Оглавление

Предисловие

Я поэт — все остальное хобби

Я поэт — все остальное в моей жизни, просто хобби. Стихами как осознанной деятельностью я занимаюсь дольше, чем любой другой. На момент выпуска этого сборника — это уже восемь лет. Про технику 10,000 часов слышали?)

Сборник содержит как работы 2017-го года, начала моей деятельности, так и мои последние — 2025-го. Все их я считаю достойными публикации.

Я пришел к поэзии через травму отвержения. И эта боль фонит во многих работах рядом с тоской и великой скукой от жизни. И когда чувства меня переполняют, реже хорошие, чаще — боль и тоска, то я изливаю их в творчество.

Стихи это лучшая терапия души. И я благодарен опыту, что привел меня к этому призванию: изливать чувства поколения, представителем которого я являюсь, — в след эпохи.

Большинство стихов — я написал от руки. Я пишу сплошным текстом, как прозу, и часто сам не понимаю что и как рифмую. У меня ужасный почерк, и я сам не всегда его различаю, поэтому, перечитывая, надписываю сверху печатными буквами, что значат те или иные слова.

Там где я считал это уместным — я дополнил стихи копией оригинала, отсканированного с бумаги. Это здесь вместо иллюстраций. Как Пушкин на полях, увы, рисовать я не умею. Но такая искренность в прикосновении с оригиналом — всегда казалась мне волшебной. Кто я такой, чтобы лишать её читателя.

И второй волшебный момент, в который я верю: это то, что читая стихи ты ловишь состояние того момента, когда их писал и проживал эти чувства. Поэтому особенно значимые для меня стихотворения — я снабдил комментариями об их истории создания.

Я пишу в потоке, будто нечто высшее приходит ко мне. Кто-то зовет это ченнеленгом, кто-то — молитвой, а кто-то — вдохновением и музой. Оно просто приходит, и я лишь проводник.

Оскар Уайльд писал, что для развития творчества поэта — нужно развивать его личностные качества. Мне приятно видеть, как спустя 8 лет я не только обрел стиль и стал лучше в технических моментах, но и стал поднимать совсем другие темы: возле философии, урбанизма, прошлых жизней. И они идут не только от тоски и боли, но и от любви, счастья, блага, веры.

Отдельно стоит поблагодарить всех милых дам, которые вдохновили меня на эти строки. Наше знакомство почти всегда было больше драмой, страданием и болью, чем комедией. Но без этого опыта — не было бы столько прекрасных строк. И в конце концов — я бы ни пришел к всеобъемлющей любви.

Я также благодарен своей подруги Еве Адриановой, с которой мы знакомы примерно столько же, сколько я пишу. Она подсказала мне как это все оформить через нейронки, в том числе обложку, чем значительно упростила мне жизнь.

Кроме того, что издание сборника — повод пощекотать самолюбие, я надеюсь, что эти стихи натолкнут кого-то на ответы в его жизни и помогут на пути. Мне эти ответы пришли свыше и вряд ли они были адресованы лично мне. Ведь я просто — проводник. Но на худой конец — на книге можно просто погадать) Приятного созерцания тонких струн души моей.

ГОРОДА

Хотя этот сборник в первую очередь о женщинах (признаю), я бы хотел начать с того, чем я горжусь. Городская лирика состоит из романтизма другого толка, я сам отношусь к ней более почтенно, потому что когда пишу о городах — подвержен совсем другим эмоциям. Там больше спокойствия и выдержанности. И оттого темы — серьезнее и проницательнее.

Стихи о Москве

Москва. Приятна ты, когда ты солнцем кровоточишь

Меж облаков пушистых тешишь взгляды лиц

Мечтателей и вместо запоздалых точек сыплешь многоточием

На все пунктирные маршруты развитавших птиц

И твои трубы из промышленных начал земного грунта

Не знают устали, но знают что такое труд.

