Оглавление

Глава 1

Андрей Одонецкий сидел в такси и с обречённостью во взгляде смотрел в лобовое стекло, на образовавшуюся впереди нескончаемую дорожную пробку. Он периодически бросал свой взгляд на наручные часы. Через два часа, ему нужно быть в аэропорту вместе с Алиной. Самолёт дяди должен был приземлиться в Пулково точно по расписанию.

Он посмотрел в боковое стекло автомобиля. Лето неспешно вступало в свои права, хотя в Петербурге, оно как всегда, немного опаздывало. Первый день июня, на редкость выдался тёплым, несмотря на то, что накануне прошёл сильный дождь. Асфальт, покрывшийся лужами, унылые лица прохожих, спешащих по делам и многочисленные машины, заполонившие улицу, навевали уныние обычного рабочего дня. Но молодая, зелёная листва на деревьях, обилие солнечного света и яркие цветочные клумбы, согревали сердце и давали надежду, на скорое приближение настоящего тепла, долгожданного лета, ежегодный отпуск и поездку к родителям на юг, в гостях у которых он был в последний раз три месяца назад.

В последнее время он приезжал к ним редко, после того как переехал в Санкт-Петербург и устроился на работу вторым пилотом в одну из крупнейших авиакомпаний страны. За последний год, количество его полётов можно было считать рекордным. Территория охвата рейсов по России была впечатляющей и протянулась от Калининграда и до Хабаровска. Он побывал во многих городах бывшего объединённого союза. Астана, Самарканд, Ереван, Баку. Города, сменялись перед его глазами так быстро, что он уже перестал их запоминать, и делать заметки в свой личный ежедневник, который вёл постоянно, с момента начала работы в авиакомпании.

В последние полгода он работал в основном на международных рейсах. Красивейшие города Европы: Прага, Париж, Рим, Милан, Мюнхен, Стокгольм. Отличное знание иностранных языков необыкновенно облегчало его работу и давало свободу в общении с коллегами из иностранных авиакомпаний. Обмен опытом, новые впечатления, эмоции, новые знания и умения. Он впитывал из своей работы всё, что только мог, потому что любил её всем сердцем.

Давняя детская мечта стала реальностью. Он был пилотом гражданской авиации во втором поколении. Его дядя Ярослав Одонецкий, своим личным примером и невольным влиянием, рано сформировал в голове Андрея, любовь и уважение к людям, которые занимаются этой сложной, но такой интересной и нужной работой. Которая теперь и для него самого, стала главным делом всей его жизни.

Машина, наконец, медленно тронулась с места, и Андрей снова попытался набрать номер телефона Алины. Но автоматический женский голос, снова ответил, что абонент недоступен. Он знал её неизменную привычку, всегда отключать телефон на ночь, но продолжал набирать её снова и снова.

Алина Одонецкая… Они были неразлучны с детства. Случайное знакомство пятнадцать лет назад, когда ей было всего пять, а ему десять лет. Но именно в этот день, он впервые по-мальчишески обратил на неё своё внимание. Детская дружба, которая образовалась из брачного союза её матери и его дяди, переросла в семейное родство. Словно брат и сестра, как их все называли, имеющие даже одинаковую фамилию, они росли всё время рядом. Совместные семейные поездки, дни рождения, учёба в школе, игры во дворе, ссоры, скандалы. Андрей практически вырос в доме Ярослава и Полины Одонецких, к явному недовольству своих родителей, которые видели своего сына реже, чем его дядя.

Его всегда со страшной силой тянуло к этой девчонке, которая уже с детства, была с далеко нелёгким характером. Упрямая и своенравная, в их детской компании, состоявшей в основном из мальчишек, всегда заправляла она, девчонка. Которая выстраивала всех мальчишек в шеренгу, потому что была красива, необыкновенно красива с самого юного возраста, и это прощало ей всё.

Он и был для неё долгое время просто другом, старшим братом. На улице защищал от обидчиков, колких словечек, утешал и подбадривал в трудные жизненные моменты, радовался вместе с ней её успехам, и делил с ней её детские секреты, тайны и радужные мечты. Ровно до того момента, пока не вернулся домой два года назад, после окончания Санкт-Петербургского университета гражданской авиации, куда уехал поступать вместе с лучшим другом, и который окончил с отличием.

Помнил, как ехал домой окрылённый, полный уверенности в завтрашнем дне, потому что начальный жизненный рубеж был преодолён. Он получил образование и профессию, о которой так долго мечтал. Исполнил свои мальчишеские надежды, стал пилотом и был готов начать свою трудовую деятельность. Он готовил себя к этой профессии заранее, всё своё отрочество и юность. Хорошая физическая подготовка, безупречное здоровье, активное занятие спортом и изучение трёх иностранных языков. Он в совершенстве владел английским, немецким и французскими языками. Твёрдость духа и абсолютная уверенность в своих силах, подкреплённая полученными знаниями и умениями в университете.

И вот с огромным багажом знаний и красным дипломом он и появился на пороге дома своего дяди, два года назад, чтобы порадовать его своими успехами и достижениями. Именно за это, он в первую очередь был благодарен Ярославу Одонецкому, который своим собственным примером и опытом, состоявшегося в профессиональном плане человека, дал ему напутствие и путёвку в его будущую жизнь.

Но, когда входная дверь дома Одонецких открылась, и перед ним на пороге появилось прелестное создание в лёгком белом шифоновом платье, с немного удивлёнными сияющими глазами цвета неба и распущенными по плечам длинными волосами, он в один миг понял, что пропал… и влюбился в эту девчонку, с первого взгляда.

Помнил, как стоял несколько минут, и просто молча, зачарованно смотрел на неё. Ему на мгновение показалось, что он просто ошибся домом, и попал куда-то по ошибке. Она всегда была красивым ребёнком, но подросла и изменилась до неузнаваемости. Красивое, божественно красивое лицо с гладкой молочной кожей, маленький аккуратный носик, слегка пухлые губки и глаза необыкновенной синевы и глубинного сияния, это то главное, что лишило его дара речи. Она ослепительно улыбалась. Её тёмно-русые волосы слегка развевал ветер, и ему на мгновение показалось, что вокруг неё образовалась какая-то лёгкая дымка волшебного сияния.

Во время семейного ужина, ему так много хотелось рассказать собравшимся за столом, о своих успехах и планах, но он молчал, лишь иногда отвечая невпопад на вопросы, которые были ему адресованы. Андрей не отрывал своих глаз от Алины. Она без остановки щебетала весь вечер, звонко смеялась, рассказывала смешные истории и нежно обнимала руками отца за шею. Его дядя не был её родным отцом, но любила она его, больше чем родного.

На следующий день, он снова был у них в гостях. Семейный совет о поступлении Алины в институт, затянулся до позднего вечера. Её мать, Полина Владимировна, мечтала, чтобы дочь получила хорошую профессию, и настоятельно рекомендовала ей поступить на экономический или юридический факультет. Но Алина была поглощена живописью с раннего детства, и видела себя только художником. У неё получалось писать очень хорошие картины. Когда-то детское увлечение и учёба в школе изобразительного искусства, переросли в серьёзное занятие по жизни.

Он вспомнил, как всегда, подолгу стоял и смотрел на её пейзажи, словно заворожённый, отмечая абсолютную схожесть с оригиналом, и присущий только ей почерк и умение оживлять природу, изображённую на холсте. Всегда невольно ловил себя на мысли, что когда долго смотрел на её картины, ощущал дуновение ветра, шелест листвы и слышал шум прибоя в море. Поэтому её поступление в Санкт-Петербургский государственный институт живописи при Российской академии художеств, было одобрено всеми членами семьи, кроме её матери.

Алина вернулась в свой родной город, в котором когда-то появилась на свет. Она с лёгкостью прошла экзаменационный тур, поступила в ВУЗ и успешно проучилась в нём два года. Поселилась в квартире дедушки и бабушки, которые после выхода на пенсию, перебрались жить поближе к дочери на юг, и поселились в доме, доставшимся им в наследство от её прабабушки.

Андрей вспомнил, как, не раздумывая поехал за ней следом в Петербург. Снял квартиру, устроился на работу, и в перерывах между рейсами, был всё время рядом с Алиной. Встречал её после занятий, провожал до дома, вывозил её в выходные на прогулки и пикники, готовил для неё еду и помогал финансово. Несмотря на то, что между ними не было тайн друг от друга, её спонтанное решение полгода назад, уйти из института и пойти на курсы бортпроводников, стало для него полной неожиданностью. Он встретил эту новость крайне неодобрительно, и всячески пытался её отговорить. Но твёрдый и упрямый характер Алины, было не переломить, и она настояла на своём.

Девушка успешно окончила школу подготовки бортпроводников, получила свидетельство и даже успела пройти практику, в течение тридцати часов пробных полётов в авиакомпании, как бортпроводник-стажёр. Андрей всегда хотел, чтобы она занималась только живописью и стала настоящим художником, но она решила всё по-другому, и кардинально изменила не только свою будущую профессию, но и всю свою дальнейшую жизнь.

Машина, наконец, остановилась у подъезда дома Алины. Андрей расплатился с водителем и, поспешно вышел на улицу. Открыв домофон ключом, он взбежал по ступенькам на третий этаж.

Многочисленные звонки в дверь, не дали никаких результатов. Он достал свои ключи и открыл замок. Алина дала ему их на всякий случай, сразу же, как только они приехали в Петербург.

Андрей тихо прикрыл входную дверь и, разувшись, прошёл в её спальню. Осторожно присел на постели и аккуратно приподнял рукой край одеяла. Алина сладко спала на правом боку, крепко обнимая пальчиками подушку. Слегка спутанные длинные волосы, разметались отдельными прядями по постели. Он коснулся их рукой. Мягкие, словно шёлк, они переливались в лучах заглядывающего в окно солнца.

Сколько раз, касаясь как бы невзначай её волос или руки, думал только о том, чтобы удержаться. Ни сорваться, ни преступить черту, которую она возвела между ними, воспринимая его присутствие в своей жизни не больше, чем друга или брата. А он так хотел быть в её жизни более значимым, потому что давно безответно любил её, любил как женщину, а не как сестру или подругу. Потому что, только она, заставляла его сердце биться так часто и гулко, каждый раз, когда звонко смеялась, болтала без умолку, обнимала его за шею и целовала в щёку. Её слегка уловимый, нежный запах духов, её красивые волосы, глаза цвета морской воды, который менялся в зависимости от настроения, от василькового в моменты счастья и радости, до иссиня-чёрного, когда злилась или плакала. Всё это, сводило его с ума, заставляя растворяться в её окружении, и быть с ней всё время рядом. Словно верный страж, словно ангел-хранитель, забирая из её жизни невзгоды, проблемы и наполняя её теплом, светом и безграничной радостью.

Андрей невольно скользнул взглядом по её обнажённым плечам. Нежная гладкая кожа её тела, соскользнувшие тонкие бретели шёлкового белья цвета топлёного молока, манили к себе, вызывая одно единственное желание, касаться её и дарить ей ласку.

Он протянул руку, но резко остановил её в воздухе, словно раздумывая, и опустил её на кровать. Знал, что разбудит её и снова вызовет гнев, как уже было не единожды, когда он пытался неоднократно заговорить с ней о своих чувствах.

Одонецкий склонил голову, и опустился с ней рядом на постели. Уткнулся лицом в её подушку, вдыхая нежный фруктовый аромат её волос, оставленный на наволочке. Он тяжело вздохнул.

Алина слегка пошевелилась, и Андрей моментально поднялся и присел с ней рядом.

Девушка открыла глаза и сладко потянувшись, улыбнулась и перевела свой взгляд на молодого человека.

— Андрюшка, доброе утро! Я не слышала, как ты звонил. Вчера допоздна готовилась к собеседованию.

— Доброе утро, соня! — он склонился и поцеловал её в щёку. — У нас на всё про всё, всего час.

— Как час? — Алина подскочила на постели. — Разве задержки рейса нет? Ты узнавал?

— Нет. Самолёт летит точно по расписанию.

Андрей улыбнулся, наблюдая, как она стремительно соскакивает с кровати, на ходу поправляя съехавшие кружевные шортики и короткий топ, который так заманчиво приоткрывал его взору, её обнажённый животик.

