Оглавление

Глава 1

Екатерина Онегина задумчиво смотрела прямо перед собой, крепко сжимая пальцами лист финансового отчёта.

Еженедельное расширенное совещание всех ведущих сотрудников кондитерской было в разгаре, а её мысли находились сейчас далеко от производственных дел.

Очередной сердечный приступ мамы вчера ночью, когда на скорой помощи снова отправила её в больницу, стал четвёртым за последние два месяца. Разговор с её лечащим врачом больше не давал никаких благоприятных прогнозов и то стационарное комплексное лечение, что оказывалось ей в последнее время, приносило лишь временное и краткосрочное облегчение.

Отказавшись от операции в прошлом году, на которой так настаивали врачи, Мария Владимировна прошла несколько курсов интенсивной терапии, потратив на это почти все деньги, что Кате удалось накопить за полгода. Но положительной динамики, которую они ожидали увидеть, хватило лишь на несколько месяцев. Её сердце слабело день ото дня и каждодневный приём дорогостоящих препаратов, был не более чем поддерживающей терапией.

Болезнь сердца начала беспокоить женщину, когда Катерине исполнилось три года, а начала активно прогрессировать с появлением на свет её маленького брата Даниила. Тяжёлая беременность, сложные роды и длительный период восстановления, когда с первым приступом попала в больницу, впервые заставили маму всерьёз обратить внимание на своё здоровье. Но внезапная смерть мужа, когда сыну едва исполнилось пять лет заставила женщину снова забыть о себе и взвалить весь груз ответственности за своих детей на свои плечи. И тяжёлая непосильная работа с утра и до вечера, чтобы поднять на ноги и вырастить дочь и сына, разрушила её здоровье окончательно.

Катя всегда с необыкновенной нежностью и любовью в сердце вспоминала своего отчима Андрея Онегина, потому что не знала своего родного отца и расспрашивая о нём очень часто свою маму пока была маленькой, никогда не получала от неё вразумительного ответа, точно этого человека никогда и не существовало в её жизни.

Мама всегда говорила, что он погиб, но Катя сама никогда в это не верила. Она плохо помнила все события, которые происходили в её жизни до трёх лет, лишь отдельные всполохи, словно нарезка киноплёнки страшных событий, когда очень часто ночью просыпалась в своей кроватке от громких звонков и стука в дверь, резкого и громкого пугающего её мужского голоса, криков мамы, шума потасовки и битья посуды.

Помнила, как накрывшись одеялом с головой, затыкала пальцами уши, чтобы ничего не слышать. И лишь гулкое биение сердца в её груди, не дающее нормально дышать, заставляло стремительно покидать своё убежище.

Когда в квартире всё затихало, она осторожно приоткрывала дверь и выходила из своей комнаты. Медленно перемещаясь по коридору, шла на кухню, где каждый раз заставала маму в разорванной одежде, в слезах и со следами побоев на теле.

Нежно поглаживая её по голове своими крохотными пальчиками, она крепко обхватывала её ладошками за шею и прижималась к её мокрому от слёз лицу, пытаясь теплом своего маленького сердца хоть так согреть её и утешить.

Мама всегда в такие моменты плакала навзрыд, крепко прижимая её крохотное тельце к себе и долго не могла успокоиться.

Катерина тогда ещё плохо, что понимала, но чувствовала, что причиной истерики мамы был мужчина, который каждый раз в это время находился в её спальне. И неизменно покидая их дом на следующее утро, небрежно трепал её пальцами по волосам и говорил о том, что совсем скоро они будут жить все вместе и их совместная жизнь станет похожа на сказку.

Его частое появление в их доме прекратилось неожиданно, и мама казалось, точно ожила после этого и начала жить заново. Красивая и постоянно улыбающаяся, она прихорашивалась у зеркала, покупала новую красивую одежду, смеялась, шутила и поднимая дочь каждый раз на руки, всегда подолгу кружила её на кухне, крепко прижав к себе.

Отчим впервые появился в их доме на её четвёртый день рождения. Она никогда не забудет этот впервые за всю её маленькую жизнь по-настоящему счастливый день. Лучезарный взгляд и добрая широкая улыбка огромного мужчины, который появившись на пороге прихожей их квартиры, держал в руках огромную связку разноцветных шаров и большого плюшевого медведя белоснежного цвета. Она до сих пор помнила, как носилась по дому с игрушкой, крепко прижимая её к себе, как сумасшедшая и бесконечно улыбалась, глядя на счастливое лицо матери, которая смотрела на Онегина, не отрывая своего взгляда весь вечер.

Они поженились стремительно и переехав к ним в дом, мужчина изменил всю их жизнь до основания. Она впервые познала, что такое любовь и трепетная забота отца. Старший следователь прокуратуры по особо важным делам, он редко появлялся дома, но всякий раз, как только его удивительно тёплый и красивый голос неожиданно звучал на пороге прихожей, ей казалось, что пустая квартира наполняется до предела весенним солнечным светом и радостью. Он баловал её без меры, дарил немыслимые подарки, водил на прогулки в парк и брал с собой на работу, научил читать и писать. И несмотря на появление через год на свет её младшего брата, когда всё внимание матери переключилось на него, Андрей Иванович по-прежнему был замечательным отцом и любил одинаково своих обоих детей.

Он никогда не делал разделения между ними. И когда ей исполнилось пять лет, он удочерил её официально, дав не только свою фамилию, но и отчество. И её тёмное прошлое, связанное с родным отцом, навсегда кануло в небытие. И напомнило о себе снова страшным горем ровно через три года, когда любимого отчима нашли в подъезде их дома с пробитой головой, когда он возвращался поздно вечером со службы.

Его неожиданная смерть преисполнила их дом болью и горем. Мать ходила чёрная от невосполнимой потери, и лишь дети не позволили ей сойти с ума и опустить руки. Пять лет её абсолютного земного счастья с этим мужчиной, в один миг превратились в тлеющий пепел, сжигающий её душу и сердце жуткой болью, которая накрыла её с головой.

Катя в тот момент была уже достаточно взрослой, чтобы понимать всё, что произошло, и ощутила всю горечь и тяжесть этой потери вместе с матерью, потому что очень любила Онегина. Любила, как своего родного отца, которого никогда не знала.

Ту страшную ночь, которая изменила их жизнь с мамой окончательно и бесповоротно, она запомнила на всю жизнь, когда в очередной раз, проснувшись от громкого звона стекла в соседней комнате, подскочила в кровати. Потянувшись рукой к халату, накинула его на плечи и поднявшись с постели, стремительно направилась на выход из своей комнаты.

Слегка приоткрыв дверь спальни матери, из-за которой лилась узкая полоска света, и раздавался шум потасовки, она замерла на месте и закрыла рот руками, чтобы не закричать в голос от представшей перед нею ужасающей картины.

Голова матери была придавлена к поверхности туалетного столика холёной мужской рукой, облачённой в манжеты дорогой сорочки с переливающимися запонками. Несчастная женщина кричала, но её рот периодически затыкали грубые пальцы и всё, что ей оставалось это только хрипеть. Тело матери содрогалось точно в ознобе от сильных толчков, которыми пронзал её тело мужчина, стоявший сзади.

От застилающих её глаза слёз Катя не могла рассмотреть его лица. Она видела лишь его огромный силуэт, расстёгнутую дорогую одежду и омерзительные для её детских ушей громкие мужские стоны, которые протяжным эхом раздавались в большой комнате.

Машинально сорвавшись с места, она кинулась на кухню и схватив большой нож со стола, бросилась обратно в комнату, застав маму уже лежавшей на полу и мужчину, стоявшего прямо над ней с дерзкой ухмылкой застёгивающего свои брюки. Её занесённая детская рука с ножом рядом с ним, была моментально перехвачена крепкими пальцами и получив звонкую пощёчину, она откатилась в сторону двери, больно ударившись спиной об пол.

Помнила, как приблизившись, он присел перед ней на корточки и грубо подняв её подбородок пальцами, долго и пристально всматривался в её лицо. Обернувшись и гневно посмотрев на мать, он грязно обозвал её и поднявшись на ноги, не спеша направился на выход из комнаты.

Когда входная дверь наконец за ним захлопнулась, Катя подползла к матери на четвереньках и попыталась поднять её, но женщина продолжала громко плакать, прикрывая своё истерзанное тело обрывками одежды.

В ту ночь они не спали до самого утра.

Мама впервые говорила с ней, как со взрослым человеком, не скрывая ничего. И тогда в свои, не полные девять лет, Катерина чётко усвоила, что мужчина может не только любить, но и ненавидеть, подвергая тело и душу женщины насилию.

Разговор и события той ночи врезались в её детскую неокрепшую душу на всю жизнь.

Через три дня все их вещи были собраны, и они в прямом смысле слова сидели на чемоданах в ожидании такси, потому что квартиру в которой они прожили не один год с момента как Онегин купил её, удалось продать очень быстро.

Четверо суток в поезде, оглушающее молчание мамы и их приезд в северную столицу, укрывшую их точно невидимым пологом и навсегда избавившую от человека, который не оставил в её детских воспоминаниях ничего кроме боли, ненависти и страха. Кошмар, который всю жизнь преследовал её в страшных снах. Холёный мужчина в дорогом костюме, швыряющий на стол огромные деньги, избивающий и насилующий её мать.

— Катя, что с тобой? — раздавшийся неожиданно рядом с ней приятный мужской голос, заставил Онегину невольно вздрогнуть.

Катерина повернула голову и заметила, что в кабинете помимо неё и директора не осталось уже никого из сотрудников.

Она перевела на него слегка растерянный взгляд.

— Простите, Игорь Сергеевич, я…

— У тебя что-то случилось? — Елагин поднялся с кресла и подошёл ближе, пристально всматриваясь в её лицо. Он пытался удержать её взгляд, но она, нарочно избегая его, опустила глаза и принялась поспешно собирать документы со стола.

— Нет. У меня всё в порядке… — она закрыла папку. — Я поняла постановку задачи на ближайшую неделю и уверяю вас, что всё будет выполнено и все сроки поставок соблюдены.

— Но ведь ты даже не слышала, о чём я говорил… — он с нежностью накрыл ладонью её лежавшую на столе правую руку.

Катерина резко подняла на него глаза и поспешно освободила свои пальцы.

— Игорь Сергеевич, я всё слышала и, если вы не против, я хотела бы приступить к своим обязанностям немедленно. У меня сегодня много дел.

— Ну, хорошо, иди… — Игорь отошёл чуть в сторону.

— Вы будете в кондитерской или… — она поднялась с кресла и вопросительно посмотрела на него.

— Нет, до завтра меня не будет. Так что руководство лежит целиком на тебе, — он по-прежнему пристально всматривался в её лицо.

— Хорошо. Тогда с вашего позволения… — она обошла его и попрощавшись, стремительно направилась на выход из кабинета.

Когда дверь за ней закрылась, Елагин подошёл к столу и упершись пальцами в его поверхность, обречённо склонил голову.

Эти его гонки с преследованием, пытаясь обратить на себя её внимание в течение последнего года, начинали сводить с ума. Его приход в кондитерский бизнес и их случайная встреча обрекли его на вечное ожидание. Безуспешные попытки завоевать её, потерпели неудачу. Каждый раз наталкиваясь на её холодный взгляд, ему хотелось завыть от боли, которая разрывала его душу, не давая спать по ночам, когда она точно видение являлась и вставала перед его глазами.

Долго силился понять, что его так сильно зацепило в этой девчонке. Обычная ничем не выделяющаяся внешность, небольшого роста, хрупкая и стройная с миловидным личиком натуральная блондинка коих миллион на земном шаре, обожгла его сердце год назад так сильно, что до сих пор в её присутствии не мог нормально дышать.

Грациозное движение её тела, повороты головы, жесты и мимика и даже прожигающий его ненавистью блеск её ослепительно синих глаз, сводили с ума и заставляли творить безумства. Его безуспешные попытки ухаживать и даже сломать её морально, когда дерзко предложил стать его любовницей и только потом женой, потерпели неудачу, рассыпавшись на мелкие осколки у ног этой снежной королевы. Их огромная двадцатилетняя разница в возрасте длиной в целую жизнь иногда казалась ему непреодолимой. Его зрелые, побитые временем и жизнью сорок семь и её двадцать пять, которые пока для него оставались загадкой и ограничивались лишь той информацией, что для него собрала служба его собственной безопасности.

Его жизнь для многих казалась весьма успешной и безоблачной. Служба в рядах вооружённых сил в прошлом и неожиданный рапорт об увольнении в звании майора, два высших образования и разноплановый бизнес, который поглотил его жизнь полностью, не оставив времени ни на что остальное. И если бы не верная и преданная спутница его сложной жизни в лице первой жены, прошедшая с ним все круги ада, разве бы смог он всё это потянуть на своих плечах и достигнуть всего того, что сейчас есть в его жизни.

Катюша Алексеева…

Его бесценный жизненный маяк, согревающий его с того самого момента, как впервые она появилась в его жизни в девятнадцатилетнем возрасте на одной из совместных студенческих тусовок. Он курсант второкурсник и она будущий экономист участвовали в подготовке совместного капустника двух университетов. Увидев её во время театрального выступления на сцене в белоснежном полупрозрачном платье читающей монолог Джульетты и с мольбой протягивающей руки в зал, уже точно знал, что больше никуда её из своей жизни не отпустит.

И он сдержал своё обещание. Через неделю они просто сошлись и стали жить вместе. Она никогда за долгие годы их совместной жизни не заговорила с ним о свадьбе и штамп в паспорте оказался ей не нужен. Ей было достаточно того, что он был всё время рядом, потому что влюбилась в этого молодого красивого будущего офицера с первого взгляда.

Когда получив распределение после окончания военного Вуза, он был направлен в одну из воинских частей Приамурья, она, не задумываясь ни секунды, поехала вместе с ним. Там они начали вить своё первое семейное гнездо и там же на свет появился их сын Владислав. Их единственное долгожданное счастье и воплощение их настоящей любви.

Годы службы, переезды с одного места на другое и его неожиданно принятое решение об уходе из армии, стали полной неожиданностью для всех, кто его знал. Понимая, что душа требует чего-то большего, чем просто служить, он незамедлительно забрал свою маленькую семью и переехал в Санкт-Петербург.

Быстро сходился с нужными людьми, заводил правильные знакомства, окончил институт управления бизнеса и права и, погрузившись с головой в деловой мир, обрёл нужные связи и купил первые активы своего будущего бизнеса.

С каждым годом охват его деятельности лишь расширялся и на смену мелкой торговли пришли серьёзные контракты и большие деньги. Ведущий пакет акций горнодобывающего комбината, собственный стекольный и фарфоровый заводы, игровой и финансовый бизнес. О последнем сожалел до сих пор, потому что его спонтанное желание создать свой собственный банк окончилось для него полным крахом и незаслуженным тюремным сроком на долгие восемь лет по обвинению в мошеннической схеме финансовой пирамиды и обмане вкладчиков.

Всё это время пока был на зоне, все заботы об огромном бизнесе легли на хрупкие плечи его жены. Она стала его официальной женой, как только он получил срок. Решение об их женитьбе он принял сам окончательно и бесповоротно. И Катя оправдала все его чаяния и ожидания.

Она вытянула на себе этот непосильный груз и передав всё в его руки, когда он вышел на свободу, сгорела прямо на его глазах в течение года, словно спичка, поражённая тяжёлой болезнью, и осталась навсегда в чужой земле. Именно там в Америке, скрываясь от гонения жаждущих расправы обманутых вкладчиков после осуждения мужа, она и поселилась вдвоём с сыном, где впоследствии и обрела свой вечный покой.

Жизнь после смерти жены для него стала пустой и потерянной. Год назад он отомстил обидчикам, которые засадили его в тюрьму и вернув себе прежнее имя и репутацию, наконец смог снова поселиться в любимом городе, купив огромный загородный дом и обустроив его по своему вкусу.

Вот только холод и пустота стен роскошного особняка, куда возвращался каждый раз под вечер после работы, давили на него, словно тяжкий пресс каменного гнёта, не давая прежнего ощущения тепла и домашнего уюта. И кроме верного четвероного друга лабрадора Байрона, который стал единственным близким существом для него и скрашивал его одиночество, согреть его больше было некому.

Он купил этот дом, когда уже познакомился с Онегиной. И тешил себя бесплодной надеждой, что их случайная встреча, её поразительное сходство с его покойной женой, которое касалось не только внешности, но и её имени не случайно, и он снова сможет стать счастливым, как прежде. Но его радужные мечты разбились на мелкие осколки неделю назад, когда получил от неё полный и категоричный отказ в очередной раз. Потому что она чётко дала ему понять, что их отношения никогда не выйдут за рамки деловых.

После ухода в декретный отпуск хозяйки огромной кондитерской, руководство полностью перешло в его руки. Решив год назад попробовать что-то новое для себя, он вступил в этот сомнительный для него бизнес его друзей, позволив собственным финансовым вложениям расширить им производственные мощности, а самому стать руководителем для той, кто уже год не давала ему спокойно жить. Он надеялся, что теперь их тесное сотрудничество с Катериной позволит ему всё-таки сломать эту преграду, что она возвела между ними. Но каждый раз наталкиваясь на её холодность, ему хотелось растерзать всё, что попадалось ему под руку. И те случайные женщины, которые появлялись в его жизни в этот период, сполна ощущали на себе всю его необузданную ярость и гнев.

Он не помнил лиц всех любовниц, которые оказывались в его постели. Он просто брал их безудержно, машинально, получая физическое удовольствие и покидая утром роскошный гостиничный номер, оставлял огромные деньги на тумбочке в знак компенсации своей бурной и яростной несдержанности.

Каждый раз остановившись в кабине лифта и обречённо прислонившись затылком к прохладной стене, он прикрывал глаза. Липкое ощущение грязи и пустоты в душе охватывало его сразу же, как только он оставлял постель очередной случайной женщины.

Покинув гостиницу, моментально садился за руль своей машины и неизменно ехал к дому Катерины, чтобы снова, как побитый пёс, сидя на её лестничной клетке, удостоится хотя бы одного её нежного взгляда. И каждый раз возвращался ни с чем в свой одинокий и пустой дом.

— Игорь Сергеевич, — раздавшийся голос начальника его службы безопасности, заставил Игоря поднять голову и внимательно посмотреть на мужчину.

— Что, Иван? У нас снова проблемы?

— Нет. Просто вы собирались ехать в мэрию и на завод. Время поджимает. Водитель вас ждёт.

— Иду, — Елагин потянулся рукой и сняв пиджак со спинки кресла, снова посмотрел на Рокотова. — Как твой сын?

Иван улыбнулся.

— Вчера сказал первое слово.

Игорь с улыбкой посмотрел на мужчину.

— Скажи, Иван, ведь если мне не изменяет память мы с тобой почти ровесники. Только в отличие от меня, ты живёшь яркой насыщенной семейной жизнью и в очередной раз стал отцом.

— Да. Я всего на два года моложе вас и это мой третий ребёнок. Жена смеётся и говорит, что наш младший сын и будущий внук, похоже, будут почти ровесниками. Мой старший сын собрался жениться в декабре.

Игорь улыбнулся.

— Ты счастливый человек.

— Да, вы правы. Моя Танюша делает меня счастливым. Спасибо, что теперь хоть жизнь стала оседлой, а то ведь сами знаете, сколько мне пришлось потаскать их за собой, пока вы не поселились в Санкт-Петербурге. Я ведь столько лет с вами рядом.

— Я очень благодарен тебе Иван за твою преданность.

Рокотов улыбнулся.

— Буду рад продолжить сотрудничать с вами и дальше вместе…

— Завидую я тебе… — Елагин задумчиво посмотрел на него и поднялся на ноги.

Иван улыбнулся.

— Завидуете мне? Вот уж кому действительно можно позавидовать так это вам. Ваш размах в бизнесе и ваши достижения мечта каждого человека.

— Да… Только как говорила героиня одного фильма… Когда достигнешь всего этого, больше всего хочется завыть в голос.

— Жениться вам нужно… — Рокотов подошёл ближе.

Елагин усмехнулся.

— Может, покажешь на ком?

— Вы и сами знаете… Зачем показывать.

— Иван, не сыпь мне соль на рану. Ты знаешь лучше, чем кто-либо о моих отношениях с Катериной, вернее об их полном отсутствии.

— Вы знаете, я думал над этим. Мне кажется довольно странным, что у такой красивой девушки в её возрасте нет никого рядом, даже случайных поклонников. Ведь всё то время, что мы следили за ней в прошлом году, возле неё не крутилось даже мимолётных воздыхателей.

— Ты прав, я сам думал об этом. Возможно, у неё был негативный опыт в ранней юности, вот от того и осторожничает, — Елагин задумался.

