автордың кітабын онлайн тегін оқу Она была прекрасна. Когда разум — твой главный друг и худший враг
Ник Бронсон

Үзіндіні оқу

Кітап туралы Қазір оқып жатыр8 Тегін фрагмент

Ник Бронсон

Она была прекрасна

Когда разум — твой главный друг и худший враг

Шрифты предоставлены компанией «ПараТайп»

Редактор В. И. Ахмерова

Из Спрингфилда в Чикаго приезжает детектив Оливия Хаммонд, чтобы расследовать смерть близкого человека. Она привыкла добиваться поставленных целей и всегда уверенно следует букве закона. Но события, свидетелем и участником которых она станет в ходе расследования, навсегда изменят её не только как детектива полиции, но и как человека. Её некогда незамутнённый рассудок и разум станут её самыми злейшими врагами.

18+

Она была прекрасна
Глава первая. Добро пожаловать в Чикаго
Глава вторая. Родственные связи
Глава третья. Отель
Глава четвертая. Я приду
Глава пятая. Тупик
Глава шестая. Барри Флетчер
Глава седьмая. Может и если
Глава восьмая. Маунт Гринвуд
Глава девятая. С Рождеством, Ливи!
Глава десятая. Пробуждение
Глава одиннадцатая. Я хорошо себя чувствую
Глава двенадцатая. Маленькая девочка
Глава тринадцатая. Фарфоровая лампа
Глава четырнадцатая. Завтра не наступит никогда
Глава пятнадцатая. Жестокая реальность
Глава шестнадцатая. Ещё одна нить
Глава семнадцатая. Я не пациент
Глава восемнадцатая. Опытный детектив
Глава девятнадцатая. Призраки прошлого
Глава двадцатая. Крик души
Глава двадцать первая. Агент
Глава двадцать вторая. Нулевая видимость
Глава двадцать третья. Игры разума
Глава двадцать четвёртая. Нежная ярость
Глава двадцать пятая. Мёртвая зона
Глава двадцать шестая. Буран
Глава двадцать седьмая. Понять и простить

Сквозь адский сон и прах небес,

Пройдя чрез снег и реки крови,

Средь падших душ назло воскрес

Ангел возмездия и боли.

Глава первая. Добро пожаловать в Чикаго

Первый раз я побывала в Чикаго еще в детстве. На сегодняшний день это третий по числу жителей город США. Тогда все казалось простым и безоблачным. Родители приезжали сюда в гости к маминой сестре, но меня с собой брали только на праздники. Если они уезжали, то я оставалась дома со своей бабушкой по отцовской линии, Селестой Хаммонд. Бабушка всегда была добра ко мне. Когда я уже была в средней школе, она позволяла мне приводить домой столько друзей, сколько я захочу. Родители всегда были против этого, поэтому мои посиделки с друзьями были нашим с бабушкой секретом. Она жила через два квартала на юг от дома, где была наша квартира и была не очень частой гостьей. В основном, она приходила к нам на дни рождения или на рождество, если мы с семьёй не уезжали в Чикаго.

Тётя Джулия, мамина родная сестра, в то время была самой настоящей красавицей. Длинные прямые волосы ярко рыжего цвета, подтянутая фигура, миловидное лицо с мягкими привлекательными чертами. Она всегда любила носить обтягивающие джинсы, лишь изредка меняя их на строгие юбки, которые заканчивались чуть ниже колена. Её стройные ноги, как правило, вели либо к блузке, либо к кофте с большим вырезом на груди. Такой образ всегда приковывал внимание парней и мужчин разных возрастов. Какое-то время я даже хотела быть похожа на неё, когда выросту, но затем это желание пропало, когда я поняла, что лучше иметь свой собственный неповторимый образ.

Тётя Джулия жила в роскошных апартаментах на Мичиган Авеню — одна из центральных улиц города. На моей памяти здесь всегда было очень красиво. Вдоль улицы расположено несметное количество магазинов, бутиков и ресторанов. К ней примыкает «Миллениум-Парк» с одной стороны, а с другой «Музей Современного Искусства». Когда в город приезжают туристы, Мичиган Авеню то самое место, которое гости города мечтают посетить едва ли не в первую очередь.

В квартире у тети было две спальни, гостиная, два туалета и ванная, в которой стояло огромное джакузи, в котором я всегда застревала не на один час. Когда мне было тринадцать, я легла в эту просторную ванну, о чем-то задумалась, даже не заметив в итоге, что прошло уже почти три часа. Все боялись, что я утонула, а я всего лишь замечталась, что когда-нибудь мы с родителями будем жить в таком же шикарном месте, что у меня будет такая же собственная ванная комната, что никто не будет беспокоиться о количестве потраченной воды.

Стены нашей квартиры в Спрингфилде не отличались особой плотностью, и когда новобрачные Мёрфи, жившие дальше по коридору, начинали ругаться или ссориться, то нам отчётливо были слышны все их бранные словечки и угрозы, которые, правда, никогда не притворялись в жизнь. В такие моменты отец ждал, когда буря в их квартире утихнет, а затем стучал к ним в дверь и довольно настойчиво рекомендовал сбавить тон. Ведь все грязные слова и выражения могли плохо повлиять на его единственного ребёнка, то есть на меня. Нил Мёрфи в таких случаях любезно просил прощения, но дверь никогда не открывал. Наверно боялся, что отец, тогда работавший в полиции, увидит, что он бьёт свою жену. Даниэла Мёрфи после ссор с мужем по нескольку дней не выходила из квартиры, но однажды я увидела, как она выбрасывала вечером мусор. Под светом уличного фонаря я смогла разглядеть синяки на её лице, которые были едва заметны. Мне тогда было всего десять лет, но для того, чтобы понять, чьих это рук дело взрослого ума не требовалось. Много лет подряд я жалела, что не рассказала об этом отцу, не желая лезть в чужую личную жизнь. Однако мне стало гораздо легче, когда через несколько лет полиция арестовала Нила Мёрфи как раз за подобную выходку. После очередного нечестного раунда с мужем, Даниэла всё-таки решилась заявить на него в полицию. Уже тогда во мне кипел интерес к работе детектива.

