Юрий Олегович Майский
Души городов-призраков. Осторожно, радиоактивно!
Шрифты предоставлены компанией «ПараТайп»
© Юрий Олегович Майский, 2018
Неумолимый искатель приключений Женька Профессор отправляется в его родной город — печально известный Чернобыль. После аварии на ЧАЭС там стали появляться коварные аномалии, кровожадные мутанты и такие же кровожадные люди. Или не люди?..
16+
ISBN 978-5-4490-7907-7
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Уважаемые читатели! Эта книга НЕ имеет ничего общего с франшизой украинской компании GSC Game World S.T.A.L.K.E.R. Все герои и события — фантазии самого автора. Приятного чтения!
Юрий Майский
1
Вы никогда не задумывались о том, в чём — или в ком — причина всех катастроф и аварий на нашей Земле? Я скажу в ком. Но многим мой ответ не понравиться. Во всём виноват человек. Да-да, человек. Всем известно какой человек могущественный, настоящий царь природы. И наравне с эти он вредит себе и окружающему его миру. Той же атомной энергией, ядерным вооружением, оружием вообще. По человеческой халатности и легкомыслию погиб мой родной город. Я тогда был ещё маленьким, но помню тот день во всех подробностях.
Мама разбудила меня в час ночи. Испуганными глазами она озиралась по сторонам и всё время смотрела в окно. Внизу слышался вой сирен пожарных машин и карет «скорой». Внутрь забегали люди в противогазах и вытаскивали других. Сверху слышалось вращение винтов МИ-8. Они садились прямо во дворе, освещая мою комнату своими прожекторами. Вскоре и к нам постучали. «Эвакуация! Срочная эвакуация! Откройте!» — послышалось за дверью. Мама открыла. Люди в противогазах помогли собрать нам всё необходимое и погрузили в вертолёт. Мой отец работал в ту ночь на АЭС, поэтому я вряд ли ещё когда-нибудь его увижу. Когда мы летели в безопасное место, мама достала из кожаного «дипломата» фотокарточку с изображением отца. На чёрно-белом фото он улыбался на фоне нашей электростанции. Мама не выдержала и расплакалась.
Через полгода она умерла от лучевой болезни в киевской больнице.
Внимательный читатель уже, наверное, понял, что мой родной город — это печально известный Чернобыль, и то, что мой отец работал на чернобыльской АЭС.
Об аварии на четвёртом энергоблоке рассказали только через год, третьего июля 1987 года в какой-то новостной передаче. Диктор говорил об разрастающейся тридцатикилометровой зоне отчуждения, о том, как всех — по крайней мере, большинство — жителей эвакуировали оттуда. Он также рассказывал что-то о радиации, об её мутагенных свойствах, и о том, что эти радионуклиды выветрятся только через триста лет. Я думаю, с этого момента у меня появилось желание посетить эту запретную зону. Даже Зону. Это сейчас называется «сталкерство». У меня уже есть опыт в Зонах, например, в восточно-сибирской[1]. Там меня окрестили Женькой Профессором, потому что у сталкеров не принято называть друг друга по именам. С тех самых пор я и хочу посетить эту тридцатикилометровую зону отчуждения. У меня в распоряжении есть пять элитных сталкеров, не принадлежащих ни к одной группировке. Это Степаныч, Красавчик, Гарри Поттер, Служивый и Матёрый. Как я уже говорил, они не принадлежали ни к одной группировке: ни к Звёздам, ни к Чернобыльским псам, ни к Легавым. Так называемые «нейтралы».
Вот с этими «нейтралами» мне и предстояло отправиться в ЧЗО.
Мы собрались вшестером у памятника Ленину к одиннадцати часам. Летнее солнышко грело и немного слепило глаза с голубого — ни единого облачка — неба. Машин почти не было. Все спали. Суббота, как-никак! Мои попутчики скинули рюкзаки на асфальт. Итак, что у нас имеется: девять банок тушёнки, три литр чистейшей воды, по сто грамм «для храбрости» на каждого, заварка чая, сухари, пятьдесят патронов для ПМ, пять магазинов для АК-12, пятнадцать «рожков» для АК-47, десять зарядов для «Чайналейк» и три магазина для STG-90. Плюс, каждому по три гранаты Ф-1 и по три гранаты РГД-5. Ещё противогазы с угольными фильтрами, дозиметры, детекторы аномалий и «саморезы», рация, палатка и камуфляж цвета «хаки». Как говориться: идёшь на день, бери на неделю. Ну вот, все готовы, теперь можно отправляться.