— Вы правы. Знаете, Игорь Сергеевич, я тут подумал, а может вам попытаться действовать более решительно и настойчиво?

— Да, и окончательно отвратить её от себя. Нет, Иван, такое с ней точно делать нельзя, ведь замкнётся в себе и тогда…

— Ну, тогда значит лучше забыть о ней.

— Что ты сказал? — Елагин резко вскинул глаза на Рокотова.

Иван улыбнулся и повторил:

— Забыть. Вычеркнуть навсегда из своего сердца.

— Ты с ума сошёл! Да, ни за что! — глаза Игоря полыхнули огнём

Рокотов рассмеялся в голос.

— Другого ответа я от вас и не ожидал. Ну что ж, тогда время лучший лекарь и советчик и как знать, может разгадка вашей проблемы и скрыта не так глубоко, как кажется. Ну что, в мэрию?

— Ты прав, едем… — Игорь взял телефон и ежедневник со стола и стремительно направился на выход из кабинета.

Не спеша двигаясь через зал кафетерия, он невольно резко остановился на месте и взглянул на Катерину, которая обхватив себя обеими руками за плечи с каким-то озабоченным видом на лице стояла у окна в самом дальнем углу огромного помещения. Она периодически поднимала правую руку, касаясь пальцами своего лица и аккуратно вытирала глаза белоснежным носовым платочком. Понимал, что плакала, но беспокоить и заговаривать с ней не стал. Но уже точно знал, что появится у неё дома сегодня сразу же, как только закончит все дела на заводе. Ибо её непокой на совещании и сейчас вызывал у него сильное беспокойство в душе.

Тяжело вздохнув, он распахнул широкую стеклянную дверь и покинул кондитерскую, направляясь к ожидающей его у входа машине.

Закончив переговоры с заместителем мэра, он приехал на завод и быстро направился в свой кабинет, на ходу здороваясь с секретарём. Сев у стола и включив ноутбук, он тщательно разобрал поступившую электронную почту. Подписал документы и дал необходимые распоряжения пообщавшись с сотрудниками в режиме онлайн трансляции.

Закончив работу, открыл фото Екатерины на экране и откинувшись на спинку кресла, задумчиво на него посмотрел.

Тёплые женские руки неожиданно заскользили по его плечам, заставив его слегка вздрогнуть от неожиданности и резко повернуть голову в сторону.

— Что ты тут делаешь? Я кажется… тебя не вызывал, — Елагин сердито посмотрел на своего секретаря.

Девушка склонилась и нежно провела носом по его щеке.

— Мне кажется, что сегодня тебе необходимо моё присутствие, — она попыталась ослабить узел его галстука, но Елагин крепко обхватил её пальцы своими.

— Жанна, ты ничего не перепутала? Кабинет моего заместителя находится, напротив. Кстати, если я ещё раз узнаю от охраны офиса, что вы занимаетесь сексом в его кабинете, я уволю и тебя и его к чёртовой матери. Развели тут балаган…

Девушка покраснела и отошла от него чуть в сторону.

— Игорь, прости я думала, что…

— Я знаю всё, что ты мне сейчас скажешь. Жанна, когда я брал тебя на работу по просьбе твоей матери и по совместительству бывшей учительницы моего сына, я гарантировал ей, что у тебя будет хорошее место работы и приличная заработная плата, но мы с тобой сразу условились, что спать со мной ты не будешь. Я в отличие от некоторых… не сплю с собственными секретарями.

— Но ведь она… тоже твоя подчинённая… — девушка резко вскинула руку в сторону и ткнула пальцем в экран монитора, на котором всё ещё стояла фотография Екатерины. — Что ты нашёл в ней, Игорь? Ведь она по сравнению со мной мышь серая, — она опустилась перед ним на колени и пристально всмотрелась в его глаза. — Ты же знаешь, я с детства в тебя влюблена. Я для тебя всё готова сделать, только не гони, — она провела пальцами по его ногам и потянулась к ремню брюк, чтобы расстегнуть его, но заметив испепеляющий взгляд его глаз цвета спелого лесного ореха, поспешно отдёрнула руки. — Я ведь видела её, когда она приезжала к тебе с документами. Скажи… что в ней есть такого, чего нет во мне? Я красива, образованна и искусна в любви. Я могла бы окружить тебя своей заботой и нежностью, — она снова провела пальцами по его коленям.

— Да… и бегала бы из моей постели каждый раз к другому мужчине. Жанна, я просил, чтобы на работе ты обращалась ко мне только официально. Я давно не твой сосед, живущий, напротив. Если ты так хочешь, я могу тебе сказать, чего нет в тебе, и что есть в этой девочке, — он склонился и приблизился к её лицу. — У тебя отсутствует порядочность и чувство собственного достоинства. А теперь поднимайся и иди занимайся делами, если не хочешь, уже завтра оказаться на бирже труда.

Асмолова нехотя поднялась на ноги и поправив роскошное короткое платье чёрного цвета, обнажающего ажурную полоску её дорогих чулок, медленно направилась на выход с опущенной головой.

— Да, и попрошу тебя с завтрашнего дня появляться в офисе в строгой деловой одежде, а чулки и прочие атрибуты твоей сексуальности, оставь для дома и насчёт Вересова я предупредил. Устраивать бордель на рабочем месте не позволю, так что предупреди его, и сама имей это в виду. Он давно стоит в планах сокращения штатов в виду его абсолютной бесполезности, так что я с чувством выполненного долга могу его сократить за моральное разложение на рабочем месте. А теперь иди и начинай работать, — Елагин отвернулся от неё и взяв ручку, принялся что-то записывать в ежедневнике.

Жанна молча посмотрела на него и развернувшись, медленно пошла на выход из кабинета.

Когда дверь за ней закрылась, Елагин поднял глаза и посмотрев прямо перед собой, задумался. Девочка, выросшая на его глазах, смешная и озорная с тонкими косицами сейчас стояла перед ним на коленях и пыталась расстегнуть его брюки, чтобы приласкать его. Ничего не понимал в этой современной жизни, и каждый раз сталкиваясь с её непонятными его складу характера проявлениями, его невольно передёргивало, точно от сильного холода.

Поморщившись, он снова перевёл взгляд на фотографию Катерины и прикрыв глаза, откинулся на спинку кресла.

****

Онегина распахнула входную дверь своей квартиры и положив ключи на тумбочку, тяжело прислонилась спиной к стене.

— Ты чего так рано? — знакомый голос раздался рядом с ней неожиданно.

Катя повернула голову на брата, застывшего в дверном проёме кухни. Окинув его пристальным взглядом, она сняла ремешок сумочки с плеча и повесила её на вешалку.

— А ты почему дома до сих пор? — Катерина повернулась и внимательно на него посмотрела.

— Я забирал машину из гаража и поеду в кафе через полчаса.

— Вообще-то это ты должен был сделать с утра пораньше, а не час назад. Заказы ждать не будут.

— Не ворчи. Успею я всё развести.

Катерина тяжело вздохнула и прошла в кухню.

— А ты чего приехала? — Даниил провожал её вопросительным взглядом.

— Маме поесть приготовить нужно и в больницу съездить.

— А как же работа?

— У меня она сегодня выездная. Мне нужно встретиться с поставщиками.

— Понятно… — молодой человек задумчиво смотрел на неё. — В банке была?

— Нет. Поеду завтра. У меня назначено время на десять утра.

— Думаешь, тебе дадут кредит?

— Не знаю. Надеюсь, что дадут, иначе я не знаю, что будем делать, — она тяжело опустилась на стул и обхватив голову обеими руками, облокотилась на стол.

— Ну ладно тебе, не расстраивайся, — Даниил провёл пальцами по её плечам и склонившись, коснулся губами её волос. — Найдём мы деньги на лечение мамы. Я тут заказ взял на программное обеспечение и мне пообещали хорошие деньги в случае успешной сдачи готового продукта.

Екатерина подняла на него глаза.

— Даня, мне не нравится эта твоя нелегальная работа. Может нужно зарегистрировать собственное дело?

— Ой, перестань, что мне там регистрировать? Считанные копейки получаю.

— Значит тем более не нужно рисковать.

— Да, а по-твоему лучше честно работать курьером по доставке тортов и пирожных всю жизнь… Это достойное занятие?

— Я не говорю, что эта работа на всю жизнь. Но ведь ты всё равно уже не поступил в институт в этом году. Ведь как-то нужно жить и чем-то заниматься весь следующий год.

— У тебя вечно всё по правилам и всё по распорядку. Только что тебе лично дал этот порядок в твоей жизни? Даже замуж до сих пор не вышла, — Данька громко отодвинул стул и присел с ней рядом.

Катя посмотрела на него и тут же опустила глаза, понимая, что возражать нет смысла, потому что он был прав. Распределив всё в своей жизни по пунктам, окончив университет и устроившись на работу, она уверенно двигалась вверх по карьерной лестнице, и только в личной жизни у неё царило полное затишье.

— Выходила бы за этого Елагина. Чего он тут зря пороги отирает каждый вечер.

— Даниил! — она резко вскинула на него глаза.

— Что Даниил? Я уже двадцать лет Даниил. Тебе двадцать пять, а ты всё ждёшь неизвестно кого.

— Никого я не жду. Не нужен мне никто.

— Глупости не говори. Ты красивая. Посмотри на своих серых подруг из универа, все давно пристроены, детей воспитывают, а ты одна. Это ненормально.

— Ты же понимаешь, что мама больна, и я не могу позволить…

— Мама между прочим, тоже за тебя волнуется. Она о внуках мечтает. Катюх… — он слегка толкнул её локтем.

— Что? — она резко обернулась и посмотрела на него.

— Выходи за Елагина. Мне кажется он деловой мужик и человек неплохой. После того как он появился в воинской части полгода назад, от меня сразу же все отстали, и пылинки сдували, пока я не ушёл в увольнение.

Катя усмехнулась.

— Выходи… Тебе легко сказать, а как же чувства?

— Катюш, ну какие сейчас чувства? Сейчас главное расчёт, а он мужик зажиточный. Конечно он для тебя несколько стар, но тем лучше, изменять тебе не будет… — Даниил тихо рассмеялся.

— Нет, ты себя слышишь? — она осуждающе посмотрела на него.

— А что я сказал? Думаешь… он ходит сюда от нечего делать, таскает тебе цветы, справляется о наших делах? Ты нравишься ему, и я не понимаю, чего тебе ещё надо.

— Мне надо, чтобы ты оставил меня в покое и не лез не в своё дело. Иди, переодевайся и марш на работу! — она резко поднялась на ноги и направилась в свою комнату.

Даниил тяжело вздохнул и услышав неожиданно раздавшийся звонок в квартире, поднялся на ноги и стремительно направился в прихожую. Открыв замок и распахнув широко дверь, он улыбнулся и отошёл в сторону, пропуская в прихожую неожиданного гостя.

— Легки на помине. Добрый день!

— Привет, герой! — Елагин уверенно переступил через порог квартиры и остановился рядом с ним. — Вспоминал обо мне? С чего вдруг? — он пристально всмотрелся в глаза молодого человека.

— Ага, с Катериной вёл беседы относительно вашей персоны.

— И каковы результаты твоей беседы? — Елагин улыбнулся.

— Ничего утешительного для вас.

— Кто бы сомневался. Ладно, умник, где она? Мне в кондитерской сказали, что она поехала домой.

— В своей комнате. Сейчас придёт.

— У вас что-то случилось? Я пытался с ней разговаривать утром, но она отмалчивается.

Даниил потупил взор.

— Раз не сказала, значит, не посчитала нужным. Я ничего говорить не буду.

— А если я тебя попрошу, как мужчину… рассказать мне обо всём… — Елагин приблизился к нему.

Молодой человек поднял на него глаза.

— Маму вчера снова ночью отправили на скорой помощи в больницу. Очередной сердечный приступ.

— Господи! — Елагин изменился в лице. — Я так и знал, что рано или поздно всё опять повторится. Не надо было отказываться от операции.

— Мама отказывалась до последнего, потому что боялась, что не перенесёт анестезии. Опасалась оставить нас одних. И к тому же операция стоит немалых денег.

— А теперь она не боится, когда стало намного хуже? К чему так мучить себя и своих близких… Мне надо срочно поговорить с Катей. Можешь оставить нас наедине?

Даниил загадочно улыбнулся.

— Могу, конечно. Только будет ли толк от вашего разговора наедине. Она ведь упрямая.

— Ну, это уже не твоё дело. Давай, испарись! Я знаю, что ты работаешь со вчерашнего дня у нас в кондитерской.

— Работаю. Хотя признаюсь откровенно это не предел моих мечтаний.

Елагин улыбнулся.

— Все мы начинали не с того, чем занимаемся сейчас, так что дуй на работу и смотри машину не разбей. Вычту из заработной платы.

— Не разобью… — Даниил подхватил ключ от замка зажигания с тумбочки и сунув его в карман, стремительно направился на выход из дома.

Когда дверь за ним закрылась, Игорь провернул замок и опустился на небольшой пуфик в углу прихожей.

Появившаяся прямо перед ним спустя несколько минут Катерина испуганно посмотрела на него и резко остановилась в центре прихожей. Она судорожно принялась поправлять широкий воротник своего халата слегка подрагивающими от волнения пальцами.

— Игорь Сергеевич, что-то случилось? — Онегина взволнованно смотрела на него.

Елагин заинтересованно заскользил пристальным взглядом по её лицу. Заметил слегка припухшие глаза от долгих слёз, искусанные от внутренней боли губы. Он невольно улыбнулся, обратив внимание на её простенький, ситцевый халатик с неброским пёстрым рисунком, облегающий её хрупкую фигурку. Безумно захотелось подойти и обнять её вот такую домашнюю и уютную, нежную и такую уязвимую. Крепко прижать к себе и никуда больше не отпускать.

— Что-то случилось? — Катя снова повторила свой вопрос.

— Ничего. Просто зашёл узнать, что у тебя случилось. Ты утром была сама не своя, — он поднялся на ноги и подошёл к ней ближе.

— Вам не стоило утруждать себя. Я не нуждаюсь ни в чьей поддержке. У меня всё хорошо… — она повернулась к нему спиной. — Уходите…

Он крепко обхватил её руками за плечи и развернул к себе. Медленно заскользил взглядом по её лицу и подняв руку, вытер пальцами с её щеки снова покатившиеся слёзы.

— Игорь Сергеевич, пожалуйста уходите. Я не хочу, чтобы вы видели меня такой… — она всхлипнула и умоляюще посмотрела ему прямо в глаза.

— А ты думаешь, видеть твою вымученную улыбку каждый день и знать, что твоя душа плачет от боли мне легко? — он коснулся пальцами её волос и обняв за шею, прижал её к своей груди.

Катерина уткнулась лицом в его рубашку и громко расплакалась.

Нежно коснувшись губами её волос, он слегка отстранил её от себя и подняв её подбородок пальцами, пристально всмотрелся в её глаза.

— Почему ты не сказала, что мама снова попала в больницу?

— Это моё личное дело, и я не должна об этом трубить на весь мир. Кому нужны чужие проблемы…

— Ты должна была мне сказать об этом в первую очередь. Почему ты тянешь всё на себе? Почему никак не хочешь понять, что я хочу помочь тебе, облегчить твою жизнь.

— Я привыкла справляться со всем сама.

— Женщина не должна всё делать сама. Это противоестественно… — он нежно провёл пальцами по её щеке. — Почему ты не хочешь открыть мне свою душу? Почему боишься? Почему избегаешь меня? Ведь я не сделал тебе ничего плохого.

— Игорь Сергеевич, прошу вас у меня мало времени. Мне нужно приготовить обед маме и отвезти его в больницу, а это на другом конце города, и я не успею на работу. Прошу вас… — она снова опустила глаза.

Елагин тяжело вздохнул.

— Понятно. Снова мягко намекаешь, что мне пора на выход…

— Простите… Но у меня действительно очень мало времени.

— Хорошо, не буду тебе докучать. Сегодня на работу не выходи. Побудь с мамой.

Она резко подняла на него свои глаза.

— Но у меня отчёты и много работы в зале кафетерия. К тому же встреча с поставщиками.

— Я сделаю всё сам. Побудь с мамой и отдохни. Завтра придёшь на работу, — он развернулся, чтобы уйти, но уже остановившись у дверей, снова обернулся и внимательно посмотрел на неё. — Во сколько ты собираешься ехать в больницу?

— Примерно через час.

— Мой водитель заедет за тобой и отвезёт куда скажешь. И подождёт тебя, чтобы потом отвезти домой.

— Игорь Сергеевич, я не знаю уместно ли это…

— Тебе не надо ничего знать, — Елагин снова подошёл к ней и подняв руку, нежно провёл, но уже тыльной стороной ладони по её щеке. — Просто хотя бы один раз сделай так как я прошу. Ты поняла меня? — он пристально всмотрелся в её глаза.

Она молча кивнула и достав носовой платочек из кармана халата, поднесла его к своим глазам.

— Ну и отлично. Не провожай меня… Я сам закрою дверь, — Елагин развернулся и стремительно направился на выход, покидая квартиру и закрывая за собой дверь.

Спустя пару минут после его ухода, Екатерина направилась на кухню и остановившись у окна, слегка приоткрыла занавеску. Она пристально всматривалась в густо покрытое дождевыми каплями стекло.

Ловко перепрыгивая через лужи, Елагин стремительно направлялся к своему автомобилю. Остановившись у дверей, он резко повернул голову и заметив её в окне, ослепительно улыбнулся. Но в безуспешной попытке махнуть ей рукой заметил, что стекло опустело и тяжело вздохнув, он моментально скрылся от усиливающегося дождя в салоне своей машины.

Как только его внушительных размеров авто покинуло пределы двора, Катя отошла от окна и прислонившись спиной к стене, прикрыла глаза.

Его слова не давали ей покоя.

Конечно он был прав во всём. Она безумно устала. Безумно устала одна биться словно рыба о лёд, пытаясь единолично решить все вопросы, которые возникали в её семье. Но и принять от него помощь, которую он предлагал тоже не могла. Не верила людям подобным ему, не могла поверить в искренность его отношения к ней и желание помочь бескорыстно. Весь негативный опыт, который она зачерпнула сполна в своём детстве, стоял у неё перед глазами, точно страшное проклятие и прожить жизнь, подобную матери, она не хотела.

Тяжело вздохнув, Катерина медленно направилась к холодильнику и перебрав накануне купленные продукты, принялась готовить обед для мамы.

Глава 2

— Мамочка, ну что ты на меня так смотришь? Кушай, пока не остыло… — Катя с улыбкой взглянула на маму, которая задумчиво смотрела на неё уже несколько минут.

— Смотрю на тебя и думаю, когда ты отдыхать будешь и жить своей собственной жизнью. Тратишь всю её без остатка на меня… — Мария Владимировна отложила ложку в сторону и отодвинула от себя термос с ароматным куриным супом. — Ты выглядишь уставшей. Глаза припухли. Мучаю я тебя своими болячками и не даю нормально жить. Возишься со мной как с маленьким ребёнком.

— Ну что ты такое говоришь? — Екатерина поднялась со стула и присела на кровать рядом с мамой. Обняв её за плечи, крепко прижала к себе. — Я делаю это с удовольствием. И когда ты поправишься и вернёшься домой, то всё образуется. И тогда я непременно займусь своей личной жизнью… как того хочешь ты.

— Когда это будет? Когда тебе исполнится сорок лет? Дорогая, ты у меня такая красивая и мне так хочется, чтобы ты была счастлива, — Мария Владимировна повернула голову и подняв свою руку, с нежностью провела чуть подрагивающими пальцами по щеке дочери. — Ну неужели в твоей жизни даже нет ни одного поклонника? Это же просто несправедливость какая-то. Быстрее бы я освободила тебя от своего присутствия. Может хоть тогда бы ты занялась своей личной жизнью, — женщина обречённо склонила голову.

— Мамочка, перестань! Я даже слышать этого не хочу. Тем более что есть у меня в жизни поклонники… Не волнуйся. Просто ты же сама понимаешь, что сейчас мне некогда уделять им внимание, потому что тебе нужна моя помощь. К тому же за Данькой нужен глаз да глаз. И… — она не договорила, потому что мама, пристально всмотревшись в её глаза, неожиданно коснулась её руки своими пальцами.

— Поклонники? Расскажи мне о них… Пожалуйста…

Катерина слегка растерянно на неё посмотрела.

— Мамочка, ну что тебе рассказать? Я ведь сказала поклонники, но не любимый человек.

— Но ведь кто-то же проявляет своё внимание по отношению к тебе, и ты кому-то нравишься. Какой он? Или их несколько?

Катя тяжело вздохнула и погладила мать по руке.

— Нет, мамочка, он один.