Отношения между полицией Спрингфилда и Чикаго были весьма напряженными. Всему виной дело молодого парня Джастина Кэригана — серийного убийцы-психопата, который беспристрастно выбирал свои жертвы в пригородах Чикаго, а затем отвозил их в свой дом на севере Спрингфилда, жестоко расправлялся с ними, после чего разбрасывал останки тел по улицам города. После поимки Кэригана, окружной шериф Марк Девенпорт официально заявил прессе, что поимку особо опасного психопата осуществило именно управление полиции Спрингфилда. Тогда все газеты пестрели этим заявлением на первых полосах. Однако шеф полиции Чикаго тех годов, Питер Мелвуд, подлил масла в огонь, приписывая все лавры в поимке маньяка только своим подопечным. Жаркое тогда выдалось лето.

У меня не было никаких сомнений в том, что мой временный перевод в один из участков полиции Чикаго вызовет резонанс. Вряд ли кто-нибудь останется в стороне и хотя бы на секунду не задумается и не припомнит поимку Кэригана.

Когда я впервые оказалась на своём новом месте работы, то была немного удивлена. Полицейский участок был самый обыкновенный. Это не место для архитектурных излишеств, да и мало кто об этом задумывается, заходя внутрь здания по собственной воле или в наручниках. Стены когда-то были покрашены в светло-серый цвет снизу и белый сверху, но со временем краска где-то потемнела, а где-то и вовсе начала отходить слоями. Я сидела рядом с кабинетом капитана, передо мной открывался обзор на большую часть этажа. Столы, расставленные в худших офисных традициях, где двое коллег сидят друг напротив друга, а между их столами нет даже перегородки для тех моментов, когда нужно хоть какое-то подобие тишины для раздумий. Коридор, находящийся справа от меня, вел к двум комнатам для допросов, а далее к камерам содержания нарушителей закона и порядка. Слева от меня находилась лестница, которая вела на первый этаж и к запасному выходу, ведущему на парковку.

Несмотря на полное здешнее отсутствие комфорта, полицейский участок в Спрингфилде, где я служила несколько лет, и снаружи и внутри выглядел еще более скверно. Но ведь там мой дом, все мои коллеги, друзья и почти все родственники. Здесь же я с каждой минутой все больше чувствовала себя чужой и даже представить не могла, чего ждать от местной публики. Однако моё чутье детектива подсказывало мне, что проблем с моими новыми коллегами быть не должно. Правда, поначалу мне пришлось услышать не самые восторженные разговоры у себя за спиной.

— Что она тут делает? У нас что, своих ребят не хватает? Ей вообще не стоит заниматься этим делом! — говорил один из двух полицейских в форме, стоявших прямо в паре метров от меня. Возможно, они не знали, что говорят достаточно громко, чтобы я их слышала, а может хотели, чтобы я знала, какое здесь будет ко мне отношение. Мужчины и женщины в участке смотрели на меня искоса. Одни ужасались, как будто видели уродца из циркового шоу, а другие рассматривали, будто я стояла перед ними полностью обнажённая.

— Детектив Хаммонд! Пройдите в кабинет мистера Саммерса. Он ждет вас, — как на расстрел позвала меня секретарь капитана 22-ого участка полиции Чикаго Майкла Саммерса. Я проследовала за ней в кабинет, где меня встретил довольно обаятельный, несмотря на возраст, мужчина с лёгкой сединой, крепкой мускулатурой и в свежей выглаженной форме. Казалось, будто свой пиджак он надел сегодня впервые — настолько он выглядел новым и совершенно не ношенным.

— Оливия Хаммонд?

— Да, сэр.

— Капитан Майкл Саммерс. Добро пожаловать, — без капли энтузиазма в голосе произнес мой новый шеф. Создалось впечатление, что вместо него это монотонно произнесла компьютерная программа. — Я знаю, что вы здесь всего первый день после переезда, но хочу сразу ввести вас в курс дела. Я вам очень сочувствую, однако, лично я был против того, чтобы именно вас ставили расследовать это дело. Но за вас очень просил ваш начальник и мой старый друг. Пока вы здесь, вам будет помогать ваш новый напарник. Марта! Живо позовите мне Криса!

Он кивнул по правую руку от меня за окно своего кабинета. Я обернулась и увидела парня, который копался в каких-то бумагах и в тот момент был больше похож на книжного червя, чем на детектива полиции. Но выбирать не приходилось.

У меня за спиной резко открылась дверь, и еще до того, как я успела понять, что произошло, Саммерс нас представил.

— Хаммонд, знакомьтесь — детектив отдела убийств Кристофер Сандерс. Начиная с этой минуты, вы работаете вдвоем, нравится вам это или нет. В вашем распоряжении эксперты-криминалисты, техники, и парочка патологоанатомов, но остальные детективы сейчас заняты по горло своими расследованиями. Отчитываться будете строго передо мной. Сандерс введет вас в курс дела и расскажет обо всех деталях. А теперь извольте господа, у меня совсем нет времени. На хвосте итак повисла целая дюжина репортеров, которых пора успокоить. И запомните, никаких комментариев в прессу! Не хватало нам еще, чтобы весь город встал на уши.

Не теряя ни минуты, Сандерс как мог быстро вывел меня из кабинета, тихо прошептав в мою сторону:

— Сейчас его лучше не беспокоить, а то мало не покажется нам обоим.

Мы вышли из кабинета Саммерса и направились к рабочему месту моего напарника, которое было завалено папками, бумагами, всевозможными отчетами, а так же фотографиями с мест преступлений.

— Её тело нашли на окраине кладбища «Маунт Гринвуд», практически около заграждения, но это вы и сами уже знаете. Тело нашел дежурный охранник на рассвете, когда заступил на дежурство. Записи камер показали лишь расплывчатое изображение человека, несущего тело.

— То есть убийца мог знать, как скрыться от камер. Проверили работников кладбища?

— Первым делом. У всех железное алиби на предполагаемый момент совершения преступления, кроме, разумеется, самого охранника. Но он вне подозрений.

— Почему?

— Ему шестьдесят четыре года, а передвигается он не быстрей моей бабушки из Парк-Ридж. А ей уже далеко за восемьдесят.

— Ясно. Какие улики нашли на месте преступления?

— Несколько капель крови в паре шагов от тела, однако, анализ ДНК показал, что кровь принадлежит жертве, — Сандерс перевел дыхание и вскоре продолжил. — Эксперты так же сообщили, что жертва была убита в другом месте, предположительно в промежутке между двумя и тремя часами ночи, а потом перемещена на место её обнаружения. Орудием убийства, скорее всего, послужил нож.