Добраться до Чернобыля я решил на УАЗе. Надеюсь, что мой старичок с уральского завода не подведёт. Осталось только приехать туда, дать кому надо «на лапу» и спокойно идти дальше. Поддельные документы у меня с собой, так что девяносто из ста, что нас пропустят. Надеюсь, что у моих напарников есть пару тысяч зелёных, иначе лежать нашим бренным телам у блокпоста бандитов, и зиять нам алыми дырами от пуль. Быть примером для остальных жадин.
Ребята без уговоров сразу согласились и сели в УАЗ.
Через двадцать минут показался блокпост Звёзд. На первый взгляд там было десять человек: два пулемётчика с NVS, двое с РПГ-7, пятеро с АК-74, один с СВД и один со «Стрелой». Мощное же у них тут оружие! Я аж присвистнул. Мои попутчики с лёгким страхом переглянулись между собой. Я вышел из машины и жестами показал ребятам держать оружие наготове и снять его с предохранителя. Я нервно нащупал в кармане ПМ и двинул к КПП. Двое у шлагбаума остановили меня, подняв свои АК-74. Оба пулемёта также были направлены в мою сторону.
— Кто таков будешь? — нагло, будто ощущая власть надо мной, спросил один.
— И что тебе тут понадобилось? –как будто насмехаясь надо мной подхватил второй.
— Я кто такой буду? — также дерзко начал я, — Я-то… очень важная персона! Поважнее всех вас в два раза! На, смотри!.. — я вытащил поддельные документы и чуть ли не швырнул их в лицо секьюрити. Сдержался. С этими людьми надо поддерживать такой тон, но не переусердствовать, иначе они тебя грохнут.
Судя по документу, я и моя команда — это учёные-яйцеголовые, которые прибыли в Зону дабы изучить её аномалии и обитателей. На нём даже стояла фальшивая роспись министра Института. Проход нам обеспечен.
— Березняк Сергей Анатольевич… — пропускник лишился дара речи на пару секунд, — Крупная шишка, из самого Института! Роспись самого министра Дмитрия Павлоденко! Ребята, — обратился он к остальным, — Пропустите их!
Шлагбаум поднялся, и мы въехали на чернобыльскую зону отчуждения. Тупые секьюрити отдавали нам честь и провожали взглядом. Только когда мы доехали до знака «Обiрежно! Заборонена зона!», эти бандюганы остановили нас.
— Стойте, господа хорошие! — с иронией крикнул нам вслед секьюрити.
Я уж было испугался — сердце ушло в пятки, а перед этим ещё и ёкнуло. Кровь застучала в висках. Ну всё, сейчас они откроют огонь, и… Однако, ничего такого не произошло.
— Машинку-то тут оставьте, господа исследователи. Не бойтесь, с вашим УАЗ-иком ничего не случиться!
Я показал этим бандитам «под козырёк» и вылез из машины с ребятами.
2
Вот он, Чернобыль, миленький! Вон, и дома видать. А вот ЧАЭС на горизонте не маячит. Ну и ладно! Вот ещё очередной знак «радиоактивно». А вот и Лес — жуткое место.
— Мне тут птичка напела, — заговорил Матёрый, — Что здесь на территории электростанции есть место, которые сталкеры называют Подвалом…
— И?.. — я всерьёз заинтересовался.
— И… там находится крайне полезный артефакт — Генератор или объект 3124Д4А.
— Продолжай… и чем же он знаменит? –попросил я. На лицах моих попутчиков отразился крайний интерес.
— Генератор способен обеспечить нашу планету Земля энергией на двадцать тысяч лет! Прикинь на секундочку, сколько за него дадут!
— Да что ты говоришь? — я потёр указательным пальцем подбородок.
— В Зоне и не такое случается! Ты же знаешь…
Дальше он что-то ещё говорил, но я не слушал его. Моё внимание привлёк отличный от нормального мира пейзаж. По ту сторону КПП была солнечная летняя погода; за бугром же тучи заволокли небо так, что ни одного просвета не было, а под ногами клубился густой туман; видимость была почти нулевая. Да ещё впереди самое ужасное место Зоны — Лес. Мы остановились в предвкушении опасности.
Лес — самое опасное место Чернобыля и его окрестностей, кроме Саркофага. В этом самом Лесу базируются такие мутанты, как чупакабры, грибные монстры, кикиморы и бабочкозавры, даже майские убийцы. Страшные наименования, но поверьте, на вид они ни чуть несимпатичнее. Я нервно сглотнул. Жуть.
