Оглавление

Акт I — Охотник

Глава 1 — Мельник

Дождь.

В Камал-Сити он никогда не заканчивался. Временами ослабевал до мелкой, едва заметной измороси, но неизменно возвращался с новой силой. Как сейчас — холодные струи лениво стекали по мутным стёклам, скользили по грязному бетону и проржавевшим металлическим листам, растворяясь в маслянистых лужах и оставляя после себя удушающий запах сырости, бензина и затхлости городских катакомб.

Единственное, что продолжало бодро и бессмысленно мерцать в этой сырой мгле, были неоновые вывески. Корпораты умудрялись напихать своей яркой, дешёвой рекламы даже в самые убитые переулки Нового Камала. А как иначе? Район ведь перспективный. Без этого цветастого карнавала сменяющихся картинок можно было бы подумать, что этот город давно мёртв. Хотя можно ли вообще назвать «живой» рекламу дерьмового энергетика, растекающегося по сиськам пластиковой блондинки, — это вопрос риторический.

Я прислонился к капоту «Ауруса», лениво наблюдая за облезлым подъездом. Борин, мелкий программист и моя цель, успел свалить. Кто-то его предупредил. Теперь оставалось только ждать, пока информаторы «ОргСинта» и Дэн вытащат его новое местоположение из сетевых помоек.

— Блядь, — сквозь зубы вырвалось у меня. Я стряхнул пепел.

Всё должно было быть просто: зайти, забрать флешку, припугнуть кодера и уйти. Но нет, я торчал под дождём, впитывая в себя всю эту серую мерзость.

Докурив, я бросил окурок в лужу. Потом обошёл машину, позволяя себе мимолётно полюбоваться её линиями. Мой любимый Aurus Prime — сдержанный, почти незаметный, но с движком, который легко выведет из игры любую погоню. Снаружи она словно офисный планктон в строгом костюме, а внутри — дорогие материалы, уютная подсветка, искусственный интеллект на борту… Мир роскоши и комфорта, прекрасно растворяющейся в потоке.

Я залез в салон и захлопнул дверь. Стёкла потихоньку запотевали от влажного воздуха, а на приборной панели светился экран с досье. В левой колонке значились имя, фотография и краткая биография цели. Программист-отступник. Умник, решивший, что сможет обвести «ОргСинт» вокруг пальца. В правой колонке красовалась сумма. Мой гонорар. Чёртов стимул, ради которого я был готов терпеть всё это.

Я в очередной раз пробежал глазами по данным.

Паша Борин. Возраст — 27. Работал на «ОргСинт», пока не решился украсть прототип какого-то ПО для «ИнноКорп». Засланный казачок. А главное — он реально думал, что этого никто не заметит. Скольких таких же умников нашли в канавах за последний год? Сотни?

Но никто никогда не учится, верно?

Но в этот раз ему повезло. Моя задача — лишь забрать украденное, и если он не будет сопротивляться, всё пройдёт гладко.

Внезапно голос Дэна прозвучал из динамиков, заставив меня вздрогнуть:

— Макс, как слышно?

— Приём отличный, выкладывай.

— Засекли его имплант в старом корпусе авиазавода. Высылаю координаты.

— Отлично. Понял тебя.

— Удачной охоты, — Дэн чуть помедлил. — Встретимся в «101».

Связь оборвалась, оставив меня наедине со своими мыслями.

«101». Захочу ли я сегодня возвращаться туда?

Я запустил двигатель. Боковым зрением отметил мигающий индикатор, сигнализирующий, что оружие тоже наготове. Я сунул пистолет в кобуру под полой куртки, чтобы не тратить на это время уже на месте.

Машина въезжала в Авистрой. Пёстрый неон сменился красно-оранжевой палитрой промышленного освещения. Вульгарные вывески — грязным бетоном и ржавыми трубами. Я ненавидел этот район до дрожи в зубах: здесь я родился, здесь впервые ощутил, что жизнь — это постоянная борьба, и выживает тот, кто вовремя схватится за нож или спусковой крючок. Шаг в сторону — и тебя моментально уничтожат.

Дождь усилился, ещё больше размывая окружающую грязь.

«Аурус» смотрелся чужаком на этих улицах. Будто инопланетный корабль, который приземлился на остров к туземцам. Среди этих заваленных хламом и разукрашенных граффити улиц уместнее бы смотрелось какое-то корыто, в духе древнего Li-Hong’а и Voyager’а китайского производства, чьи остовы массово гнили вдоль тротуаров.

Внезапно экран на панели замигал:

«Неизвестный номер».

Я перевёл дыхание, нажал на приём:

— Да?

— Мельник, вы в пути?

Голос звучал холоднее льда и был искажён фильтрами.

Заказчик.

— Почти на месте.

— Обстоятельства поменялись. Кое-что из кода уже всплыло в сети, и мы не можем рисковать дальше. Уберите цель. Окончательно.

Во рту пересохло. Терпеть не могу, когда правила меняют в последний момент.

— Убрать? — повторил я, будто ослышался.

— Да, Максим. Он смог провести вас и сбежать. Это плохо, и теперь нужно действовать радикально. Никаких ошибок на этот раз, — в голосе слышалась стальная уверенность.

— Понял, — бросил я, сохраняя внешнее спокойствие.

— И помните, Борин — отличный манипулятор. Он может начать вас обрабатывать, настоятельно рекомендуем его не слушать.

— Справлюсь. Не в первый раз.

Связь оборвалась, оставив в салоне напряжённую тишину.

Корпоративные суки. Решили схитрить.

Ведь исходная сумма сделки предусматривала только добычу информации, а не убийство. По сути, это прямое нарушение договорённостей.

Часто ли мне приходиться ликвидировать цель? Да, иногда. Особенно если заказчик считает, что лучше перестраховаться и хорошо оплачивает работу лишней сотней руби. Но в этот раз за эту работу мне никто не платил.

Как же я устал от всего этого дерьма… От этих заказов, которые вечно идут не по плану. От корпоратов, которые считают, что умнее других и плюют на договорённости.

Сколько раз я уже хотел остановиться. Сколько раз говорил себе, что это моё последнее дело. Ведь денег я уже заработал достаточно. Но это окончательно уничтожило меня. Теперь точно всё. Последний заказ — и я завязываю с этим.