Лицо женщины осветила лучезарная улыбка.

— Какой он? Расскажи мне? Он ухаживает за тобой? Вы уже встречаетесь?

— Не волнуйся, пожалуйста. Я же тебе сказала пока ничего серьёзного. Он просто проявляет знаки внимания… Не более.

— Он тебе нравится?

— Мама, я…

— Катюша, пожалуйста, расскажи о нём. Я ведь полагала, что в твоей жизни нет никого. Поверь, твой рассказ не утомит меня, а напротив сделает хоть чуточку счастливее. Ведь любовь — это так прекрасно! Ты же помнишь, как меня любил твой папа Андрей? — в глазах женщины засияли слёзы.

Катерина улыбнулась.

— Конечно, помню. Ты была так счастлива. Только боюсь, что таких мужчин, как папа способных любить искренне и нежно, сейчас попросту нет. Сейчас мужчины, словно потребители, привыкли только брать в отношениях, — она задумалась, словно вспоминая о чём-то.

Почувствовав прохладные пальцы матери на своей руке, Катя снова сосредоточила всё своё внимание на ней.

— Ну, зачем ты так говоришь? — Мария Владимировна осуждающе смотрела на неё. — Во все времена есть мужчины, которые способны на истинные чувства. Как зовут твоего кавалера?

Катя немного помедлила, точно раздумывая.

— Игорь. Игорь Елагин.

— Красивая фамилия! Величественная. Чем он занимается? Сколько ему лет? — женщина вопросительно смотрела на дочь.

— Мамочка, давай поговорим о нём в другой раз. Тебе нельзя волноваться.

— Кто тебе сказал, что я волнуюсь? Я абсолютно спокойна. Ну, рассказывай… Прошу тебя.

Катя тяжело вздохнула.

— Ну, хорошо. Он бизнесмен и сейчас замещает Маргариту и руководит кондитерской. Но это лишь часть его долевого бизнеса с Воропаевой. У него очень разноплановая сфера деятельности.

— Значит, он твой работодатель? — женщина улыбнулась.

— Мамочка, ну какой работодатель? Он всего год в кондитерском бизнесе и моей непосредственной начальницей всё равно остаётся только Марго.

— Я не понимаю почему ты отрицаешь то, что он твой начальник? Я не считаю постыдным, если чувства возникают на работе. Особенно если они серьёзные. Раз он настолько успешен, то я подозреваю, что он несколько старше тебя?

Катя нахмурилась.

— Намного старше. Я бы сказала старше на целую жизнь и именно это меня и…

— Смущает? — Мария Владимировна внимательно смотрела на неё.

— Да. Ему сорок семь.

Женщина улыбнулась.

— Всего сорок семь…

— Мамочка, что ты такое говоришь? Почему всего?

— Потому что с высоты твоего возраста кажется, что это очень много. Но поверь мне, для мужчины это не возраст, а самый расцвет сил. К тому же, к этому возрасту дурь, присутствующая в головах молодых людей уже выветривается. И такие взрослые мужчины как правило уже чётко знают, чего хотят в этой жизни. Он был женат?

— Вдовец.

— А дети?

— Сын почти мой ровесник. Ему двадцать два. Живёт и учится в Америке.

— В Америке… — женщина произнесла фразу вслух задумчиво. — Высокий уровень жизни. Нам такое и во сне бы не приснилось.

— Именно это в первую очередь и отталкивает меня от этого мужчины.

— Отталкивает? Ты полагаешь, что ты недостойна его и не сможешь составить ему хорошую партию?

— Мамочка, ну о какой партии ты говоришь? Я же тебе говорю, что он просто проявляет знаки внимания, но ни о моих встречах с ним, ни о чём-то большем и речи быть не может.

— Почему? — Мария Владимировна вопросительно смотрела на дочь.

Катя молча взглянула на неё и перевела взгляд в окно.

— Хотя бы потому, что я не люблю его… — она снова повернула голову и посмотрела на маму.

— Не любишь. А ты полагаешь, что я полюбила Андрея с первого взгляда? Глупости! Любви с первого взгляда нет, есть симпатия, увлечение, искра, которая пробегает между двумя людьми, а любовь рождается гораздо позже, когда понимаешь, что готов с этим человеком пройти всё в своей жизни, разделить с ним и радости и горе, и счастье, и печаль, и болезни, и все жизненные невзгоды. Когда понимаешь, что без него и яркое солнце не порадует утром, если проснувшись, не обнаружишь его с собой рядом. Моё солнце закатилось навсегда, как только Андрея не стало в этой жизни. Не мне тебе рассказывать, как я тяжело пережила его смерть. И теперь чему мне ещё радоваться в этой жизни и карабкаться наверх, если не ради вашего с Данькой счастья. Особенно твоего. Ты ведь моя опора в жизни и мне так хочется, чтобы ты была счастлива. Вышла замуж и подарила мне внучат, в которых я бы растворилась. Знаешь, как я мечтаю о крошечных карапузах, которые будут называть меня бабушкой и нежно обнимать за шею, когда будут приезжать ко мне в гости. Я тебя очень прошу, не отталкивай этого человека, если он действительно проявляет к тебе симпатию. Если у него серьёзные чувства ты сразу это поймёшь и дав ему шанс, возможно сможешь со временем полюбить его сама. Истинное счастье не терпит суеты и шума. Ну а его возраст… Просто забудь о нём и почаще смотри в его глаза. Поверь, иногда там можно найти ответы на все свои вопросы… — женщина улыбнулась и погладила дочь по щеке. — Я очень хотела бы с ним познакомиться. Ты познакомишь меня с ним?

Катя молча кивнула и перевела взгляд на сумочку, в которой разрывался мобильный телефон.

— Мамочка, извини пожалуйста… Возможно это с работы… — она расстегнула молнию сумки и поспешно достав телефон, взглянула на экран. Номер был незнакомым. — Да, я слушаю. Да, это я. Екатерина Онегина. Что? Что вы сказали? В каком отделении? Да, я сейчас буду. Да, скоро. Спасибо… — она отключила телефон и с силой сжала пальцами корпус смартфона.

— Катюша, что-то случилось? — Мария Владимировна коснулась пальцами её руки.

Онегина подняла голову и посмотрела на мать.

— Нет, ничего страшного. Не волнуйся. Мне просто нужно срочно уехать. Это по работе. Поставщики звонили.

— Но ты говорила о каком-то отделении.

— Отделение торгового филиала. Прости, мне нужно бежать… — она поцеловала маму в щёку. — Пообедай, прошу тебя, а за посудой я заеду вечером. Хорошо?

— Хорошо. Иди… Не буду тебя задерживать… — женщина поцеловала её в щёку и как только дочь вышла, она медленно поднялась с кровати и подошла к окну.

Заметив Катерину, появившуюся через несколько минут на ступенях лестницы, она с волнением в глазах проводила её взглядом. Увидев, что дочь села на переднее сидение огромной дорогой иномарки чёрного цвета, которая ожидала её у входа в больницу, женщина улыбнулась и обхватив себя руками за плечи, прикрыла глаза.

****

Елагин медленно расхаживал вдоль флипчарта с маркером в руке.

Уже второй час он пытался изложить концепцию своей новой задумки по расширению сферы деятельности его стекольного завода со своими новыми партнёрами из Чехословакии. Совместный обмен опытом был для него сейчас крайне необходим после того, как он решил начать выпуск элитной серии фирменных бокалов полного ассортиментного ряда.

Пятеро мужчин презентабельного вида слушали его внимательно и периодически поднимая на него глаза, задавали вопросы с помощью переводчика и вносили свои изменения и поправки в представленный им бизнес-план их предстоящей совместной деятельности.

— Итак, как вы успели понять обоюдное вложение денег и совместное сотрудничество будет крайне выгодно для нас всех. Мне необходим ваш опыт и содействие. Думаю, вы будете заинтересованы в качественном сырье и продукции, которую я смогу вам поставлять. И… — Елагин резко замер на месте, сосредоточив всё своё внимание на приоткрывшейся двери и секретаря, которая подзывала его к себе, активно жестикулируя пальцами. — Простите, господа! Мне нужно отлучиться. Это всего пара минут. Извините… — он стремительно направился к дверям конференц-зала. Остановившись рядом с девушкой, он в первую очередь смерил её гневным взглядом. — Что случилось? Я же просил, сообщать всем, что меня нет, пока я работаю с иностранными партнёрами.

— Игорь Сергеевич, звонили из полиции и сказали, что какой-то Онегин попал в аварию и задержан. И вам, как хозяину транспортного средства необходимо срочно явиться в полицию.

— Что ты сказала? — громко произнёс Игорь и резко повернув голову в сторону партнёров, поспешно вытолкнул её в приёмную и вышел сам, плотно закрывая за собой дверь. — Повтори!

— Онегин разбил машину и попал в полицию за устроенный дебош на улице. Оскорблял представителей власти и пострадавшего вместе с ним в ДТП водителя другой машины. За что и был отправлен в отделение в наручниках. Я так понимаю, что Онегин имеет какое-то отношение к вашей… твоей… Катерине…

— Замолчи! — Игорь гневно посмотрел на неё. — Позови сюда Вересова. Срочно!

Девушка сорвалась с места, направляясь в соседний кабинет, а Елагин достал мобильный телефон и включив его, пристально всмотрелся в вереницу входящих звонков от Онегина младшего. Пролистав весь список чуть ниже, так и не обнаружил ни одного входящего звонка от Катерины.

Задумавшись, нахмурился.

Понимал, что скорее всего снова помчалась всё решать сама, взваливая очередную проблему на свои плечи. Он с силой сжал корпус мобильного телефона.

Заметив своего заместителя, он подошёл к нему ближе.

— Значит так, Денис… Мне нужно срочно уехать, а ты доведёшь переговоры со стекольщиками до конца. И если ты мне их сорвёшь, то я тебя завтра же уволю.

— Игорь Сергеевич, но я же не в теме, о чём вы с ними говорили. Я занимался…

— Ты не в теме? Ты не присутствуешь на каждодневных совещаниях, не бываешь на заводе, не общаешься со специалистами? Ты всего этого не делаешь?

— Делаю, но я…

— Но… отменяется. Я плачу тебе заработную плату, которую нужно отрабатывать не только в постели моей секретарши, а занимаясь в первую очередь делом. Так вот, иди в мой кабинет и будь добр сделай так, чтобы то, что я начал, завершилось успешно и уже завтра я подписал выгодный для нас всех контракт. Ты меня понял?

Молодой человек молча кивнул.

— Отлично. Пойдём, я тебя представлю нашим партнёрам, — Игорь развернулся и стремительно направился в конференц-зал.

Познакомив своего заместителя с партнёрами и извинившись перед ними, Елагин пообещал, что вечером в ресторане они непременно обо всём договорят.

Покинув стремительно кабинет и почти бегом выскочив на улицу, он забрал ключи от машины у своего водителя и сев за руль сам, поехал в отделение полиции, адрес которого ему сообщила Жанна.

****

— Господи, горе ты моё луковое… — Катя обречённо смотрела на брата, который нервно жевал хлеб с молоком и смотрел не моргая, куда-то в сторону. — Ну почему у меня одни проблемы с тобой?

Проглотив очередную порцию ароматного батона, Даниил перевёл возмущённый взгляд на сестру.

— Я ни в чём не виноват. Эта сволочь на дорогой иномарке подрезал меня и если бы я не зацепил его, то улетел бы в канал. И сейчас тебе бы некого было отчитывать, — он быстро отхлебнул молоко из бутылки и опустил глаза.

Катя подняла руку и нежно провела ладонью по его волосам.

— Не знаю, что теперь мы будем делать. Убытки за машину нам придётся выплачивать однозначно и полагаю сумму кредита теперь придётся просить гораздо больше. А вот по поводу твоего заключения здесь, я не берусь загадывать. Если хозяин иномарки раздует скандал, то…

— То ему грозит огромный штраф или реальный тюремный срок до шести месяцев. И это наказание в первую очередь он понесёт за оскорбление полицейских при исполнении.

Катерина повернула голову и заметив на пороге комнаты Елагина, резко подскочила на месте.

— Игорь Сергеевич, что вы здесь делаете?

Игорь подошёл к ней ближе и взглянув на неё, удивлённо вскинул бровь.

— Меня вызвали сюда, как хозяина автомобиля. Ведь транспортное средство принадлежит кондитерской.

— Простите, пожалуйста. Мы всё выплатим. Обещаю. Я буду отдавать долг по частям из своей заработной платы.

— Это, безусловно. Только не из твоей заработной платы, а из заработной платы этого молодого человека, — Игорь перевёл взгляд на её брата.

— Из моей? — Даниил резко вскинул голову и с недовольством посмотрел на Елагина. — Я ещё не заработал ни копейки. Я работаю второй день на доставке.

— Катюша, можешь оставить нас ненадолго? У нас будет чисто мужской разговор, — Игорь посмотрел на Катерину и улыбнулся.

— Хорошо. Я подожду в коридоре, — она медленно пошла на выход и как только дверь за ней закрылась, Елагин присел возле парня и выдернув из его рук бутылку с молоком, отставил её в сторону.

— А теперь, мой друг, я бы хотел услышать в подробностях обо всём, что случилось, — он пронзал парня пристальным взглядом.

— Игорь Сергеевич, я ни в чём не виноват. Я ехал по правилам, но эта сволочь… Простите. Водитель внедорожника просто дерзко подрезал меня, и я едва не протаранил ограду моста. Думаю, что урон был бы тогда гораздо больше, если бы я не успел затормозить. Вы ведь видели, у него повреждений практически нет, зато наша машина всмятку, и я…

— Меня не волнует сейчас вопрос машины. Меня волнует, какого…. — Елагин немного помедлил, пытаясь совладать с собой и не произнести гневное ругательство, рвущееся с его губ в адрес парня. — Какого дьявола, ты накинулся с оскорблениями на полицейских? Ты что разве не знаешь, что за это наказывают и очень строго?

— Знаю, но они стали прессовать меня, как и водитель этой иномарки. Оскорбляли, называли нищебродом и говорили, что и без нас тут Питер трещит по швам, ещё и вы понаехали гастарбайтеры.

— Представители власти тоже переходили на оскорбления?

— Ещё какие. Даже нецензурные.

— Понятно. Жаль, доказательств нет.

— Как это нет… Есть… — молодой человек слегка растерянно порылся в карманах своих брюк и извлёк небольшой пластиковый корпус какого-то съёмного устройства, внешне очень похожего на обычный флэш-накопитель. Крепко сжав его пальцами, мальчишка протянул его Елагину.

— Что это? — Игорь повертел в пальцах небольшой пластиковый корпус.

— Этой мой диктофон.

— Твой… что?

— Да. Он начинает записывать автоматически от одного слова, произнесённого вслух.

— Откуда он у тебя?

— Сам сделал.

Елагин улыбнулся.

— И что же это за слово, которым ты запускаешь свою чудо технику, Кулибин?

— Оно не совсем приличное, — парень потянулся и произнёс его Игорю на ухо.

Елагин посмотрел на него и нахмурился.

— А почему по-английски? Насколько я знаю, в нашем великом и могучем, тоже есть нечто подобное?

— Привычка. Я ведь программист хоть и доморощенный и потому мне привычнее произносить быстрые и ёмкие фразы именно на этом языке. К тому же, это более безопасно, потому что не все понимают английский так… как вы… — он хитро улыбнулся.

— Понятно. Ладно, умник, надеюсь, чтобы извлечь отсюда информацию мне не нужно будет произносить это слово вслух? — Игорь приподнял в пальцах диктофон.

— Нет, там всё просто. Нужен правда опытный специалист в нашем деле, чтобы извлечь запись на съёмный носитель.

— У меня есть такой специалист. Надеюсь, дело не дойдёт до суда, потому что в любом случае твоя запись там учтена не будет, а вот думаю поговорить приватно с этими «пострадавшими» господами с помощью твоего компромата, у меня получится.

— А что теперь будет со мной?

— Ничего. Посидишь здесь пару дней, чтобы набраться ума.

— Но это незаконно, и я… — он резко замолчал, когда Елагин, обхватив его плечо пальцами, сжал его до боли.

— Незаконно говоришь? А нервы мотать своей сестре законно? Или матери, которая живёт на лекарствах? Ты будешь сидеть здесь двое суток, и, если понадобится, я даже оплачу для тебя эти апартаменты. А когда ты выйдешь на свободу, то в первую очередь отправишься домой и когда приведёшь себя в порядок, появишься на работе.

— На работе? Но ведь я разбил машину. На чём же я буду развозить заказы?

— Заказы ты больше развозить не будешь. Тебя ждёт новая и не менее увлекательная работа.

— Какая?

— Мойщик посуды в кафетерии.

— Что? Да ни за что!

Игорь резко схватил рукой ворот футболки Даниила и словно котёнка за шкирку приблизил его к своему лицу, пронзая его гневным взглядом.

— Ты будешь мыть посуду столько, пока не выплатишь весь долг за разбитую машину. Или ты надеялся, что это будет делать Катя? Ты думал…

— Ничего я не думал… — Даниил вырвал ткань своей футболки из стальных пальцев Елагина и потупил взор. — Я отработаю. Я же не против работы. Но почему на кухне у мойки? Я что, баба?

— Во-первых, не баба, а женщина, а во-вторых кто тебе сказал, что посуду моют только женщины? Разве в армии за тебя это делал кто-то из представительниц слабого пола?

— То армия, а это жизнь… — Даниил шмыгнул носом.

— Так вот, сынок… С сегодняшнего дня считай, что ты снова в армии, и я твой непосредственный наставник и командир.

— Командир… — Даниил усмехнулся. — Вы поди, только в офисе командир, а по поводу того, что происходит в армии, знаете только из фильмов.

— А тебе что, мой военный билет показать или озвучить звание, в котором я был уволен в запас?

— Вы что действительно служили в армии? — Даниил смотрел ему прямо в глаза.

— Я не просто служил там, как ты, мой друг, отлёживая бока в течение года на гауптвахте. Я прослужил в разных воинских частях Приамурья чуть больше девяти лет.

— Вы военный в прошлом?

— А что тебя удивляет?

— Просто как-то неожиданно увидеть бывшего военного в роли успешного бизнесмена.

— Я кажется, тебе уже говорил, что все мы иногда начинаем нашу жизнь не с того, чем занимаемся в будущем. Так вот, отвлекаясь на минуту от моего прошлого, я тебе повторяю, через два дня выйдешь на работу в кафе и будешь работать там столько, сколько я скажу. И больше не вздумай мне парировать, так же как ты это делал с полицейскими и водителем машины. И учитывая то, что мне сейчас предстоит разгребать весь тот бардак, что ты наворотил, то считай, что долг будешь выплачивать конкретно мне. И только попробуй выкинуть что-нибудь в своём духе или не дай бог пожаловаться своей сестре, — Елагин поднёс указательный палец к его носу.

— Я не девчонка, чтобы жаловаться. Сделаю всё, как скажете. Я ведь знаю, что вы помогаете мне только из-за Катьки. Она вам нравится?

Елагин отвернулся от него и задумчиво посмотрел прямо перед собой.

— Нравится. Только боюсь, что я ей не очень.

— У неё прескверный и упрямый характер. Она привыкла рассчитывать только на себя. Но, я уверен, что вы её дожмёте… — Даниил резко вскрикнул, когда на его голову обрушилась звонкая оплеуха. — За что?

— За бред, который ты несёшь, — спокойно ответил Игорь и поднялся на ноги. — Ну, вот что, советчик, а теперь слушай меня внимательно. Оставшиеся два дня веди себя здесь тише воды, ниже травы и как только тебя отпустят, мотай домой. Приведёшь себя в порядок и сразу же на работу. Ты должен появиться в моём кабинете ровно через двое суток, полностью экипированный и готовый к работе. Ты меня понял?

— Понял… Что непонятного. Надеюсь, меня будут здесь кормить эти двое суток?

— Будут, не волнуйся. Правда без тех излишеств, которыми тебя баловала сестра.

Даниил подкатил глаза под лоб.

— Ладно, я пошёл. До встречи, — Игорь направился на выход, но уже на пороге резко остановился и обернулся на раздававшийся за его спиной голос Даниила.

— Спасибо, что помогаете мне! Я вам очень благодарен.

— Не стоит. Надеюсь, ты извлечёшь из всего случившегося хороший урок. Пока!

— Пока!

Елагин распахнул дверь и покинул комнату.

Он ещё несколько часов подряд вместе со своим адвокатом находился в отделении полиции, решая вопрос по улаживанию конфликта. И когда наконец все спорные нюансы были устранены, и он взглянул на часы, время перевалило далеко за шесть вечера. Вспомнив о том, что он не сделал главное дело, которое стояло в его ежедневнике, подчёркнутое красным маркером, он стремительно сорвался с места и попрощавшись с адвокатом, покинул здание полиции.