— Прекрати, на меня так смотреть! Сколько раз тебе говорила… — Алина погрозила ему пальцем, накидывая на плечи халат, и туго завязывая пояс на узел. Она поспешно покинула спальню.

— Андрюш, свари кофе, пожалуйста…

Раздался её нежный голосок из ванной комнаты.

Андрей улыбнулся и пошёл на кухню.

Поставив турку на плиту, он открыл её холодильник. Как всегда, никакой серьёзной еды, кроме лёгких йогуртов, обезжиренного творога, фруктов и овощей. Андрей сделал ей порцию творога с мёдом, нарезал сыр, цельнозерновой хлеб, разлил кофе по кружкам, добавляя в её чашку сразу же один кусочек тростникового рафинада и каплю сливок. Знал, как она любила.

Алина появилась на кухне, в белоснежном махровом халате, спустя несколько минут. Вытирая полотенцем свои мокрые волосы, она присела напротив него за столом и, не спеша, осмотрев сервировку стола, ослепительно улыбнулась.

— Спасибо тебе огромное! Сделал, всё, как я люблю. Обожаю тебя!

Она взяла свою кружку в руку и, сделала небольшой глоток, блаженно прикрывая глаза.

— Ммм… Какой кофе! Только ты, умеешь его так вкусно варить. Повезёт же твоей жене. Будешь её баловать по утрам, как меня сейчас.

Андрей поперхнулся и слегка закашлялся.

— Не говори ерунды. Какая ещё жена? — он поморщился и вытер губы салфеткой.

— Ну, а что я такого сказала? Ты ведь всё равно женишься, рано или поздно. Кстати, не понимаю, почему ты тянешь? Тебе уже двадцать пять. Ты нравился многим девчонкам из моего института. Моя подруга Вероника Соболева, между прочим, сохнет по тебе уже полгода. Она даже хотела, ради тебя, оставить экипаж отца, и перейти в твою авиакомпанию.

Андрей внимательно посмотрел на неё, и коснулся рукой её пальцев, лежащих на столе.

— Я бы предпочёл, чтобы я нравился только тебе…

Алина подняла голову, посмотрела ему в глаза, и стремительно убрала свою руку из его ладони.

— Андрей, мы с тобой уже не раз говорили об этом. Мы просто друзья, ну или если хочешь…

— Не продолжай. Мы с тобой не брат и сестра. Никогда ими не были и не будем, и ты прекрасно об этом знаешь. Мой дядя и твоя мама просто связали свои судьбы в одну общую жизнь, и от этого, мы родственниками не стали. Мы с детства вместе, но детство осталось далеко в прошлом, а сейчас, я хотел сказать тебе, что я…

— Андрей, не надо. Иначе, мы с тобой, опять поругаемся. А я этого не хочу.

Одонецкий опустил голову и, поднявшись со стула, отошёл к окну.

Спустя мгновение, Алина подошла ближе и, обняв его за плечи, прижалась к нему.

— Андрюш, прости меня, пожалуйста. Ты хороший, очень хороший. Ты заботливый, умный, красивый, целеустремлённый, но я не могу ответить на твои чувства. Но поверь мне, ты встретишь хорошую девушку, которая полюбит тебя, и сможет оценить твою любовь. Ну, а я сейчас, могу думать только о работе. Сегодня у меня собеседование в авиакомпании отца, и если я его пройду, то смогу летать с ним вместе. Я ведь мечтала об этом так долго.

Он ответил, продолжая смотреть в окно:

— Твоя мечта несерьёзна. Ты отличный художник. Тебе нужно было доучиться, а уже потом думать о полётах, раз уж ты так этого хочешь. Хотя подозреваю, что твоё поспешное решение изменить в корне свои жизненные планы, произошло по причине, увещеваний твоей разлюбезной подружки Вероники. Сама бросила институт в своё время, и тебя сбила с толку.

Алина повернула его к себе, и внимательно посмотрела в его глаза.

— Причём тут Вероника? Нельзя, понимаешь ты, нельзя быть плохим художником. Это тебе нравятся мои картины, и вообще нравится всё, что я делаю. А я, реально оцениваю и понимаю свой уровень. Два месяца назад, когда мы ездили всей семьёй в Италию, я в очередной раз навестила Джианни Нери. Вот воистину великий мастер и великий художник. Он сейчас уже стар и сильно болен. Но когда он работает, и я смотрю на него. Мне кажется, что в этот момент, само божественное вдохновение нисходит на него, и он просто светится изнутри. Я могу часами, просто сидеть рядом и неотрывно смотреть на его талантливые руки. Руки, по-настоящему воплощающие чудо на холсте.

— Но ведь именно Джианни, впервые открыл в тебе одарённого человека в области живописи четырнадцать лет назад, когда ты была в Италии и познакомилась с ним. Он, увидел в тебе это зерно и задатки будущего мастера. Он хвалил твои работы.

— Вот поэтому, будет лучше, если он никогда не узнает, что я бросила учёбу. Надеюсь, ты понимаешь меня? И когда в очередной раз, отправишься туда в бизнес рейс, и будешь у него проездом, надеюсь, ты не проговоришься и не сообщишь ему новость, которая его просто убьёт.

Андрей промолчал.

— Ладно, я пошла одеваться. Отец через сорок минут будет в аэропорту, а нам туда ещё добраться нужно, — она поправила рукой серебряный кулон, в виде маленького самолётика на своей шее.

Андрей коснулся его пальцами.

— Всё ещё, носишь его?

Она слегка ударила его по руке.

— Не трогай! Конечно, ношу. После того, как отец подарил мне его четырнадцать лет назад — это мой талисман. Спасибо ещё раз, за завтрак! — она поцеловала его в щёку и вышла из кухни.

****

Ярослав Одонецкий мерил шагами асфальт, перед входом в здание аэровокзала, и беспрестанно набирал телефон дочери. Наконец, подняв глаза, он увидел её и Андрея, которые пробираясь сквозь толпу, и извиняясь перед многочисленными людьми, наводнившими территорию аэропорта, поспешно направлялись к нему. Он заулыбался.

Алина смотрела на него как всегда восторженными глазами. Он был для неё, и навсегда останется самым родным человеком. Её родной отец пятнадцать лет назад оставил их с мамой, хотя после переезда в Петербург она довольно часто виделась с ним. Егор Беркутов закончил танцевальную карьеру и теперь уже сам, в качестве тренера готовил будущих чемпионов спортивного бального танца. Но он никогда не слышал от неё этого заветного слова: — Папа! Его был удостоен только Ярослав Одонецкий. Абсолютно чужой человек по крови, но который наполнил её жизнь ощущением полной и безграничной отеческой любовью. И пятнадцать лет назад, появившись случайно, в жизни её и мамы, он полностью изменил всю их дальнейшую судьбу.

Он был по-прежнему необыкновенно красивым и стройным, с его неизменной ослепительной и согревающей сердце улыбкой и щедрой душой, открытой всегда и для каждого. Именно ему, она всегда доверяла все свои секреты, только с ним была откровенна и не могла обманывать. Иногда ловила себя на мысли, что была с ним душевно ближе, чем с мамой. И эту её безумную идею, о прекращении учёбы в институте и получении профессии стюардессы, опять же без особой радости, но принял именно он, её отец. Потому, что всегда позволял, самой принимать все решения в своей жизни, ничего не запрещал и давал право выбора, потому что был уверен, каждый человек должен сам строить свою судьбу и проживать, свою непохожую на других жизнь.

Она подошла к нему ближе, и когда он склонился, крепко, как в детстве обняла его за шею и повисла на нём, отрывая ноги от земли.

— Папочка, здравствуй, дорогой! Как дела? Как здоровье? — спросила Алина, пристально вглядываясь в его глаза.

— Здравствуй, моё солнышко! — Ярослав поцеловал её в щёку. — У меня всё в порядке. Вы чего так долго? Проспали что ли? — он внимательно посмотрел на дочь и племянника.

— Проспала, я. Андрей, тут ни при чём, — тихо ответила она.

Ярослав посмотрел на молодого человека, и протянул ему руку для приветствия.

— Привет! Я думал ты не приедешь. Разве, у тебя сегодня не ночной рейс? Когда будешь спать?

Андрей протянул свою руку в ответ и обнял дядю за плечи.

— Сейчас вас провожу, и поеду отсыпаться.

— Когда планируешь приехать домой к родителям?

— Послезавтра, если всё будет нормально.

— Давай, мать там с ума сходит. Сетует, что ты уже скоро три месяца, как дома не был. Всё Алинку опекаешь? — Ярослав заулыбался.

Андрей подошёл к дяде ближе и, посмотрев на Алину, спросил:

— Полина Владимировна, знает, что Алина бросила институт?

Ярослав серьёзно посмотрел в лицо племянника.

— Нет. Не знает. Сегодня будем сдаваться. И уже точно знаю, что мне предстоит от неё выслушать.

— Ну и правильно. Я тоже не хочу, чтобы она летала. Она прекрасный художник. Это всё, Вероника Соболева виновата, сбила её с толку, — он покосился в сторону, где как раз обозначился объект, поминаемый в разговоре.

Красивая, высокая, стройная брюнетка в ярко-синем форменном юбочном костюме, стояла у дверей аэропорта. Она нервно теребила пальчиками, свою тёмно-синюю в крупный белый горох косыночку на шее, и с интересом посматривала в сторону Андрея.

— А ты, между прочим, ей нравишься. Знаешь, как она обрадовалась, узнав новость, о твоём возможном переходе в мой экипаж.

Андрей смерил Веронику пренебрежительным взглядом.

— Не понимаю, отчего бы ей радоваться. Кстати, о переходе в твой экипаж. Когда уходит Иван?

— Он уже получил приглашение из Аэрофлота, и если всё пройдёт гладко, то через две недели, Андрей Дмитриевич, вы сможете влиться в наш слаженный маленький коллектив.

Глаза Андрея засияли.

— Это, правда?

— Конечно, правда. Так что можешь потихоньку готовить руководство авиакомпании, к своему уходу.

— Непременно. Если Алина сегодня успешно пройдёт собеседование, когда в первый раз полетит с тобой?

— На следующей неделе. Не хочешь расставаться с ней?

Андрей опустил голову.

— Ярослав Сергеевич, простите, но нам пора.

Одонецкий повернул голову в сторону стюардессы.

— Сейчас иду, Вероника. Идите с Алиной, я вас догоню.

Девушки, взявшись за руки, пошли в здание аэровокзала.

Одонецкий коснулся рукой плеча Андрея, и молодой человек поднял на него глаза.

— Ты любишь её? — Ярослав внимательно смотрел на племянника.

— Люблю. Давно люблю.

— А она?

— Она воспринимает меня как своего друга, как брата, не более.

Ярослав тяжело вздохнул.

— Андрюш, мне некогда сейчас. Приедешь в выходные домой, и мы обязательно с тобой поговорим об этом. И с ней я поговорю тоже обязательно, обещаю. Ладно, я побежал. Давай тоже, домой и спать. Пилот всегда должен хорошо отдыхать, тем более перед ночным рейсом. Приедешь, послезавтра домой, увидимся. Сходим на рыбалку и обо всём поговорим, обещаю. Ну, давай, пока! — он обнял племянника за плечи и, развернувшись, поспешно направился в здание аэропорта.

Андрей долго стоял на месте.

Спустя некоторое время он подошёл к ограждению и облокотился руками о поручень. Одонецкий задумчиво смотрел на набирающий высоту самолёт Ярослава, и думал о состоявшемся с ним поспешном разговоре. В душе образовалась пустота после отъезда Алины.

Поймав такси, он назвал водителю свой адрес, и поехал домой отсыпаться. Вечером он будет на работе. Единственное место, где он забывал о хандре, плохом настроении и своей безответной любви. Потому что работа, которую выполнял, очень любил, и выкладывался с полной отдачей. С чёткостью осознавая, ту огромную ответственность, которая лежала на нём, каждый раз, когда в очередной рейс он садился в кабину своего самолёта.

****

Вероника присела возле подруги в соседнее пассажирское кресло. Бизнес-класс был сегодня почти пустым.

