Глава 1
Понедельник 13 июля 1981-го года начался так, как и положено понедельнику, почитаемому «днём тяжёлым». Да и число «13» оптимизма не прибавило. Одно утешение — «пятница, 13-ое» считается ещё хуже, чем «понедельник, 13-ое».
…Младший научный сотрудник (м.н.с.) одного из ленинградских НИИ Юрий Гордеев проснулся по звонку будильника. Он нажал кнопку, и будильник затих.
«Полежу ещё пять минут», — подумал молодой человек.
Родители Юрия были хоть и дома, но в отпуске. Они тоже любили поспать и проснулись только в девять утра.
Юрий опоздал на работу и получил нагоняй от начальника. От расстройства он «запорол» чертёж.
Поэтому младший научный сотрудник возвращался домой далеко не в приподнятом (скорее даже «приспущенном»! ) настроении.
Он заметил, что догоняет двух симпатичных девушек. Эта парочка оживлённо болтала. Точнее, этим занималась только одна красотка. Другая слушала и изредка коротко отвечала.
На перекрёстке подруги расстались. Молчаливая продолжала идти к метро, а говорливая повернула направо.
Юрий увидел лицо повернувшей и подумал:
«Ого!»
Вдруг осмотренная «болтушка» обернулась и громко крикнула:
— Света! Не забудь про завтра!
— Я помню, — ответила окликнутая приятным голосом.
Юрий взглянул на тоже обернувшуюся Свету…
Впоследствии молодой человек сам удивлялся собственной смелости. В другой день он не решился бы познакомиться с такой красавицей. Но в этот день ему решительно во всём не везло.
«Пусть не повезёт и сейчас! — подумал м. н. с. — Разом больше, разом меньше…»
Он подождал, пока говорливая скроется из вида и догнал свой идеал:
— Света! Я хочу с тобой познакомиться.
Девушка, широко раскрыв свои чёрные очи, уставилась на Юру. Тот обречённо бросил:
— Нет, так нет.
— Да! — спохватилась Света. — … Хорошо, Юра. Я согласна.
— Меня зовут «Юра» … Постой! Ты ведь меня «Юрой» назвала! Или у меня «глюки»?!
— Ни Глюки, ни Бахи… Просто я тебя однажды с дрУгом видела в трамвае… точнее, с твоИм дрУгом.
И он назвал тебя «Юрой».
Молодой человек ехидно улыбнулся и начал:
— Вообще-то…
— Согласна, — блеснула знанием тонкостей русского языка знойная красавица. — «Юрой» тебя НАЗВАЛИ родители, а твой друг тебя так НАЗЫВАЛ.
— Неужели ты меня запомнила?!
— Это было нЕчто незабываемое! Ты так живо доказывал, что «Зенит» надо разогнать, а стадион имени Кирова засеять картошкой!
— Мать честнАя! Это когдА ж было?! Кажись, три года назад.
— Пять.
— Три и пять… Как у Карцева с… не подумай плохого… раками.
Девушка прыснула со смеху:
— Не обижайся, Юра, на суровую правду, но ты — пошляк!
— Я где-то слышал, что пошлость (а заодно и мат) напоминают тухлое мясо. В чистом виде — мерзость…
— А в обработанном, — догадалась Света, — копчёная колбаса.
— МолодЕц, … то есть молодчина! Эрудитка!
— Не буду возражать, но в данном случае всего лишь догадливая… А свою «зенито-картофельную» мудрость ты изрёк 24-го апреля 1976-го года.
— Ты чтО?! И Это запомнила?!
— Просто я в тот день отмечала свой день рождения.
— Сколько? … Прости. Не хотел… То есть хотел, но это не принято спрашивать.
— Пятнадцать.
— Сейчас?
— Тогда. Сейчас побольше.
— Всё равно немного. Но как же я тогда такую красавицу не заметил?!
— Ты тогда вообще ничего не замечал, — ответила польщённая Света. — Слишком был зол на «Зенит»!
— Теперь я на него не злюсь. Как-никак, а в прошлом году «бронзу» отхватил. Поверь моему слову: через несколько лет чемпионом станет!
— Верю. Жаль, что в этом году уже не станет.
— Ты тоже болельщица?
— Не такая страстная, как ты, но спортивные страницы газет читаю.
— А по-мОему, ты очень даже страстная! — ляпнул Юрий.
Света улыбнулась, но тут же спохватилась:
— Ты чтО это себе позволяешь?!
— Да я… того… А! Я сказал, что ты страстная болельщица.
