Настроение было прекрасным, рядом был друг и все, обязательно, будет хорошо. Дорога манила меня, я даже удивился, как давно я хотел куда-нибудь выбраться. И вот он, подарок судьбы, в виде здоровяка-друга.

Оказалось, что десяток Карлоса ждал только меня и своего командира. Без слов сунув мне кольчугу, Карлос пошел за лошадьми. Мне досталась бурая лошадка, по кличке Яблочко. Пока я пристраивал сумку, Карлос рассказал, что когда она родилась, конюх хотел назвать ее Картошкой, потому что она была коричневая и какая-то вся круглая.

— Ну, нет, думаю. Как вот я в бою буду? Вперед Картошка! У меня все противники от смеха помрут, — друг рассказывал это с уморительно серьезным видом. Я смеялся, смеялись и гвардейцы, хотя наверняка слышали эту историю не один раз. Карлос явно был душой компании.

Наконец мы выехали. Ветер был замечательный, весенний и свежий, совсем не холодный. Я как то сразу подумал, что раньше дальше полей за городом никогда не выезжал. Ну, все должно случаться впервые.

Непривычный к конным переходам я устал очень быстро, но виду старался не подавать. И все-таки подумал, что к вечеру меня придется снимать с лошади.

Чуть отъехав от города Карлос, наконец, рассказал мне о цели путешествия.

В округе города Лаксмитин завелся вор. И как говорят вор необычный. Обычно у представителей воровского сословия есть четкое разделение — карманники, домушники, конокрады. Этот же крал все что плохо лежит и представляет хоть какую то ценность. Была еще одна странность. Говорили, что новоявленный преступник обладает огромной силой, он ломает пополам замки, даже огромные замки, высаживает двери, как будто они бумажные. И как обычно никто ничего не видел. Конечно, местные мастеровые и фермеры прикрывали его, но от них ничего не смогли добиться местные гвардейцы.

— Кстати, а почему послали тебя? В Лаксмитине полно своих гвардейцев. — Задал я правомерный вопрос.

— Насколько я понимаю вор начал обкрадывать именно с них. Пока их это не касалось напрямую, они и не думали что-то сделать, были одни отговорки. Они настолько разозлились, что в процессе поимки показали свою полную некомпетентность. Словом бегали повсюду, наводили суету, допрашивали кого попало и никакого толку от них не было. И еще интересный момент — вор обкрадывает только богачей, гвардейцев и прочих больших шишек, но ни разу ничего не украл у мастеровых, фермеров и прочих. Граф Роберт был проездом у нас в Фармере, я ему и предложил — мол, давайте поймаю. Он согласился.

— Граф Роберт, за медяк булку у ребенка отберет. Если он согласился — значит, хочет как-то нажиться. Бесплатно он даже свою задницу с постели не поднимает.

Роберт был очень известной личностью у нас в городе и далеко за его пределами. В самом плохом смысле известной. Невысокий, толстый и плешивый, зато никогда и нигде не упустит своей выгоды.

Самый известный случай — когда он придумал «Фонд помощи». Все желающие должны были сдавать ему некую сумму, а в случае непредвиденных обстоятельств в виде пожара или грабежа, потерпевшему должна была выплачиваться огромная сумма денег, на восстановление жилья или имущества. И ведь не дураки у нас люди, но сдавать деньги пошли толпами. Я бы тоже сдал, но только у меня столько денег никогда не было. Потом воры ограбили кожевенника, он, конечно, обратился в Фонд, лично к Роберту. Тут он узнал, что для получения денег требуется провести расследование, нужно заверение начальника караульной роты, а также еще немыслимое количество действий. Кожевенник ушел ни с чем. Еще дважды к Роберту обращались, взывали о помощи после грабежей. Потом пошли недовольные люди, которые хотели забрать свои деньги, отданные в Фонд. Денег они, соответственно не получили. Объяснялось это тем, что денег нет, все они предназаначены для выплат пострадавшим.

Волнение в городе мгновенно набрало силу, и быть бы Роберту повешенным в тот же день, но тут подоспел указ Герцога, что все действия графа были полностью обоснованными и законными. Особую силу приказу придала рота гвардейцев, которая сопровождала гонца. Люди подумали подумали и пошли по домам.

Упоминание графа Роберта сейчас омрачило мои мысли. Если он приложил сюда руку — ничего хорошего не жди. Наверняка хочет покрасоваться перед кем-нибудь, что поймал неуловимого вора.

Некоторое время мы ехали молча. Затем я потихоньку спросил:

— Как твоя способность?

Карлос быстро обернулся на гвардейцев, потом повернулся ко мне.

— Не надо это сейчас обсуждать. — Твердость в его голосе была очень убедительна. И хоть мне очень хотелось поговорить об этом, пришлось внять совету старшего друга.

Остановились мы вечером недалеко от маленькой деревушки, чтобы проситься на ночлег не могло быть и речи. Никто не смог бы разместить у себя двенадцать человек. Как я и думал — моих сил хватило только на то чтобы слезть с лошади, не упав, и постараться, чтобы ноги не дрожали. Никаким обустройством лагеря я не занимался, я не смог даже поесть. Я только присел, прислонившись к дереву, и дальше только сон властвовал в моей голове.

