КАРЛИ

РОБИН

ПОДКАТИ КО МНЕ

нежно

МОСКВА
2024

 

 

Моей маме.

Благодаря тебе я так люблю истории.

И благодаря тебе поверила в себя настолько, чтобы написать эту

ПРЕДИСЛОВИЕ АВТОРА

Эта книга написана в легком, юмористическом стиле, однако затрагивает темы, которые могут подойти не всем. Такие как: тревожность, панические атаки (пусть она и одна), грубая лексика, упоминание о сексуальном насилии (в прошлом, за пределами описываемых в романе событий), самолечение алкоголем и наркотиками, а также упоминания об отсутствующих родителях и смерти одного из родителей (в прошлом, за пределами описываемых в романе событий). Это весьма откровенная книга, в которой отношения развиваются медленно и присутствует описание секса, так что она предназначена для читателей старше 18 лет. Пожалуйста, обратите внимание!

 

Основное внимание уделяется вымышленным персонажам и событиям в мире гонок «Формулы-1», а отклонения от расписания Гран-при и трасс введены намеренно в целях повествования.

ПЛЕЙЛИСТ

Late Night Talking | Harry Styles

Take a Chance on Me | ABBA

Kiss Me More | Doja Cat ft. SZA

Foreign Land | Emily James

Swim | Chase Atlantic

Feel Again | OneRepublic

I Don’t Care | Ed Sheeran & Justin Bieber

King of My Heart | Taylor Swift

We Are the Champions | Queen

No Control | One Direction

I Like Me Better | Lauv

Thinkin Bout You | Frank Ocean

Burnin’ Up | Jonas Brothers

Lasting Lover | Sigala, James Arthur

Stronger (What Doesn’t Kill You) | Kelly Clarkson

ГЛАВА 1: ЭЛЛА

Стоял такой дубак, что мои соски можно было регистрировать как оружие массового поражения. Я неслась по тротуару, дрожа от пронизывающего холода, и легкая снежная взвесь оседала мне на плечи. Зимняя куртка плохо справлялась с защитой от мороза, зато в ней я была похожа на зефирку.

Здания тянулись к ночному небу и отбрасывали зловещие тени на машины, несущиеся по дороге с головокружительной скоростью.

Когда я только переехала в Нью-Йорк — да что там, даже пару месяцев назад, — вид небоскребов и классических желтых такси вызывал у меня улыбку. Сейчас они лишь служили насмешливым напоминанием о том, как основательно бетонные джунгли надрали мне задницу. И не в извращенном смысле. А в том смысле, что «больно так, что я больше никогда в жизни сидеть не смогу».

Я бы с радостью обрубила контакты со всем населением Манхэттена, но Поппи настояла на должных проводах. И это единственная причина, по которой я тащилась к ней домой в минусовую температуру. Добравшись же, наконец, до ее квартиры, я настолько сфокусировалась на реанимации отмороженных пальцев, что вписалась прямо в пиньяту «Хот Вилс»1.

«Боже правый».

Поппи превратила свою квартирку в Среднем Манхэттене во влажную мечту любителя гонок. Стены покрывали знаки вроде «Внимание, вечеринка!» или «Идет гонка», а с потолка свисали клетчатые флаги. Единственным доказательством того, что я попала не на день рождения четырехлетки, служило чрезмерное количество алкоголя на кухне.

Сквозь красные, черные и белые шарики, беспорядочно плавающие в воздухе, я разглядела свою лучшую подругу. Открыла рот, но слова отказались выходить наружу. Поппи держала в руках изготовленную на заказ картонную фигуру легенды «Формулы-1» Блейка Холлиса, обнимающего какую-то женщину. Какую-то женщину, к которой прифотошопили мое лицо. «Господи, помилуй».

Блейк, как обычно, выглядел превосходно, но ничто так не портит смазливое личико, как дурной характер. Неудивительно, что его команда торопилась как можно быстрее написать и выпустить его биографию. После прошлогоднего провального сезона ему требовалось как можно больше хорошего пиара.

Я еще изучала фигуру, размышляя, как бы я выглядела, если бы родилась высокой супермоделью с сиськами, в которых больше фальши, чем в деньгах из «Монополии», а не полутораметровой крохой с совершенно заурядной маленькой грудью, когда Поппи сгребла меня в костоломные объятия.

— Элла! Что думаешь? — Отпустив меня, она закружилась на месте, воздев руки над головой. — Идеально, правда?

— И совершенно в тему, — согласилась я, растерянно оглядываясь по сторонам. Это был откровенный перебор, но ничего меньшего я и не ожидала. Поппи обладала впечатляющей способностью концентрироваться на каком-то проекте до такой степени, что это превышало самые смелые ожидания. Жутко бесило, когда этим проектом оказывались моя любовная жизнь и несложившаяся карьера, но нельзя не признать, что ее квартира выглядела отлично. Хотя я была бы не прочь превратить картонную фигуру Блейка в мишень для дротиков.

С дивана поднялся Джек. Вечная ухмылка делала его похожим на миллиардера с обложки любовного романа. Он обнял меня одной рукой и повернулся к Поппи:

— За сегодняшний день я надул больше шаров, чем за всю предыдущую жизнь.

— Зато так мило молчал. — Поппи невинно захлопала ресницами и наградила его одобряющим взглядом голубых глаз. — Ни одного ехидного комментария насчет украшения моей квартиры.

— Ха. — Джек закатил глаза, но уголки рта дрогнули в улыбке. — Ну да. И все же я предпочел бы непринужденную дружескую болтовню.

Разговор быстро перетек в обсуждение провального свидания Джека — далеко не первого в длинном списке. Скорее всего, после моего отъезда именно он станет новым проектом Поппи. Я проглотила комок в горле, стараясь не думать о том, как сильно мне будет их не хватать.

Словно почувствовав брешь в моей обороне, Поппи драматично вздохнула и произнесла:

— Еще не поздно дать задний ход и поискать новую работу в Нью-Йорке.

Я не была уверена, сколько еще подобных разговоров готова выдержать, прежде чем моя голова взорвется. Максимум два. Возможно. Я взяла ее за плечи и легонько встряхнула.

— Для этого уже слишком поздно. Я еду, — подтвердила я. По моей спине пробежал холодок. — И это потрясающая возможность.

Когда после ухода из «ПлейМедиа» я обратилась к своему наставнику, Джорджу Филлипсу, я ожидала какого-то совета касательно дальнейшего направления развития моей карьеры. Вместо этого он предложил мне стать его соавтором биографии Блейка. Я мало что писала с тех пор, как накрылся мой подкаст «Кофе с чемпионами», и была рада вернуться к истокам. После случившегося от одной только мысли о подкастах или даже о присутствии в звукозаписывающей студии меня накрывала паника. Последнее, что мне требовалось — это постоянное напоминание об этом. Но писать? Это безопасно. Не повредит и то, что я окажусь на противоположном конце земного шара.

— Ну хорошо, — фыркнула Поппи, скрестив руки на груди. — Но тогда ты должна пообещать мне выяснить, скольких моделей из «Спортс Иллюстрейтед»2 трахнул Блейк.