— Знаешь, Юра, если ты со мной хочешь только «расслабиться», то поезжай в дом отдыха. Там с этим проще. А от меня отстань!
— ЧтО ты, Светочка! Я с тобой серьёзно!
— Тогда познакомь меня со своими родителями.
— Ладно. Немного повстречаемся, а потОм познакомлю.
У метро какой-то то ли грузин, то ли армянин продавал какие-то цветы — довольно красивые.
— Три штуки, — небрежно бросил Юрий.
— Пят-дэ-сЯт, — произнёс по складам кавказец.
Младшего научного сотрудника чуть ни хватил удар. Эта сумма равнялась его авансу. Молодой человек не стал торговаться в присутствии избранницы и начал рыться в карманах.
Вместе с заначками, которые Юрий на всякий случай прятал от родителей, набралось 34 рубля и 69 копаеек.
— Как раз на два цветка, — пробормотал незадачливый покупатель.
— Я ещё живая, — напомнила Света, — а чётное число дарят покойникам.
«Дешевле сделать тебя покойницей!» — со злостью подумал Юрий и обратился к продавцу:
— Слушай, кацо! У меня немного не хватает. Может, уступишь за тридцать четыре?
— Нэ хватает! — блеснул кавказским остроумием продавец и выразительно похлопал себя пО лбу. Затем назидательно изрёк. — Нэт дЭнэг — сыдЫ дОма!
Юрий от стыда готов был утопиться в любом водоёме, включая не очень чистый Обводный канал.
— Одну штуку, — процедил он.
Света не выдержала такого унижения своего кавалера. Она открыла рот и стала «нести» какую-то совершенно непонятную тарабарщину.
Юрий с удивлением увидел, что кавказец расцвёл больше, чем продаваемые цветы и пять минут оживлённо беседовал с его (Юрия) избранницей. Из всего диалога молодой человек понял только одно слово: «Юра»!
Наконец, счастливый продавец обратился к Гордееву:
— Руп.
Юрий посмотрел на Свету, ожидая перевода.
— АдЫн руп, — пояснил продавец.
— Ничего не понимая, Юрий протянул рубль. В обмен на это кавказец выбрал пять самых роскошных цветов, обернул их бумагой и даже перевязал ленточкой:
— БэрЫ!
Обалдевший от подобной щедрости Юрий взял цветы и вручил их своей спутнице.
Когда молодые люди спускались на эскалаторе, многие пассажиры с поднимающегося эскалатора завистливо смотрели на букет (да и на девушку, держащую этот букет!).
— Слушай, полиглотка! — поинтересовался Гордеев. — На каком языке ты «шпарила»? На «инглиш» вроде бы не похоже.
— Да и мой «цветочный» собеседник не похож на человека, который «спикает»… Это азербайджанский язык.
Так тЫ азербайджанка?
— Половинчатая. По отцовской линии.
Юрий решил, что мать собеседницы русская.
— Ты там жила? — поинтересовался он.
— Да. Я там родилась.
— В Баку?
— В ШемахЕ. На родине шемаханской царицы. Но уже десять лет живу в Ленинграде.
— Ровно полжизни! — заметил Гордеев.
— Тебе, Юра, до какой станции?
— До «Ломоносовской». Но я тебя провожу.
— С удовольствием. Но только после того, как познакомишь с родителями.
— Тогда дай телефон.
— Я тебе даже номер телефона… не дам! Ведь по нему можно вычислить адрес. А это всё после знакомства с твоими родителями. Но можешь назначить место встречи. Например, у Эрмитажа.
— А «место встречи изменить нельзя»?
— Можно, — улыбнулась Света.
— Давай на «Площади Восстания». Там, где спускается эскалатор с «Маяковской».
— Согласна. Но сколько тебя ждать? Целыми днями всю неделю?
— Ой! Я и забыл про время! Давай по субботам и воскресеньям в полдень.
— Давай. А сейчас уже «Площадь Восстания». Тебе выходить.
— А кАк ты узнала?! — удивился Юрий.
Раз ты здесь свидание назначил, значит здесь и живёшь… Или выходишь для перехода на Невско-Василеостровскую линию.
«Или»! — подумал молодой человек, выходя из вагона. Затем громко произнёс:
— Я буду ждать тебя, Светик!
На другой день в аптеку №22 на Суворовском проспекте вошли девушка и молодой человек, оживлённо разговаривавшие по-азербайджански.
Девушка встала в очередь в отдел и обратилась к своему спутнику:
— Пробей в кассе двадцать три копейки во второй отдел.