— Я бы хотела поехать на место преступления, если вы не против.

— Хорошо. Идите за мной, моя машина припаркована неподалеку. Не люблю стоянку возле участка, её всегда заносит снегом так, что выбраться оттуда легче на тракторе или снегоуборочной машине.

Снег действительно стал очередным испытанием. Машина Сандерса была всего в пяти минутах ходьбы от участка, но в такую погоду казалось, что мы шли гораздо дольше. Это был новенький «Форд» — настоящее авто для настоящего детектива. Так поговаривали у нас в Спрингфилде. Последние выпуски этого автомобиля были созданы с максимальным уклоном на безопасность, чтобы водитель при столкновении смог остаться целым даже на высокой скорости. Хороший выбор.

Снег шёл с такой силой, что казалось, небо вот-вот обрушиться на землю. Спрингфилд находится не многим южнее Чикаго, но даже там я не припомню такой метели. Самым мудрым решением в таких погодных условиях было оставаться дома, укрыться теплым одеялом, налить кружку горячего кофе и пристально наблюдать за тем, как люди и машины за окном пытаются пробираться сквозь быстро набирающую обороты стихию.

Звук мотора был под стать внешнему виду автомобиля.

— На днях перебирал движок, машина просто зверь. Как раз для такой погоды.

— И вы нормально ориентируетесь на дороге в таких условиях?

— Разумеется, а как иначе. Если какой-нибудь ненормальный решит удрать от меня по такой погоде, — в голосе моего нового напарника чувствовалась нотка завышенной самооценки и гордости, — то я мигом настигну его.

— Звучит весьма убедительно. Может, теперь мы тронемся с места?

— Как скажешь.

И когда это мы успели перейти на «ты»? Хотя, так было намного проще. Никогда не любила этот переходный момент в общении.

Дорога до «Маунт Гринвуд» заняла не более получаса. По такой погоде было весьма сложно передвигаться на большой скорости из-за явного риска самому оказаться на том же кладбище. Либо Сандерс решил нас пощадить, либо здравый смысл в нем вдруг затмил его снобизм и пижонство, но стрелка спидометра за все время поездки ни разу не перевалила за двадцать пять миль[1]. Я редко обращаю внимание на такие вещи, но тут почему-то задергалась и то и дело смотрела с какой скоростью мы едем.

Припарковав машину в, пожалуй, единственном свободном от сугробов месте, мы направились к посту охраны кладбища. Как и у многих, у меня перехватывало дыхание, когда моя нога ступала на территорию, где похоронено большое количество людей. Не самое полезное качество в работе полицейского. Однако сегодня все было по-другому. Я чувствовала себя вполне комфортно, уверенно делая каждый шаг. Я чувствовала себя так, как будто сама работаю здесь уже не первый десяток лет.

— Добрый день, мистер Лэнгдон. Я детектив Крис Сандерс, а это Оливия Хаммонд. Я знаю, что вас уже допрашивали, но не могли бы вы снова рассказать, как обнаружили тело, чтобы ввести мою коллегу в курс дела.

Хорошенько прокашлявшись, с виду вполне миролюбивый седовласый мужчина среднего роста протянул мне руку, чтобы поприветствовать. Я ответила ему тем же.

— Гарри Лэнгдон. Извините за кашель господа, эта погода точно когда-нибудь меня доконает. Что ж, давайте начнем сначала, — после этих слов он выбрался с нами из своей каморки и любезно попросил следовать за ним. Сандерс не соврал, передвигался Гарри и впрямь еле-еле. Похоже, долгие годы службы отняли у него много сил и здоровья, однако осанка и склад плеч сохранились.

Проходя мимо многочисленных надгробий, Гарри то и дело вздыхал. Работа охранником на «Маунт Гринвуд» явно не приносила ему большого удовольствия, хотя это вполне объяснимо. Сандерс шел между Гарри и мной, и все время смотрел в сторону южной части кладбища. Мне показалось, что он резко стал чем-то опечален. Может, здесь похоронен близкий ему человек? Спросить я не решилась. Мы едва знакомы, чтобы обсуждать подобные темы. К моему удивлению, мой новый напарник был иного мнения.

— Вон там похоронены мои родители, — показывая вытянутой рукой на юг, пробурчал Сандерс.

Не зная, как правильно на это ответить, я хотела промолчать, но в итоге не смогла.

— Соболезную Кристофер. Ты рано потерял родителей?

— Кристофер? Звучит как-то слишком официально. Вдобавок, меня так называла мама в детстве, когда я хулиганил. Зови меня просто Крис, как и все остальные, — однако ответа на мой вопрос не прозвучало. Я не хотела искушать судьбу, но задала вопрос иначе.

— Хорошо, договорились. Так что с ними случилось? Ты выглядишь молодо, вряд ли твои родители умерли по естественным причинам. Или я ошибаюсь?

— Нет, ты права. Мне всего тридцать. Они погибли в аварии. В тот день много кто потерял близких. Быть может, ты слышала о крупной аварии в Морган Парк на шоссе 57? Хотя, наверное, нет, я зря спросил. Ты ведь не отсюда родом.

Вот тут я нашла в себе силы промолчать и не рассказывать всю историю своего детства. О том, что я часто бывала в Чикаго, когда приезжала к своей тете. Однако в одном он был прав — об аварии я ничего не знала. Наконец, мы дошли до места, где обнаружили тело.

— Это здесь. Можете начинать мистер Лэнгдон.

В очередной раз хорошенько прокашлявшись, Гарри начал свой подробный рассказ.

— Я заступил на дежурство как обычно, в половине седьмого утра. Было очень холодное утро, тридцать с лишним градусов. Снег валил со страшной силой. Мне казалось, что я не смогу закончить обход территории и завалюсь где-нибудь прямо в сугроб около очередной могилы. Едва дойдя до конца территории, мне показалось, что на снегу что-то виднеется. Заметить это было не так сложно, ведь до уборки территории все было в сплошном белом цвете, но из-за своего зрения я едва ли мог что-то хорошо разглядеть. Подойдя ближе, мне начало казаться, что я вижу кого-то, лежащего в виде снежного ангела, буквально в нескольких шагах от себя. Дальше было что-то ужасное и кошмарное. Такого видеть мне ещё не доводилось. Мне стало плохо и немного затошнило. На белоснежном покрове лежала девушка, в одном лишь нижнем белье, и повсюду была кровь. Она была вся синяя от холода. Я тут же рванулся к ней, чтобы помочь, но потом понял, что помощь ей уже не понадобится. Проверив пульс, я понял, что она была мертва, а её живот… его будто бы чем-то вспороли. Вокруг была кровь и снег. В полуметре от ее тела я увидел записку со словами «Она была прекрасна».