Я толкнула в нее пролетавший мимо воздушный шар, но Поппи ловко отбила его подальше от своих угольно-черных волос, чтобы избежать статического электричества. Поппи не особо шарила в спорте, зато обожала сплетни о знаменитостях, а Блейк — один из тех спортсменов, чье мастерство принесло ему международную славу и авторитет.

— Это не те вопросы, на которые он захочет давать ответ, Поп, — предупредила я. Блейк чрезвычайно скрытен. Существовала вероятность того, что я уже попала в черный список гонщика «МакАлистера» после того, как сравнила его прошедший в вечеринках прошлый год с поведением Пэрис Хилтон года так две тысячи шестого. Не думаю, что вопросы о количестве половых партнерш добавят мне бонусных очков в его глазах.

— Ты такая скучная. — Поппи выпятила нижнюю губу. — Ну хотя бы скажи, у него правда такой большой член, как говорят?

— Держи в курсе. — Джек кивнул. — Еще можешь заморочиться и составить инфографику со сравнительным анализом размеров членов всех гонщиков. Уверен, всем будет очень интересно.

Я ткнулась лицом в ладони и застонала.

— Пожалуйста, могу я выпить прежде, чем кто-то из вас снова скажет «член»?

На лице Поппи расплылась зловещая улыбка, и она повела меня на кухню. Она составила целое меню из напитков и закусок с названиями на тему «Формулы-1». Я сделала небольшой глоток мартини «МакАлистер» и съежилась, когда резкий вкус обжег мне горло. Это не мартини, а похмелье в стакане.

— Ненавижу его, — заявила вдруг Поппи, ни к кому конкретно не обращаясь, — это из-за него ты уезжаешь.

Поппи произнесла это таким будничным тоном, что я не сразу поняла, кого она имеет в виду. Коннор Брикстон. Моя подруга отказывалась называть его по имени. Да лучше бы она вообще про него не вспоминала. «Адиос, аревуар, арриведерчи, ублюдок».

— Я покинула «ПлейМедиа» по собственной воле, — напомнила я. И, сжав кулаки так, что ногти впились в ладонь, безразлично пожала плечами. Не то чтобы у меня был выбор, но в итоге меня не выгнали, я ушла сама. — Мы можем об этом не говорить?

— Элла, брось. Ты ушла…

— Поппи, — предостерегающе перебил ее Джек. — Предполагалось, что мы будем веселиться, и Элла явно не хочет говорить об этом.

Я признательно взглянула на него, но они с Поппи уставились друг на друга, словно родители, сцепившиеся в горьком судебном процессе за опеку над ребенком. Сейчас было самое подходящее время заправиться попкорном «Пит-стоп»3 или чипсами «Краш-тест», но все закуски находились на другом конце стойки.

— Ты прав. Прости, — спустя минуту согласилась Поппи и снова сосредоточила свое внимание на мне. — Как думаешь, Блейк слушал твой подкаст?

Я напряглась, но не стала напоминать, что подкаст больше не мой.

— Думаю, он меня загуглил. Нетрудно сложить два и два.

— Я уверен, он понимает, что ты просто шутила, — заверил меня Джек.

В своем подкасте я не говорила о Блейке ничего лживого или возмутительного, лишь немного прошлась по тому, как плохо он себя показал в прошлом году. Не просто же так мой подкаст был представлен в категориях и «Спорт», и «Комедии». Как я могла не пошутить о том, что он завоевал больше юбок, чем побед? Я лишь молилась, чтобы Джек оказался прав, и Блейку не было никакого дела до моих предположительно забавных замечаний в его адрес.

— Поппи, как думаешь, не вручить ли нам Элле ее подарок? — сменил тему Джек. — До того, как придут все остальные?

Он отхлебнул свой напиток, джин-тоник «Резкий старт», в его глазах засверкали озорные искорки. Поппи испарилась и мгновенно вернулась, держа в руках подарочный пакет с гоночными машинками. Внутри не оказалось ничего шокирующего, лишь всякие забавные безделушки, но некоторые из них меня действительно удивили.

— Презервативы. — Я моргнула. — Вы дарите мне презервативы.

Я пригляделась, прочла на упаковке надпись: «Береги топливо, оседлай гонщика» и поперхнулась так, что едва не забрызгала грудь Поппи.

— Ну? — Джек глядел на меня с нескрываемым весельем. — Что ты думаешь?

— Что вы оба безбашенные. — Я покрутила в руках пачку. Похоже, те, что в красной упаковке, со вкусом вишни. «Мм, вкусно». — Не думаю, что они мне пригодятся, но я ценю ваши старания.

О пилотах «Формулы-1» ходили слухи, что они трахают все, что движется. «Благодарю покорно, но нет». Мне двадцать семь лет. Если бы мне по-прежнему хотелось выносить партнерам мозг и симулировать оргазмы, я могла просто зайти в любой бар в радиусе пяти кварталов от моей квартиры. Но я хотела, чтобы меня носили на руках, а не выбрасывали на обочину после одного-единственного перепихона.

— И последнее, — произнесла Поппи, доставая со дна пакета помаду. — Открой ее.

Я взмолилась, чтобы она была не ярко-красного цвета, потому что, что бы ни говорила Поппи, он плохо сочетался с цветом моего лица. Но когда я крутанула стик, у меня глаза на лоб полезли. Я очень сильно ошиблась — внутри оказался долбаный нож.

Поппи захлопала в ладоши.

— Теперь ты защищена и от венерических заболеваний, и от насильников!

— Презервативы, чтобы трахать мужиков, — засмеялась я, закрывая стик, чтобы ненароком не порезаться, — и нож в губной помаде, на случай если они попытаются трахнуть меня.

Джек усмехнулся и подмигнул.

— Лондон даже не поймет, что его достало.

— Как и Бельгия, — добавила Поппи. — Или Австралия. Или Япония. Или любое другое место, куда ты отправишься.

В знак согласия я чокнулась с ней своим красным пластиковым стаканчиком. Двадцать один город за пятьдесят две недели. Если уж этот марафон не поможет мне пережить случившееся, то я даже не знаю, что поможет.

ГЛАВА 2: БЛЕЙК

Я проявлял гнев двумя способами: или выходил из себя и орал на людей, или вел себя так неестественно спокойно, что они начинали нервничать. И сейчас был второй случай.

Я прямо видел, как тишина колючим одеялом окутывала Кита и Джорджа. Мне было неловко, но я знал, что, если заговорю, один из них покинет встречу с синяком под глазом.

— Кит говорит, что вы недовольны личностью моего соавтора, — наконец произнес Джордж, спокойно отхлебывая капучино. — В чем проблема, приятель?

— Это же какая-то шутка, верно? — Резкость моего тона не оставляла пространства для вопросов. — Вы же не могли и в самом деле нанять ее.

Похоже, мой гнев не задел Джорджа. Он выглядел скорее удивленным. Он сделал еще один глоток, его спокойный взгляд встретился с моим, разъяренным. Я хотел выхватить чашку у него из рук и разбить на миллион долбаных кусочков.

