Море волнуется
Наша память избирательна: что-то мы забываем напрочь, а что-то, наоборот, остается с нами навсегда. Как утверждают психологи: это зависит от нашего эмоционального состояния, симпатий. Тот день выпал из моей памяти, как и многие другие, когда крутишься в колесе «работа — дом, дом — работа». Но когда Коля напомнил мне, как мы с ним познакомились — я вспомнила. Вспомнила день первой нашей встречи до мельчайших подробностей. В тот далекий весенний день я в очередной раз поссорилась с мужем. Но в тот раз видимо обиды и переживания так накопились, что я в расстроенных чувствах села не в тот автобус. Мы жили с Олегом вместе шесть лет. Но последние два года клокотали друг на друга, как два огнедышащих вулкана, про пепел и мелкие камни вообще молчу… Думаю, что ухудшение отношений у нас произошло от того, что у нас не было детей. Никак не получалось. Сначала ждали: ничего, ничего… Потом начали проверяться и ходить по врачам. Вернее, я первая прошла обследование, а он говорил: нечего никуда ходить, у меня всё нормально. Наконец, после моих многочисленных слезных просьб он сдал анализы. Врачи подтвердили, что и Олег здоров, никаких медицинских причин не было. Но время шло, а результата не было… Никакого… Я очень хотела детей, Олег тоже переживал. Но беременность не наступала. Одна моя родственница, посоветовала попробовать с другим. Но для меня этот вариант был абсолютно неприемлем. Мой муж — Олег, и детей я хочу от мужа. А жить во лжи даже во имя ребенка, на мой взгляд, ужасно. А потом мы устали, наступила апатия… Но я решила не сдаваться. Нашла в интернете информацию об иконах и святых местах, которые помогают бездетным парам. В отпуске хотела поехать по святым местам.
А в тот день, который уже радовал теплым солнышком, мы в очередной раз поссорились. Особой причины не было: он раздражал меня, я — его. Обыкновенная неудовлетворенность жизнью… увы. Мне надо было на автобус с маршрутом 23, а я села в 13. Когда я поняла, что еду не в ту сторону, я вышла из автобуса. На 13 маршруте я уехала в другой конец города. Вздохнув, я перешла на другую сторону и стала ждать автобус. В этой части города я не бывала. Мимо, пыхтя, проезжали машины, тащились нагруженные грузовики, катились неспешные автобусы, сверкали боками иномарки. Остановочного павильона здесь не было, только столб с названием «Машинодорожная». Я стояла ближе к дороге, глотала пыль, морщилась, но отойти вглубь от дороги не могла. Заасфальтированный пятачок остановки занимала инвалидная коляска, в которой сидел краснолицый улыбающийся мужчина с темными живыми глазами. Справа от него стояли две пожилые женщины, что-то тихо обсуждающие. Слева курили два парня. Присоединиться к этим группам было глупо. Встать перед коляской еще глупее. А мужчина, видимо похмелившийся с утра, был в прекрасном настроении. Мне же было ужасно неловко: и жалко его было, и настороженность: кто знает, что у него на уме. Вдруг он озлобился на весь мир? Он был совсем нестарый, скорей всего мой ровесник.
— Девушка! — вдруг громко сказал он мне. — Вы чего такая хмурая? Смотрите, какой прекрасный день!
Я растерялась и закивала: да, да, очень прекрасный! И вздохнула про себя: «Только не у меня…». Но, наверное, он прав. Несмотря на окружающую весеннюю слякоть, грязные остатки снега под
