Оглавление

Совет автора

Приветствую тебя, мой дорогой читатель! Я — Бруно Арендт, навигатор и твой проводник по миру, описанному в книге, что ты держишь сейчас в руках или которую читаешь с экрана одного из многих аппаратов визуализации текста.

Сразу оговорюсь: место, в котором будут происходить все описываемые мной истории, понять и осознать в полной мере не так-то просто. Многогранность и неоднозначность структур и взаимосвязей этого мира не позволят мне раскрыть тебе суть происходящего, осветив его лишь с какой-нибудь одной стороны. Поэтому, дорогой мой друг, каждой предыдущей главой я буду готовить тебя к следующей. Информации настолько много, что мне следовало бы поместить её в хранилище «летописи тысячелетия», но в этом мире мне для этого, увы, попросту не хватит времени. А посему, дорогой мой читатель, дабы не перегружать тебя чрезмерно знаниями, буду давать тебе их порционно через героев — участников рассказанных мною историй.

Знай! Все произведение поделено на две части, а каждая глава имеет два ориентира: один — для мира твоего, другой — для мира, описываемого мной. Поэтому, если по какой-либо одной из бесконечного списка возможных причин ты столкнешься с трудностями при прочтении, то всегда вправе перелистнуть страницу и перейти к следующему событию. Возможно, когда-нибудь ты будешь готов к тому, чтобы вернуться назад. Лично я, вообще советую начать знакомство с книгой именно с главы 5—1! Но выбирать тебе, мой дорогой читатель.

События всей книги начнутся с одного из поселений, спрятанного высоко в горах Гималайской гряды, где жители обосновались после катастрофы в 1930 году используя медлительный воздушный транспорт новых технологий искажения гравитационных волн.

Интеграл Пьявица 1—1

Глава 1—1

Principium — dimidium totīus.[1]

Год 2089. Фермерское угодье №950

«Интересно, всегда ли вкус сигарет был таким солёным? Наши предки, те, кто ещё ходил по земле, так же делали их с привкусом соли? И зачем здесь вообще соль?» — Шимон, сделав ещё пару затяжек, выкинул окурок за ограждение платформы.

— Опять в себя ушёл? — раздался за его спиной грубый, странно искажаемый порывами ветра голос.

— Каждый раз думаю об этом, — редкие брови Шимона озадаченно сошлись у переносицы под тёмной оправой очков.

— О сигаретах?

— Да не, — передёрнул плечами Шимон. — О том, каково это было — жить там, внизу.

— Э, брат, смотри-ка, не отпускают тебя эти мысли никак… Брось ты это. Когда-нибудь такие, как ты, либо с ума сойдут, либо вернут нас всех вниз. Вот только чего ради? Вроде и здесь жизнь неплохая?

— Неплохая? — Шимон возмущённо поправил съехавшие очки. — На, почитай! — он швырнул собеседнику потрёпанную записную книжку, из которой того и гляди выпадут оставшиеся листки.

Бэнни ловко подхватил блокнот с жёлто-зелёными страницами и принялся его листать.

— Эмм… и что это? Ты же знаешь, я не очень хорошо разбираю рукописные каракули.

— Это записки одного фермера. Айзека Фринли. Как я понял, он жил где-то дальше, — Шимон махнул рукой в сторону уходящих вдаль толстых антигравиевых[2] тросов, натянутых над густыми, чёрно-зелёными облаками «завесы»[3], по которым перемещался местный «паром»[4]. — Тыщу-другую на восток, в одном из «карманов». НПшники[5] перестали содержать его фермерское угодье, и он чуть не лишился всего, что они там нажили.

Тяжело вздохнув, он перевёл взгляд с вечернего горизонта, поглощающего последние лучи солнца, на Бэнни:

— Скажи, насколько ты уверен в том, что через пару лет, а может, и месяцев, нашу ферму не постигнет та же участь?

Бэнни промолчал, перебирая пальцами записки.

Айзек рассказывал, — Шимон поскрёб надоедливо пробивающуюся у него русую бородку, — не знаю, насколько это правда, конечно, что его семью от смерти спасли некие ребята из ОАБ и…

— А что, если это всё просто очередная уловка агентов ГТ[6]? — перебил брата Бэнни, отрываясь от книжки.

С чего бы? Думаешь, у них работы нет, кроме как писать и разбрасывать такие провокационные записки? Да и нашел я её в одном из ящиков с сахаром, что прибыли неделю назад с продовольственным транспортником.

— Ну как сказать, слухи-то ходят, — Бэнни застегнул повыше тёмную кожаную куртку с меховыми вставками на воротнике.

— Слухи всегда ходили… А ты сам хоть раз за свою жизнь сталкивался с этой службой?

— Нет, но я как-то и не горю желанием нарываться на таких ребят. Знаешь, говорят…

— О нет, ты опять за своё!

— Ладно, ладно, — усмехнулся Бэнни.

Он нарочно пытался расшевелить Шимона своими сплетнями про агентов Гильдии Тайн. Они уже далеко не первый раз проговаривали вопрос о полном отказе от обеспечения Нового Правительства и поисках лучшей жизни «над облаками».

Бэнни, высокий и мускулистый парень, за тридцать лет своей жизни на ферме номер девятьсот пятьдесят ни разу не нарушил закона. Хоть и знался с не самым лучшим контингентом угодья. Подталкивая своего брата к поиску «новых приключений», он не испытывал уверенности в том, что Шимон сможет решиться на что-нибудь этакое. Что он сумеет вот так вот взять и бросить всё, к чему они здесь успели привязаться.

— Я уже всё продумал, — вмешался в размышления брата Шимон.

— И что же? — Бэнни заинтересованно шмыгнул недавно сломанным носом с горбинкой.

— Мне кажется, я смогу…

— Тебе кажется? — уточнил Бэнни.

— Ладно, я более чем уверен…

— Вот это уже звучит лучше.

— …в том, что смогу из запчастей нашего радиоретранслятора, ну того, что от НП, собрать свою собственную радиоточку. Далее посылаем запрос связи к тем, — он кивнул на записную книжку мистера Фринли, — ребятам из ОАБ, и, возможно, они прилетят и к нам. Ну и мы с тобой сможем сдёрнуть отсюда.

— Я, конечно, не так умен, как ты, но почему-то даже мне эта идея кажется не совсем «гладкой». Разве наше вещание не услышат все кому не лень?

— Возможно. Но я не один год работал с ретранслятором НП, и знаю, на каких частотах они вещают. Я выберу самые малоизвестные, и будем надеяться, они услышат нас раньше самого НП.

— Ты уже придумал, как мы поступим, если НП придут первыми?

— Да, запчасти я собирал незаметно от всех уже пару лет…

— Вон оно как?! — удивился Бэнни. — Видимо, очень незаметно, если я это узнаю только сейчас.

— Да, поэтому, в случае чего, просто кину все за платформы, там, — он указал вниз на тёмные облака, бесследно поглощавшие лучи вечернего солнца, — они ничего уже не найдут.

— Ну и имена наши, ты, разумеется, упоминать не будешь? — улыбнулся Бэнни.

— Само собой, я же не ты.

— Ха, так я же это заметил сейчас. И всё-таки, когда ты планируешь начать этим заниматься?

— Разве я недостаточно ясно выразился? Я уже год как этим занимаюсь. Ставлю тебя в известность: всё готово. Дело за твоим решением, когда начинать трансляцию?

— Эвоно как! Вот уж удивил, так удивил ты меня, братец. Я всё думал, ты так и не решишься никогда, и мы состаримся здесь.

— Думаю, рискнуть и состариться в лапах агентов ГТ будет куда круче, — весело блеснул очками Шимон.

— Да я скорее туда сигану, — кивнул Бэнни в сторону проржавелых ограждений платформы, прогнивших местами до критического состояния.

— Я, если что, напомню тебе об этом в нужный момент…

Со стороны доковых складов раздался свист. Братья обернулись. Похожий на Бэнни по комплекции парень в бежевом рабочем комбинезоне, с опознавательными жёлтыми метками, махнул рукой.

— Они без тебя жить не могут, — Шимон достал новую сигарету.

— Ладно, я пошёл, — сделав шаг, Бэнни остановился, и, серьёзно взглянув на брата, бросил:

— Рассчитываю на тебя, — и, повернувшись, направился в сторону массивных сооружений, служащих фермерскими складами.

Шагая по металлической платформе бронзового отлива, местами недосчитывающейся соединительных болтов, Шимон думал о том, что медлить уже действительно нельзя. Вот и брат дал добро. Бэнни всегда был на его стороне. Даже тогда, когда в 12 лет по невнимательности Шимона сгорел их дом, а точнее, его содержимое, брат защищал его.