В это время гвардейцы соорудили костер. Пристроили лошадей на ночь. И тут мой друг захотел показать класс воинского искусства своим подопечным. Они, конечно, и так знали, что на мечах лучше с Карлосом не связываться. На этот раз представление было явно для меня. Я открыл глаза, когда один гвардеец со смешной бородкой растолкал меня.

Карлос стоял посередине поляны, в стороне от костра, опустив мечи. Вокруг него уже начали кружить три гвардейца. Все участники тренировки были в латах и в шлемах. И тут нападающие пришли в движение, меч свистнул рядом с головой друга, потом другой. Но Карлос при всей своей массе и росте был слишком проворным. Достать его не могли. Он отбил удар, еще один, ушел от третьего и остановился.

— Вы что, обалдели?! — от такого голоса можно впасть в панику и совершенно без угрозы расправы, — Сколько раз я вам должен повторять? Если у вас есть противник и вас трое — зачем вы ждете? Почему не нападаете все вместе? Ждете пока он вас убьет по одному? Тут не до чести в бою, тут главная честь — остаться живым! Давайте снова.

Уговаривать наших спутников не пришлось. Три клинка полетели на Карлоса с разных сторон и на разных уровнях атаки — друг чудом увернулся. Снова все повторилось, только нападающие сместились вокруг и каждый сменил удар — тут уже мой друг начал поистине надрываться, пытаясь уйти ото всех сразу. Он не стал ждать третьего слаженного удара, проскользнул между двумя атакующими и тут же чиркнул по шлему одного из них. Тот был признан мертвым. Тут же не давай опомниться ринулся в атаку на второго, ближайшего противника. Мечи сверкали в разных плоскостях, и только чудом гвардеец продержался около четырех секунд, после чего получил царапину на шлеме и «упал замертво». Третий без слов сложил оружие и отдал себя на волю победителя.

— Вот видели, тут туго пришлось даже мне. И если у вас подобная ситуация будет вы вполне можете все остаться живыми, если, конечно, будете действовать так как я вам говорю.

Зрители зааплодировали. Великан поклонился и пошел снимать доспехи. Не удивительно, что подчиненные любят своего командира. Он ведь учит их, рассказывает что и как надо делать в той или иной ситуации, учит как остаться в живых.

Я кое-как попил из фляги и снова провалился в сон.

Мне снился светловолосый великан, который двумя руками выламывает дверь и бросает ее пушинку. Потом он со смехом входит в дом, и выносит оттуда сундук с золотом…

Тут меня распихал гвардеец. Было уже утро, но я готов был поклясться, что прошло от силы минут десять. За ночь усталость никуда не ушла, ломило ноги и спину, и то место где кончается спина, но еще не начинаются ноги, но я решил терпеть до последнего. Надо вообще-то спросить у друга как он с этим справляется. Может настой какой-то есть?

Карлос уже обсуждал что-то с тройкой гвардейцев, как выяснилось дальнейшую дорогу. Можно было двигаться далее по тракту, а можно было в скором времени повернуть на старую дорогу, и таким образом значительно сократить путь. Было решено срезать путь.

Грабителей я не боялся, с таким сопровождением мне должна быть страшна только армия грабителей. Я ехал задумчивый, погруженный в свои мысли, также постоянно борясь с нарастающей усталостью.

Пять трупов вывели меня из своих мыслей, и ввели в ступор. Тем более что совсем недавно это были пять гвардейцев, наших спутников, с которыми я успел подружиться. У двоих из них стрелы торчали из глаз, еще трое были поражены в шею. Гвардейцы ехали без шлемов, никто не ожидал попасть в засаду так близко от города. Оставшиеся среагировали довольно быстро и профессионально, спрыгнули с лошадей, укрываясь за бедными животными. Заревел Карлос приказывая одеть шлемы и занять оборону.

Я как был в ступоре, так и упал с лошади. Как я говорил? Не боюсь грабителей? Смерть вжикнула у меня перед глазами и застряла стрелой в земле. Я как был на карачках, так и пополз в лес. Усталость усталостью, а своя шкура дороже. Паника затопила сознание. Только каким-то чудом я различал шум позади, визг стали и крики раненых. Я заставил себя встать и побежал дальше в лес, вспоминая по очереди грабителей, Карлоса и Роберта. Совершенно выбившись из сил, я остановился.

Переводя дыхание и пытаясь унять дрожь, я постарался думать трезво. Мои спутники, включая Карлоса — профессиональные военные, они должны справиться с грабителями. Если бы я влез в драку — скорее всего сейчас одним мертвым подмастерьем стало бы больше. Они привыкли видеть смерть и противостоять ей.