Я устал.

Перегорел.

За-е-бал-ся.

«Аурус» заехал во двор авиастроительного завода, который уже давно превратился в свалку металлолома и пристанище для отбросов. Я припарковался у чёрного входа, который когда-то предназначался для погрузки. Ржавчина, разбитые стеклопанели, бетонные глыбы, пропитанные влагой — всё дышало запустением.

Поднимаясь на четвёртый этаж, я слышал, как каждый мой шаг гулко отдаётся в затхлом коридоре. Разбитые окна давали слабое мерцание: молнии за стеклом вспарывали тьму белыми всполохами, и заводские проходы озарялись лишь на миг, словно это давно умершее здание пыталось моргнуть перед окончательным забвением.

Найти программиста оказалось проще, чем я думал: его нейроимплант фонил в эфир, как сверкающая гирлянда. Он пытался спрятаться в дальнем углу цеха, за грудой, которая когда-то была чем-то вроде потолочного крана. Завидев меня, он дёрнулся, как спуганная крыса.

— Не подходи! У меня связи, ты не знаешь, кто я…

— Да хватит, — оборвал я его глухо. — Зря бежал, пацан. Сидел бы дома — остался бы жив.

Взвёл пистолет, как вдруг он затараторил:

— Слушай, слушай, слушай… Стой! У меня… У меня правда есть хорошие связи в «ИнноКорп».

Каждый раз одно и то же. Обычно мне мало интересны их байки и легенды. Но так как сегодня я не планировал никого убивать, решил его немного послушать:

— Ты реально будешь запугивать меня связями?

— Нет-нет-нет, что ты! Не запугивать! Я просто… просто… Я могу исчезнуть. Могу всё устроить так, что обо мне никто никогда не узнает. Мне в Иннориуме помогут, сотрут мой цифровой след, дадут мне уйти… А флешку… — он быстро достал её из кармана и швырнул мне под ноги. — Забирай! Скажешь, что заказ выполнен, и всем будет хорошо!

Это даже заставило меня задуматься:

— Твой нейроимплант сияет на весь город. Тебя спалят, едва ты выйдешь из этого здания.

— Я… у меня есть скрипты! Я могу загрузить их прямо сейчас, дай мне только достать коммуникатор. Скрипты скроют меня от всех систем слежения.

— Что же ты их сразу не использовал?

— Они… немного опасны, знаешь… Но, если ты мне дашь шанс… Я загружу их себе в железо!

Он замер, ожидая моего ответа. И я реально задумался. Если корпораты считают, что могут менять условия на ходу, то я тоже могу передумать. С другой стороны, меня предупреждали, что этот парень — отличный манипулятор. И вполне вероятно, что всё это — откровенный пиздёж.

Сейчас он потянется за коммуникатором, достанет ствол, попытается выстрелить, ранит меня в ногу или руку… Потом утомительная погоня по грязному заброшенному цеху. Я и так потратил на этого сопляка слишком много времени.

— Прости, пацан, но дело есть дело, — сказал я спокойно и нажал на спуск.

Грохот выстрела отразился от бетонных стен, и тело Борина свалилось лицом в бетон. Кровавые брызги растеклись уродливой дугой, ещё больше подчёркивая мрачную обстановку.

Я смотрел на него сверху вниз. Жизнь быстро ушла из его глаз, оставив лишь пустое стекло. Не хотелось долго здесь задерживаться, но я всё же обыскал карманы. Ствола не нашёл. Только коммуникатор и флешка.

— Гляди-ка, — с тоской произнёс я. — Не врал.

Сука.

Впрочем, работа есть работа.

Активировал коммуникатор и коротко отписался заказчику. Ответ пришёл почти сразу:

«Прекрасно! Мусорщики займутся телом. Флешку оставьте у выхода по координатам. Деньги упадут на счёт в течение часа. Заказ закрыт».

Отключив связь, я на миг задержал взгляд на безжизненном теле. Промозглый ветер развивал мокрые лохмотья его одежды.

Наверное, стоило отпустить, а не стрелять. Но я никогда не узнаю, было бы это правильным решением.

Выдохнул.

— Блядство. Если бы с самого начала знал, что его нужно убрать, запросил бы тройную цену, — тихо пробормотал я себе под нос.

Спустившись обратно к машине, я спрятал флешку в фонарном столбе, сбросил координаты и сел в «Аурус». Двери закрылись бесшумно, двигатель ожил. Включил автопилот и откинулся на спинку кресла.

Глядя сквозь затемнённое стекло на размытые очертания авиазавода, я почувствовал, что время здесь будто застыло. Эти гулкие корпуса, тёмные цеха — они отлично напоминали мне о прошлом. Можно уехать из Авиастроя, но он так просто из тебя не выходит.

Опустил взгляд на руки. Вытерты и чисты до блеска. Но внутри, под ногтями, где-то глубоко — по-прежнему сидит грязь этого места. И вот я опять здесь. Опять по уши в криминале, несмотря на все руби, которые я заработал, направляя ствол туда, куда нужно корпоратам.

— Поехали домой, — скомандовал я тачке, выводя адрес на нейроинтерфейсе.

Машина отозвалась приятной мелодией автопилота. Его использование давно вошло в привычку: люблю водить лично, но в некоторые дни банально лень держать руль. Особенно когда мысли скачут от одного трупа к другому.

За лобовым стеклом Камал-Сити снова сиял неоном: пёстрые вывески, гигантские экраны, вспышки рекламы. Они все одинаковы — обещают удобную жизнь и лёгкие решения, но прикрывают лишь очередной способ выкачать из тебя последние капли денег и веры. Под этим карнавалом огней город так и остаётся гнилым. И сегодня я это ощущал сильнее, чем обычно.

Невольно в голову снова влез Паша. Чёрт, почему меня это тревожит? Я ведь сделал свою работу. Взял заказ, выполнил. Сказали убрать — убрал. Всё чисто и профессионально. Но перед глазами всё равно всплывает его лицо. Его слова о том, что можно завершить всё без крови. Пустые карманы, в которых не было никакого оружия.

Может, мне и не должно быть до этого дела. Я не нравоучитель, не спаситель, я — наёмник на зарплате. Если бы заказчик сразу сказал «ликвидировать», я бы сделал то же самое. Только назначил бы гонорар повыше.

