Главная русская книга. О «Войне и мире» Л.Н. Толстого
Новая книга Вячеслава Курицына — попытка отнестись к «Войне и миру» как к литературному аттракциону. Автор описывает удивительную структуру эпопеи Толстого (невероятное количество точек зрения и ракурсов, парадоксальный ритмический рисунок, обилие внутренних рифм, нарушения хронологии, закадровые голоса, «набоковские» узоры на другой стороне текста) и постепенно приходит к выводу, что все эти эффекты содержательны. В последней части книги высказываются предположения, какие черты российской цивилизации и факты биографии Толстого породили именно такую форму «Войны и мира».
Жас шектеулері: 16+
Құқық иегері: WebKniga.ru
Түпнұсқа жарияланған күн: 2024
Басылым шыққан жыл: 2024
Баспа: Время
Қағаз беттер: 401
Пікірлер3
👍Ұсынамын
🔮Қазыналы
💡Танымдық
"Главная русская книга" ожидаемо о романе-эпопее, автор говорит об очаровавшем его в раннем детстве начале, большинство потенциальных читателей отпугивающем - я о французском диалоге. И да, о шедевре Льва Николаевича не скажешь: "затягивает с первых строк". Какой-то разговор в какой-то гостиной за семь лет до основных событий - все же помнят, что книга об Отечественной войне 1812, больше того - изучают ее по роману. И вот Курицын, в начале своей книги, подробным, даже скрупулезным разбором первой части показывает, как, описывая этот необязательный и не первый по престижу прием, Толстой расставляет фигуры, как обозначает колоссальное количество связей разных степеней значимости, когда "веретена с разных сторон равномерно и не умолкая шумели." Как запускается механизм романа. из которого внимательный и неленивый (и, уж точно, не 15-летний) читатель может составить представление о расстановке сил, об отношениях между персонажами: кто в положении просителя, кто одаривает, кто любит, кто позволяет себя любить, кто кому соперник, кто неловок, кто глуп, кому с кем комфортно. Как, еще против воли, читатель уже оказывается вовлечен в романные коллизии.
Довольно большой пласт посвящен разбору несостыковок, анахронизмов, странно текущего времени романа: 1807 для некоторых персонажей растягивается, 1811 для всех, словно бы, пропадает; любимые герои стареют, в среднем на два с половиной года медленнее, чем неприятные. И все это ни в малейшей мере не умаляет достоинств романа. Просто так есть. Да ведь и в жизни время относительно, и в реальности мы корректируем, подправляем воспоминания. Все как на самом деле, по сути - "Война и мир" - такая концентрированная жизнь. В этом ее величие, в этом секрет немеркнущего обаяния.
Довольно большой пласт посвящен разбору несостыковок, анахронизмов, странно текущего времени романа: 1807 для некоторых персонажей растягивается, 1811 для всех, словно бы, пропадает; любимые герои стареют, в среднем на два с половиной года медленнее, чем неприятные. И все это ни в малейшей мере не умаляет достоинств романа. Просто так есть. Да ведь и в жизни время относительно, и в реальности мы корректируем, подправляем воспоминания. Все как на самом деле, по сути - "Война и мир" - такая концентрированная жизнь. В этом ее величие, в этом секрет немеркнущего обаяния.
Дәйексөздер187
Книга течет на любых скоростях, в страницу может уложиться несколько месяцев, в полсотни страниц — один день. Герой может целую главу думать одну мысль. Первый том охватывает шесть месяцев, второй — шесть лет. Короткая глава 2-1-X, четыре странички, описывает события с марта 1806-го по январь 1807-го, 2-1-XVI — происшествия с конца 1806-го по ноябрь 1807-го,
Меня всю жизнь занимает внешность текста, буквицы и виньетки, в детских журналах я больше всего любил, когда слово, скажем, «паровоз», заменялось изображением крохотного паровозика, мне нравится топография листа научной монографии, что испещрен квадратными скобками и звездочками, я симпатизирую футуристике в стихосложении и радуюсь, когда на картине в музее что-нибудь написано.
многие из нас прочли ее по несколько раз, и разное кино смотрели, и герои книжки существуют, получается, одновременно в разных своих возрастах, словно расставлены фигуры в огромном зале, и мы ходим между ними уже в произвольном порядке, а не по канве текста.