На лице Гарри появилась одинокая слеза, от которой он незамедлительно избавился. По нему было видно, что каждый раз, когда он вспоминает о случившемся, когда он снова и снова прокручивает в голове ту ужасную картину, его охватывает неподдельный страх.

— Что было дальше мистер Лэнгдон?

— Простите, — немного переведя дух, он продолжил, — потом я вскочил и на всех порах побежал на пост, чтобы вызвать полицию. До приезда полицейских я никуда не выходил и практически не двигался с места.

— Мне жаль, что вам пришлось все это еще раз вспоминать. Благодарим вас за сотрудничество.

Сандерс пожал ему руку, после чего мы той же дорогой вернулись к его машине.

— Какие мысли, Оливия? Сейчас важна любая зацепка, любая мелочь. Не знаешь, у неё были враги? Может, был какой-нибудь ухажер с нездоровым интересом?

На секунду я растерялась. Покопавшись в воспоминаниях, я пришла к выводу, что давно с ней не общалась.

— Сейчас я мало чем могу помочь, мы давно не общались. Последний раз мы с ней разговаривали четыре года назад, когда мы с родителями приезжали в гости на день благодарения. Тогда все было спокойно и безмятежно. А сейчас, — у меня вдруг резко закружилась голова, — даже не знаю. За это время много чего могло произойти.

Всю дорогу обратно до участка у меня из головы не выходил описанный охранником образ. Какой психопат мог такое сделать? Я не первый год работаю в полиции, но такого мне видеть не доводилось никогда. Хорошо еще, что я не работаю в Чикаго и первой не приехала на вызов Гарри Лэнгдона в то самое утро. Не знаю даже, как бы я отреагировала в тот момент. Все-таки я видела тело в морге в совершенно другом виде. Она казалась мне такой умиротворенной. Не могу представить себе, как бы я вела это дело, если бы увидела ее тогда на кладбище.

Я попросила Сандерса отвезти меня к тете Джулии, как только он закончит заполнять отчеты.

Мичиган Авеню была контрастной противоположностью всего района Морган Парк. Создалось ощущение, что ты только что был в библиотеке, а затем попал в сумасшедший дом. Кругом пестрели яркие магазинные вывески, бары, рестораны, отели и огромные толпы людей, которые двигались по непонятным невооруженному глазу направлениям. Если присмотреться вглубь толпы, то можно разглядеть влюбленную парочку, гуляющую под падающим снегом; туристов, делающих снимки на фоне различных мигающих вывесок и просто на фоне проходящих мимо людей; наконец, можно разглядеть семьи и просто состоятельных жителей района, устало возвращающихся с работы.

Дорога по пробкам заняла чуть больше часа. За это время я старалась придумать, как именно мне лучше начать с тётей разговор. Я не знала, как она меня встретит. Мы всегда общались преимущественно по праздникам, когда мы с родителями приезжали к ним в гости. Сейчас я приехала одна, и не о каких праздниках, несмотря на конец декабря, не могло быть и речи. Мне всегда было сложно просто взять и заговорить с тётей. Я любила подключаться к разговору взрослых уже в его полном разгаре, когда была маленькой, если мне было что сказать. Мы с двоюродной сестрой старались не перебивать старших своими детскими шалостями и бессмысленными высказываниями, от которых у моей мамы всегда терялась мысль, которую она хотела произнести, а отца это жутко злило, хотя он и понимал, что мы дети. Отец вообще был достаточно строг со мной, но никогда не перегибал палку, за что я любила его со временем всё больше и больше. В конце концов, каждый человек может сорваться в самый неожиданный для себя и окружающих момент, после чего очень долго будет жалеть об этом. Я, конечно, злилась на отца, когда он запрещал мне гулять с друзьями допоздна, но всегда старалась брать с него пример и не наговорить лишнего в пылу своего подросткового гнева. Мама всегда с интересом наблюдала за нами в такие моменты и по большей части не вмешивалась.

Тётя Джулия была совсем другого склада. Я всегда поражалась, насколько разными могут быть родные сёстры. Джулия Бергер ни слова не давала сказать своему мужу, когда приходило время отчитывать их единственную дочь. Мистер Бергер даже не знал как себя правильно вести в такие моменты. По крайней мере, так это выглядело со стороны.

— Позвони, если что-нибудь узнаешь. Я ложусь спать очень поздно, так что не стесняйся звонить даже в два часа ночи. До завтра, — усталым голосом произнес Сандерс.

— Хорошо, ты тоже звони, если понадоблюсь, — я заметила на заднем сидении Сандерса папку с документами по расследованию. — Мой номер мобильного у тебя есть, а телефон тёти Джулии указан в информации о родителях жертвы. Спокойной ночи.

Дом, в котором находилась квартира тёти Джулии, в моих глазах выглядел Эверестом, который я должна была покорить, не смотря на все преграды в моей голове. Дорога к лифту казалась такой короткой именно в тот момент, когда мне нужно было как можно больше времени на раздумья. Ноги сами вели меня к лифту, не желая даже попытаться подняться по лестнице. Никогда не увиливала от физических упражнений, но сегодняшний день истощил как мои моральные, так и физические силы. Мысли в голове будто собрались в кучу, желание думать и передвигаться таяло с каждой минутой, которую я проводила на ногах. Подъехал лифт. Я зашла внутрь и нажала кнопку нужного этажа. Двери закрылись, и я начала медленно подниматься на следующую стадию моего пребывания в Чикаго.

[1] 1 миля = 1,61 километра

Глава вторая. Родственные связи

«Убирайтесь отсюда! Чтобы духа вашего здесь не было!»

Голос тети Джулии был слышен на весь этаж высокого элитного здания на Мичиган Авеню. Она жила на девятом этаже. Когда мы приезжали в прошлом, то её соседями с одной стороны были какие-то бизнесмены, которых почти никогда не было дома, а с другой — старушка Пинкер, которая частенько заходила в гости и всегда приносила с собой что-нибудь сладкое.

«Мэм, я лишь хочу знать, как вы переносите утрату?»