Распахнув дверь своей машины на парковке, он уже собирался сесть в салон, когда раздавшийся за его спиной знакомый голос, заставил его резко обернуться.

— Ты почему до сих пор здесь? — он стремительно направился навстречу Екатерине. — Что-то ещё случилось?

Она отрицательно покачала головой.

— Я просто ждала вас. Хотела узнать, что теперь грозит моему оболтусу.

— С ним всё будет в порядке. Не волнуйся… — он пристально всматривался в её глаза.

— Игорь Сергеевич, я обещаю, что мы обязательно отдадим вам долг за машину. Я буду оставаться работать сверхурочно и выходить по выходным дням.

— Он отдаст долг сам. У тебя сейчас главная проблема… это мама. И вот о чём ты должна думать в первую очередь.

— Значит вы его не уволите?

— Уволю? Нет. Пока не отдаст долг, не уволю.

— Но ведь машины нет и заказы развозить теперь будет не на чем…

— Новая машина будет уже завтра на предприятии, как и новый курьер. Я поручил своему секретарю связаться с рекрутинговым агентством. И она подберёт нужного и главного опытного работника.

— А как же Данька?

— Данька поработает на кухне в должности мойщика посуды. Надеюсь, ты не против такого решения, мой дорогой заместитель? — он коснулся пальцами её щеки, убирая упавшую ресничку.

— Не против… — Катерина улыбнулась.

— Где водитель кондитерской?

— Я отпустила его домой. У него позавчера появился на свет маленький ребёнок. И я подумала…

— Добрая ты душа. Между прочим, отец этого маленького ребёнка знает, что у него ненормированный рабочий день и получает за это хорошие деньги. Ну да ладно, садись в машину, я отвезу тебя домой. Только… — Игорь взглянул на часы. — Ты не будешь против, если по дороге мы заедем в одно место, иначе один мой клиент мне не простит, если я о нём позабуду.

— Конечно, не против… — Катя улыбнулась.

Игорь распахнул перед ней дверь автомобиля и с помощью своей руки помог ей опуститься на переднее сидение.

Пристегнувшись, Онегина задумчиво посмотрела в лобовое стекло.

Когда он сел рядом, она пристально всмотрелась в его лицо. Но как только Игорь повернулся и тоже посмотрел на неё, поспешно отвела свой взгляд в сторону.

В течение получаса она дожидалась его в машине у большого здания ветеринарной лечебницы. С интересом осматривалась по сторонам и пыталась понять зачем он сюда приехал. Но как только Елагин появился на пороге здания в сопровождении так называемого клиента, как он его назвал, она широко улыбнулась.

Крупный с массивным крепким телосложением лабрадор с насыщенным окрасом шерсти светло-песочного оттенка важно вышагивал на поводке рядом с Игорем и периодически поднимая голову, внимательно смотрел на своего хозяина.

Распахнув задние двери автомобиля, Елагин усадил пса в машину и обогнув её по периметру, опустился на сидение за рулём.

Почувствовав за своей спиной тёплое частое дыхание, Катя с лёгкой опаской повернула голову и столкнулась с нежным взором доброжелательных карих собачьих глаз, которые с интересом смотрели на неё.

— Байрон, это свои… — Игорь потрепал пса по голове пальцами и перевёл взгляд на Катерину. — Катюша, извини, что тебе пришлось ждать. Но этот негодяй заставил меня изрядно поволноваться два дня назад, когда что-то подобрал на улице и отравился. Вот и пришлось отправить его в стационар. Взрослый пёс, а ведёт себя иногда как щенок… — Игорь погрозил перед мордой собаки пальцем и как только шелковистый язык питомца нежно коснулся его ладони, снова сменил гнев на милость.

— Я не знала, что у вас есть собака. Да, ещё такая… красивая… Можно мне его погладить?

— Конечно, можно… — Игорь улыбнулся.

Катя подняла руку, но заметив, как пёс слегка дёрнулся от неё в сторону и тихо зарычал, поспешно опустила ладонь на колени.

— Не бойся. Он просто должен почувствовать тебя, — Игорь обхватил её ладонь своими пальцами и поднёс её к шерсти животного.

Сделав несколько совместных поглаживаний, он разжал свою руку и Катя уже безбоязненно провела пальцами по шее и голове пса, за что уже совсем скоро была удостоена нежного прикосновения алого языка к своим губам.

Звонко рассмеявшись, она потрепала пса по голове и нежно коснувшись губами его мокрого носа, перевела счастливый взгляд на Игоря, который не отрывая глаз, смотрел на неё.

— Ох, и завидую же я тебе, приятель… — обратился он к собаке. — Я полагаю, что за то, что ты сделал сейчас, я бы получил не ответный поцелуй, а страшную взбучку… — Елагин тяжело вздохнул и завёл двигатель автомобиля, покидая парковку и стремительно выезжая на улицу.

По дороге Катя по-прежнему сидела вполоборота и гладила собаку, которая положив морду ей на плечо, смотрела прямо перед собой.

— Сколько ему лет? — обратилась она к Игорю.

— Третий год. Жена подарила мне его щенком, когда я вышел из тюрьмы. Сказала, что сын вырос, и мы остались одни и самое время завести того, о ком бы мы могли заботиться, словно о ребёнке. Байрон очень любил её и тяжело пережил её смерть. Теперь он скрашивает только моё одиночество. Правда, последние два дня мне пришлось обойтись без него. Я чуть не потерял его. В парке, расположенном у моего офиса, где мы обычно с ним гуляем в обед, он подобрал какую-то отраву и проглотил. Я уже сделал заявление в полицию. Мне кажется это сделал кто-то целенаправленно. Это не первый случай отравления собаки в этом месте. С Байроном работает кинолог регулярно. И он чётко понимает, что на улице подбирать ничего нельзя. Что с ним случилось в этот раз, и почему он съел приманку, я не пойму. Врачам пришлось изрядно повозиться с ним и только благодаря его крепкому организму, ему удалось выкарабкаться так быстро. Мне даже разрешили его забрать домой сегодня.

— А с кем он находится, когда вы уезжаете?

— У меня обслуживающий персонал дома. Сама понимаешь, дом большой, и я не могу заниматься хозяйством единолично. Раньше у меня был дом не меньше, но всё было на жене. Она не хотела нанимать никаких помощников. Как она со всем справлялась, я до сих пор понять не могу. Но наш дом всегда напоминал мне тихую уютную гавань, куда мне хотелось возвращаться каждый вечер после работы.

— Просто вы любили её, поэтому вам хотелось быть рядом. И всё, что вас обоих окружало казалось удивительно тёплым и уютным.

Игорь внимательно смотрел на неё.

— Наверное, ты права. А ты сама уже что-нибудь знаешь о настоящей любви? Тебя уже посетило это чувство в прошлом?

Катя проигнорировала его вопрос и улыбнувшись, снова повернулась и сосредоточила всё своё внимание на Байроне.

— Понятно, не хочешь отвечать. Ну ладно, пытать не буду… — Игорь улыбнулся и сделав ещё один поворот руля, въехал во двор её дома.

Остановившись у её подъезда, он вышел из машины и помог ей выйти на улицу.

— Ну что ж, будем прощаться. Тебе не кажется, что наш сегодняшний день был слишком долгим?

— Кажется… — она улыбнулась. — И всё по вине моего непутёвого братца.

— Ничего, какие его годы. Ещё успеет стать путёвым. Ну, давай прощаться… Завтра ведь рабочий день никто не отменял. К тому же мне нужно заскочить ненадолго в ресторан к моим иностранным партнёрам. Устраиваю для них ужин… Мой заместитель с ними. Но хотелось заехать на минуту, чтобы извиниться ещё раз за моё неожиданное исчезновение в обед… — он взял её руку в свою ладонь и поднёс к своим губам. — До завтра… — Игорь развернулся и медленно направился к своей машине.

— Игорь Сергеевич…

Елагин резко обернулся на её голос.

— Может вы кушать хотите? Я так понимаю, что на ужин в ресторан вы всё равно не успеете. Разве что к подаче десерта…

Игорь несколько смущённо на неё смотрел.

— Честно говоря, не отказался бы что-то перекусить. Не ел с момента завтрака… — он виновато улыбнулся. — Только Байрон… — Игорь показал рукой в сторону пса, который внимательно смотрел на них из окна его автомобиля.

— Для Байрона… я думаю, у меня тоже кое-что найдётся… — Катя улыбнулась.

— Ну что ж, тогда решено. Мы идём в гости… — он вернулся к автомобилю и взяв поводок собаки в руку, вывел её на улицу.

Закрыв машину и взглянув с улыбкой на любопытствующего у его ног Байрона, не спеша направился к подъезду вслед за любезной хозяйкой.

Через полчаса Игорь с улыбкой смотрел на своего пса, который с удовольствием вылизывал алым языком большую миску ароматного жаркого. И аппетитно похрустывая куриной косточкой, поднимал периодически голову и виляя дружелюбно хвостом, смотрел на суетившуюся на кухне Катерину.

Она поспешно нарезала хлеб и переложив его в плетёную корзинку, поставила перед Игорем. Подав ему ложку для супа, опустилась с ним рядом, тоже собираясь к нему присоединиться.

— Ну вот… Всё что есть. Собрала на скорую руку. Угощайтесь. Приятного аппетита!

Елагин улыбнулся и поблагодарив её, с удовольствием принялся за еду.

Ароматный хлеб, наваристый куриный суп с мелкой домашней лапшой, свежие овощи, нарезанный тонкими ломтиками деревенский сыр и ароматный чёрный чай с румяными тонкими кусочками яблочного пирога показались ему после его одиноких ежевечерних холостяцких перекусов изысканной трапезой. Он всегда запрещал своей домработнице готовить ужины. Предпочитал по вечерам просто обходиться тренажёрным залом и лёгким перекусом.

Но сейчас он с удовольствием поглощал домашнюю еду, приготовленную руками любимой женщины и лишь периодически отрываясь, поднимал голову, чтобы посмотреть на неё.

Катя ела медленно, подолгу дула губами на каждую ложку с супом и периодически поднимая глаза, улыбалась, когда смотрела на своего гостя.

— Давно не ел ничего вкуснее… — Игорь промокнул губы салфеткой и облокотившись на стол, внимательно посмотрел на неё. — Очень вкусная еда, Катюша. Ты отличная хозяйка. Спасибо большое! Уже и забыл, когда ел так вкусно.

— Не за что. Я рада, что вам понравилось. Потому что еда была приготовлена для мамы. И я постаралась, чтобы она была не слишком тяжёлая.

— Думаю это то, что нужно для вечера. Особенно некоторым… — он с улыбкой посмотрел на своего пса, который развалившись рядом с ними на полу, блаженно прикрыв глаза, уже дремал после сытного ужина.

— Да… Байрону, похоже, тоже понравилось… — Катерина с улыбкой посмотрела на собаку.

— Более чем понравилось. Он, как и я, давно не ел домашней еды. У него свой рацион, который в основном состоит из собачьей еды. Я могу посмотреть твою квартиру?

— Конечно… — она поднялась на ноги, чтобы сопровождать его.

В течение нескольких минут Игорь с интересом осматривал все комнаты и чуть дольше задержался в её спальне.

Отметив про себя идеальный порядок, царивший во всём, он улыбнулся.

Аккуратно развешанные вещи на стойке-вешалке в углу комнаты, обилие комнатных цветущих растений на подоконнике, заправленное, словно по струнке покрывало на кровати, несколько милых декоративных подушечек, выстроившихся в ровный ряд на постели и настенная полка, заполненная мягкими игрушками, видимо оставшимися из её детства, так как многие представители пушистой братии были аккуратно заштопаны. Все эти атрибуты неизменно говорили о том, что он находится именно в женской, скорее девичей спальне.

Игорь заинтересованно пролистал книгу, которая лежала на тумбочке у её кровати и приподняв в руках фотографию мужчины, стоявшую в рамке, поднёс к своим глазам.

— Это твой отец? — он повернул голову и посмотрел на Катю, которая стояла с ним рядом.

— Я считаю его своим отцом, но на самом деле это мой отчим и отец Даньки.

— А где твой отец?

— Я никогда его не видела. Мама говорила, что он погиб.

— Понятно.

— Я очень любила папу Андрея… — она взяла из рук Игоря фотографию отчима и погладив его по лицу пальцами, с нежностью всмотрелась в его образ.

— Он давно умер?

— Его убили, когда мне было восемь лет. Прямо в подъезде нашего дома, когда он шёл со службы домой. Он был следователем прокуратуры по особо важным делам.

— Убийцу нашли?

— Нет. Следствие сделало вывод, что кто-то из тех, кого он посадил в тюрьму, отомстил ему. Мы прожили с ним вместе всего лишь три года, но я никогда не была так счастлива, как в это короткое время.

— Почему мама не вышла больше замуж?

— Она его слишком любила и больше так никому и не смогла отдать своего сердца, — Катя поставила портрет на тумбочку и посмотрела на задумчивое лицо Елагина. — А ваши родители?

— Их давно нет на этом свете. Отец ушёл из жизни, когда я поступил в военный институт, а мама через три года.

— Почему вы ушли из армии?

— На это много причин и неуживчивость моего характера стала одной из основополагающих. Не могу мириться с несправедливостью и потому посчитал, что работать на себя и подчиняться только своим приказам, мне будет гораздо проще.

— Не каждый может организовать свою работу самостоятельно.

— Ты права. Бизнес не терпит сантиментов и иногда приходится уступать даже своим собственным принципам. Но в моём случае, я их нарушаю, только если они не касаются установленных конкретно для меня догм человеческой морали.

Катя внимательно посмотрела на него и резко перевела взгляд на дверь, которая скрипнув, стремительно приоткрылась.

Виляя хвостом, пёс появился прямо перед ними и достигнув центра комнаты, присел на полу, поочерёдно посматривая на них обоих.

— Похоже, он заскучал там один, — Катя опустилась на колени и обхватив огромную морду собаки пальцами, приблизила к своему лицу. — Ну что, Байрон… Тебе стало скучно?

Пёс внимательно посмотрел на неё и лизнув языком её в лицо, поднял голову на хозяина, который стоял рядом.

— Нам с ним пора домой. Мы итак тебя задержали, — Игорь опустился на корточки и с нежностью провёл пальцами по голове собаки.

— Ну что вы… Я всё равно ложусь спать поздно. Хотела ещё сделать отчёт сегодня, потому что на работе так и не появилась. И… — она резко замолчала, как только почувствовала, как пальцы Игоря накрыли кисть её руки сверху, крепко сжимая её.

Она подняла на него свои глаза и неожиданно столкнувшись с блеском его пронзительного тёплого взгляда, замерла на месте.

Медленно перемещая соединённые воедино пальцы их рук, Игорь гладил шерсть пса и не отрывал от неё глаз ни на минуту. И лишь, когда тёплый ласковый язык собаки, по очереди лизнул и её, и его в лицо, они невольно рассмеялись и сосредоточили всё своё внимание на хвостатом питомце.

Провожая их на пороге комнаты, Катя молча стояла у стены.

Пристегнув поводок собаки, Игорь вывел Байрона в коридор и вернувшись снова в прихожую, подошёл к ней ближе и молча посмотрел на неё.

— Спасибо тебе за сегодняшний вечер. Это был самый настоящий подарок для меня. Впервые почувствовал себя в гостях так, словно оказался дома.

— Это вам спасибо за то, что помогли Даниилу и не лишили его работы.

— Не благодари меня… — он поднял руку и убрал с её лица прядь волос, аккуратно заправляя её за ухо.

Пауза между ними затянулась и когда Игорь слегка склонился к ней, она внутренне вся напряглась, но уже через мгновение машинально опустила руки вдоль тела, как только его губы коснулись её губ. Он прикасался к ним нежно, осторожно, едва касаясь, словно боялся её напугать.

Слегка отстранившись, Елагин поднял голову и взглянул на её прикрытые веки. Нежно провёл пальцами по её щеке и коснулся губами её лба.

— Спокойной ночи, Катюша. Добрых снов.

— Спокойной ночи… — она распахнула глаза и внимательно посмотрела на него.

Развернувшись, Елагин стремительно направился на выход из квартиры, плотно закрывая за собой входную дверь.

Катя долго стояла у стены с опущенной головой, обняв себя руками за плечи. И лишь, когда расслышала за окном шум его отъезжающей машины, медленно заскользила по стене и опустилась на пол.

Она долго смотрела прямо перед собой, мысленно прокручивая в голове весь сегодняшний сумасшедший день и её общение с Елагиным. Осторожно коснувшись пальцами своих губ, на которых всё ещё ощущалось его прикосновение, она прикрыла глаза и лучезарно улыбнулась.

Глава 3

Екатерина задумчиво смотрела прямо перед собой на серые стены ординаторской. Её визит утром в банк стал окончательным крушением всех её надежд, после того как в желанном займе ей категорически отказали. Испорченная кредитная история отсрочкой платежей за предыдущее лечение в кардиологическом центре стала убийственным приговором, который перечеркнул все её чаяния относительно возможности проведения операции мамы в ближайшее время.

Подняв с колен сумочку, она расстегнула молнию и достав оттуда беспрестанно звонивший телефон, взглянула на фотографию мамы, определяющей принадлежность входящего вызова абонента.

Слёзы моментально навернулись на её глаза.

Она не смогла. Не сумела помочь человеку, который ей подарил жизнь. Человеку, ближе и роднее которого не было у неё никого на этом свете.

Утерев слёзы пальцами и натянуто улыбнувшись, Катя нажала на кнопку приёма вызова и ответила:

— Да, мамочка. Скоро подойду, не волнуйся. Мне нужно поговорить с Виктором Александровичем относительно твоего дальнейшего лечения. Что с голосом? Ничего. Наверное, простыла немного, — Катя вытерла пальцами снова покатившиеся по её щеке слёзы и грустно улыбнулась.

Заметив лечащего врача на пороге кабинета, она поспешила попрощаться с мамой, пообещав, что зайдёт к ней сразу же, как только закончит разговор с Крапивиным. Поднявшись на ноги, она направилась к доктору.

— Здравствуйте, Катенька! — пожилой мужчина подошёл ближе и обняв её за плечи, прошёл вместе с нею вглубь кабинета. Усадив её на стул, он сел за свой стол и внимательно посмотрел на неё.

— Здравствуйте, Виктор Александрович. Что вы мне скажете? — Онегина смотрела на него взволнованно.

Мужчина слегка помрачнел и распахнул синюю пластиковую папку, которую держал в своих руках.

— Катюша, рад бы сообщить вам добрые вести, но последние анализы и проведённое обследование неутешительны и показывают, что сердце мамы на пределе. Если в течение двух недель мы не сделаем операцию, то боюсь, что мы её… — он резко замолчал, заметив, как девушка закрыла лицо руками.

— Нет, только не это… — Катя уткнулась лицом в ладони и расплакалась.

— Полно, дорогая… Полно… — мужчина резко поднялся на ноги и подошёл к ней, успокаивающе накрывая её плечо рукой. — Слезами горю не поможешь. Я попытаюсь сегодня ещё раз связаться с администрацией горздравотдела, и узнать относительно возможности получить государственную квоту для твоей мамы. Только опасаюсь, что если мы её получим, то не раньше следующего месяца. И ты сама понимаешь, что мы можем просто не успеть. Нужно попытаться найти деньги. Да, я хотел тебя предупредить, что сумма теперь нужна будет гораздо больше, чем в прошлый раз.

— Но почему? — Катя вопросительно посмотрела на него.

— Запущенность случая повлечёт за собой сложность операции, дорогостоящее лечение в период реабилитации, содержание в больнице в течение нескольких недель и поддерживающая терапия практически всю жизнь.

— И насколько эта новая сумма будет больше?

— На данный момент в два раза больше прежней.

— Господи! Где же я возьму такие деньги? — Екатерина снова закрыла лицо руками.

— Знаешь, девочка, сколько раз я уже слышал в своём кабинете подобный вопрос и каждый раз мне так хочется наплевать на все правила и сделать операцию бесплатно. Но ты сама понимаешь, что я здесь подневольный человек и не решаю ничего сам. Клиника должна на что-то существовать. Очень жаль, что твоя мама отказалась от операции в прошлом году. Всё сейчас было бы совсем по-другому.

— Она и сейчас до сих пор думает о предстоящей операции и пока не дала своего согласия.

— Её нужно убедить, что это жизненно необходимо. Ну, так что… я с твоего позволения записываю её на операцию на… — мужчина подошёл к столу и распахнув ежедневник, медленно провёл карандашом по столбикам календаря. — На пятое октября. Этот срок крайний и дальше я оттягивать не могу. Она просто не переживёт повторных приступов. Поэтому постарайся найти деньги к этому времени. Я понимаю всю твою безысходность в жизни и рад бы помочь, но не могу. Мне очень жаль… — Крапивин снова приблизился к ней.