Говорят, что самый кратчайший путь до объекта лежит по прямой, если это так, то нам надо к Саркофагу через Лес. Туман сгущался всё сильнее. Вскоре, почти ничего не стало видно. В Лесу завыла какая-то тварь. Красавчик вскинул свою «Чайналейк» на вой.
— Не стрелять! Неизвестно, что там впереди, — предупредил его я.
— О`кей! Ладно. Но если ЭТО нападёт на нас, я не при делах!
На подходе к Лесу — дозиметр выдавал тридцать рентген, опасно, ёлы — детектор аномалий запищал. Здесь есть что-то непонятное, но похожее на «теслу». Жестами я приказал ребятам остановиться, а сам вынул из кармана горсть железных подшипников — аномалии реагируют на металл, по крайней мере большинство. Ловкость рук — и через три минуты границы аномалии обозначены. Скоро туман стал потихоньку рассеиваться и мы увидели впереди мутанта. Он пилил нас своими красными глазами. Стоял и просто наблюдал.
— А ну-ка, шмальни-ка по нему… — показал я на мутанта Красавчику.
Прогремел взрыв. Чудовище издало рёв, похожий на предсмертный. Теперь я знал точно — это чупакабра. А через пару мгновений эта чупакабра попала в аномалию — куча мелкий красных молний пронзило тушу, подбросило вверх и уронило на землю кусок сгоревшего мяса. Вот так-то! А если б мы не обозначили «теслу» с нами было бы то же самое. Пронесло, слава те господи!
И тут у меня начало появляться чувство, что я сейчас в обычном городе, что сейчас мне нужно снять противогаз и вдохнуть все эти изотопы и радионуклиды полной грудью. В животе уже бесились «бабочки». Некрофилия, так её и раз так! Ещё появилось чувство, что я должен быть начеку. Так чувствует себя малолетний вор, когда идёт на первое дело; или такое чувство есть у грешного человека, который видит полицейских, и невольно думает про себя: «Какие же правила или законы я нарушил?». Я так и шёл, переполняемый этими чувствами, и, думаю, не я один!
Ну, немного про Лес.
Ветераны сталкеркого дела поговаривают, что в Лесу живут люди. До сих пор. Но я думаю, что они вряд ли остались людьми. Дозиметр трещал, звук отзывался в голове и давил на мозг. Он показывал пять грей. Я приказал ребятам одеть противогазы. Такой уровень радиации может человека в два счёта гробануть. Боюсь представить, что будет твориться в Саркофаге. Там внутри уровень радиации пятьсот пятьдесят грей, а в Подвале — около семисот. Когда 26 апреля 1986 года взорвался реактор на ЧАЭС, который был прямо над Подвалом, туда перетёк расплавленный бетон, железная арматура и прочее оборудование, которые фонят на все семьсот рентген. При пожаре на реакторе были такие температуры, которые расплавили и бетон и железо. Там даже противогаз бесполезен, только «скафандр». Хотя, я даже не уверен, что он защитит от такого уровня радиации.
Мы прошли мимо ошмётков чупакабры и вошли в Лес. Невдалеке показались домики. Деревня! А в одном из них даже свет горит! Не уж то старожилы? Надеюсь, что да. А ещё надеюсь, что он нам патронов подкинет и еды.
Только я закончил об этом думать, как из-за кустов выскочили чупакабры — целая стая, сотня особей. Мы отстреливались, как могли — пули дырявили шкуру животных, но на каждого надо было потратить по дюжине патронов, а у нас их не так-то много. Убежать мы не могли — эти чупакабры ринутся за нами. Придётся их здесь всех уложить, а не то…
Мы уложили около восьмидесяти чупакабр, когда наши патроны уже были на исходе. Решили оставить ПМ в покое и оставить хотя бы два «рожка» в автоматах. Красавчик оставил в своём гранатомёте «Чайналейк» три заряда — мало ли что. Тут прогремел выстрел. Стреляли из ружья. Чупакабра застонала, завалилась на бок и издохла. Мы обернулись. На пригорке стоял дед с тремя его ровесниками. У деда была «тулка», а у его дружков были трёхлинейки Мосина. От одного выстрела из «мосинки» хватило твари, чтобы умереть. Скоро мы положили ещё десятерых, а остальные бежали. Победа!
— Вы кто такие вообще? — дед переменился в лице, — Что вы тут забыли?
— Мы, это… учёные, во!
— В гробу я видал ваших «учёных»! — дед смачно плюнул, — Знаю я вас, бандюки! Как вас там… сталкеры!