Но именно в этом и была разница.

Я совсем потерял себя. Потерял своё достоинство. Готов убивать просто потому, что мне сказали это сделать, ничего не получая за это. Убивать бесплатно, без каких-либо оснований.

Корпораты меняют условия на ходу, только доказывая, что мы — пешки на шахматной доске. А я этой пешкой быть просто устал.

Тем временем автопилот выехал на главный проспект Нового Камала, протискиваясь сквозь поток машин, чьи фары резали дождевую муть яркими полосами.

Посмотрел на время: ещё минут десять — и буду у себя в квартире. Там ждёт мини-бар с начатой бутылкой бурбона. Раньше мне хватало пары стаканов, чтобы заткнуть совесть. Но сегодня душу скребёт сильнее обычного — охота «залить» всё и надолго. Уйти в себя на всю ночь, без лишних лиц и ненужных расспросов.

Вспомнил про «Элеонору» — бар с идиотским названием, как парикмахерская из прошлого. Место «для своих», куда ходят только уставшие старые пердуны вроде меня, которые каждый раз себе обещают, что вот теперь-то они точно ушли на пенсию, и каждый раз снова и снова сидят там до утра, разглядывая, как в стакане тонут последние остатки совести.

Потому что для тех, кто ещё дерзок и полон сил, есть «101». Но о нём сейчас даже думать тошно.

Ещё пять минут флегматизма и размышлений о затянувшемся кризисе среднего возраста — и я на месте.

Бар встретил меня тусклым, дрожащим светом старых неоновых трубок, которые то вспыхивали, то практически гасли. Когда-то вывеска над входом вполне могла казаться шикарной, но сейчас от неё остались лишь буквы «…нора».

Я хмыкнул. Это название подходит даже лучше. Хорошо характеризует не только это место, но и весь этот город.

Внутри оказалось ещё тише, чем снаружи, если не считать едва различимого блюза, играющего из старого проигрывателя. Воздух был тяжёлый, смешанный с запахом дешёвого алкоголя и выдохшегося синтетического освежителя. Я прошёл через полутёмный зал, опустился на высокий стул у стойки.

Бармен Дами, мужик лет сорока, мой ровесник, с таким же уставшим, но более добродушным взглядом, подошёл неторопливо. Потрёпанная рубашка висела на нём, будто он не снимал её последние несколько суток.

— Здарова, Макс. — Он подался чуть вперёд, облокотившись на потёртый край стойки. — Снова после «смены»?

— Ага. — Я выдохнул, скользнув взглядом по полупустому залу. — Чёт дерьмово всё получилось как-то.

— Что будешь? — Дами приподнял брови, ожидая заказа.

— Что-нибудь покрепче. Только без экспериментов, — бросил я и добавил почти себе под нос: — Сегодня не в настроении.

Он понимающе кивнул, достал из-под стойки бутылку виски и налил мне хороший такой стакан. Первые глотки прожгли горло, но именно это ощущение я и искал: быстрое, почти приятное оцепенение. Алкоголь начал растекаться по организму почти сразу, притупляя внутренний шум.

— Как дела у тебя, Дами?

— Да как обычно… так же дерьмово, как и у тебя, — он глухо хохотнул, налив мне добавки. — Вчера республиканцы нагрянули, искали чистильщиков. Устроили кипиш, вашим тоже досталось. Пару человек забрали в изолятор, кого-то потрепали.

— С чего они взяли, что эти отморозки тут вообще бывают? — я сделал ещё глоток, ощутив, как алкоголь уже смывает остатки напряжения.

— Сам знаешь… много молодняка, который не понимает старых правил. Они называют себя «охотниками», а сами делают грязную работу чистильщиков за копейки. Зарабатывают репутацию показухой и бешеной дерзостью.

— Есть такое.

Я чуть поморщился, вспоминая недавний разговор с одним сопляком, у которого были такие же «амбиции». Он набился ко мне за советом, при этом вёл себя максимально дерзко, а через неделю его нашли в канаве без половины черепа, потому что он тут же взял заказ на ликвидацию какой-то шпаны, которая в итоге загасила его толпой.

Затем я продолжил:

— С каждым годом всё хуже. И заказчики, знаешь, тоже за грани выходят. Просят одно — в итоге меняют планы на полную мокруху.

Дами криво усмехнулся:

— А знаешь, за что я ценю вас, бойцов «старой школы»? Именно за это: у вас есть хоть какая-то грань. Совесть, Макс.

— Есть ли она у нас… — пробормотал я, поднимая стакан ко рту.

— Поверь, есть. Я в этом баре двадцать лет; видел здесь столько, что хватит на несколько судеб. И знаю, почему вы приходите: не для хвастовства, не чтобы отмечать удачный заказ, а чтобы заглушить то, что внутри скребёт.

Алкоголь потихоньку заливал мозг, облегчал разум. Я кивнул, соглашаясь молча. Виски закончился, и я жестом попросил ещё. Пару залпов — и я ощутил, как переживания последних дней растворяются в согревающем тумане.

Но на смену пришло новое чувство — нервная скука, перемешанная с раздражением. Меня тянуло вырваться из липкой пустоты, в которую начал погружаться. Хотелось схлестнуться с кем-нибудь, выплеснуть агрессию, лишь бы не застревать в этом вязком состоянии.

Вот бы сейчас подвернулся кто-то из этих «недо-чистильщиков».

Я оглядел бар. Унылая обстановка: несколько захмелевших компаний у дальней стены, пара таких же одиночек, увязших в своих стаканах. Скучно. Но вдруг моё внимание зацепилось — кто-то выделялся из общей массы.

Диля.

Она сидела в углу, откинувшись в кресле, закинув ноги на соседний стул. Сверху на ней был чёрный лакированный плащ с розовым меховым воротником — яркое пятно в этом полумраке. Сквозь распахнутые полы плаща проглядывало сексуальное серебристое платье, отливавшее блёстками, словно осколками стекла. В руке она держала бокал с мартини.

Угольно-чёрные волосы обрамляли бледное лицо, прямая чёлка подчёркивала выразительные глаза. На тонких пальцах сверкали золотые кольца, а длинные металлические ногти дополняли её и без того дерзкий образ, балансирующий на грани между гламуром и агрессией. Идеальна в своей яркости, сексуальная и в то же время смертельно опасна.