— Что, задумалась? — спросила она у Алины, которая погрузившись в свои мысли, сосредоточенно смотрела в иллюминатор.

Девушка повернулась к подруге.

— Волнуюсь, как всё пройдёт…

— Ой, было бы, о чём волноваться. Я тебе всё рассказала, ко всему подготовила. Какие вопросы приблизительно будут задавать, сказала. И потом, опять же, чего ты переживаешь, если отец лично будет за тебя просить.

— А почему ушла ваша Ира, на место которой я приду, если меня примут?

— Не поверишь, вышла замуж за состоятельного бизнесмена. Теперь сидит дома. Я была у неё не так давно в гостях. Представляешь, познакомилась с ним на борту нашего самолёта, когда он летел из Рима в Москву. А Ирку как раз только перевели сюда в бизнес из эконом класса. Представляешь, как судьба ей улыбнулась. Мужчина, конечно, позавидуешь. Красавец, высокий, стройный, глаз не отведёшь, прямо как твой Андрей.

Алина усмехнулась.

— А что ты смеёшься? Дурочка, ты! Андрей, картинка с обложки модного журнала. Они с дядей две абсолютные копии. Бывает же такое. Племянник и вдруг так похож. Я с ума схожу, когда его вижу. Везёт же тебе, такой парень у твоих ног.

— Я тебе уже говорила, мы просто друзья. У нас нет близких отношений.

— Ну и дурочка. Я очень хотела бы быть на твоём месте. Я бы для него всё сделала. Так хотела устроиться в их авиакомпанию. Узнавала, но вакансий нет. Авиакомпания очень престижная, вот и нет текучки. Туда, так просто не попадёшь. Я очень хочу летать с ним в одном экипаже. Кстати, ты его видела в лётной форме?

— Конечно, видела.

— И как?

Алина пожала плечами.

— Красив.

— И всё? Ну, ты точно чокнутая. Я представляю, насколько он красив. Боже, у меня сейчас истерика начнётся. Как только его представляю…

Она склонилась к подруге и зашептала на ухо:

— Хочу его! До потери сознания… хочу…

Алина засмеялась.

— Похоже это не я, а ты чокнутая. Кстати, я сегодня с ним говорила о тебе.

Лицо Вероники стало серьёзным.

— И что? — спросила она, затаив дыхание.

— Ну, пока ничего. Но вот если он перейдёт в ваш экипаж. Думаю, у тебя будет шанс его завоевать.

— Уж поверь, я такой шанс не упущу. Когда только это будет? Иван уходит только через две недели.

— Эй, болтушка! Может, пойдёшь для разнообразия, поработаешь…

Над головой Вероники раздался тихий голос Ярослава, но она, всё равно подскочила на месте, от неожиданности.

— Простите, Ярослав Сергеевич, уже иду…

Соболева поспешно поднялась и удалилась по проходу салона, а Ярослав присел на её место рядом с Алиной. Она обняла его руками и положила голову ему на плечо.

— Папочка, я так соскучилась, по тебе. Мы ведь не виделись с тобой почти два месяца.

Он погладил её по руке.

— Верно. Ты же так сильно занята в последнее время, что на поездку домой, у тебя просто нет времени. Мама так сокрушалась, что ты не приехала на прошлой неделе, когда был день рождения бабушки.

— Прости папочка, забирала документы из института, всякие мелкие дела, проблемы. Всё нужно было урегулировать. Спасибо тебе, за то, что поддержал меня!

Он погладил её по щеке.

— А что мне оставалось делать, если я видел твои сияющие глаза, когда ты говорила о том, что приняла решение летать. Сам знаю, что это такое. Что это за одержимость — небом. Так что понимаю тебя. Единственное, хочу тебя предупредить, чтобы ты знала, что эта работа очень серьёзная, ответственная и очень тяжёлая. И если в твоей жизни, когда-нибудь появится молодой человек или семья, боюсь, что тогда тебе придётся выбирать что-то одно. Современный мужчина, если он, конечно, не связан сам с авиацией, вряд ли потерпит такие частые отъезды жены.

— Папочка, мне всего двадцать лет, и о личной жизни, я пока абсолютно не думаю. Я хочу добиться сначала успехов в работе. К тому же, я хочу встретить настоящего мужчину, такого как ты. Чтобы мы любили друг друга так, как это было у вас с мамой, да что там было, есть по настоящий день. Я же это вижу! Только где он, такой второй, как ты? — она коснулась его щеки губами.

Ярослав усмехнулся.

— А разве, моя персональная копия не находится с тобой рядом, двадцать четыре без малого часа в сутки. Ведь Андрей, похож на меня не только внешне. У него мой целеустремлённый характер и воля, доброта души и сердца. Он абсолютная моя копия. Так зачем, ты хочешь искать кого-то и где-то, если такой человек уже есть рядом с тобой?

Алина тяжело вздохнула.

— Папочка, хоть ты меня не изводи этими разговорами. Андрей это уже попытался сделать сегодня утром. Я люблю его, очень люблю, но не как мужчину. Как друга, как брата, как Серёжку с Володей. Он много делает для меня, и я ему просто благодарна. Но для любви этого мало. Я хочу полюбить сама, понимаешь? Как мама когда-то полюбила тебя, а ты её. А у нас с Андреем, любовь только с его стороны.

Ярослав внимательно смотрел на дочь.

— Ну, дело ваше молодое. Сами разберётесь.

— Как мама?

— Когда улетал, была в порядке. Вчера ездила с Сергеем на соревнования по плаванию. Завоевал бронзу. Счастлив неимоверно. Я думаю, спорт — это его путь в жизни. Он очень серьёзно к этому относится. И планирует по окончании школы поступать в университет физической культуры и спорта.

— А Володя?

— Вовка пишет компьютерные программы, пропадает в своём интернет-кафе, ведёт онлайн блог для своих сверстников. Мы его почти не видим. Кстати, у него появилась девушка.

— Ух ты!

— Да. Они учатся вместе. Мы познакомились с ней в прошлые выходные, когда ездили на пикник к морю.

— Как я соскучилась по морю, ты не представляешь…

— Ну что ж, пока не начала работать, я думаю, у тебя будет время отдохнуть и насладиться морем. Ладно, заговорился я с тобой. Пойду. Иван там один, а скоро посадка. Отдыхай.

Алина улыбнулась.

Ярослав поднялся и направился по проходу салона, к кабине пилотов.

Алина снова повернула голову и посмотрела в иллюминатор, пытаясь унять волнение и страх перед предстоящим собеседованием.

Глава 2

Спустя три часа все волнения и страхи Алины прекратились. Она стояла на пороге кабинета службы персонала авиакомпании и прижимала к груди папку с документами.

Ярослав поднялся со стула и подошёл к ней ближе.

— Ну что? Как всё прошло?

Она посмотрела на него и улыбнулась.

— Всё в порядке. Меня приняли на работу. Написала заявление, и получила направление на медицинскую комиссию.

— Поздравляю тебя, доченька! — он обнял её за плечи и, прижав к себе, поцеловал в щёку.

— Спасибо, папочка! Это всё только благодаря тебе и твоим стараниям, — она крепко обняла его за шею.

— Думаю, делами займёшься завтра, а сейчас поедем домой. Ну что, будем сдаваться маме без боя?

Алина улыбнулась и согласно кивнула головой.

Ворота к дому автоматически открылись, и машина въехала на территорию двора. Алина вышла на улицу из автомобиля, и глубоко вдохнув полной грудью, прикрыла глаза.

— Какой всё-таки здесь чудесный воздух! И как хорошо дома!

Ярослав рассмеялся.

— Ну вот, видишь, ты и начала ощущать разницу. А разве Питер за два года, не стал для тебя домом?

— Нет. В первые дни, когда уехала отсюда, мне постоянно снился наш дом. И я так по нему скучала.

Полина появилась на ступенях лестницы, и Алина резко обернулась.

— Мамочка… — она поспешно направилась к женщине и, поравнявшись, прижалась к ней, крепко обнимая руками за плечи. — Как же я соскучилась!

Полина обняла дочь руками.

— Здравствуй, мой котёнок. Я тоже очень соскучилась! Кажется, не видела тебя, целую вечность, — женщина погладила дочь по волосам. — Ну, пойдём в дом. Тебе нужно покушать и отдохнуть с дороги.

— А где все? Бабушка, дедушка, мальчишки…

— Уехали в Геленджик за покупками. Приедут к ужину. Ты как раз успеешь отдохнуть. Иди в дом.

Алина поднялась по ступеням и скрылась за дверью.

Полина подошла к мужу и, обняв его руками за плечи, коснулась его губ своими.

— Здравствуй, милый! Как слетали?

— Здравствуй, родная! Отлично. Я так соскучился!

— Я тоже очень соскучилась! Андрей не прилетел с вами?

— Нет. У него ночной рейс сегодня. Приедет послезавтра.

— Ну, хорошо, пойдём. Буду тебя кормить.

Ярослав обнял жену за плечи, и они вместе направились к дому.

Алина стояла в центре своей бывшей детской комнаты и медленно обводила глазами уютное помещение. Всё было по-прежнему, как и до её отъезда из дома. Все вещи на своих местах, а одежда выстирана, выглажена и аккуратно развешана на вешалках в шкафу. Она подошла к своему первому импровизированному мольберту, который когда-то сделал для неё отец, и нежно погладила его ладонью. Первые детские рисунки на стене. Она аккуратно коснулась пальцами, слегка пожелтевших от времени листов бумаги, и задумалась. Родители хранили всё, что было ей дорого, когда-то в детстве. Они окружили её жизнь удивительной атмосферой всеобъемлющей любви, заботы и обожания. Она росла, как маленькая принцесса, купаясь в их нежности и не знающая, никогда, и ни в чём отказа. Обласканная счастливой семейной аурой, она выросла, и сама стала человеком с открытой душой. Верила в настоящую любовь и светлые жизненные идеалы.

Алина поспешно разделась и с разбега нырнула в свою постель. Мягкое одеяло, две взбитые подушки и нежное ароматное, наполненное необыкновенной свежестью постельное белье яркого лимонного оттенка. Она зажмурилась от удовольствия, и, обняв подушку руками, прикрыла глаза. В душе воцарилось абсолютное спокойствие от того, что вернулась домой, от того, что решила все проблемы, которые терзали её всю последнюю неделю. Осталось преодолеть всего лишь последний этап и приложить усилия, чтобы воплотить в жизнь свою давнюю мечту, и оказаться на борту самолёта, в качестве бортпроводника.

Она не заметила, как заснула, словно провалилась в пустоту, погружаясь в удивительный мир спокойствия, блаженного отдыха и приятных сновидений.

****

Вечером Алина сидела за большим столом в кухне. С окончательным переездом в посёлок бабушки и дедушки, их семейный стол в доме действительно стал большим, и все субботние и воскресные ужины стали совместными, тёплыми, плавно перетекающими в увлекательные беседы, обсуждение дел и планов.

Она медленно обводила взглядом, собравшихся родных.

Дедушка, несмотря на преклонные годы, по-прежнему был активным, энергичным и необыкновенно отзывчивым человеком. Оформленный в больнице на полставки, он работал и консультировал всех, кто приходил в их дом и обращался за помощью. Никому не отказывал и всегда говорил, что бывших врачей не бывает, а хирургов тем более. Сам он уже не оперировал. Но не отказывал в консультации молодым ученикам, которых здесь у него оказалась немало, не только среди местных поселковых, но и из других близлежащих городов.

Бабушка по-прежнему была красива и обаятельна. Её неизменная тёплая улыбка освещала этот дом и сглаживала все острые психологические углы их многочисленного семейства, которые периодически возникали между домочадцами. Именно она, занималась с внуками вопросами учёбы. Необычайно грамотная и начитанная, но рано ушедшая из преподавательской деятельности, она воплотила свои не до конца растраченные педагогические навыки, в воспитании подрастающего поколения Дягилевых-Одонецких. Грамотная речь и письмо, иностранные языки, секции спорта и школа изобразительного искусства. Она прививала своим внукам любовь к вечным ценностям. К хорошей музыке и литературе, любви к родной земле, умению наслаждаться красотой природы и ценить каждый свой прожитый день.

