Одна из самых знаменитых книг классика литературы Юрия Тынянова. В романе рассказывается об одном из царскосельских лицеистов, совершенно незаслуженно оказавшихся в тени Пушкина. Вильгельм Кюхельбекер, милый Кюхля, для всех друзей тоже был поэтом, вольнолюбцем и глубоко романтичным человеком. Ему довелось побывать во многих странах — был учителем, поэтом, секретарем, служил в канцелярии генерала Ермолова на Кавказе. Безумно любил одну женщину, но в брак вступил с другой. И всегда старался писать. Ему не довелось просиять на литературном небосклоне, но без милого доброго Кюхли, наверное, не получилось бы той великой литературы, которая есть.
Пікірлер1
Дәйексөздер41
А однажды Вильгельм, приподнимая левое веко, перечитывал, вернее вглядывался и наизусть читал рукописи из своего сундука, он сотый раз читал драму, которая ставила его в ряд с писателями европейскими — Байроном и Гёте. И вдруг что-то новое кольнуло его: драма ему показалась неуклюжей, стих вялым до крайности, сравнения были натянуты. Он вскочил в ужасе. Последнее рушилось. Или он впрямь был Тредиаковским нового времени, недаром смеялись над ним до упаду все литературные наездники?
Из Петропавловской крепости в Шлиссельбург, из Шлиссельбурга в Динабург, из Динабурга в Ревельскую цитадель, из Ревельской в Свеаборгскую.
Слышны иногда среди трупов стоны — вместе с трупами толкают в узкие проруби раненых. Тихая возня и шарканье; полицейские раздевают мертвецов и раненых, срывают с них перстни, шарят в карманах.
Мертвецы и раненые прирастут ко льду. Зимой будут рубить здесь лед, и в прозрачных, синеватых льдинах будут находить человеческие головы, руки и ноги.
Так до весны.
Весной лед уйдет к морю.
И вода унесет мертвецов в море.
Петровская площадь как поле, взбороненное, вспаханное и брошенное. На ней бродят чужие люди, как темные птицы
Мертвецы и раненые прирастут ко льду. Зимой будут рубить здесь лед, и в прозрачных, синеватых льдинах будут находить человеческие головы, руки и ноги.
Так до весны.
Весной лед уйдет к морю.
И вода унесет мертвецов в море.
Петровская площадь как поле, взбороненное, вспаханное и брошенное. На ней бродят чужие люди, как темные птицы