— Нет, мы вовсе не бандюки! Мы, того… одиночки.
— А, ну раз одиночки, тогда пойдёмте-ка со мной, господа! Чайку попьём! Не стесняйтесь!
Мы послушались деда и пошли. Было лишь одно странное обстоятельство, которое меня смущало — когда я приближался к деду, дозиметр выдавал пятнадцать рентген. Будто бы он — мутант.
Вскоре мы приблизились к калитке. Дед жестами приказал остановиться, а сам пнул какую-то круглую штуковину.
— Проходите! — дед показал нам «ласково просимо» и открыл калитку. От круглого предмета запищал детектор аномалий.
— Что это? — я указал на «кругляш».
— Ах, это!.. это, не помню, как называется, но он поддерживает силовое поле вокруг моего дома.
— А… ясно!
Мы вошли в дом. Хата как хата — древняя правда. Построенная задолго до Взрыва. Дозиметр опять протяжно запищал и выдал десять рентген. И как у этого деда ещё лучевая болезнь не развилась? Дед крикнул своей сожительнице, чтобы она приготовила чай. Вскоре он был подан. Мы выпили по многу. Дед сказал:
— Давайте, что ли, знакомиться, а то как неродные прямо! Я — Николай Фомич.
— Я — Матёров Сергей Вячеславович. Кличка Матёрый…
— Ну зачем клички, — перебил его Фомич, — Мы же не собаки!
— Григорий Потрёпов, — сказал Гарри Потер.
— Служилов Геннадий, — представился Служивый.
— Евгений Соломин, это Красинов Борис, — представил я себя и Красавчика.
— Ну, будем знакомы! — вместо водки «за знакомство» дед выпил чай.
Он обеспечил нас и едой, и водой, и даже патронами к экзотическому для тех мест оружию. Вдруг, я нечаянно уронил под стол сахар. Наклонился, и увидел под столом человеческие кости! Я спросил, показав знаками Красавчику стрелять по команде.
— А откуда у вас под столом кости человеческие, пан Николай Фомич?
— Ты меня раскусил, сталкер! — процедил сквозь зубы дед.
Через пару мгновений дед, который только что поил меня чаем, уже пёр на меня, пытаясь убить. Его сожительница вообще оказалась кикиморой. Ну, мутантом, в смысле. А он — мертвяком. Ну, те, кто умер в Чернобыле. Они живут нормально, а потом их ка-а-к переклинит, и убивают всех, кто попадётся под руку.
После того, как мы истратили на шестерых тридцать патронов и убили кикимору и мертвяка, мы поспешили удалиться из этого дома — радиационный фон возрастал с каждой секундой.
3
Наконец, мы успели выбежать, дозиметр показал сорок семь рентген. Пришлось, с оружием наперевес, идти по деревне дальше. В таких деревнях встречаются чупакабры и грибные монстры. Даже бандиты. Сунешься — считай ты труп.
Впереди показалось какое-то тёмное марево. Аномалия? Но почему детектор молчит? Либо аномалия хитрая, либо детектор сломался, либо она не опасна. Рисковать ещё рано — надо кинуть саморез. Так я и сделал, и ничего не произошло. Очень странно… может, она не реагирует на металл? Или это галлюцинации? А что, в Зоне и не такое бывает! Я же подметил, что радиационный фон повышается, может радиация мне мозги сушит? Или это пси-аномалия? Что-то тут не так… надо бы пойти туда, но это крайне рисково. Если в Зоне не погибнешь на КПП, погибнешь в аномалии, или тебя растерзают мутанты. Ну что, придётся идти.
Первым я решил пропустить Степаныча. Он бывалый, может не подохнет. Дозиметр снова отзывался пронзительным писком, тридцать грей. При благоприятном раскладе у ЧАЭС такой радиационный фон. Ни фикуса себе! Степаныч спокойно, даже как-то смирно, будто смирился со своей скорой смертью, пошёл вперёд с оружием наперевес. Когда он только ступил в тёмное марево, его оружие расплавилось, но сам он остался цел, если не считать ожогов от расплавленной стали на руках. Вскоре он доковылял до ветхого частного домика. Обычный, шесть соток, типичная советская дача. Со Степанычем ничего странного не происходило, хотя на траве у дома лежали три скелета. На них ещё осталось тряпьё, обрубки от одежды. Это немного смутило Степаныча, но он продолжал неумолимо идти дальше. Ещё пять минут он шёл без приключений (перешёл деревню — тёмное марево закончилось). Мы сразу, не думая, перекинули к Степанычу своё оружие, чтобы не расплавилось. Потом мы все перешли, пытаясь идти след-в-след за Степанычем. После того, как мы прошли аномалию, я почувствовал в теле сначала слабость, потом органы обожгло, как после горилки, а потом я почувствовал необыкновенный прилив сил. Что за чертовщина?