— Я найду эти деньги к концу месяца. Планируйте операцию.

Мужчина задумчиво смотрел на неё.

— Хорошо.

— Я могу сейчас увидеть маму? — она подняла голову и посмотрела на него.

— Можешь. И по возможности ходите к ней с братом сейчас чаще. Ей нужны положительные эмоции. Не бурные, а именно тёплые и нежные. Она должна чувствовать вашу потребность в ней и стремиться выздороветь. Я понимаю, что у тебя работа, но всё-таки постарайся бывать у неё чаще.

— Хорошо. Я вас поняла, — Катя поднялась на ноги и поблагодарив мужчину, попрощалась с ним и стремительно направилась на выход из кабинета.

Когда дверь за ней закрылась, Крапивин присел на стул и склонившись, обхватил голову руками, обречённо прикрывая глаза.

Таких случаев, как у Онегиной, еженедельно в его практике было несколько. Он видел обречённые глаза родственников пациентов, не имеющих возможности финансово обеспечить лечение своего близкого человека, их боль и отчаяние. И сердце у самого разрывалось от боли и желание помочь бескорыстно было запредельным. В силу своего возраста он застал ещё другое положение дел здравоохранения, когда бесплатное лечение и оперативное вмешательство мог получить каждый, но с тех пор минуло много десятков лет, да и уровень, проводимых операций колоссально изменился и вместе с ними увеличились затраты, необходимые на лечение, превращаясь порой в астрономические суммы.

Он снял телефонную трубку и поднёс её к уху, поспешно набирая номер горздравотдела и пытаясь решить проблему Онегиной посредством государственного обеспечения и очереди на квоту для проведения срочной операции.

****

Катя покинула больницу сразу же, как только покормила маму и попыталась её успокоить относительно отсутствия Данила, сославшись на большое количество заказов в кафе, которые ему приходится выполнять даже в субботу. Тяжело было врать глядя прямо ей в глаза, но гораздо труднее было не говорить ей о реальном состоянии её здоровья, вселяя в неё надежду, что она скоро непременно поправиться.

Екатерина тяжело вздохнула, вспоминая своё пребывание в палате и утерев пальцами вновь покатившиеся по щеке слёзы, осмотрелась по сторонам в поисках такси. Взяв машину и набрав в телефоне номер человека, который всегда выручал и помогал ей, она назвала водителю адрес и поехала за город в дом своего директора Маргариты Воропаевой.

Когда машина остановилась у ворот дома Марго, Катя вышла на улицу и замерев на мгновение у калитки, прикрыла глаза и вдохнула полной грудью свежий воздух, царивший вокруг неё в этом удивительном месте.

День сегодня выдался на удивление солнечным и не по осеннему тёплым.

Расслышав громкие детские голоса за забором Катерина резко распахнула веки. Она подошла ближе к тому месту откуда доносились возмущающиеся реплики двух маленьких спорщиков и прислонившись лицом к перекрытиям кованых ворот, невольно улыбнулась.

Светловолосый мальчик и темноволосая девочка в ярких цветных комбинезонах, сидевшие в мягких детских креслах отчаянно спорили друг с другом, нарушая тишину двора возмущёнными голосами и перетягивая каждый на себя огромного плюшевого зайца, пытались его отвоевать.

Заливисто лающий и прыгающий вокруг них щенок овчарки, пытался восстановить справедливость своими методами и поднимаясь на задние лапы, облизывал по очереди маленькие мордашки то одного, то другого возмутителя спокойствия.

За столиком в саду сидел старший сын Марго с книгой в руках, а на его коленях лежал красивый котёнок, судя по окрасу шерсти явно благородного происхождения, который величественно поднимал голову и смотрел на хозяина вопросительно, каждый раз в тот момент, как только рука парня прекращала гладить его шерсть.

Катя снова улыбнулась, заметив разбросанные по газону усыпанного кленовыми листьями многочисленные плюшевые игрушки, мячи, кубики и плетёные корзинки.

Уютная домашняя атмосфера семейного покоя и счастья моментально затопила её изнутри каким-то необыкновенным теплом, погружая в удивительное состояние неги и покоя.

— Что не заходишь? — неожиданно раздавшийся знакомый голос рядом, заставил её резко повернуть голову.

— Засмотрелась на ваше уютное царство, — Катя улыбнулась и опустив пальцами ручку калитки вниз, приоткрыла массивную дверь и вошла внутрь двора. — Хорошо тут у вас. Тепло и по-семейному уютно… — она взглянула на Марго, которая стояла прямо перед ней в рабочем комбинезоне и с садовыми ножницами в руках. Женщина ослепительно улыбалась.

— Да, хорошо… Мне иногда кажется, что я за последний год сменила профиль деятельности и стала воспитательницей в огромном детском саду, состоящего из четырёх детей.

— Из четырёх? — Катя растерянно посмотрела на свою начальницу. — Вы снова…

— Боже упаси! Я не беременна. Я сказала Воропаеву, что дочь завершит наши эксперименты и на ней мы остановимся. Я просто говорила о четвёртом самом большом моём ребёнке, который снова отбыл сегодня утром в командировку на край света, — Марго ослепительно улыбнулась. — Ты посмотри на них! Никак мир не берет, — она показала рукой в сторону конфликтующих младших детей.

— А Лёша смотрю стал спокойнее и уже не реагирует так остро на склоки малышей, — Катя улыбнулась.

— Просто он понял, что это бесполезно и эти два избалованных представителя рода Воропаевых уже неисправимы.

— С такими хорошими родителями как вы и Александр Владимирович можно быть избалованными. Как же здесь у вас всё-таки красиво… — Онегина подняла глаза к небу и раскинув руки в стороны, зажмурила глаза.

Марго улыбнулась.

— Ты права. Я всегда мечтала о тихом семейном счастье в таком живописном месте. Свой дом, дети, разбросанные игрушки на газонах, кошки и собаки. Это делает жизнь по-настоящему цельной. Ладно, Катюш, заговорились мы. Иди в дом, я приведу себя в порядок, и мы с тобой попьём чаю. А потом ты мне всё расскажешь. Хорошо? — Рита погладила её по плечу.

— Хорошо…

Катя прошла к детям, как только Воропаева ушла, и погладив их по очереди по голове, кивнула в знак приветствия старшему сыну Марго. Улыбнувшись ему, она не спеша направилась в дом.

Опустившись на диване в гостиной, она осмотрелась по сторонам. Новый коттедж, в котором она была всего две недели назад на свадьбе хозяев этого дома, изначально был комфортным и полностью готовым для проживания. Но только сейчас стал по-настоящему домашним и уютным, когда заполнился маленькими трогательными деталями, которые многое говорили о своих хозяевах.

Многочисленные рамки с фотографиями всех членов семьи, красивые репродукции картин на стене, плетёная корзинка с рукоделием Марго в большом кресле у камина, садовые цветы в стеклянных вазах и многочисленная буйно цветущая декоративная растительность на подоконнике.

Екатерина резко подняла глаза на вошедшую в комнату хозяйку дома и улыбнулась.

Марго уже переоделась в длинное уютное домашнее платье цвета спелой малины и подошла к ней ближе, опускаясь рядом.

— Я заварила чай на кухне и у меня осталось несколько кусочков нежнейшего Штруделя с вишней. К сожалению… это всё, что есть на данный момент, потому что моя дружная семейка съедает всё, что я готовлю за один присест.

Катя улыбнулась.

— Не волнуйтесь, Маргарита Константиновна, я не голодна. Обедала недавно.

— У тебя что-то случилось? — Марго погладила её по волосам, пристально всматриваясь в её лицо.

Катя молча кивнула и опустила голову.

Рита задумчиво на неё посмотрела и расслышав звук установленного на кухне таймера микроволновой печи, резко поднялась на ноги.

— Ну, вот что… Пошли сначала пить чай и только потом будем говорить о твоих проблемах, — она взяла Онегину за руку и вместе с ней направилась на кухню.

Спустя полчаса она задумчиво смотрела на девушку, которая рассказав ей обо всём, склонила голову и нехотя ковыряла ложечкой нежный слоёный десерт, лежавший перед ней на стеклянной тарелке.

— Катенька, я бы рада тебе помочь. Но ты же знаешь, я сейчас в декрете и отошла от дел в управлении кондитерской. Сбережений у нас с Воропаевым пока нет. Всё ушло на свадьбу, путешествие. А его доходы… то пусто, то густо. И наша большая семья поглощает всё без остатка. Мои личные деньги вложены в кондитерскую в равной доле с Елагиным и потому я не могу воспользоваться ими единолично.

— Я понимаю… — Катя подняла на неё глаза.

— Послушай… Через месяц вернуться из Швейцарии Томашевские и Полонские и я точно знаю у кого мы сможем одолжить эти деньги. Подожди немного.

— Я не могу так долго ждать. Операция назначена на пятое октября. Врач сказал, что дальше откладывать нельзя.

— Господи, но ведь это совсем скоро…

— Да, всего две недели, а потом будет поздно… — Катя прикрыла глаза пальцами.

— Катюша, не расстраивайся… — Марго резко поднялась на ноги и присела с ней рядом, обнимая её за плечи. — Послушай… А если нам попросить Елагина о помощи?

— Кого? — Катя резко подняла на неё глаза.

— А что здесь такого? Он человек состоятельный и у него полно денег.

— Я не буду у него ничего просить, потому что не смогу ему быстро вернуть этот долг, — она расстегнула сумочку и достала Марго предварительный инвойс за операцию и лечение мамы.

Воропаева взяла из её рук документ и опустив глаза на итоговую цифру, помрачнела.

— Господи… Откуда они только берут такие суммы?

— Вы случайно не знаете медицинские центры в Питере, где нужны доноры органов? — Катя задумчиво смотрела прямо перед собой.

— Доноры чего? — Марго резко повернула голову. — Ты что это задумала? — она резко встряхнула Онегину за плечи. — Даже думать не смей! Ты поняла меня? — она повысила голос. — Найду я тебе деньги. Прооперируют маму, — она вытерла пальцами стекающие по щекам Кати слёзы и обняла её за плечи, крепко прижав к себе. — Главное не отчаивайся.

Екатерина уткнулась лицом в её плечо и снова тихо расплакалась.

Когда такси увозившее Онегину покинуло пределы её двора, Марго стремительно направилась в коттедж и достав телефон из сумочки, быстро перебрала длинный список контактов. Остановившись на нужном, она сделала вызов.

Абонент долго не отвечал и когда наконец в трубке раздался его голос, Рита улыбнулась.

— Привет! Да… Знаю, что не ожидал услышать. Мог бы и сам приехать… Друг называется. Появляешься у нас так редко. Да, у меня срочное дело к тебе. Нет, не телефонный разговор. Я могу к тебе приехать прямо сейчас домой? Хорошо. Только имей в виду я со всем своим детским садом. Хорошо… Знаю, что будешь рад их видеть. Ну, до встречи… — Рита отключила телефон и позвав старшего сына, стремительно направилась на второй этаж.

Она быстро собрала детей и сев за руль автомобиля, моментально покинула двор, направляясь на запланированную встречу.

Полтора часа пути до коттеджного посёлка Шале-Парк «Superbia» пролетели незаметно, и когда её машина свернула на подъездную дорогу и въехала во двор мимо огромных, распахнутых настежь кованых ворот, то сразу же заметила хозяина дома, сидевшего на нижней ступени лестницы.

Остановив автомобиль на парковке, Марго улыбнулась, как только дверь с её стороны отворилась и любезно поданная в её сторону мужская рука, помогла ей выйти на улицу.

— Привет, дорогой! — она обняла Елагина за плечи и поцеловала его в щёку.

— Привет поближе. Рад тебя видеть, Марго! — он коснулся губами пальцев её правой руки. — Привет, боец! — Игорь перевёл взгляд на Лёшку, который с улыбкой на лице остановился с ними рядом. — Как дела?

— Здравствуйте, Игорь Сергеевич! Отлично! — Алексей крепко пожал протянутую ему ладонь.

— А это… У нас тут кто? — Елагин стремительно открыл задние двери автомобиля и склонился к шумной детворе, сидящей в детских автокреслах. По очереди отстегнув ремни безопасности, он взял девочку и мальчика на руки и прижав к себе, с нежностью поцеловал каждого в пухлую щёчку. — Растут не по дням, а по часам.

Марго с улыбкой смотрела на него.

— Елагин, ты просто создан для отцовства. И дети тебя очень любят, — она с умилением посмотрела на сына и дочь, которые обняв ручками Игоря за шею, смотрели на него ослепительно улыбаясь.

— К сожалению, бог дал мне только одного сына. Хотя я всегда мечтал о большой семье, как у вас с Воропаевым.

— Кто тебе не даёт создать эту большую семью прямо сейчас в своей жизни.

— Да, брось ты Марго… — он подошёл к ней ближе и осторожно передал в её руки дочь. — Ты же знаешь всё, что происходит в моей жизни. Так к чему бередить мою рану… — он резко замолчал и посмотрел на Лёшку, который с интересом смотрел на него. — Кушать будете? У меня сегодня очень вкусный обед. Марья Алексеевна старается на кухне уже не один час.

— Нет, дорогой, спасибо. Мы кушали не так давно. Мне нужно поговорить с тобой.

— Ну, хорошо, поговорим. А дети? — Игорь повернул голову и посмотрел на Сашу, который сидя у него на руках нежно перебирал пальчиками его волосы.

— Лёша присмотрит за ними. Мы договорились с ним дома, — Марго перевела взгляд на старшего сына.

Лёшка согласно кивнул и поднял глаза на Игоря.

— А Байрон дома?

— Где ему ещё быть. Поджидает свою порцию обеда на кухне. Иди в дом. Знаешь где его найти, — Елагин улыбнулся.

Лёшка согласно кивнул и бегом направился в дом.

— Что-то случилось? — Игорь внимательно посмотрел на Марго и пересадив малыша на другую руку, остановился с ней рядом.

— Случилось, Игорь… Но только не со мной. Пойдём в дом. Нам нужно поговорить.

— Да, прости. Конечно, пойдём… — он обнял её рукой за плечи, и они вместе направились к лестнице, ведущей в особняк.

Через несколько минут они расположились в гостиной. Игорь делал небольшие глотки ароматного кофе из крошечной чашечки и задумчиво смотрел на Марго, пока она ему рассказывала о своём деле.

Когда она закончила повествование, он поставил чашку на журнальный столик и резко поднялся на ноги.

— Я не понимаю только одного из всего твоего рассказа, почему она сама ко мне не пришла? Ведь мы с ней не ругались, не скандалили. Почему она пришла к тебе, а не ко мне?

— Игорь, не кипятись… Катюшка человек гордый и просить о помощи чужого мужчину… Это сам понимаешь не в её духе.

— Чужого мужчину? Отлично! А то, что я пытаюсь больше года дать ей понять, что я не чужой человек и готов разделить с ней все её тяготы в жизни. Это не в счёт? — он повысил голос.

— Игорь, ну прекрати кричать, пожалуйста. Её тоже можно понять. По себе знаю, хуже нет просить что-нибудь у людей, которые выше тебя в социальном статусе. Уж лучше самому как-нибудь выкрутиться.

— И каков результат её самостоятельных действий?

— Пока неутешительный. Банк отказал ей в выдаче кредита, и она в отчаянии. Операция назначена на пятое октября и ей нужно найти деньги к этому сроку. Игорь, я знаю, что для тебя это не сумма, а для неё она неподъёмная. Прошу тебя… Дай деньги сейчас, а когда вернётся Томашевский из Швейцарии, то мы сразу же отдадим тебе всё в полном объёме. Ведь сейчас главное спасти жизнь её мамы.

— Ты права. Спасти необходимо. Только давай не будем впутывать сюда Томашевского.

— Но, а как же… Игорь, ведь отдать тебе эти деньги самостоятельно она не сможет в ближайшее время, потому что её заработной платы едва хватает, чтобы содержать семью.

— Марго, позволь мне разобраться в этой ситуации самому. Я очень благодарен, что ты обратилась ко мне и всё рассказала. Но дальше я буду действовать и говорить с Катериной самостоятельно и без посредников.

— Хорошо… Но ты точно дашь ей необходимые деньги? Просто я подумала, что если ты откажешь, то я позвоню…

— Я уже сказал никаких просьб к Томашевскому. Это мой личный вопрос и решу я его сам.

— Спасибо тебе! — она поднялась и присела к нему ближе. — Поверь, это благородное дело. Ведь у неё кроме нас никого нет.

— Никого нет… — задумчиво произнёс Елагин. — Знаешь, Марго, у неё бы уже давно не было никаких проблем в жизни если бы она перестала шарахаться от меня, как от прокажённого. Я никак не могу понять почему она так ко мне настроена? Да, согласен… В самом начале, когда мы познакомились, я вёл себя как мерзавец, но ведь я извинился и своим поведением доказал ей, что меня не стоит бояться и тем более можно доверять.

— Игорь… Катюшка скрытный человек и я многого не знаю о её жизни. Но поверь ей было нелегко в жизни, с момента, как они переехали с мамой в Санкт-Петербург из провинции.

— Разве она не Питерская? — он резко поднял глаза и посмотрел на Марго.

— Нет. Они приехали из маленького городка, когда ей было девять лет и им было очень нелегко выжить в этом огромном мегаполисе. Поэтому сам понимаешь, детство её было коротким, потому что мама была одна, да ещё и младший брат на руках. Ей сейчас нужна, очень нужна поддержка, ведь у девчонки не было ничего хорошего в этой жизни.

Елагин задумчиво смотрел на Риту.

— Я понял тебя, Марго. Обещаю, что я помогу ей.

— Спасибо тебе, — она поцеловала его в щёку.

— Не за что. А теперь собирай свою детскую команду и пойдём всё же обедать. И не смей отказываться. Составь мне компанию… — он умоляюще посмотрел на неё.

Марго улыбнулась.

— Конечно, составлю. Пойдём, хозяин… — она обняла его за плечи и поднявшись на ноги, направилась на выход из комнаты.

Как только семейство Воропаевых покинуло его дом сразу же после обеда, Игорь незамедлительно поднялся на второй этаж в свой кабинет и сев за столом, задумался. Мысли сквозили в его голове безудержным потоком. Он несколько раз поднимался и подходил к окну, пристально смотрел вдаль и снова возвращался, и садился в кресло.

Тщательно всё обдумав, он снял со спинки кресла свою куртку и накинув её на плечи, стремительно покинул кабинет.

Забрав ключи у охранников и распорядившись, чтобы они оставались дома, он сам сел за руль и выгнав машину из гаража, покинул особняк, стремительно направляясь в город.

Остановив автомобиль у подъезда дома Онегиных, он взбежал по ступеням лестницы на третий этаж и остановившись у двери, немного помедлил прежде чем нажать на кнопку звонка.

Когда после звукового сигнала дверь распахнулась, и он увидел перед собой Катерину с заплаканными глазами, то невольно растерялся и попытался лишь натянуто улыбнуться.

— Игорь Сергеевич, что-то случилось? Добрый день! — Катя слегка растерянно смотрела на него.

— Добрый! Это мне у тебя бы хотелось спросить… Что случилось? — он осторожно подвинул её в сторону и прошёл в прихожую.

— Я не понимаю, вы … — она резко замолчала, как только заметила прямо перед собой его глаза.

— Когда нужны деньги на операцию мамы?

Катя опустила голову и прислонилась спиной к стене.

— Я так и знала, что Маргарита Константиновна вам всё расскажет.

— А, по-твоему, она не должна была этого делать? — он подошёл к ней ближе и встал напротив.

— Не должна, потому что я не смогу взять у вас деньги.

— Почему? Чем мои деньги тебя не устраивают? Они что, заработаны не так как у всех остальных?

— Игорь Сергеевич, вы прекрасно знаете почему… — она попыталась отойти от него, но он обхватил её руками за плечи и приблизил к себе.

— Нет, не знаю. Более того, мне непонятно вообще твоё предвзятое отношение ко мне. Мне кажется, мы не конфликтуем, не ругаемся в последнее время, а вчерашний поцелуй…

— Вчерашний поцелуй был ошибкой…

— Что ты сказала? — он поднял её подбородок пальцами и пристально всмотрелся в её глаза. — Я не могу понять, когда ты настоящая? Сейчас в образе холодной снежной королевы или вчера, когда улыбалась и с нежностью смотрела в мои глаза. Так ты не ответила на мой вопрос… Когда тебе нужны деньги?

— Я повторяю… Я не смогу взять деньги у вас.

— А я повторяю свой вопрос. Почему?