Голоса казались такими отдаленными, несмотря на то, что я стояла вплотную к входной двери квартиры. Девушка, находящаяся у тети Джулии, явно не получила желаемого, к тому же совершенно точно вызвала тетин гнев. Таких криков от нее я не слышала никогда. Услышав приближающиеся шаги и голоса за дверью, я решила отойти в сторону. Как выяснилось не зря. Дверь резко распахнулась и оттуда как угорелая вылетела молодая девушка, на вид лет двадцати пяти, одетая в форму службы доставки пиццы. Что-то в её виде вкупе с криками моей тети заставило бы любого усомниться в том, что ее конечной целью было лишь доставить пиццу.

— Катитесь к черту! Еще раз вас увижу — вызову полицию!

Я стояла за дверью, что не позволило тёте увидеть меня сразу, пока я не сделала пару шагов по направлению к девушке-курьеру. У меня вдруг появилось непреодолимое желание присоединиться к родственным крикам и прогнать не прошеную гостью, но я взяла себя в руки. Я ведь все-таки детектив полиции. Незваная гостья разглядела мой жетон на воротнике пальто и остановилась.

— Мисс, детектив Оливия Хаммонд, будьте любезны оставить в покое миссис Бергер, как она того желает.

На секунду потеряв дар речи, незваная гостья, нацепив ухмылку, немедленно покинула холл коридора и быстрым шагом направилась в сторону лифта. Она явно не ожидала увидеть обещанную тётей полицию так быстро. Удивление, равно как и загадочность, было явно видно на её лице, которое я смогла разглядеть вполне четко.

Тётя несколько раз поменялась в лице от удивления и немедленно обняла меня.

— Боже мой, Ливи! Как же я рада тебя видеть, — сквозь бурю эмоций и слез я ясно распознала в голосе тёти нотку радости и надежды от моего появления. Еще с моего детского возраста она всегда ласково называла меня Ливи.

— Здравствуй, тётя Джулия, я приехала так быстро, как только смогла. Как вы, держитесь?

— Пойдем скорее внутрь, пока она или еще кто-нибудь ей подобный не пришел ко мне со своими расспросами и просьбами дать интервью, — она ослабила объятия и, взяв меня за руку, повела внутрь квартиры, после чего заперла дверь на несколько замков.

— Я так понимаю, это была очередная охотница за сенсациями? — после тётиной фразы догадаться было уже не сложно.

— Все верно, дорогая. Представляешь, я лишь заказала себе пиццу, а тут приходит эта наглая девчонка! Она уже совсем потеряла всякий стыд!

— Ты хочешь сказать, что она уже пыталась расспрашивать тебя и раньше? — как могла, я старалась не устраивать допрос тёте, едва переступив порог её квартиры. В конце концов, она несколько дней назад похоронила собственную дочь.

— Впервые я увидела её на том самом месте, где обнаружили тело моей девочки. Тогда она не была такой настырной, полицейские не пустили её за ограждение, — глаза у тёти вдруг налились ненавистью, — но когда я увидела её на похоронах Айлин, то просто не сдержалась и прогнала её.

У тёти Джулии и раньше были небольшие проблемы с терпением, хотя кто осмелится упрекнуть её в этом сейчас. В молодости она изредка срывалась на своем муже. Джеффри Бергер в ту пору был видный мужчина, настоящий джентльмен, роскошно одевался и так же одевал мою тётю, имел в городе большие связи с общественностью, а сам руководил крупной охранной организацией. Это был высокий мужчина, на пол головы выше своей жены, с красивыми черными волосами, всегда аккуратно причесанными и по бокам убранными за дужки очков, был крепким и имел достаточно накаченное телосложение. Тётя иногда называла его супер-Джефф, дабы подкормить его эго, за что он в ответ всегда обходился с ней как со своей королевой.

Спустя много лет их брак распался, но главным чудом за их многолетний союз было рождение дочери, которую они назвали Айлин. Она росла настоящей принцессой. При виде её возникало чувство, что она переняла все красивые черты лица своей матери, а претенциозность и аристократичность — от отца. Со временем стала заметна и её великолепная фигура. Когда мы виделись последний раз, Айлин выглядела как с обложки модельного журнала, однако она никогда не старалась выставлять напоказ свое тело. Она одевалась строго, как бы говоря окружающим её молодым людям, что покорять их сердца она намерена не телом, а душой.

От воспоминаний у меня на душе стало совсем тоскливо, и мне вдруг захотелось вновь обнять свою двоюродную сестренку Айли. Но этому желанию было больше не суждено сбыться. Какой-то ненормальный жестоко расправился с ней, а у меня даже нет никаких идей и мыслей с чего начать расследование. Было ли это единичное убийство, или нам предстоит узнать про смерть еще одной невинной девушки? Почему убийство произошло с такой жестокостью? С каждой минутой раздумья в голове появлялось все больше и больше вопросов, ответы на которые были очень далеки.

— Тётя, я буду участвовать в расследовании. Я обязательно выясню, кто сделал это с Айли, даю вам обещание.

После моих слов на лице тети Джулии промелькнула нотка надежды, хотя обнадеживать её сейчас я могла только словами, а не делом. — Расскажите мне, как вы поживали всё то время, пока мы не общались?

— Ну, что ту сказать, ты застала меня врасплох таким вопросом, — тётя замолчала на несколько секунд, а затем новости сами начали всплывать у неё в голове. — Джефф бывает здесь очень редко, мы почти перестали с ним видеться. Он лишь изредка заходит в гости, чтобы поздороваться, выпить чашку кофе, перекинуться парой слов с Айлин, а затем пропадает на несколько месяцев.

Я была удивлена такой новости, ведь дядя Джефф всегда так любил свою дочь. Он всегда проводил с Айли много времени и после долгих расставаний с ней старался как можно дольше не отходить от неё ни на шаг. Так было всегда до того, пока Айли не повзрослела. С тех пор, как она начала серьёзно увлекаться прогулками с друзьями, а затем и начала тайком ходить на свидания с мальчиками из её класса, они с отцом стали общаться намного реже. Однако это не мешало им, как и прежде сесть скучным вечерком, налить по стакану горячего шоколада и обсудить последние новости из мира политики, моды, криминала и прочего. Темы для разговора находились сами по себе. Однажды я присутствовала при их разговоре. Было видно, что они буквально с полуслова понимают друг друга. С матерью у Айли были другие отношения. Тётя Джулия, как могла, старалась помогать ей правильно вести себя за столом, учила как нужно одеваться девушке её возраста, всегда ругала, когда та не слушала её и делала всё по-своему. Ругались они часто, но всегда очень быстро мирились и не держали друг на друга обид дольше часа, особенно, если обе находились при этом дома. Если Айли понимала, что натворила что-то из ряда вон, она могла уйти на улицу, проветриться, но затем всегда быстро возвращалась и предпринимала попытку помириться с матерью.