Утешая себя таким образом, я понемногу, осторожно двинулся назад. Я часто останавливался и прислушивался, но лес разговаривал со мной только пением птиц. Я старался идти по своим следам. Прошло довольно много времени, и я стал отчаиваться найти дорогу назад. Наконец впереди забрезжил просвет. Я обрадовался, и начал придумывать, что скажу Карлосу. Вот только лес постепенно начал переходить в болото. Как же так?

Я присел возле дерева, попробовал успокоить дико бьющееся сердце.

Где я? Попробуем вспомнить карту. Болото находится гораздо восточнее тракта. Умею же я побегать когда надо себя спасать! Получается если выдвинуться на запад, то я попаду на тракт. Но тут тоже есть сложность — я наверняка выйду дальше или ближе от места схватки.

Ну, что ж, делать нечего, припасы и даже меч остались на лошади. Если ничего не делать, то вполне можно в скором времени помереть прямо здесь.

За следующие три дня я находился по лесу столько, сколько не ходил за всю жизнь до этого. Я дважды уходил на запад от болота и дважды возвращался. В итоге решил двигаться по краю болота на север. Сам себе успел дать обещание, что если выберусь из этой переделки — в лес ни ногой. На четвертый день, я ослабел настолько, что уже еле ковылял. Желудок уже давно замолчал, видимо обиделся за то, что я его так долго игнорирую. В конце четвертого дня я просто упал, где стоял и там и уснул.

На пятый день я уже не мог пошевелить ни руками, ни ногами. Вот и пришел конец славному Гранту. Но если конец, то почему я все еще вижу это треклятый лес?

Понемногу разум стал возвращаться, я кое-как сообразил, что я просто связан по рукам и ногам.

— Какие путники пошли, бедные, худющие. Мне аж жалко тебя парень. — Голос был хриплым и доносился сверху. Я не стал отвечать, просто опустил голову обратно на землю.

— Эй, парни, переверните его. — Меня усадили спиной к дереву. Видимо скоро это станет моей любимой позой.

Троица оборванцев никак не внушала доверия. Грязные и, судя по всему, давно промышляющие на большой дороге. Лицо главного бородача периодически озаряла кривая ухмылка, являя свету гнилые зубы. Весело ему. Был бы здесь мой отряд — ты бы так не веселился.

— Ну, рассказывай, — почесал бороду главарь и приготовился слушать.

Я бы обязательно испугался их, но четыре дня блужданий и маячившая на горизонте гибель в одиночестве в лесу притупили чувство опасности.

— Дайте попить, — слова давались с трудом. Бородач кивнул одному разбойнику и мне к губам приставили флягу. Клянусь, такого блаженства я не испытывал никогда. Так, жить можно. Теперь попробуем разболтать этих детей леса. Я почувствовал прилив сил. На заклание своими ногами точно не пойду. Я ведь чувствую, что все движется к этому. Зачем разбойникам лишние свидетели?

— На меня в городе повесили чужой долг, отдать я его за всю жизнь не смогу, вот и убежал в лес. Думал к вам податься, все лучше, чем в долговой тюрьме сидеть. — Непритязательная история, но лучше я не смог выдумать в данной ситуации.

Бородач молча сидел и смотрел на меня. Кажется, я недооценил умственные способности этого мясника.

— Парни, давай веревку, повесим этого лазутчика. Ха-ха, к нам он захотел… — Рассмеялся бородатый предводитель.

Никогда не думал, что импровизированную виселицу сделают так быстро. Веревку перекинули через ветку, меня поставили под ней на какой-то чурбан и накинули веревку.

— Я не лазутчик, вы посмотрите на меня, я подмастерьем у кузнеца работал, посмотрите на мои руки. — Руки как раз были за спиной, и показать их я никак не мог.

— Тош, может и правда из наших он? — подал голос один подручный.

— Цыц, малявка! Ты еще ничего в людях не понимаешь и не знаешь, как они прикидываться могут! — авторитет бородатого был на высоте. Парень заткнулся сразу.

— Ну, последнее слово будет? — все как у людей, даже выказаться предлагают.

Я попробовал придумать какую-нибудь очень большую речь, но мысли путались. К этому моменту я уже не раз попробовал порвать веревки на руках, но, видимо, мое истощенное тело было против. Попробовал еще раз — ничего. Тут я смирился с судьбой и…

— Добрые люди, пустите к огню погреться. — Сначала я услышал голос, сильный и твердый. На секунду я подумал, что мой отряд нашел меня. Секунда прошла, и я увидел новых действующих лиц сегодняшнего представления.

Прямо из леса медленно выходили люди в черных плащах. Высокие и широкоплечие. Они, казалось, ничего не бояться, и никто в этом мире их не интересует. Есть только их воля, которая должна быть исполнена.

— Вы еще что за мразь?! — Бородатый явно зря так разговаривал с такими людьми. Ближайший черный выхватил меч и одним ударом отправил бородатую голову в полет, конечно, отдельно от туловища. Двое оставшихся оборванцев бросились бежать, но не добежали даже до леса, свалились с кинжалами в спинах. Насколько я мог рассмотреть, у обоих был перебит позвоночник.