— Потому что та сумма, что стоит в счёте для меня неподъёмная и взять у вас эти деньги означает оказаться в финансовой кабале у вас на долгие годы.

— Вот как? А у банка ты бы не была в финансовой кабале, когда бы помимо основного долга, ещё и отдавала бы огромные проценты.

— Мне не привыкать жить в долгах. Зато я буду уверена, что за этот долг помимо денег, никто от меня не будет ждать никакого другого вознаграждения.

— Что ты сказала? — он резко вскинул голову. — Но ведь я ещё ничего не сказал и не предложил тебе. Откуда такие скоропалительные выводы?

— А разве я ошибаюсь? Вы же прекрасно понимаете, что вернуть всю эту сумму в установленные вашими адвокатами сроки я буду не в состоянии. И я точно знаю, что такие огромные деньги никто не даст просто так бескорыстно. И чтобы отработать свой долг, мне скорее всего придётся выполнить некоторые ваши условия, — она разомкнула его пальцы и отошла к окну. — Знаю, что вы не примете возврат денег, вы потребуете кое-что другое.

— Вот значит, как. Ну что ж, ты смотрю обо мне весьма нелестного мнения. Значит я такое чудовище в твоих глазах, — он подошёл к ней и встал рядом, пристально всматриваясь в её лицо.

— Я знаю, что ни один мужчина на свете не совершит по отношению к чужой женщине столь бескорыстный поступок и учитывая то, что вы… — она посмотрела на него. — Приходите ко мне постоянно с весьма недвусмысленными намёками, значит потребуете наверняка… — она резко замолчала, когда он склонился к ней.

— Так чего же я потребую от тебя? Поясни. Я хочу, чтобы ты озвучила это вслух.

Катя немного растерялась под его пристальным взглядом и снова посмотрела в окно, словно раздумывая.

— Я знаю, что в обмен на эти деньги вы наверняка захотите, чтобы я стала вашей любовницей, — она обречённо склонила голову. — Что ж, раз у меня нет другого выхода и найти деньги в ближайшее время я всё равно не смогу, тогда у меня только один вопрос, — Онегина посмотрела в его глаза. — Как долго мне придётся отрабатывать свой долг в вашей постели?

Елагин резко развернул её к себе.

— Всю жизнь! И не только в моей постели, но и в моей жизни.

— Что? — она с ужасом в глазах смотрела на него. — Что вы сказали?

— Я хочу, чтобы ты стала не моей любовницей, а моей женой. Я предлагал тебе это уже ранее и предлагаю снова.

— Женой?

— Да, женой. Мне не нужна кратковременная связь с тобой. Мне нужно чтобы ты принадлежала мне полностью и телом, и душой. Была всё время рядом и не в качестве постельной грелки, а, чтобы разделила со мной всю мою жизнь без остатка.

— Стать вынужденной женой в обмен на деньги. Как благородно, Игорь Сергеевич… — Катя усмехнулась и подняв глаза, внимательно на него посмотрела.

— А что тебя не устраивает? Во всяком случае став твоим мужем, это будет моя обязанность решать все твои проблемы, и ты наконец освободишься от них раз и навсегда.

— Навсегда… вы правы… ценой своей собственной свободы. Заточив себя на всю жизнь с человеком, которого я…

— Не любишь… — Игорь закончил за неё фразу и горько улыбнулся. — Я это знаю и можешь не трудиться и не хлестать меня этим по щекам каждый раз, пытаясь побольнее ударить. Я такой, какой есть, плохой или хороший, благородный или подонок в твоих глазах. Да, возможно моё предложение кажется тебе сейчас унизительным. Что ж, если ты предпочитаешь стать за эти те же деньги лишь грязной подстилкой, я думаю, у тебя будет шанс и желающих найдётся много, готовых купить тебя за нужные тебе деньги, но только не я. Я высказал тебе своё предложение. Подумай о нём. Уверен, что ты, скорее всего меня снова возненавидишь, но поверь мне, бескорыстно в этой жизни такие деньги тебе никто всё равно не даст, а маму нужно спасать. Я жду твоего решения… — он медленно направился на выход.

— Я могу вам сказать свой ответ прямо сейчас. Я лучше продам свою почку, чем стану вашей женой…

— Ну что ж, удачи… — Игорь развернулся и не спеша покинул её квартиру.

Когда дверь за ним захлопнулась, Катя опустилась на пол и обречённо посмотрела прямо перед собой. Слёз больше не было. Ей казалось, она выплакала все их накануне. Сейчас была лишь горечь, стоявшая в горле. Жуткая горечь, которая душила и не давала сделать полный вдох, чтобы расправить лёгкие. Она понимала, что совсем одна, уязвима и беспомощна, крохотная песчинка, до проблем которой нет никому дела и раздавить её одним только мыском своих дорогих начищенных до блеска туфель мог каждый.

Она резко поднялась на ноги и направилась к шкафу.

Набросив на плечи плащ и взяв зонт в руку, она открыла входную дверь и стремительно покинула квартиру.

Через час она снова сидела в ординаторской и вытирая стекающие по щекам слёзы, держала в подрагивающей руке стакан с успокоительным средством.

Крапивин ходил из угла в угол огромного кабинета и периодически поворачиваясь, делал обречённые взмахи руками.

— Нет, это ж надо такое удумать, а… Где ты собралась продавать свою почку? У кого? Законодательно это можно сделать только после смерти человека, а обращаться к клиникам, которые это делают нелегально верх глупости. Ты что на тот свет захотела? А кто матери поможет выкарабкаться? Твой брат?

Катя опустила глаза и снова заплакала.

— Давай, пей лекарство и успокаивайся. Тебе силы ещё понадобятся. Я сегодня поговорю с главным врачом центра, и… — Крапивин резко замолчал, расслышав шум в коридоре и сделав пару шагов, замер на пороге у стремительно приоткрывшейся двери ординаторской. Заметив перед собой испуганное лицо молоденькой медсестры, он сосредоточил всё своё внимание на ней.

— Снежана, что случилось?

— Доктор, там ваша пациентка… — она перевела слегка растерянный взгляд на Катерину. — Онегина. Она упала в палате. Мне кажется, что у неё снова сердечный приступ.

Катерина выпустила из рук стакан с лекарством, и он со звоном ударившись о мраморный пол, разлетелся вдребезги. Она сорвалась с места и бросилась вслед за врачом к палате матери.

Её не пустили внутрь комнаты и она, увидев лишь в дверном проёме голову мамы с разметавшимися по полу волосами и безжизненным выражением лица, разразилась громкими рыданиями. Катя смотрела на суетившихся вокруг матери врачей, видела бесконечные шприцы в их руках с инъекциями, слышала громкие голоса и крики готовить реанимацию. Всё это смешалось в стремительный поток оглушающего невидимого водоворота, который захлестнул её сознание до предела и внезапная темнота, закрывшая пеленой её глаза, погрузила её во мрак.

Она медленно сползла по стене и упала на пол.

Сознание возвращалось медленно и тяжело. Ярко загоревшийся свет перед глазами, ослепил её, и Катерина с трудом разомкнула веки. Заметив перед собой лицо Крапивина, она схватила его за руку и резко поднялась, но тут же обессилено снова опустилась на подушку.

— Лежи, лежи… — он коснулся рукой её лица. — Скоро станет легче. У тебя сильно упало давление.

— Что с мамой? — произнесла она охрипшим голосом.

— Всё в порядке. Приступ купировали. Она спит. Не волнуйся.

Катя облегчённо выдохнула.

— Я тут… пока ты спала… Говорил с главным врачом, и он обещал посодействовать в вашем вопросе…

— Не надо.

— Что не надо?

— Деньги на операцию будут в наличии уже завтра.

— Но ведь ты говорила…

Катерина тяжело повернула голову и посмотрела на мужчину.

— Вы же сами сказали медлить нельзя и её приступ сегодня лишний раз только это подтвердил. Когда вы сможете прооперировать её?

— Не раньше пятого. Ей нужно немного окрепнуть после сегодняшнего приступа, — Крапивин присел с ней рядом. — Надеюсь, ты всё-таки не решила продать…

— Нет, не волнуйтесь. Я ничего продавать не буду. Вы правы, я нужна маме живая и здоровая.

— Вот и умница, что поняла это, а всё остальное поверь, не так важно. Главное здоровье и жизнь.

— Вы правы, всё остальное неважно, — Катя прикрыла глаза. — Когда я смогу уйти отсюда? — она снова распахнула веки.

— Полежи ещё часик, а потом я тебя отпущу. Только поезжай сразу домой. Тебе отдых нужен.

— Хорошо. Я вам обещаю, — она с улыбкой посмотрела на него.

— Ну и умница… — Крапивин погладил её по волосам и вышел из комнаты.

Катерина ещё несколько минут после его ухода просто смотрела прямо перед собой в потолок серого цвета. Весь тот ужас, что случился на её глазах с мамой до сих пор раздавался в её ушах. Она больше не хотела думать и устала всего бояться. Понимала чётко только одно, что сделает всё возможное, чтобы спасти родного человека и потому уже точно знала, куда отправится сразу же, как только покинет пределы больницы.

****

Елагин сидел на диване в своём кабинете и задумчиво смотрел в окно. Рука машинально касалась головы Байрона, которую преданный пёс положил ему на колени. На душе было также уныло, как и на улице.

Обложной дождь громко стучал в окно уже не один час. А сильный ветер, нещадно срывающий с деревьев в саду золотистые листья, швыряя их в мокрое стекло, наполнял душу горечью.

Игорь продолжал думать о разговоре с Екатериной. Уже жалел в душе о сказанном и озвученном ей предложении. Осознавал, что, то хрупкое доверие, что образовалось между ними, было сегодня разрушено окончательно.

Понимал, что поступил низко, воспользовавшись её трудностями, но ведь то, что он предложил ей было лучшим вариантом, нежели стать просто чьей-то любовницей, продав себя за деньги. Недоумевал, почему предложение о замужестве вызвало бурю негодования у неё, а стать его любовницей лишь на время, разделив с ним постель, приняла с обречённым согласием.

Знал всегда, что насильно мил не будешь. Но ведь он не мог ошибаться, потому что видел её глаза, её тёплый взгляд накануне, и тот поцелуй, что вчера сорвал с её губ, тоже не был отвергнут с её стороны. Значит, он не был ей противен, значит чувствовала к нему хоть малую толику симпатии. Тогда почему сегодня всё получилось так нелепо и непредсказуемо.

Игорь невольно опустил глаза и улыбнулся.

Байрон смотрел на него, не моргая, словно пытался прочесть и прочувствовать обречённые мысли своего хозяина.

— Ну что, приятель… Похоже, мы с тобой обречены на вечное одиночество, после того, как твоя любимая хозяйка покинула нас и ушла навсегда, откуда, к сожалению, не возвращаются. Как же её не хватает… — он нежно провёл пальцами по голове собаки, но пёс неожиданно сорвался с места и бросился к двери. Он поскрёб лапами о деревянную поверхность и заскулил, точно щенок.

— Что случилось? — Игорь стремительно поднялся на ноги и подошёл к двери, резко её распахивая.

Он невольно застыл на пороге, пристально всматриваясь в мокрое от дождя лицо Кати.

— Что случилось? — он смотрел на неё, не моргая.

Она молча посмотрела на него и опустив глаза, прошла внутрь комнаты. Остановившись в центре кабинета, она обхватила себя руками за плечи и внимательно посмотрела на него.

— Игорь Сергеевич, ваше предложение относительно денег для лечения мамы остаётся в силе? — она говорила слегка подрагивающим голосом. Её тело дрожало, точно в ознобе.

Игорь сорвался с места и сдёрнув с дивана шерстяной плед, подошёл к ней ближе. Набросив на её плечи плотную ткань, он закутал её и крепко обняв руками, прижал к себе.

— Ты вся вымокла. Ты что шла пешком?

Она подняла на него глаза.

— От пункта охраны. Они не пропустили машину без шашечек на крыше.

— Ты что взяла случайного водителя, чтобы приехать сюда? Ты с ума сошла? Почему ты мне не позвонила? Я бы прислал своего водителя за тобой, — он смотрел прямо в её глаза.

— Не ругайтесь, пожалуйста, — она слегка отстранилась от него и закутавшись поплотнее в плед, отошла в сторону и присела на краешек дивана.

— Подожди меня здесь. Я сейчас приду… — Елагин сорвался с места и стремительно направился на выход из кабинета.

Катя подняла глаза на собаку, которая замерев на месте, внимательно смотрела на неё. Вытащив руку из-под пледа, она постучала ладонью по коленке и позвала его по имени.

Байрон сделал пару шагов в её сторону и подняв голову, пристально всмотрелся в её лицо.

— Ну что, Байрон… Примешь меня в свой дом? — она провела рукой по голове четвероногого хозяина особняка и когда пёс лизнул её прямо в нос, горько улыбнулась и прижала его голову к себе.

Дверь резко открылась и на пороге снова появился Елагин с большой фарфоровой чашкой в руке и небольшим свёртком под мышкой.

Протянув в её руки кружку, он пристально посмотрел в её лицо.

— Сейчас же выпей. Здесь чай и малиновое варенье.

Катя согласно кивнула и поднесла чашку к губам, делая небольшой глоток ароматного чая. Она невольно вздрогнула, когда Игорь, опустившись перед ней на колени, уверенно освободил её ноги от промокших туфель и, взяв по очереди каждую из её стоп, растёр кожу на них до лёгкой красноты одеколоном из большого пузырька. Размотав свёрток, он извлёк из него чистую одежду и пару шерстяных носок.

— Они новые, я ни разу их не надевал. Катя вязала их, когда уже была больна. Они конечно большие для тебя, но думаю главное сейчас согреться, — он надел их ей на ноги и поднял голову, снова пристально всматриваясь в её лицо. — Допивай чай и переодевайся. Здесь моя тёплая фланелевая рубашка. Полагаю, конечно, что она будет тебе как платье, но зато она чистая и сухая. Твою одежду я отдам домработнице. Она её выстирает и до завтра всё просохнет.

— До завтра? Но мне нужно домой.

— Поедешь завтра утром. Тебе нужно отдохнуть и согреться, иначе сляжешь в больницу с простудой. Не волнуйся, я не буду докучать тебе. Ты сможешь переночевать в гостевой комнате.

— Игорь Сергеевич, нам нужно поговорить.

— Я понял это. Только чуть позже. Пей чай и переодевайся. Я выйду ненадолго. Спущусь на кухню и разогрею суп. Тебе нужно поесть.

— Спасибо вам большое.

— Не за что… — он резко поднялся на ноги и закрутив колпачком пузырёк с одеколоном, махнул рукой Байрону. — Пойдём, дружок, приказ покинуть комнату касался всех мужчин.

Пёс медленно повернул голову на него и нехотя поковылял за ним следом.

Катя улыбнулась и допив чай, отставила кружку в сторону. Развернув тёплую и мягкую фланелевую рубашку в крупную клетку, она с удовольствием сбросила с себя мокрые вещи и накинув уютную одежду на плечи, застегнула все пуговицы. Рубашка действительно больше походила на платье.

Завернувшись снова в плед, она опустилась на диван и положила голову на декоративную подушечку.

Согревающий напиток и тёплая сухая одежда наконец наполнили всё тело привычным состоянием комфорта, избавившего её одномоментно от сильного озноба.

Тихий стук, раздавшийся в дверь кабинета, заставил её поднять голову.

— Войдите…

Дверь распахнулась и первым в комнату вошёл Байрон и только следом его хозяин.

Игорь поставил перед ней небольшой складной столик с тарелкой ароматного супа в центре и передал в её руки хлеб и ложку.

— Кушай… Тебе согреться нужно.

— А вы? — она робко на него посмотрела.

— Я ужинал… — слукавил Игорь и резко выпрямившись, подошёл к окну, нарочно поворачиваясь к ней спиной, чтобы её не смущать.

Екатерина опустила глаза и принялась за еду. Суп был очень наваристым. Грибы, нарезанные крупными дольками, придавали куриному бульону восхитительный вкус и аромат, поэтому она с удовольствием съела его до капельки.

— Очень вкусный суп. Спасибо, — Катя отставила тарелку в сторону и подняла глаза на Игоря, пристально всматриваясь в его спину.

Елагин медленно повернулся и посмотрел на неё.

— Так о чём ты хотела поговорить со мной? — он подошёл ближе и присел с ней рядом.

Катя подняла глаза и посмотрела в его лицо.

— Вы сегодня сказали, что дадите деньги на операцию мамы, если я стану вашей женой. Так вот я подумала… Я согласна.

Игорь приблизился к её лицу.

— Почему ты так резко передумала? Это ведь не от желания быть со мной рядом. Ведь так?

Она опустила голову.

— Сегодня у мамы снова случился приступ в больнице, и врач сказал, что ей нужна срочная операция. Она упала в палате, и я стояла там и ничем не могла ей помочь, — Катя склонила голову и заплакала.

Елагин обхватил её ладонью за шею и прижал к себе. Нежно коснувшись губами её волос, он резко отстранился и поднялся на ноги. Приоткрыв дверцу сейфа, достал банковскую книжку и взяв ручку, быстро начал заполнять чек.

Через несколько минут поднявшись, снова приблизился к ней и сел рядом, протягивая в её руки финансовую квитанцию.

— Возьми. Этой суммы хватит не только на операцию, но и на всё дополнительное лечение мамы. Сегодня переночуй здесь, а завтра утром поезжай домой, — он резко поднялся на ноги и отошёл от неё, снова возвращаясь к столу.

Щёлкнув кнопкой компьютерной мыши, открыл электронную почту и принялся поспешно набирать сообщение управляющему своего банка.

Катерина крепко зажала чек в ладони и смотрела на Игоря, не моргая.

— А как же… ваше предложение?

Елагин повернул голову и внимательно посмотрел на неё.

— Ты свободна от него.

— Но как же…

— Если ты волнуешься о долге, то, как только мама поправится, будешь отдавать мне деньги частями из заработной платы. По возможности, разумеется.

— Но ведь это огромная сумма и мне не отдать её так сразу…

— Я думаю, жизнь человеческая стоит гораздо дороже любых денег. Не волнуйся и не думай ни о чём сейчас. Лечи маму. А теперь пойдём, я провожу тебя в гостевую комнату. Тебе поспать нужно.

Катерина смотрела на него, не моргая, и когда он подошёл ближе, поднялась, опираясь на его руку и пошла на выход из комнаты.

По длинному коридору шли молча. И когда он приоткрыл дверь гостевой спальни, она попрощалась и молча вошла внутрь комнаты.

Затворив за ней дверь, Елагин снова вернулся в кабинет и открыв электронную почту, полученную от своих партнёров, погрузился в работу. Больше не хотел ни о чём думать и размышлять. Хотелось окунуться с головой в новое дело и завтрашняя поездка в Чехию с ответным визитом на завод его партнёров, будет как нельзя кстати. Надеялся, что там, закрутившись с делами и заботами забудет и о Катерине, и обо всех последних событиях, что случились в его жизни, связанные с нею.

Тихий стук в дверь, больше походивший на лёгкое касание ногтей к деревянной поверхности, заставил его резко поднять голову и встать на ноги. Быстро преодолев расстояние до двери, он резко распахнул её и удивлённо посмотрел на стоявшую босиком на пороге Катерину.

— Ты чего не спишь? Болит что-нибудь? Тебя знобит снова? — он взволнованно всматривался в её лицо.

Она молча отрицательно покачала головой.

— Тогда что?

— Я хотела спросить во сколько мне завтра утром нужно быть в Загсе?

— Где быть? — он посмотрел на неё недоумённо.

— Я знаю, что сначала нужно подать заявления и только через определённое время людей могут расписать.

— Ты хочешь сказать, что… — Елагин замер.

— Да, я хочу сказать, что я согласна выйти за вас замуж.

— Ты действительно этого хочешь?

Катя молча кивнула.

— Ты хорошо подумала?

— Хорошо.

Игорь внимательно посмотрел на неё и склонившись, приблизился к её лицу.

— Я тебя сразу хочу предупредить, что наш брак не будет фиктивным, и мы не будем спать в разных комнатах. Ты будешь не только моей женой, но и любовницей. Ты будешь сопровождать меня на деловые встречи и приёмы, и мы будем совместно вести наш дом и наше общее дело в кондитерской. Подумай хорошо, прежде чем соглашаться. Мне не нужен просто штамп в паспорте, мне нужна ты и наша совместная жизнь в этом доме. У тебя ещё есть время всё обдумать и не приносить себя добровольно в жертву, если ты этого не хочешь. Тем более что я этого от тебя больше не требую.

— Я хорошо подумала. Я думала об этом с момента, как вы… — она немного помедлила. — Как ты оставил меня в гостевой комнате. Я согласна стать твоей женой.

