© Герасимова Д. С., текст, 2025

© Орановская М. В., иллюстрации, 2025

© Оформление. ООО «Издательский дом „КомпасГид“», 2025

* * *

Часть 2
Рыбы поют весной

Глава 1
Воскресенье, 19 марта

Дача медленно таяла в воздухе. Исчезали окна, занавески, террасы с разноцветными стёклами, лампы под оранжевыми абажурами. Последним пропал флюгер с маленькой красной птичкой. Кит моргнул – улица как улица, с весенней грязью, льдом, лужами, холодными ручьями. И посреди всего этого – старушка в вишнёвом пальто, которая спокойно стоит и разговаривает по телефону прямо перед участком, который только что просто взял – и растворился в воздухе!

А ведь начался день вполне обычно. Моросил ледяной неторопливый дождь. Кит проснулся рано, в доме все ещё спали. Он быстро позавтракал и пошёл на почту. Немного поболтал с Маратом и Яникой. На сортировочный пункт сегодня должна была лететь Яника – отвозить письма и посылки, скопившиеся за день, забирать то, что пришло для жителей посёлка. Поэтому Кит отправился разносить письма вместо Харлампыча.

Уже неделю Харлампыч делал вид, что страшно кашляет, и всячески увиливал от работы вне тёплого здания Волшебной почты.

– Ну не люблю я раннюю весну, – ворчал он. – Всю эту воду, которая тает, испаряется, течёт, проникает во все механизмы, мешает их гармоничной и чёткой работе. Ну не нравятся мне раскисшие улицы, ледяные глыбы и снежная каша, вечно промокающие ботинки, насморк, сырость. Да и зачем мне разносить посылки, ездить на велосипеде, пробираться через всё вот это, – Харлампыч делал широкий театральный жест рукой с зажатым в ней гаечным ключом или ржавой пружиной, – если есть кто-то, кто может не ходить по улицам. Ну ладно, это же всего-то на недельку-другую.

Яника сразу отказалась от «всего этого». Сказала, что ей дальше ездить на почту, чем Киту, и что она не будет успевать с уроками. А Кит… Кит согласился.

На Волшебной почте Кит работал два с половиной месяца, с тех пор, как случайно заметил тёмно-синюю резную дверь, вошёл в неё и разбудил серого Гуся-Лебедя. Кит до сих пор не понимал, как с ним могло произойти такое, но каждый день радовался тому, что у него есть работа и место, куда можно уйти из дома.

Кит вздохнул. Раньше ему никогда не хотелось надолго уходить из дома. Ну то есть не хотелось где-то пропадать и долго не возвращаться. Но сейчас, с приездом тётки Лиды, Тётьлиды, как назвал её когда-то маленький Кит, дома стало как-то не так, неуютно, что ли. Раньше, когда она приезжала, так точно не было. С Тётьлидой всегда приезжала суета, праздник, хохот, всякие дурацкие мелочи. Вообще, Тётьлида приходилась Киту аж троюродной бабушкой, но он как-то давно привык называть её тётей. Она гостила у них раз в несколько лет. Невысокого роста, полная, шумная, она приносилась, как ураган, перегружая квартиру, а теперь большой загородный дом, кучей разноцветных сумок, набитых всякой всячиной. Она красила волосы в оранжевый цвет, любила крупные необычные серьги и носила на верёвочке на шее не только крестик, но и камешек с дыркой. «Мало ли что!»

Когда Кит был младше, он очень любил разбирать вместе с Тётьлидой привезённые богатства. Чего там только не было: платочки, на которых цвели ярко-красные розы; глиняные зверьки, щедро усыпанные стразами и блёстками; сотни всевозможных вазочек, чашечек, плошечек; рамки для фотографий самых неожиданных расцветок и форм; магнитики на холодильник из стран и мест, в которых ни она, ни Кит никогда не бывали. Всем этим тётка щедро одаривала всех вокруг и очень обижалась, если, приезжая, не видела каких-то из своих подарков, преподнесённых в прошлый раз.

Неделю назад Тётьлида приехала снова. У неё были какие-то проблемы со здоровьем, и кто-то посоветовал ей записаться в новый медицинский центр в Москве. Тётьлиду разместили на втором этаже дома, в самой большой комнате. Целый день она разгружала сумки, смотрела по телевизору музыкальное шоу, наводила порядок, сетовала, что родители Кита не умеют поддерживать такой хороший дом в правильном виде. Раньше её никогда это не волновало. Потом она повесила новые занавески, потому что старые показались ей недостаточно подходящими, и расстелила на диване леопардовый плед.

Теперь каждое утро Тётьлида пила на кухне чай из огромной красной кружки, которую тоже привезла с собой. Она ругала жизнь, критиковала всё вокруг или рассказывала бесконечные истории про своих знакомых. Истории не повторялись. Знакомых у тётки было бесчисленное множество. Потом она уезжала встречаться с подругами, а вечером снова пила на кухне чай, подробно рассказывая о том, где была, что видела, заодно пересказывая все события и происшествия, о которых она узнала за день. Спорить с ней про что-либо было бесполезно, Тётьлида искренне считала, что только она понимает, что и почему происходит вокруг.

Через несколько дней Кит заметил, что папа стал чуть позже приходить с работы, а у мамы неожиданно возникли какие-то вечерние занятия и мастер-классы. Кит тоже стал задерживаться на почте. Сначала на час-два. Потом с лёгкостью вызвался разносить письма за Харлампыча. Часть писем, как и раньше, разносил Марат. Где-то шагал по улицам сам, где-то использовал самодельных механических сорок-ворон, которые летали над весенними ручьями и ледяной кашей и опускали письма в почтовые ящики.