Черные никак не были похожи на разбойников. Появилась надежа, что меня, наконец, снимут с этой колоды.

— Спрыгивай, — спокойно сказал вожак непонятного отряда.

— У меня веревка на шее, снимите…

— Нет, прыгай так, — у меня аж рот открылся от удивления. Как же так? А зачем меня спасали тогда? Идиот. С чего ты взял, что тебе вообще спасали?

— Вы кто? — Надо хоть как то потянуть время.

— Давай поиграем? Мы будем метать кинжалы, и кто кинжалом перережет тебе сухожилия на ноге — тот и выиграл. — Верните разбойников, они хоть не издевались.

— Постойте, господа. — Знакомый и такой родной голос. Я облегченно выдохнул и заулыбался.

Карлос вышел с другой стороны леса. Явно шел не одной дорогой с черными. Левое плечо было замотано тряпкой, явно след от недавнего сражения. Он меня не бросил, я бы запрыгал от радости, но боялся упасть.

— Этот человек из моего отряда, я командир отряда гвардейцев из Фармера, у нас важное поручение от графа Роберта. — Друг посмотрел на меня, по его взгляду я понял, как жалко выгляжу.

Черные тихо посовещались и обратились к Карлосу.

— Значит теперь у нас две мишени, — их лица не выражали ни радости, ни злости. Они как будто совсем не считали нас за людей, за развлечение — да, за людей — нет.

Миг и кинжал летит в лицо моего друга, но на этот раз стрелку попался не тот противник. Карлос поймал кинжал на лету, я машинально отметил, что он использовал свою способность. Рука его двигалась так быстро, что глаз не успевал следить за ним. Это был просто еле видный полукруг, растаявший в воздухе, и тут же появившийся снова. Командир нашего отряда метнул кинжал с такой силой, что он пробил доспех и по самую рукоять ушел в грудь стрелка. Ударом того отбросило на два метра назад.

Четверо здоровяков бросились на Карлоса. Тому, благодаря своей способности — сверхскорости, пока удавалось уворачиваться от ударов, но постепенно это становилось все сложнее, сказывалась неплохая выучка противников. Было видно, что они далеко не первый раз взялись за меч. Два солдатских меча Карлоса сверкали на солнце огненными кругами. Но я видел, что он устает и становится медленнее, и когда его сила истощиться — его нарежут на мелкие ломтики.

Еще немного и у меня заберут еще одного друга, также как Дэниэла давным-давно. Меня начало трясти, на этот раз не от усталости. Кровавый туман закрыл для меня даже солнце. Никто никогда больше не заберет у меня друга! В ярости я рванул руки, и добрая веревка расползлась как гнилая солома. Я снял веревку с шеи и прыгнул на ближайшего черного.

Я приземлился рядом с противником, двумя сложенными руками ударив того по голове. Брызнула кровь, я подавил желание разорвать его надвое, теперь следующий. Увернулся от удара, и достал рукой в корпус. Глубоко смятая грудь противника должна была остановить того навсегда.

Карлоса меж тем зацепили уже дважды. Он понемногу возвращался к своей скорости. Оставшиеся двое явно пропустили мою атаку, и опомнились только, когда их стало вдвое меньше.

Теперь я увидел на их лицах страх. Такой страх, которого они никогда раньше не испытывали. А вот повернулись они ко мне зря — Карлос не упустил момент и чиркнул по шее одного из них. Четвертый попятился, упал, мгновенно встал и бросился бежать.

Схватка была закончена. Мы присели у костра, который все еще горел. Не так и много времени прошло с момента, как я проснулся, а столько событий.

— Что ж ты так долго стоял, смотрел? — Даже неутомимый Карлос приуныл.

— Я и не думал, что получится. Много раз за сегодняшнее утро пробовал — ничего не получалось.

Немного придя в себя, поели из запасов друга, окончательно восстановив силы.

— Послушай, по-хорошему надо уходить отсюда. Во-первых, здесь смердит, во-вторых, один из этих негодяев ушел, он мог отправиться за подмогой. — Сказал командир и отправился обыскивать трупы в черных плащах.

Он немного повозился с телами врагов и как то обреченно произнес: — Вот теперь мы точно вляпались с тобой…

Я подошел к нему и увидел то, что привлекло внимание друга. Под плащом находились доспехи. Слева вверху на нагрудной платине красовался черный дубовый лист.

Глава вторая. Вор

Мы сидели на постоялом дворе, я с удовольствием уминал кашу и запивал вином. Я чувствовал себя замечательно. После четырех дней голодовки и затяжного похода по лесу, я понемногу восстанавливал силы.

Пока мы двигались по лесу, Карлос был не в духе, это вообще не характерное для него состояние. Вечно веселый здоровяк был задумчив и мало разговаривал, и ему было о чем подумать.

