Хочешь быть мальчиком, который выжил?
— В наших реалиях — скорее мальчиком, который не сдох.
Был бы мозг, было бы сотрясение.
Целоваться хочется даже сильнее, чем пива,
Она вообще не любила встревать ни во что серьезнее шапки, которую нужно надевать в октябре, супа, который необходимо есть дважды в неделю, и черта, которого нельзя поминать. Мастер растворения в тишине соседней комнаты. Доктор тихушнических наук. Профессионал в деле замазывания синяков тональным кремом. Лучший выдумщик историй падения с лестницы и ударов об угол шкафа.
Под чужой крик легче было не издавать свой.
— Хватит пяти стежков. Снимем дней через десять, даже шрама не останется.
— Жалко, — подал голос Рэм, чтобы не поплыть окончательно от близости их бедер. — Был бы как Гарри Поттер.
Даша поставила аптечку на подоконник и вынула из нее спиртовую салфетку.
— Хочешь быть мальчиком, который выжил?
— В наших реалиях — скорее мальчиком, который не сдох.
Холодная и влажная салфетка прижалась к скуле, обожгла, но терпимо, точно не так, как могла бы без полынного обезбола. Рэм даже не дрогнул, только губу закусил.
— Мальчик, который не сторчался, — поддакнула Даша, промокая салфеткой рану. — Мальчик, который не сел.
— Мальчик, который смог принести Гусу три подарочка.
— Длинно. — Даша вытащила из аптечки набор хирургических иголок, выглядел он внушительно. — Просто мальчик, который смог.
— Как по телику «Лебединое озеро» показывали, — ответил Рэм и шумно всосал в себя еще сока.
— А ты уже родился тогда?
— Вообще нет, но помню как сейчас.
Но Рэм усвоил крепко: если чувствуешь, что где-то нагнетается пиздец, то все совпадения вокруг него — не совпадения, а красные флаги. Только в этот раз флаги были полынными.
Тут-то его и догнали веселые друзья — боль, тошнота, озноб и тремор.
А бабка-то, гляди-ка, прошкандыбала на кривеньких ножках до самой старости, перешагнула на них через восьмой десяток, приблизилась к девятому и ногу свою, штырем зафиксированную, отбрасывать не собиралась.