С тех пор ничего не изменилось в их отношениях.

Солнце почти скрылось под «чёрным смогом», и сумерки обрели привычный зеленоватый цвет, неуклонно напоминающий о беспощадном в своей необратимости времени. Как долго эти облака ещё будут послушны искусственному сдерживанию? Может ли хоть кто-нибудь знать об этом наверняка?.. Задумчиво глядя на закат, Шимон снова вернулся к мыслям о том, как было всё до Мирового Падения, перевернувшего жизни всего человечества. Он шёл к своему дому по узкой огороженной дорожке, с почти истёртой разметкой линий предупреждения, разглядывая цифры максимально допустимых нагрузок и грезя одной мечтой — скорее отправиться туда, за горизонт.

Бэнни вместе со своим другом Паулом, чья пламенно-рыжая шевелюра пылала в последних лучах заходящего солнца, неторопливо брели в вуали опускающихся на ферму номер девятьсот пятьдесят сумерек вдоль металлокаменных однотипных построек блочного типа. Минуя склады и казарменные сооружения, они прямиком выбрались к жилому сектору, выделяющемуся на общем фоне большим количеством окон. В этот район в своё время очень органично вписалось «Питейное заведение мистера Джина Конда», приютившееся на первом этаже его собственного дома. Каждый вечер сюда стекалась добрая половина всех жителей фермерского угодья, дабы пригубить пару кружечек браги, которую настаивал сам Джин Конда. Была ли эта брага вкусной? Никто таким вопросом попросту не задавался, потому как это было единственное по всей округе доступное пойло. Более качественное привозили крайне редко, и всё его умудрялся скупать сам Джин с тем, чтобы продавать на разлив втридорога.

За весь путь они не проронили ни слова. Только, толкнув дверь «питейной» и бегло оглядевшись внутри, Бэнни произнес:

— Вон наши.

Паул удовлетворённо кивнул, облизав тонкие обветренные губы в предвкушении скорой выпивки. Пробравшись к небольшому круглому столику, занятому двумя крепко сбитыми парнями, товарищи привычно опустились на свободные деревянные стулья. Джин всегда держал место для этой компашки, как для завсегдатаев заведения, с самого его открытия не пропустивших ни единого вечера. Бэнни приветливо кивнул в сторону барной стойки, за которой сегодня царил сам Джин Конда, лысенький щуплый мужичок азиатских корней, с седыми густыми усами. Кивнув в ответ, хозяин жестом подозвал к себе хрупкую девушку, снующую с кружками между столами. Откинувшись на спинку, Паул спросил:

— А Уилл где?

— Да кто его знает? Опять, должно быть, надрался где-то. Я его пару дней уже не видел, — парень с заметной татуировкой на руке в виде «цепи», уходящей вверх к шее, небрежно поправил добротные стальные механические часы на своём крепком запястье.

— Ну, вы всегда о нём такого мнения, — фыркнул Бэнни. — А с чего это Леона так разобрало? — он похлопал по плечу второго, умиротворённо сопящего рядом с наполовину опустошённой кружкой браги.

— Это да! — усмехнулся Томас. — Сегодня чего-то Джин прям забористую наварил, передержал, что ли.

— Я вовсе и не наклюкалссс… Хр-р-р-р… — послышался звук из толстенных губ Леона, предпринявшего вялую попытку оторвать голову от стола. Попытка закончилась мерным похрапыванием.

Девушка, подойдя к столу и поставив полные кружки, злорадно уточнила, кивнув на безмятежно спящего Леона:

— Готов?

— Я в норм… — снова раздалось из Леона.

— Да вижу, вижу я, — она, вздохнув, грациозно развернулась и направилась к стойке.

Бэнни незаметно оглядел набившуюся в заведение публику. Обстановка была вполне привычной. Джин Конда наливал брагу. Людей хватало, много уже заметно пьяных. Никто к их компании особого интереса не проявлял. Тогда он, пригласив ребят придвинуться чуть ближе к центру стола, негромко произнёс:

— Сегодня братец поделился одной важной зацепкой.

Друзья оторвались от своих кружек и внимательно уставились на него. Бэнни продолжил:

— Есть идея связаться с одной из группировок, что поддерживают брошенные угодья…

— Только идея? — Томас почесал свой русый затылок.

— Более чем идея. Даже некий план уже сообразили. В общем, мне нужно знать: вы со мной, как и договаривались неоднократно, или же кто-то передумал?

Быстро выяснилось, что никто не передумал, включая Леона, подтвердившего свою непреклонность решительным мычанием.

— Хорошо. Тогда сообщаю вам, что сейчас все мы как никогда близки к тому, чтобы свалить отсюда подальше, — тут Бэнни задумался, насколько он верит самому себе. — Так что пока без подробностей, но, в случае чего, будьте готовы всё бросить и делать то, что потребуется. И ещё: с этого дня все прикрываем братца. НПшники не должны до него добраться ни при каких обстоятельствах.

— Принято, — кивнул Паул.

Остаток вечера для компании прошёл вполне себе традиционно. Бэнни знал, что его друзья не станут задавать лишних вопросов. У людей дела всегда так: сказали — сделают. Допоздна никто не засиживался — выпивка в этот раз и вправду оказалась намного крепче обычного.

Ранним утром дом братьев Дюшек сотряс оглушительный стук в дверь. От металлического гула резонировала, казалось, вся ветхая постройка. Бэнни, очумелый от сна, одним прыжком оказался у двери:

— Кто?

— Бэнни, это я, открывай быстрее, — скрипяще прошипел мужской голос.

Бэнни, не мешкая, открыл дверь. В комнату первого этажа ввалился щуплый беловолосый парень с длинным носом и выпученными глазами, смешно хлопая тонкими веками. В руках он держал объёмный деревянный ящик, местами скреплённый проволочными стяжками и накрытый ветошью.

— Ты чего такой с утра? Опять под кайфом? — нахмурился Бэнни.

— Да ты совсем, что ли? Я тут дело намутил, всё, к чему мы готовились, я взял и сделал, — возмущённо прохрипел похожий на комара парень.

Он прошмыгнул вглубь комнаты и осторожно повыглядывал из окон наружу.

— Не… Вроде никого… А-ха-ха-ха! Вот как Уилл Сумм всех нагрел!.. Ах-ха-ках, — его смех перешёл в кашель.

— И кого это ты нагрел? Что это там у тебя? Наркоты, что ли, спёр где-то? — сузил глаза Бэнни.

— Тю. Вечно у вас у всех обо мне только одни мысли. Смотри! — он стянул дырявую ветошь с ящика.

Внутри пыльной коробки лежали какие-то тряпки, сверкающие металлические пластины и штыри, на первый взгляд, очень напоминающие хлам.

— Впечатляюще, — протянул Бэнни, — ты ограбил старьёвщика? — он догадливо шмыгнул горбатым носом.

Уилл, не оценив шутки, презрительно на него посмотрел:

— Для непонятливых, — он торжественно извлёк первую тканевую вещь, на которой были закреплены металлические пластины серебристого цвета, — защитная одежда дружинника!

Бросив её на пол, царственным жестом выудил следующий предмет из ящика:

— Пневматическая винтовка! Почти рабочая! Вон, — встряхнул он оставшееся содержимое, — даже баллоны под сжатый воздух есть.

— Ага… То есть ты ограбил казарму дружины… — кивнул своим мыслям Бэнни.

— Ну почему ограбил? Взял то, что им не нужно.

Бэнни неторопливо сгрёб Уилла своей мощной рукой и аккуратно впечатал его в стену дома.

— Ты совсем одурел? — спокойно спросил он.

— Меня никто не видел, — в ужасе зачастил Уилл, замельтешив глазами из стороны в сторону. — Я тебе точно говорю! Я выслеживал долго то, чем они не пользуются и не заметят! Нам это пригодится, когда мы транспортник[7] брать будем!

— Какой ещё транспортник? — Бэнни разжал руку, отпустив Уилла, и поправил на себе однотонную серую рубашку.

— Ты уже лет пять рассусоливаешь разговоры о том, что нужно валить отсюда, что у тебя будет план. А плана то и нет! Вот я сам все и продумал… Берём, грабим транспортник и улетаем на нём!

— А! Точно! — Бэнни шутливо хлопнул себя ладонью по лбу так, что гулкое эхо снова наполнило металлическую постройку. — А я всё думаю, как же нам всё организовать?.. Только, во-первых, вспомни своим птичьим мозгом, сколько охраны идёт с транспортниками, во-вторых…

— Охрана им даётся для защиты от пиратства на дальних маршрутах, они не будут ждать нападения со стороны фермеров! — перебил его Уилл.