Я сверился с картой. Нам осталось пройти небольшую вырубку, Припять, Мёртвый лес, Пустошь, а потом и ЧАЭС, а там Саркофаг и, наконец, Подвал. Чтобы туда проникнуть, нужно приобрести Скафандр. Хорошо, что Гарри Потер прихватил его с нами. Проблема только в одном — он один. Ну, я организатор данного мероприятия, поэтому, я думаю народ не будет против того, что я пойду.
На пути показалось болото. Через него пролегал наш кратчайший путь. Камни казались безопасными, а голые кусты без листьев могли выдать мутантов, которые могли бы там прятаться. В общем, тишь да гладь, божья благодать. Но что-то всё-таки казалось мне странным. Уж слишком всё гладко. Я уже хотел кинуть саморез, но Служивый уже пошёл вперёд.
— Стой! Стоять!
Он услышал и остановился, даже боялся дышать. Я всё-таки кинул саморез и попал прямо на средний камень. Там, как оказалось, обосновалась «дыра». Эта аномалия вызвала два сильных потока ветра, которые разорвали саморез на части. Если бы кто-то из нас туда попал, то от нас бы вряд ли хоть что-то осталось. Вот почему зверьё здесь не водится. Боятся, что аномалия их убьёт.
Сейчас перед нами лежала просека какой-то правильной круглой формы, как будто бы здесь лежала гигантская монета. Нужно быть осторожными — здесь живут грибные монстры. Хоть они и охотятся поодиночке, но, чем Зона не шутит, может они выйдут группой. Я даже не удивился, когда на нас напал один из них. Нам пришлось потратить на него три обоймы. Потом мой детектор аномалий зафиксировал одну «теслу» и одну «огнёвку». Жаль, что мутант в них не попал — было бы значительно проще.
После просеки мы увидели девятиэтажки Припяти. Вот видно и легендарный «Енергетик», и Готель«Полисся» и завод «Юпитер». Куча домов, которые покинули тридцать лет назад. На их фоне возвышается ЧАЭС. Они успели обрасти травой, деревьями и аномалиями. Мой детектор зафиксировал три «теслы», одну «дыру», две «тротилки» и одну «мясорубку». Ужас, Припять просто кишит аномалиями! Хорошо, что у меня с собой детектор! Иначе мы бы во всё это вляпались — они не видны без него. Для остроты ощущений я кинул саморез в «тротилку». Прогремел взрыв, и саморез подбросило и уронило на землю. Хорошо, что мы её обошли, иначе с нами было бы то же самое.
На улицах города-призрака Припяти стояла вязкая тишина. Даже какая-то подозрительная тишина. Вроде, никаких изменений, кроме скачка радиационного фона. Хотя, этот скачок легко объясним — Припять находится недалеко от ЧАЭС. Может, тут какие-то мутанты выжидают свою добычу? Какие-нибудь чупакабры, или мертвяки. От каждого шороха я нервно вздрагивал и держал палец на спусковом крючке. Я скомандовал:
— Надеть противогазы! Приближаемся к цели.
Все послушались. Скоро мы решили сделать привал у «Энергетика», перекусить, покурить, сделать ревизию оружия. Мы опустошили три банки тушёнки, незаменимой в дальних походах, и выкурили по сигарете. Ну все, кроме Гарри Поттера — он у нас за ЗОЖ. Курение — незаменимая часть похода в Зону. Если стресс — можно нервишки восстановить. Хотя это вредно, но походы в Зону ещё вреднее и для психики, и для здоровья. Мы отдохнули, встали и пошли по шоссе к Чернобылю. Сейчас на нашем пути к ЧАЭС лежал только Рыжий лес. Уже показалось Кладбище — стоянка ржавой советской техники — от МИ-8, до БТР-60 «шестидесятки». И вот красная труба электростанции. А вот блестит на солнце огромное железное сооружение-купол Саркофаг, который построили для ликвидации последствий чернобыльской аварии по приказу Горбачёва в конце восьмидесятых.
Историческая справка: Рыжий лес называют Рыжим, потому что после аварии на ЧАЭС он вобрал в себя всю радиацию и окрасился в оранжевый цвет.
