Озорные рассказы. Все три десятка

Оноре де Бальзак

С большими затруднениями я был наконец допущен к ней в сопровождении некоего диковинного человека – чернокожего, полуголого и белоглазого. Тогда-то я увидел мавританку в уборе, сверкающем золотом и драгоценными камнями, освещённую ярким светом, в лёгкой одежде и возлежащей на азиатском ковре с другим дворянином, тоже погубившим ради неё свою душу. И я не осмеливался взглянуть на неё, ибо глаза её мигом принудили бы меня покориться ей, – если уж от одного её голоса у меня похолодало нутро, помутилось в голове и душа рванулась к ней. В

После кончины рыцаря я решил справиться у названной чужеземки, желает ли она остаться у меня в доме или нет.

Я же утверждаю, что ничего подобного не видел, разве только видел покойного рыцаря изнурённым, зачахшим, не могущим пошевелить перстом. И всё же он до последнего часа, не внимая уговорам духовника, рвался к своей девке. И люди признавали в нём кавалера де Бюэля, сражавшегося в Святой земле и, по слухам, встретившего в азиатской стране, в Дамаске или ещё где-то, околдовавшего его дьявола.