Во время схватки с грабителями на дороге в живых остался только Карлос и один раненый гвардеец. Я пропал в лесу, быстро найти меня не получилось. Поэтому командир с одним подчиненным кое-как погрузили тела на лошадей и отправили их обратно в Фармер. Гвардеец отправился сопровождающим. Сам Карлос пошел искать меня. Он довольно долго выслеживал меня в лесу. Получилось, что если бы я остался на месте — меня бы нашли почти сразу. Что ж, все мы крепкие задним умом. Мне такая мысль даже не пришла в голову. Вот тут и начинаешь понимать, что такое выучка у гвардейцев, в любой ситуации знают, что делать.

Мы вышли из леса почти сразу на большой тракт, злополучная дорога осталась позади. Очень удачно напросились в попутчики к какому то крестьянину, ехать на повозке было здорово после таких приключений. А дед Филипп ничего не спрашивал, погонял коня и рассказывал о крестьянской жизни.

Карлос сидел за столом напротив меня и рассказывал в полголоса.

— Так вот рассказывают, королевские гвардейцы выполняют особые поручения императора. Только, хоть убей, не могу взять в толк, что император забыл в этой глуши. Самое поганое, что один из них ушел, и что он видел, что мы с тобой умеем, это если не считать, что мы убили его друзей.

— Я думаю, что мы сможем доказать, что только защищались… — Конечно Императору ничего не докажешь, он же Император и всегда прав, но хотелось подбодрить друга.

— А еще задание не выполнили, отряда нет, вора не поймали. Даже доехать не смогли спокойно. — Карлос мрачно пил вино, видимо обдумывая сложившуюся ситуацию.

— Давай попробуем вдвоем поймать его? — Карлос аж поперхнулся. — Нет, вот подумай. Во-первых мы уже здесь, зря что ли ехали? Во-вторых восстановим силы и сможем использовать способности. Я обещаю больше такого как на тракте не повторится.

— Про то, что случилось, даже не думай, ты бы не помог, а я не смог бы защитить тебя, я с трудом себя защищал. А вот про вора… надо подумать. — Мы помолчали.

— Послушай, — Помолчав, спросил Карлос, — не возьму в толк, как ты разорвал веревки? Ты ведь был измотан, да и сам говоришь, что пробовал до этого и безрезультатно.

Теперь я и сам задумался. Мы можем использовать наши способности только очень короткое время и только в нормальном состоянии. Если я измотан голодом и устал — про способности можно забыть. Однако…

— Я думаю, когда я понял, что тебя сейчас прикончат, я пришел в ярость, и все получилось само собой.

— Я там нормально сам справлялся, — сказал Карлос с улыбкой, я тоже улыбнулся, — Кстати, ты бы видел себя, настоящий летающий демон, только без крыльев. Глаза красные, натуральный демон.

— Сейчас-то нормальные глаза? — Сейчас нормальные

Ну и ладно, красные и красные, демон и демон, главное живой.

— Давай выпьем за Дэниэла, светлая память… — Карлос поднял чашу. Мы выпили.

Я сегодня уже хорошо приложился к вину, и меня потянуло на грустные мысли. Я вспоминал Дэниэла. Мы очень рано подружились и по какой-то случайности у каждого была своя способность. Мальчишками мы всегда и везде были впятером. Мы убегали в лес и показывали, кто и что может. Дэни был самый младший из нас. Самый общительный и отзывчивый из нас. Высокий и нескладный, он бы перерос даже Карлоса. И хотя его способность впечатляла, он не совсем мог управлять ей. Он мог на расстоянии изменять свойства предметов или их частей, например, сделать веревку твердой как камень, или заставить ее взлететь, потому что она становилась невесомой как пушинка.

Эти способности отличали нас от других людей. Мы, конечно, не считали, что мы такие единственные, но искать таких, как мы было слишком опасно, вполне можно было однажды оказаться в канаве с перерезанным горлом и в счастливой компании лучших друзей. Это еще хорошо, если в канаве.

И вот в один вечер Дэни не пришел к нам. Не пришел он и на следующий день и на послеследующий, больше никто его не видел.

Ходили слухи, что горожане ночью убили какого-то колдуна. Мы подумали, что это и был Дэни. Народ у нас темный и волшебства боятся как огня, все что непонятно пугает людей.

Из задумчивости меня вывела солдатская песня. В другом углу постоялого двора расположились гвардейцы. Пусть они и были не в латах, но я узнал их сразу. Они затянули очень известную песню.

Снова под угрозой мир,

Снова стало обидно, что меня одного не взяли на войну, и теперь я должен терпеть насмешки в свой адрес. Хотя почему один? Остин вот даже гвардейцем не стал.

Карлос тоже заслушался, а потом наконец выдал: — Знаешь, я, когда этих черных увидел — сначала подумал, что это гильдия убийц по твою душу пришла.

Да, я все ждал, когда же это произойдет. Гильдия убийц — это навязчивая идея Карлоса. Как будто есть такая гильдия и если хорошо заплатить — они отправят любого человека к демонам.

— Я ведь рассказывал, что видел одного из них? Тоже, кстати, весь в черном.

— Рассказывал, много раз, — обижаться на здоровяка было невозможно, я приготовился слушать его историю, хотя и сам мог вполне сносно ее рассказать.