— Мне напомнить тебе об условиях контракта Джорджа? — вмешался мой менеджер. — С учетом крайне сжатых сроков он волен нанимать себе в помощь всех, кого сочтет нужным.

— Я прочел чертов контракт, — возразил я. Ну, мой юрист прочел, но какая разница. — Моя команда должна утверждать кандидатуру любого человека, которого он наймет, как минимум за два месяца.

— Эллу одобрили еще в декабре, Блейк, — подтвердил Кит. — Просто до этого момента ты отказывался вести какие-либо разговоры о книге.

— Она поставила под сомнение мои возможности как гонщика и сказала, что лучше бы я гонял по трассе так, как гоняюсь за юбками, — огрызнулся я. — Вы думали, мне это понравится? Какой у нее есть опыт помимо этого дурацкого подкаста? Она вообще способна написать биографию? Она хотя бы писать без ошибок умеет, кто-нибудь в курсе? Это просто нелепо. Я не стану проводить с ней целый сезон, так что вам придется найти кого-то другого.

— Нет, — Кит покачал головой. — Даже не пытайся отвертеться. Нам бы вообще не пришлось вести этот разговор, если бы не твое маниакальное стремление загубить собственную карьеру.

— Я ничего не разрушил! — Я прищурился. И сам знаю, что в прошлом сезоне не очень хорошо себя показал что на трассе, что за ее пределами. — У меня по-прежнему есть действующие контракты с «МакАлистером» и остальными спонсорами. К тому же плохой пиар — это все равно пиар, разве нет?

— Плохой пиар? Блейк, ты так много тусовался, что даже не помнишь, как швырял гостиничную мебель в бассейн. Папарацци застукали тебя, когда ты трахал девушку, которая вполне могла оказаться девушкой по вызову, на заднем сиденье лимузина. Это не просто плохой пиар, это чертовски плохой пиар. — Кит сжал губы в тонкую линию и нахмурил брови. Он всегда так делал, когда злился, — со стороны выглядело так, словно ему на лицо присели две мохнатые гусеницы. — Может, у тебя и есть действующие контракты на этот сезон, но не делай вид, что тебя не предупреждали: или ты покажешь хорошие результаты, или тебя вышвырнут. Думаешь, Томпсон не ухватится за возможность занять твое место?

— Блейк, послушай. — Джордж вмешался прежде, чем я успел ответить. — Никто не пытается тебя поиметь. Мы пишем эту биографию для того, чтобы напомнить и всему миру, и твоей команде заодно, почему ты — самый лучший, и почему им повезло, что ты ездишь за них и представляешь их цвета. Знай, если бы у меня не было других обязательств, я провел бы этот сезон рядом с тобой, но мне в любом случае понадобилась бы помощь. Мы должны сделать все от А до Я за двенадцать месяцев. Это значит свистать всех наверх, и это «всех» включает в себя Эллу.

Я знал Джорджа еще со своих первых дней в картинге. Он один из немногих журналистов, которые мне действительно нравились. Он всегда относился с уважением и не задавал идиотских вопросов просто, чтобы меня спровоцировать. За эти годы мы довольно сблизились, поэтому вместо того, чтобы написать, в какую задницу я себя загнал в прошлом сезоне, он без приглашения заявился ко мне домой и поинтересовался, чем может помочь. Если бы я не доверял Джорджу и если бы над этой книгой работал не он, никакой биографии в принципе бы не случилось.

— Она сказала, что «Формула», должно быть, потребовала от меня специальную лицензию на такое идиотское поведение, — напомнил я.

Кит посмотрел на свой «ролекс». Это был мой подарок в качестве извинения за прошлогоднее поведение.

— Ты закончил истерить?

Я стиснул зубы и кивнул. Узнать, за какие такие заслуги ее наняли, мне хотелось больше, чем продолжать орать.

— Блейк, она подходит как никто другой, — заявил Джордж. — И она хороша. Очень хороша. Элла из тех людей, которых ты хотел бы видеть на нашей стороне.

Он достал папку и протянул ее мне. Я с опаской открыл ее и обнаружил внутри резюме Эллы. Я откинулся на спинку стула и принялся читать. Элла Голд. Уроженка Чикаго. В настоящий момент живет в Нью-Йорке. Ну, будет жить до тех пор, пока не начнет следовать за мной по всему миру, словно долбаная прилипала. Получила степень бакалавра по журналистике, выпустилась с отличием, начала работать над магистерской диссертацией. Стажировалась в «Биг Тен Нетворк» и «Нью-Йоркере». До конца прошлого года в качестве спортивного автора и ведущей подкаста работала в «ПлейМедиа» — цифровом спортивном и развлекательном медиабренде.

Джордж даже распечатал для меня некоторые из ее текстов. Неплохо подготовился, душнила. Интервью с олимпийской чемпионкой пловчихой Лилли Кинг оказалось раздражающе крутым. Репортаж о поражении Рафаэля Надаля от Новака Джоковича в полуфинале Открытого чемпионата Франции по теннису 2021 года4 — еще более раздражающе крутым. А статья о моей победе на Гран-при Монако несколько лет назад — просто до невероятности раздражающе крутой. Объективно и субъективно. «Черт, черт, черт».

— Почему она? — Ее статьи — все прочитанные — лежали у меня перед глазами. — Есть длинный список других опытных журналистов и писателей, которые не говорили обо мне ничего плохого.

Кит смотрел на меня как на безумца. Ну хорошо. Не такой уж этот список и большой. Даже, говоря откровенно, весьма короткий.

— Ты же мне доверяешь? Разве не поэтому мы решили сообща работать над твоей биографией? — Джордж склонил голову, словно приглашая меня возразить. — Так поверь мне, что Элла подходящий человек для этой работы.

Я сделал глубокий вдох, чтобы совладать с разочарованием.

— Откуда ты вообще ее знаешь?

— Она целый семестр училась за границей, как раз когда я вел курс как приглашенный лектор. Она была в моем классе — «Актуальные проблемы спорта и медиа в XXI веке». Мы поддерживали связь, и я сразу решил, что Элла подойдет идеально.

— Она сказала, что в прошлом году я отнесся к трассе в Баку как к игре в «Марио Карт»5.

— Что ж, недалеко ушла от истины. — Джордж хмыкнул. — Ты гнал словно маньяк.

Я показал ему средний палец. Он был прав, а я ненавидел оказываться неправым.

— Дай ей шанс, Блейк. Она блестящий автор и одна из немногих людей, которые, как мне кажется, смогут вытерпеть тебя на протяжении целого сезона. — Он наградил меня многозначительным взглядом.

Я прижал пальцы к вискам, пытаясь избавиться от мигрени, которую у меня вызывала эта беседа.

— Мне это не нравится. Ни капельки. — Мне самому стало стыдно от того, как жалко это прозвучало. Точь-в-точь мой племянник, которому велено идти спать, а он еще не закончил играть со своими фигурками.

— Ну а мне не нравится подчищать за тобой дерьмо, — Кит пожал плечами. — Смирись с этим.

