В начале нового сезона обязательно есть оттенок нагори его предшественника; сезон никогда не остается один — разве что на своем пике, сакари, длящемся лишь мгновение, словно прыжок атлета. И даже в это мгновение уже виднеется неминуемый закат: мы с грустью его предчувствуем и в то же время радуемся последним лучам юности, что согревали достигший сакари плод. Сезоны не замкнуты в себе. Они меняют облик и перетекают друг в друга. Они дышат.
Хасири (существительное от глагола хасиру, бежать) означает действие — бег, что-то, быстро движущееся, скользящее, а также опережающее, предшествующее, — поэтому его употребляют в значении «предвестник сезона» или «начало сезона». Сакари — это расцвет, кульминация, время гона у животных. Оттенки и подтексты этих понятий легко угадываются.
Шеф-повар Токуяма как-то сказал мне, что осенью, когда деревья опадают и начинают казаться безжизненными, их корни под землей, наоборот, наполняются силой.
В наше время молодость, как правило, ценится куда выше зрелости, однако в мире нагори конец сезона имеет прочный престиж — и не только символический, но и вкусовой.