— Во-вторых, — терпеливо продолжил Бэнни, — никто из нас не готов пойти на такой риск! Ты шутишь, что ли? Это же целый транспортный корабль! Не игрушечный! Ты даже понятия не имеешь, как им управлять! Сиганёшь вместе с ним камушком вниз к чертям и разобьёшься!

— Я сейчас вообще не шучу, — обиженно пробубнел Уилл, закусив верхнюю губу. — Твой же брат смышлёный, он во всём разберется.

Брат… Бенни, вдруг почувствовав, что эта бредовая, на первый взгляд, идея не так уж неосуществима, всё же продолжил:

— Выбрось этот бред из головы, хорошенько её проветри, и когда там появятся новые мысли и планы, расскажешь нам о них. Хорошо?

— Хорошо. Но только есть ещё у меня один козырь! — перебил его Уилл.

— Какой? Твоя спёртая со склада коробка хлама?

— И это тоже. Но нет! У меня есть одна информация, которая подтвердилась сегодня утром. На днях к нам прибудет торговое судно, оно уже в пути и не охраняется.

— Ну да. Наш Уилл Сумм стал счастливым обладателем абсолютно засекреченной от всех информации. То, о чём даже не мечтают узнать ни пираты, ни какие-либо повстанческие группировки, стало вдруг доступно фермеру-наркоману. Уважаю…

— Смейся-смейся! Но информация — проверенная…

— И кто же твой источник? Твой поставщик дури?

— Может, и он, какая тебе, к чёрту, разница, если ты не веришь ничему, — всерьёз обиделся Уилл. — В общем, я дал знать. А будете вы со своим братцем с нами или нет –решать вам.

— Вот так поворот! А с кем это, с вами? — Бэнни удивлённо поднял брови.

— Паул, Леон и Томас в курсе. Они согласились, если что. Сказали, обсудим вечером, что да как.

— Эмм… ты в этом уверен?

— Уверен!

Бэнни, сдерживая улыбку, изобразил задумчивость:

— Тогда ладно… Обсудим всё вечером. А сейчас, дабы не вызывать подозрений, — он подмигнул Уиллу и заговорщически огляделся, — нужно собираться на работу.

— Смейся-смейся! — недовольно фыркнул Уилл. — Но на работу действительно нужно.

Уилл хлопнул шаткой дверью и быстро скрылся из виду. Отчётливо слышимые шаги, удаляющиеся по металлической поверхности платформы, вскоре растворились в тишине. За долгую дружбу Бэнни привык не воспринимать Уилла всерьёз. Данное фермерское угодье занималось выращиванием латекса и всей сопутствующей переработкой, и Бэнни, как и остальные на ферме, знал, что Уилл работает на одной из плантаций и частенько употребляет «не совсем законные продукты». Хотя такое понятие, как законность или незаконность чего-либо, было сегодня очень размыто. Общность интересов и вынужденное переселение крепко спаяли эту группу, где каждому приходилось мириться с чужими странностями.

По винтовой лестнице из зачищенной арматуры на первый этаж, протирая очки, спустился сонный Шимон:

— Чего шумели? И… — увидев дряхлый ящик и разбросанные вещи, принесенные Уиллом, — это что?

Бэнни посвятил брата во всё, что произошло сегодня утром, и в то, что вчера вечером его ребята согласились поддержать любые их с братом попытки убраться отсюда.

— Вон оно как. А сам то, что думаешь? — спросил Шимон. — Это разве лучше, чем связаться с теми, из «ОАБ»?

— Не знаю. Просто как-то почувствовал, что может получиться. Знать бы ещё, что все пройдёт без жертв и насилия, чисто и гладко… Это всё же наши люди, которые так же пытаются выжить в этих условиях.

— Ну да, только им повезло чуть больше, раз у них есть свободное летательное средство, — заметил Шимон.

— Да, поди разберись, почти все они в долгосрочной аренде у Нового Правительства и, по сути, они такие же невольные птицы, как и мы, хоть и летают над облаками.

— Ну мы это с тобой не раз уже обсуждали… Бросить ферму и отправиться в город, наняться в одну из гильдий и спокойно путешествовать по миру! И каждый раз нас останавливает то послание.

— Именно! — поднял палец Бэнни.

— Поэтому давай больше даже не поднимать эту тему с центральными городами НП, и вообще всего, что так или иначе с ними связано. Наша цель — уйти от них, а не углубиться в их строй.

— Это да. Давай не отходить от намеченного плана… Как там передатчик?

— Вчера допоздна разбирался с ним, кое-чего не хватает, попробую сегодня поискать необходимое, и, думаю, завтра сможем начать вещание.

— Отлично. Ну, а с этим, — он указал на ящик и вещи, — в принципе, хуже не будет, если ты это починишь для нас, вдруг пригодится.

Шимон кивнул и начал подниматься по лестнице на свой этаж. Почти каждое жилое здание, построенное по единому образцу, представляло собой двухэтажную металлоконструкцию, оборудованную окнами и входной дверью. Строительство, как и проектировка данных сооружений, велась на всех фермах модульно. Проектировщики Гильдии Мысли на каждый свой продукт вешали табличку:

«Изменение конструкции несёт аннулирование гарантийных обязательств».

Но с течением времени жильцы, на свой страх и риск, всё же вносили свои изменения в жильё, игнорируя правила.

Шимон, как только научился держать в руках сварочный аппарат, взялся приспосабливать помещение под себя, так как верил в то, что никаких «гарантийных обязательств» и нет. Он расположил по дому два дополнительных выхода, один из которых вёл на улицу, а другой — в подсобное помещение, где он и проводил большую часть времени, зарабатывая на починке приборов домашнего пользования для местных жителей. Его же брат, Бэнни, работал самым обычным грузчиком, как и его друзья — Леон, Томас и Паул.

— Что-то сегодня слишком много всего нужно доставлять к складам, — подчёркнуто громко заявил Леон. Он постарался крикнуть это как можно громче с тем, чтобы его услышал мистер Ван, начальник склада.

— Тебе какая разница? — в тон другу вступил Паул. — Бери и неси!

— А серьёзно, больше обычного, — уже тише подхватил Бэнни, — может, Уилл правду говорил, и большой торговый должен прилететь?

— О чём он только не говорил, какую ерунду не нёс, — пробурчал Паул, поправляя съехавший на бок рукав комбинезона.

— И всё же, вы его поддерживаете, — больше утвердительно, чем вопросительно сказал Бэнни.

— И в чём же это? — выкрикнул откуда-то из-за коробок с продукцией Леон.

— Как в чём? Он утром, как ненормальный, вломился ко мне, рассказал о деле, сказал, вы с ним, — намного тише произнес Бэнни, подходя поближе к Леону.

— Да я его уже дня три не видел!

— Да, и я тоже, — подхватил Томас.

Теперь все трое вопросительно смотрели на Паула, явно ожидая новостей от него.

— Чего? Даже примерно не знаю, чего этот нарик удумал… это вы с ним кореша детства, — пожал плечами тот.

— Ладно, вечером разберёмся, — заключил Бэнни, поднимая ящик с какими-то склянками внутри.

Складские помещения находились в двадцати метрах от стыковочной площадки, куда прибывали воздушные суда. Платформы из антигравия, служившие основой для всех строений, при определённой силе подачи электроэнергии позволяли поддерживать один уровень на всём фермерском угодье. Но для обеспечения универсальности сами стыковочные площадки запитывались независимо и могли подстраиваться под суда разных типов. Климат хоть и изменился после создания глобального смога, сдерживающего Мезий, но при этом, даже летом, находиться на открытых площадках без утеплённых курток было весьма некомфортно. Поэтому большинство тех, кто жил на ферме, основную часть своего дня проводили в жилых и производственных сооружениях.

Вкрутив очередную галочку в отчёте о поставках, Дэшен Ван, нахмурив морщинистый лоб, взялся рыскать руками по столу и, проявляя несвойственную ему нервозность, греметь ящиками письменного стола одним за другим. «Да где же эта проклятая печать!» — вертелось у него в голове. Обыскав все шесть ящиков безрезультатно, он крепко задумался, где мог бы её оставить. Ничего не придумав, он крикнул в толпу парней, перекуривающих после работы у главного входа, открытая дверь которого затягивала ледяные потоки воздуха:

— Леон! Метнись-ка ко мне домой, попроси Мэйли поискать мою печать.

Леон с готовностью кивнул и тут же радостно рванул к дому Дэшена.