Алина посмотрела на братьев. Сергей и Владимир были похожи друг на друга, как две капли воды. Вспомнила, сколько радости и одновременно хлопот они доставляли родителям в детстве. Сколько шалостей и драк было устранено в этом доме. Отчаяние мамы, строгость отца и вечное противостояние им бабушки. А теперь, мальчишки почти взрослые, четырнадцатилетние молодые люди, почти мужчины. Она посмотрела на подругу Владимира и невольно улыбнулась, заметив, как он заботливо подкладывает ей на тарелку еду, и как бы невзначай, касается пальцев её руки.

Алина перевела свой взгляд на родителей. Её безгранично любимые люди. Их нежные отношения на протяжении длительного времени, были примером для подражания. Вспомнила, как Ярослав случайно появился в их жизни. Конечно, в то время она мало, что понимала и только спустя годы, когда сама повзрослела, смогла понять истинную принадлежность этих двух людей в судьбе друг друга. Необыкновенная трогательность и искренность отношений, пронесённая сквозь годы. Глаза, которыми они смотрели друг на друга, по-прежнему были полны любви. Нежность отца и его безмерная забота поражали её. Она вспомнила, что если мама болела, он не отходил от неё ни на минуту, брал отпуск за свой счёт, ухаживал, готовил еду, убирал дом и занимался детьми.

Мама с благодарностью принимала его заботу и отвечала ему тем же. Её любовь, со своей, всепоглощающей и накрывающей с головой силой, похоже, не знала границ по отношению к этому мужчине. Она была отличной хозяйкой в доме и великолепным руководителем. Завод по производству вина, во главе которого она стояла, увеличивало год от года своё производство, и рынок сбыта расширял границы, охватывая всю страну в целом.

Алина всегда поражалась её неимоверному трудолюбию и терпению. Сама мечтала о том, чтобы найти в жизни дело, которое бы вот также, захватило её с головой на всю жизнь. Но, к сожалению, она не вняла просьбам мамы о поступлении в ВУЗ и получении земной профессии. Не уступила её просьбе, попробовать начать работать на заводе, и категорически отказалась.

Алина улыбнулась, заметив, как отец коснулся маминой руки. Легко заскользил по её коже пальцами и, склонившись, нежно поцеловал в висок губами.

Она вздохнула. Как бы и ей хотелось в будущем, встретить такого же мужчину и так полюбить самой, как любили друг друга её родители.

— Что задумалась? — обратилась Полина к дочери.

Алина улыбнулась.

— Просто подумала о том, как хорошо дома…

Полина погладила пальцами руку мужа.

— Да, это верно, дома всегда хорошо. Кстати, хотела тебе сказать, что мы с папой решили немного перестроить старый дом Одонецких. Временно все переберёмся в дом бабушки, а здесь, начнутся строительные работы. Семья стала большой. Да и в будущем возможно у кого-нибудь из вас, возникнет желание, жить вместе с нами под одной крышей.

— Отличная идея! Этот дом всегда был необыкновенно тёплым и уютным, и я его всегда считала своим родным. Думаю, идея с его перестройкой очень хорошая. Но ведь, наверное, это очень затратное мероприятие?

— Ничего. Прошедшие годы позволили нам с твоим отцом накопить денежные средства на эту свою давнюю мечту. Кстати, как твоя учёба?

Алина растерялась, и немного помолчав, тихо произнесла:

— Мамочка, видишь ли, я хотела тебе сказать, что…

— Полина, ну что ты сразу об учёбе, да ещё за столом. Поговорим об этом после ужина, — Ярослав обнял жену за плечи, прервав слова дочери.

Полина посмотрела на него подозрительно.

— Ну, хорошо. После ужина, так после ужина. Что, друзья мои, вы наелись? — она обратилась к близнецам. — Яна, а вы что-то совсем ничего не едите?

Подруга Владимира смущённо улыбнулась.

— Спасибо вам большое, Полина Владимировна! Я уже наелась. Всё было так вкусно.

— Очень рада, что вам понравилось. Это всё труды моей мамы, Елизаветы Николаевны, ну и моя посильная помощь, конечно.

Она улыбнулась и, склонившись, поцеловала свою мать в щёку. Затем снова перевела взгляд на дочь, которая с немой мольбой в глазах смотрела на Ярослава.

Полина подошла к мужу и, склонившись к его лицу, прошептала:

— После ужина, поможете мне оба убирать со стола. Заговорщики…

Одонецкий улыбнулся и, прижав её к себе, поцеловал в щёку, а Алина облегчённо выдохнула.

Ужин и тёплые семейные беседы окончились спустя час, и все разошлись из кухни.

— Ну, а теперь я вас слушаю… — Полина вытерла мокрые руки о полотенце, и внимательно посмотрела на мужа и дочь, которые сидели рядом за столом.

— Мамочка, видишь ли…

— Давай, только без излишних реверансов. Рассказывай, коротко и по делу, — предупредила её Полина.

— Я ушла из института, — тихо произнесла Алина, и посмотрела прямо в глаза матери.

Полина отбросила полотенце на столешницу, и машинально опустилась на стул перед дочерью.

— И в чём причина, этого твоего спонтанного поступка?

— Мама, мне вдруг стало очевидно, что я плохой художник, и мне не стоит этим заниматься в жизни.

— А чем же ты хочешь заниматься? Ты уже решила?

— Я окончила школу бортпроводников и хочу летать, как и папа.

Полина замерла на месте.

— Считай, что я этого не слышала. Никогда, этого не будет. Только через мой труп.

— Но, мама, пойми, каждый должен заниматься делом, которое любит. А я давно хотела, мечтала летать и быть в небе, ты же помнишь ещё с детства, я только об этом и говорила.

— Вот именно с детства. Алина, это всё иллюзии, надуманные в твоей голове. Эта профессия несерьёзна.

— Полина, ну зачем ты так говоришь? — вмешался Ярослав. — Эта профессия также важна, как и все остальные. Она крайне необходима.

Женщина перевела взгляд на мужа.

— Понятно. Так вот с чьей подачи всё это случилось. Сначала отстоял её при поступлении в институт живописи, теперь в лётное дело. Всегда тайны и доверительные беседы между вами в обход меня, с самого детства. Послушай, Одонецкий, а ты на минуту, хотя бы раз задумался, каково мне тянуть дом и завод на себе все эти годы. Я думала, что она вырастет и станет моим помощником на заводе. И что теперь? Опять небо? Ну, твоё серьёзное занятие этим делом мне понятно. И я всегда радовалась, что ты на своём месте. Но её бредовая идея стать стюардессой, мне непонятна, и я её не принимаю. Потому что, это блажь любой красивой девчонки, стать бортпроводником и красоваться на борту самолёта. Ведь ты когда-то мне сам говорил о том, что моё занятие танцами — это несерьёзная профессия, а быть стюардессой, по-твоему, серьёзная? Она что, будет летать до пенсии? Сомневаюсь. И с чем она останется после того, как её спишут по состоянию здоровья? А личная жизнь? Ты же знаешь статистику лучше, чем я. Большинство стюардесс, женщины одинокие с неустроенной судьбой и бездетные. Ты хочешь всего этого, для моей дочери?

— Полина, во-первых, она и моя дочь тоже, и я со всей ответственностью принимаю её выбор. Потому что она должна сама его сделать в жизни. О какой семье и детях ты говоришь? Ей всего двадцать. Пусть попробует, полетает. Возможно, она разочаруется в свой первый же полет, и уйдёт в другое дело, которое станет её настоящим на всю жизнь. Но она должна сама совершать ошибки и исправлять их, пойми, наконец! Ты же в своё время их тоже делала.

— Да, в моей жизни была только одна серьёзная ошибка, принять безропотно ваше решение относительно поступления в ВУЗ живописи и уехать в Петербург. Заговорщики! Ты сказал, пусть полетает? Ты что, уже нашла работу? — она снова обратилась к дочери.

— Да, я сегодня прошла собеседование в авиакомпании, где работает папа.

— Только не говори мне, что ты и отец будете летать…

— Да, в одном экипаже.

Полина откинулась на спинку стула и посмотрела на мужа.

— Я думал, тебе так будет спокойнее, если дочь будет летать со мной.

— Спокойнее? Ты видимо шутишь…

— Полина, перестань, прошу тебя. Я не вижу ничего страшного в том, что происходит, и того, ради чего тебе сейчас нужно пребывать в таком нервном состоянии.

Женщина обвела взглядом мужа и дочь.

— Одонецкие, как же вы меня достали за всю мою жизнь своим небом, а на земле работать, кто будет? Я вчера встретила Любу в городе. Тоже жаловалась, что Андрей дорогу домой забыл. Хватает все рейсы подряд, а про родителей и не вспоминает.

— Кстати, Андрей тоже скоро перейдёт ко мне на место второго пилота. Иван уходит в Аэрофлот, — тихо произнёс Ярослав.

— Слушайте, это какое-то массовое вирусное поражение. А может вам тогда и на борту сделать надпись «Одонецкие», чтобы все знали о вашем семейном подряде. Столько родственников и все на одном самолёте.

— Мамочка, ну прости, меня, пожалуйста, — Алина поднялась и подошла к матери, обнимая её руками за шею. — Прости, что не оправдала твоих ожиданий. Но, я очень постараюсь на этом месте, быть полезной людям и выполнять свою работу добросовестно.

— А как же отсутствие образования? Ты хочешь, как я? Учиться потом в будущем, заочно, разрываясь между мужем и детьми?

Алина промолчала, а Полина тяжело вздохнула.

— Поступай, как считаешь нужным. Я устала с вами бороться, — она строго взглянула на мужа. — Я знаю точно, только одно, это твоя безграничная любовь к небу, заразила нашу дочь и твоего племянника.

Ярослав лишь улыбнулся.

— Ладно, иди спать, — обратилась Полина к дочери. — А мне ещё полы мыть на кухне.

— Может, я помогу тебе?

— Давай, давай, ступай спать. День был у тебя сегодня сложный. Иди, отдыхай.

Алина поцеловала обоих родителей и вышла из кухни.

Полина снова вернулась к столешнице и, взяв полотенце в руки, продолжила вытирать стеклянные бокалы.

Ярослав поднялся и медленно подошёл к ней.

— Полин, ну чего ты так расстроилась? — он коснулся её руки.

— Отстань. Я не хочу с тобой разговаривать. Всё от меня скрывал. Ведь наверняка знал, что она пошла, учиться в школу бортпроводников.

— Знал. Ты же знаешь, она от меня никогда и ничего не скрывала.

— Вот именно от тебя. А я её мать, и обо всём, всегда, узнаю последней.

— Полина, я понимаю, тебе тяжело одной, и дома и на работе. Но я хочу, чтобы дети были оба устроены в профессии, раз уж они сделали выбор в пользу неба. И пока я ещё летаю, и у меня есть такая возможность, я всё для этого сделаю. Ты же понимаешь, ещё несколько месяцев, и я уйду из авиации. Я не хочу дожидаться приговора врачебной комиссии о списании. Уйду сам, вместе займёмся заводом, будем работать, и помогать детям, растить внуков.

— О каких внуках ты говоришь? Я ещё слишком молода для этого. Кстати, надеюсь Андрей и Алина не…

Ярослав отрицательно покачал головой.

— Нет. Они не встречаются. Андрей влюблён в неё, только безответно.

— Значит, на неё чары Одонецких не подействовали… — Полина улыбнулась.

— В отличие от тебя… Ты ведь меня полюбила с первого взгляда, — Ярослав забрал из её рук полотенце и, прижимая её к столешнице, стремительно прильнул к её губам в настойчивом поцелуе.

Полина крепко обхватила его руками за шею, прижимаясь к нему всем телом.

— Пап, я хотела спросить… — Алина замерла на месте в дверном проёме кухни, не успев договорить, и невольно улыбнулась, увидев целующихся родителей. Тихо извинившись, она аккуратно прикрыла за собой дверь, и по-прежнему улыбаясь, вернулась в свою комнату.

****

Вероника стояла в центре гостиной дома Одонецких и осматривалась по сторонам.

Алина набросила на плечо лямку пляжной сумки, быстро спустилась по ступенькам на первый этаж, и подошла к подруге.

— Что, нравится? — спросила она с улыбкой у девушки, заметив её сосредоточенное лицо.