4
В Рыжем лесу всегда много аномалий и много мутантов. Радиационный фон был также был почти на пределе — сто рентген. Чем дальше в лес — тем больше дров! Чем дальше к ЧАЭС, тем больше рентген. Ничего, зато осталось всего-то ничего: Рыжий лес, Пустошь, да и Подвал. Хотя, были и другие препятствия: лаборатория гидро- чего-то там, и охладительный пруд. Ах да! Там ещё и Кладбище впереди! На Кладбище очень много аномалий, его надо обойти. Ну хватит размышлять, пора и в путь-дорогу!
Опасности не заставили себя долго ждать. Сразу же почти налетели кабаны-мутанты, чупакабры и грибной монстр. Ну, кабаны как выглядят, я надеюсь, знаете, а вот чупакабр и грибных монстров вряд ли видели! Чупакабрыпохожи на оленей без рогов с волчьим рылом и оскалом. Они пьют кровь, как вы, думаю, догадываетесь. Грибных монстров сложно описать, но я попробую. Они похожи на деревянного человека трёх метров в высоту с наростами грибов на голове, руках (лапах, или чего у него там) и ногах с неприятной не пойми чьей мордой. Они своими когтистыми лапами-руками могут разрубить жертву пополам, а затем съесть останки. Так что, с этими «редисками» лучше не встречаться.
Нам вот не повезло — встретились.
Только сейчас я в полной мере осознал, что «Chinalake» Красавчика — нужная вещь. Десятью зарядами он выпотрошил пятнадцать кабанов-мутантов и трёх чупакабр. Пока он перезаряжался, мы всадили пару очередей в эту стаю мутантов. Верещание диких хрюшек-людоедов, предсмертный рёв чупакабр, звуки выстрелов и крики моих товарищей слились в какофонию, которая вызывала пульсирующую головную боль. Скоро нам всем пришлось перезаряжаться. Тогда мы сразу же вытащили пистолеты и обрезы и начали убивать зверюшек в упор. Разумеется, что гранатомёт на расстоянии двух шагов не поможет, а только навредит. Служивый выхватил мачете и начал резать мутантов пополам. Кругом после этого остались лежать в смертельной агонии кабаны-мутанты, которых больше не осталось — убиты все двадцать три — и смертельно раненые чупакабры. Я и остальные мои товарищи тоже не отставали. Конечно, при помощи ПМ много кого не убьёшь, но ведь у меня револьвер, который даже не револьвер, а ручная гаубица. Один выстрел — один труп. Красавчик с двумя ПМ раздавал билеты в ад всем желающим. Степаныч взял свой обрез от многозарядного дробовика и тоже стал крошить монстров направо и налево. Гарри Поттер тоже раскидал всех своим SPAS-12. Матёрый сделал типа-бомбу. Специально вставил в ПМ перекошенный патрон и палочкой нажал на спуск. Осколки впились в глаза и грудь мутантов, и это позволило выиграть время. Он достал второй ПМ и начал стрелять по порождениям чернобыльской зоны отчуждения. Уродцы немного отступили, и тогда мы открыли огонь из автоматов. Это их окончательно добило.
Тогда мы поставили на своём пути три растяжки и я кинул в след монстрам гранату РГД-5. Полетели ошмётки и кровь. Видимо, попал. Когда растяжки были установлены, мы сели в кустах и приготовили АК-47, STG-90 и «China lake». Вскоре, взорвалась первая растяжка. Мы отреагировали сразу, как собака Павлова на сигнал, и в мутантов полетели гранаты РГД-5, Ф-1 и РГО. Потом свинцовым дождём полились пули в монстров. Пока мы перезаряжались, какой-то мутант попал в «тротилку», и его обгоревшее тело прилетело к нам. Судя по звукам, это — последний.
Господи! Мы постояли, восстановили дыхание и закурили. Над поляной поплыл сизый табачный дымок. Показался комплекс домов для персонала ЧАЭС, заброшенный уже как тридцать лет. Как раз кстати — приближался Кровавый рассвет.
Кровавый рассвет — это когда в Зоне рассвет становится красным от радиации. Поднимается радиационный фон во всей тридцатикилометровой Зоне, и она расширяется на пару метров. Ночевать там, конечно, опасно, но Кровавый рассвет опаснее. Я решил, что быть или не быть лучше, чем верная смерть. Тем более, что мы будем дежурить. Сначала Матёрый и Красавчик, потом Служивый и Гарри Поттер, а затем я и Степаныч.
