Громкое преступление в парижском банке

Давиде Морозинотто, Алессандро Гатти

Коты ступают лёгким балетным шагом, шёрстка у них блестящая и шелковистая, а горделиво приподнятая мордочка выражает такую невозмутимость и мудрость, что можно подумать, будто и не кот вовсе, а очень важная персона

– А я Кошмара не боюсь, – заметил Додо. – Когда на набережной Сены устроили облаву, он, едва увидев меня, пустился наутёк…
– Сдаётся мне, что он сбежал от твоего запаха тухлой барабульки![1] – усмехнувшись, мяукнул Луноброд.
Бродяга хотел ответить что-то в том же духе, но вдруг раздался крик Жозефины:
– Берегись, Додо!
Марсельезыч вовремя отскочил в сторону – острый каблук едва не пронзил его хвост. Туфелька на шпильке принадлежала молодой даме в красной шляпке, которая одиноко сидела за столиком и с отрешённым видом потягивала черничный сок без льда.

кошечка.

Её модная тёмно-серая шубка отливала лиловым блеском, словно небо перед грозой. Глубокие глаза вспыхивали оранжевым светом, а по повадкам было видно – эта кошка привыкла к роскоши.
– Коко! – окликнула её Жозефина. – Я как раз тебя ищу!
Кошка-модница удивлённо распахнула глаза:
– Жозефина! Вот так сюрприз! Как поживаешь? И что за благородные коты рядом с тобой? Видимо, друзья из «чердачного клуба», о котором ты так часто рассказывала.
– Именно так, дорогая моя, – промурлыкала Жозефина. – Это Мистер Луноброд