Фиолетовые махаоны с золотой пыльцой на крылышках наносили визиты по очереди всем цветам. Мелкие ящерки выбегали из трещин в стенах и, надолго замирая, грелись в жарких солнечных лучах, гранаты лопались от полуденного жары, открывая миру свои красные, истекающие кровью сердца. Даже бело-жёлтые лимоны, гроздьями свесившиеся с ржавых полуразрушенных решёток и дымных аркад, как будто горели на ярком Солнце, в то время, как магнолии протягивали огромные шаровидные соцветия, источавшие вкруг сладкий густой аромат.
У него тёмные волосы, они темнее гиацинта, и у него алые губы, такие же алые, как розы, которых он так жаждет, но страсть выбелила его лицо, и оно стало палевым, как слоновая кость, а печаль бросила тень на его лик. о
Даже Флюгер-Петух его не переплюнет! — заявил Председатель Городского Совета, желавший остаться в памяти благодарных потомков страстным ценителем высоких искусств, — Это при том, что Флюгер, разумеется, гораздо ценнее и нужнее, чем какая-то железная статуя
— Если в чём-то нет былой красоты, то эта штука уже совершенно бесполезна! — ткнул в небо пальцем Профессор Дегенеративных Псевдо-Искусств, преподававший в местном университете Подплинтусную Аквариумно-Клеточную Композицию, Курс Истории Блошиного Холокоста и Практикум Обязательной Крысиной Эрзац-Толерантности.