В этом была её главная фишка. Некоторые называли её Клеопатрой, некоторые — Чёрной Вдовой, а кто-то — «самкой богомола». Именно за её пошлый нрав, который непременно приводил искушённых жертв к смерти.

Легенда Камал-Сити, такая же, как и я. И по той же причине — мой главный конкурент в борьбе за лучшие заказы.

Она меня всегда раздражала. Даже бесила. Но при этом я до безумия хотел её именно из-за этой злости, как будто она — соблазнительная приманка для таких, как я, которые слишком долго живут на адреналине.

Я закурил, поднялся со стула и направился к её столику:

— Диля, — негромко окликнул я.

Она не повернула головы, лишь глотнула мартини, демонстративно показывая, что мне здесь не рады.

— Макс. Что ты тут делаешь? В «101» что, для тебя не нашлось местечка? Мне кажется, этот серпентарий как раз для тебя.

По почти опустевшей бутылке мартини на столе я догадался, что она выпила уже достаточно, чтобы быть в настроении повздорить:

— Скучаю по твоей тонкой, женственной тактичности, — я сел напротив, с показным спокойствием выдувая из лёгких остатки табачного дыма.

Она закатила глаза, но в уголках её губ промелькнула насмешливая улыбка.

— Ты сегодня опять собираешься побить рекорд по тупейшим попыткам подката, Макс?

Я приподнял свой стакан виски:

— Не будь такой злюкой. Просто увидел знакомое лицо — решил поболтать.

— Только ты не забывайся. Если будешь и дальше так «подкатывать», боюсь, болтать тебе скоро будет нечем.

Я хмыкнул:

— Ого, острый удар. Ты, видимо, заранее продумала эту фразу для меня?

— Если закончил выпендриваться — проваливай к стойке, — она наклонила голову, кокетливо, но с явным вызовом. — Попроси Дами налить тебе ещё виски… или какую там бурду ты пьёшь? После очередного заказа, поди?

— Только не делай вид, что ты особенная! Сомневаюсь, что ты приперлась в этот тёмный уголок ради дешёвого мартини просто потому, что тебе надоело сидеть дома и вязать крестиком.

Она откинулась на спинку кресла, убирая чёрные пряди с лица. В её взгляде смешались насмешка и скрытая агрессия.

— Сколько ты ещё будешь ебать мне мозг, Макс? — спросила она тихо, но с явным нажимом.

— Твой мозг мне не интересен, — я наклонился к ней ближе, испытывая странную смесь раздражения и влечения. — А вот твоё тело — вполне.

Она коротко рассмеялась, презрительно и чуть хрипловато.

— Ты неисправим. К тому же — слишком самоуверен.

— Но ведь тебе это нравится, — отрезал я, не сводя с неё взгляда.

В её глазах сверкнула искра, и я понял, что попал в цель. Она быстро отставила бокал и встала, её плащ скользнул с плеч, обнажая сверкающее платье чуть больше. Она шагнула вплотную и нежно прошептала:

— Знаешь, Макс, иди в пизду.

— Только если ты укажешь дорогу, — усмехнулся я.

— Покажу.

Повернувшись, она двинулась к выходу, ни разу не обернувшись.

Сердце стукнуло где-то под рёбрами — смесь адреналина и виски. Дурная затея? Возможно. Но я точно знал, что лучшего способа вырваться из собственного застоя сейчас не найду.

Тем более, нам это не в первой.

Я бросил на стол пару чипов, поднялся и пошёл вслед за Дилей, чувствуя, как знакомый вихрь азарта с новой силой разгорается внутри.

* * *

Через двадцать минут её спина глухо ударилась о холодную стену моего пентхауса. Тишину нарушил лишь шум прерывистого дыхания и треск сорванной с креплений полки у входной группы. Волосы Дили растрепались, словно отражая внутреннюю бурю, а руки, обхватив мой воротник, дрожали от напряжения — она тянула меня ближе, но с таким видом, будто готова разорвать на части.

— Ты всё такой же невыносимый мудак, Макс, — прошипела она, срывая с меня куртку быстрым движением.

— А ты всё так же прекрасно притворяешься, что ненавидишь меня, — ответил я, не оставляя ей возможности для отступления, прижимая её к стене ещё сильнее.

— В следующий раз я тебя просто грохну…

Её тело выгнулось, ногти впились в мою спину, оставляя острые, болезненные следы.

Где-то рядом что-то громко треснуло. Взгляд скользнул на пол — рама дорогой картины развалилась на куски. И плевать.

Губы Дили врезались в мои, жёстко, нетерпеливо, будто хотели выместить всю злость прошедшего дня. Её дыхание спутывалось с моим, становясь всё быстрее и тяжелее. Она не просто целовала меня — она нападала, кусала, как будто хотела доказать, что это её территория, её правила.

Её колено медленно поднялось, прижимаясь к моему бедру, едва не теряя равновесия, но всё равно контролируя ситуацию. Каждое её движение было вызовом, и я принял его.

В какой-то момент я даже терял понимание — драка это или страстные прелюдии.

Мои руки скользнули по талии Дили, ощутив прохладную гладкость кожи под тканью, и обхватили так, будто я хотел оторвать кусок её плоти…

Прижал губы к её шее, чувствуя, как она вздрагивает под моим дыханием. Провёл зубами по коже, а затем слегка прикусил мочку уха. Она выгнулась в ответ, прерывистый стон сорвался с её губ, и это было как сигнал — мы потеряли остатки контроля.

— Не тяни, Макс, — прошипела она, потому что голос был переполнен желанием. — Отымей меня уже как суку.

Её стальные пальцы с острыми ногтями впились в мою рубашку. Я слышал, как ткань разрывается с такой силой, будто это была единственная цель, которую она видела перед собой. Скинула остатки моей одежды на пол и набросилась, прочно обхватив меня ногами. Платье задралось, и я почувствовал невероятный жар и влагу.

Эта сука была без трусиков.

Я развернулся и с силой вжал, нет, впечатал её в кровать. Её дыхание сбилось, но она не сопротивлялась, наоборот — ещё крепче обхватила меня до хруста в позвоночнике.