Не понаслышке, но по праву деятельности бунта

Как из сигары выдувают дымный парашют

Ведь птицам нужно где-то лепетать о славе

И извиваясь причитать о горестях судьбы,

А гений дела будет промышлять веками

И возводить чужих мечтателей столпы

Москва. Ты так прекрасно совмещаешь улиц холод

И солнце в ясном небе, раздавая его всем

Твой сумасшедший темп, неумолкаемый гул и голод

Юнцов из деревень, не знавших городских проблем

Они умрут. Об их воздушных замках не узнают

Из тысячи, быть может, лишь один поймает славы луч

И чтоб он жил, мильонам нужно выживать мечтами,

Закатанными пылью магистралей в страхов куч.

Москва, ты пирамида душ, где каждый новый вклад

Лишь линия и донор для верхушки

И пока та блюет шампанем, новый ряд

Ютится в люберецкой раскадушке

Твой рык амбиций, визги магистралей

Симфонией звучат под стать времен и нраву

Ты город взлетов и падений, страхов и чужих желаний

И ты неутомима в них. Ведь каждый мрак своё берет по праву.

Ты каждого юнца сломить готова

Пытаешь дух и тело растираешь вдоль сетей метро

Твоя резина выжжена, поменяна и снова

От людоедских аппетитов рвет нутро

Москва. Твой труп смердит обманом ожиданий

Ты так прекрасно сохранилась в формалине городских легенд

Ты двойственна, зеркальна высотой стеклянных зданий

И ты продолжишь есть, когда мы все свернем в кювет

Москва. Обслуга богачей и нравов.

Надежда для студентов, работяг

Пристанище для изгнанных дворянов.

Для вольных птиц лазура стяг.

22.11.23

Я написал эти стихи, когда долгое время вглядывался в свой вид из окна квартиры на Покровке. Окна выходят у меня на трубы ТЭЦ, которые в редкий солнечный осенний день извергали такие клубья дыма, что они сливались с облаками.

Стихи также отсылают на то состояние, которое я проживал только переехав в Москву студентом в 2020-ом, когда я снимал квартирку в Люберцах и почти не выходил зимой из дома. Там было депрессивно, но уютно-депрессивно и в этом была романтика. И окна тоже выходили на ТЭЦ, только там клубья дыма сливались с бесконечным унынием, сугробами и серостью будней. Бессонных будней, оттого что я тогда очень много работал и частно пренебрегал сном.

Москва — это город контрастов, и спустя 4 года я чувствую, что только начинаю её узнавать. Многие ругают её за ритм, но не я. Это мой ритм, моя стихия и много-много возможностей. И возвращаясь после Москвы в родной Краснодар, я чувствую, что уже вырос из него. И там становится тяжело дышать.

Речь на похоронах футуризма

Это стихотворение связано с моей поездкой в Питер вместе с С. М. У меня тогда совсем не было денег, чтобы снять себе отель, но остановиться в центре хотелось. Поэтому я снял «гробик» в капсульном хостеле. Из минусов — это был буквально гроб: места хватало только чтобы поспать и положить там рюкзак. Из плюсов: если открыть гроб открывался вид прям на Площадь Восстания! И это было такое красивое зрелище.

В то время я уже полгода как практиковал медитации и изучал разные техники. И тогда настало время техники медитаций с открытыми глазами и вглядыванием в объекты. Три дня подряд я по полчаса-часу вглядывался в движение людей, автобусов и легковушек на фоне прекрасной архитектуры и мне пришла в голову неожиданная параллель о том, что Питер своим естеством изобрел Футуризм до того как тот родился в культуре.

Это может быть абсолютно некорректное сравнение в культурно-историческом плане, но я так чувствую и мой посыл таков: это город-бунтарь, который был построен вопреки всем правилам, да и к тому же первый заранее спроектированный город такого масштаба. И с Площади Восстания, кстати, видно эту красивую лучевую застройку, новаторскую для Российской Империи в годы основания города.

Футуристы тоже были новаторами — они вообще мои любимчики — и для меня Питер и Футуризм про одно и то же новаторство и слом шаблона!