— У вас очень красивый дом! Сколько здесь бываю, не перестаю удивляться. Всё сделано с таким вкусом.

— Это всё мама. Она у нас главный генератор всех идей.

— Очень красиво! А вот у меня, никогда не было такого дома. Однокомнатная квартира родителей и нас трое. Поэтому с восемнадцати лет я живу одна. Конечно, своего жилья у меня пока нет, приходится снимать квартиру, но что поделаешь.

Алина улыбнулась.

— Твоей квартире, я не завидую. Мне нравится жить с родителями. А вот твоей машине, я завидую белой завистью. Но мама сказала, что баловать меня она не собирается, и пока я обойдусь без машины.

— Ничего, полетаешь немного и купишь сама, как я в кредит. Ну что, пошли на пляж?

— Пошли. Хочется отдохнуть. Я так волнуюсь перед первым полётом. Как подумаю, что это будет уже завтра, руки трясутся.

— Чего волноваться? Всё будет хорошо. Завтра короткий рейс в Москву и обратно.

Они вышли за калитку и, спустившись с пригорка, остановились на берегу.

— Боже мой, какое уютное место! — восхищённо произнесла вслух Вероника. — А вот у меня в Новороссийске, приходится купаться только на городском пляже. Он расположен ближе всего к моему дому. Там в сезон вечно полно отдыхающих. А у вас тут конечно, прямо отдельное семейное бунгало.

— Это любимое место моей мамы. Она всегда купается только здесь. А теперь и я.

Алина сняла платье, и аккуратно свернув его, положила на сумку. Она направилась к морю. У кромки воды обернулась и с улыбкой, посмотрела на Веронику, которая всё ещё зачарованно рассматривала место, куда они пришли. Опустив ладони в набегающую волну, она снова обернулась и обратилась к подруге:

— Ника, вода просто прелесть, пошли сразу купаться, потом будем греться на берегу.

Соболева поспешно сбросила с себя маечку, короткие шортики, и с диким визгом бросилась вслед за подругой в воду. Они плавали наперегонки, звонко смеялись, осыпая друг друга брызгами и шутя, погружали друг друга с головой под воду.

Андрей присел на землю, с интересом наблюдая за девушками. Он приехал пятнадцать минут назад в посёлок и, не обнаружил Алину дома. Получив информацию у её бабушки о том, что внучка ушла на пляж, он сразу же сюда. Знал, что только здесь, она всегда любила купаться.

Андрей смотрел на неё, не отрывая взгляда.

Алина медленно выходила из воды, отжимая пальцами мокрые волосы. Гибкое, стройное тело с грацией, словно у кошечки. Гладкая кожа, покрытая прозрачными капельками морской воды. Хрупкая и нежная. Ему всегда хотелось охранять и защищать её, словно хрустальное изваяние, опасаясь, чтобы никто не разрушил и не разбил его на части.

Поймал себя на мысли, что прямо сейчас захотелось подняться и подойти к ней. Провести ладонью по её щеке, коснуться пальцами её волос и собрать своими губами каждую капельку влаги на её коже, впитывая аромат её тела. Желание, становилось неконтролируемым и всепоглощающим. Быть с ней рядом, любить, заботиться и защищать. Так хотелось быть с ней безраздельно каждый день, каждую ночь, вместе, рядом, засыпать и просыпаться, чтобы она была только с ним и только его. Его безумная одержимость, его маленькая девочка, которую он любил всем своим сердцем и всей душой.

— Андрюшка, ты, когда приехал? Привет! — Алина присела с ним рядом и, коснувшись его щеки губами, обняла за плечи.

— Привет! Приехал домой ещё утром. А к вам в посёлок только что.

— Был у родителей?

— Да.

— Как они?

— Живы и здоровы.

— Отлично. Ты знаешь, что завтра мой первый рейс?

— Знаю. Дядя сказал. Я приеду завтра утром, чтобы проводить тебя.

— Зачем? Ты что переживаешь за меня?

— Переживаю.

Алина легла с ним рядом на полотенце и подставила своё лицо к солнцу. Андрей повернул голову в её сторону и медленно заскользил взглядом по её лицу.

Прикрытые, чуть подрагивающие веки, брови в разлёт, гладкая кожа, длинные, с лёгким изгибом ресницы, и губы, сочные, словно спелая вишня, пленительные и такие манящие.

Он склонился и осторожно, почти неощутимо, коснулся её губ своими, одновременно лаская пальцами её волосы и вдыхая свежий аромат её кожи.

Алина резко распахнула глаза, и обожгла его яростным взглядом. Он замер над нею.

Она оттолкнула его руки и, поднявшись, присела на месте.

— Андрей, ты с ума сошёл! — громко произнесла Алина и коснулась своих губ пальцами.

— Алина, прости, пожалуйста. Прости… — он опустил голову.

— Здравствуй, Андрей!

Одонецкий поднял глаза и посмотрел на хозяйку мелодичного голоса, которая стояла прямо перед ним.

Вероника грациозно, медленными скользящими движениями по своему безупречному телу, вытирала кожу небольшим махровым полотенцем, и с нежной улыбкой на лице, посматривала на него.

— Здравствуй, Вероника. Как вода?

— Тёплая.

— Пожалуй, я тоже искупаюсь.

— Думаю, получишь истинное удовольствие. Вода удивительная. А мы с Алиной позагораем, а то кожа после зимы такая бледная. Что-то я продрогла…. — она передёрнула плечиками и присела с молодым человеком рядом, как бы невзначай, касаясь своей рукой его кожи. И повернув к нему голову, принялась беззастенчиво рассматривать его лицо.

Андрей резко поднялся на ноги, снял футболку, и небрежно бросив её на землю, направился к воде.

Соболева с нескрываемым восхищением смотрела ему вслед.

— Господи, Алинка, какое у него тело…

Алина повернула голову и посмотрела на Андрея.

— Да, неплох…

— Неплох? Ты с ума сошла! Боже, как же я его хочу. Только, похоже, он меня совсем не замечает. Не знаешь, у него есть кто-нибудь?

— Не знаю. У нас с ним не настолько доверительные отношения. Наверняка есть, он же взрослый мужчина.

Алина отвернулась и снова прилегла на полотенце, прикрывая глаза.

Вероника легла на живот и, подложив кулачки под подбородок, продолжила наблюдать за Андреем.

— Нет, Алинка, если он к нам перейдёт в экипаж, я им займусь основательно. Такого мужчину я не упущу. Поверишь, ещё никто так не занимал мои мысли, с того самого момента, как ты нас познакомила в ночном клубе. Как вспомню его в тот вечер. Как жемчуг в куче навоза, этих женоподобных мальчиков. Мужественный, высокий, крепкого телосложения, а его образ, городского денди… Белоснежная рубашечка с небрежно расстёгнутым воротом, идеально выглаженные пиджак и брюки, красивые часы на руке. Ммм… В тот момент, была бы только моя воля, набросилась бы на него, прямо там, в зале, и занялась с ним любовью.

Алина звонко рассмеялась

— Ника, ты просто какая-то сексуальная маньячка…

— Да. Я маньячка. Когда вижу Андрея Одонецкого, теряю голову.

— Ты ненормальная…

— А ты нормальная? Такой мужик всё время рядом. Глупая. Ну, ничего, немного подрастёшь, станешь умнее.

— Ты, сама не намного старше…

— Мне двадцать четыре. И в каких-то вопросах девочка, я старше тебя, на целую жизнь. По возрасту мы конечно почти ровесницы, а вот по жизненному опыту, ты по сравнению со мной ребёнок. Мой первый мужчина появился у меня в шестнадцать. Случайная связь, после ночной вечеринки у подруги. А теперь, в моей жизни все идёт предсказуемо до тошноты. Многочисленные кавалеры и ничего серьёзного, до нынешнего момента. Это ты у нас принцесса, и всё ждёшь сказочного принца, который когда-нибудь появится в твоей жизни.

— Я никого не жду. Просто не хочу прыгать из постели в постель. Для меня всё это, очень серьёзно.

— Серьёзно? Ты думаешь первая ночь, это какое-то таинство? Поверь мне, ничего волшебного и завораживающего. Полное разочарование. Это уже потом, когда секс начинает приносить удовольствие, ты понимаешь для чего всё это нужно. Особенно это ощущаешь, когда любишь человека. Мне вот только не везёт. Парней в моей жизни много, вот только задерживаются они в ней на пару месяцев, не более.

— Ну что ты, Ника. Всё будет хорошо, и ты обязательно встретишь свою судьбу. И в твоей жизни обязательно появится настоящий мужчина.

— Появится? Я думаю, и очень надеюсь, что он уже появился. Просто пока об этом не догадывается. О, а вот, кстати, и мой герой. Смотри… — Соболева толкнула Алину рукой и та, повернувшись, посмотрела на выходящего из моря Андрея.

Она задумчиво смотрела на молодого человека, отмечая для себя, что подруга была действительно права, относительно его внешности. Крепкий, высокий, статный шатен. Он небрежно стряхивал воду со своих волос. Красивые мужские черты лица, матовая кожа, зелёные с лёгкими серебряными искорками глаза и улыбка, ослепительная, такая же точно, как у Ярослава.

Она вспомнила его осторожный поцелуй несколько минут назад, здесь на пляже. Это был их первый поцелуй. Вернее, его, потому что она не ответила. Но сама себе признавалась, что поцелуй был ей приятен. Его тёплые, мягкие губы и нежные ладони в её волосах. Она коснулась пальцами своих губ и, прикрыв глаза, блаженно вздохнула, от внезапно охватившего её внутри мягкого, нежного, обволакивающего ощущения пленительной неги, разливающейся по её телу, словно сладкий и тёплый шоколадный сироп на ледяное мороженое, согревая и расплавляя её изнутри.

Вероника слегка толкнула её рукой, и Алина вернулась в реальность.

— О чём задумалась? Снова о полёте?

— Да, — не раздумывая соврала Алина.

— Да, Алинка, мне нужно срочно заняться твоим воспитанием. Иначе так и будешь всю жизнь одна.

— Тоже мне, мамочка нашлась… — Алина улыбнулась и слегка толкнула подругу в плечо.

Девушки дружно рассмеялись.

Алина ещё раз с интересом взглянула на присевшего возле неё Андрея, и переключила свои мысли на завтрашний полёт, который уже был совсем близким и неизбежным и обещал подарить ей незабываемые впечатления и новые эмоции.

****

Алина стояла перед зеркалом и придирчиво осматривала со всех сторон свою форменную одежду. Элегантное платье тёмно-синего цвета до колена, с коротким рукавом и золотыми аксессуарами в виде вышивки на вороте платья и рукавах, сидело на её стройной фигурке идеально. Тонкий плетёный поясок с кисточками на талии, атласный платок на шее в тон вышивки, именной бейдж на груди и логотип с небольшими серебряными крыльями. Она походила немного вперёд и назад в новых туфельках на небольшом каблуке и, оставшись довольной, что они не жмут, снова вернулась к зеркалу. Пригладила рукой свои волосы, уложенные в элегантный пучок сзади, и улыбнулась своему отражению.

— Ты очень красивая… — раздался за её спиной тихий голос, и она резко обернулась.

Андрей стоял в дверном проёме спальни и не сводил с неё глаз.

— Спасибо. Привет! Ты всё-таки приехал?

— Привет! Конечно, приехал, — Андрей зашёл в комнату и протянул ей розу нежного кораллового оттенка.

— Спасибо! — Алина взяла цветок в руку и поднесла бутон к лицу, вдыхая аромат лепестков. — Какая душистая!

Андрей подошёл ближе и, подняв руку, коснулся её щеки пальцами. Алина внимательно на него посмотрела.

— Я приехал, поздравить тебя с первым рабочим днём и проводить в аэропорт.

Она взяла его руку и нежно потёрлась лицом о его ладонь, словно ласковый котёнок.

— Спасибо тебе большое! Мне так приятно, что в такой день, ты со мной рядом.

Андрей медленно склонился и приблизился к её лицу, не отпуская её взгляда. Ему снова хотелось поцеловать её, как ранее на пляже. Но в нескольких сантиметрах от её губ, он резко остановился, заметив её исчезнувшую с лица улыбку.