— Неплохие сервоприводы, — произнёс я. — Новые?

— Да, — голос звучал томно. — Мой урак подогнал за полцены. Нравится?

— Невероятно…

В этот момент я вошёл в неё. Резко.

Её волосы растрепались, несколько прядей прилипли к влажному от пота лбу. Я заправил их за ухо, позволяя себе момент мимолётной нежности, прежде чем наши тела снова столкнулись в яростном ритме.

Раздался треск — кажется, модная парящая кровать не выдерживала нашего сражения. Но я не обратил на это внимания.

Вся наша ярость, все наши разногласия, ненависть и страсть смешались в этом диком, безумном танце. Мы сгорали, ослеплённые желанием, игнорируя тот факт, что завтра нас снова поглотит холодное безразличие. Но сейчас… сейчас всё это не имело значения.

Мы оба знали, чем это закончится. Знали, что утром вновь будем смотреть друг на друга как на злейших врагов. Возможно, она даже попытается меня убить.

Но сейчас мы горели в одном пламени. Мы высушим друг друга, высушим без остатка…

Глава 2 — «101»

Проснулся под тягучие волны головной боли, словно кто-то запустил отбойный молоток прямо в моём черепе. В рот с утра будто насыпали пепла, полили дешёвым самогоном и приправили чем-то постыдным, о чём даже лучше не знать.

А ещё желудок, казалось, готов выплеснуть наружу лаву кислотных бурлений.

Мерзость.

Я зажмурился, надеясь, что всё это дурацкий сон. Но чем дольше лежал, тем отчётливее всплывали воспоминания. Бар с мигающими неоновыми трубками, дешёвый виски, фальшивый смех, дерзкие подколы, связь с какой-то дешёвой шлюхой.

Отпустило меня ненадолго, но хватило, чтобы вспомнить главное: это была не дешёвая шлюха. Всё было куда хуже.

Диля.

Приподнялся на локтях, и кровать пронзительно заскрипела, заставив боль в черепе откликнуться новыми ударами. Краем глаза заметил движение рядом. Я повернул голову — и увидел её.

Диля устроилась как дома, закутавшись в моё одеяло, словно личинка в коконе. Вся такая прекрасная, дерзкая и невозмутимая, с блаженной улыбкой на лице, от которой мне захотелось выругаться.

— Ну конечно, — процедил я сквозь зубы, откидываясь на подушку.

Её не должно быть здесь.

Кажется, она собиралась свалить к чёрту, едва мы кончили. Но тут вспомнила мой мини-бар и без зазрения совести начала оттуда пить, будто это её законное право. Моя последняя бутылка бурбона исчезала на глазах, а её насмешки о том, что я мог бы купить выпивку и получше, подлили масла в огонь. Поэтому мне не оставалось ничего более, как снова её отыметь.

А потом мы уснули.

Самое хреновое, что я не переваривал Дилю никогда. Да, она была чертовски хороша в постели, но любой разговор с ней днём, да ещё и на трезвую голову, был для меня пыткой. Вспоминать утро после такой ночи — ещё хуже. Мы оба давно обещали себе, что больше так не встрянем, но всё равно возвращались сюда снова и снова.

И ладно бы я испытывал дефицит внимания или секса. Но ведь нет.

Камал-Сити — город, где ты можешь купить всё, если у тебя есть средства: удовольствие, впечатления, женщин любой внешности. Но каждый раз я умудрялся вести на квартиру именно её — единственную, кто меня по-настоящему бесил (и при этом завораживал), кто залезал не только в мою постель, но и вытягивал наружу злость и сомнения, о которых я предпочитал не думать.

Я ткнул её пальцем в бок:

— Эй.

Диля сморщилась, — пробормотала что-то невнятное, прячась в одеяло. Но вскоре повернула голову, лениво приоткрывая один глаз, затем второй, с явным трудом.

— Макс, — буркнула она, точно обнаружив в своей еде таракана, — ты… опять.

Я пожал плечами, чувствуя, как горло саднит от спиртного:

— Я.

Она промассировала шею, потянувшись. Краем глаза я поймал, как под одеялом слегка колыхнулась её грудь — природа не поскупилась, именно третий размер сводил большую часть жертв с ума ещё на подходе.

— Ты храпишь, как старая бензопила, — проворчала я, стараясь переключить внимание от пульсирующей в висках боли.

— А ты жрёшь, как перед смертью, — отпарировала она, иронично фыркая. — Вообще, кажется, вчера ты был слишком пьян, чтобы хоть что-то услышать.

Мы оба выглядели как выброшенные на берег после кораблекрушения. Я хотел найти сигареты, но не мог вспомнить, где их оставил. Подумал, что встать — значит снова словить удар молотком в затылок.

— Где мои трусы? — вдруг спросила она, не поднимая взгляда.

Я пожал плечами:

— Шалавы вроде тебя знают, что такое трусы?

Она закатила глаза:

— Пошёл ты…

— Я-то пойду, а на тебе их всё равно не было.

Она приподнялась, и одеяло соскользнуло, обнажив её спину и бока. Плавные линии, тонкая талия, бёдра, которые сводили с ума, и кожа — гладкая, как мрамор, с лёгкой россыпью родинок. Диля провела рукой по груди, небрежно прикрывая. Я увидел, как набухли её соски от холода — вчера я забыл закрыть дверь на террасу.

Она с трудом встала, пошатываясь, словно ноги не успели отойти после нашей ночи. По полу были разбросаны её вещи: бюстгальтер, платье, туфли, плащ с шикарным воротником.

— Будешь сидеть и пялиться или хотя бы дверь прикроешь? — огрызнулась она, застёгивая лифчик.

— Сама закрой, если некомфортно, — отмахнулся я, но в итоге всё равно поднялся, прошлёпал к террасе.

Но в последний момент передумал. Пусть проветривается. Ей полезно. А у меня хоть голове полегче станет от свежего осеннего воздуха.

Рядом обнаружил свои сигареты, которые валялись под тумбочкой. Зажёг одну, глубоко затянулся, стараясь разобраться, что теперь делать. Диля тем временем лениво поправляла платье, механическими движениями, будто сама сомневалась, зачем ей всё это.

— Понимаешь, насколько это всё отвратно? — бросила она.