Очередную тираду моего менеджера прервал звонок от сестры. Она единственный человек в мире, ради которого я был готов немедленно бросить все, и Кит с Джорджем это прекрасно знали. Я извинился и вышел из комнаты, чтобы ответить.

— Так, так, так, это же моя любимая сестричка, — поздоровался я.

— А это же мой любимый братик. — Не то чтобы у нас, единственных детей в семье, имелись другие, менее любимые, братья и сестры, но знакомое приветствие вызывало у меня улыбку. — Там это… сезон скоро начинается.

— Да неужели? — Мой голос сочился сарказмом. — А я и не заметил. Спасибо за напоминание, Эшли.

Она вздохнула, и я почувствовал ее раздражение.

— Не будь мудилой.

Я не смог удержать улыбку, когда на заднем фоне тонкий голосок моей племянницы прокричал, что «мудила» — это плохое слово. Очень плохое слово, если верить Милли.

— Прости. Я просто очень устал и еще злюсь из-за биографии.

— Ой, а я, наоборот, в полном восторге, — ответила Эшли. — Она позволит людям узнать настоящего Блейка, а не того засранца, каким ты себя выставляешь.

— Ну да, возможно.

Я не стал напоминать, что проблема с биографией в том и заключалась, что я не хотел показывать людям настоящего себя.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила сестра. — Только не говори «хорошо». Ты ответил так в прошлом году, а затем тебя оштрафовали за то, что ты спровоцировал аварию, Блейк.

И вовсе не спровоцировал. Я просто пытался проскочить мимо Гарри Томпсона, и мне это аукнулось. Катастрофически.

— Давай не будем снова об этом, Эш.

Она не стала давить, явно во избежание третьей мировой войны. Весь прошлый год я представлял собой часовую бомбу, готовую взорваться от малейшего комментария. Одному богу известно, как сильно Эшли от меня досталось. Смешивать антидепрессанты с алкоголем оказалось плохой идеей. Кто бы мог подумать, да?

— Финн с Милли получили мою открытку? — Мой голос смягчился. Мои племянник с племянницей обожали получать настоящую почту, и я старался слать им весточки как можно чаще, даже когда мы находились в одном городе. На последней открытке, что я им отправил, их любимая мультяшная свинка уминала макарун на фоне Биг-Бена.

— Да! И они только что послали тебе в ответ нарисованную от руки открытку. Она очень… уникальна.

Я фыркнул. Уникальность — хорошая характеристика их художественных способностей. Треугольники Финна наверняка доведут его будущего учителя геометрии до инсульта, а Милли пользовалась исключительно оранжевым, потому что он «того же цвета, что и апельсинки». Моя сестра — декоратор интерьеров, но ее талант сочетать цвета и чертить линии явно не передался детям.

— Финн пытался нарисовать, как вы вдвоем жонглируете в цирке, но это больше похоже на… — Эш со смехом прервала себя. — А знаешь, что? Я не собираюсь портить тебе сюрприз. Ты поймешь, что я имела в виду, как только увидишь.

— Буду с нетерпением ждать, — с улыбкой пообещал я. — Мне нужно возвращаться на встречу, но я скоро загляну на ужин, хорошо? Передавай всем от меня привет.

— Будем ждать, — ответила она. — Береги себя, лады?

Я пробормотал слова прощания, а затем прислонился к стене. Если бы та прямо сейчас поглотила меня и отправила в самые глубины ада, я бы только спасибо сказал. Этот сезон для меня — пан или пропал, и прямо сейчас я не могу позволить себе пропасть, не могу позволить себе сломаться. А если прошлый сезон меня чему и научил, так это тому, что нужно лучше следить за своими эмоциями как на трассе, так и вне ее.

ГЛАВА 3: ЭЛЛА

Несколько недель после прощальной вечеринки пролетели незаметно. Чего нельзя было сказать о перелете до Лондона. Возможно, дело в том, что все шесть часов полета я паниковала. И только когда шасси самолета коснулись посадочной полосы, мне удалось успокоиться и напомнить себе, почему я пошла на это. Возможно, мне немного помог бокал-другой — ну ладно, третий — шампанского.

Джордж жил в пригороде Лондона, но у него была квартира с двумя спальнями в Шордиче — богемном и модном районе столицы, если верить Поппи, — где я и буду жить между гонками. Спустя всего два дня в Лондоне я уже вылетела в Бахрейн, на первый гоночный уик-энд сезона. Я по-прежнему привыкала к разнице в часовых поясах, поэтому последнее, в чем нуждалась после приземления — это в излишней физической активности. И что же — в итоге мне пришлось тащить свой неподъемный багаж по бесконечному коридору. Я понятия не имела, где находится мой номер, этот отель напоминал лабиринт. Ни один кукурузный лабиринт на Среднем Западе меня к такому не готовил.

— Мам, — вздохнула я, сворачивая в очередной коридор. Кажется, я уже проходила мимо этих дверей. — Пожалуйста, не добавляйся к Блейку в друзья. Я с ним еще не встречалась. И я практически не сомневаюсь, что тот профиль в соцсетях, который ты мне прислала, — фейковый. Ты хотя бы представляешь, сколько людей пытаются выдавать себя за него?

— А ему и не нужно одобрять мой запрос, — запротестовала она. — Я просто хочу, чтобы он знал: твоя заботливая мама присматривает за тобой, поэтому ему следует вести себя хорошо.

— Конечно, мама, ведь в соцсетях ты выглядишь такой устрашающей.

Она постила всякие вдохновляющие цитаты и делилась милыми роликами из новостей. Ничего в ее профиле не говорило: «Я тебе жопу надеру». Может, у папы что-то получилось бы. Но мама? Она могла напугать разве что детишек на Хеллоуин, да и то если маску наденет.

— Ага! — Я остановилась перед дверью с табличкой «4033». — Я наконец-то нашла свой номер!

— Не забудь заглянуть за шторы и под кровать, чтобы убедиться, что в номере никого нет.

— Разумеется. — Я посмотрела слишком много эпизодов телесериала «Закон и порядок: Специальный корпус»6, чтобы не переживать о всяких стремных мужиках, которые могли бы прятаться в моем гостиничном номере. — Я тебе потом перезвоню. Люблю тебя!

— И я тебя люблю, милая.

Я повесила трубку и приложила ключ-карту к ридеру, чтобы войти внутрь. Божечки-кошечки. Мне достался элегантный современный номер люкс, больше моей нью-йоркской квартиры на неприличное количество квадратных метров. А у меня было вполне себе приличное жилье, ну, по манхэттенским меркам, конечно. Я словно бы попала в эпизод «Охотников за международной недвижимостью». Вот только в отличие от коллекционера пуговиц с двумя миллионами долларов в бюджете, у меня, биографа, бюджета не имелось вообще. Но что поделать! Я просто буду усердно работать, чтобы остаться в этом крайне дорогом гостиничном номере в Бахрейне.