— Андрюша, не надо. Прошу тебя, — она отстранилась от него и стремительно отошла в сторону.

Андрей снова подошёл к ней и молча посмотрел на неё.

Алина коснулась его руки.

— Пойдём. Отец ждёт. Неудобно заставлять его ждать.

Одонецкий протянул руку и коснулся её пальцев, но она отвернулась и поспешно вышла из комнаты.

Андрей, спускаясь по лестнице, заметил Ярослава, который внимательно на него смотрел.

— Ты в порядке? — спросил он у племянника.

— В полном.

— Отвезёшь нас в аэропорт?

— Конечно, отвезу, — Андрей взял ключи от машины из рук Ярослава и медленно направился во двор.

Последние прощания на пороге дома, напутствия мамы и Алина в сопровождении отца уехала в аэропорт, отправляясь в свой первый полёт.

Андрей не покидал территорию аэровокзала, пока самолёт Ярослава не набрал высоту и не скрылся за облаками. С Алиной они больше так и не заговорили. Лишь сухое прощание с её стороны и его молчаливый кивок головой.

Он долго смотрел ей вслед, пока она не скрылась с отцом за дверью с надписью «Служебный проход для экипажей». Долго стоял на месте, словно раздумывая. Словно забыл ей что-то сказать перед полётом. Словно забыл в чём-то признаться, и опасался, что вернётся она назад совершенно другой, не той, с которой он только что простился, и знал всю свою сознательную жизнь.

Андрей развернулся и поспешно покинул здание аэровокзала, направляясь к стоянке, на которой оставил автомобиль.

Глава 3

Самолёт приземлился в аэропорту Домодедово ровно в полдень. Безветренная погода и солнечные лучи, которые преломляясь, проникали сквозь стёкла иллюминаторов, радовали глаз и поднимали настроение прилетевшим гостям столицы.

Последние пассажиры покинули самолёт, и Алина тяжело опустилась в кресло. Её настроение было на нуле. Она сбросила туфли на пол, и аккуратно прокручивая стопу в воздухе, разминала пальчики. Ноги устали и затекли от постоянного перемещения по салону. Весь полёт она нервничала. Ей всё время казалось, что она не справляется с работой, не так обращается к пассажирам, не так улыбается и поэтому всё время была, словно натянутая струна.

В свой первый рейс, она обслуживала эконом-класс. И как начинающий бортпроводник работала в паре с девушкой, которая уже имела достаточное количество часов налёта. Она помогала Алине советом, всё рассказывала, показывала, и последний час полёта, наконец, подарил ей уверенность и спокойствие. Но внезапно на смену психоэмоциональной нагрузке, навалилась усталость физическая. С непривычки казалось, болело всё тело, ныли ноги, и было только одно желание, забиться куда-нибудь, сбросить туфли и платье, которое до полёта было очень удобным, а сейчас просто раздражало, сковывая движения.

Она сидела и смотрела в одну точку. Стихнувший, наконец, гул моторов подарил голове облегчение и оглушающую тишину в салоне, которая действовала на неё сейчас умиротворяюще.

— Что, устала?

Алина подняла глаза и моментально вдела ноги в туфли. Она стремительно поднялась с кресла. Перед ней стояла Петровская Галина Андреевна, старший бортпроводник их экипажа.

— Нет, что вы. Я совсем не устала, — тихо ответила Алина.

— Знаю, что устала, не скрывай. У меня было также, в первом полёте. Пойдём в аэропорт, отдохнём, пока самолёт будут готовить к обратному рейсу. У нас есть три часа свободного времени.

Алина согласно кивнула и пошла за женщиной по проходу салона самолёта, на выход.

Они присели в кафе за столиком. Заказали две порции овощного салата, несколько кусочков ржаного хлеба и минеральную воду без газа.

— Никогда не ем ничего тяжёлого перед полётом и не пью кофе и чай, — сказала Галина Андреевна.

— А я вообще от переживаний, боюсь, съесть ничего не смогу.

— Перестань. Думаешь, будет хорошо, если ты потеряешь сознание от голода прямо на борту? Немного лёгкой еды пойдёт тебе только на пользу. Поешь и расслабься, наконец. Первое боевое крещение ты прошла. Я довольна твоей работой. Ты была вежлива, обходительна с пассажирами, улыбалась, выполняла все инструкции, а это уже половина успеха. Сегодня рейс короткой продолжительности, так что прилетим вечером домой, выспишься, отдохнёшь и в следующий раз с новыми силами ринешься в бой.

Девушка заулыбалась.

— Ничего Алина, если ты пришла в эту профессию, как и твой отец с желанием работать и быть в небе, то всё у тебя получится. Вон, посмотри на Веронику, пришла желторотым птенцом, всего боялась, а теперь в скором времени, и меня заменить сможет.

— А вы планируете уходить?

— Пока нет. Но всё может быть. Мне уже сорок пять. Поэтому и начинаю готовить себе замену заранее. Знаешь, в нашей профессии случайные люди долго не задерживаются. В начале трудового стажа все приходят с огромным азартом и желанием работать, но очень быстро перегорают и уходят, а остаются только фанатики своего дела, кому действительно в небе комфортнее, чем на земле.

— Простите, а вы замужем?

— Конечно. Уже двадцать пять лет. Он тоже летает. Командир экипажа авиалайнера, только в другой авиакомпании.

— Наверное, удобно, когда вы оба занимаетесь одним и тем же делом?

— Не знаю. Не задумывались никогда над этим. Наши выходные не часто совпадают, видимся крайне редко, но мы привыкли. И когда бываем дома вместе, в редкие совместные выходные, наш дом превращается в абсолютный островок счастья. Мы познакомились, когда ещё были студентами. Я училась в медицинском институте, а он в своём лётном училище. Встретились на дискотеке, полюбили. И я как то, не задумываясь, влилась в его работу, окончила школу стюардесс, пришла работать в его авиакомпанию и осталась в этой профессии навсегда.

— А как же врачебная практика?

— Её не было ни дня, хотя знаешь, навыки, полученные в институте, иногда пригождаются по жизни.

У женщины зазвонил телефон, и она сосредоточенно взглянула на экран.

— Извини, — она обратилась к Алине. — Да, Вероника. Что значит, не сможет полететь? Я сейчас подойду. Будьте там, на месте, — она отключила телефон и, поднявшись из-за стола, взглянула на Алину. — Пойдём, дорогая, тебе тоже нужно зайти к врачу перед вылетом. Там у девчонок какие-то проблемы. Сейчас во всём разберёмся.

Алина вытерла губы салфеткой и, поднявшись, направилась вслед за женщиной.

Спустя полчаса она стояла у стены, ожидая остальных бортпроводников. Она получила у врача разрешение на полёт и стояла в сторонке, ожидая команды отправляться к самолёту.

Галина Андреевна появилась в дверном проёме и, взглянув на неё, направилась к ней.

— Послушай Алина, я знаю, тебя допустили к полёту. Мне нужно, чтобы ты в обратный рейс поработала в бизнес-классе. Маша Калугина только что улетела домой другим самолётом. У неё муж попал в аварию. Ты поработаешь сегодня на её месте.

— Но, я ведь не знаю, как там работать. Там же особое обслуживание, особые пассажиры. Я не смогу. У меня не получится.

— Не говори глупостей. Ты всё сможешь. Этим классом летают такие же пассажиры, как и все остальные. Да, уровень обслуживания для них, разумеется, несколько выше, но Вероника тебе поможет, да и я буду рядом. Если что, обратишься ко мне. Ну, давай, без паники и без истерики. Соберись. Там летают вполне адекватные и понимающие люди. За работу!

Алина тяжело вздохнула и направилась вслед за остальными членами экипажа к микроавтобусу. Спустя пятнадцать минут, она осторожно, из-за приоткрытой занавески, изучала своих новых пассажиров.

— Ты чего тут? — Вероника обняла её руками за плечи.

— Может, я вообще не буду выходить в салон?

— Чего ты выдумываешь? Нормальные обыкновенные люди. И их немного сегодня. Десять человек всего. Два престарелых мужичка, одна бизнес-леди лет сорока, несколько молодых бизнесменов и вон тот, видишь, молодой ловелас у иллюминатора, — Вероника показала пальцем.

Алина с любопытством взглянула на симпатичного молодого человека лет тридцати, сидящего в первом ряду.

— А почему ловелас? Мне кажется очень приятный молодой человек.

— Не смеши меня. Смазливая физиономия. Наверняка бабник и гуляка.

— Откуда ты это всё знаешь?

— Да это всё, у него на лице написано. Ладно, хватит болтать. Взлетаем скоро. Давай работать.

Первый час полёта прошёл относительно спокойно. У пассажиров не было особых пожеланий. Обедом все остались довольны, и у стюардесс образовалась небольшая пауза для того, чтобы передохнуть.

Олег Разумовский сидел в первом ряду бизнес-класса. Он задумчиво посмотрел в иллюминатор и перевёл взгляд на портфолио своей последней выставки. Он держал в руках глянцевый альбом, аккуратно переворачивая страницы. Его новые работы получились необыкновенно живыми и завораживающими. Лица на портретах были одухотворёнными, словно в моменты исповеди, и отображали истинный внутренний мир каждого из своих владельцев.

Олег задумался.

К нынешнему успеху всемирно известного фотографа, он шёл довольно долго. Он появился на свет двадцать восемь лет назад в Москве, в результате случайного романа его матери, ведущей балерины Большого театра и респектабельного бизнесмена. Их кратковременная связь была красивой и скоропалительной. Они познакомились на какой-то богемной вечеринке, и как рассказывала мама, она влюбилась в его отца с первого взгляда, как только увидела. Он очень красиво ухаживал за ней. Бросал к её ногам горы цветов, украшений, возил заграницу, купил квартиру и автомобиль. Её незапланированную беременность воспринял весьма спокойно, хотя не поспешил, дать свою фамилию сыну при рождении.

Олег появился на свет ранним утром в декабре, и своим рождением, лишил мать всей дальнейшей карьеры и статуса прима-балерины Большого театра. Все последующие годы, женщина была вынуждена перебиваться временными заработками, преподавая хореографию. Она хотела заниматься сыном сама, не перекладывая свою ответственность на приходящих нянек, потому что безумно любила мальчика. Он был её маленькой ниточкой, связывающей её с человеком, которого она очень любила. Малыш был в детстве точной копией своего отца.

Наталья Разумовская дала ему имя своего деда и свою фамилию. От отца ему досталось отчество и пять лет после рождения, его повышенного внимания. Он помогал им финансово, часто приезжал в Москву и старался окружать сына кратковременным, но всё-таки таким нужным отцовским вниманием.

Олег любил этого мужчину, как только может любить сын, своего родного отца. Он с нетерпением отрывал листки календаря, отсчитывая дни до момента его приезда. Всегда выбегал на улицу, как только видел его в окно, и каждый раз после отъезда отца, прятался в своей комнате, скрывая свои мальчишеские слёзы от матери.

Отец перестал появляться в их жизни, когда Олегу исполнилось шесть. Он словно пропал, исчез, умер. Мальчишка постоянно спрашивал о нём у матери. Но всё, что она могла сказать, это, что отец сильно занят. У него расширение бизнеса и приехать он просто не может. Мужчина по прежнему присылал им деньги, и они ни в чём не нуждались, но Олегу было мало его материальной помощи. Он хотел, чтобы отец радовался вместе с ним его первым успехам в школе, его первым жизненным победам и помогал справляться с неудачами. Но отец был далеко и его телефон, когда Олег пытался ему звонить сам, всё время обдавал его слух ледяным холодом молчания. Или редкими ответами, что он ему непременно перезвонит. Но он так и не перезвонил, ни через год, ни через два.

Мать все годы его взросления, пыталась устроить свою личную жизнь. Многочисленные чужие мужчины в их доме, сменялись один за другим, пока, наконец, она не встретила Армана Кавелье. Он жил в Бордо, на юго-западе Франции, а в Москве оказался по делам коммерции. Мужчина имел свой собственный бизнес и приехал в Москву для открытия своего очередного ресторана. На презентации он и познакомился с матерью Олега. У них завязался бурный роман и через полгода он забрал её и сына с собой во Францию. Наталья вышла за него замуж и стала мадам Кавелье. Она занялась бизнесом вместе с мужем и поселилась с сыном в его огромном родовом замке.