Тут мимо порхнула девушка с подносом, кстати, довольно миловидная, и Карлос переключил свое внимание, мигом забыв, о чем был разговор.

На следующее утро я решил взяться серьезно взяться за дело.

— Послушай, — обратился я к другу, — Наш вор почему-то недолюбливает гвардейцев и богачей, и кто-то из местных его прикрывает, как ты рассказывал, — Карлос кивнул, — Так вот, у нас два пути: из кого-нибудь вытянуть сведения кто это такой, или попробовать организовать наживку и взять его на этом деле. Предлагаю разделиться, я поболтаю с местными, а ты, как военный человек с ответственным заданием, пройдешь по богачам, может они согласятся выставить какую-нибудь ценную безделушку для наживки.

— Ну ты голова, — рассмеялся Карлос. Его настроение после вчерашних посиделок и ночи с симпатичной официанткой вернулось в норму, это хорошо.

День прошел очень быстро, я поговорил с конюхом, кожевенником, с местными фермерами, еще с кучей народа — никто ничего не знал, или просто не хотел говорить. Возвращаться ни с чем не хотелось, но не выбивать же из них нужные сведения.

И вот мы снова сидели за столом, как будто и не уходили отсюда. Карлос рассказывал о своих делах.

— И вот этот обжора-бургомистр и говорит, мол, у меня ничего не крали, с какой стати я буду вам помогать. Еще и отдавать свое имущество. А если его украдут? — Перспективы были не самые лучшие.

— Давай передохнем, завтра еще что-нибудь придумаем, — собственно только это и оставалось.

Мы уже успели поесть и выпить. Тут Карлос заметил человека в плаще, который направлялся к нам.

— Грант, сзади. — Я внутренне собрался.

Мужчина был небольшого роста. Он остановился рядом с нами и откинул капюшон. На нас смотрел не кто иной, как Чак, собственной персоной. Этот маленький и теперь совершенно лысый невзрачный человек бы нашим другом и мастером на все руки, а его азарт уступал только его самомнению.

— Отпусти, — прохрипел Чак, пытаясь выбраться из объятий Карлоса. Но великан и не думал, он сжал друга в объятьях, немного подпрыгивая при этом. Его крики незнакомому человеку показались бы горной лавиной, но на самом деле он так радовался. Я потихоньку обнял Чака, когда его, наконец, отпустил Карлос, бережно, щадя ребра маленького друга.

— А вы что тут делаете? — Чак тут же приложился к вину.

— Нас послали искать вора, кто-то ворует все что плохо лежит. Тут у вас. — Карлос не собирался ничего скрывать. И к тому же, если нельзя верить друзьям, то кому тогда можно?

Чак покраснел, потом посинел, а потом залился смехом.

— Что смешного? — Чудаковатая манера друга начала понемногу раздражать.

— Ой ничего, забудьте, — вытирая слезы от смеха, Чак понемногу, кажется, успокаивался.

— А почему ты здесь, почему вообще мы не знали, что ты здесь обитаешь? — подозрительно спросил я, очень уж вовремя он появился.

— Я? Я пришел посмотреть, что за вражина выспрашивает про меня у местных.

— Это ты? Ты вор? — Карлос был изумлен, также как и я. — Нет, это не можешь быть ты.

— Это почему?

— Мне говорили, что вор ломает замки и двери, а ты слишком мелкий для таких подвигов. — Это была правда, на грозу замков Чак совсем не тянул.

— Ну вот. Сильно давно мы не виделись с вами. Вы забыли, что я не только из лука умею стрелять? Я еще кое-что умею… — Ну сама скромность. Конечно, мы знали, какие способности есть у Чака, но понимания это не добавляло.

Лучник посмотрел на наши недоуменные лица, усмехнулся и начал рассказывать.

— Это впервые на войне случилось. Я как-то раз случайно заморозил руку и подкову в ней. Потом она сломалась буквально сама, почти усилия не прилагал. Хорошо, что никто не увидел, а то с целой армией никакая заморозка не справится. Потом было сражение при Сольме. И вот верите или нет, мне было жалко этих несчастных, настолько неравные силы были. Ну и ладно, в целом, они сами напросились. Пока мы возвращались, я подружился с парнями отсюда, они пригласили в гости. Я некоторое время пожил на севере, а потом думаю — ну какого демона? Меня никто не ждет, и не работаю я, и, кстати, не очень то и хочу. Приехал сюда, погулял как следует. Потом случайно узнал, что здесь гвардейцы деньги вымогают за свою защиту и покровительство. Вот я и решил их проучить, выкрал у них за два дня все, что только смог. Потом переключился на зажиточных горожан и вообще всех у кого есть деньги. Знаете, как они бегали, искали здоровяка, который ломает пополам замки?

Чак веселился. Мне хоть и не нравилось его новое увлечение, но различать в этом черты характера старого друга было приятно. Азарт у него в крови.

— Карлос ты же меня не сдашь? — Лучник, конечно, больше не спрашивал, а утверждал.