Елагин задумчиво смотрел на неё, но уже через мгновение, крепко обнял её и прижал к себе.

— Хотел бы я, чтобы ты произнесла эти слова без давления над тобой всех сложившихся обстоятельств… — он слегка отстранился от неё, и пристально всмотревшись в её глаза, склонился ниже, и слегка коснувшись её губ своими, замер, словно ожидая её ответа.

Катерина судорожно вздохнула и приоткрыв губы, позволила ему углубить поцелуй.

Он обхватил её руками за талию и прижав к себе, принялся ласкать её губы нежно и трепетно, обречённо понимая, что, то неожиданное счастье, которое свалилось на его многострадальную голову прямо сейчас, было зыбким. И больше походило на ускользающий призрак, который он словно стелющуюся дымку утреннего тумана пытался удержать в своих руках.

Он чётко понимал, что это всего лишь иллюзия той счастливой жизни, о которой он мечтал. Но сейчас в данный момент ему было всё равно, пока ощущал в своих руках её тёплое слегка подрагивающее тело, её хрупкие пальцы, касающиеся его плеч и нежные губы, которые отвечали на его требовательные прикосновения, наполняя его голову и мысли дурманом головокружительного и такого пленительного самообмана.

Глава 4

Громкий стук в дверь гостевой спальни заставил Катю нехотя открыть глаза.

Она резко подскочила на месте и натянула одеяло повыше, точно пытаясь укрыться за ним.

Не дождавшись её ответа деревянное полотно бесцеремонно распахнули и появившаяся на пороге молодая девушка в униформе тёмно-коричневого цвета, подпоясанная белоснежным передником по-хозяйски прошла в комнату.

Смерив гостью пренебрежительным взглядом, она процедила утреннее приветствие сквозь зубы и стремительно подошла к банкетке, расположенной в изножье кровати, небрежно опуская на её поверхность вещи Екатерины.

— Всё постирано и выглажено, — она подняла глаза и пристально посмотрела на Онегину.

— Спасибо вам большое. Мне неловко, что вам пришлось… — Катя не договорила, заметив на губах девушки презрительную ухмылку.

— Хозяину спасибо скажи. Если бы не он, то я бы к твоим шмоткам и пальцем не прикоснулась. Мало у нас работы с матерью в доме, ещё и тряпки стирать всяким шлю… — она резко осеклась и взглянув на Катерину, развернулась и поспешно покинула комнату.

Катя посмотрела в сторону двери и немного подумав, резко поднялась с кровати. Скинув с плеч рубашку Елагина, она поспешно переоделась в свои вещи и подошла к зеркалу. Пригладив пальцами растрепавшиеся волосы и заколов их двумя невидимками, которые всё время держала в сумочке, она тяжело вздохнула. Оглянувшись, вернулась в центр комнаты и аккуратно заправив за собой постель, стремительно направилась на выход из помещения.

Оказавшись в коридоре Катерина осмотрелась по сторонам и попыталась вспомнить, где находится выход из дома. Немного подумав, повернула направо и преодолев длинный коридор, вышла на пролёт второго этажа.

Длинная лестница в холл находилась прямо перед нею.

Набросив на плечи свой плащ и повязав косыночку на шею, она быстро начала спускаться по ступеням. И когда уже почти достигла входной двери и взялась пальцами за ручку, резко замерла на месте, расслышав за своей спиной голос Елагина.

— Катюш, ты не слышишь меня? — Игорь повторил свой вопрос и стремительно направился в её сторону.

Поравнявшись с нею, коснулся руками её плеч и развернул к себе.

— Куда ты? Доброе утро!

— Доброе утро! Игорь Серг… Игорь, мне нужно домой, переодеться и съездить к маме в больницу, — она смотрела ему не в глаза, а куда-то в сторону.

— Но я думал, что сегодня мы проведём весь день вместе. Сегодня воскресенье и мне хотелось…

— Прости, я не могу, — она подняла на него глаза. — Сегодня Данька возвращается и мне нужно приготовить обед. Отвести деньги в больницу. Сегодня как раз дежурит лечащий врач мамы.

— Но ведь всё это мы можем сделать вместе, — он нежно провёл тыльной стороной ладони по её щеке и склонившись, коснулся её губ своими. — Я завтрак приготовил. Хотел, чтобы мы поели вместе, а потом сразу поехали к маме в больницу. Я хочу познакомиться с ней.

— Познакомиться? — Катя резко вскинула голову.

— А что тебя удивляет? Как-никак скоро я стану её зятем и мне кажется время для знакомства сейчас самое подходящее. Или ты передумала за ночь?

— Передумала? Нет… я не передумала. Просто я полагала, что пока маме не сделают операцию, может нам не стоит регистрировать наши отношения? Мне кажется, жениться сейчас будет не совсем правильно.

— Я тоже об этом подумал. Видишь ли, я хотел, чтобы у нас с тобой был настоящий праздник. Поэтому мы подождём, пока маму прооперируют, и она поправиться. Как раз успеем основательно подготовиться к торжеству. Ведь свадьба дело ответственное.

— Свадьба? Но я полагала, что мы просто распишемся в Загсе, и… — она резко замолчала, когда Игорь приблизился к её лицу.

— Нет, Катюша, непременно свадьба и пышная. Видишь ли, я человек вхожий с некоторых пор в высший круг бизнес элиты этого города. Поэтому сама понимаешь… тайной регистрацией не обойдёшься.

— Игорь, но я не хочу всей этой пышности. Ты же понимаешь, что наша свадьба…

— Что наша свадьба? Мы же вчера с тобой условились, что наш брак не будет фиктивным. А значит знакомство с твоей мамой, свадьба и приём гостей должны быть настоящими.

— Я не хочу всего этого. Я не привыкла к публичности. Я не смогу. Я не знаю, как себя вести среди таких людей.

— Успокойся… — Игорь обнял её руками за талию и притянул к себе, нежно касаясь губами кончика её носа. — Я тебя всему научу. Поверь, это не такая хитрая наука, как ты полагаешь. Тебе и делать ничего не нужно будет особо. Просто быть собой. А теперь пойдём завтракать. Я проголодался. И заодно обсудим все наши остальные дела. Ну что идём? — он снова склонился к ней и коснулся её губ своими.

Катя молча кивнула и медленно пошла с ним рядом в сторону кухни.

Каждый раз прежде оказываясь в его доме по делам, она не успевала рассмотреть его особняк как следует. И только сейчас, когда оказалась в большом и просторном помещении столовой, объединённой с кухней, смогла всё внимательно осмотреть, пока Елагин собственноручно колдовал у плиты и накрывал на стол.

Роскошная планировка и дизайнерский ремонт, красивая отделка стен в нежных оттенках сливочного крема, красивый мраморный пол с лёгким подогревом, изящная люстра на потолке в центре комнаты, мебель цвета слоновой кости и обилие бытовой техники, заполняющей рабочие поверхности в строго пропорциональном порядке, предстало её взору. Кругом царила идеальная, скорее зеркальная чистота и порядок.

Дольше остального Катерина задержала свой взгляд на занятной тряпичной кукле в нарядном сарафане, выполненном в лучших традициях народного промысла, которая важно восседала на поверхности микроволновой печи.

— Что это за хранитель? — обратилась она с улыбкой к Игорю.

Елагин обернулся и проследив взглядом за её рукой, тоже улыбнулся.

— Это Зойка. Мама моя всю свою жизнь занималась этим и шила таких кукол, одевая и наряжая их в красивые вещички, которые создавала сама. Всегда говорила, что ей не хватало дочери, и потому она нашла воплощение своей мечты в изготовлении подобных тряпичных кукол. Она давала имя каждой из них и размещала по одной в каждой комнате. После её смерти, я забрал их, и они долго лежали на дне старого чемодана позабытые, а когда год назад купил этот дом, и сделал ремонт, мне захотелось, создать домашний уют, и я вспомнил об этих куклах. Они есть практически в каждой комнате, кроме гостевых.

— Она очень красивая… — Катя поднялась на ноги и подошла ближе к микроволновке, поднимая куклу на руки.

Забавная тряпичная мордашка с нежным румянцем на щёчках и огромными выразительными глазами небесного цвета смотрела на неё озорным взглядом.

Прижав её к себе, Катя улыбнулась, заметив, как Игорь озабоченно изучал свежий длинный французский багет, решая, как его лучше нарезать.

— Давай, я тебе помогу. Сделаем всё вместе, — она пристально всмотрелась в его лицо.

— Нет уж. Сегодня ты у меня в гостях и потому никакой помощи мне на кухне. Садись. У меня уже почти всё готово, — он показал ей рукой на стул.

— А где Байрон? — Катя вернулась к столу.

— Ты за него не волнуйся. Он уже давно позавтракал, и я его выпустил во двор. У него утренняя прогулка в саду, причём самостоятельная.

— Не боишься, что он без присмотра нашкодничает? — Катя улыбнулась.

— Нет, не боюсь, — Игорь улыбнулся и посмотрел на неё. — Он давно оставил свои щенячьи привычки, потому что знает каждая проказа не останется без моего внимания и серьёзного мужского разговора сразу после этого ему не избежать.

— Ты строгий… — она улыбнулась.

— Ещё какой… — Игорь подошёл ближе и склонившись, нежно коснулся губами её обнажённого плеча. — Ты не замёрзла? У тебя платьице совсем не по погоде. Мне кажется здесь прохладно.

— Нет, не замёрзла. Напротив, у тебя очень тепло в доме. Я оставила тёплую кофту на диване в прихожей.

— Ну, тогда хорошо. Так… Ну у меня всё готово… — Елагин поставил перед ней на столе плетёную корзинку с хлебом и взяв тканевую салфетку в руки, присел с ней рядом. — Не знаю, что ты любишь, поэтому приготовил на завтрак всё то, что люблю сам. Буду постигать твои вкусы уже сейчас, чтобы знать на будущее.

Катя обвела заинтересованным взглядом красиво сервированный стол с белоснежной скатертью, на которой в одинаковых синих тарелках, по всей видимости, из дорогого фарфора покоились изысканные и вызывающие только одним своим видом аппетит потрясающие блюда.

Нежная рисовая каша с молоком и сливочным маслом, домашний йогурт с фруктами в высоких хрустальных бокалах, тонкие ломтики поджаренных тостов с румяной корочкой, творожный сыр, тропические фрукты, ароматный чёрный чай в небольших белоснежных чашках и воздушный творожный десерт на большом стеклянном блюде.

— Я люблю всё, что ты приготовил. Только съесть всё это за один раз под силу разве что слону. Здесь всего слишком много, — Катя улыбнулась и взяла ложку в руку.

— Ну, я думаю, мы не торопимся и попробовать хоть по капельке всё… ты просто обязана. Я очень старался… — Игорь придвинул к себе ближе пиалу с кашей и взяв ложку в руку, принялся за еду. — Приятного аппетита, Катюша!

— Спасибо. Тебе тоже приятного аппетита!

В течение завтрака они периодически поднимали глаза и улыбаясь, смотрели друг на друга. Тёплая уютная обстановка, вкусная еда и спокойные обстоятельные разговоры, казалось разом перечеркнули все вчерашние размолвки между ними и сейчас они действительно напоминали обычную влюблённую пару.

Неожиданно нарушившее их увлекательный разговор вмешательство извне, заставило их обоих замолчать и резко повернуть головы.

— Игорь Сергеевич, доброе утро! — женщина лет пятидесяти, появившаяся в кухне, нерешительно топталась на месте, крепко сжимая в руках своё пальто и сумочку. — Вы ведь сказали, чтобы я пришла позже сегодня.

— Всё верно. Я хотел, чтобы вы отдохнули. Ведь вчера вы работали допоздна.

— Но ваш завтрак…

— Как видите… Я справился сам. И, по-моему, моя гостья очень довольна. Кстати, познакомьтесь… — Игорь повернулся в сторону Кати. — Катюша, это Марья Алексеевна Крутицкая. Моя домработница и мой главный помощник в доме. К ней можно обращаться по любому вопросу. Она знает в доме всё и поможет, если потребуется добрый совет.

— Доброе утро! Очень приятно, — Катя улыбнулась и посмотрела на женщину.

Крутицкая небрежно кивнула головой.

— Марья Алексеевна, а это Екатерина Андреевна Онегина. Моя невеста и будущая жена. Прошу как говорится… любить и не жаловать.

Женщина после его слов побледнела и невольно выпустила сумочку и пальто из рук, которые моментально упали к её ногам.

— Ваша невеста? Ваша будущая жена? — она вопросительно посмотрела на Елагина. — Но разве вы… — Крутицкая склонилась, стремительно поднимая вещи с пола.

— Я понимаю вашу растерянность… Но с сегодняшнего дня я хочу, чтобы все, кто работают в этом доме, знали о статусе Кати. И уже сейчас начинали относиться к ней, как к будущей хозяйке.

— К хозяйке? Разве вы собираетесь жениться в ближайшее время? — женщина смотрела на него, не моргая.

— А что вас так удивляет? Разве я настолько стар, что мне это заказано?

— Ну что вы… — женщина смущённо опустила глаза. — Просто всё как-то быстро и неожиданно.

— Ну, я думаю в этом нет ничего страшного. И полагаю, вы быстро привыкнете к этому и поладите с Катюшей.

— Конечно, поладим… — женщина поджала губы и смерила Онегину изучающим взглядом. — Если я вам пока не нужна, то с вашего позволения приступлю к работе на втором этаже.

— Не нужны. Ступайте… — Игорь снова перевёл взгляд на Катю, которая всё это время молча наблюдала за происходившим между ним и горничной разговором.

Крутицкая согласно кивнула и развернувшись, стремительно покинула комнату.

— Мне кажется… Я ей не понравилась, — Катя подняла глаза на Елагина.

— Глупости! С чего ты вдруг должна ей не понравиться.

— А молодая девушка в форме горничной, которая заходила ко мне в комнату, это…

— Это Альбина… Дочь моей домработницы. Помимо них в особняке работает ещё приходящий садовник и четыре человека охраны, работающие по сменам. Ты уже очень скоро с ними со всеми познакомишься. Люди все хорошие и я уверен, что ты найдёшь подход к каждому из них без труда. Потому что надеюсь, что теперь ты будешь вести все дела в доме и отдавать соответствующие распоряжения тоже.

— Так сразу? Ты думаешь, я справлюсь?

— Уверен, что справишься, — Елагин улыбнулся.

— Что ж, постараюсь… — Катя улыбнулась. — Спасибо за завтрак, Игорь. Всё было очень вкусно, — она отодвинула тарелку в сторону и промокнула губы салфеткой.

— Не за что. Я рад, что тебе понравилось. Ну что, поедем к маме или заберём для начала твоего брата из отделения?

— Думаешь, мы сможем забрать его прямо сейчас с утра?

— Я сейчас позвоню и всё узнаю. А ты пока одевайся.

Катя поднялась на ноги, но тут же резко остановилась.

— А посуда? Нужно же её помыть, — она показала рукой на стол.

— Катюша, ты забываешь, что здесь работают люди, которым я за это плачу деньги.

— Но всё-таки, мы ведь…

Заметив её слегка растерянное лицо, Игорь тихо рассмеялся и притянув её к себе, коснулся губами её щеки.

— Ну, хорошо… Сегодня сделаем исключение и, чтобы успокоить твою совесть и не позволить тебе думать об этом весь день, помоем посуду сами, — он протянул в её руки полотенце. — Поможешь мне…

Онегина ослепительно улыбнулась и приняв из его рук отрез вафельной ткани с набивным рисунком, направилась к раковине.

Закончив уборку, они оделись и покинули дом, стремительно направляясь к его машине.

Когда автомобиль хозяина выехал за пределы двора, Марья Алексеевна отошла от окна и застегнув фартук униформы, обернулась и посмотрела на дочь, сидевшую на её кровати.

— Ну что ты на меня смотришь? — обратилась к ней женщина. — Прошляпила своё счастье.

— Ой, нужен он мне, этот старпёр… — девушка закинула нога на ногу и обречённо подняла глаза к потолку, нервно пережёвывая жвачку во рту.

— Дура! Вот учи тебя не учи, ты бестолковая, как твой отец. Видишь, как быстро подобрали нашего хозяина и глазом не успели моргнуть.

— Мне только одно непонятно, если она его невеста, тогда почему они спали в разных комнатах? Я утром убирала его постель, и в ней он спал явно один, и следов бурных страстей, я не обнаружила. Кровать была примята только с одной стороны, — девушка задумчиво смотрела на мать.

— Действительно странно. Второй год работаю на него, а ни разу не видела, чтобы приводил сюда кого-нибудь из баб, а эту притащил впервые. Только странно, что мы о ней ничего не слышали раньше. Я у охраны спросила, говорят что-то невразумительное. Вроде они работают вместе.

— Думаешь, она его круга? — девушка вытащила изо рта край жевательной резинки и намотала его на палец.

— Не знаю. Внешне выглядит просто, но одежда подобрана со вкусом. Да и сама смазливая. Только по сравнению с ним девчонка совсем. Сомневаюсь, что их связывает любовь.

— Какая любовь? Сейчас у всех только постельный интерес и деньги. И эта простушка полагаю не исключение… — девушка усмехнулась.

— Простушка она или нет, а тебя обскакала. Я ведь тебя зачем сюда взяла на работу? Чтобы ты охмурила его, а ты таскаешься к охранникам, как последняя шлюха. Не стыдно?

— А чего мне стыдиться? Твой Елагин на меня как на пыль на серванте смотрит. Есть и есть я там… где-то. Я ведь поначалу, что только не делала и одевалась вызывающе, и убирала при нём в комнатах, пытаясь соблазнить его. Всё бестолку. Он, наверное… уже того… — девушка громко захохотала и тут же зашипела от боли, когда рука матери отвесила ей звонкую оплеуху. — За что?

— За дурость. Тебе не о его потенции думать нужно, а о том сколько денег на его счетах. Ты красивая и должна устроить свою жизнь гораздо лучше, чем я. Ведь не захочешь всю жизнь шваброй махать и чужие рубашки гладить.

— Не волнуйся, если я и буду их гладить, то только одному мужчине. Денис мне очень нравится, и мы наверняка поженимся в ближайшее время.

— Денис твой… женат и вешает тебе лапшу на уши, — женщина покачала головой.

— Плевать мне на его жену. Он сказал, что разведётся скоро. Так что я тоже устроюсь неплохо.

— Неплохо? — женщина склонилась к ней. — Я не для того пришла в этот дом, чтобы жить неплохо. Я хочу видеть тебя хозяйкой в этом доме.

— И что мне теперь лечь под него что ли?

— Надо будет и ляжешь. От тебя не убудет, не девица уже давно. Так что забудь о своём охраннике и сконцентрируйся на хозяине. И пока эта аферистка ходит в невестах, мы должны сделать так, чтобы она ею и осталась. Ты поняла меня?

Девушка насуплено смотрела на мать.

— Не слышу? — женщина повысила голос и склонилась к дочери, пристально всматриваясь в её глаза.

— Поняла. Но только если он потом выгонит меня из дома, не смей мне говорить, что в этом виновата я.

— А ты постарайся так его ублажить, чтобы он не захотел тебя никуда выгонять. И заодно эту выскочку поучим… Покажем ей, что таким как она не место в этом доме. А теперь давай, вставай и за работу. Не хочу, чтобы вернувшись, хозяин обвинил нас в лени. Ступай работать!

Девушка смерила мать пренебрежительным взглядом и нехотя поднявшись, и поправив короткую юбку, стремительно направилась на выход из комнаты.

Когда она вышла, Марья Алексеевна снова подошла к окну и задумчиво посмотрела в сторону сада.

Её каторжный труд в этом доме чуть больше двух лет иногда казался невыносимым. Но те деньги, что она тут получала, покрывали все её недовольства с лихвой. Она старалась, работала исправно и создавала тёплую базу в надежде, что её дочь рано или поздно станет хозяйкой в этом доме и только по этой причине она её и устроила сюда полгода назад.

Но вопреки её ожиданиям, пребывание в доме Альбины не принесло желанных результатов. Дочь была ленива и не собиралась воплощать в жизнь все её стратегические планы. Напротив, путаясь с охранниками, она создавала ей дополнительные проблемы. Но она не собиралась потакать её прихотям, потому что, прожив сама всю жизнь с подобным охранником, чётко знала, что такие бездельники ничего не добиваются в жизни и в результате всё приходится тянуть на себе.

Своей дочери подобной судьбы не желала и потому вовремя рассмотрев в своём хозяине перспективную партию, вынашивала в голове планы своего будущего родственного единения с ним.

Появившаяся сегодня неожиданно таинственная незнакомка в компании Елагина, спутала все её планы, и она временно потеряла покой, но уже точно знала, что не даст ей жизни в этом доме чего бы ей это не стоило.