Надо заметить, что супруга мистера Вана, миссис Мэйли, зналась скверной женщиной. Как уживается с ней муж, было для всех неразрешимой загадкой. Ходили слухи о её неподтверждённом криминальном прошлом и даже, будто бы, участии в неких группировках давно забытых времен. Но радость Леона объяснялась вовсе не предвкушением встречи с почтенной миссис Мэйли. Она его, к счастью, не интересовала. Все его мысли на пути к дому начальника склада были полностью заняты их дочкой Сюин. Девушкой, надо сказать, исключительных качеств: умной и красивой, и плюс ко всему, всё ещё незамужней. Каждый парень данного угодья считал своим прямым долгом добиться её расположения. Не был исключением и Леон.

— Иду! Сказала же! Чего тарабанишь?! — в ответ на стук раздражённо прозвучал из дома неприятный женский голос.

Дверь открылась, и перед Леоном возникла пожилая дама маленького роста, опоясанная каким-то широким полотенцем. На голове у неё имелась сетка для волос, а на ногах, к его большому удивлению, — роскошные белые меховые унты.

— Чего тебе? Нет её! Пшёл вон! — прокаркала она, снизу вверх, на не успевшего собраться с мыслями Леона.

— Я не за этим, — сказал он металлической двери, с треском захлопнувшейся перед его носом. — Меня послал мистер Ван за печатью, он очень просит Вас поискать её!

Дверь с лёгким скрипом приоткрылась, и уже более смягчённый, но от этого не менее противный голос буркнул:

— Сразу бы и сказал! А то ходите только ради неё! Жди!

Дверь снова захлопнулась.

В робкой надежде увидеть Сюин Леон прильнул к мутному окну, когда дверь снова распахнулась.

— Нет здесь печати! Старый дурак потерял её, поди, ха-ха-ха! Будет теперь лично отчитываться перед досмотром! — злорадно съехидничала благоверная несчастного Дэшена.

— Ммм…, ну ладно… спасибо, что посмотрели, — попытался проявить вежливость Леон.

— Иди уже!

Дверь закрылась.

Вздохнув, Леон повернулся, чтобы уйти, но не успел он сделать и пары шагов, как его остановил стук, донёсшийся из окна второго этажа. Подняв голову, он увидел Сюин. Милую Сюин, девушку с длинными чёрными волосами и аккуратным, слегка вздёрнутым кверху, носиком. Она радостно улыбалась ему и размахивала чем-то золотистым. Через пару секунд до него долетела визгливая брань миссис Мэйли, желчной супруги мистера Вана. По обрывкам донёсшихся до него фраз Леон понял, что миссис Дэшен сама всё передаст и категорически запрещает Сюин отрываться от домашних дел.

— На! Нашли её! — открыв дверь, гаркнула старуха. За её неширокой спиной стояла, хихикая, его мечта. Едва сдерживая шквал эмоций, Леон протянул руку, чтобы взять печать. И не в силах оторвать взгляда от улыбающейся ему из-за спины миссис Мэйли Сюин, он пришёл в себя только тогда, когда перед его носом уже привычно, в который раз за этот короткий промежуток времени с грохотом захлопнулась дверь.

— Вот, — вернувшись, Леон протянул начальнику небольшую золотую печать, украшенную какими-то резными символами.

— О! Вот спасибо! Значит, я был прав. Дома-таки оставил, — мистер Ван заметно успокоился.

Мозолистыми руками, покрытыми десятками мелких шрамов, Дэшен незамедлительно снял деревянную крышку с печати, окунул её в красящий пигмент тёмно-зелёного цвета и поставил штамп на отчёт о поставках. Теперь внизу, рядом с графой общей стоимости товара, красовался круг с большой буквой «У» и плохо различимыми номерными символами по периметру.

— Так-с, ладно, на сегодня вроде бы всё. За дня три ещё такие же партии нужно будет укомплектовать, — оповестил своих работников начальник склада.

— А что, всё-таки будет грузовик? — безразлично поинтересовался Бэнни, лениво почёсывая щетину на подбородке.

— Да. Через дня три, может быть, четыре, обещали прибыть. Они выдвинулись прямиком к нам, оповестив с дозаправки Килиманджаро.

— То есть серьёзное судно, раз не через Примум идут?

— Как сказать… У них цель как можно скорее получить нашу продукцию… Видимо, не хотят терять время, раз топливные баки позволяют.

Бэнни отчётливо понял, что это тот самый шанс, который бывает один на тысячу. Сейчас или никогда. Голова заработала с пугающей ясностью: «Видимо, информатор у Уилла есть. Значит, всё правда и корабль прибудет к нам на днях. После долгого перелета все там будут уставшие. Значит, бдительность будет минимальной. Возможно, вообще задержатся у нас на какое-то время и оставят корабль без присмотра. Заходи, кто хочешь и бери, что хочешь. Это сильней, чем искушение! Стоит отдать должное Уиллу и извиниться перед ним. Значит, всё всерьёз и нужно обговаривать всё уже сегодня». Он поднял глаза к небу в поисках заходящего солнца и глубоко вздохнул. Решение принято. Бэнни задумчиво бросил взгляд на свои наручные часы, отливающие серебром, доставшиеся ему от аристократа, посещавшего их угодье лет пятнадцать тому назад. Прикинув, сколько у него уйдёт времени на то, чтобы переговорить с братом и добраться до «питейной», он быстрым шагом направился к своему дому.

В этот вечер народу у Джина Конда было хоть отбавляй. Слух о том, что прибудет большой транспортник, который не успел даже разгрузиться в крупном городе типа Примум, заинтересовал многих. Можно сказать, что событие такого масштаба — это как праздник для простых фермеров. С приличной долей вероятности прибудет много интересного груза на продажу из других частей света. Кто-то говорит, он направляется с Тертиуса и везёт новые медикаменты, кто-то говорит, что он с Квартуса и везёт новые материалы, а кто-то и вовсе относится ко всему скептически, и настаивает на том, что транспортник идёт пустой, под загрузку продукцией с фермы.

Компания Бэнни, которую на этот раз дополнили Шимон и Уилл, в полном составе сидела за своим столиком и потягивала брагу мистера Конда. Обсуждение захвата транспортника шло полным ходом:

— …Я категорически против, могут быть жертвы, — громким шепотом говорит Томас. — Извините, конечно, но бросить всё ради нового — это одно, а идти на убийства — это другое.

— Да никто не говорит об убийствах, — досадливо морщится Бэнни, — нам только нужно грамотно пробраться на капитанский мостик и увести корабль.

— Да, и если кого-то пришьём, чё с того? — хрипит и без того хриплый Уилл.

— Ну да, ну да, тебе-то, как никому, пофиг на все моральные принципы, — поддерживает Томаса Леон в адрес Уилла.

— Мне не пофиг, — возражает Уилл. — Но ради такого дела нужно идти на риски!

— Не понимаю, о чём это они? — Шимон поворачивается к Бэнни. — О каких ещё убийствах? Разве речь не шла о том, что берём транспортник, только если его покинет основной состав? У нас же есть альтернатива.

— Связь с придурками из ОАВ? — язвит Уилл.

— Во-первых, ОАБ, — поправляет его Шимон, — а во-вторых, чего это они придурки, если спасли брошенное поселение от неизбежной гибели?

— Ну вот, точно придурки! Кто бы стал помогать тем, для кого уже всё решено, — крутит пальцем у виска Уилл.

— Мне не о чем разговаривать с этим человеком, — снова поворачивается к брату Шимон.

— Так! Сейчас нужно думать о другом, а не о том, кто придурок, а кто нет и кто тут кому доктор! Спасли ферму, значит, были личные цели, и никак иначе! Не то время, чтобы появлялись благодетели и меценаты, — роняет Бэнни, чеканя слова.

Брат Шимона всегда отличался тем, что мог сплотить вокруг себя таких разнохарактерных личностей под одной общей идеей. Это стало проявляться ещё в детстве, когда они построили целое тайное сообщество из пятнадцати человек, назвав себя Смотрителями Молний.

— Но если будет выбор — убивать или нет, я пас и лучше сдамся, — продолжает о своём Томас.

— Да успокойся ты! Никого мы не собираемся убивать, — уже изрядно набравшись, бормочет Леон.

— И всё-таки. Я намерен подвести итог того плана, которого мы собираемся придерживаться, — обрывает всех Бэнни.

— Да, давай. А то до сих пор никакой ясности, — поддерживает его Шимон.