— Это взаимно. Но встретимся через неделю в баре, как обычно. Не забудь заранее нажраться, чтобы я не тратил много времени.

Она резко обернулась, уже застёгивая лямки на туфлях. В злости на её лице промелькнула странная грусть, а я сделал вид, что не заметил.

— Макс, — её голос прозвучал тише, — ты когда-нибудь перестанешь быть таким козлом?

Я снова затянулся, отворачиваясь, чтобы не смотреть ей в глаза:

— А ты перестанешь приходить?

Она не нашла, что ответить. Лишь резким движением накинула плащ на плечи и пошла к выходу. На пороге обернулась, словно хотела что-то сказать, но замолчала. Я услышал лишь стук каблуков, направляющихся в сторону прихожей.

— Однажды мне закажут твою голову, и я с радостью её оторву, — крикнула она уже с другого конца квартиры, затем хлопнула входной дверью.

Я спокойно выпустил облако дыма:

— Или я оторву твою… — буркнул я, зарываясь лицом в едкий табачный запах.

В комнате стало неожиданно тихо, только шум ветра с террасы и стук в висках напоминали, что это утро — не более чем ещё один день в бесконечной череде таких же похмельных, тяжёлых пробуждений.

В спальне пахло её дорогими духами с нотками жасмина и остатками вчерашнего алкоголя. Пустота звенела, как эхо её последних слов.

Решил немного привести себя в форму. Дошёл до ванной и посмотрел в зеркало.

Оттуда на меня смотрел тяжёлым взглядом уставший, побитый жизнью мужик. Волосы средней длины, которые давно нуждались в стрижке, спутались за ночь, а густая борода казалась ещё более неопрятной, чем обычно. Под глазами залегли синяки, будто кто-то разлил краску по коже. Шрамы на лице — часть старой истории, как и этот вечный усталый взгляд, что смотрел на меня с укором. Настоящий задрипанный жизнью детектив из нуарных романов.

Жаль только, что я совсем на другой стороне криминальных баррикад.

На секунду задумался о том, что мог бы хотя бы причесаться, но махнул рукой — кому вообще не всё ли равно? А вот запах изо рта пришлось победить. Щётка, паста и стакан ледяной воды сделали своё дело, но настроение это не исправило.

Закончив прихорашиваться, проверил холодильник и осознал, что кроме недоеденного на прошлой неделе вока и бутылки минералки, позавтракать мне особо и нечем. Принял логичное решение отправиться куда-то поесть.

С учётом того, что на мне ещё висел нерешённый вопрос со вчерашним заказом — и ко всему прочему добавились новые, не оплаченные условия, — я решил отправиться в бар «101». Хотел обсудить с Дэном это дело, а заодно… наконец сообщить ему, что заканчиваю всю эту работу.

По идее, я, конечно, могу этого и не делать. Дэн мне не начальник, а всего-навсего поставщик работы и человек, который иногда берёт на себя мутные юридические вопросы. И я могу прямо сейчас просто отправить ему сообщение в духе: «братан, я завязываю».

Однако я понимал, что так точку в этом вопросе я никогда не поставлю. Мне нужно решиться на это действие не перед ним, а перед самим собой. И сделать это лично, своими словами. Так сказать, официально уйти на пенсию.

Потому что каждый раз, когда очередной заказ превращается в грязное, опасное дерьмо, я клянусь: «Всё, это последний раз».

Каждый раз закрепляю это алкоголем, а потом под утро, когда похмелье уходит, я снова лезу в петлю.

Снова убеждаю себя: «Дело плёвое, лёгкие деньги, и всё такое…»

Снова вперемешку клубы, бурбон, случайный секс с неизвестными девицами — или, ещё хуже, с Дилей — затем утро, и колесо сансары прокручивается по новой.

На этот раз я решил, что действительно ухожу. Твёрдо и бесповоротно.

* * *

Бар «101» располагался на самой границе Вахитовского района, почти у самого Улья. Ещё пара кварталов — и роскошные витрины центра уступили бы место густой застройке без дворов, зато с бесконечными парковками.

С улицы заведение казалось вполне приличным лаундж-баром: глянцевая золотая вывеска в минималистичном стиле, двое вышколенных охранников в костюмах у дверей. Но внутри…

Внутри «101» был настоящим храмом криминальных сделок.

Для нас, охотников, бар работал как гигантская доска объявлений, с той разницей, что здесь, вопреки всему, царила относительная безопасность. Разумеется, Республиканское бюро расследований, полиция и администрация города прекрасно знали, какие дела тут проворачиваются. Однако вся прелесть места заключалась в том, что сюда стекались люди со своими «маленькими вопросами» не только из подполья, но и те же политики, бизнесмены, знаменитости… В общем, вся элита Камал-Сити. Здесь они находили того, кто решит любую проблему. И пока ты держался тихо, не привлекая к себе лишнего внимания, тебе ничего не грозило.

Но днём тут было относительно спокойно. Большая часть столов пустовала, а остальные занимали какие-то залётные туристы или скучающие новички.

Данияр уже ждал меня за дальним столиком, уткнувшись в коммуникатор. В слабом свете ламп его смуглая кожа чуть поблёскивала, а на лице застыла привычная сосредоточенность.

Я плюхнулся напротив и кивнул:

— Дэн, здорово.

Он поднял взгляд, быстро меня окинул и хмыкнул:

— О, привет. Выглядишь так, будто тебя только что пытали.

Я криво улыбнулся:

— Да так, весёлая ночка.

— Брать будешь что-то?

— Обязательно, — махнул официантке. — Жрать хочу ужасно.

Красивая девушка, кажется, Кристина, быстро подошла и приняла заказ. Я взял клаб-сэндвич и кофе. Как только она скрылась за барной стойкой, я сразу перешёл к делу:

— В общем, ты знаешь, что я хочу обсудить.

— Догадываюсь. Последний заказ.

— Верно. А именно его условия. Клиенты переобулись на ходу — это не дело. Они вообще собираются оплатить новые условия?

Дэн отвёл взгляд, на секунду замялся.

— Слушай… тут такое дело…

Я даже не дал ему договорить:

— То есть ответ отрицательный?

— Вроде того. Сам понимаешь, это же «ОргСинт». У них целая армия юристов. Я пытался копнуть, но по договору всё чётко.