Олегу на тот момент исполнилось тринадцать, и он категорически отказался от усыновления и фамилии отчима. По настоянию, которого он после окончания школы поступил в университет Бордо, один из престижнейших во Франции, на факультет экономики и менеджмента. Окончив его, Олег совсем немного поработал вместе с матерью и её мужем, и, оставив коммерцию, всерьёз увлёкся фотографией.

Сначала как любитель. Просто снимал всё подряд своей неизменной старенькой фотокамерой, на улицах города, в дороге и в воздухе. После продажи нескольких фотографий издательствам глянцевых журналов, он начал получать неплохую финансовую прибыль и стал очень востребованным фотографом. Издательства наперебой приглашали его к себе на работу, как внештатного сотрудника. Он брался за любую работу с одним единственным желанием творить и достойно зарабатывать на своём любимом деле. На момент своего двадцати трёхлетия он обзавёлся своей собственной квартирой в Париже и новеньким спортивным автомобилем, купил новое современное фотооборудование, лучшую камеру и обустроил свою собственную фотостудию. Ему хватало денег на безбедную жизнь, и он ничего не стремился менять, если бы, как обычно, не сыграл свою роль его величество случай. Один из агентов гильдии художников и фотографов, увидел его последние работы и предложил ему организовать его первую выставку.

Успех был настолько грандиозным, что на утро никому не известный Олег Разумовский, проснулся новой современной знаменитостью и мастером художественного фотопортрета. Он моментально почувствовал вкус славы. Вселенское обожание, огромные гонорары, покупка фотографий частными коллекционерами и любителями этого жанра. Новые работы и новые выставки. Он работал так много и успешно, словно впитал в себя всё вдохновение этого мира и творил, творил не останавливаясь. И каждый раз его новые фотографии становились шедеврами, и делали своего творца знаменитым уже не только во Франции, но и во всём мире.

Его решение о возвращении на родину, не было спонтанным поступком. Олег окончательно переехал в Россию год назад, после смерти своего отца. Он разыскивал его последние восемь лет, нанимая многочисленных частных детективов, платил неимоверные деньги, но отыскать его смог только два года назад, в позабытой богом российской глубинке.

Встреча оказалась не очень радужной, потому что некогда респектабельный и красивый мужчина, предстал перед его взором старым, немощным, тяжело больным и измождённым человеком, теми жизненными условиями, в которые его окунула судьба. Олег помнил, как в первую встречу отец просто долго и молча смотрел на него, словно осознавая, или пытаясь в его чертах рассмотреть схожесть с собой. И лишь спустя мгновение, прижал его к себе и долго не отпускал.

Разумовский навсегда запомнил их последнюю встречу и разговор, за несколько часов до смерти отца. Мужчина много говорил, вспоминал, рассказывал о своей жизни, о своём бизнесе, победах и абсолютном крахе его достижений. И главное, не переставал говорить о женщине, которую безумно любил все последние долгие годы своего одиночества. И её образ, словно страшное проклятие, было с ним до конца его дней. Он словно безумный повторял снова и снова её имя, и глаза его периодически вспыхивали слабым огоньком радости. Олег хорошо запомнил её имя, потому что отец был раздавлен этой безответной любовью, и как он говорил, всё, что с ним произошло, случилось по вине этой женщины.

Перед уходом, Разумовский долго держал отца за руку, не решаясь отпустить, словно предчувствовал его скорый уход. О смерти отца он узнал, спустя несколько часов, по телефону. Олег увёз тело на его родину и похоронил его с пышностью и всеми почестями, которые подобает отдать отцу.

Во Францию к матери Разумовский больше не вернулся. Он остался работать в России. Поселился в Москве. Купил огромный четырёхуровневый Пентхауз в центре города, с огромной площадью и роскошными комнатами с трёхсторонним видом остекления. Угловые панорамные окна, обстановка и планировка от лучших дизайнеров, бассейн, тренажёрный зал, каминная комната и восхитительный вид на Красную площадь. Квартира стала его студией и одновременно местом сбора друзей из богемного мира. Он быстро влился в столичную тусовку. Приобрёл популярность не только в кругах своих молодых друзей, но и влиятельных людей делового мира.

Его работы, которые стали всемирно известными, завоевали и Россию. Многочисленные выставки, встречи с почитателями его таланта и работа, которую он не прекращал. Он был в постоянном поиске новых колоритных лиц для своих фотопортретов. Знаменитости, политики, бизнесмены и простые люди городских улиц и глубинки. Одна из его последних выставок так и называлась: «Лица большого города». Молодёжь, дети, старики, люди разнообразных профессий и социального статуса были на его снимках. Его уникальное умение и талант с помощью фотокамеры, извлекать на поверхность, глубину души, спрятанную за лицом человека, словно обнажая её со снимка, делало его творчество популярным, и дарило ему огромную славу, денежное вознаграждение и почитание поклонников.

Две его последние выставки были широко разрекламированы и объехали за год все страны Европы. Теперь настала очередь и для России. Он провёл их уже в Питере, Москве, на Урале и в Сибири. Теперь он вёз их на юг. Курортный, а за ним и бархатный сезоны сулили ему хорошую посещаемость и колоссальную прибыль.

Он давно потерял счёт своим деньгам. Они текли к нему, словно из рога изобилия. Особенно в последний год, после того, как нотариус обнародовал ему завещание, которое оставил на его имя отец. Где он сделал его единоличным владельцем трёхэтажного особняка на море и расчётного валютного счёта, исчисляющего шестизначные цифры.

Он летел на юг в надежде посетить могилу отца, на которой не был больше года, и поработать над новой выставкой в местной колористической среде. Его прошлый приезд сюда, позволил ему, как уникальному профи рассмотреть местные красоты, и построить определённые планы, для осуществления своих новых творческих идей.

— Простите. Вы позволите?

Раздавшийся над его головой нежный девичий голос, заставил его резко поднять голову.

— Ваш апельсиновый сок!

Он заметил эту богиню ещё во время обеда. Необыкновенные пропорции тела и тонкие нежные черты лица. Он как фотохудожник, всегда с особым трепетом относился, к такому абсолютному божественному отображению красоты в одном человеке.

— Благодарю вас! — он протянул руку и взял из её подрагивающих пальцев бокал. — Что с вами? — он коснулся её руки. — Вы нервничаете?

Девушка растерянно на него посмотрела.

— Да, немного. Простите меня, пожалуйста. У меня сегодня просто первый рейс.

— Да, что вы? Значит у вас сегодня своего рода дебют?

Она ослепительно улыбнулась.

— Выходит, так.

Разумовский на мгновение прикрыл глаза, от охватившего его лучезарного сияния, исходившего от её лица.

— Вы очень красивая! Вы знаете, об этом? Простите… — он пристально всмотрелся в её бейдж, пытаясь, прочитать её имя. — Алина! У вас очень красивое имя.

— Спасибо!

— Скажите, вы никогда не работали моделью? Не позировали фотографам или художникам?

— Нет. Мне это неинтересно.

— Напрасно. Вы могли бы стать музой для любого талантливого человека.

— Я не думала об этом. У меня другие желания в жизни.

— Позвольте, угадаю…

Алина кивнула.

— Добиться успехов в работе и встретить свою настоящую любовь.

Девушка тихо рассмеялась.

— Вы ясновидящий?

— Почти…

Алина опустила глаза на портфолио, что держал в руках мужчина.

— О господи, это у вас каталог фотографий с последней выставки Олега Разумовского?

— Да, а вы что-нибудь слышали о его творчестве?

— Я очень люблю его фотографии. Я была на его выставке в Санкт-Петербурге три месяца назад. Правда на саму презентацию с его участием я не попала и самого мастера так и не увидела. Говорят, он не любит журналистов, и в интернете о нём нет никакой информации, кроме репродукций его фотографий с выставок и нескольких строк краткой биографии.

— Значит, вы не знаете, как он выглядит?

— Нет, не знаю. Но очень бы хотела увидеть его. Для меня он великий мастер художественной фотографии. Видите ли, я сама немного пишу картины, и кое-что понимаю в этом. Поэтому для меня, это была бы великая честь, увидеть такого человека, а уж поговорить с ним, то это вообще было бы неземным подарком. Но разве его встретишь, вот так в жизни? Он же небожитель, а таких людей, так просто не встретишь на улице.

Молодой человек рассмеялся.

— Вы так непосредственны и естественны. Вы меня просто покорили.

Алина внимательно посмотрела на мужчину. Слегка смуглая кожа, чёрные как смоль волосы, глаза цвета лесного ореха, прямой нос и слегка тонкие губы. А его ослепительная, белоснежная улыбка лишила её дара речи. Его яркая рубашка цвета фуксии, небрежно расстёгнутая на груди, демонстрировала физически крепкое и натренированное тело, и главное, что её поразило, необыкновенно красивые кисти его рук. Если мужские руки по своей природе могут быть настолько красивыми, то они принадлежали именно этому таинственному незнакомцу. Необыкновенные тонкие персты с гладкой красивой кожей. Его образ, в один миг, заставил её сердце гулко забиться и унестись куда-то далеко ввысь.

— Милая Алина, по-моему, вы сейчас где-то далеко от меня, — Разумовский коснулся её руки пальцами, и девушка моментально вернулась в реальность.

— Простите, я немного задумалась.

— Я тут подумал. Раз вы такой истинный ценитель работ Олега Разумовского, то позвольте вам подарить это портфолио. Здесь на первой странице его личный автограф, сделанный его рукой.

Алина смотрела на него немного рассеянно.

— Но, я не смогу принять такой дорогой подарок, ведь это принадлежит вам.

— Прошу вас, возьмите. У меня есть ещё два экземпляра. Я думаю мастеру, как вы его назвали, было бы приятно узнать, что портфолио последней выставки, будет находиться у истинной поклонницы его таланта.

Алина нерешительно протянула руку и, взяв альбом, трепетно прижала его к своей груди.

— Спасибо вам огромное! Не знаю, как вас и благодарить. Я вам так признательна.

— Не стоит. Просто улыбайтесь мне чаще, когда проходите мимо по салону. Это для меня будет лучшей благодарностью. Кстати, вы в курсе, что через два дня, состоятся его выставки в Новороссийске и Геленджике?

— Неужели?

— Да.

— Если у меня не будет рейса, я обязательно приду ещё раз посмотреть на его фотографии.

— Ну что ж, я думаю…

— Алина ты мне нужна! Простите… — Вероника появилась рядом с ними и, извинившись перед Разумовским, недовольно на него посмотрела.

— Простите, мне нужно идти, — обратилась Алина к мужчине.

— Я вас больше не задерживаю. Мне было очень приятно с вами пообщаться, прекрасная богиня неба! — он взял её руку и коснулся губами тыльной стороны её ладони.

Девушки направились по проходу, а он долго смотрел вслед Алине, которая словно прекрасное видение появилась и моментально исчезла из его жизни.

Милая крошка… Нежная, наивная, трогательная и наверняка невинная. Такая редкая жемчужина, была бы просто необходима для его коллекции, — подумал про себя Разумовский.

Он всегда имел оглушающий успех у женщин, задолго до своей художественной популярности. Ну а когда стал знаменит, счёт любовницам перестал вести, иначе бы просто запутался. Как истинный фотограф, остро нуждался в регулярной подпитке и вдохновении, и черпал его у женщин, которые регулярно согревали его постель. Они дарили ему свою любовь, ну а он им делал одолжение, небрежно оставляя им краткие минуты удовольствия и своего драгоценного талантливого внимания. Блондинки, брюнетки, шатенки, опытные и неискушённые, и ни одна не оставила долгого следа в его сердце или памяти, не вызвала любви, о которой все так много говорят со времён основания этого мира. И вот теперь, этот милый ребёнок, который вызвал какое-то нежное тёплое чувство, впервые в его жизни. Совсем крошка. По всей видимости, ей чуть за двадцать. Нежная и такая непосредственная, а уж о её красоте можно писать стихи. Уже пожалел, что не открыл ей своего имени. Представил на секунду её глаза в тот момент, когда она узнала бы правду, да и телефон у неё взять бы не помешало.