Бэнни берётся последовательно излагать то, как он видит захват транспортника. Затем обсуждается то, какой персонал может быть на борту и как лучше всего его будет вывести оттуда, без намёка на кровопролитие. Ребята даже набрасывают в записном журнале Шимона примерные планы корабля, создавая эскиз по тем моделям, что им доводилось видеть за свою жизнь на ферме. Шимон, в свою очередь, обязывается раздобыть максимум информации о том, как управляются подобные летательные аппараты. Уилл, в предвкушении застрелить кого-то, всё спрашивает о том, насколько качественно получилось починить оставленную им пневматическую винтовку и то, на сколько выстрелов хватит зарядов. Леон на половине разговора, ни с кем не попрощавшись, решительно уходит в отключку. Томас и Паул всё бубнят о том, что лучше бы стоило дождаться ребят из ОАБ, но в решении ключевых вопросов по захвату грузового корабля, всё же, участвуют.

В итоге, по всему выходило так, что к ним должен был прийти средних размеров транспортный корабль, представляющий из себя крытую металлическую платформу, длинною от двадцати до пятидесяти метров. Посудина предположительно должна быть оборудована стандартным антигравиевым контуром, поддерживающим высоту, посредством подачи на него электрической силы в несколько десятков тысяч Ватт исходящих из паровых генераторов ТПГ-2[8], а также паровыми двигателями класса ПДТТ-2[9] или ПДТТ-1. Обслуживающий персонал должен состоять из как минимум одного человека в машинном отделении и капитана корабля, управляющего данным аппаратом с капитанского мостика, расположенном в передней его части.

Всё. Смутные планы и туманные проекты, занимавшие воображение друзей на протяжении предыдущих пяти лет, обрели наконец-то вполне осязаемые и реалистические рамки. Дело оставалось за малым — распределить роли, но ввиду неполной согласованности по стратегии осуществления захвата этот вопрос перенесли на завтра.

Громкий, протяжный звуковой сигнал разбудил Бэнни в районе пяти часов утра. Все жители этих пределов прекрасно знали значение данного гудка, оповещающего о появлении в прямой видимости на горизонте летательного аппарата, приближающегося к фермерскому угодью. Заполошно вскочив с кровати и продирая глаза, он обернулся на гулкий топот сверху. Его брат едва не катился вниз по винтовой лестнице, набрасывая куртку и возбуждённо блестя очками. Их взгляды встретились.

— Сегодня? — волнение Шимона явно зашкаливало.

— Успокойся. Я знаю не больше твоего. Может, ошиблись в расчётах скорости?

— Нужно что-то делать! У нас же ничего не готово!

— Спокойно, брат, всё нормально будет. Я сейчас к стыковочным. Ты заканчивай со снарягой и подтягивайся следом. Буду ждать тебя там. Попробую собрать наших по пути. На этом Бэнни, прихватив с собой куртку, выскочил за дверь.

Он понёсся к складским ангарам, максимально срезая путь. Гул металлической платформы под его ногами распугивал любопытных, начавших выползать из своих жилищ в преддверие зрелища прибывающего судна. Он видел, как люди суетятся, выбираясь из своих модульных домов, кто в чём, не успев даже толком одеться, и возбуждённо таращатся в небо, пытаясь разглядеть невидимый пока глазу корабль.

Прибежав к складам, он, с огромным для себя облегчением, наткнулся на уже перетаптывающихся там, не выспавшихся и явно встревоженных, Паула и Уилла.

— Ну что? — они пожали друг другу руки.

— Что-что? Летит что-то, чёрт его знает, что это… — Паул с остервенением пнул ногой покрытую ржавчиной перекладину ограждения, ответившую ему возмущённым гулом. — Нет пока информации, с вышки только можно разглядеть.

— Вон! Вон! Я что-то вижу! — вдруг подпрыгнул тщедушный Уилл, вращая своими и без того навыкате глазами и тыча пальцем куда-то в горизонт.

— Да облако это, дурень, — взглянув на небо, осадил друга Паул.

— Много ты знаешь! Может, это не облако, а нового класса судно! Ну, всё! Всё пропало! У них там точно, поди, бойцов целый взвод. Нет-нет-нет, ну почему всегда так? — длинный нос Уилла сокрушённо поник.

— Да успокойся ты, наконец, — Бэнни приобнял его одной рукой и слегка встряхнул, — ты хоть иногда даёшь своей светлой башке проветриваться? Паул, бери этого дерзкого, но истеричного налётчика в охапку и давайте ближе к стыковке, туда брат подтянется. Я за Томасом и Леоном.

Приятели дружно кивнули. Более того, Уилл кивнул раз пять, хлопая глазами, как заведённый. Группа разделилась в разных направлениях.

Разыскать Леона и Томаса у Бэнни не получилось. Дома их уже не было, на складах их сегодня ещё никто не видел, а других вариантов их местонахождения Бэнни в такую рань вообразить себе не мог. Толпа встречающих корабль всё росла, и если предположить, что приятели где-то в ней, шансы на отыскивание их в этом муравейнике стремились к нулевой отметке. На тщетные поиски друзей у Бэнни ушло минут пятнадцать.

В складывающихся обстоятельствах — непозволительная роскошь. Нельзя было терять больше ни секунды, и Бэнни помчался к месту встречи, изо всех сил надеясь, что хотя бы Шимон к этому времени будет уже там.

И вот толпа всколыхнулась и зашумела. Люди стали указывать друг другу пальцами куда-то на северо-запад, откуда, со стороны паромных путей, идущих над облаками, уже видимый невооружённым глазом приближался некий летательный аппарат. Буквально спустя минуты выяснилось, что предполагаемый транспортник — это небольшой корабль, по размерам скорее даже одноместная «яхта».

— Не транспортник, — констатировал Паул очевидный факт. — Что делаем?

— А вдруг это такой мелкий засекреченный транспортник, и нам на нём всем всё равно не улететь, а там все ещё и вооружены до зубов? — с приближением корабля паранойя Уилла возрастала в геометрической прогрессии. Сегодня он был явно в ударе.

— Ты сам-то себя хоть слышишь? Что с тобой сегодня? Ты эту ерунду придерживай в себе, что ли, — перебил его Паул. — Подождем, сейчас увидим.

— Так, неважно, что это, действуем по плану, — Шимон нетерпеливо встряхнул завёрнутый в ветошь ящик Уилла, что держал в руках.

— Всё верно, давайте без истерик, — сказал Бэнни, взглянув на Уилла.

— Пол, держи вещи, я метнусь к старосте, — передав другу снаряжение, Шимон направился в сторону стыковочных платформ, у которых Лукас Лин, староста фермерского угодья номер девятьсот пятьдесят, раздавал какие-то распоряжения.

Обернувшись на ходу, бросил:

— Ждите здесь.

Из толпы зевак, уже изрядно подуставшей вариться в собственном соку, до друзей стало доноситься обрываемое порывами ветра: «а не, это не торговцы», «видимо, бумаги», «эх, а я уже понадеялся». Разочарованная массовка готовилась разбредаться по своим домам.

Шимон вернулся спустя пару минут:

— Староста сам не знает кто это. Неразговорчивый он какой-то сегодня. Ждём.

Прошло ещё долгих пять минут. Летательный аппарат, внешне напоминающий бублик яркого жёлтого цвета с тёмно-зелёными стеклами, не дойдя до стыковочной платформы метров двадцать, стал замедляться. Сближение происходило беззвучно. Большая часть людей к этому времени уже ушла. Из администрации были лишь староста и парочка ребят из ведомственной дружины, с удобно висящими на груди пневматическими винтовками.

Корабль бесшумно завис в метре от стыковочной платформы. Его зеркально отполированные бока ярко сверкали, отражая лучи утреннего солнца. Салон сквозь практически непроницаемые тёмно-зелёные стекла иллюминаторов просматривался с трудом. Компактный, ориентировочно метра три в ширину и метров пять в длину, обтекаемой формы (просто мечта аэродинамического гения), он будто только сошёл с конвейера Гильдии Мысли.

Шимон застыл в лёгкой эстетической прострации. Он, сколько себя помнил, как ничем другим, интересовался летательными аппаратами, но такого он не видел даже в журналах Гильдии Успеха, завозимых торговцами.

Послышался мягкий щелчок и откидная дверь, служившая трапом, открылась и плавно опустилась на поверхность. В проёме возник респектабельного вида маленький, упитанный, розовощёкий толстяк, в сияющих белых брюках, накрахмаленной рубашке и кожаной безрукавке, подчёркивающей солидный животик. Неуклюже спустившись по немногочисленным ступеням двери-трапа, он с некоей опаской сделал первый шаг на платформу своими роскошными лакированными бежевыми туфлями. Каблуки его обуви были небрежно украшены обвивавшими их цепочками пурпурного отлива. Он демонстративно посмотрел на свои часы, не уступающие, судя по всему, в цене его кораблю, и убрал их во внутренний карман. По-хозяйски оглядевшись и заметив старосту, ожидающего его на другом краю платформы, неторопливо, вперевалочку, пошёл к нему.