5
Во время нашего дежурства практически ничего такого не произошло, если не считать того, что мы увидели бабочкозавра. Это бабочка огромных размеров с фасеточными глазами и инфракрасным зрением. Скорее всего, бабочкозавров создали учёные. Это было около четырёх часов утра. Когда мы только заступили на вахту было два часа ночи. Ночью Зона была опасна, но как-то по-внеземному прекрасна. Особенно во время Кровавого рассвета, который бывает в Чернобыле раз в две недели. В Рыжем лесу сияет «тесла»; ураганом маленьких звёзд извивается «мясорубка»; белые всполохи размеренно прыгали на границе «тротилки»; привлекательные звуки издавала «дыра»; выпрыскивал тучи синих светящихся спор «споровик» и летала по кругу «турбина». И всё это на фоне красного зарева Кровавого рассвета. Неземная красота!
Утром решили сразу же отправиться в путь-дорожку к чернобыльской атомной электростанции. Благо, погода была хорошая, хотя были все признаки кислотного дождя. Если что, то можно укрыться в БТР-60 «шестидесятке» или в проржавевшем насквозь МИ-8. Главное не вляпаться в «дыру» или «тротилку». Мы пришли в Пустошь — зловещее место. Одно из самых опаснейших мест Зоны, если не от мутантов, то от бандитов. Бандиты здесь частенько производят разборки, здесь их и вертухаивяжут. Да и нас тоже могут арестовать, ибо мы проникли на территорию чернобыльской тридцатикилометровой зоны отчуждения. И это, между прочим, кстати говоря, незаконно. Ну, с Богом, пошли!
Пустошь! Вот она! Я первый раз посмотрел на свой GPS. Бандитов нет, но зато какие-то жёлтые точки. Их около тридцати штук! А нет, я поторопился — вот красные точки. Пятнадцать… тридцать… пятьдесят!!! Ё-моё! Как же мы?.. ВШЕСТЕРОМ?! Всё, конец…
Тут ещё и бабочкозавры налетели и страшная правда узналась. Ну, начнём с бабочкозавров. Эти мутанты на нас напали. Я, конечно, раньше любил бабочек, смотрел на них, на выставки ходил, но в одночасье я перестал их любить вообще. Они пытались нас растерзать, ранили Степаныча в руку. Нам, конечно же, удалось убить этих летающих тварей, в основном, благодаря моему «калашу» и паре гранат Ф-1. Потом, когда мы сняли хитиновые пластины с этих мутантов, я почувствовал оружие, которое на меня нацелено. Я медленно повернулся на сто восемьдесят градусов. Меня окликнул Гарри Поттер.
— Эй, Профессор! — надменный голос, несвойственный очкарику-яйцеголовому.
— Что? — с оттенком наглости ответил я.
— Ты нам принесёшь Генератор? — так же борзо продолжал учёный.
— А если я откажусь?
— Ну, тогда… — Матёрый и Служивый подняли автоматы.
— Понял, понял!
— Надевай! — очкарик кинул мне под ноги «скафандр». Я надел, — Оружие на землю! Иди!
— Знаешь что? — я посмотрел ему в глаза, опуская «калаш», и поднимая револьвер, — Пошёл ты!
Я никогда не слыл супер метким снайпером, но всё-таки я попал куда хотел — в коленную чашечку. Гарри Поттер взвыл от боли и, выругавшись, опустился на землю.
— Ах ты! Тля, уро-о-од! Тля-муха, твою ж! ЧЁРТ! Не хочешь по-хорошему, будем по-плохому! Серёга!
Матёрый отобрал у меня револьвер, придавил пальцы рук ногой и толкнул к Саркофагу. Я остался без оружия, а за моей спиной хлопнули два револьверных выстрела. Головы Степаныча и Красавчика разлетелись от пуль из моей ручной гаубицы. Как же теперь? Когда я принесу им Генератор, они тоже пристрелят меня, как последнюю собаку. Остаётся надеяться только на чудо. Проникнуть в Саркофаг — задача не из лёгких. Он замурован намертво. По преданиям сталкеров, Саркофаг, да вообще ЧАЭС, закрыты с помощью силового поля. Как у старичка-мертвячка из Леса.
Я попробовал проникнуть в щель в Саркофаге, но безуспешно. Я как будто бы ударился о невидимую стену, или встал рядом с гранатой и попал под взрывную волну. Всё-таки поле есть. Эта вещь так и называется — «поле». Надо двигаться на ощупь. Придётся протыкать каждый миллиметр «поля», чтобы найти щёлочку. Я и начал это делать.