— Ливи, ты останешься у меня? Да, оставайся! Эта квартира такая просторная, а ведь теперь я здесь совсем одна. Без Айлин здесь стало совсем пусто и тихо.

Слёзы вновь стали наворачиваться на её глазах, но как бы я ни хотела, я не могла там остаться. Достаточно было повернуться в сторону кухни, и я снова видела нас с сестрёнкой, бегающих на рождество наперегонки и играющих с подарками наших родителей возле рождественской ёлки. Здесь все напоминало мне об Айлин. По мои щекам тоже покатились слёзы. Я снова ощутила себя девочкой подростком, которая делилась своими впечатлениями с младшей сестрой, рассказывала, как мы живем в Спрингфилде, какие мальчики в школе мне нравятся. В ответ Айли рассказывала мне о званых вечерах, гостях, которые то и дело приходили к её родителям, о её первом поцелуе. Эти воспоминания были такими яркими и четкими, как будто бы это все происходило накануне.

— Простите, тётя, но я не смогу здесь остаться, я забронировала и оплатила номер в отеле «Морган Грин», чтобы быть как можно ближе к полицейскому участку и кладбищу. Но я обязательно заеду к вам завтра, — пусть это была и правда, но только отчасти. Я не хотела сейчас раскрывать всю душу и придаваться воспоминаниям. Мне нужно было сосредоточиться.

— Обязательно заезжай и звони, как можно чаще. Мне очень не хватало общения с тобой всё это время. А как ты сюда добралась? Не на такси ведь?

— Меня подвез мой новоиспечённый напарник, детектив Крис Сандерс.

— Это хорошо, что у тебя уже есть напарник. — Тётя Джулия вновь замолчала на некоторое время, а затем снова заговорила.

— Кстати, хотела спросить, как поживает твоя мама? Мы с ней тоже давно не болтали, а ведь раньше нас было не остановить, когда мы начинали обсуждать что-нибудь интересное.

— Это точно, я помню. С мамой всё хорошо, в её жизни мало что изменилось с тех пор, как умерла бабушка Селеста.

— А как твой отец? Не скучает по работе?

— Еще как скучает. Когда я на службе, он каждый раз звонит и предлагает помощь так, будто хочет сорваться и поехать вместе со мной и арестовать хоть кого-нибудь. Честное слово, если так пойдёт и дальше, то он, пусть и не по-настоящему, начнёт арестовывать наших соседей за переход улицы в неположенном месте!

После этих слов мы обе немного посмеялись, и я почувствовала насколько же приятно разговаривать с тётей и вспоминать полицейские замашки моего отца, который даже на пенсии не теряет своей хватки.

— Как вы поживаете? Как ресторан?

— С рестораном всё отлично. Много клиентов, много заказов, много прибыли! Мне, безусловно, лучше удаётся управляться с рестораном, чем это получалось у Джеффри в своё время.

Я взглянула на часы и поняла, что так и не вызвала такси. Сколько времени займёт дорога от Мичиган Авеню до отеля «Морган Грин» мне было не известно, но рисковать не стоило, ведь на улице сейчас не самые благоприятные погодные условия для быстрой езды. Тем более, что мне не знаком стиль вождения местных водителей. Я чувствовала себя уставшей и понимала, что конечная цель моего визита сегодня для меня не достижима. Поинтересоваться у тёти на счёт Айли я обязательно успею, но не сегодня и не сейчас. Мне самой очень тяжело вспоминать свою сестрёнку, не говоря уже о чувствах, которые сейчас испытывает тётя Джулия. Не теряя времени, я начала клонить разговор к его логическому завершению.

— Вы не могли бы вызвать мне такси, время уже позднее, а я так и не успела распаковать вещи утром.

— Уже уходишь? Я надеялась, что ты останешься переночевать у меня, но раз ты так решила, так тому и быть, — с обиженным, но понимающим видом произнесла тётя Джулия.

Пока она звонила в местный таксопарк, меня невольно потянуло пройтись по квартире. Я никогда не умела долго сидеть на одном месте. В первую очередь я осмотрела кухню. Как и раньше, здесь царил порядок и комфорт. Просторное кухонное пространство использовалось так же и как столовая, но когда мы собирались семьями, то обедали и ужинали в гостиной. С виду небольшой кухонный стол легко раздвигался и превращался в большой обеденный. Мне всегда нравилось наблюдать за тем, как тётя Джулия с мамой накрывали на стол, стелили роскошную скатерть, раскладывали столовые приборы, расставляли бокалы для вина и стаканы для свежевыжатого сока и прохладительных напитков. Мы с Айлин всегда расходились во мнениях, кокой сок лучше и вкуснее. Я всегда любила апельсиновый, а моя сестренка предпочитала более экзотические вкусы, такие как ананас, манго или грейпфрут. На меня вновь нахлынули воспоминания, но в этот раз я не позволила себе слёзы. Через минуту меня отыскала тётя Джулия и сообщила, что такси будет с минуты на минуту.

— Не хочешь зайти к ней в комнату? Я там так ничего и трогала, не хватило духу прикоснуться к её вещам. Некоторые из них все еще держат запах её любимых духов. Кровать все так же кувырком. Айли всегда была слегка неряшливой и постоянно не успевала утром перед работой её заправить, — на лице у тёти снова стало заметно, насколько ей не хватает любимой и единственной дочери.

— Думаю, в другой раз. Мне, как и вам, сейчас тяжело думать об Айли, а её комната вся наполнена воспоминаниями.

— Да, ты права. Ты знаешь, а ведь Джефф не смог появиться на похоронах, — весьма быстро поменяла тему тётя Джулия, — он так горевал, что сказал, что не может показываться в таком виде на глазах у стольких людей.