Друзья, наблюдавшие за всем действом со стороны складов, переглянулись.

— Все готовы? — уточнил Бэнни.

— Самое время, — Шимон выдохнул и решительно поправил очки.

— Нам-то, нам-то, что нам-то делать? — снова зачастил Уилл.

— Уилл, давай за старостой проследи, Пол, будь тут, на подхвате, пошли, — кивнул брату Бэнни.

Началось… Уилл для удобства наблюдения переместился поближе к старосте и новоприбывшему и взялся перекладывать какие-то ящики, изображая деловую активность. Паул остался на месте с тем, чтобы держать в поле зрения всех участников начавшегося захвата.

Оживление, вызванное прибытием чужого транспортного судна, спало, и на стыковочной площадке воцарилась привычная рутинная рабочая атмосфера.

Ребята из дружины, явно скучая, вяло перебрасывались какими-то короткими фразами. Было заметно, что им даже трепаться лень.

— Ну, так что, грузить или не? — Бэнни бухнул им под ноги пару коробок, и устало вытер лоб.

— Эмм… А мы-то откуда знаем? — озадаченно ответили те.

— Ну как же, говорили, транспортник прибудет, грузить надо.

— Ну дак, это вроде не транспортник.

— Да мне ж, ребята, без разницы — транспортник, не транспортник. Мне сказали — грузи, я гружу, скажут, не грузи — я грузить не буду. У вас своё начальство, у меня своё начальство. Не знаю, как там ваш командир, а у меня командир такой, что если скажет мне — грузи, а я грузить не стану — он же мне весь мозг зразу вынесет. Знаете, как он мозг умеет выносить? Он так умеет выносить мозг, что…

— Да ладно, ладно… делай, что сказали, тебе их обратно тащить, если что, — охрана с видимым облегчением отвернулась от словоохотливого грузчика.

Бэнни лишь покачал головой, поднял свои коробки и направился к кораблю. Шимон к тому времени уже вовсю вёл с кем-то, находящимся внутри, диалог, стоя на платформе перед опущенным трапом. Подойдя ближе, Бэнни из-за спины брата рассмотрел двухместную кабину. Кресло для пилота пустовало, а второе занимала очень полная девушка, ничуть не уступавшая в комплекции своему спутнику. Её румяные щёки гармонировали с ярко-красной помадой на губах и светло-розовым брючным костюмом.

— Вам сюда грузить? — сунулся Бэнни в открытый люк.

— Она не говорит по-нашему, — шепнул ему Шимон.

Девушка, видимо, заскучавшая в одиночестве, была заметно не против общения со смешным очкариком Шимоном, но она явно не понимала, чего от неё хочет настырный парень со своими коробками. Смешно смущаясь, она вопросительно жестикулировала, пожимала плечами и показывала зажатым в руке небольшим металлическим цилиндром со стеклянными вставками то на пол, то куда-то себе за спину.

— Туда грузить? — догадливо кивнул головой Бэнни и сноровисто полез со своими коробками внутрь. Шимон забрался следом. Так… Они вошли. Не обращая больше внимания на что-то лепечущую и размахивающую руками девушку, Бэнни быстро огляделся в поисках нежелательного присутствия ещё кого-нибудь. Кроме них в кабине никого больше не было, правда, за креслами располагалась дверь, скрывающая часть корабля.

— Я туда поставлю? — спросил он девушку и быстро сдвинул в сторону внутреннюю дверь. Там оказалось тесное машинное отделение, спрятаться в котором взрослому человеку было невозможно. Охрана отсутствовала.

Тем временем Шимон, кривляясь и размахивая руками, нёс девушке какую-то чушь, в то же время шаря взглядом по приборной панели и пытаясь хоть что-нибудь понять в этом множестве кнопок, датчиков со стрелками и рычагов.

Девушка, слушая Шимона, смеялась и продолжала вертеть в руках штучкой латунного цвета, закреплённой на её запястье элегантной золотой цепочкой.

Захлопнув машинный отсек, Бэнни быстро взглянул на брата.

Они поняли друг друга. Шимон, зайдя за пассажирское кресло, вытащил из кармана тряпичный платок и, держа его на манер удавки двумя руками, резким броском накинул его сзади, как кляп, на рот девушки. Девушка как-то хрюкнула от неожиданности и обмякла в своём кресле.

— Отключилась с перепугу, — Шимон спрятал платок в карман. — Что там?

— Тихо, — пробормотал Бэнни, выглянув через дверной проём на площадку, — как нам это всё закрыть? — он взглядом поискал нужную кнопку на панели управления.

— Дай-ка я, — подвинул брата Шимон.

Он сел на место пилота и быстро стал изучать приборную панель.

— Свяжи её, что ли, — подсказал он брату.

Бэнни был сильным парнем, но даже ему пришлось изрядно поднапрячься, чтобы вытащить даму из кресла. Рука девушки, находившейся без сознания, обессилено упала вниз, кисть разжалась и из неё на длину цепочки выкатилась металлическая колба, ударившись со звоном о пол кабины.

— Ну-ка, ну-ка, — оживился Шимон, глянув на цилиндр с цепочкой, — похоже, это то, что нужно.

Он быстро снял с запястья девушки эту вещичку и уже более внимательно присмотрелся к приборной панели. Подходящее по форме входное отверстие отыскалось на раз. С мягким щелчком ключ вошёл в паз. За их спинами раздался лёгкий свист, и стеклянный наконечник только что занявшего своё место латунного цилиндра засветился красным.

— Работает. Дело за малым, — Шимон нервно потёр руки.

— Давай скорее, — поторопил его Бэнни, наблюдавший через открытый люк за вальяжно расслабленными бойцами. Благодаря тому, что двигатель заработал беззвучно, определить со стороны, что посудина готова к старту, было невозможно. Внешне корабль как висел в метре над платформой, так и висит. Трап по-прежнему спущен. А то, что происходит внутри, ни у кого никаких поводов для беспокойства вызывать до поры не должно. Вот и хорошо, не нужно тут сейчас никому лишнего беспокойства. И без того тут все беспокойные.

Не успел Бэнни так подумать, как дружинники дружно дёрнулись и насторожились. Бэнни мысленно выругался. Причина беспокойства выяснилась тут же. С другого конца платформы, раздувая ноздри своего длинного носа и отчаянно жестикулируя, нёсся раскрасневшийся Уилл.

— Похоже, владелец возвращается, время вышло.

— Да не торопи ты меня! — Шимон с ненавистью смотрел на безучастные к его попыткам привести аппарат к действию ряды матово блестящих кнопок. — Или хочешь вниз сигануть?

— Давай-давай, уже хоть куда-то, — торопил его Бэнни.

Уилл оказался у трапа как раз тогда, когда отчаявшийся Шимон в сердцах ударил открытой ладонью куда-то в левую часть панели. Где-то под днищем посудины что-то судорожно свистнуло, и трап начал плавно подниматься. Дружинники наконец сообразили, что что-то идёт не так и схватились за свои винтовки.

— Тащи меня! — заорал уцепившийся обеими руками за трап Уилл.

Стеклянная часть латунного цилиндра окрасилась в зелёный, и корабль плавно стал подниматься вверх.

— Держись давай! — Бэнни за руку рывком втянул друга внутрь. Люк плотоядно захлопнул свою пасть.

Шимон решительно потянул на себя до упора два центральных рычага на приборной панели. Послушный пилоту корабль стремительно взмыл по диагонали вверх. Всех, кроме Шимона, сидевшего в кресле, впечатало в пол. А потом внутри воцарилась тишина. Тишина и тихие всхлипывания, едва доносившиеся из-за пассажирского сиденья.

 Прим. перевод: «Начало — половина всего».

 Антигравий — металл, обладающий собственным изменяемым источником гравитационных волн, попавший на Землю в 1930 году в составе метеоритов.

 Завеса — искусственно созданный густой дым, сдерживающий пары ядовитого газа мезия, распространившегося в нижних слоях атмосферы. Мезий — вещество расщепляющее органические соединения, попавшее на Землю в 1930 году в составе метеоритов.

 Паром — транспорт соединяющий ветки фермерских поселений и городов.

 НПшник — служащий Нового Правительства.

 ГТ — Гильдия Тайн

 Транспортник — грузовой воздушный корабль.

 ТПГ — топливный паровой генератор.

 ПДТТ — паровой двигатель твердого топлива.

Глава 2—1

Scio me nihil scire.[1]

Год 2072. Фермерское угодье №1010

«Эксперимент номер 984» — старым свинцовым стержнем — пламбом[2], Дон сделал отметку в своём журнале и взялся за пробирку из зеленоватого стекла, с плескавшейся на дне жидкостью голубого цвета.