— Конечно, нет! Мы ведь сегодня полгорода опросили, и никто ничего не знает, а богатеи помогать не хотят. Что мы можем тут сделать? А что сказать толстозадому Роберту я еще придумаю.

— Ну тогда предлагаю всем выпить, как следует выпить! — Подал идею Чак. У меня мелькнула мысли, что завтра будет плохо.

Следующее утро было, предсказуемо, хмурым. Вчерашнее застолье затянулось, Чака знали все, и пока мы выпили с большинством посетителей, побратались, пели песни, чуть не подрались, снова шутили и братались… Словом провели время довольно весело. Как и кто утащил меня спать — я просто не помню.

Я спустился вниз в общий зал, двое друзей как будто не уходили отсюда, и только мрачные лица выдавали их владельцев. Уже готовы были к употреблению три чаши с вином, но я твердо решил, что надо сделать хоть какой-то перерыв в этом пьянстве.

Пока друзья пили вино, я попросил себе бульона и холодной воды. Далее обсудили, что будем делать дальше. Вчера пьяный Чарльз, он же для друзей Чак, клялся, что поедет с нами домой, что он соскучился и вообще больше никогда нас не бросит. Надо ему напомнить об этом.

Подумали и решили выдвигаться назад все-таки сегодня.

В который раз думаю, что не стоит загадывать. Только решили идти собираться и за лошадьми — к нам подошел старик.

— Привет дед Филипп, — Чак, конечно, знает всех, — че случилось?

— Ребята, не могли бы вы дойти до меня, мне помочь надо в доме. Один я, старый, не могу управиться везде.

— Пойдем, поможем, — Чак проповедовал простую вещь — людям надо помогать. Хотя это никак не сказывалось, на том, что он их грабил, и в случае опасности мог и пристрелить по-тихому.

Потихоньку дошли до домика старика. Маленький и ухоженный. И когда старый все успевает? И на поле и в доме, и заборчик вот, видно поправленный.

Старик встретил нас, проводил внутрь, пригласил к столу.

— Передохните, далеко до меня идти… — Прокряхтел дед Филипп и ненадолго ушел.

— Народ, а что здесь помогать то? У него дом почти в идеальном состоянии, — Я, наконец, выдал то, что смущало меня с самого начала.

— Собрались. Если что уходим через окно, дверь перекроют в первую очередь, — Карлос был серьезен и собран, мы встали из-за стола, рассредоточились по комнате у стен. Тут вернулся дед Филипп.

— Вы чего вскочили? Что-то случилось?

— Слушай, старый, а что тут тебе помогать надо было? — Спросил Чак.

— Ты, никак, подумал, что я тебя властям сдал? Так ведь, вор? — А я думал, что никто не знает, чем промышлял Чак, а оказалось об этом знают чуть не все местные.

— Откуда ты знаешь? Что за ерунда с помощью? Кто ты вообще? — Карлос решил прояснить все одним махом.

— Садитесь, не бойтесь, никого тут больше нет, можете сами посмотреть, — Чак осторожно выглянул на улицу, успокоился и сел.

— Рассказывай, дед Филипп, — вот ведь заинтриговал, старый пень.

— Я знаю, что ты вор, знаю, что вы все непростые ребята. Вы ведь умеете что-то, чего не умеет никто? — По напряженным лицам он прочитал ответ, — Да не переживайте вы так, — и продолжил свою историю.

…Очень давно. Никто из живых это не помнит, да и не может помнить, вся земля не была поделена морями и океанами. Это был единый материк. Процветало сельское хозяйство и, наверное, люди были просто добрее. И вот однажды выяснилось, что некоторые люди умеют что-то делать либо лучше других людей, либо вытворяют совершенно запредельные вещи.

Такие способности назвали искрами. А таких людей магами, волшебниками. Для того, чтобы они не могли никому навредить по неведению — построили специальную школу. Там уже опытные маги рассказывали и учили молодых юношей и девушек, как управлять своими искрами. После окончания школы маги могли вернуться домой и применять свою силу во благо, либо остаться в школе и помогать учить новое поколение.

Постепенно школа разрасталась, пока не превратилась в целый город. Причиной катастрофы как раз и стали старые маги. Они всю жизнь владели магией, совершенствовали ее, и уже не хотели мириться с тем, что стоят на одной ступени с обычными людьми и с новичками в магии. Они хотели, чтобы власть принадлежала им, брать деньги за обучение, и большие деньги. Все эти непомерные амбиции в итоге привели к расколу в магическом сообществе.

Оппозиция магов покинула школу. Пока оставшиеся неторопливо решали, как свести конфликт к минимуму, высшие маги, так они себя назвали, атаковали школу. Город-школа был почти полностью разрушен, неожиданность атаки и сила высших магов не знали преград. И только костяк оставшихся осажденных смог противостоять им. Цена этого потрясает даже сейчас. Они смогли соединить все свои силы в одном человеке. Все отдавшие силы пали замертво. А избранный вступил в бой с нападающими. Сам герой вырос и стал похож на гору. Огненный меч мага не знал пощады. Со всех сторон в него летел огонь, ледяные копья вонзались в тело. Земля оплетала ноги до колен.