Но тут ещё оказалось, что в некоторых местах «поля» есть «телепорты». Я даже угодил в один, оказался на пять метров впереди тройки бандитов Матёрого, Служивого и Гарри Поттера. Для того, чтобы я шёл быстрее Матёрый выстрелил в Саркофаг из моей ручной гаубицы. Надоел уже мои патроны тратить! Сам их пойди и купи! Но этим выстрелом он мне помог. Я не пошёл — побежал. Но только потому, что Матёрый выстрелил в «кругляш», который был у деда из той богом проклятой деревни в Лесу, и тот, брызнув снопом искр, сломался. Я осознал сложившуюся ситуацию. Получается, что «поле» отключено, и я могу идти дальше. Когда я проникну к Саркофагу, тогда я окажусь даже в плюсе: если эти <непечатное выражение> начнут стрелять, то «телепорты» отразят пули и пустят их обратно. Поэтому я побежал, будучи уверенным, что они начнут стрелять по бегущему, то бишь по мне. Они вправду начали стрелять, пули «отрикошетили» и попали Матёрому в коленку, хотя лучше б попали в голову. Или в сердце. Ну, не будем о хорошем.
Я побежал, и попал прямо между двумя «телепортами» и сиганул в щель, которая образовалась после Кровавого рассвета. Вот я и внутри Саркофага, вернее под ним.
Первое, что мне представилось, это огромный зал с потолком в сто метров. Здесь лежало много железной арматуры и оборудования, пострадавшего при пожаре 26 апреля 1986 года. Обгоревшие и облупившиеся от времени и климата стены были исписаны какими-то значениями и числами. Типичный завод-заброшка только с колоссальным уровнем радиации — десять тысяч рад или тысяча грей. М-да, да эти стены, эта арматура и это оборудование должно светиться по ночам! А вот и дверь в коридор, который ведёт в Подвал. Я приготовился к худшему и шагнул навстречу неизвестности…
***
Мотылёк летит на пламя; зверь бежит в капкан; птица летит в силок, а этот умник идёт прямиком в ловушку! Сейчас прибудут мои парни «легавые» и сотрут этого мутанта в порошок. Берегись, Женька! Берегись, Профессор! Посмотрим, как твои навыки помогут тебе…
6
Сразу же стало темно. Саркофаг закрывал четвёртый энергоблок ЧАЭС от солнечного света, который, кстати, в Зоне был редкостью. Не ЧАЭС, в смысле, а солнечный свет. Дозиметр сильно-сильно и часто-часто стал трещать, а вскоре и вовсе сломался. Слава Богу, что под Саркофагом ни одна тварь не живёт. Иначе я без оружия загнулся бы тут. И началось. Сначала я услышал за спиной голос: «Женя, кем ты стал?». Мама? И голос отца: «Сын, ты меня опозорил! Я ни за что тебя не прощу!». Ещё в голове зазвучал голос Сашки Жжённого, который погиб в восточносибирской Зоне: «Помоги мне, Женька! Будь человеком, Профессор!». Чёрт! Под Саркофагом такой уровень радиации, что всякое кажется. В особенности, голоса погибших знакомых, друзей и родственников. «Кошмарка» — так это называется.
Как я и предполагал — всё под Саркофагом светится в темноте. Как же можно было так заправить энергоблок, что он аж до сих пор, тридцать лет светится! Хотя, это не очень-то удивительно: у некоторых веществ — не буду их указывать, а то мозги в трубочку заплетутся от таких названий — период полураспада (полураспада, не распада! Распад занимает в два раза больше времени) может длиться до ТРЁХ ТЫСЯЧ ЛЕТ! Вот так-то во!
Ну ладно, вернёмся к дальнейшим событиям.
Сам собой включился налобный фонарик. Я последовал к Подвалу. Вот и люк, который туда ведёт. Я потянул ручку, и дверь в Подвал открылась. От такого уровня радиации лопнул стеклянный купол «скафандра». Фонарь отключился так же неожиданно, как и включился. В конце тёмного коридора Подвала я увидел неправильной формы тело, которое излучало зелёный свет. Это было знаком того, что артефакт радиоактивен. Генератор! Я подбежал к артефакту и попытался его поднять. Безуспешно. Генератор, тля, весил килограмм пятьдесят.
Снаружи послышались выстрелы. Я выбежал из Подвала, из ЧАЭС и вышел к Пустоши. Рация просто разрывалась от голосов:
— Противник на двенадцать часов!
— Прикройте!
— Меняю магазин!
— Багира-1, я Браво!
— Прижали бандитов!
— Квадрат три «а»!
— Жду подкрепления!