— Последние капли… — пробормотал он себе под нос, — но должно же когда-то это получиться…

Трясущимися руками, покрытыми морщинистой кожей, он стал аккуратно наносить капли жидкости на поверхность подошвы кирзовых сапог, зафиксированных на импровизированном лабораторном столе. Раствор, попадая на рельефную резиновую поверхность, исчезал практически бесследно, издавая лёгкое пощёлкивание. Когда последняя капля покинула пробирку, Дон облегчённо выдохнул и принялся раскручивать фиксирующее устройство стола. Сзади послышался скрип.

— Деда, ты только не ругайся, — услышал за спиной он детский голос.

— Дорогая моя, что опять произошло? — продолжая раскручивать зажим, он слегка повернул голову и взглянул на маленькую гостью поверх очков.

Девочка, растирая озябшие руки, вздохнула:

— Там тётя Роза уезжала и мне кажется, она прихватила лишний чемодан, — она подышала на ладошки, — мне кажется, я не зря её считала воровкой.

— Элли, ты опять надумываешь, — мягко упрекнул её дед. — И вообще, видишь — я немного занят.

— Да-да, знаю — эксперименты всей твоей жизни, — с лёгкой издёвкой произнесла Элизабет и театрально закатила свои голубые глаза.

Дон безмерно любил свою внучку и потому пропустил её интонации мимо ушей. Эти эксперименты действительно многое значили для него. Но главную роль в его жизни, всё же, играла Элизабет. Восемь лет назад он и его покойная, теперь уже, супруга обнаружили брошенное дитя у себя под дверью. Ребёнок, закутанный в тёплое хлопковое одеяло, сжимал в маленьких ручонках медальон пурпурного цвета, напоминающий спиралевидную галактику с двумя рукавами. Дон Эррей хорошо знал всех жителей этого фермерского угодья. Таких, которые бы в скором времени ожидали пополнения в семье, в радиусе ближайших десяти километров не было точно.

— Всей или не всей, но это действительно важный эксперимент, — Дон освободил из зажимов обувь и стал вертеть её в руках, тщательно присматриваясь к подошве.

— А со мной поделишься? — Элли заинтересованно убрала с глаз нависшую русую челку.

— Сейчас увидим, что получилось, — он взялся аккуратно надевать сапоги.

Они были Дону явно велики, да и выглядели так, будто их лет десять никто не начищал. Более того, даже не протирал. Но надо отдать им должное, несмотря на свой затрапезный вид, службу в экспериментах мистера Эррея они сослужили добрую.

Надев оба сапога, Дон сделал пару неуверенных шажков. Потоптался на месте. Слегка попрыгал. Сел на стул.

— Странно, никаких изменений, — озадачено произнёс он.

— А что должно было произойти?

— Мне уже кажется, что я и сам не знаю, — буркнул дед.

— Интере-е-есненько, то есть ты сам не знал, что произойдёт? — удивлённо протянула Элли. — А если бы у тебя ноги загорелись? Или взорвались?

— Ну что ты, — усмехнулся Дон, — я ожидал проявления какого-либо из двух эффектов: или лёгкости, или тяжести в ногах.

— Это, даже мне известно, получается путём установки антигравиевых пластин. Разве не так? — сумничала внучка.

— Ты опять пытаешься быть умнее своего деда? — скрывая улыбку, он шутливо сдвинул брови.

— Не то чтобы, но вдруг ты уже забыл…

— Такие вещи, мы, инженеры, не забываем! Дорого это. Очень дорого.

Девочка продолжала вопросительно смотреть на своего деда.

— Пластины, пускай даже с пятипроцентным содержанием антигравия — очень дороги. А вот мой состав стоил бы копейки, а эффект должен был быть таким же, — он вздохнул, и повторил: — Должен был…

— Может, чего не хватает?

— Скорее всего, наверняка я что-то упустил…

— Может, грязи маловато? — съехидничала она, подчёркнуто внимательно рассматривая сапоги.

— Да ну тебя, пыль эта ни при чём.

— В общем, я сказала тебе про тётю Розу. Имей ввиду. Ну и ужин почти готов. Ну и шифр я твой разгадала, в записке история про Эдварда Скрила, а ключевое слово и было Скрил.

— Да, да, хорошо, я сейчас подойду… — Дон погрузился в свои размышления. — Как?! И шифр уже отгадала?! — он изумлённо взглянул на неё поверх очков.

— Ты сам проговорился об этой фамилии, я её и подставила. Всё просто, деда, — мило улыбнулась она, явив маленькую ямочку на правой щеке.

Элизабет покинула его «лаборатории» и направилась к выходу через короткий узкий коридор, встретивший её утробным гулом прорывающегося сквозь щели зимнего ветра. Открыв наружную дверь, Элли быстро закуталась в колючий шерстяной шарф и направилась к своему дому вдоль фермерских построек. Обогнув три купольных дендрария, уже как полгода находящихся в замороженном состоянии, но, всё же, заметно скрашивающих однотипность блоков-сооружений Гильдии Мысли, девочка подошла к участку из самых шатких платформ. Опорные массивы, упирающиеся в гору и поддерживающие угодье, здесь отсутствовали. На минуту она задумалась: «Видимо, деда был сильно увлечён своим «экспериментом», раз не сделал мне замечания, чтобы я не шла опять через это место». Вздохнув, она двинулась вперёд. Пятнадцать шагов — Элли знала эту цифру, которую ей нужно преодолеть. Держась за проржавелые поручни, она уверенно пошла по шаткому, чувствительному к любому порыву ветра переходу. На половине пути её взгляд задержался на обрывке троса, служившего когда-то для проводки кабеля, через который дендрарии питались электроэнергией. Она задумалась: «А ведь платформы стали шататься здесь в тот момент, когда оборвало провод…». Её размышления прервал пронзительный металлический скрежет. Вспомнив, что она находится не в самом безопасном месте и под её шатким мостиком, кроме облаков, добрых метров сто ничего нет, девочка поспешила скорее покинуть ненадёжную сетчатую конструкцию. Уже почти перед домом, типичным железокаменным строением, она услышала долетевшую до неё со стороны стыковочных площадок брань. «Опять ругаются, кто где поедет…» — подумала она и зашла в дом, плотно закрыв за собой металлическую, оббитую тканью изнутри дверь.

— Я всё решил, — начал Дон, закончив приём пищи, приготовленной для него Элли.

— Мы едем тоже? — опередила она его.

— Да, — он задумчиво окинул взглядом дно пустой металлической тарелки.

— А как же остальные?

— Я думаю, они также рано или поздно съедут. — Он поковырял пальцем у себя в зубах, пытаясь вытащить остатки застрявшей овсяной шелухи. Поправив очки, и немного сдвинув их на нос, взглянул на внучку:

— Ты и сама всё прекрасно понимаешь, медлить уже нельзя. Того и гляди паромы перестанут отправлять. Что тогда? Ждать транспортника затерявшегося?

Элли, убирая утварь со стола, внимательно слушала.

— Да и готовились мы к этому давно…

— То есть, ты уже определённо знаешь, куда нам стоит податься?

— Тут, как и с моим «экспериментом», знаю примерно. Но, я думаю, тебя это не должно так волновать, в твои-то годы, — он улыбнулся. — Уж о тебе-то я позабочусь.

— А кто позаботится о тебе тогда? — прищурилась она.

— И в правду, ты смышлёная не по годам.

Элли скорчила гримаску. Не проходило и дня без этих дедовых слов.

— Значит, завтра вечерним паромом отправляемся в Примум. Там у меня есть знакомые, которые помогут втянуться в городскую жизнь.

— Мне всё собирать по списку?

— Да, будь так добра. А я попытаюсь отобрать всё самое необходимое из моих личных вещей, — он кивнул в сторону своей «лаборатории».

С момента прибытия последнего торгового корабля на фермерское угодье номер десять-десять прошло более восьми месяцев. Запасы провизии подходили к концу. Новое Правительство молчало. Староста Мэтью Сигл, не оповестив никого из жителей, улетел первым. Для всех остальных это послужило негласным сигналом к началу вынужденного переселения.

Список вещей, необходимых в путешествии, Дон составил давно. Всё самое ценное, включая скромные сбережения в виде трёх тысяч семи ста пятидесяти трёх монет нового правительства, спрятанных в чемодане, ждало своего часа. Элли же была отведена почётная роль ответственного за экипировку их экспедиции по вышеуказанному списку.

— Деда, — обратилась она к нему, — я вот подумала, а что если с тобой что-то произойдет? — её голос задрожал.