Извергались вулканы, небо закрыли тучи, штормовой ветер вырывал деревья с корнем. Земля не выдержала такой силы и стала двигаться, в проломы земли хлынула вода. Один за другим пали высшие маги, а за ними упал замертво и герой, последний из магов. Сила, которая освободилась во время схватки, рассеялась по миру, и по какой-то причине больше никогда не рождался человек с даром магии.

Эту схватку позже назвали Катаклизм. И страх выживших людей перед магией только рос с годами, подогреваемый слухами и россказнями. Люди, даже самые порядочные, боялись и готовы были убить человека, если заподозрили его в магии. Маги — зло, это стало аксиомой для всего мира…

— Так вот ребятки. Но это все дела давно минувших дней. Я — последний представитель одного из трех родов, которые сохранили историю конца магии. А еще, — старик поднял палец вверх, — мы чувствуем магию. И, поверьте мне, я уже долго живу, мимо меня много людей проезжает и проходит, и раньше за двадцать лет я ни одного человека с магией не встречал, а теперь один-два в месяц точно есть. Очень многие, я уверен, не знают, что у них есть дар. И пусть лучше так и будет. Но вот в чем дело, иногда бывают и наемники и головорезы со способностями, их много и это плохо. Помяните мое слово, скоро, очень скоро начнутся гонения, людей будут убивать по одному подозрению, что у них есть способности, а нечистые на руку люди, будут использовать их в своих интересах.

В доме стало как то холодно и неуютно, захотелось убежать. Я посмотрел на друзей, думаю, подобные мысли ходили и у них в голове.

— Надо валить, прям срочно валить куда-нибудь в теплые края, на юго-запад, подальше от империи. — Подал отличную идею Чак.

— Нельзя сейчас валить, — Карлос был сосредоточен.

— Почему? Неужели ты останешься на службе после этого? Да тебя твои же гвардейцы повесят. — Лучник в мыслях уже был на дороге отсюда. Он уже гулял по теплому берегу в обнимку со смуглой красоткой, прихлебывая отвратительное, на мой вкус, южное вино. У него, кажется, даже загар на лице проступил. Да, Чак очень хотел на юг, там тепло и нет работы и проблем…

— А ты сам подумай! Мы свалим и оставим Остина здесь? Мне кажется, ты с совестью совсем дружить перестал, как стал вором! — Тут, конечно, в нашем командире проснулся внутренний гвардеец.

Ну да, Остин. К своему стыду я тоже про него не подумал. Чак замолчал.

— Итак, находим Остина и проваливаем подальше от всех этих неприятностей, — план простой и понятный.

— Кто знает, где обитает Остин? — Я вот не знал.

— Он где то на севере, еще до войны туда уехал, — Чак в курсе всего на свете.

— Вперед.

Глава третья. Долгие сборы

Оказалось, Север — понятие растяжимое, кто бы мог подумать. Пока определяли направление — поспорили, поругались, помирились, снова поспорили.

Приобретали лошадей и провизию, оружие и какую никакую защиту. Так я стал обладателем полуторного меча. И Карлос пообещал, что будет меня тренировать обращаться с ним.

В какой-то момент я один остался не у дел. Друзья отправились за лошадьми и припасами. Посидел, полежал и решил сходить на базар. Купил свежую булку и пристроился возле лавки пекаря.

Тут ударил гром, земля ушла у меня из-под ног, меня залило лавой, и сверху засыпало снегом, и потом все вернулось назад, как было. Я увидел ее. Яркие зеленые глаза, в которые можно смотреть вечность, ярко рыжие волосы, как пламя костра, такие же непослушные и ветреные. Очень милое лицо. Превосходная ладная фигура была укрыта в изумрудно-зеленое платье, невероятно дорогой бархат, стоило это платье, наверное, как казна небольшого города, и она могла себе это позволить. Двое телохранителей, рядом которыми большие горные медведи почувствовали бы себя ущербными, следовали за ней.

Я знал кто это. Эмилия Ван Де Верн. Дочь главного генерала империи, превосходного полководца, правой руки Императора, главы клана Моргана Ван Де Верна.

Мы уже как то встречались в моем родном городе, она была проездом во время войны, а я стоял на страже, тогда еще был в гвардии. Мы случайно разговорились с ней. Великие духи, ее голос можно слушать бесконечно! Поговорили ни о чем, и расстались. Я не смел и надеяться, что увижу ее снова.

И вот она здесь, сердце мое запело, правда слов я разобрать не мог. Я только тут понял, что очень много думал о ней после нашей встречи, она как будто была в каждой моей мысли.

Пока я изображал статую, Эмилия подошла ко мне.

— Грант! Привет. Что ты тут делаешь? — я уже говорил, что это настоящая музыка для моих ушей. Не сразу сообразил, что надо что-то сказать.

— Ээээ… привет, — чудо небесной красоты рассмеялось, звон веселых