Несмотря на то, что я летела первым классом, мышцы все еще ныли от безделья, поэтому в душ я практически вломилась. Высокий напор горячей воды снял напряжение с плеч, и я вышла из ванной в состоянии эйфории. Я свернулась калачиком на гигантской кровати, поужинала в номере и отрубилась, размышляя, продаются ли в сувенирном магазинчике отеля большие бутылки их лавандового лосьона.

 

Я проснулась с дырой в желудке размером с арбуз. В этот день мне предстояло встретиться с Блейком.

«Я справлюсь».

«Надеюсь».

Я слишком нервничала, чтобы есть, но все равно спустилась в ресторан за кофе с собой. Заправившись кофеином — и с помощью подробных инструкций, которые направил мне менеджер Блейка Кит, — я легко нашла конференц-зал, в котором назначили встречу. Разумеется, когда я вошла, никакого Кита поблизости не было. Внутри ждал только Блейк. И он показался мне просто потрясающе красивым (хотя, возможно, это все последствия джетлага).

Я сделала глубокий вдох, успокаивая себя, нацепила на лицо приветливую улыбку и произнесла:

— Привет, я Элла!

Я протянула руку. Блейк несколько мгновений изучающе смотрел на нее, затем быстро пожал. Надеюсь, он не заметил, какая потная у меня ладонь.

Его шоколадно-карие глаза скользили по моей фигуре, словно он мысленно раздевал меня. Его взгляд был вызывающе агрессивным, но каким-то образом не становился жутким. Вот бы кто включил кондиционер, потому что я вдруг начала потеть. Фотографии не отдавали ему должного. Взъерошенные темно-русые волосы создавали впечатление, будто он только что проснулся, и стоит отметить, этот взъерошенный вид очень ему шел.

— Кофе, — буркнул он. Ну, по крайней мере, он что-то сказал.

Блейк потянулся и выхватил из моей руки стаканчик. «Экскюзе муа?» Прежде чем я успела сказать, что и не думала приносить ему кофе и он банально стырил мой, он уже сделал большой глоток. Судя по лицу, он и сам все сразу понял, и тут же вытер губы тыльной стороной ладони. Так ему и надо.

— Это был мой, — прямо сказала я.

— Я думал, ты принесла мне кофе.

— С чего бы вдруг? — Я не его ассистент. Мы никогда прежде не встречались. Откуда мне вообще знать, какой кофе он любит?

— В знак примирения, — пояснил он, пожав плечами. — Это же ты сказала, что не понимаешь, как шлем вообще налезает на мою раздутую от непомерного эго голову.

Он даже не потрудился скрыть холодное презрение во взгляде. О, боже. Надежда на то, что он не слушал тот эпизод «Кофе с чемпионами», накрылась медным тазом. Это будет весело, очень, очень весело.

— Сегодня твоя голова кажется вполне обычной, — прохладно заметила я.

— Возможно, тот факт, что ты пропесочила меня перед миллионами людей, немного поспособствовал уменьшению ее размеров.

Ну, это он, конечно, загнул. Мой подкаст как-то раз поднялся до пятой строчки чарта «Спотифай», но чтобы миллионы? Да бросьте… Я же не Джо Роган7… или Коннор Брикстон.

— Я говорила и о том, насколько ты талантлив, — напомнила я.

— Это я и раньше слышал. Я знаю, насколько я талантлив.

Стоило забрать слова о том, что его голова казалась нормального размера. Она раздувалась у меня на глазах.

— Ты оскорбила мой стиль вождения. — Его волевой подбородок напрягся от злости. — И меня.

— Я обсуждала тебя в одном из выпусков подкаста, который более не имеет значения. Прости, если я тебя обидела. Но я бы не стала браться за эту работу, если бы не считала тебя невероятно талантливым.

— Тебе и не стоило, — он прищурился. — Не уверен, зачем ты за нее взялась.

«Божечки». Отпусти всего-то пару критических замечаний в сторону мужчины — и он воспримет это как смертельное оскорбление.

— Без обид, Блейк, но отрасти уже яйца и смирись с этим. Я точно знаю, что женщины говорили о тебе вещи и похуже. Я читаю желтую прессу.

Я готова была поклясться, что уголок его рта дернулся, но намек на улыбку испарился так же быстро, как и появился. В конференц-зал вошла Мэрион — агент Блейка. Губы подкрашены тем самым оттенком красной помады, который я не хотела получить в подарок от Поппи, блузка помята, под глазами — пятна туши. Я ее не винила: ради улучшения публичного имиджа Блейка Мэрион работала сверхурочно. То, с какой скоростью она заключила сделку на написание книги, поражало. И я могла только представить, насколько ее уже все достало.

— Приятно лично с тобой встретиться, Элла. — От улыбки в уголках ее глаз появились морщинки. — Я так рада, что вы уже нашли общий язык.

Неприкрытый вызов во взгляде Блейка говорил прямо об обратном. Он бы с куда большей радостью нашел общий язык с гробом, в который меня упрятал. Стоило добавить в кофе что-нибудь покрепче миндального молока. Может, «Джеймесон»?8

Мгновением позже в конференц-зал танцующей походкой вошел Кит. Он выглядел как крайне привлекательный Дэниел Крейг времен первых фильмов о Бонде — суровый и обветренный, но чрезвычайно сексуальный. Хотя ему не было еще и сорока, в волосах уже пробивалась седина. Не удивлюсь, если ее появлению поспособствовал Блейк. Если то же самое произойдет и со мной, свои счета из салона красоты я буду отсылать Блейку.

Прежде чем начать встречу «команды», Мэрион по видеосвязи подключила Джорджа. Потом она говорила, а я кивала и делала заметки в ноутбуке. Ничего нового я не услышала. Джордж меня нанял, но мне все равно нужно было встретиться с Мэрион и с Китом до того, как меня официально примут на борт. В конце концов, жизнь Блейка Холлиса — это вам не шутки.

Блейк в основном молчал, лишь пару раз буркнул себе под нос что-то вроде «хмфф» и «ну да, конечно». У меня не получалось не глазеть. Я гадала, ломал ли он когда-нибудь нос — тот был как-то странным образом изогнут посередине. Заметив, как я на него пялюсь, он мне подмигнул. «Да кто сейчас вообще кому-то подмигивает?» Особенно после таких разговоров, если наше общение, конечно, можно было так назвать.

Это выбило меня из колеи, и мои щеки приняли оттенок помады Мэрион. Я поборола желание ляпнуть, что смотрю исключительно из беспокойства. Ему ведь стукнет тридцать только через год, а ботокс придется начать колоть уже сейчас, если не перестанет так хмуриться. Всё оставшееся время встречи я старалась не смотреть в его сторону — особенно потому, что чувствовала, как он не сводит с меня взгляд.

 

Команда «МакАлистера» насчитывала свыше двухсот человек. И это не считая тех, кто работал в лондонской штаб-квартире. А значит, мне предстояло выучить уйму имен и встретиться с кучей людей. Надев футболку с лого «МакАлистера» — спасибо Киту — и нацепив симпатичный новый кулон — на самом деле, бейджик, который мне нужно носить для попадания в паддок9, — я выдвинулась. День второй начался!