Сороки-вороны плохо слушались Кита, поэтому он просто облетал улицы на Гусе-Лебеде.

Они мирно плыли сквозь моросящий дождь над Высоковольтной улицей, когда Кит заметил внизу маленькую яркую фигурку. К этому времени он разнёс все письма и извещения, никуда не торопился, поэтому и стал наблюдать. Сначала Кит подумал, что это из школы торопится какая-то девчонка, но, подлетев ближе, увидел, что это старушка с палочкой, в чёрных ботинках, вишнёвом пальто, вязаной пёстрой шапочке с ушами. Кит знал, что такие носят в Норвегии. У него в детстве была такая же, связанная мамой. Старушка шла быстро, почти бежала по мокрой улице. Она скользила на весеннем льду, оступалась, несколько раз чуть не упала. С Высоковольтной старушка свернула на Проезжую улицу, потом на Малую Сосновую, потом на Прудовую и снова вышла на Высоковольтную.

«Заблудилась? – подумал Кит. – Она же зачем-то прошла по улицам такой странный круг. Может быть, надо спуститься, догнать её и подсказать, куда идти?» В этой части посёлка Кит хорошо ориентировался.

Старушка снова побрела по Высоковольтной улице, внимательно осматривая все дома вокруг. И вдруг, словно заметив что-то нужное, побежала, указывая палкой на какую-то дачу. Вернее, не указывая, Кит почти сразу понял, что ошибся. Нет, старушка явно спешила дотронуться до серого деревянного забора. За забором, в глубине участка, возвышалась большая зелёная дача стандартной довоенной постройки. Ничего особенного, в посёлке было много таких дач: несколько окошек с частыми переплётами; пара веранд причудливой формы, большие лампы под потолком с оранжевыми или жёлтыми абажурами, заметные даже с улицы; ветхие тюлевые занавески; огромные золотистые сосны вокруг. Над верхней верандой на крыше вращался флюгер с металлической красной птичкой. Но эта дача казалась нарисованной в воздухе, как будто кто-то небрежно наметил её лёгкой, весенней акварелью поверх тёмных ёлок и тонких берёз. Дача медленно таяла в воздухе. И участок, на котором она стояла, пропадал, растворяясь, утекая в какое-то другое пространство. Старушка подбежала к серому забору, пытаясь дотронуться до него хотя бы палкой, но забор растаял в воздухе. Дача исчезла. Старушка остановилась. Несколько раз постучала палкой по металлическому забору, который оказался на месте того, что пропал. Из-за забора залаяла собака. Старушка отошла подальше, достала из сумки телефон и стала с кем-то разговаривать.

Кит решил, что ему здесь нечего больше делать. Он набрал на дисплее «Обратно на почту». Гусь-Лебедь плавно развернулся и неторопливо полетел сквозь дождь в сторону почты.

На Волшебной почте было тихо и мирно.

У одного окошечка Деметра Ивановна вынимала из сумки многочисленные картонные коробочки. Деметра Ивановна приходила на почту чаще всех, но Кит знал про неё очень мало. Слышал только, что она работает в детском саду, что шьёт небольшие игрушки и брошки, которые продаёт через интернет. Марат считал, что всё это можно было бы отправлять и самой обычной почтой, Яника не соглашалась, мол, раз это обереги, то и почта нужна волшебная.

Перед Деметрой Ивановной в окошечке сидела Эльвира Игоревна. Эльвира Игоревна была самым старым сотрудником Волшебной почты. Говорили, что она тут начала работать даже раньше, чем София Генриховна Легран, начальница отделения сто тринадцать. Эльвира Игоревна носила старомодные очки, чёрные брюки, пиджаки причудливых расцветок, собирала волосы в пучок и очень нервно реагировала на всяческие происшествия. Для Кита было странным, что именно она сейчас продолжала невозмутимо работать на Волшебной почте, а Мила, добрая тихая Мила, которая раньше была вторым оператором, ушла с почты и теперь скучала в хозяйственном магазинчике у станции.

Казалось, Мила вообще ничего не помнила про Волшебную почту. Она старательно расставляла на полках стиральные порошки и мыльницы, беседовала с покупателями, всегда вежливо здоровалась с Китом, но по её взгляду Киту казалось, что она не особенно помнит, кто он и откуда она его знает.

Друг Милы, Эдуард Омутов, теперь тоже редко заглядывал на почту. Гораздо чаще Кит встречал его в магазинчике у Милы. Омутов шутил, рассказывал что-то интересное, девушка слушала и даже иногда смеялась, но Кит не видел в её глазах того тепла, которое царило там раньше.

– Нет, – возражал Омутов, – у нас всё как раньше. Почти как раньше. Ну то есть меня она помнит. Это самое главное!

– А тигра?

Фарфорового тигра Кит оживил в прошлом году, на глазах у всей Волшебной почты.

– Тигра – нет. Не помнит. Ну то есть она его вообще не замечает, когда он движется, и ругается, что у меня такой дурацкий фарфоровый тигр сидит в прихожей. Говорит, чёрная пантера была бы изящнее. Поэтому, когда Мила приходит в гости, я переселяю его на чердак. Он там живёт. Топает иногда. Мила говорит, что это домовой. Домовой – это хорошо! Это значит, она уже понемногу начинает вспоминать, что мир – не только новости на экране телефона и скучная повседневная жизнь. В мире столько интересного! – Омутов тяжело вздыхал, покупая кусочек верёвки или тёрку, чтобы показать, что он не просто так зашёл в магазинчик.

И всё равно Киту было очень странно оттого, что именно Мила не удержалась у них.