— Вы ведь знаете его лучше всех. Хотя, если говорить начистоту, я удивлена, что он не пришел. Мы разговаривали с ним по телефону накануне службы в церкви. Судя по голосу, он был просто раздавлен, но мне показалось, что он был полон решимости взять себя в руки и пойти на похороны. Наверно, я не так его поняла.

Попрощавшись с тётей Джулией, я вышла на улицу, села в такси и отправилась в отель.

Глава третья. Отель

По дороге, я невольно задумалась о том, что бы чувствовала я, если бы потеряла единственного ребенка. О том, что чувствует и через что проходит мать, когда её дитя уходит из жизни раньше неё самой. Эти мысли не давали мне покоя всю дорогу до «Морган Грин».

Я всегда хотела иметь семью, завести детей, однако этой мечте уже не раз мешала моя работа. Два года назад мы расстались с Дейвом Шепардом. Он был очень амбициозным и мастеровитым архитектором. Высокий, красивый парень с голубыми глазами и ямочкой на подбородке. Мы встречались два года, прежде чем он предложил мне выйти за него замуж. Тогда я согласилась, ведь была по уши влюблена в него. Мы съехались, начали планировать свадьбу, но потом все пошло коту под хвост. Частые вызовы по службе не давали мне достаточного количества времени проводить со своим женихом. Я редко появлялась дома на праздники, поскольку в полиции слово «выходной» имеет весьма расплывчатое понятие. В то время мы работали над делом о серии ограблений по всему Спрингфилду. По мере появления новых фактов и подозреваемых я все глубже погружалась в работу и все меньше уделяла времени Дэйву.

Спустя три месяца после нашей помолвки Дэйв ушел, а я осталась одна, наедине с собой и своей работой. Я все понимала, но не могла ничего изменить. Сейчас я тоже ничего не могу изменить. Айли мертва. Впервые, с начала моей работы в полиции, убийство коснулось моих родных и лично меня.

Дорога в отель сопровождалась сильной метелью. Я едва могла разглядеть дома и проходящих по заснеженным улицам людей, которые, вероятно, также не могли разглядеть свой путь далее чем на несколько ярдов[1] вперед. Погода не прекращала ставить преграды на моём пути.

Водитель такси вел машину аккуратно и очень осторожно входил в каждый поворот, чтобы избежать заноса и потери управления. Сцепление с дорогой оставляло желать лучшего, но до последнего момента все шло хорошо. Пешеходы всегда перебегают дорогу в неположенном месте, к этому привыкаешь уже на следующий день вождения автомобиля, однако, при такой видимости на дороге человека запросто можно не заметить.

Я сидела на заднем сидении справа и смотрела в окно, как вдруг поняла, что водитель резко повернул вправо, отчего я невольно потеряла равновесие и упала. С жутким визгом тормозов машина кружилась, после чего водитель смог вернуть себе контроль в управлении и остановился посередине пешеходного перехода.

— Черт возьми! Вам что, жить надоело? — реакция водителя не заставила себя долго ждать, после чего я быстро поднялась с сидения и тут же поняла, в чем дело. Он едва не сбил какого-то мужчину, неспешно переходящего дорогу на красный сигнал светофора. Он был одет в черное пальто с капюшоном, на лице у него был повязан шарф, что в купе со снегом не позволило мне рассмотреть ни единой черты его лица. Лишь на мгновение, кинув взгляд в сторону едва не сбившего его такси, мужчина в пальто неспешно продолжил идти в своём направлении, как будто бы ничего и не было. Я немного удивилась, но не придала этому особого значения.

Произнеся еще с дюжину различных ругательств, водитель развернул машину и продолжил путь, не сказав в мою сторону ни слова. Оказалось, что мы не доехали до отеля всего немного.

— Приехали, мисс. Простите за это происшествие, некоторые люди, особенно в такую погоду, ведут себя как самоубийцы. А потом еще говорят, что мы, таксисты, плохо водим.

Расплатившись, я прошла на территорию отеля и вошла в помещение администрации.

— Здравствуйте, меня зовут Оливия Хаммонд, я бронировала у вас одноместный номер два дня назад. Утром должны были доставить мои вещи, — произнесла я уже совершенно уставшим и невыразительным голосом. Администратор «Морган Грин» напротив, был бодр и вежлив. Когда я представилась, он смотрел какое-то громкое ток-шоу и трапезничал порцией куриных крылышек.

— Добрый вечер, мисс Хаммонд. Все верно, ваш номер «24». Как выйдете — сразу налево, дойдете до конца, подниметесь наверх, первая дверь справа. Ваши вещи привезли утром, они у вас в номере. Приятного проживания! — с этими словами администратор Джерри Дениелс, как было написано на табличке у него на столе, протянул мне ключ. Я отправилась в номер с единственной мыслью принять душ и лечь спать. Однако, как я выяснила некоторое время спустя, вечер только начинался.

Отель представлял собой единое двухэтажное здание, построенное в виде буквы «П», с лестницами в каждом углу. Скрип слышался едва ли не от каждой ступеньки, по которым ступали мои ноги. Поднявшись на второй этаж, я на несколько минут остановилась на террасе у перил, осмотрела местность, сделала еще пару глотков морозного воздуха, а затем повернулась и направилась в сторону двери с номером «24». Наконец, снег перестал, и в округе воцарилась тишина, нарушаемая лишь редкими звуками проезжающих машин и воющих где-то неподалеку собак. Мне вдруг стало не по себе от такой идиллии, и я поспешила нарушить её, покашляв несколько раз. Эхо от моего кашля раздалось по всему внутреннему дворику отеля. Меня наверно было слышно даже жильцам ближайших домов, которые были выстроены в линеечку вдоль всей улицы.

Дверной замок с первого раза не поддался моим стараниям, но затем открылся, издав характерный звук. Номер был совсем маленьким и тесным. «Эконом класс, односпальный, с ванной и туалетом» — именно так мне его представил администратор «Морган Грин» по телефону. Его словам соответствовало все, кроме сказки о чудесном виде из окна, которое выходило на заднюю сторону отеля. Вид из окна представлял собой выставку машин, которые были буквально завалены разным количеством снега. Марку и цвет большинства из них, наверно, можно было разглядеть, лишь подойдя к ним вплотную и хорошенько посветив фонариком.