Воздух искрил напряжением — все готовились к первой гонке сезона. Я никогда не видела ничего подобного. Инженеры, механики, водители, представители СМИ — здесь, кажется, присутствовали все и вся. Они сновали повсюду, не задерживаясь подолгу на одном месте. Я быстро осознала, что сейчас не самый подходящий момент, чтобы отвлекать людей для знакомства. Команда была слишком занята тем, чтобы подготовить Блейка и «МакАлистер» к удачному Гран-при.

Я бесцельно слонялась вокруг, когда светловолосая девушка в идентичной моей футболке «МакАлистера» устремилась прямиком ко мне. Прежде чем я успела понять, что вообще происходит, она заключила меня в объятия. «Эм, и тебе привет, странная женщина».

— Элла! Я так рада с тобой познакомиться! А я-то беспокоилась, что не успею представиться перед гонкой! Я тут ношусь словно долбаная курица с отрубленной головой. Но я рада, что нашла тебя. Народу уйма, конечно, но я тебя легко заметила, ведь здесь не так много женщин. Хотя ты, может быть, и внимания не обратила. Ты же работала в спортивной индустрии, так что, наверное, привыкла к переизбытку тестостерона. Как проходит твой первый день? Или ты уже несколько дней здесь? Из головы вылетело.

Девушка тараторила так быстро, что я за ней не поспевала. Она могла бы пригласить меня вложиться в финансовую пирамиду, а я бы просто тупо кивнула. Ее светло-русые волосы колыхнулись, когда она внезапно сделала несколько шагов в сторону и остановила двоих парней, шедших мимо. «Что происходит?» Дальше эта блондиночка заставила парней позировать, пока она снимала их на свой телефон. А я тем временем как следует разглядела ее. С таким лицом-сердечком, высокими скулами и идеальными пухлыми губами ей самой стоило бы фотографироваться, а не фотографировать.

— Извини насчет этого. — Она снова подскочила ко мне. Ее британский акцент звучал просто шикарно. — Этих двоих сложно поймать, поэтому пришлось воспользоваться случаем. Кстати, я — Джози Бэнкрофт. Я — бренд-менеджер и контентмейкер «МакАлистера».

Я протянула руку.

— Я — Элла Голд, но ты это, кажется, и так уже знаешь.

— Детка, все знают, кто ты такая. — Она одарила меня ослепительной улыбкой. Словно в подтверждение ее слов, мимо прошла парочка механиков, они помахали Джози и понимающе кивнули мне. — Ты — писательница-тире-журналистка-тире-святая, которой предстоит работать с Блейком в этом сезоне. И это ты сказала, что кому-то следует вытащить палку из его задницы и надавать ею ему по голове.

Ага, это была я.

Джози взвалила на себя обязанности моего куратора-тире-крестной феи и свела меня со всеми нужными людьми. Я знала ее всего час и уже могла сказать, что эта блондиночка — сила, с которой следует считаться.

Она же провела меня по моторхоуму команды. Моторхоумы «Формулы-1» — это сооружения стоимостью в миллионы долларов, которые возводятся рядом с трассой, а затем разбираются и собираются заново уже у новой трассы для каждой гонки сезона. Они служат базой команды в течение всего гоночного уик-энда, и это крайне практичное и вместе с тем увлекательное место. Внутри находятся переговорные, кафетерии, многочисленные бары и бариста. Кроме того, у каждого водителя есть собственный номер. В общем, настоящий пятизвездочный отель, ужатый до двухэтажного здания с крышей.

Вот на этой самой крыше, вдали от шума и толпы, мы и сидели, когда Джози спросила, как прошла встреча с Блейком. Я пересказала наш разговор.

— Он столь же очарователен, сколь и язвителен, — кивнула она, ни капли не удивившись. — Ты привыкнешь. У него крайне узкий круг общения, и он не сразу принимает новых людей, но стоит только узнать его получше, и ты поймешь, что на самом деле Блейк — неплохой парень.

— Он и правда такой бабник, каким кажется?

К моему удивлению, Джози начала напевать Hound Dog Элвиса.

— Он трахнул больше фанаток, чем Джон Мейер10, — небрежно произнесла Джози. — Тейлор Свифт могла бы написать девять альбомов после одной только ночи с Блейком. Я, конечно, сама не проверяла, но это то, что я слышала.

Джози стала моим новым кумиром. Заявляю официально.

— Но они все такие, — добавила Джози. — Тео, напарник Блейка по команде, говорит, что они живут только ради очков в чемпионате, подиумов и кисок.

Я как раз сделала глоток воды, и она фонтаном выплеснулась у меня изо рта. Не мне, конечно, оскорбляться на пошлые шутки, но вашу ж мать. Я сообщила Джози, что она может легко завируситься в Твиттере. #ОчкиПодиумыКиски. «Вперед, команда!»

— Мой парень хочет, чтобы рядом с этими парнями я носила пояс верности, и я его не виню, — Джози подмигнула мне. — Элла, я не сомневаюсь, в этом сезоне мы с тобой прекрасно поладим.

Я уже соскучилась по Поппи и Джеку, поэтому мысль о новой сообщнице, особенно такой дерзкой, вызвала у меня улыбку. У меня было чувство, что мне потребуется кто-то вроде Джози, чтобы пережить этот год.

ГЛАВА 4: БЛЕЙК

Я почувствовал это, едва приехав на спонсорское мероприятие — в воздухе пульсировало волнение, энергия буквально растекалась по помещению. Боже, как же мне это нравилось. Каждый надеялся, что ему выпадет шанс побороться за победу. Поскольку очки не переносились из сезона в сезон, а прошлые соперничества игнорировались, мы все фокусировались на текущем сезоне, а не на прошедшем. Я с улыбкой осматривал комнату. После провального прошлого года я был готов вернуться на вершину. Новый сезон, новый образ мыслей. Я собирался отстоять трон, который по праву принадлежал мне, и добавить к списку своих достижений еще один чемпионский титул. И к черту всех, кто попытается его у меня отобрать.

Первое мероприятие нового сезона всегда чрезмерно экстравагантно. Лимузины и дорогие машины выстраивались перед отелем, а гости, украшенные дорогими бриллиантами и роскошными часами, попивали шампанское внутри. Обычная толпа чванливых белых мужчин, похожих на пингвинов в своих слишком узких смокингах. Они пытались заново прожить свою юность за наш счет — то есть давая нам деньги. Я не жаловался. Благодаря их деньгам я мог водить лучшую машину в лучшей команде чемпионата. А еще на их деньги покупались абсурдно огромные ледяные скульптуры.

— Эй, позер, — окликнул меня сидящий у бара Тео. — Выпить хочешь?

Я протолкался мимо разносивших закуски официантов и уселся по соседству с моим напарником по команде. Он безо всякого стыда пил «Космо», его темно-голубые глаза светились озорством.