— Элли, ну ты чего? — тут же взялся приободрять её Дон, хорошо знавший, как тяжело далась девочке уже однажды пережитая ей потеря близкого человека.

— Ну как чего, вот уедем, и вдруг я там останусь одна?

— Даже и думать не смей. Одна ты не останешься! — уверенным голосом произнёс Дон. — Во-первых, я никуда не денусь! Это исключено! Думать забудь! А во-вторых, мы приедем к моим хорошим знакомым, и мы больше не будем одни!

Девочка умолкла. Она не хотела продолжения этого разговора. Элли просто испугалась своих мыслей о том, что могло бы произойти с ней или её единственным родным человеком.

Уже засыпая, завернувшись в пуховое одеяло, оставленное ей семьей Мьюз при отлёте, она подумала: «Кто же они, эти дедушкины знакомые?

И насколько хорошо он их знает? И почему он ничего мне не рассказывал о них раньше? А может, и нет никаких знакомых, и он это говорит, чтобы я не волновалась о том, что может случиться? И почему деда всегда говорит, что я умная не по годам, но при этом никогда не рассказывает всё подробно? Может, он и сам ничего не знает? Нет! Такого быть не может. Он действительно самый умный человек из всех, кого я знаю…».

«Что это такое… тяжёлое… давит…» — Элли сквозь сон чувствовала тяжесть у себя на груди. Просыпаться еще не хотелось, она любила хорошенько выспаться, впрочем, как и её дед. Но сон уже был нарушен. Она перевернулась на бок и приоткрыла глаза. Лучи солнца уже вовсю пробивались через металлические жалюзи окна. Взглянув на электронные часы на тумбочке, она невольно фыркнула.

— Деда?! — позвала она на всю двухкомнатную постройку, служившую им домом. — Ау-у-у-у, ты дома? Электричества опять нет.

Её голос отразился эхом от металлического каркаса стен. Элизабет поняла, что кроме неё в доме никого нет.

— Уже сбежал, — поднимаясь с кровати, пробурчала она. — Так, а мне что делать? Точно, список, — напомнила она сама себе.

Она взялась рыскать по полкам и тумбочкам в поисках маленького клочка зеленоватой бумаги, на котором они вместе составляли список «самых необходимых вещей для путешествия». Попутно, облачаясь в более тёплую одежду, она пыталась вспомнить по пунктам, чем займется в первую очередь.

— Вот он! — радостно вскрикнула она. — Итак, пункт один я собрала, два, три, четыре тоже вроде бы уже в чемодане, — размышляла она вслух. — Вот номер пять и шесть «Запас питьевой воды на день, сухой еды на один день».

Дон всегда возлагал мелкую работу по дому на Элли, и вот уже пару лет как организация еды также закрепилась за ней.

Элизабет решила приготовить им в дорогу овсяное печенье — самое её любимое лакомство. Даже с учётом того, что пекла она его часто, печенье никогда ей не надоедало. Такая выпечка была одной из тех немногих вещей, которые всегда напоминали Элли о её бабушке.

Входная дверь открылась, и на пороге возник низкого роста человек в причудливой шляпе:

— Дона нет?

— Ой! Здрасти! — радостно подпрыгнула Элли у плиты. — А я тут готовкой увлеклась, — затараторила она.

— Так дед ушёл уже? — монотонно продолжил он. Его пухлые щёки при этом слегка порозовели.

— Видимо, да, я его с утра не видела. А может, у себя, — она кивнула в сторону «лаборатории».

— Вы уже собрались?

— Ну, почти, а вы с нами поедете?

— Возможно, если получится.

— А если нет, вы мне часы ваши подарите на прощание? — невинно поинтересовалась она.

— Возможно… если получится, — всё так же сдержанно ответил мужчина.

— Если пойдёте к деду, передайте ему, я всё собрала и приготовила, — Элли улыбнулась гостю и вернулась к своей выпечке.

— Хорошо.

Мужчина аккуратно закрыл дверь. Элли отчётливо услышала удаляющиеся шаги. На минуту она задумалась о том, что, видимо, чересчур сильно увлеклась готовкой, если пропустила приближающийся характерный металлический стук подошв по платформе угодья.

Стрелка механических часов подходила к двум часам дня, что являлось для них с дедом оговоренным временем обеда. Её бабушка Дэйзи всегда накрывала стол за полчаса, зная, что Дон вполне может по рассеянности прийти пораньше. Теперь точно так же поступала и Элли. На удивление, входная дверь открылась ровно в два часа.

— Ну что, всё готово? — оживлённо начал с порога Дон. — А-а, вижу, ты у меня умничка! — минуя два собранных и перевязанных бечёвкой чемодана, он подошёл и слегка обнял её.

— Да, я ещё бы и раньше всё сделала, если бы электричество не так поздно дали.

— Ну, благо, что оно есть ещё. Хотя это нас не очень уже и тревожить должно, через два часа мы отправляемся на поиски приключений! — радостно сообщил он.

Элли в ответ улыбнулась и принялась уплетать уже изрядно остывший суп из солений. Её русые волосы непослушно выбивались из-под повязки и всё норовили угодить в тарелку. Дон обычно в таких случаях подходил и поправлял их, но в этот раз он просто сидел и любовался тем, как увлечённо трапезничает его внучка.

— Кфстафи, тебя дядя Генри ифкал. Утром ещё, — с набитым ртом сообщила она, подтыкая за повязку выбившийся локон.

— Мистер Эстик меня нашёл, — Дон взялся протирать очки. — Не отвлекайся, кушай, у нас будет долгая дорога.

— А чефо он фотел? — с аппетитом отправив в рот огромный кусок хлеба, полюбопытствовала Элли.

— Напутственное слово сказать хотел, вот чего он хотел… И то, что сам пока остаётся. — Дон нацепил очки на нос. — Ах да, он здесь кое-что передал тебе.

— Чафики! — обрадовано вскочила Элли и бросилась к деду.

— Никакие не «чафики»! Ешь сиди! — сдерживая улыбку, строго оборвал он её.

— А что тогда? — Элли вернулась за стол и стала доедать оставшийся на дне тарелки рассольник.

— Вот, — он достал из кармана металлический ключ с позолотой. — Сказал, тебе оно пригодится больше.

— И от чего он? — удивилась она.

— Это ключ от хранилища Гильдии Успеха в городе Примум, — он перевернул ключик на столе и указал на ручку. — Видишь номер триста пятьдесят восемь? Он сказал, что по нему нам предоставят доступ к личному хранилищу.

— Эмм, — задумалась она, — а почему мне, а не тебе? И что там? В этом хранилище?

— В хранилище ничего. Для горожан эта услуга, как я понял, платная, а мистеру Генри она досталась в пору его работы на Успех. А ключ тебе, а не мне, только для того, чтобы ты туда положила вот это, — и он достал из кармана наручные часы серебристого цвета с кожаным ремешком, положив их на стол, — чтобы не потерять, когда будешь «лазить по крышам»…

— Часики! — с ещё большим восторгом выпалила она.

— Ну, в общем да, часики, — Дон продолжал улыбаться. — А личное хранилище нам пригодится, ну и тебе, если ты захочешь убрать туда часы… — на секунду он задумался. — Я даже не знаю, большое ли оно.

Элли взяла со стола механические часы и стала их разглядывать. На обратной стороне с завинчивающейся крышкой был вытеснен круг с расходящимися линиями, в центре которого красовалась большая буква «М». По краю металлического корпуса шла гравировка с трудночитаемыми символами. Всего пара едва различимых царапин говорили о том, что металл, из которого сделаны часы — удивительного качества. Чего нельзя было сказать о стекле, закрывающем циферблат. Тёмно-зелёном, матовом, сплошь покрытом мелкими и глубокими царапинами. Непривычному человеку, беглым взглядом, довольно проблематично было бы определить время через такое стекло. Но Элли при встречах с мистером Генри частенько выпрашивала и с любопытством изучала эти часы.

— А ты не знаешь, что это за язык? — спросила она у своего деда, показывая ему обратную сторону часов.

— Хм-м, — задумался Дон, — по-моему, это немецкий, видишь много «u» и «n»?

— А ты не умеешь читать на немецком?

— Так и не выдался случай его изучить. Вот тётя Роза знала его немного… Она вообще много языков знала… Кстати, о каком чемодане ты вчера говорила?

— Да я когда увидела, что они на паром отправляются, приметила то, что с ней чемодан какой-то странный, квадратный такой и с медными пряжками.

Я его ни разу не видела у неё.

— Ну, значит, просто не показывала она тебе его. А ты сразу — воровка, — усмехнулся он.