****

Елагин крепко удерживал руку Кати в своей ладони и смотрел на Крапивина, который безуспешно пытался дозвониться по телефону уже несколько минут.

Положив трубку, мужчина с улыбкой посмотрел на них.

— К сожалению, сегодня воскресенье и полагаю, мне вряд ли удастся найти хоть одну живую душу, чтобы ускорить процесс передачи денег и начать подготовку к операции. Но вы не волнуйтесь, уже завтра я полностью займусь вашим делом.

— Может, нужно моё вмешательство и необходимо надавить на кого-нибудь? — Елагин вопросительно посмотрел на врача.

— Нет, ну что вы. Поверьте, здесь у нас всё происходит оперативно, и каждый сотрудник работает на совесть. Просто выходные дни здесь официальны для всех специалистов и их никто не отменял. У нас бывают исключения в крайних и очень срочных случаях, но поверьте, сейчас для Марии Владимировны излишняя спешка не нужна. Безусловно, мы не будем теперь оттягивать процесс проведения операции на долгие две недели и сделаем её по возможности раньше.

— Но вы говорили, что её состояние после вчерашнего приступа может стать нежелательным при проведении операции, — Катя смотрела на Крапивина, не отрывая взгляда.

— Не волнуйтесь. Я был у неё сегодня утром и поверьте, Катенька, ваша мама чувствует себя гораздо лучше, чем вчера и я думаю, прекрасно перенесёт операцию.

— Вы уверены? Это не вызовет осложнения?

— Уверен. Я работаю и делаю подобные операции не один десяток лет. Да, конечно операция будет сложной. Но будем надеяться, что всё пройдёт благополучно.

— И когда приблизительно вы её прооперируете?

— Я полагаю, что все подготовительные моменты и дополнительное обследование займут несколько дней. И через неделю мы проведём операцию.

— Хорошо. Скажите, мы можем увидеть её прямо сейчас? — Елагин внимательно посмотрел на доктора.

— Можете. Я провожу вас сам лично. Только вам придётся переодеться, потому что она находится в палате интенсивной терапии и туда сами понимаете, без специальной одежды вход строго воспрещён.

— Может, тогда наш визит нежелателен сегодня, чтобы её не волновать?

— Ну что вы, напротив… Я думаю ваш приход к ней сейчас для неё станет лучшим лекарством и дополнительным источником силы. Прошу вас… — Виктор Александрович поднялся на ноги и показал им рукой на выход из кабинета.

Спустя пару минут Елагин осторожно распахнул дверь палаты и вместе с Катей вошёл в полутёмное помещение. Они сделали несколько шагов и остановились в центре комнаты. Переглянувшись, они внимательно посмотрели на женщину, лежавшую на широкой кровати.

Заметив чужое присутствие, Мария Владимировна не спеша повернула голову и открыла глаза. Увидев дочь, она натянуто улыбнулась.

— Мамочка! — Катя сорвалась с места и придвинув стул, присела рядом с нею. — Доброе утро! Как ты себя чувствуешь? — она коснулась губами щеки матери и улыбнулась.

— Доброе утро, моё солнышко! Хорошо, — слегка охрипшим голосом ответила женщина. — А сейчас, когда вижу тебя, то ещё лучше. А Даня? Снова не пришёл?

— Он придёт сразу после обеда. Дрыхнет с утра, как сурок. Ты же знаешь его.

Женщина улыбнулась и погладила дочь по волосам.

— Снова плакала? У тебя веки припухли? — она провела пальцами по щеке дочери.

— Ты заставила меня вчера поволноваться, — Катя коснулась губами руки матери.

— Прости, дорогая. Никак не даю тебе покоя. Ничего, может скоро отмучаюсь и ты наконец вздохнёшь свободно.

— Ну, это вы бросьте. Вы молоды и должны жить ради своих детей.

Раздавшийся внезапно в комнате незнакомый мужской голос, заставил Марию Владимировну слегка отстранить от себя дочь и взглянуть на Елагина. Она слегка растерянно смотрела на мужчину, который стоял чуть в стороне.

— А вы простите…

Катя погладила маму по руке.

— Мамочка, это Игорь. Игорь Елагин. Я говорила тебе о нём.

Лицо женщины засияло и губы тронула смущённая улыбка. Она пыталась рассмотреть его, как следует, пристально всматриваясь в его тёмный силуэт.

Высокий статный мужчина с густыми каштановыми волосами, приятными истинными мужскими чертами лица в классических идеально отутюженных брюках чёрного цвета, сорочке в клетку и наброшенной на плечи куртке цвета серебристой стали смотрел прямо на неё.

— Здравствуйте, таинственный незнакомец! — она протянула к нему свою руку.

Игорь сделал два шага и остановившись рядом, взял пальцы её руки в свою ладонь и слегка сжал их.

— Здравствуйте! Рад знакомству с вами Мария Владимировна.

— Я тоже очень рада знакомству с вами. Вот уж поистине неожиданный сюрприз. Катюша обмолвилась о вас два дня назад, и я мечтала с вами познакомиться.

— Я признаться тоже, вот только Катюша — это делать явно не спешила, — Игорь нежно коснулся плеча Екатерины рукой и Мария Владимировна, заметив его жест, улыбнулась.

— Она у меня строптивица и жуткая упрямица. Вы уж не обижайтесь на неё. Это всё от того, что она устала и закрутилась со мной. Моя болезнь прогрессирует уже не один год и всё свалилось на её плечи. Я очень рада, что вы появились с ней рядом, ведь ей так нужна поддержка.

— Мария Владимировна, уверяю вас, что помогу ей во всём, и когда вы поправитесь, я думаю, что мы, наконец, все сможем погрузиться в другую, спокойную и настоящую жизнь, лишённую больниц и разговоров о болезнях.

— Как бы мне этого хотелось.

— Уверяю вас, это скоро произойдёт. Вас прооперируют в следующий понедельник, и вы наконец будете жить полноценной жизнью.

— Прооперируют… так скоро? Но ведь я знаю, что деньги на операцию… — она задумчиво смотрела на Игоря.

— Мамочка, ну зачем тебе думать о деньгах? Сейчас самое главное, чтобы ты поправилась, — Катя погладила её по волосам.

— Катюша, права. Мария Владимировна, я пришёл сегодня вместе с вашей дочерью сюда, чтобы познакомиться с вами и попросить… — он посмотрел на Екатерину и снова перевёл взгляд на её мать. — Чтобы попросить у вас её руки.

— Что? — женщина слегка приподнялась и тут же снова тяжело опустилась на подушку. — Вы сделали ей предложение, Игорь?

— Да. И она приняла его. Я понимаю, что сейчас не время говорить о свадьбах и прочих праздниках, но мне бы хотелось заручиться вашим одобрением моих намерений в отношении вашей дочери заранее.

Женщина слегка растерянно смотрела то на него, то на дочь.

— Если вы между собой всё решили, то какое может быть разрешение с моей стороны? Конечно, я согласна. Только почему же не время думать о свадьбе? — она вопросительно посмотрела на Игоря.

— Потому что вы больны… и… — он не договорил, потому что слегка прохладная женская рука коснулась его пальцев.

— Игорь, я знаю, что вы человек влиятельный и потому я вас прошу по возможности устроить вашу свадьбу до моей операции.

— Мамочка, что ты такое говоришь? — Катя посмотрела на маму слегка шокировано.

— Катюша, подожди… — Мария Владимировна снова перевела взгляд на Игоря. — Считайте меня суеверной дурой, но я боюсь и не знаю, как пройдёт и каков исход будет у операции и мне хочется увидеть свою дочь счастливой в подвенечном платье и быть уверенной, что она, если вдруг со мной что-нибудь случится, не останется одна. Я вас прошу. Я знаю это в вашей власти. Сделайте свадьбу на этой неделе. Я хочу увидеть и проводить свою дочь во взрослую жизнь. Хочу быть уверена, что её судьба в надёжных руках. Пожалуйста… — женщина смотрела на него умоляюще.

— Хорошо, я сделаю, как вы просите. Вот только не уверен, что вас отпустят из больницы к концу недели.

— Но вы же придёте ко мне перед свадьбой? Мне просто хочется увидеть вас обоих и благословить. Это для меня очень важно… Поймите…

— Конечно, придём. Я, правда не знаю, как к этому отнесётся Катя. Она хотела… — Игорь перевёл взгляд на Катерину, которая хранила молчание.

— Катюша… — Мария Владимировна погладила её по волосам. — Пожалуйста соглашайся. Я хочу увидеть тебя невестой. Я так долго мечтала об этом.

Катя склонила голову и коснулась губами пальцев матери.

— Хорошо, мамочка, если Игорю удастся договориться и всё организовать за неделю, то я тебе обещаю, что мы с ним поженимся в ближайшее время.

— Спасибо тебе, дорогая. Спасибо вам обоим. Поверьте, ваше счастье будет для меня дополнительным стимулом, чтобы бороться за свою жизнь и стойко перенести операцию, — женщина улыбнулась.

— Екатерина Андреевна, простите пожалуйста, — раздавшийся голос медицинской сестры из-за двери заставил их обернуться. — Виктор Александрович, просил вас подойти и подписать кое-какие документы.

— Хорошо, я иду, — ответила Катя и поднявшись на ноги, направилась к двери.

Оставшись вдвоём с Елагиным, Мария Владимировна снова коснулась его руки и заставила его присесть рядом с собой.

— Игорь, я знаю, что вы уже были женаты и у вас взрослый сын.

— Да, он живёт за границей. И мы с ним почти не видимся. А жена умерла два года назад от тяжёлой болезни там же в Америке.

— Простите.

— Ничего.

— Я очень мало знаю о ваших отношениях с моей дочерью. Она у меня молчунья и очень домашняя девочка. Я до недавних пор вообще полагала, что в её жизни нет никого. И когда она мне сказала, что вы пытаетесь ухаживать за ней, очень удивилась.

Игорь улыбнулся.

— Да, пытался ухаживать, только каждый раз безуспешно. Она весьма тактично отвергала мои знаки внимания.

Женщина улыбнулась.

— Вы уж простите её. Это всё от неопытности. Она ведь провозилась со мной все сознательные годы своей жизни. Я заболела в первый раз, когда моему сыну исполнился год, и с того момента всё легло на её плечи.

— А ваш муж?

— Моего мужа убили. Мы прожили с ним всего три года…

— А отец Кати? Я знаю, что сейчас вы говорите о её отчиме.

Женщина нахмурилась.

— Иногда мне кажется, что этого человека никогда не было в моей жизни. Вернее, он был, только не принёс в мою жизнь ничего хорошего, кроме моей дочери, которая поистине стала моим ангелом. Игорь, пожалуйста, я хочу вас попросить, пока мы одни и Катя ничего не слышит. Не обижайте её, ведь у неё редких качеств душа для нынешнего времени. Сейчас таких уже мало. Она ведь готова всё бросить, ради спасения близкого человека. Я вижу, что вы состоявшийся, взрослый человек и я так рада, что именно вы появились в её судьбе, потому что сами знаете, чего стоит нынешняя молодёжь. А ей нужна настоящая опора в жизни, потому что случись со мной беда, ей ещё и Даниила наставить на путь истинный придётся. Он у меня непутёвый и не пошёл к сожалению, в своего отца. Андрей был удивительным человеком и настоящей крепкой опорой в моей жизни.

— Мария Владимировна, я уверяю вас, что никогда не причиню вашей дочери боли и не нанесу обид, главное, чтобы она сама хотя бы иногда приоткрывала мне свою душу и впускала меня туда. Потому что иногда с ней…

— Непросто?

Игорь молча кивнул.

— Я знаю, но поверьте, всё это сотрётся, уйдёт, как только вы начнёте жить вместе. Ей просто нужна ласка, тепло и поверьте, тогда моя снежная королева оттает и ответит вам полной взаимностью. Я мечтаю о внуках…

Игорь улыбнулся и резко повернул голову в сторону приоткрывшейся двери.

Катя подошла ближе и остановилась с ними рядом.

— Мамочка, Крапивин сказал, что тебе пора отдыхать. Нам пора уходить. Я приеду завтра, когда тебя переведут в обычную палату. Привезу тебе домашнюю еду, — Катя склонилась и коснулась губами щеки мамы.

— Хорошо, ступайте. Не дело вам сидеть подле меня. У вас теперь забот прибавится. Игорь, вы сообщите мне дату вашей регистрации?

— Непременно. Завтра же займусь этим вопросом и полагаю, что это будет скорее всего в субботу.

Мария Владимировна улыбнулась.

— Прекрасный день! Ну, идите…

Попрощавшись с женщиной Елагин взял Катю за руку и не спеша направился на выход из комнаты.

Когда дверь за ними закрылась, Мария Владимировна откинулась головой на подушку и ослепительно улыбнулась.

Знакомство с этим человеком словно наполнило её душу теплом. Веяло от этого мужчины силой и уверенностью, точно такой же, как и от её Андрея, когда впервые увидела его и поняла, что ждала именно такого человека всю свою жизнь.

Она пристально посмотрела на узкую полоску света, пробивающуюся сквозь плотные жалюзи на окне и, улыбнувшись, невольно погрузилась в воспоминания тех неимоверно сейчас кажущихся коротких и скоротечных трёх лет её по-настоящему счастливой жизни.

****

Уже несколько минут в дороге Катя просто молчала.

Игорь периодически поворачивал голову и пристально смотрел на неё.

— Катюша, что-то случилось? — он провёл тыльной стороной ладони по её щеке, когда они подъехали к зданию отделения полиции.

Она склонила голову.

— Мне не хотелось столь скоропалительной свадьбы. Мне хотелось попытаться привыкнуть к тебе. Попытаться привыкнуть к неизбежности нашей совместной жизни.

Игорь нахмурился.

— Неизбежности? Но ведь ты сама согласилась на этот брак.

Катя резко повернула голову.

— Прости… — она коснулась его пальцев своими. — Я не это хотела сказать. Просто всё происходит так стремительно, что я…

— Катюша… — он обнял её за плечи и прижал к себе. — Я не понимаю твоих опасений. Свадьба всего лишь формальность и если твоя мама хочет, чтобы она состоялась как можно быстрее, то почему не сделать это, чтобы порадовать её. Ведь нам это будет нетрудно, а она действительно соберётся с силами и перенесёт операцию стойко.

— Ты действительно сможешь организовать свадьбу так быстро?

— А почему нет? Конечно учитывая столь короткие сроки, мне не удастся пригласить на торжество своего сына и многих своих деловых партнёров и знакомых. Но я думаю излишняя помпезность нам и не нужна сейчас. Ты ведь не хотела пышных торжеств, и я подумал о выездной церемонии у меня дома в саду. Как ты на это смотришь?

Катерина резко повернула голову и улыбнулась.

— Я смотрю на это положительно.

— У тебя есть подруга, чтобы взять её в свидетели?

— К сожалению, нет.

— Ну, ничего… Я думаю Марго прекрасно справиться с этой миссией. Так что придумаем что-нибудь. Ты посиди в машине, а я схожу за нашим героем. Забросим его домой и поедем по нашим свадебным делам, — Игорь склонился и коснувшись губами кончика её носа, поспешно покинул машину.

Опустив голову на спинку кресла, Катя задумчиво смотрела ему вслед. И когда он скрылся за дверью, улыбнулась.

Немного подумав, стремительно открыла сумочку и достала зеркальце.

Пристально всмотревшись в своё отражение, обречённо вздохнула.

Внешний вид оставлял желать лучшего. Веки были припухшими, отсутствие макияжа делало лицо бледным и уставшим, а опущенные уголки губ вызывали скорее лишь одно желание. Жалеть её.

Она провела пальцами по своим щекам и слегка пощипала кожу пальцами, вызвав приток крови и лёгкий румянец, который моментально появившись, слегка оживил её лицо.

Заметив своего незадачливого брата в сопровождении Игоря на ступенях лестницы и быстро убрав зеркальце, Катя опустила сумку на колени.

Когда задние двери машины открылись, и Даниил плюхнулся на сидение, она повернулась и с улыбкой посмотрела на него.

— Привет! — отсалютовал он ей рукой. — Вы прямо эскортом меня встречаете. Охраны только что-то не вижу, — он оглянулся и посмотрел в заднее стекло автомобиля.

— Не пристало тебе ещё ездить с охраной, — Игорь сел за руль и завёл двигатель автомобиля.

Когда машина вписалась в стремительный поток машин, Катя снова повернулась и посмотрела на брата.

— Катюх, только не начинай со своими нотациями. Посидев двое суток в изолированной комнате, я всё понял. Признаю, был не прав, вспылил. А куда мы едем? — он посмотрел в стекло.

— Домой, куда же ещё… — Катя повернулась и посмотрела прямо перед собой.

— А ты приготовила что-нибудь вкусненькое к моему возвращению?

— Приготовила? — Катерина повернула голову и слегка растерянно посмотрела на Елагина.

Игорь взглянул на неё и включив поворотник, принялся разворачивать машину.

— Куда мы? — она вопросительно посмотрела на него.

— Поедем пообедаем где-нибудь. Нельзя же оставлять этого великовозрастного ребёнка без пропитания.

— Пообедаем все вместе? — голова Даниила приблизилась к ним и зависла между кресел. — Я что-то пропустил за эти два дня?

— Слушай, остряк, сядь на место и пристегнись, если не хочешь заплатить штраф. Узнаешь всё в своё время, — Игорь сделал ещё один поворот руля и спустя несколько минут остановил машину на парковке у здания ресторана.

— Ух ты ж… какое презентабельное место! — восхищённо протянул Даниил, пристально всматриваясь в стекло. — Мы что будем обедать здесь?

— А у тебя есть другие предложения? — Елагин отстегнул ремень безопасности и покинул машину.

— Послушай… — Катя резко повернулась, как только они остались одни и смерила брата недовольным взглядом. — Я тебя очень прошу, Данька, прекрати свои остроты и шуточки. Мы не дома и Игорю вовсе не обязательно…

— Игорю? С каких пор ты его называешь только по имени?

— Данька, давай поговорим об этом дома. Сейчас я тебя очень прошу…

— Ну ладно, прости, Катюшка. Это я так с утра разогреваюсь после сна… Кстати, весьма паршивого. Кровати в этом изоляторе кажется, остались ещё со времён царя Гороха.

— Ничего, зато будет, с чем сравнивать и ценить лучшее, что есть в твоей жизни… — Елагин резко распахнул обе двери и обратился к Даниилу. — Выкатывайся, если не хочешь оставаться и дальше голодным.

Молодой человек стремительно покинул машину и молча направился к лестнице, ведущей к зданию ресторана.

Катя подала руку Елагину и вышла на улицу.

— Игорь, ты извини, пожалуйста, что тебе приходится выслушивать все его остроты. Он по-другому уже не может и к нему просто нужно привыкнуть.

Елагин улыбнулся и обняв её за талию, прижал к себе.

— Катюш, брось ты все эти извинения. Ты забыла, что я отец такого же мальчишки и знаю, что весь этот пафос от излишней дерзости и глупости. Поверь, это с возрастом пройдёт, а не пройдёт, поможем, чтобы прошло. Не волнуйся. Пойдём, лучше пообедаем. Это моё любимое место. Здесь потрясающая русская кухня. Думаю, тебе понравится… — он склонился и накрыл её губы своими.

Расслышав гневные восклицания о пустом желудке своего новоявленного «родственника», Игорь отстранился от Катерины, и про себя обругав мальчишку нелестными эпитетами, взял её за руку и стремительно направился к ресторану.

Глава 5

— Нет, вы это серьёзно? — Даниил недоумённо по очереди смотрел то на сестру, то на Елагина.

Его зверский аппетит, который присутствовал с момента, как он покинул отделение полиции, пропал окончательно, как только молодожёны сообщили ему о своём скоропалительном решении пожениться.

— А что тебя так удивляет? — Елагин поднял с колен тканевую салфетку и положив её на стол, откинулся на спинку стула.

— Я не знаю. Просто Катя… — Даниил слегка замешкался и перевёл взгляд на сестру, которая задумчиво водила кончиком ножа по своей тарелке и не смотрела на него. — Катюш, ты же мне говорила, что… — он осторожно тронул пальцами руку Катерины, и когда она подняла на него умоляющий взгляд, сразу отвёл глаза в сторону. — Впрочем, это не моё дело. Решили… значит решили. И когда свадьба? — он внимательно посмотрел на Елагина.

— Пока ещё точно неизвестно. Но скорее всего в субботу на следующей неделе.

— И вы успеете всё так быстро подготовить?

— Успеем, не волнуйся, — Елагин отвлёкся от разговора на неожиданно зазвонивший телефон, лежавший на столе рядом с его рукой. — Извините.