— Да это же мой любимый кобель во всей «Формуле». — Я хлопнул его по плечу. Людям казалось странным, что мы с Тео так близки. «Формула-1» — один из немногих видов спорта, где твой партнер по команде по совместительству еще и один из твоих главных конкурентов. Но мы с Тео знали друг друга еще с детства. Он уже тогда был настойчивым ублюдком и не давал мне проходу до тех пор, пока я не согласился стать его другом. Мы гонялись друг с другом, пока росли, и вместо того, чтобы превратить наше соперничество в ожесточенную конкуренцию, воспользовались им, чтобы стать лучшими гонщиками.

Он потер покрытый бородкой подбородок.

— Я предпочитаю «бабник», а не «кобель».

— Подумаю об этом, как только у тебя отрастут яйца, — поддел его я.

С другой стороны от Тео приземлился Лукас — гонщик «АльфаВиты». Его обычно растрепанные темно-русые волосы были зачесаны назад, серебряные перстни на пальцах блестели в свете висевшей над нашими головами хрустальной люстры.

— Кстати о яйцах. Как прошли твои зимние каникулы, Тео?

Тео зимой заметили с известной моделью в Каннах, а через пару дней — целующимся с многообещающей кинозвездой в Париже. Между девушками развязалась жуткая война в социальных сетях, по интенсивности способная посоперничать с эпизодом реалити-шоу. Тео вся эта ситуация жутко забавляла.

Я же по окончании сезона погрузился в спячку — не стал присоединяться к межсезонным вечеринкам с друзьями. Мне требовалось время, чтобы перезагрузиться и сфокусироваться на главном.

— Да кого это вообще волнует, если Блейк до сих пор не показал нам того самого милейшего писателя, Джорджа! — воскликнул Тео, обводя взглядом помещение.

Они с Лукасом принялись вдвоем сканировать толпу, поочередно отмечая сварливого вида стариков. Я так и не смог рассказать им об Элле — мне не очень улыбалось выслушивать то количество дерьма, которое они после этого на меня вывалят. «Плей-Медиа» — крупнейший спортивный холдинг в Америке, и Люк — заядлый слушатель «Трэш-тока» Коннора Брикстона и «Кофе с чемпионами» Эллы. Если бы не он, я бы и знать не знал об эпизоде ее подкаста, посвященном «Формуле-1».

— Готов поспорить, это он, — Лукас указал на низкого лысого толстяка.

— Неплохой вариант, — кивнул Тео, проводя рукой по своим каштанового цвета волосам. — Мне нравятся его щегольские подкрученные вверх длинные усы. А я думаю, это вон тот парень у двери. Ну тот, долговязый, похожий на зеленую фасоль.

— Вы оба очень сильно ошибаетесь, — сдаваясь, проворчал я.

Осматривая комнату в поисках Эллы, я легко ее нашел. На самом деле, ее невозможно было пропустить, и я удивился, что заметил только сейчас.

— Минутку. — Тео поперхнулся и поставил свой розовый напиток на стойку. — Она — журналистка?

Я кивнул, не в силах оторвать от нее взгляд. Она выглядела совершенно неотразимо в длинном, до пола, черном платье, со свободно распущенными темно-каштановыми волосами. Одежда, в которой она пришла на нашу первую встречу, каким-то образом абсолютно скрыла, что Элла обладает потрясающей фигурой с должными изгибами во всех нужных местах. Я бы не отказался увидеть ее обнаженной подо мной. Она же просто воплощала в себе секс, и, похоже, не я один это заметил.

Элла оживленно беседовала с Джози. Неудивительно, что Джози взяла ее под крыло. Она работала в «МакАлистере» уже несколько лет и знала всех и вся. Мне нравилась Джози. Нас нельзя было назвать лучшими друзьями, но мы неплохо ладили. Тео пытался с ней замутить, но она хранила верность своему парню, Эндрю. А я с большим удовольствием наблюдал за тем, как она раз за разом отшивает моего напарника по команде.

— Чувак, — челюсть Лукаса отвисла до пола, обычные хладнокровие, собранность и сдержанность разом покинули его. — Ты вообще знаешь, кто это?

— Биограф Блейка, чувак, — ответил Тео, закатив глаза. — Бро, он же только что это сказал. Прочисти уши.

— Это же Элла Голд… ну, ведущая подкаста «Кофе с чемпионами».

Я не стал упоминать, что раз подкаста больше нет, то и она больше не его ведущая.

— Та самая, что уморительно шутила о нашем малыше Блейки? — Тео ткнул меня локтем. — Когда ты собирался нам рассказать?

— Никогда, — пробубнил я себе под нос. Мечтать, очевидно, не вредно.

Мои друзья отхлебнули свои напитки и наградили Эллу взглядами, которые я знал даже слишком хорошо. «Ну уж нет». Я моментально отвел взгляд от нее и яростно уставился на них.

— Парни, она под запретом.

Тео удивленно посмотрел на меня.

— Ты заявляешь на нее права?

Я закатил глаза и проигнорировал его вопрос. Я не вступал в отношения, и мои друзья прекрасно это знали. Меня слишком часто бросали, чтобы я тешил себя надеждой, что кто-то захочет остаться, поэтому я придерживался стратегии «вдул и бросил», и это меня вполне устраивало. Если нет никаких ожиданий, нет и задетых чувств.

Тео с Лукасом с удовольствием подоставали бы меня и дальше, но нас начали сгонять на наши места за столиками. Я оказался с краю, по соседству с Мэрион, а судя по карточке с именем Эллы, ей предстояло сидеть между Тео и Андреасом — нашим спортивным директором. Мне оставалось лишь наблюдать, как они общаются между собой.

Ужин выдался в точности таким же скучным, как я и ожидал. Глава Международной автомобильной федерации произнес речь, затем выступили несколько спонсоров, а руководители команд произнесли тосты. Вскоре после того как подали десерты, Элла присела на освободившееся место Мэрион и наградила меня до грешного сексуальной улыбкой. Ее глаза были цвета карамельных яблок, которые мы с сестрой покупали в детстве на Камден-маркете. Сияющая смесь зеленого, коричневого и золотого.

Видимо, она решила сделать вид, что нашего вчерашнего разговора никогда не происходило. А Джордж не шутил, когда говорил, что она не выносит самовлюбленных. Но я был более чем рад подвергнуть ее испытанию.

— Доволен сегодняшним вечером? — спросила она.

— Мм-хм-м, — я уставился на стакан в ее руке. — Не подумал бы, что ты из тех, кто пьет ром с колой.

— Я его и не пью, — она покачала головой, и ее щеки залились румянцем. — Когда я в последний раз пила ром, я потом пыталась попасть в квартиру, используя кредитку вместо ключей.

В моей груди зародился смешок.

— Это кола зеро, — пояснила она. — Мне больше нравится диетическая кола, но приходится довольствоваться тем, что есть. Поскольку меня легко уносит, а это первое мое крупное мероприятие… я решила остановиться на газировке.

— Газировке?

— Содовой. Прости, среднезападные привычки. Я еще и кроссовки твои кедами могу назвать. — Она сделала глоток, и на стенке стакана остался след розовой помады.

— Скажи, — она заговорщически наклонилась ко мне, словно хотела поделиться секретом. — Ты представлял, что курица — это я?

