О НАБОЖНОМ ПОГОНЩИКЕ ОСЛОВ
(индийская сказка)
Жил да был в одном селе молодой погонщик ослов, и был он таким набожным, что с утра до вечера то молился, то выполнял различные обряды, то беседовал со жрецами. Работали же за него жена и престарелые родители. И вот как-то не выдержала жена и говорит: «Ты вот целый день ничего не делаешь, а меня заставляешь и с детьми водиться, и в доме работать, и ослов твоих погонять — усовестись же, наконец, и раздели мои хлопоты!»
— Ничего ты не понимаешь, глупая женщина, — рассердился муж, — я занят благочестивыми размышлениями и молитвами, а ты пристаешь ко мне с какими-то ослами. Неужели тебе трудно заработать мне на хлеб? Я веду жизнь аскета: мне надо только обедать три раза в день, носить какую-нибудь одежду и иметь деньги, чтобы путешествовать по святым местам и приносить в храм подарки. Я же не требую от тебя, чтобы ты покупала мне богатые одежды или золотые украшения. Так вот иди, женщина, и не отвлекай меня больше пустыми разговорами!
— Что ты такое говоришь! — возмутилась жена. — Чтобы кормить тебя три раза в день, одевать тебя и давать тебе деньги, все твои родственники работают даже ночью!
— Ах вы так? — закатил глаза лодырь. — Тогда я уйду в монастырь и стану навечно монахом. Там никто не помешает мне молиться и совершать обряды столько, сколько я захочу.
Испугалась женщина, что муж бросит её и уйдет в монахи, и согласилась работать без отдыха, лишь бы он этого не делал. Тем временем отец молодого погонщика занемог и отправился в храм к главному жрецу, чтобы просить его о помощи.
— О справедливейший, — взмолился отец, — помоги мне вернуть сына домой, а то совсем он перестал работать — всё сидит у вас в храме с утра до вечера. Пожалей нас со старухой — сил уже нет работать весь день в поле. Вот занемог я — вдруг помру: неужто придется моей старухе одной пахать на бездельника?
А жрецу между тем выгодно было, чтобы погонщик сидел в храме и подавал всем прочим пример набожности, дабы тоже приходили и несли в храм богатые подарки.
— Ах ты нечестивец! — завопил жрец. — Ты не даешь праведному человеку жить в благочестии! Не стану я помогать тебе в этом.
Ничего не поделаешь, — пошел старик со слезами домой, чтобы рассказать, какая беда его постигла. Случилось в тех местах жить одному смышленому крестьянину, который пожалел старика и придумал хитроумный план, как заставить лодыря работать. Взял он ночью лопату и вырыл подземный ход от своего дома до того места, где стояла статуя божества, а статуя, между тем, была внутри абсолютно пустая, и когда крестьянин говорил что-нибудь из своего укрытия, казалось, что это говорит само божество.
Через несколько дней наступил великий праздник, и весь народ пошел в храм, чтобы почтить богов всяческими подношениями. Набожный лодырь, как всегда, был впереди всех, простёршись ниц перед статуей главного божества с корзиной пирожков, которые напекла его заботливая жена. Вдруг как будто из самого чрева божества раздался громоподобный голос: «Встань, о погонщик ослов! Я доволен твоим благочестием. Хватит молитв, поездок по святым местам и всевозможных подношений. Этим ты занимался более, чем все остальные. Теперь я хочу, чтобы ты доказал мне свою преданность прилежным трудом и заботой о родственниках».
— Избавь меня от этого, о великий! — возопил погонщик ослов. — Прикажи мне лучше молится за грехи моих родственников, соседей или даже всей нашей деревни вместе взятой.
— Что же он такое говорит! — возмутились соседи. — Выходит, у нас столько грехов, что нужно за нас непрестанно молиться? Чем грешна, например, твоя жена? Ей и грешить-то некогда — всё работает с утра до вечера.
Набожный лодырь, как всегда, был впереди всех, простёршись ниц перед статуей главного божества
— Но я предаюсь благочестивым размышлениям! — закричал погонщик ослов.
— Знаю, — вмешалось божество, — мне ведомы все мысли людей, — ты думаешь всегда об одном и том же, и одни и те же мысли у тебя повторяются без конца каждый день. Размышлял бы ты обо мне один раз в день, а всё остальное время уделял бы работе.
— Но ведь погонять ослов — это так низменно для меня! — не унимался погонщик.
— Ну хорошо, — смягчилось божество, — если тебе не нравится быть погонщиком ослов, то никто не запрещает тебе стать учёным жрецом или монахом, но ведь ты не утруждаешь себя изучением священных книг и прочих премудростей. Вместо этого ты думаешь без конца одно и то же и надоедаешь мне этим, ибо я должен тебя слушать. Если бы ты хотел, ты бы мог выучиться и стать художником, писцом, врачом или музыкантом, но что ты умеешь делать? Лишь погонять ослов! Не гневи меня — ступай и помоги своим родственникам. Мне же хватит твоих молитв по праздникам, а если жрецы будут зазывать тебя в храм в другое время, то я их строго накажу как полагается.
Не осмелился погонщик гневить божество — отправился домой работать, и с тех пор его родственники и односельчане стали в этот день приносить в храм подарки, класть их перед статуей и благодарить её за то, что приструнила лодыря и корыстных жрецов, а хитроумный крестьянин стоял в сторонке и незаметно посмеивался.