— «Чётко»? — я усмехнулся. — По цене инфы заказали убийство, и это, по-твоему, «чётко»? Это как заказать кофе, а потом сказать: «А можно мне за эти же деньги ещё и стейк?»

Дэн почесал подбородок, раздумывая:

— Брат, прости, но тут без вариантов. Они как-то вышли на твой прямой контакт, и я узнал о смене условий только после завершения. А торговаться уже поздно, сам понимаешь. Дело сделано, цель ликвидирована. Нужно было договариваться заранее.

Я сощурился:

— То есть твой косяк. Откуда они взяли мой номер?

Дэн тут же посуровел, глядя на меня без намёка на улыбку:

— С чего это мой? Это твой косяк тоже. Хрена ли ты просто затерпел? Я тебе что, мамка? Не нравились условия — нужно было сразу сказать.

Атмосфера ощутимо накалилась. Даже официантка, принёсшая заказ, почувствовала это и поспешила удалиться.

Впрочем, в чём-то он был прав. Не просто так же я вчера заливал совесть бухлом. Но раздувать скандал смысла не было.

Я спокойно закурил, выпустил дым и сказал ровным тоном:

— Ладно. Дело сделано, бесполезно махать кулаками.

Дэн кивнул:

— Да, согласен. Но ты тоже прав. Я должен был вмешаться. Не просто же так беру свой процент. Думаю, в будущем такие моменты нужно жёстко прописывать в договоре.

Взял свой сэндвич и с аппетитом откусил сразу половину. Это было невероятно вкусно. Правда, мысли занимало не наслаждение трапезой.

В голове зацепилось это слово: будущее.

Кажется, пора сказать то, что давно пора было сказать.

Дэн залип в комм, мимолётно пробегая взглядом по уведомлениям. Я наблюдал за ним молча, размышляя, как лучше начать этот разговор.

Как только с едой было покончено, я откинулся на спинку кресла, зажёг сигарету, сделал затяжку, посмотрел на товарища поверх дыма и произнёс:

— К слову о будущем… Я завязываю.

Дэн замер. Поднял глаза с устройства и секунду просто смотрел на меня, будто не до конца понимая, что я только что сказал.

— В смысле?

— В прямом. Я выхожу из игры.

На его лице появилась лёгкая усмешка, но в глазах читался интерес.

— Да ладно, брат. Хватит нести чушь.

— Не несу. Всё серьёзно.

Я взял чашку, сделал глоток уже остывшего кофе, и пока Дэн переваривал мои слова, продолжил:

— Сколько лет мы этим занимаемся? Лет десять? Может, больше. Я видел, как приходят новые, видел, как уходят. Большинство не просто уходит, а ложится в землю. Но я не хочу этого.

— Блять… — Дэн тихо выдохнул и опёрся локтями на стол. — Ты реально серьёзно?

— А ты думаешь, мне просто так вдруг захотелось порассуждать о жизни?

Он молчал, и я продолжил:

— Я устал, Дэн. Это дерьмо с «ОргСинт» стало последней каплей. Я сделал всё правильно, закрыл заказ, а в итоге меня просто наебали. Я давно задумывался о том, чтобы уйти, а теперь убедился, что пора.

Я посмотрел ему в глаза.

— Мне уже не двадцать. У меня есть деньги. Не хочу копить их в гробу.

Дэн задумчиво покачал головой, вздохнул и хмыкнул:

— Жаль. Ты — лучший исполнитель, с кем я работал.

Я улыбнулся:

— Дэн, харош. Я же не умер.

Он рассмеялся, но в голосе послышалась искренняя грусть.

— Ладно, брат, чёрт с тобой! Ты принял решение, и я его уважаю.

Он поднял руку, подзывая официантку.

— Тогда надо отметить. Выпьешь?

— Конечно.

Дэн тут же заказал нам по стакану виски, и я успел сделать пару глотков, когда дверь бара распахнулась, и в воздухе повеяло чем-то опасным.

Трое вошли внутрь. Двое громил, широких, словно дверные проёмы, и между ними — довольно сексуальная рыжуля лет тридцати, облачённая в строгий чёрный костюм, сидящий по фигуре без единой складки.

Она была одновременно соблазнительной и холодной, красивой и опасной. Уверенная походка, лёгкая улыбка, но взгляд — цепкий, изучающий.

Дэн тоже заметил их и пробормотал:

— Похоже, по нашу душу…

Я инстинктивно напрягся, наблюдая, как они целенаправленно пересекают зал, лавируя между столами. Сегодня разборок мне хотелось меньше всего.

Они подошли прямо к нашему столику. Женщина заговорила первой:

— Максим Мельник?

Её голос звучал сексуально низко, а слова — твёрдо и уверенно.

— Смотря кто спрашивает, — отозвался я медленно, прищурившись.

Рыжуля улыбнулась, продемонстрировав белоснежные зубы, но в глазах мелькнул холодный блеск.

— Мы представители «ТатТехЛинк». Нам нужен профессионал для деликатной работы.

Я сдвинул брови:

— Простите, но вы несколько опоздали. Мы с моим деловым партнёром, — я кивнул в сторону Дэна, — отмечаем мой уход на пенсию.

Словно игнорируя мои слова, женщина опустилась на свободный диван напротив. Её сопровождение тактично заняло позицию сбоку, перекрывая нам путь к выходу.

— И всё-таки у нас есть предложение, от которого трудно отказаться, — бросила она, протягивая руку. — Миляуша Зарипова.

— Максим Мельник, — бросил я машинально, пожимая руку, и вернулся к основной теме: — Довольно шаблонно. Но раз уж вы настаиваете, а мне всё равно скучно, я готов выслушать.

Один из бугаёв протянул Миле планшет, но она лишь положила его на стол, не включая. Похоже, хранила козырь напоследок.

— Нам нужен человек, чтобы проникнуть в главный дата-центр «ТатТехЛинк» и уничтожить один из кластеров.

В этот момент я хотел сделать глоток кофе и чуть не поперхнулся от абсурдности этого заявления:

— «ТатТехЛинк»?

— Да, Макс, вы всё правильно поняли, — холодно кивнула она. — Вопрос в том, готовы ли вы взяться.