Я уставился на нее с зачарованным удивлением. «Что?» Нет, я конечно смотрел на грудь, но на ее, а не куриную. Судя по тому, что подчеркивало ее платье, сиськи у нее зачетные. Сочные и упругие. Я задумался, какого цвета у нее соски — классического розового, бледно-кораллового или вишнево-красного.

— Ты довольно агрессивно разделывал курицу, — пояснила она, убирая упавшую на глаза прядку волос. — Либо никто не научил тебя, как правильно держать нож и вилку, либо ты использовал ее в качестве куклы вуду.

Вырвавшийся у меня смешок застал меня врасплох.

— Нет, я не изображал из себя колдуна вуду. Я просто не голоден.

Я не стал добавлять, что мой аппетит подавил прием экстренных антидепрессантов. Груз ожиданий тяжело на меня давил, и мне требовалось что-то, чтобы снять напряжение.

Элла взяла с моей тарелки нетронутую булочку, оторвала кусочек и положила в рот. Даже маслом намазывать не стала.

Я моргнул.

— Откуда ты знаешь, что я не отложил ее на потом?

— А ты отложил?

— Нет. Но кто вообще ворует чужие булочки?

Элла запрокинула голову и беззастенчиво рассмеялась — звук получился одновременно задорный и соблазнительный.

— Ты только что сказал, что не голоден. И едва ли это можно назвать воровством, мы же не в «Отверженных».

Она открыла сумочку, чтобы достать телефон, и я мельком увидел перцовый баллончик, лежащий рядом с блеском для губ. Наверное, для красивой женщины, путешествующей по незнакомым странам, это имело смысл, но моя усиленная охрана могла причинить куда больше вреда, чем крохотная канистра с газом.

— Ого, уже так поздно! — произнесла она, обращаясь к самой себе. — Я, пожалуй, поднимусь к себе и немного посплю. Джетлаг и все такое. Увидимся завтра?

Я коротко кивнул, не в силах побороть возникшую смесь недоверия и разочарования. На самом деле у меня и не было особого выбора, кроме как увидеть ее завтра. Ее задница этом платье выглядела чертовски притягательно, и она ушла, совершенно не осознавая, сколько оценивающих взглядов привлекла. По крайней мере, эту ее часть я бы увидел завтра с большим удовольствием.

 

Час до начала гонки — самое нервное время. Час перед началом первого Гран-при сезона? Абсолютный хаос. Зрители по телевизору видят только как гонщики небрежно катят по стартовой решетке, готовые к гонке. Им недоступно то, что творится за кулисами. Механики проводят последние проверки, инженеры проговаривают стратегию на гонку, журналисты суетятся вокруг, задавая надоедливые вопросы. Бокс — сердце любой команды, и он просто бурлит, когда все носятся и орут в организованном хаосе.

 

Шестьдесят минут: пока команда подключала генераторы и охлаждающие вентиляторы, я делал заключительную разминку и несколько упражнений на реакцию.

 

Сорок минут: Пит-лейн11 открылся, и я вышел из гаража вместе с механиками, нагруженными оборудованием. Фанаты аплодировали с трибун, этот звук музыкой лился в мои уши. Я сделал быстрый установочный круг, знакомясь с условиями трассы и отмечая все корректировки, которые нужно будет внести в последнюю минуту.

 

Тридцать минут: Я заглушил двигатель болида, и меня отбуксировали к стартовой позиции. Я выпрыгнул из кокпита12 и направился к началу стартовой решетки для соблюдения формальных процедур, а механики в это время проводили последнюю проверку, измеряя и контролируя все, что получится. Под звуки государственного гимна Бахрейна я постарался успокоить бешено стучащее сердце.

 

Двадцать минут: Джози и остальные члены маркетинговой команды «МакАлистера» сновали вокруг болида и делали фото, которые, я не сомневался, уже сегодня появятся в социальных сетях команды. По соседству с ними подобно стервятникам кружили журналисты, задававшие вопросы, которые я, хвала наушникам, мог игнорировать.

 

Пятнадцать минут: Я забрался обратно в кокпит, мои руки в перчатках уверенно легли на руль. Меня окутало чувство покоя. Нигде во всем мире я не чувствовал себя настолько настоящим.

 

Десять минут: Все, кроме водителей стартовых экипажей и чиновников ФИА13, покинули стартовую решетку. Моя грудь расширилась, тело наполнила легкость.

 

Семь минут: Моя команда провела самые последние проверки, прежде чем снять с шин покрышки и опустить болид со стойки.

 

Пять минут: Механики и прочий персонал покинули решетку, на ней остались только двадцать гонщиков — мои конкуренты, мои друзья, мои враги. Весь мой мир сжался в один двухчасовой цикл.

 

Три минуты: Мы сделали формировочный круг, пытаясь одновременно прогреть тормоза и шины и остудить двигатели. Потом я еще раз на пробу нашел точку сцепления и вернулся на стартовую решетку. На первое место, в поул-позицию14, туда, где мне самое место.

 

Одна минута: Загорелось пять пар красных сигналов. Загорелся первый сигнал на информационном табло. Начался обратный отсчет. В наушнике загудели голоса гоночных инженеров. «Пошли, пошли, пошли».

 

Сорок пять секунд. Загорелся второй сигнал. Волнение толпы заглушило звук двигателя.

 

Тридцать секунд. Загорелся третий сигнал. Шлем скрыл широкую улыбку на моем лице. Я готов.

 

Пятнадцать секунд. Загорелся четвертый сигнал. Что-то вибрировало энергией — или болид, или я сам.

 

Десять секунд: Я гиперсконцентрировался на трассе перед моими глазами. Загорелся пятый и последний сигнал.

 

Пять секунд. Затишье перед бурей. Мои пальцы барабанили по рулю. Всплеск нервной энергии появился так же быстро, как и затих.

 

Ноль. Все пять сигналов погасли, возвещая о начале гонки. Пора, детка. Я был готов напомнить миру, кто я такой и на что способен.

ГЛАВА 5: ЭЛЛА

Шло только первое Гран-при сезона, а я уже подсела на те первобытные чувства, которые оно вызывало. Гул болидов, вибрация, с которой они проносились мимо, аплодисменты фанатов, запах топлива и жженой резины. Было так круто, что с этим не сравнился бы ни один клубный наркотик. Проносящиеся мимо расплывшиеся разноцветные болиды завораживали.

Я наблюдала за гонкой, стоя в гараже вместе с командой механиков. Механики были в шлемах и держали под рукой инструменты, готовые к любому аварийному пит-стопу. Гости толпились у телевизора у задней стены, сражаясь за лучший угол обзора. На трассе сильнее всего страсти кипели в пелотоне, где гонщики боролись за очки для своих команд, но внимание всех до единого в гараже было сфокусировано на выступлении пилотов «МакАлистера».

Безрассудный гонщик прошлого сезона сгинул в небытие, его место занял тот самый Блейк Холлис, которого обожали фанаты и за которого бились спонсоры. Невероятно быстрый. Его очаровательная улыбка и чертовски привлекательная внешность легко

...