Разумовский улыбнулся и задумался.

— Это было бы весьма занимательно, ощутить какова она, эта малышка. А, впрочем, пусть растёт и сделает счастливым кого-то другого и настоящего, а не такого как он, с грязной душой и утратившего иллюзии и веру в светлые жизненные идеалы.

В одно мгновение, ему стало жаль разрушать её образ трогательного нежного ангела. Он попытался забыть о девушке, пристегнул ремни безопасности и перевёл свой взгляд в иллюминатор. Самолёт начинал своё снижение.

— О чём ты с ним говорила? — строго спросила Вероника у подруги.

— О выставке и фотографиях Олега Разумовского. Он подарил мне портфолио его работ.

— Это ещё кто?

— Это известный фотограф с мировым именем.

Вероника поморщилась.

— Не нравится мне этот хлыщ. Надеюсь, ты с ним не флиртовала? И не вздумала дать свой номер телефона?

— Ника, у тебя только одно на уме. Я даже имени его не знаю.

— Ну, вот и хорошо. Я бы на твоём месте избегала таких типов, как этот мужик.

— А мне он очень понравился. Он такой красивый!

— Нашла красавца. Смазливый тип и наверняка неразборчивый в связях.

— Вероника, просто у нас с тобой разные вкусы на мужчин.

— Просто у тебя как у любой неопытной девушки инстинкт мотылька. Ты летишь на огонь, чтобы обжечься. Знаю, сама была такой, пока совсем не осталась без крыльев. Теперь уже просто терять стало нечего, вот и не больно.

— Ты не права, Ника.

— Нет, дорогая моя, я права. Такие мужчины как он, тебе не пара. Я очень рада, что сейчас мы прилетим. Он сойдёт с самолёта, и вы с ним больше никогда не увидитесь.

Алина промолчала. Ей бы очень хотелось, снова увидеть этого таинственного мужчину, который покорил её сразу же с первого взгляда. Его манера вести разговор, красивая речь, обворожительное лицо, ум, фигура. Она поймала себя на мысли, что если бы смогла сейчас, снова вернулась бы в салон, и просто попросила бы его никуда не уходить.

Когда они приземлились, она с тоской во взгляде смотрела в иллюминатор, как он с остальными пассажирами бизнес-класса, по отдельному трапу покидал самолёт. Уже остановившись внизу, он обернулся и взглянул на лайнер. Сердце Алины бешено забилось, и она, резко отпрянув от стекла, опустилась в кресло. Щёки пылали, а сердце, отбивая бешеный ритм, казалось, выпрыгнет из груди.

— Ты идёшь? Что с тобой? — Вероника тронула её за плечо.

— Ярослав Сергеевич, сказал, чтобы ты ждала его в аэропорту. Он сейчас сдаст полётную документацию и тоже подойдёт. Сказал, что за вами приехал Андрей.

Алина вздохнула и посмотрела на подругу.

— Да, я сейчас иду. Только сумку свою заберу, — она поднялась с кресла и направилась в комнату бортпроводников. Собрав свои вещи, она вышла из самолёта и направилась в здание аэровокзала.

Андрей встретил её и Ярослава у новой машины. Протянул ей алую розу и забрал из её рук сумку.

— Ты купил машину? — спросил Ярослав.

— Да, заказал её в салоне ещё три месяца назад, забрал и оформил сегодня. Устал, когда приезжаю сюда, всё время перемещаться на такси или брать отцовский автомобиль.

— Очень красивая. Ну вот, теперь и у тебя собственная машина. Алина, тебе нравится?

Алина не слышала отца. Она прижимала цветок к губам и стояла, задумавшись возле машины, словно потерянная.

Андрей тронул её за плечо рукой.

— Пап, извини, что ты сказал? — спросила она, повернувшись к Ярославу.

— Я спросил у тебя за машину Андрея.

Она обвела взглядом новенькую иномарку белоснежного цвета.

— Да, она очень красивая. Ты молодец, Андрюша. Поздравляю с покупкой!

— Ты устала? — спросил Андрей и взял её за руку.

Она перевела свой взгляд на него и слегка улыбнулась.

— Да, пожалуй. Очень хочу домой.

Он посадил её в машину и сев за руль, моментально сорвался с места.

Разумовский опустил чемодан на землю и внимательно смотрел вслед удаляющейся машине. Он долго наблюдал за девушкой, с которой встретился в самолёте. Обратил внимание на мужчину в лётной форме с ней рядом и молодого человека, по всей видимости, её жениха, пытающегося привлечь её внимание к себе. Всё-таки он пожалел, что не попросил номера её телефона.

— Олег Алексеевич, добрый день!

Разумовский обернулся и посмотрел на высокого, крепкого мужчину в чёрном костюме.

— Здравствуйте, Геннадий Николаевич! Рад вас снова видеть! — он пожал мужчине руку. — Вы за мной?

— Да, пойдёмте. Я сегодня сам, вас отвезу домой. Водителя я пока не нанял, — мужчина поднял вещи Разумовского и направился в сторону автомобиля.

Олег ещё раз посмотрел в ту сторону, куда уехала Алина, немного подумал и, улыбнувшись, направился вслед за своим сопровождающим.

Глава 4

Машина въехала на территорию роскошного особняка. Разумовский с интересом, осматривал в лобовое стекло свои новые владения.

— Красивый дом! — произнёс он вслух.

— Да, ваш отец очень любил этот особняк. Он много вложил в него, и постарался, чтобы дом был максимально комфортен для проживания.

Разумовский открыл двери автомобиля и вышел на улицу. Он окинул взглядом трёхэтажное величественное здание, огромный сад и прилегающую к дому кленовую аллею. Красиво подстриженные кустарники, редкие виды карликовых деревьев причудливой формы, фигурные клумбы с цветочным многообразием и большой фонтан перед входом в дом. Он обернулся и посмотрел на тонкие изящно кованые секции длинного забора, за которым всего в нескольких десятках метров, поблескивая голубой бесконечной лентой, разливалось море, наполняя воздух на территории двора ароматом свежести и шелестом волн.

Восхитительное место! — подумал про себя Олег. Он развернулся и направился в сторону особняка. Его сопровождающий ждал его на ступенях лестницы.

— Олег Алексеевич, дом полностью готов к вашему заселению. Я только не уточнил у вас, вы будете жить один, или к вам ещё кто-нибудь приедет? Я имею в виду, ваша жена или подруга.

— Нет, Геннадий Николаевич, я буду жить один. Мне нужно уединение и покой. Кстати, я хочу, чтобы никакой прислуги в доме не было. Я не люблю этого. Обедать и ужинать я планирую в ресторане, так что домработница мне не нужна. У моей матери во Франции огромное количество людей, которые на неё работают. Меня это всегда раздражало. Чашку кофе и бутерброд для себя утром я в состоянии приготовить сам.

— А уборка? Закупка продуктов?

— Ну, кто-то же убирал здесь до моего приезда?

— Местная женщина. Она на пенсии и ей очень нужны деньги.

— Ну, вот и пусть продолжает работать. Скажите, сколько будет нужно, и я ей отдельно буду доплачивать и за покупку продуктов. Просто не хочу, чтобы здесь жили посторонние люди. Мне будет вполне достаточно, приходящего человека, для осуществления уборки в доме.

— А охрана?

— Мне? Охрана? Я не бизнесмен. Если вы не против, я бы хотел, чтобы вы остались в особняке, и продолжили выполнять свою прежнюю работу. Вы все эти годы заботились о доме, и доказали свою преданность, так что ваши услуги охранника дома, меня вполне устраивают. А по поводу водителя, я в нём не нуждаюсь. Завтра же я куплю автомобиль, и буду ездить за рулём сам.

— Хорошо. Я всё понял.

— Я хочу освоиться в доме и немного отдохнуть. Мои вещи оставьте, пожалуйста, в спальне, и можете быть свободны на сегодня.

— Хорошо, Олег Алексеевич! Всё сделаю.

Разумовский поднялся по белокаменным ступеням и, открыв входную дверь, зашёл внутрь и оказался в огромном холле. Сразу отметил для себя, что отец очень любил роскошь и помпезность. Красота дома поразила его. Во всём чувствовалась профессиональная работа лучших архитекторов и дизайнеров. Изысканная дорогая мебель, текстиль, натуральные материалы, обилие бытовой современной техники, большой бассейн на первом этаже, тренажёрный зал, бильярдная и спальня, поразившая его больше, чем все остальные комнаты. Огромная кровать с отделкой из натуральной белой кожи, камин, несколько уютных кресел, и огромные панорамные окна с видом на море.

Олег раздвинул занавески и, раскинув руки в стороны, прикрыл глаза. Ему определённо здесь нравилось. Несмотря на то, что он был сторонником современного минимализма, менять в доме он ничего не собирался, уважая память отца и его желание обустроить свой дом по собственному вкусу.

Разумовский разобрал свои вещи, принял душ и с удовольствием погрузился в свежую постель. Тело требовало отдыха и полноценного сна. Уже завтра ему предстоит встретиться с организаторами выставок, и поэтому о долгожданном отдыхе на море пока придётся забыть.

Он прикрыл глаза и, потянувшись, обнял подушку руками. Спустя мгновение, он заснул, оставляя в стороне свои новые идеи и завтрашние неотложные дела.

****

Алина открыла глаза и посмотрела на часы. Почти одиннадцать. Она проспала до обеда. Прекрасно отдохнувшая и выспавшаяся, она проснулась в хорошем настроении.

Крепко зажмурилась от проникающих солнечных лучей, сквозь неплотно закрытые шторы, и на мгновение погрузилась в свои мысли о вечере накануне. Нетерпеливые расспросы мамы и всех остальных домочадцев о первом полёте, закончились для неё сумбурно и скомкано. Настроение было отвратительным, и она нехотя отвечала на их многочисленные вопросы и делилась впечатлениями о рейсе.

После ужина, она долго сидела в садовой беседке, погружённая в свои мысли о таинственном незнакомце, с которым встретилась в самолёте. Была расстроена, что их встреча оказалась случайной и, к сожалению, единственной. Он исчез из её жизни также быстро, как и появился.

Алина не заметила, как Андрей тихо присел с ней рядом. Долго смотрел на неё молча и взяв её за руку, прижал к себе. Обнял за плечи, и осторожно коснувшись губами волос, нежно погладил пальцами по голове. Она обняла его руками за плечи, и они просидели так, почти до полуночи. Ей было хорошо с ним рядом. Он не лез в душу, не задавал лишних вопросов, но своим участием поддерживал и облегчал физическую усталость и тяжесть, внезапно образовавшуюся на душе.

Алина долго стояла на дороге, касаясь пальцами своих губ, и наблюдая, как удаляется по улице его машина. Перед отъездом он снова поцеловал её, заставив позабыть не только о незнакомце, покорившим её сердце, но и её стойком сопротивлении.

Она легла в постель, но заснуть не получилось. Мысли были заполнены Андреем. Его взгляд, тёплые губы, руки, которые нежно касались её тела, заставляли снова и снова вспоминать их вечер в саду, забывая навсегда о своём убеждении, что отношения между ними не возможны.

Стук в двери заставил её прервать свои мысли и ответить:

— Входите.

Андрей приоткрыл дверь и заглянул в комнату.

— Можно? — он ослепительно улыбался.

— Конечно, входи, — ответила Алина и улыбнулась ему в ответ.

Одонецкий прикрыл двери и присел на краю кровати.

— Привет! — он склонился и поцеловал её в щёку.

— Привет.

— Чем собираешься сегодня заниматься?

— Пока не думала. Я только проснулась.

— Зато я подумал. У меня для тебя сюрприз.

— Обожаю сюрпризы! — она поднялась, и присела в кровати, прикрывая одеялом ночную сорочку.

— Я приглашаю тебя сегодня на карнавал в Геленджик.

— Боже мой, как же я могла забыть об этом, ведь сегодня открытие, первый день. Я так мечтала туда попасть.

— Ну, вот мы и поедем туда сегодня.

Она обхватила его руками за шею.

— Я тебя обожаю! А когда выезжаем?

Он погладил её по щеке рукой.

— Прямо сейчас.

— А завтрак?