— И зачем вам заказывать охотника на собственные серверы?

— Мы предпочитаем исполнителей, которые не задают вопросов.

— Значит, вы предпочитаете идиотов. Приходите ближе к вечеру. Здесь будет полно неопытных сопляков, которые с радостью залезут в подобную авантюру.

Она сохраняла безупречное хладнокровие:

— Ваше мнение важно для нас. Но позвольте прояснить: серверы, которые нужно вывести из строя, у нас арендует «Иннориум Корпорейшен». Мы с ними партнёры, но не так давно они имели оплошность залезть в область одного из наших исследований. Как вы понимаете, мы не хотим портить отношения из-за небольшого недопонимания, но нам необходимо слегка «притормозить» их активность. Поэтому ищем человека, который аккуратно повредит вычислительные мощности. Идеальный кандидат — тот, кто может сделать работу чисто.

— Понятно, корпоративные игры. А потом можно всё аккуратно скинуть на охотника, как на козла отпущения. Хорошее предложение.

Её губы изогнулись в улыбке, напоминающей волчью:

— Вы можете быть спокойны. Мы возьмём риски на себя. Организуем всё так, что «Иннориум» обвинит «ОргСинт». Насколько мы знаем, не так давно вы выполнили заказ, который и так обострил отношения между этими корпорациями…

Я хмыкнул.

— Всё вы знаете уже.

— Думаю, это очевидно. Так что вам не о чем беспокоиться. Ваше дело — выполнить задачу.

— Всё это довольно увлекательно. Но я уже сказал вам: я больше не работаю. А этот заказ… Вставить флешку и вовремя промолчать может любой другой исполнитель. Думаю, с их поиском у вас не будет проблем.

Она коротко улыбнулась и перебила:

— Мы предлагаем четыреста тысяч руби.

Я удержался от того, чтобы не выдать своего удивления:

— Четыреста?! Да вы, верно, шутите?

— Нет, вполне серьёзно.

— В чём подвох?

— Никакого подвоха, — в её голосе слышалась ледяная уверенность. — В работе есть нюанс: если вставить флешку не в тот сервер или продержать её дольше допустимого, система перейдёт в аварийный режим и сотрёт все данные на всех серверах нашего дата-центра, чего мы не хотим. Потому нам нужен кто-то с опытом, достаточным, чтобы этого не допустить. Надеюсь, я дала вам нужную информацию?

Дэн, всё это время молча слушавший, наконец похлопал меня по плечу:

— Макс, давай на пару слов, — сказал он, вставая и уводя меня к барной стойке. Его хватка была чуть сильнее, чем требовалось, будто боялся, что я взорвусь.

— Макс, ты чего троишь? — зашептал он, наклоняясь ко мне, чтобы шум бара не заглушил слова. — Это же лёгкие деньги!

Я посмотрел на него чуть дольше обычного:

— «Лёгкие деньги», говоришь? Мы оба знаем, что их не бывает в нашей работе. Ни один заказ не обходится без подводных камней.

— Но… — начал было Дэн, и я прервал его:

— Стой, Дэн. Хватит. Даже если эта работа невероятно лёгкая для меня, я так никогда не остановлюсь и рано или поздно это завершится пулей в голову.

Он промолчал, глядя на меня с некой смесью сожаления и уважения:

— Ты уверен?

— Уверен, — твёрдо отрезал я. — Если они очень хотят исполнителя, найди им другого, но я пас.

Дэн обречённо развёл руками:

— Ну… ладно. Как скажешь, брат.

В его голосе послышалось сильное разочарование, но порадовать мне его было нечем. Я твёрдо решил завязать.

Когда мы вернулись, женщина глядела на нас так, словно мы уже договорились, и она просто ждала формального согласия. Бугаи чуть подались в стороны, освобождая проход, но их взгляды были настороженными.

Я, сцепив руки на груди, с некоторой долей холодного превосходства произнёс:

— Ваше предложение звучит заманчиво. Но я отказываюсь.

Она не отреагировала, сохраняла спокойствие:

— Это окончательный ответ?

— Абсолютно, — подтвердил я.

— Если хотите, — вмешался Дэн, — я могу подобрать для вас не менее опытного наёмника…

Но стервозная улыбка милой Мили не менялась. Похоже, она игнорировала Дэна целиком, будто его не существовало, не отводя взгляда от меня.

— Впечатляюще, господин Мельник. Умение вовремя сказать «нет», даже при таком предложении… достойно уважения! Однако…

Она коснулась экрана планшета, сделала пару движений, и вдруг мой имплант выдал уведомление о поступлении ста тысяч руби на счёт с указанным контактом в комментариях.

— Дешёвый трюк, — буркнул я, сжимая челюсть. — Если решили, что я теперь вам что-то должен…

— Вовсе нет. Считайте это гонораром за проведённую консультацию, — её глаза смотрели на меня с насмешкой, но губы слегка улыбались. — Просто за то, что уделили нам время.

Охранники отступили. Миля встала, глянув на меня в упор, и произнесла неожиданно сладко и соблазнительно:

— Если передумаете — номер в комментариях мой личный. Всего доброго, господин Мельник.

Не дожидаясь ответа, они направились к выходу. Когда дверь за ними закрылась, Дэн выдохнул:

— Вот это она сука.

— Ещё какая, — я усмехнулся. — Но, признаюсь, могла быть и похлеще.

Дэн хмыкнул:

— Да, но ведь горячая, согласись.

Я помотал головой и сменил тон:

— Раз они кинули мне в карман немного руби, имею право проставиться?

— О-о-о, — протянул Дэн, пожимая плечами, — вот это я понимаю!

Глава 3 — Ярату

Дорогой особняк, тёмные залы, запах дорогого дерева и перегретой электроники. Это моё первое серьёзное дело.

Цель основной команды — вытащить биометрический кейс. Моя со Стасом — не обосраться во время отвлечения охраны. И вот Стас-то как раз и обосрался. Решил, что стелс — это не его стиль. И теперь валялся в соседнем корпусе с дыркой в башке, а мне предстояло поскорее выбраться из начавшегося пекла.

Перестрелка вспыхнула мгновенно. Громкие хлопки выстрелов, крики охраны, визг разбивающегося стекла. Весь особняк наполни