Внутри все было обставлено скромно. Кровать, кресло, журнальный столик, старый с виду телевизор, покрытый тонким слоем пыли, стоящий прямо перед окном, которое было увешано полупрозрачными занавесками. На полу был постелен темно-коричневый однотонный прямоугольный ковер, который занимал добрую часть всего пространства под ногами, придавая комнате хотя бы частичку уюта. Стены и потолок были блекло белого цвета и подавали явные признаки нужды в перекраске. Справа от кровати лежал мой багаж, состоящий из старого походного рюкзака и спортивной сумки. Пожалуй, мои вещи по внешнему виду идеально вписались в атмосферу этого помещения.

Я вдруг почувствовала легкое головокружение. Наверное, оно было от усталости, хотя нельзя исключать и голод, от которого я тщетно пыталась избавиться еще утром, до прихода в участок, позавтракав большим бутербродом и чашкой горячего черного кофе.

Лечь спать прямо сейчас, было самым моим сокровенным желанием. Проверив чистоту постеленного на кровати белья, я вспомнила о том, что упаковывая свои вещи в Спрингфилде, положила пачку сигарет в сумку. Не знаю почему, но сейчас сигарета была бы как нельзя кстати. Откопав спрятанную пачку в сумке среди собственных трусиков, я прилегла на кровать и закурила, постоянно вспоминая и обдумывая то, что сегодня на кладбище рассказал Гарри Лэнгдон. После нескольких затяжек, я затушила сигарету и на какое-то время отключилась.

Моё внимание привлекла записка на столике рядом с кроватью. Немного занервничав от незнания того, была ли она здесь изначально, я быстро пришла в себя и встала на ноги. На часах было без четверти двенадцать. Сколько я проспала? Пятнадцать, может, двадцать минут? Не знаю, но записка не на шутку меня насторожила. Оглядевшись по сторонам, я аккуратно перевернула листок бумаги на столике и прочла:

«Я знаю, чего ты хочешь, но ещё не время. Она была прекрасна, словно красный ангел на белом бархате. Мы встретимся»

Сандерс с подкреплением приехали очень быстро. На секунду мне показалось, что они сидели в машинах и ждали моего звонка. Полицейский участок находится минутах в пятнадцати-двадцати езды от отеля. Где жил Крис я не знала, но именно он приехал раньше всех.

— Ты в порядке?

— В полном.

— Выглядишь усталой, тебе бы выспаться.

— Я пыталась, но не вышло. У этого психа, видимо, свои планы, и мой сон в них явно не вписывается.

— «Она была прекрасна»? — Крис странным тоном процитировал фразу из записки в вопросительной форме, — что думаешь?

— Он снова написал эту фразу, однако, теперь выразился яснее. Но, так или иначе, это мало что нам даёт. Это сообщение он явно хотел донести лично до меня. Пока все это одна большая загадка.

— «Мы встретимся»? Похоже, что он предвкушает встречу с тобой в реальности, либо уже на том свете вместе с твоей покойной сестрой.

— Если верить в библию и христианство, то моя сестра едва ли может оказаться в одном месте с этим ничтожеством. Ему самое место в аду, и я прослежу, чтобы он оказался либо там, либо в камере до конца своей жизни, — после этих слов, Сандерс перестал задавать вопросы и на какое-то время вовсе отвел от меня взгляд. Затем подошел, положил свою руку мне на плечо и по-дружески сказал:

— Так и будет, мы все тебе в этом поможем, — после этих слов мне даже стало спокойнее.

Тем временем криминалисты закончили проверять номер на наличие каких-либо следов и отпечатков. Старший эксперт Эрик Мэнсон незамедлительно подошел ко мне.

— Никаких отпечатков и следов взлома. Со слов администратора, мистера Джерри Дениелса, из номера ничего не пропало, — с разочарованием и досадой на лице произнёс Мэнсон.

— Что с камерами слежения? На пленках что-то есть?

— Боюсь, что нет. Мистер Дениелс сказал, что они не работают. Их должны подключить только в конце недели.

— Другого ответа я и не ожидала. Спасибо за информацию.

Крис оглянулся по сторонам, будто что-то вспомнил. Пройдясь из стороны в сторону, он остановился, а затем повернулся ко мне.

— Мне вспомнилось старое дело, над которым я работал несколько лет назад. Я тогда только месяц проработал детективом после повышения. Напарника у меня еще не было и пришлось расхлёбывать всю кашу самому…

Я обратила всё своё внимание на своего напарника, который топтался на одном месте и вспоминал о деле, которое есть в карьере у каждого детектива. Дело, после которого на тебя начинают смотреть по-другому. В моём послужном списке таких расследований еще не встречалось, а посему именно поиски убийцы сестры как раз подходили под такое описание.

Немного покопавшись в памяти, Крис продолжил.

— Парень сделал из своей девушки отбивную, а затем задушил её подушкой. Поиски по горячим следам ничего не дали, дело зашло в тупик, пока не заговорила одна из сестёр подозреваемого. Она позвонила мне и предложила встретиться, чтобы рассказать, как она тогда выразилась, всю правду, которую она знает о своём брате. После встречи с ней я немедленно поехал в предполагаемое место, где скрывался преступник. Это был отель, немного похожий на этот, только в совершенно другом виде. Отель пришел в упадок, но само здание не снесли и не сдали в аренду. Внутри всё выглядело так, как будто стены готовы обрушиться от любого неверного движения. Краска на стенах облезла, некоторые окна были выбиты. Обстановка указывала на то, что здесь бездомные устроили ночлег. Я приехал туда быстрее подкрепления и вошел внутрь здания. На стене была записка от парня, которого я искал. Правда, там всё было намного проще, нежели сейчас. Он написал: «Здесь живёт смерть. Не пытайся найти её, она найдёт тебя сама»

Сандерс вновь замешкался. По его лицу было понятно, что он вспоминает одно из самых ярких впечатлений если не в своей жизни, то в своей карьере детектива уж точно.

— Как потом выяснилось, парню прилично сносило голову от героина. Я вошел в здание, прочёл эту надпись в холле, но не побоялся идти дальше, а зря. Проверив первый этаж, я поднялся на один пролёт выше и застыл посередине коридора от звука, который доносился из номера в нескольких метрах от меня. Как только я попытался отворить дверь в тот номер, на меня сзади прыгнул этот сумасшедший наркоман и повалил меня на пол. Я с трудом вырвался, попытался вырубить его, но в него как будто вселился демон. Мне пришлось стрелять. Только когда я всадил в него половину обоймы, он, наконец, рухнул на землю и сказал

...